Текст книги "Разбуди в себе исполина"

Автор книги: Энтони Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Убеждения обладают огромной потенциальной силой создавать или разрушать. Я уверен, что вы приобрели эту книгу потому, что в глубине души у вас лежит сомнение, что вы реализовали еще далеко не все, на что способны. Хотите ли вы действительно использовать эту силу, чтобы обрести необходимую дальновидность и реализовать свои мечты? Тогда научитесь выбирать убеждения, которые будут вдохновлять вас; выработайте убежденность, которая поведет вас к новым вершинам, задействуйте свой до сих пор не использованный внутренний потенциал. Ваша семья, ваше дело, ваше окружение и ваша страна ожидают от вас этого.

Лидерство и сила убеждения

Лидеры – это личности, которые живут в соответствии со своими вдохновляющими убеждениями и учат других раскрывать в полную силу свои возможности путем устранения ограничивающих убеждений. Имя одного из выдающихся лидеров, который произвел на меня огромное впечатление, – Марва Коллинз, учительница по профессии. Вы, возможно, видели телевизионную программу «60 минут» или кинофильм о ней. Тридцать лет тому назад Марва использовала всю свою внутреннюю силу, чтобы приблизить будущее, в корне изменив жизнь детей из бедных кварталов. Когда она получила свою первую работу учительницы в районе, который многие называли «чикагским гетто», ее ученики второго класса уже не хотели ничему учиться. Тем не менее миссия Марвы состояла в том, чтобы направить судьбу этих детей в другое русло. У нее было не просто убеждение, что она может оказать на них воздействие, а глубокая, страстная убежденность, что она сделает это ради их блага. И на этом пути для нее не существовало преград. Встретившись лицом к лицу с такой проблемой, как отнесение детей к категории дислексиков, и другими видами беспорядков в школе, она поняла, что проблема заключалась не в детях, а в способе их обучения. Никто никогда не пробуждал в них стремления к соревнованию. В результате дети не верили в свои способности. У них не было никаких побуждений вырваться вперед и узнать, кто они есть на самом деле и на что способны. Человеку от природы свойственно отвечать на вызов, и Марва Коллинз поняла, что в этих детях прежде всего нужно разбудить именно это качество – стремление соревноваться.

Поэтому она отбросила в сторону все прежние книги, а вместо них взяла Шекспира, Софокла и Толстого. Все другие учителя говорили: «Здесь ничем не поможешь. Эти дети не способны что-то понять». И, как вы можете догадаться, многие из них набросились на Марву, говоря, что она поломает этим детям жизнь. Но ученики Марвы не только поняли материал, но и весьма преуспели в этом. Почему? Потому, что она пламенно верила в уникальность души каждого ребенка и в значение их индивидуальных способностей при обучении. Она внесла в свою программу обучения столько гармонии и любви, что буквально заставила детей поверить в себя – для некоторых это было впервые в жизни. Результаты, которые она постоянно получала на протяжении десятилетий, были поразительны.

Я впервые встретился с Марвой и взял у нее интервью в Вестсайдской подготовительной частной школе, которую она основала вне системы школ города Чикаго. После нашей встречи я решил побеседовать с некоторыми из ее учеников. Первому попавшемуся мне на глаза ученику, улыбавшемуся во весь рот, было четыре года. Я пожал ему руку.

– Привет, я Тони Роббинс.

– Хелло, мистер Роббинс, меня зовут Тэлмадж Гриффин. Мне четыре года. Что вы хотели бы узнать?

– Ну, Тэлмадж, скажи мне, что ты изучал в эти дни?

– Многое, мистер Роббинс.

– Хорошо, какие книжки ты прочел в последнее время?

– Я закончил читать «О мышах и людях» Джона Стейнбека.

Нет необходимости говорить, как я был поражен. Я спросил его, о чем книга, воображая, что он скажет что-нибудь типа «Жили-были два парня по имени Джордж и Ленни…». Но он сказал: «Ну, главное действующее лицо…» В этот момент я уже был сторонником методики Марвы! Затем я спросил, чему его научила эта книга.

– Мистер Роббинс, я не просто научился чему-то. Эта книга проникла мне в душу.

Я засмеялся и спросил:

– А что значит «проникать»?

– Распространиться внутри, – ответил он, а затем дал более подробное определение, чем мог бы дать я вам.

– А что так сильно затронуло тебя в этой книге, Тэлмадж?

– Мистер Роббинс, я заметил, что в этой истории дети никогда никого не судят из-за цвета их кожи. Это делают только взрослые. И еще я знаю что, когда вырасту, буду помнить уроки детства.

Я почувствовал, что мои глаза наполняются слезами, так как понял, что Марва Коллинз наделила этого «молодого человека» и многих других, ему подобных, мощными убеждениями, которые будут продолжать формировать их решения не только сегодня, но и в последующей жизни. Марва подняла качественный уровень жизни своих учеников, используя три организационных принципа, о которых я уже говорил в начале этой книги: она заставила их установить для себя более высокий стандарт, помогала им вырабатывать новые, стимулирующие убеждения, которые дали им возможность прорваться сквозь прежние ограничения, и поддерживает все это с помощью специальных навыков и стратегий, необходимых для долгосрочного успеха. Каковы же результаты? Ее ученики становятся не только уверенными в себе, но и знающими. Результаты их познаний поразительны, а навыки, вырабатываемые в повседневной жизни, хорошо осваиваются.

Напоследок я спросил Тэлмаджа:

– А что самое важное, чему миссис Коллинз тебя научила?

– Самое важное, чему миссис Коллинз меня научила, – это то, что ОБЩЕСТВО МОЖЕТ ПРЕДПОЛАГАТЬ, НО ОПРЕДЕЛЯТЬ СВОЮ СУДЬБУ Я БУДУ САМ!

Пожалуй, нам всем следовало бы запомнить урок, который дал нам ребенок. Имея убеждения, которые юный Тэлмадж выразил так превосходно, я ручаюсь, что он, равно как и другие дети из его класса, будет иметь огромные возможности постепенно преобразовывать свою жизнь таким образом, чтобы построить будущее, о котором они мечтают, а не которого страшится большинство людей.

Давайте сделаем краткий обзор всего, что мы уже усвоили. Мы выяснили, что внутри каждого из нас таится сила, которую нужно разбудить. Эта сила начинается со способности принимать сознательные решения, которые формируют нашу судьбу. Но есть одно внутреннее убеждение, которое мы должны изучить и разрешить, и это убеждение можно найти в нашем ответе на вопрос…

5. Может ли изменение произойти мгновенно?

Говорю: не все мы умрем, но все изменимся… вдруг, во мгновение ока, при последней трубе.

Послание к Коринфянам 15:51

Сколько помню себя, я всегда мечтал иметь возможность помогать людям изменять любую область их жизни. Инстинктивно, с раннего возраста, я понимал: чтобы обрести способность помогать другим измениться, я должен быть способен измениться сам. Еще учась в средней школе, я начал приобретать знания по книгам и магнитофонным записям, что, по моему мнению, могло помочь разобраться, как изменить поведение и эмоции человека.

Конечно, я хотел улучшить определенные аспекты своей собственной жизни: открыть в себе движущие силы, заставить себя подчиниться им и предпринять действие, научиться наслаждаться жизнью и устанавливать связи и контакты с людьми. Я не знаю почему, но каким-то образом я связывал удовольствие с процессом приобретения знаний и умением поделиться ими с другими людьми, что могло произвести изменение в качественном уровне их жизни, в результате чего они научились бы ценить мои усилия и, может быть, даже полюбили бы меня. В результате в период моего пребывания в средней школе я уже был известен как «Ходячее Решение». Если у кого-то возникала проблема, он знал, к кому идти – я был как раз тем парнем, который мог все утрясти, и очень гордился этим.

Чем больше я читал, тем больше хотелось узнать еще. Стремление понять, каким образом можно оказать воздействие на человеческие эмоции и поступки, стало для меня своего рода одержимостью. Я прошел курс скоростного чтения, и у меня развился ненасытный аппетит на книги. За несколько лет я прочел около 700 книг, почти все они касались области человеческого развития, психологии, влияния и психологического развития. Я хотел знать все о том, как можно повысить качество нашей жизни, и пытался немедленно применить это к себе, а также поделиться своими знаниями с другими людьми. Но я не остановился на книгах. Я стал настоящим фанатом магнитофонных записей, познавательных текстов и, еще учась в средней школе, экономил деньги для посещения различных семинаров по развитию личности. Но весьма скоро у меня появилось такое ощущение, как будто я все время слушаю одно и то же, только каждый раз в несколько переработанном варианте. Я понял, что уже не получаю ничего нового, и почувствовал некоторое пресыщение.

Однако сразу после моего дня рождения, когда мне исполнился двадцать один год, я испытал на себе действие ряда методов, которые могли произвести изменение в жизни людей с молниеносной быстротой: простые методы типа гештальттерапии и средства воздействия эриксоновского гипноза и нейролингвистического программирования. Когда я увидел, что эти средства действительно могут помочь людям измениться за считанные минуты, на что раньше уходили месяцы, годы или десятки лет, я уверовал в то, что приближаюсь к цели. Я решил направить все свои физические и интеллектуальные ресурсы на овладение этими методами. Не остановился я и на этом: стоило мне что-нибудь узнать, как я тотчас применял это на практике.

Я никогда не забуду свою первую неделю обучения нейролингвистическому программированию. Мы изучали метод, как навсегда избавиться от той или иной формы фобии менее чем за час – на что при всевозможных методах традиционной терапии уходило пять или более лет! На пятый день во время занятий я повернулся к психологам и психиатрам и сказал: «Эй, ребята, давайте найдем кого-нибудь из страдающих фобией и вылечим его!» Они посмотрели на меня как на сумасшедшего. Они ясно дали мне понять, что я необразованный человек, что нужно подождать окончания шестимесячной программы курса, после которого выдается соответствующий сертификат, затем пройти процедуру тестирования, и если все пройдет успешно, только тогда мы будем готовы использовать этот материал.

Но я не хотел ждать. И поэтому начал свою карьеру, появляясь в радио– и телевизионных программах по всей Канаде, а впоследствии также и в Соединенных Штатах. В каждой из них я рассказывал людям об этих методах, направленных на изменения, и разъяснял, что, если мы захотим изменить свою жизнь, несмотря на то что на протяжении многих лет нами управляла какая-нибудь расслабляющая привычка или фобия, это поведение или эмоциональную модель можно изменить в течение нескольких минут, даже если раньше они годами тщетно пытались это сделать.

Была ли это радикальная концепция? Конечно. Но я с жаром доказывал, что все изменения происходят в один момент. Просто большинство из нас ждет какого-то особого случая, пока мы окончательно решим произвести какое-либо изменение. Если бы мы как следует понимали работу мозга, говорил я, то прекратили бы бесконечный процесс анализирования, почему с нами случилось то или другое, а если бы мы могли просто изменить то, с чем связываем страдание или удовольствие, то могли бы с такой же легкостью изменить направление обусловленности нашей нервной системы и немедленно взять под контроль свою жизнь. Представьте: не имеющий степени доктора молодой человек, делающий такие вызывающие заявления по радио, не мог так просто обойти некоторых обученных традиционным методам лечения профессионалов в области психических заболеваний. Одни психиатры и психологи нападали на меня, другие даже выступали с протестами по радио.

Так я начинал строить свою карьеру, предлагая изменения по двум принципам: методика и вызов. Я знал, что владею превосходной методикой, прекрасным способом создания изменений, основанным на глубоком понимании человеческих поступков, чему не обучалось большинство психологов традиционных методов лечения. И я верил, что если брошу вызов себе и тем людям, с которыми уже достаточно поработал, то смогу найти способ изменить практически все.

Один из психиатров назвал меня шарлатаном, лжецом и обвинил в том, что я делаю ложные заявления. Я предложил этому психиатру попридержать свой пессимизм и дать мне возможность поработать с одной из его пациенток, которую он не смог вылечить, хотя и занимался ею несколько лет. Это был смелый шаг с моей стороны, и сначала он не соглашался уступить моей просьбе. Но, применив систему рычагов (метод, о котором я расскажу в следующей главе), я в конце концов убедил этого психиатра позволить его пациентке посетить одну из моих встреч при «открытых дверях»; и я провел с ней работу прямо перед присутствующими. Через пятнадцать минут я избавил эту женщину от ее фобии – боязни змей (к моменту нашей встречи она лечилась у вышеупомянутого психиатра уже семь лет). Мягко говоря, он был изумлен. Но что гораздо важнее, вы и не представляете, какие подтверждения и какое чувство уверенности это дало мне в моей работе! Какие безудержные силы это разбудило во мне! Я как одержимый колесил по всей стране, показывая людям, как быстро можно добиться изменений. Я заметил, что всюду, куда бы я ни приехал, люди сначала относились ко мне скептически. Но по мере того, как я демонстрировал прямо у них на глазах вполне ощутимые результаты своих методов, я смог не только привлечь их внимание и вызвать интерес, но также возбудить желание применить на собственной практике то, о чем я говорил.

Почему большинство людей считают, что на изменение уходит слишком много времени? Одной очевидной причиной является то, что люди часто делают все новые и новые попытки произвести изменения с помощью силы воли и терпят при этом фиаско. В итоге они делают вывод, что для важных изменений требуется длительное время и большое напряжение сил. В действительности же вся сложность в том, что большинство из нас не знает, как производить эти изменения! У нас нет эффективной стратегии. Одной силы воли недостаточно – по крайней мере, если мы хотим достигнуть длительного изменения.

Второй причиной, почему мы не можем быстро измениться, является то, что при нашем образе жизни у человека вырабатывается ряд убеждений, которые мешают нам использовать собственные, присущие только нам способности. Наша культура способствует тому, что мы связываем негативные ассоциации с идеей мгновенного изменения. Для большинства мгновенное изменение как бы говорит о том, что у них никогда в действительности не было проблем. Ведь если вы можете легко изменить те или другие обстоятельства, то почему вы не сделали этого неделю, месяц, год тому назад и не перестали сетовать?

Например, как быстро может оправиться человек от утраты близкого и почувствовать себя лучше? Физически он обладает способностью восстановить свои силы на следующее утро. Однако этого не происходит. Почему? Потому, что, живя в данном обществе, мы приобретаем ряд убеждений относительно этого – мы должны в течение определенного периода времени скорбеть. Как долго мы должны скорбеть? Это зависит от нашей собственной обусловленности. Подумайте над этим. Если на следующий день после утраты любимого человека вы не горевали, не вызовет ли это тяжкие страдания в вашей жизни? Во-первых, окружающие вас люди будут думать, что вы не любили умершего человека. И, основываясь на общественных условностях, вы и сами можете поверить в то, что не любили его. Понятие «превозмочь боль утраты» само по себе очень болезненно. Мы предпочитаем страдания, причиняемые скорбью, нежели попытку изменить свои эмоции, поскольку стремимся удовлетворить те требования, которые соответствуют нашим собственным и общественным нормам и стандартам.

А ведь существуют и такие формы культуры, где люди празднуют, когда кто-нибудь умирает! Почему? Просто они верят, что Бог знает, когда и кому нужно покидать землю, и смерть – всего лишь ступень. Они считают также, что если вы выказываете скорбь в связи с чьей-то смертью, то тем самым лишь выдаете свою неспособность понять жизнь и обнаруживаете собственный эгоизм. Поскольку умерший человек отправился в лучшее обиталище, следовательно, вы эгоистически печалитесь о себе. Люди этих цивилизаций связывают радость со смертью и страдание с печалью, поэтому горе не является частью их культуры. Я не говорю, что скорбь – плохое или неуместное чувство. Я лишь указываю на то, что мы должны понимать, что оно базируется на наших убеждениях, которые говорят нам: чтобы оправиться от горя, требуется длительное время.

Выступая в разных местах, расположенных вдоль побережья, я без устали вдохновлял людей попытаться изменить свою жизнь; часто на это требовалось полчаса или даже меньше. Несомненно, вокруг меня шла полемика, и чем больших успехов я добивался, тем увереннее и энергичнее продолжал работу. По правде говоря, время от времени я сталкивался с конфронтацией и проявлял даже определенную самоуверенность. Сначала я занимался частной практикой, лечил людей, помогал им научиться смотреть на вещи иначе, а потом начал проводить семинары. В течение нескольких лет я проводил в дороге три недели из четырех, постоянно побуждая себя к действию и полностью отдаваясь работе, чтобы расширить свою способность позитивного взаимодействия с возможно большим числом людей, какое только можно было охватить за столь короткий период времени. Полученные мной результаты порою становились своего рода легендой.

Мало-помалу психиатры и психологи перестали нападать на меня и сами заинтересовались моими методами, которые хотели использовать в работе со своими пациентами. В то же самое время изменилась моя жизненная позиция, и я стал жить более сбалансированной жизнью. Но я не утратил страстного стремления помогать другим.

Однажды, вскоре после первой публикации моей книги «Беспредельная власть», я писал автографы на книгах после проведенного в Сан-Франциско семинара. В тот момент я радовался полученной награде, обязательствам, которые взял на себя еще в средней школе: расти, развиваться, вносить свой вклад и, как результат, изменять свою жизнь. Когда ко мне подходили люди, сияющие улыбками, я чувствовал глубокую благодарность судьбе за полученные знания и навыки, которые могут помочь людям изменить их жизнь.

Когда наконец рассеялась окружавшая меня толпа людей, ко мне подошел один мужчина и спросил: «Вы меня узнаете?» Поскольку в процессе своей работы мне приходится видеть тысячи людей только за один месяц, я, конечно, должен был признаться, что не узнал его. Тогда он сказал: «Подумайте минутку». Посмотрев на него более пристально, я щелкнул пальцами и сказал: «Нью-Йорк, верно?» «Да, верно», – ответил он. «Я проводил с вами частные занятия, помогая избавиться от привычки курить?» Он кивнул. Я добавил: «Но ведь это было много лет назад! Как вы поживаете?» Он полез в карман, вытащил пачку сигарет «Marlboro», бросил на меня осуждающий взгляд и сказал: «Вы проиграли!» А затем разразился тирадой относительно того, что я оказался не способен эффективно его «запрограммировать».

Должен признаться, я готов был взорваться. В конце концов, я строил свою карьеру на собственном желании добиться успеха, на взятом на себя обязательстве бросить вызов себе и заставить других людей сделать это, на своей самоотверженности в попытках сделать все возможное, чтобы создать долговременное и эффективное изменение с молниеносной быстротой. По мере того как этот человек продолжал поносить неэффективность моей работы при «излечении» его от пагубной привычки, я пытался понять, что было сделано неправильно. Не переоценил ли я реальный уровень своих возможностей и знаний? Постепенно я начал задавать себе более значимые вопросы: «Что я мог бы извлечь для себя из этой ситуации? Что из всего этого вытекает?»

«Что же случилось после нашей совместной работы?» – спросил я его, ожидая услышать, что он возобновил свою привычку спустя неделю или около того после курса лечения. Оказалось, что он не курил в течение двух с половиной лет после того, как я поработал с ним менее часа! Но однажды он сделал одну затяжку и с тех пор возобновил свою прежнюю привычку выкуривать по четыре пачки в день, преспокойно обвиняя меня в том, что мой эксперимент не выдержал испытания временем.

И тогда меня осенило: слова этого человека не были совершенно необоснованными. Ведь я обучал людей методу так называемого нейролингвистического программирования (НЛП). Вдумайтесь в слово «программирование». Я предлагаю вам прийти ко мне, обещаю, что запрограммирую вас и все будет прекрасно. Вам не нужно ничего делать! Помимо своего желания, помогая людям на самом глубоком уровне, я делал ту же самую ошибку, которую замечал у других лидеров, допускавших ее в сфере развития личности: я начал брать на себя ответственность за результаты изменения других людей.

В тот день я понял, что неумышленно переложил на себя ответственность за человека, неспособного управлять собой, и что этот человек или любой другой из многих тысяч, с которыми я работал, мог с легкостью вернуться к своим старым привычкам, попав в довольно сложную ситуацию, так как он смотрел на меня как на человека, отвечающего за его изменения. А если не меня, то они с такой же легкостью обвинили бы кого-нибудь другого. У них не было чувства личной ответственности и поэтому не было бы и переживаний, если бы они не справились с новой установкой.

В результате выявления этой новой перспективы я решил изменить метафору относительно моей работы. Я перестал использовать слово «программирование», так как, продолжая применять методы НЛП, знал, что их название неточно. Лучшей метафорой для долгосрочного изменения является настройка. Это решение подтвердилось несколько дней спустя, когда моя жена вызвала настройщика для нашего нового рояля. Этот человек был поистине мастером своего дела. Он часами возился с каждой струной, регулируя их до нужного уровня натяжения, чтобы создать идеальную вибрацию. К концу дня рояль звучал великолепно. Когда я спросил мастера, сколько должен ему за работу, он сказал: «Не беспокойтесь, я составлю счет в свой следующий визит». «В следующий визит? – воскликнул я. – Что вы хотите этим сказать?» И он ответил: «Я приду завтра, а затем буду заходить раз в неделю в течение месяца. А потом раз в три месяца оставшуюся часть года, и только потому, что вы живете у океана».

«О чем вы говорите? – недоумевал я. – Разве вы еще не настроили этот рояль? Разве он недостаточно хорошо звучит?» «Да, – ответил он. – Но три струны еще слишком тугие; чтобы поддерживать их на нужном уровне натяжения, нужно принять меры к сохранению этого уровня. Мне придется приходить и регулировать их натяжение до тех пор, пока струны не приобретут необходимую гибкость». И я подумал: «Ну и бизнес у этого парня!» Но, кроме того, он преподнес мне в тот день прекрасный урок.

То же самое нужно делать, если мы хотим преуспеть в создании долгосрочного изменения. Как только мы произвели изменение, необходимо немедленно его закрепить. Затем нужно настроить нашу нервную систему не на разовое изменение, а на постоянное. Ведь вы не пойдете на аэробику только один раз, чтобы затем сказать: «О’кей, теперь у меня идеальная фигура и я оздоровился на всю жизнь!» То же самое относится и к вашим эмоциям и поступкам. Мы должны настроить себя на успех, на любовь, на преодоление своих страхов. И, настраиваясь на это, мы вырабатываем модели поведения, которые автоматически приводят нас к постоянному, длительному успеху.

Следует напомнить, что страдание и удовольствие формируют все наше поведение и что они же могут и изменить наше поведение. «Настройка» – это понимание того, как использовать страдание и удовольствие. В следующей главе вы узнаете, что это за наука, которую я разработал для возможности произвести любое изменение в вашей жизни. Я назвал ее наукой нейроассоциативной обусловленности, или НАО. Что это такое? НАО – это поэтапный процесс, который может настроить вашу нервную систему на ассоциацию удовольствия относительно тех вещей, которых вам следует избегать, чтобы постепенно преуспевать в жизни, не прилагая ни постоянных усилий, ни силы воли. Запомните: это те чувства, на которые вы настроены для создания ассоциаций в нашей нервной системе – нейроассоциаций, – которые определяют наши эмоции и поведение.

Когда мы возьмем под контроль наши нейроассоциации, то возьмем под контроль и свою жизнь. В этой главе я покажу вам, как укоренить ваши нейроассоциации, с тем чтобы они побуждали вас к действию и обеспечивали желаемые результаты. Эта наука создана для того, чтобы дать вам толчок к созданию последовательного и длительного изменения.

Ничто вокруг нас не изменяется; изменяемся мы сами.

Генри Дэвид Торо

Что же это за два изменения, к которым все стремятся в жизни? Разве не правда, что все мы хотим изменить либо 1) свое душевное состояние, либо 2) свои поступки.

Если человек пережил в жизни какую-то трагедию – плохое обращение в детстве, изнасилование, смерть близкого человека, недостаток самоуважения, – то ясно, что у него будет сохраняться боль, до тех пор пока не изменятся чувства, которые он связывает с собой, с этими событиями или ситуацией. Подобным же образом, если человек переедает, пьет, курит или употребляет наркотики, у него вырабатывается определенное поведение, которое нужно изменить.

Это звучит так просто, но я обнаружил, что для того, чтобы мы смогли произвести реальное изменение – длительное изменение, – нам необходимо разработать специальную систему использования методов, которым мы с вами обучаемся, для создания изменения, а их множество. Каждый день я выбираю новые навыки и новые методики из всевозможных областей знаний. Я продолжаю использовать многие из методов НЛП и Эриксона, с которых и начал свою деятельность; некоторые из них я считаю просто замечательными. Я всегда возвращаюсь к ним и ввожу их в структуру шести основных этапов, которые предлагает наука НАО. Я создал НАО как способ для использования любой технологии изменений. В действительности НАО обеспечивает определенный синтаксис – порядок и последовательность – путей использования любой последовательности навыков для выработки долгосрочного изменения.

Думаю, вы помните: в главе 1 я говорил, что одним из ключевых компонентов создания долгосрочного изменения является замена убеждений. Первое убеждение, которое мы должны иметь, если собираемся создать изменение быстро, заключается в том, что нужно изменить что-то прямо сейчас. Опять-таки, большинство людей в нашем обществе неосознанно связывают большие страдания с мыслью о возможности быстрого изменения. С одной стороны, мы хотим быстрых изменений, а с другой – нормы нашего общественного строя учат нас, что всякое быстрое изменение может означать отсутствие у нас каких-либо проблем вообще. Может быть, мы просто прикидывались или ленились что-либо делать. Мы должны выработать убеждение, что можем все изменить в один момент. В самом деле, если вы можете в один момент создать проблему, то должны суметь найти также и решение! Мы с вами знаем, что когда люди наконец производят изменения, то делают это моментально, разве не так? Изменение происходит мгновенно. Так почему бы не вообразить, что этот момент наступил сейчас? Обычно людям нужно время, чтобы подготовиться к изменению. Все мы слышали такую шутку.

Вопрос: Сколько психиатров нужно, чтобы зажечь электрическую лампочку?

Ответ: Всего один… Но это обойдется слишком дорого, на это уйдет уйма времени, и лампочку все равно нужно будет заменить.

Чепуха! Нам с вами придется привести себя в состояние готовности к изменению. Мы с вами вынуждены стать сами себе советниками и овладеть собственной судьбой.

Второе убеждение, которое мы с вами должны иметь, если хотим создать долгосрочное изменение, состоит в том, что именно мы, а не кто-то другой, несем ответственность за собственные изменения. В сущности, есть три специальных убеждения относительно ответственности, которую должен нести человек, желающий произвести долгосрочное изменение.

1. Во-первых, мы должны верить, что «что-то должно измениться» – не возможно, изменится, и не могло бы или должно бы измениться, а совершенно четко должно. Я так часто слышу, как люди говорят: «Мне следовало бы сбросить лишний вес», «Откладывание дел – это отвратительная привычка», «Наши отношения могли бы быть лучше». Но, знаете, мы можем обложиться этими «следовало бы» со всех сторон, а наша жизнь все равно от этого не изменится! И лишь когда это долженствование становится очень определенным, твердым и обязательным, мы вступаем в процесс реального действия, необходимого для изменения качественного уровня нашей жизни.

2. Во-вторых, мы должны не только верить в то, что что-то должно измениться, но должны знать, что «я должен это изменить». Мы должны видеть себя источником этого изменения. В противном случае мы будем всегда искать кого-нибудь, кто сделал бы это за нас, и мы всегда будем иметь кого-то, кого можно обвинить, если наши попытки не увенчаются успехом. Мы должны быть гарантом наших изменений, если хотим, чтобы они были долгосрочными.

3. В-третьих, мы должны верить, что «я могу это сделать». Без веры в возможность для нас того или иного изменения, как мы уже обсуждали это в предыдущей главе, мы не сможем выполнить того, к чему стремимся.

Без этих трех внутренних убеждений, могу вас уверить, любое изменение, для которого у вас будет подходящий шанс, окажется лишь временным. Пожалуйста, не поймите меня превратно – всегда хорошо иметь прекрасного наставника (эксперта, терапевта, советчика, кого-нибудь, кто уже добился подобных результатов для многих других людей), который поддержит вас, когда вы будете предпринимать соответствующие шаги, чтобы преодолеть свою фобию, бросить курить или сбросить вес. Но в конечном счете вы сами должны быть гарантом своего изменения.

Разговор, произошедший у меня в тот день с курильщиком, у которого случился рецидив, вызвал у меня новые вопросы к себе относительно источников изменений. Почему моя работа была столь эффективной на протяжении ряда лет? Что выделило меня из числа тех, кто пытался помочь тем же самым людям, имевших такое же намерение, но оказался неспособным добиться таких же результатов? А когда я старался произвести в ком-то изменение и у меня не получалось, что случалось тогда? Что помешало мне произвести изменение, относительно которого я действительно взял на себя обязательство помочь этому человеку?

Затем я начал задавать себе более глобальные вопросы типа «Что реально вызывает изменение в любой форме терапии?». Все виды терапии какое-то время срабатывают, и все формы терапии когда-то перестают срабатывать.