Текст книги "Син, Кулак и Другие (СИ)"

Автор книги: Эрик Дешо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Глава 1

Нервы Ярославы были натянуты, как канаты под борцом сумо – до предела, что не мешало ему улыбаться и шутливо флиртовать с хозяйкой своей съемной квартиры, которую честнее называть конурой, чем полноценным жильём. До скрипа зубов ему хотелось врезать ей в морду, несмотря на то, что она женского пола, несмотря на некоторое воспитание, и несмотря на то, что потом его ждет клетка. Но он держался, во многом потому что привык прятать истинные чувства, а остальные резоны, конечно, так мелочи, только как известно «дьявол прячется в мелочах». Сегодня он переступил уже много запретов, включая «не убий», и заключение в его случае, это еще не самый худший вариант. Получается, терпел Яр крики и оскорбления жирной, тупой домовладелицы, в основном, просто по привычке «надо» и «не сдаваться».

– Ты, тупой недоносок, когда платить думаешь? – ревела "бегемотиха" дурным басом, наполовину высунувшись из своей квартиры.

– Алевтина Владимировна, как вы могли подумать, что я не отдам денег?! Буквально на днях я расплачусь. Ведь негоже обижать такую красивую женщину, – вежливо и восторженно отвечал молодой человек, стоя у стальной двери своей конуры, на этаж выше.

– Ты мне зубы не заговаривай. Когда на днях, выродок собачий? – кричала она снова, вылезая на лестничную площадку, словно танк на детскую площадку.

– Что вы, как я могу огорчить столь прелестную даму?! Скоро. Может быть завтра, – отвечал спокойно юноша, прикладывая глаз к замку для идентификации сетчатки.

Этот диалог продолжался минут пятнадцать и привел-таки к компромиссу – неделя сроку. Видимо, женщина, несмотря на грубость в манерах и внешности, остается женщиной – склонна к доброте и сочувствию. Но как известно компромисс это такое решение, которое не устраивает обе стороны, то семь дней были Ярославу не оптимальным вариантом, а скорей крайним сроком для решения всех его проблем, включая квартплату. И у него в мозгу появились четыре набора цифр – за "172" часа, он должен найти "1 000" кредитов, а за "720" часов "2 000 000" кредитов. И вариантов заработать столько денег за такой короткий срок попросту не было. Идею с кражей и ограблением он рассматривал, но поразмыслив, решил, что это такая же фантастика, как выиграть означенную сумму в лотерею, то есть ноль. Ведь ни грабителем, ни вором он не был, скорей наоборот, типичной жертвой этих представителей профессии. Но несмотря на столь удручающее положение, впервые за все свои двадцать пять лет, он ощущал себя человеком. Живым и настоящим.

Во-первых, он все-таки решился и заговорил с девушкой, которая ему давно нравилась. Конечно, длинноногая, стройная Марина с грудью третьего размера нравилась всем. Добрая и улыбчивая девушка была яркой красавицей, которой место в кино, поэтому весь мужской персонал завода мечтал о ней, одновременно говоря гадости, о том что место менеджера по закупкам она получила через постель. Говорили о низких закупочных ценах, выбитых ею "спинным" методом и прочили ее в любовницы, от директора до главного инженера. Как часто бывает, невероятно красивая женщина не для простых людей, но зато всегда можно шипеть в спину – шалава. Парень не сомневался, что это ложь. Марина умница, а ее семья влиятельна и богата. Но недавно Ярослав посмотрел старую, еще "плоскую", 2D-комедию, где отец говорил своему сыну, что в большинстве случаев требуется, только девять секунд храбрости, всего девять, и тогда ситуация будет решена. Так или иначе. И это лучше, чем сожалеть всю жизнь о несовершенном поступке. А сегодня вечером, после работы, глубоко вздохнув, он подошел к ней на стоянке. Всего несколько секунд, и несколько фраз…

– Здравствуйте, Марина, – окликнул он ее на заводской парковке.

– Здравствуйте, – ответно поздоровалась она, отвернувшись от своей машины, в которую собралась сесть.

Ярко красная "комета" пижонски опустилась на все четыре колеса, экономя ресурс силового кристалла.

– Меня зовут Ярослав. Вы не помните меня? Мы учились вместе, в одном классе, школа N365, – начал он, но не надеясь, что уже тогда самая красивая одноклассница вспомнит одного из "ботанов", точнее надеялся остаться "вроде знакомым лицом".

Девушка замерла, задумалась, губки, хмуро сжались. "Пожалуйста, не надо, молю, не вспоминай!": кричал про себя Ярослав. Ведь он не хотел, чтобы она точно вспомнила кем именно он был в школе для ее компании, он хотел, чтобы имя вызвало, лишь небольшой отклик. Он это вечно убегающий заяц. Ведь Яр специально не назвал фамилии. А "фирменная" фразочка для знакомств, увы это не про него. "Думательное" выражение лица сменила гримаска "вспомнила", и ее губы расстянулись в улыбке.

– Ярик-Кумарик! – радостно прощебетала Марина, та в которую Ярослав был влюблен класса с третьего, и наверно поныне, та чьи дружки измывались над мальчиком, вызывая ее смех, та что временами находила улыбку и участие, чтобы потом обязательно превратить это в издевку.

Пришла очередь юноши замереть, все-таки узнала. Я неудачник. Но цифры в голове щелкали: "… 6, 7…" Еще есть время для смелости.

– Да. Я был влюблен в тебя. А теперь ты стала еще красивее, – спокойно ответил Ярослав, ведь "секунды безрассудства" еще тикали.

Даже если она рассмеется, даже если снова презрительно посмотрит, это уже не имеет значения, потому что признавшись ей вслух в своих "прошлых" чувствах, он ощутил, что и его любовь оказывается находится в прошлом. Кстати, благодаря ей, он и привык прятать чувства. Хватило пары "уроков", чтобы понять, как это больно, когда знают о твоей тайне и используют, чтобы ударить сильнее. Да и к тому же стало легче переносить очередную кличку или шутку, придуманную ее парнем, если смотреть на весь мир отстраненно. Если бы узнали, что он все еще любил ее, несмотря на все ее презрение, его бы жизнь превратилась вообще в ад, а она и так была далеко не сахар.

– Спасибо, – покраснела. – Извини за школу. Я была такая дура, – прозвучало искренне. – Как я могу загладить вину? – лукавая улыбка. – Честно, Ярослав, я была такой идиоткой, – сожалеюще.

Яр смотрел и не верил глазам. Маринка-Льдинка извинялась. Но привычно спрятав настоящие эмоции, он улыбался "маской" застенчивого недотепистого добряка.

– Да ладно, какие обиды?! Сто лет прошло, я уже и забыл. Просто подошел спросить, как твои дела? – он помнил ее "уроки", слишком помнил, чтобы раскрыться, даже от искреннего, на вид, извинения.

– Правда? Я рада, что ты все забыл, – она сконфузилась. – Ну… не держишь на меня… обиду, – немного запинаясь, поправилась. – Но все равно, я хотела бы пригласить тебя на ужин примирения. Ты придёшь?

– Ну, не знаю. Понимаешь… я сегодня вечером занят, – теперь пришлось делать паузы уже юноше. – У меня есть девушка, – выпалил он, первое пришедшее ему на ум. – И мы с ней сегодня встречаемся, – гордо закончил, довольный своей сообразительностью.

– Приходи с девушкой, – радостно прощебетала Марина. – В восемь? В девять? Сколько вам надо, чтобы собраться?

Это было похоже на ловушку. И единственный выход, который он видел это поехать сейчас же, чтобы красавица не успела приготовить западню.

– А поехали сейчас. Ты не очень занята? С моей девушкой мы встречаемся, как раз в девять, я думаю мы успеем поужинать, – озвучил он удачную идею.

– Хорошо, но тебе придется подождать, пока его приготовлю, – легко согласилась бывшая одноклассница.

И был действительно вкусный, приятный ужин. И было легкое вино, а потом чуть пива. И наверное, он не поверил, полностью, но за долгое время эмоционального одиночества, он был собой, а не привычно выполнял роль стороннего наблюдателя. Даже поцелуй в щеку напоследок был уместен и жутко покрасневший Ярослав, радовался тому, что краснел не от злости или обиды, как обычно.

Вторая часть вечера была сначала благодушной, а после менее томной. Если Хрустальный район, в котором жила Марина, был красив, чист и блестящ, то место жительства Яра, Железный Квадрат считался, по самому краю, средним классом. Поэтому сначала парень шёл по широким тротуарам, любуясь стеклом витрин, вычурными зданиями и полицейскими, которые казались ему городовыми из века, эдак 19-го. Неизвестно почему, но вот ассоциировалось так – алые, шитые золотой нитью, мундиры, и благообразная красномордость. Его даже не напрягали их подозрительные взгляды, отличался внешний вид юноши от привычных в этом месте нарядов.

С таким настроением он вошёл в Центральный Парк, были возможности обойти его, но Яр реально расслабился. А это место и днем-то было клоакой для наркоманов, алкоголиков и тунеядцев. При отсутствии же солнца превращалось в территорию настоящего беспредела, куда полиция-то боялась ходить меньше, чем по трое, и это уже были злые и битые жизнью профессионалы в форме мышиного цвета, а не лубочные городовые из богатеньких районов. Ярославу, конечно, было проще – он был местным и его знали, в смысле знали, что взять с него нечего, а еще он ходил тропинками, которыми можно было обойти все наиболее опасные места скопления асоциальных индивидуумов. Но и ему иногда не удавалось миновать без встреч миновать зону повышенной опасности без встреч с маргиналами, которые обычно заканчивались двумя вариантами. Или он уходил, вжимая голову в плечи, под смех и пинки хулиганов, или его потрошили и отпускали, не найдя ничего ценного и вдобавок намяв бока для веселья.

Вот и сегодня вечером он почти прошел зеленые насаждения, увидев в этом знак того, что теперь-то все будет супер. Но услышал в ближайших кустах грубый мужской смех и женский голос с отчетливыми нотками страха.

Почему по вот этому, какому-то невозможно громкому дебильному смеху всегда можно было понять, что перед тобой дегенараты? При этом не просто имбецилы, а абсолютно уверенные, что бабки и сила решают все, а главное уверенных, что у этих безголовых индивидов слагаемые успеха присутствуют. Ярослав не мог себе этого точно объяснить, но сколько он не встречал подобных "властителей жизни", все они смеялись одинаково, то есть громко и одновременно с надрывом или взвизгом, будто желая показать окружающим свое безудержно веселое настроение и свою правоту. Или так оно и есть на самом деле? Деньги, физическая сила и возможность унизить слабого это и есть стремление любого "нормального и сильного" мужика. Яру, однозначно, не хотелось в подобное верить. Ведь он сам не был амбициозен, и для себя давно решил, что любимая женщина и нужная работа это счастье, потому что нормальные книги, не те что для маньяков и садистов, говорили, что кем бы ты ни был, в конце, на смертном одре большинство людей понимают настоящую цену любящей семье. Мальчиком он был мудрым и собирался учиться на чужих ошибках. Даже удивлялся, как это остальные в погоне за славой, богатством, теряя близких, друзей, не могут понять урок, оставленный им не одним поколением, зачастую великих людей.

Хватит философии, сегодня перед юношей встал другой вечный вопрос: "Кто я? Человек иль тварь дрожащая?" Раньше, до сегодняшнего вечера, он предпочитал спрятать голову в песок в ответ на это изречение, хотя прекрасно знал вердикт Судьбы, опуская взгляд, вжимая голову в плечи, делая музыку погромче и проходя мимо подозрительных звуков. А совесть успокаивал, точнее задабривал себя порциями лжи о том, что она сама виновата. Такая обычная страусиная неправда, что девушка может хотеть э-т-о-г-о сама. Оделась, как проститутка, пошла дура в не тот район, глазки строила рожам, на которых большими буквами написано "приключения на мягкую округлость". Прекрасно зная ответ, никто не заслуживает т-а-к-о-г-о, даже если является подвыпившей любительницей авантюр в короткой юбочке до самого пояса. Такие "авантюристки" конечно, идиотки, имеющие максимум одну извилину, но наказание, явно не по размеру вины. В эту секунду, когда он сказал себе честно: "Никто не имеет права на изнасилование!" Ему стало стыдно. И он пошел в сторону голосов. Ярославу не пришлось далеко идти, два шага и видна вся картина.

Молодая девушка, скорее девочка лет пятнадцати-шестнадцати, в ярком макияже и одежде "я такая взрослая, что п…ц" стояла спиной у дерева. Окружали ее трое здоровяков в коже и железе, одетые в плохишей по моде 20-го века. На их предложение совокупления с троими сразу и по очереди она отвечала отрицанием. Их ответ был стандартен. Тебе понравится. После. И нет это да, которое обязательно прозвучит позже – вот есть еще целая толпа дебилок, которая считает, что это так по-женски, "ломаться" и с удовольствием потверждают это идиотское изречение, любимое насильниками. Так или иначе. Глубоко вздохнув, Ярослав сделал шаг. Всего несколько секунд храбрости.

– Девчонку отпустили, – громко произнес он, не выходя из глубины леса.

Он надеялся, что уверенный голос, нежелание иметь свидетеля своих противоправных действий, сподвигнут хулиганов на правильное решение. Ошибался.

– Пошел на х… Если хочешь девку, то только после нас, ха-хаха, – загоготал самый "мелкий" участник маргинальной троицы.

Здесь Ярослав даже растерялся. Неужто такие отморозки, что наличие свидетеля преступления их не пугает. Он сделал еще одну попытку, шумнув в кустах и сделав еще один шаг ближе к полянке.

– Все, уроды. Я вызываю полицию.

– Зови, мне пох… Хоть "крыс" зови, мне поеб… Понял? – продолжил отвечать ему тот же беспредельщик.

Яр понял. Теперь он действительно понял, почему эта троица ничего не боялась. Он наконец-то узнал говорливого отморозка. Это был Геннадий Макарцев, его бывший одноклассник, бывший парень Марины, шпынявший бывшего "ботаника" Ярика-Дуремарика. И это было плохо. Не тем, что он испытывал какой-то особый страх перед школьным хулиганом, который так любят описывать доморощенные психологи – этот-де индивид обладал злой властью над подростком и теперь когда они оба выросли, он его почитает "хлавным злодейцем". Ничего подобного, был Генка Макарцев по прозвищу Каратека всего лишь одним из многих, достававших парня, может только более последовательным и жестоким. И теперь ситуация была фиговой, не потому что это Генка школьный забияка, а потому что это Генка бывший школьный забияка, сын нынешнего начальника Службы Безопасности Северо-Западного Административного Округа. А как известно, "крысы" это почти полновластные хозяева своей "земли", имеющие рычаги давления и на чиновников, и на полицию, и тем более на бандитов. Поэтому действительно, сынок Макарцева-старшего мог спокойно послать и первых, и вторых.

Время шло, Ярослав молчал, а "хозяева жизни" уже начали со смехом лапать и раздевать девочку. Значит в первый раз ему не нужны были "секунды храбрости", из кустов, где ему ничего не угрожало, орать мог любой чуть более смелый, среднестатического, человек. Ну что, Яр, будем представлять себе последствия, где тебя убивают, а девочку все равно находят и насилуют, или пойти, чтобы никогда не было стыдно смотреть себе в глаза? А, Яр, кто ты? Правду-то, ты знаешь, не сможешь закрыть глаза и сказать себе, что тебя это не касается и толку не будет. 1, 2…

– Что, Гандос, ты смотрю в конец оборзел?!

Наименованный латексной защитой от венерический заболеваний, на долю мгновения даже пригнулся, ведь это звучное, но нелицеприятное прозвище обычно звучало из уст тех, кто сильнее, статуснее, чем персона, тогда школьника Гены Макарцева, который вынужден был молчать и проглатывать обидную кличку с дебильной улыбкой, иначе следовали кары. Но затем он развернулся, вспомнил, что нынче круче него в СЗАО, только его папа, и его морда перекосилась в смертельной ярости.

– Выходи…! Я тебя…! Ты… на кого… голос поднял?! Я тебе… эти слова в… засуну!!! – матерно отреагировал на обидную кличку мажор. Секунды капали, дыхание задержано…6, 7…

– Что же, Гандос, старых знакомых не узнаешь?! – делано удивился Ярослав

Девочка была мгновенно забыта, ослепленный бешенством злодей и два его дружка шли к полутемной фигуре, стоящей в тени деревьев. Ярослав стоял и второй раз за день молился: "Беги, дура. Беги!" Мысленный посыл снова не был услышан. Видимо, шок оказался слишком сильным, и захлебывающаяся слезами, малолетка вместо того, чтобы бежать, пыталась закрыть обнаженную грудь, неплохую, что отметил Яр, в остатки порванной блузки. Шанс совершить данную операцию был минимальный – шелковая рубашка изначально была в обтяг, а после варварского нападения вообще не затягивалась. А противник подходил все ближе, и тогда пришлось использовать так нелюбимую победоносными полководцами, ретираду. Юноша побежал, а с ревом и непрекращающимся матом за ним рванули враги.

План "Б" практически удался. Как известно – придумай план, а тот кто его сломает всегда найдется. Поэтому когда молодой человек споткнулся о кошку, которая была вероятно слепоглухонемой, ибо как можно было не услышать рев трех "носорогов" и хруст ветвей под ногами лидера забега, потому что только этим можно было объяснить то, что она в панике не убралась за тридевять земель. Падение было болезненным, но без фатальных травм. Данные повреждения нанесут ему другие, и наверное в разы болезненнее. Какой бы ни был Ярослав воспитанный человек, но мелкого ловца грызунов, он материл так, что вероятно цвет кошака изменился на красный, а от икоты он задыхался. Зато воспитание и ситуация заставила произносить эту тираду про себя, не хватало бы, чтобы преследователи приняли эти слова на свой счет.

– Тыыы?! – еще разок удивил Ярослав, старого знакомого.

– Я, – спокойно ответил юноша. – Не узнал, богатым буду.

Конечно, хладнокровие было напускным, внутри молодого человека все тряслось от неизбежных побоев. Девять секунд это х…ня, что делать когда они истекли, а на новый порыв просто нет сил. Бесконечная храбрость это не про Ярослава, но привычка держать эмоции под контролем, помогала казаться не полным трусом.

– Чее-е?! Кумарище, ты вообще о…л?! Ты знаешь, что я с тобой сделаю?! – изумленно выматерился бывший одноклассник.

Его удивлению были причины. Конечно, оказать сопротивление здоровяку-старшекласснику он не мог, но никогда не опускался ниже определенного уровня, то есть не прислуживал, не чистил ему обувь, типа, не унижался ниже плинтуса. Хотя побои и шутки сносил безропотно, молча, изредка робко возражая. И теперь казалось молчаливое сопротивление бывшего "терпилы" сломало последнюю планку в мозгу золотого мальчика.

– Все, п…ц тебе! Счас я тебя, м…а, покалечу, а потом мы тебя кастрируем, – зловеще прохрипел мажор.

Ярослав понял. Это конец. Конец зарождающимся отношениям с Мариной. Конец ему, потому что Гандос реально слетел с катушек, потому что ему ничего не будет за убийство парня, потому что такого унижения он бывшему лошку не простит. И впервые за долгие годы издевательств страх побоев, унижений, смыло еще большим страхом – страхом смерти, который затер все мелкие ужастики, те что отвечали за мысли о последствиях, вроде "даже если я его побью, то завтра меня найдут и изобьют еще сильнее" или "если кого покалечу, то сяду в тюрьму". Ярослав ударил первым.

Подшаг, правая нога становится опорной, толчок и прыжок. Нога ударяется в грудь садисту, он улетает в кусты. Минус один. Приземление с низким приседанием и снова прыжок в левостоящего от Яра дружка. Стопа врезается в челюсть противника, который взмахнув руками, падает на землю. Минус два. Приземлиться Ярославу не удается, в спину его лягает лошадь и он тоже, потеряв дыхание летит в кусты. Он опять падает, ничего себе не ломая, даже успевает прийти в себя. Не зря учитель гимнастики заставлял часами отрабатывать падения. Тряхнув головой, будто собака он вскочил на ноги, чтобы увидеть несущегося на него недобитого бойца. Размеры противников и так вызывали серьезные опасения в победе, а точнее будили нешуточные сомнения в ее возможности, а мелькавшая сталь в руках последнего стоящего на ногах врага трясла внутренности холодным комком смертельной щекотки. Режущий удар, справа налево, Ярослав отскочил назад. Еще, и снова прыжок назад. Долго так продолжаться не может, мелькнула мысль у юноши. Или достанет, или споткнусь. Лес не гимнастический зал. Накаркал, б…ь! Яр от страха замер, балансируя на ноге. Все, конец, пришла мысль. Но тут тело взяло ситуацию в свои руки. Изогнувшись так, как невозможно представить у нормального человека, тело пропустило выпад, скользнувшего по ребрам кинжала. Затем восстанавливая равновесие, наклонилось вперед, навстречу промахнувшемуся бугаю и нанесло сильный и точный удар прямо в горло. Ярослав ощутил кулаком сминающуся плоть и услышал хруст кадыка. Он упал на четвереньки и его стошнило, а человек рядом хрипел, умирая, от этого тошнота только усиливалась. Наконец, умирающий замолчал, а у юноши ничего не осталось в желудке. Парень, пошатываясь, поднялся на ноги. Рядом стояли дружки убитого.

– Ты его убил! Ты чего натворил?! – закричал бывший одноклассник. – Ну, все сидеть тебе до конца жизни, он же из Безопасности, – добавил Макарцев.

После очистки организма, Ярослав чувствовал себя морально и физически опустошенным. Слова доходило до него, будто сквозь вату. Даже удар, уронивший его на землю, не вывел из ступора. Следующие пинки он тоже не чувствовал. Избиение прекратилось, но и на это он не обратил внимания. В следующее мгновение его вздернули, потом по ушам ударил жуткий звук, который все-таки вывел его из транса. И он обратил внимание на окружающих.

Его за шкирку придерживал один из телохранителей мажора, перед Яром стоял отец золотого мальчика, который тоже находился рядом.

– Что, пришел в себя? Убивец, – усмехнулся мужчина.

Начальник регионального отдела СБ был мужиком представительным – высоким, широкоплечим, с лицом скучающего аристократа. Порода виделась в чертах лица и в белых, серебристых, не седых волосах, без малейшего следа лысины.

– И что будем делать? Жесткое убийство сотрудника Безопаски с отягчающими обстоятельствами. Это сколько, пожизненно? Смертная казнь? – с усмешкой спросил он. – Ты попал, гражданин Строгов. Ты попал, – ухмылка не сходила с этой самодовольной рожи, а эти фразы показали, что аристо мужчина из себя строил, но им не являлся. – Что будем делать, Ярослав? Ведь я тебя знаю, ты хороший мальчик. С моим сыном в одном классе учился, – он продолжал глумиться.

– Зачем эти вопросы? – недоуменно спросил Ярослав.

– Я же говорю, знаешь моего Гену. Мне не хотелось бы ломать жизнь, такому отличному парню.

– Чеее?! Отец, – начал Макарцев-младший, но отец одним жестом заткнул его.

– Не слушай, ты прекрасно знаешь моего мальчика. Он порывист, но добр. Поэтому есть выход.

– Какой? – поинтересовался Яр, понемногу оживая.

– Дорогой выход. Я понимаю твою ситуацию, мой сын несколько заигрался, но серьезно тебе бы он не повредил. Я уверен в этом. Но ты убил оперативника, хорошего человека, семьянина, и теперь маленькие дети остались без любящего отца, – распинался мужчина. – Семья осталась без кормильца, а ты знаешь, как дорога сейчас жизнь. Еще нужно дать на "закрытые глаза" следственной бригаде, моему начальнику, – начал он повышать цену.

Конечно, "цена вопроса". Ярослав слышал о подобных случаях, о том как "вешались", а потом за деньги закрывались преступления.

– Сколько, Геннадий Павлович? – устало спросил Ярик.

– Ну что ж, раз ты настаиваешь, – сделал паузу вымогатель. – Два миллиона кредитов, – озвучил сумму Макарцев-старший.

Запредельная сумма. Он, работая на заводе, где не самая маленькая зарплата в городе, получал 1500 кредов в месяц. В среднем, зарплата по планете была 700 кредитов, так что сумма не просто большая, а именно запредельная.

– Сколько? – ошарашенно спросил Ярослав, который даже сбросил сонное оцепенение.

Гена-младший тоже не мог скрыть удивления, глупо вытаращив глаза и открыв рот.

– Два миллиона кредитов, – с удовольствием повторил мужчина сумму. – Срок месяц. Потом или объятия преступников, или объятия веревки, – невозмутимо продолжил главная "крыса". – Свободен, – подытожил он.

И Яр почувствовал, как рука, державшая его, разжалась. Он пошатнулся, но устоял. Так покачиваясь, шаркающей походкой он пошел домой. Когда он подошел к своей квартирке, у него уже было достаточно сил, чтобы вежливо говорить с домовладелицей.

***

– Отец, это что было? Какого… – начал младший, когда убийца ушел.

– Заткнись! – процедил отец. – Ты опять начал? Мне уже надоело решать твои ошибки! – заорал он.

– Но, отец, ты просто так его отпустил?! А он убил Макса!

– Заткнись! На отца орать вздумал, щ-щенок! Ты что натворил? Я тебя спрашиваю! И не говори, что он на вас напал!

– Ну, она сама… Честно сама хотела, – запинаясь, оправдывался сын. – Типа… я хочу, но молчу. Честно, отец! Дали бы сотку и молчала бы. Поначалу они все такие…

– Хочешь сказать, ты уже нарушал мой запрет?! – тихо прошипел мужчина.

– Ну, пап, – испугался парень, когда отец говорил так, значит он реально в бешенстве. – Все норм было. Мы реально палили, чтобы никто за ними не стоял, – он быстро затараторил оправдания, прекрасно понимая, что родитель в таком состоянии может учудить реально что-нибудь жестокое, а главное, после не отступится от своих слов. "Мужское слово крепче стали":любил он поучать. – Если бы не этот лошара, то все было бы норм, – спокойнее продолжил Геннадий-младший, увидев что гнев покидает глаза отца. – Выперся, урод, х…ню всякую тереть начал. Про мать сказал, – быстро выпалил он, озарившую его мысль. Его родитель не любил мата, особенно ту часть, в которой оскорбляется мать, генерал любил свою маму. – Ну, короче мы за ним. А он, б…ь, лошара этот, мне в грудак, вон Егорычу в челюсть. Макс к нему, а он ему горло голой рукой всмятку.

Макарцев-старший молчал, смотрел на своего сына, и думал, что запустил своего ребенка, а в результате ни ума, ни характера, только смазливая внешность, хотя его мысль о проверке жертв была неплоха. Может из него что-то и выйдет?

– Мертвому месть не нужна, зато деньги пригодятся и им, и нам. Это во-первых. Видишь, "крыса" с ножом в руке, а гражданский голыми руками его укокошил, по голове меня не погладят. Это во-вторых. В его случае, достать деньги можно одним способом. Это в-третьих. И наконец, родители у него мертвы, а надавить на него надо, поэтому найди его друзей, девушку, а потом намекни, что с ними будет, если он не заплатят, – спокойно и понятно объяснил он сыну свои мотивы, боясь, что иначе он обязательно влезет и испортит отличную комбинацию.

– Понятно. Ты просто гений отец. А я буду его навещать и смотреть, как с каждым днем он ждет чуда. Вот это месть! – восхитился младший Геннадий, не зря он тут же вызвал родителя, как всегда привык поступать при любых неприятностях. – Отец, у него нет ни друзей, ни девушки. Это же лошара. Ярик-Кумарик-Дуремарик. О, я знаю, где найти девку, которую он спас. Может сказать пусть её выкупает? Типа спас, теперь спасай дальше, ааа?

Мужчина второй раз удивленно посмотрел на своего отпрыска, может не все потеряно. Идея-то неплоха, если у жертвы нет близких. Чтож, можно и похвалить.

– Молодец, сын! Достойная мысль, так и сделай, – не поскупился на похвалу отец, нечасто его кровинка радовала. – Только не смей переборщить! Нашел, намекнул. А не изнасиловал, и пообещал повторить. Понял? – голос построжел.

И смотря на разочарованное лицо сына, понял, что перехвалил его. Поэтому повторил: "Не смей. Такие тупые герои, как твой Ярослав могут захотеть отомстить, особенно перед смертью, когда терять нечего".

– Еще уберитесь здесь. Егор, ты знаешь, что делать. А ты ему помоги. И не возражай, тебе пора учиться убирать за собой следы. – отдал Макарцев-старший последнюю команду и убыл.