Текст книги "Лабиринт чудес"

Автор книги: Еремей Парнов

Соавторы: Михаил Емцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Михаил Емцев, Еремей Парнов
Лабиринт чудес

 

 

© Михаил Емцев, Еремей Парнов

Есть двери, бесстрастные и молчаливые, за которыми лежит удивительный и сверкающий мир. Ничем неприметная и скромная калитка может скрывать за собой чудеса Альгамбры.

Есть и иные двери влекущие к себе из глубины пышных порталов, сверкающие зеркалами бронзовых дощечек. За ними иногда не скрывается ничего, кроме скучных и пустых комнат. Возможно, вы никогда и не были здесь, но вас не покидает ощущение, что все это уже где-то когда-то видено, и видено много раз.

Это чувство пустоты, разочарования и обиды всякий раз охватывает вас, когда вы захлопываете только что прочитанную книгу с броским и заманчивым заголовком. Такой заголовок – это палка о двух концах, вещь, как известно, коварная и обманчивая.

Только что перечитав «Повесть об ужасающей жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля», вы с тихой благодарной улыбкой погладите ее переплет. Извлекатель квинтэссенции щедро одарил вас за оказанное ему доверие.

Но кто помнит авторов пышных фолиантов об «ужасающих и достославных деяниях» всевозможных Амадисов Галльских, Галлахадов и Ланселотов? Случайно встречая претенциозные названия этого излюбленного юношами среднего и старшего возрастов феодальной эпохи чтива, вряд ли можно сдержать усмешку.

Конечно, скромный и серый заголовок не спасет плохую книгу, но пышный только добьет ее. Усмешка читателя – вот расплата за обманутые ожидания. А какая будет пища для жаждущего крови рецензента!

Перед вами дверь, которую не назовешь ни бесстрастной, ни молчаливой. Скорее напротив, она откровенна и многообещающа. Отполированная медь возвещает, что это «Экипаж «Меконга», книга о новейших фантастических открытиях и старинных происшествиях, о тайнах вещества и о многих приключениях на суше и на море».

Читатель вправе требовать от авторов выполнения взятых ими на себя обязательств. Искушенный же читатель даже с некоторым недоверием перевернет титульный лист. И это недоверие только усилится, когда он прочтет название первой части: «Ртутное сердце». Не слишком ли того… много?

И тут-то начинается удивительная метаморфоза. Читатель забывает не только о недоверии, но даже о том длинном перечне чудес, которые так щедро обещали ему поведать авторы.

Причудливая, невероятная и вместе с тем какая-то осязаемая, почти достоверная выдумка, как нить Ариадны, ведет вас по сложному, почти до самого конца непонятному лабиринту. Именно лабиринту, петляющему в пространстве и времени, можно уподобить фабулу повести молодых бакинских писателей Е. Войскунского и И. Лукодьянова.

Прочитана последняя страница, и… лабиринт исчезает. Все становится на свои места. Чудесное превращение свершилось. Авторам удалось провести читателя через все галереи, туннели и коридоры. И читатель ни разу не усомнился, не остановился, чтобы перевести дух. Более того, пробежав заключительные строки эпилога, сейчас же хочется перечитать книгу еще раз. Но пока она не прочитана – это лабиринт, тайна за семью печатями. Поэтому бесцельной была бы попытка коротко изложить основное содержание повести. Можно лишь попытаться передать впечатление, которое она оставляет.

Удивительное начинается сразу же. Оно подстерегает на каждом шагу, прячется за обыденной внешностью как будто бы самых простых вещей. На первых страницах появляется необыкновенный нож, который нельзя схватить, который проходит сквозь тело совершенно бесследно. На только вы собираетесь узнать тайну клинка-неощутимки, как он падает в дрожащую солнечными бликами воду Каспия. А потом проходят как будто бы самые прозаические сцены: маленькая яхта, барахолка, коридоры и лаборатории «НИИТранснефти», где занимаются хотя и интересными, но опять как будто совсем не фантастическими вещами. Действительно, что может скрываться за такой обыденной вещью, как поверхностное натяжение?

И вдруг – неожиданный поворот. Один из героев случайно проваливается в подземелье и обнаруживает труп диверсанта. Фонарик вырывает из тьмы типичное шпионское снаряжение: радио, взрывчатку, пистолет, акваланг и… странный предмет со старинным вензелем отцов-иезуитов. Впрочем, пытаться пересказывать совершенно бесполезно. Это значило бы вконец запутаться среди буддийских статуй, которые скрывают в себе исполинские лейденские банки, и среди магических фокусов старого мистификатора Жозефа де Местра.

Читатель встречает на страницах повести индийских йогов, которые проходят сквозь стены, и бросающихся под колесницу Джаггернаута париев, иранских контрабандистов и оживающих под ударами молний покойников. Причем все дается с соответствующими аксессуарами, вплоть до ожерелья из черепов на исполинской шее богини Кали в сумрачном индуистском храме.

Попутно авторы легко и непринужденно сообщают массу самых разнообразных сведений: об оснастке парусных судов и о движении жидкости через жидкость, об ионофорезе и об эволюции каретных осей, которая прослеживается от времен кавалера Д'Артаньяна (он тоже, кстати, входит в число действующих лиц повести) до появления первого автомобиля. Такие внезапные отступления как будто рассеивают внимание, дают небольшую передышку от каскадов тайн и чудес. Порой даже трудно определить, какую смысловую нагрузку они несут, как работают на сюжет. Это тоже одна из тайн лабиринта, которая сразу же проясняется, когда книга подходит к концу. Оказывается, все это не случайно, а наоборот, очень нужно, даже подчас единственно необходимо.

Так начинает появляться основной фон, проясняется великая преемственность достижений человеческой цивилизации. Ничто не проходит бесследно. Все так или иначе отзывается в последующих поколениях. Отсюда и берет начало диалектическое русло повести, хитроумно сплетенные воедино противоречия, между которыми кипит не всегда видимая, но непрекращающаяся и упорная борьба. Тысячи ручейков, сливаясь и расходясь, появляясь и исчезая, дают начало реке, которая становится все шире и полноводнее. Некоторые ручейки юлят, стараются повернуть вспять, задержать бег других, но бесполезно – все они работают на реку.

Флота поручик Федор Матвеев, посланный Петром I с секретным поручением сначала во Францию, а потом на Восток, неожиданно сталкивается с непонятной тайной и также неожиданно, но тем не менее стремительно и необходимо вступает в борьбу с миром насилия и тьмы. Эстафета взята.

Теперь она пойдет от поколения к поколению. Будут меняться люди и века, но борьба останется. Она не затухает и не ослабевает.

И не пестрая, непонятная толпа разноликих и разноязыких людей наполняет повесть. В этой толпе четко прослеживается демаркационная линия, государственная граница, баррикады, огневой рубеж. Это два непримиримых мира. И не важно, что бестелесных йогов сменяют сначала отцы-иезуиты, а потом фашистские диверсанты. Меняются формы – остаются цели.

Михайло Ломоносов ведет борьбу с невеждами и петиметрами от науки, молодые советские ученые вступают в борьбу с ловко замаскированными научными бюрократами и карьеристами. Иное время, иные методы, но предмет борьбы один и тот же. Тянется нить из глубины веков, питает темные силы. Не иссякает животворный родник, бегущий по камням истории, рождает молодые и неодолимые всходы нового.

И главное в повести – это новые всходы. Замечательные ребята с яхты «Меконг», эти физики-лирики Юрий и Николай, их научный руководитель Привалов, лукавый и упорный Колтухов. Между ними и внешне благообразным кандидатом наук Опрятиным, готовым ради карьеры предать любые знамена, оплевать любые святыни, лег огневой рубеж. Это главный движущий конфликт повести, не выдуманный.

Ребята с «Меконга» и опрятины всегда стояли по разные стороны баррикады. Не всегда это было осознанно и обнаженно. Мы помним годы, когда опрятины анонимными доносами прокладывали свой грязный путь к высоким должностям, ученым степеням. После двадцатого съезда они изменили тактику, замаскировались под энтузиастов и тружеников.

В повести ничего не говорится об эволюции опрятиных. Опрятин появляется на страницах в современном обличье. Но мысленно мы легко прослеживаем связь, тянущуюся из тьмы веков, и легко восстанавливаем недостающие звенья. Нам не страшны теперь ни Бестелесные, ни иезуиты, но опрятины еще опасны, они притаились. Их внутренняя сущность, отвратительное лицо, скрытое под благородной маской исследователя, предстают перед нами во всей полноте, преломленные сквозь призму веков, освещенные залпами непримиримой исторической борьбы в науке и обществе.

В этой борьбе не может быть ничейной земли, в ней нет нейтральных. И со всей обнаженной болью, беспощадной ясностью встает со страниц повести очень интересный, внутренне противоречивый и трагический образ Бенедиктова, глубоко запутавшегося и исключительно талантливого ученого.

Падение и гибель Бенедиктова – это тоже счет, который мы предъявляем опрятиным и тому темному миру, который их породил.

Но солнце редко омрачается тучами в тех водах, где плавает «Меконг». Вокруг него кипит и сверкает мир, полный творческого труда, увлекательных приключений, забавных эпизодов, здорового молодого смеха. Борьба – это не всегда потери и кровь, это прежде всего ощущение жизни и радость победы.

Сквозь глубины каспийских вод сплошной слитной струёй идет нефть, сжатая побежденными силами поверхностного натяжения. Так замкнулся круг от всепроникающего ножа до всепроницающей нефтяной струи. Долгой была эта борьба. Обширно было поле битвы – вся земля и история человечества. Но радостна и неизбежно закономерна победа. Физики-лирики с «Меконга», их учителя, близкие и друзья вырвали одну из многочисленных тайн природы. И нефть идет сквозь стокилометровые водные толщи, идет без всяких труб. И в черном зеркале ее поверхности сверкают искры света, как глаза и улыбки ребят с «Меконга».

Не все главы повести одинаково хороши, не всегда авторам сопутствует чувство меры и хорошего вкуса. Можно спорить по поводу некоторых острот. Местами повесть чересчур перегружена научно-популярными отступлениями, некоторые из них, как, например, описание хатха– и раджа-йоги, просто примитивны. Отдельные эпизоды неубедительны и не очень-то нужны для раскрытия основного фона, например описание схватки экипажа «Меконга» с контрабандистами здорово смахивает на весьма стандартный и дешевый детектив.

Но в целом эту интересную научно-фантастическую повесть безусловно можно отнести к лучшим образцам научной фантастики последних лет.

источник: Антология «Чёрный столб». Москва: «Знание», 1963. – с. 286-294.