Текст книги "Расколотая бесконечность"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Стайл удивленно смотрел на него. Гражданин? Здесь?

– Так это ты тот негодяй, что проявил насилие над моей сестрой? – произнес мужчина, сжав эфес рапиры.

Только этого не хватало – брат-защитник! Теперь Стайл разглядел у него на лбу такую же звездочку, как и у Нейсы. Это не Гражданин. Стайл вспомнил, что здесь одежду носят и обыкновенные люди.

– Это было добровольно, – сдавленным голосом сказал Стайл.

– Ха! Я видел, как она взбиралась на снежную гору, пытаясь сбросить тебя со спины. Тебе повезло, что она не превратилась в светлячка и не скинула тебя в пропасть!

Значит, единорог имел в виду день, а не ночь.

– Разве она может превращаться в светлячка?

– А что в этом такого? Большинство существ имеют возможность подобных превращений. Каждый из нас имеет еще два обличья. – Он снова засветился и превратился в ястреба. Птица взмыла в небо, сделала петлю и устремилась на Стайла.

Стайл отскочил в сторону, но у самой земли ястреб снова превратился в человека.

– Что ж, на вкус и цвет товарища нет. Хотя ты голый и невзрачного роста, я не стану возражать, если она согласна возить тебя на себе. Я только хочу, чтобы ты уяснил, что, несмотря на свою масть, она самая лучшая кобыла в табуне.

– А при чем здесь масть? – удивился Стайл.

– Только не говори, что ты этого не заметил. Стоит только раз тебе употребить слово «лошадиная масть» в ее присутствии, как я лично…

Подойдя к брату, Нейса издала предупреждающий звук.

– Ладно уж, – недовольно пробормотал он. – Она на одно лето старше меня, и я не могу ей противоречить. Но запомни навсегда – с ней все в порядке!

– Разумеется, – согласился Стайл. – Это самая умелая и красивая кобыла из всех, которых я встречал.

Не найдя, что ответить, мужчина растерялся.

– Гм, да. Именно. Тогда перейдем к делу. Какие у тебя трудности?

– Меня зовут Стайл. Я чужой в этом мире, я не знаю его обычаев и у меня нет одежды. Кто-то пытается меня убить, и вокруг меня, непонятно с какой целью, возникает волшебство. – Стайл обладал умением излагать все сжато и без лишних слов.

– Понятно. – Мужчина нахмурился. – Ну, мое имя Клип. Я младший брат Нейсы. И если она хочет, чтобы я тебе помог, я помогу. Я могу рассказать тебе о местных обычаях и снабдить одеждой. И дать оружие, чтобы защититься от врага. Что касается волшебства, то здесь я бессилен. Единорогам не подвластно волшебство.

– Не подвластно! – возмутился Стайл. – Ты, единорог, принимающий различные обличья, говоришь мне такие слова?

– Другое волшебство, ничтожество! Конечно, мы можем пользоваться своим, хотя это не так уж и просто. Это все равно, что изучить другой язык: ты не можешь превратиться в человека, если не общаешься на его языке; не можешь стать птицей, если не умеешь летать. Но ни одно другое существо не может превратиться в единорога или околдовать его. Никто не может войти в контакт с единорогом. Уж не поэтому ли ты возжелал ее? – Он нахмурился. – Хотя она сама пожелала остаться с тобой. – Нейса протестующе загудела. – Ладно уж, кобыл вообще понять невозможно. – Он принялся раздеваться.

– Совершенно невозможно! – согласился с ним Стайл. – Видишь ли, Клип, я пытался приручить Нейсу, потому что нуждался в лошади. Но затем я понял, что это мне не удастся, но она сама решила остаться со мной. Не знаю, почему она не превратилась в светлячка и не сбросила меня в бездонную пропасть, хотя и могла это сделать. – А он-то думал, что пощадил ее, когда отпустил на обрывистом берегу. – И еще я не знаю, почему она не хочет со мной разговаривать. Когда она приняла человеческое обличье, она произнесла лишь мое имя. И ничего не объяснила.

– Сейчас ты все поймешь. Нейса не любит разговаривать. Во всей нашей семье только я такой болтливый, как ты это уже и сам заметил. Поэтому, если надо с кем-то поговорить, она вызывает меня. – Клип протянул свою рубашку Стайлу. – Бери, одевайся. Мне одежда не нужна, а в случае необходимости я найду себе новую. – Он бросил взгляд на Нейсу. – Интересно, чем ты ее покорил? Ты ведь не девственник?

Надев рубашку, Стайл отрицательно покачал головой. Его смутил вопрос и сам процесс одевания. На Протоне это бы расценили как беспрецедентное нарушение всех социальных законов!

Хотя рубашка была большой, она каким-то образом оказалась ему впору.

Стайл с благодарностью воспринял это незначительное волшебство.

– Впрочем, это понятно, – продолжал Клип. – Если бы мне попалась девственница, достигшая брачного возраста, будь уверен, я бы положил ей на колени не голову, а кое-что другое!

Стайл понимающе улыбнулся, проникаясь симпатией к этому экспрессивному и раскрепощенному мужчине.

– А что может хотеть единорог, не превращаясь в человека, от девушки?

– Что тут непонятного? – Клип передал Стайлу штаны. – Главный жеребец покрывает всех самых лучших кобыл, и нам, молодым, почти ничего не остается. Не травой одной жив единорог, ты ведь сам это понимаешь! Хотя человеческая плоть не такая привлекательная, как наша, даже легкое прикосновение руки девушки…

– Теперь я понимаю. – Штаны сидели на Стайле как влитые. Он подавил в себе чувство вины за то, что принял в дар от Клипа одежду. Здесь она не имела такого значения, как на Протоне. Просто здесь – в лесной чаще волшебного царства – удобнее ходить одетым. – В таком случае у красивой кобылы не возникнет никаких трудностей…

Нейса резко отвернулась. Клип понизил голос.

– Ладно, приятель. Я вижу, ты действительно ничего не знаешь. Лошади в роду единорогов занимают такое же место, как и обезьяны в человеческом…

– Но у нас нет обезьян…

– Теперь ты понял? Очень щекотливая тема. Но иногда случаются исключения. Когда на свет рождается единорог без рога, вернее, без рогового отростка, – не может же он, конечно, родиться с большим рогом – его убивают. Но масть не так сильно влияет на судьбу новорожденного. Если все остальное у него в норме, единорогу даруется жизнь. Но лошадиная масть считается позором. – Нахмурившись, Клип украдкой посмотрел на Нейсу.

– У Нейсы лошадиная масть, – сказал Стайл, до которого наконец дошел смысл сказанного. – Поэтому она – пария.

– Именно. Хотя она и настоящий единорог, но Главный Жеребец не станет покрывать ее, и, естественно, никто из других жеребцов не осмелится сделать это. Никто не может прикоснуться к молодой кобыле без разрешения Главного Жеребца, а он никогда не даст его. Ведь это лишит его права первого совокупления. У нас, единорогов, на первом месте стоит гордость, а потом логика. Кое-кто считает, что мулы – самые упрямые копытные животные, но до единорогов им далеко. Вот уже два лета Нейсу никто не покрывает. И все из-за ее масти. А может быть, из-за роста тоже.

Стайл понял, что проведенная с Нейсой ночь в расчет не принималась.

Ведь он был мужчиной, а не жеребцом. Он может сколько угодно спать с Нейсой, но она не сможет зачать от него, как обычная девушка не сможет зачать от жеребца.

– Непостижимо! Ведь она прекрасный единорог! Главный Жеребец должен покрыть ее или отпустить.

– Ты рассуждаешь, как человек, – сказал Клип, протягивая Стайлу рапиру. – Но мне нравится твое отношение к ней. Ты действительно считаешь ее красивой?

– Я выбрал ее за изящество и красоту, – серьезно ответил Стайл. – Я полюбил ее с первого взгляда. Для меня нет лучшего создания, чем безупречный конь.

– Значит, ты не знал о ее несовершенстве, пока я не рассказал тебе об этом?

– Нет у нее никаких несовершенств! – возмутился Стайл.

– Согласен! – благодарно произнес Клип. – Что ж, мне надо рассказать тебе о нашем мире. Так слушай. Мы, единороги, являемся главенствующей формой живых существ. Впрочем, на окраинах пастбищ обитают оборотни и вампиры. Есть и человеческие существа. Всем подвластно волшебство, кроме людей. Это потому, что существуют Адепты.

– Адепты?

– Они похожи на Главного Жеребца или Предводителя Стаи оборотней, только их право распространяется не на кобыл и сук, а на волшебство.

Каждый Адепт обладает своим стилем колдовства и не имеет в этом себе равных. Я тебе говорил, что единороги неподвластны волшебству, но я не имел в виду Адептов. Если какой-нибудь Адепт захочет тебя погубить…

– Понятно. И каким образом я могу защитить себя от этих колдунов?

– Нет никакой защиты. Ты можешь спрятаться, но рано или поздно Адепт найдет тебя. У них есть заговоры и амулеты, у них есть осведомители во всех уголках Фазы. Никто не может справиться с силой Адепта. Только Оракул!

– Предсказатель будущего?

– Не только. В храме Оракула нет волшебства, и никто не попадет туда против своей воли. Это священное место. Я уверен, что Нейса собирается отвезти тебя именно туда. Что ж, я все тебе рассказал. Прощай! – Приняв обличье единорога, он галопом умчался прочь, стуча копытами и трубя в рог.

Стайлу хотелось побольше узнать про Оракула и Адептов. Возможно, Нейса расскажет ему, если он хорошенько ее попросит. Впрочем, Клип тоже оказал ему неоценимую помощь.

Они снова направились на запад, исполняя дуэтом замысловатые мелодии.

Это доставляло им огромное удовольствие. Стайл понял, что музыка служила единорогам и для других целей: она предупреждала друзей и врагов.

Единороги были боевыми животными, и большинство лесных созданий избегали встречи с ними. Поэтому звук рога расчищал им дорогу. Стайлу попадались на глаза зайцы, черепахи и броненосцы, но он ни разу не увидел ни одного хищника. Одним словом, им встречались только те животные, для которых единороги не представляли опасности.

Местность изменилась. На смену лугам с сочной травой пришли каменистые холмы, болота и изрезанные оврагами земли. С северной и южной стороны продолжали тянуться горные гряды. На вершинах северных гор блестели белые шапки снега. Они были недоступны, и только единороги с их силой и решительностью могли забираться в такие выси. Пурпурные горы казались не такими холодными, если, конечно, снег там не был окрашен в пурпурные цвета. Странно. Окружающий Стайла пейзаж почему-то казался ему знакомым. Но он никак не мог вспомнить, где он мог видеть подобный ландшафт.

Вечером Нейса снова остановилась и принялась пастись. А Стайл принялся искать пропитание для себя. Он обнаружил сочную кукурузу и ежевику. Он всегда считал, что кукуруза поспевает осенью, а ежевика весной, но, возможно, в этом мире все было иначе. Впрочем, в куполах на Протоне фрукты и овощи зрели круглый год. Как бы то ни было Стайл обрадовался, что он не останется голодным. Вероятно, Нейса знала это место и специально привезла его сюда. Да, разумеется, так оно и было. Она ведь заботилась о нем.

Ночью, когда взошла луна, она снова превратилась в девушку. Стайл надеялся, что она покажет ему, как она может стать светлячком, но Нейса явилась к нему уже в человеческом обличье.

– Знаешь, Нейса, я никогда не видел таких красивых девушек, как ты, но в облике единорога ты нравишься мне больше.

Польщенная, она улыбнулась и поцеловала его. Она не имела ничего против комплиментов, предназначавшихся ее лошадиной ипостаси. Всю жизнь она терзалась из-за своей якобы не правильной масти и явно обрадовалась словам Стайла. Он на самом деле восхищался ею и был, наверное, первым существом, которое говорило ей об этом. Поэтому, даже когда она боролась с ним, она не хотела его убивать.

– Оракул… – начал Стайл. Но она снова поцеловала его. Ей не хотелось разговаривать. Ладно. Упрямство единорогов! Зато она обладала другими достоинствами. Он поцеловал ее в ответ.

На следующее утро она дала ему несколько уроков Фехтования на рапире.

Стайл и раньше имел дело с холодным оружием, ведь фехтование входило в программу Игр. Но он был знаком только с палашом, в силу определенных обстоятельств. Легкий, тонкий клинок был ему непривычен, но раз это оружие распространено в этом мире, ему следует побыстрее научиться владеть им.

Нейса оказалась опытной фехтовальщицей. Сначала Стайлу казалось, что ей мешает расположение оружия возле глаз, ушей и носа, но близость органов чувств позволяла ей отлично координировать движения рога. Скоро Стайл понял, что может безбоязненно наносить ей удары – они все равно не достигали цели. Даже если она совершит оплошность, он попадет ей в массивную лобную кость, которую ему никогда не пробить.

Нет, уж лучше он будет думать о себе. Нейсе удавалось лучше парировать удары, нежели наносить их, ведь чтобы сделать выпад, ей надо было двигаться всем телом. Таким образом она лишь отражала атаки противника, ожидая, когда он сам напорется на ее рог, или стараясь выбить оружие из его рук. Стайл был вынужден идти в нападение, но каждый раз все это заканчивалось одинаково – ее рог тут же оказывался возле его беззащитной груди. Она могла быть грозным соперником, но, фехтуя с другом, лишь имитировала удары. Как же ему справиться с ее силой и натиском?

Но Стайл учился быстро. Скоро он отказался от мысли отвечать силой на силу. Он решил противопоставить силе хитрость, используя свой опыт владения палашом. И скоро Нейсе уже не удавалось выбить у него оружие, когда ей этого хотелось, и несколько раз Стайл останавливал острый клинок в нескольких сантиметрах от ее уязвимой шеи. В настоящем бою ему, конечно, не удалось бы выйти победителем, но Нейса уже не могла рассчитывать на легкий триумф.

Внезапно Стайл почувствовал усталость. В горле запершило, перед глазами поплыл туман. Лицо его горело, хотя все тело охватила дрожь. Нейса сделала ложный выпад, и он чуть не напоролся на ее рог.

– Колдовство! – прохрипел он. – Я ослаб… – И он потерял сознание.

9. ПОВЫШЕНИЕ

Сны воскресили старые воспоминания…

Директор комплекса боевых искусств посмотрел на него сверху вниз.

– Ты уверен, что справишься с холодным оружием? Мечи и шпаги довольно тяжелые. – Он имел в виду – для человека такого роста.

Опять эта злость, бушующая в груди ярость, возникающая от необдуманных слов незнакомых людей. Опять это желание доказать, что он не такой маленький, как это кажется. Доказать прежде всего самому себе.

– Мне это необходимо для Игр.

– А-а, для Игр. – Директор смерял его взглядом. – Может, я уже видел тебя когда-то. Имя?

– Стайл. – Как ему вдруг захотелось стать известным игроком, чтобы компенсировать этим свой недостаточный рост.

– Нет, это, вероятно, был кто-то другой. Ребенок, наверное.

Значит, Стайл напоминал этому уроду ребенка. Директору и в голову не пришло, что такое сравнение может быть оскорбительным для взрослого человека. Но какой смысл открыто или скрытно проявлять свое недовольство?

Почему он не может пропускать обидные слова мимо ушей, не обращать внимания на едкие замечания? Стайл добился немало успехов в Играх, но еще не стал отличным игроком. Пока еще не стал. Еще оставались кое какие слабые места, и фехтование было одним из них.

– Еще когда-нибудь увидите. Со шпагой в руке.

Директор снисходительно улыбнулся.

– Это твоя привилегия. Какое оружие ты выбираешь?

– Рапиру.

Директор пробежал глазами список.

– Группа уже набрана. Я могу записать тебя на следующий месяц.

Какое разочарование! Стайла восхищало изящество рапиры, и он чувствовал, что она как нельзя лучше подходит ему.

– Нет, потом у меня не будет свободного времени.

– У нас остались места только в классе палаша. Но я сомневаюсь, что ты захочешь там заниматься.

Стайла тоже охватили сомнения. Но ему не понравилось отношение директора.

– Я согласен заниматься с палашом.

Директор не мог ответить ему отказом. Любой раб обладал правом записаться на любой курс, если он имел работу и если тренировки не мешали ему выполнять свои обязанности.

– Не знаю, есть ли у нас инструктор подходящего роста.

Стайл представил, как ему придется сражаться с каким-нибудь гигантом.

Ему совсем не понравилась подобная перспектива.

– Разве вы не обязаны иметь роботов всех размеров?

Директор опять углубился в бумаги. Несомненно, директор специально выискивал различные причины, чтобы отбить охоту у Стайла, считая, что его обучение будет лишь напрасной тратой времени. Если он даст Стайлу инструктора неподходящего роста и Стайл получит увечье, то директору будет грозить наказание от своего собственного хозяина.

– Есть у нас один инструктор, но…

– Я согласен с ним заниматься, – решительно сказал Стайл. Этому уроду его не отговорить!

Директор пожал плечами, криво улыбнулся и сказал:

– Зал номер 21.

Стайл вздрогнул. Это был его возраст. Двадцать один год. Вот уже двенадцать месяцев он проработал подручным в конюшне. Наверное, совпадение. Небрежно поблагодарив директора, Стайл направился в зал номер 21.

– Добрый день, мадам, – ожил робот-инструктор. – Позвольте мне надеть на вас этот защитный нагрудник, чтобы не поранить вас при спарринге.

Робот-женщина, запрограммированный, естественно, на общение с женщинами. Вот как решилась проблема с ростом.

Стайл представил, как самодовольно ухмыльнется директор, если он откажется от женщины-инструктора. Он сжал зубы.

– Мне не нужен нагрудник. Я – мужчина. – Как гордо звучало это заявление. Если бы живые люди прислушивались к его словам. Он был мужчиной, а не карликом или ребенком.

Робот застыл в нерешительности. Лицом и фигурой он напоминал молодую женщину, но явно был старой модификации. Он не знал, как себя вести при непредвиденных обстоятельствах.

– Мадам, согласно правилам…

С машиной спорить бесполезно!

– Ладно. – Стайл надел на себя нагрудник, спустив его на бедра, чтобы защитить жизненно важный орган.

Робот улыбнулся.

– Отлично, мадам. Теперь – оружие. – Робот открыл створки шкафа.

Стайлу показалось странным, что женщин тоже обучают искусству владения палашом, но затем он понял, что женщины тоже участвуют в Играх, где нет никаких ограничений по росту, возрасту, полу или опыту. Не станут же женщины отказываться от Игры, если им выпадет фехтование. Они будут действовать, как и он, – примут вызов. Часто победу удается получить игроку, которого противник недооценивает. В Игре нет мелочей.

Хотя робот и не отличался особым мастерством, он был достаточно хорошо запрограммирован. Он начал курс обучения четко и методично. Стойки, движения, стратегия, упражнения для самостоятельных занятий, меры безопасности, механизмы подсчета очков и оценок. Хотя курс закладывал лишь основы фехтования, он был очень хорошим. Уж если на Протоне принимали какую-нибудь программу обучения, то она была самой лучшей в Галактике.

Стайл обнаружил, что у палаша была своя техника и свои преимущества.

Обоюдоострый клинок с заостренным концом делал его грозным оружием в руках настоящего мастера. Весил он немного благодаря использованию современных сплавов и металлов из молекулярной пены. Стайл скоро понял, что, владея палашом, он сможет добиться немалых преимуществ в Играх. Большинство противников будут ожидать, что он выберет рапиру, и предлагать ему дуэль на палашах. Подобные ошибки оппонентов обеспечат ему победы.

На следующее утро он, как обычно, явился в конюшню.

– Стайл, нам прислали робота-тренажера с другой фермы, – сказал надзиратель. – Ее зовут Роберта. Иди к главным воротам и приведи ее сюда.

– И на его лице проскользнула улыбка.

Стайл беспрекословно отправился выполнять приказание, зная, что его работу в это время поручат другим конюхам. Он получил важное задание.

Несомненно, Роберта являлась какой-то особой машиной.

Она уже была у ворот, когда туда подошел Стайл. Она сидела верхом на прекрасной гнедой кобыле, ростом около шестнадцати хендов. Пряча улыбку, привратник указал на нее рукой.

Что забавного они увидели в этом роботе? Стайл вспомнил о директоре комплекса боевых искусств, который знал, что Стайлу достанется робот-инструктор в женском обличье. Человек, который не мог распознать робота, всегда оказывался в неловком положении, тем более что робот не мог специально обмануть его. Правда, он мог быть запрограммирован на обман, но это совсем другое дело.

Робот выглядел обычным – пышные светлые волосы, превосходная фигура, – ведь роботу, особенно гуманоидному, могли придать любую форму. К чему же тогда все эти усмешки? Для тренера она была слишком маленького роста, ниже инструктора по фехтованию. Судя по всему, она умела ездить на лошади.

Неужели она жокей? И готовит перспективных лошадей к скачкам? По закону роботам жокеям запрещалось участвовать в скачках, но ни один живой человек не обладал терпением запрограммированной машины.

– Следуй за мной, Роберта, – сказал Стайл, идя по дорожке к воротам.

Робот не пошел за ним. Стайл недовольно обернулся.

– Роберта, следуй за мной, если тебе это не трудно. – Последние слова он произнес с иронией, так как роботы не обладали свободой выбора.

Но она лишь смотрела на него, улыбаясь. Что это за идиотская модель, если она не подчиняется устным командам? Хотя все гуманоидные роботы обязаны по крайней мере отзываться на свое имя.

– Роберта, – строго произнес он.

Кобыла прянула ушами. Девушка прищелкнула языком.

– Она отвечает только на правильно сформулированные команды, – сказала она.

Стайл смотрел то на девушку, то на кобылу. Краска медленно залила его лицо.

– Лошадь, – сказал он.

– Роберта, поздоровайся с этим рыжим мужчиной, – сказала девушка, коснувшись головы лошади хлыстом.

Кобыла заржала.

– Робот-лошадь, – тупо произнес Стайл. – Живая девушка.

– Ты весьма сообразителен, – сказала девушка. – Как тебя зовут?

– Э… Стайл. – В какое дурацкое положение он попал!

– Что ж, Э-Стайл. Садись на Роберту и веди ее в конюшню.

Опять он почувствовал неловкость.

– Я не езжу на лошадях. Я простой конюх.

Она грациозно спрыгнула на землю. Стайл с удивлением отметил, что она была ниже его ростом. А разговаривала она с уверенностью высокого человека, хотя для женщин рост не имеет большого значения.

– Ты такой же жокей, как и я, Э-Стайл. Не пытайся меня обмануть.

– Меня зовут Стайл, без "э", – сказал он.

– Стайл Безэ? Какое странное имя!

– Просто Стайл. А тебя как зовут?

– Тона. Теперь, когда мы познакомились, садись на лошадь.

– Ты не понимаешь. Конюхи ухаживают за лошадьми, а не ездят на них.

– Это не лошадь, а робот. И разве существуют жокеи, которые не ездят на лошадях?

– Я уже тебе сказал, что я не… – И тут до него дошло. – Так вот почему послали меня! Потому что я небольшого роста. Хозяин собирается сделать из меня жокея!

– Твоя сообразительность выше всяких похвал.

– Ты… Ты действительно полагаешь?..

– Это же очевидно. Зачем еще нужны рабы такого роста? Сначала ведь тебя направили на пастбище? Чтобы ты собирал навоз?

– Да, я собирал навоз, – ответил Стайл, чувствуя себя гораздо увереннее. Эта миниатюрная девушка не смеялась над ним, а просто дразнила.

– Пока не нашел червяка.

– Настоящего червяка? – округлила глаза Тона. – И как он на вкус?

– Я нашел этого червяка в куче навоза.

– Значит, он был невкусным.

– Вот уже год, как я работаю в конюшне. И на лошадях ездить не умею.

– Ха! Но ведь ты наблюдал за наездниками, – сказала Тона. – Уж я-то знаю. Сама так начинала. Правда, мне не привалило счастье найти червяка. Я достигла этого своим трудом. Теперь я участвую в скачках. Побед не очень много, но призовые места занимала не раз. Но теперь я занимаюсь тренерской работой. Готовлю подрастающую смену. Ну, давай! Я покажу тебе, как ездить на лошади.

Стайл колебался.

– Не знаю, можно ли мне…

– Хватит – воскликнула она. – Может, тебе требуется помощь? Садись позади меня. Роберта не станет возражать.

– Дело не в лошади. Дело в том, что мой хозяин очень строго следит за тем, чтобы…

– Он сказал, что тебе нельзя ездить на роботах?

– Нет, но…

– А что он скажет, если ты не приведешь Роберту в конюшню?

Неужели она угрожает ему? Пусть лучше она останется недовольной, чем его хозяин.

– Может, я снова посажу тебя на лошадь и поведу ее под уздцы?

Тона пожала плечами.

– Попробуй.

Когда Стайл приблизился к ней, Тона внезапно поцеловала его в губы.

От неожиданности Стайл опешил. Тона насмешливо смотрела на него.

– Достаточно! Ты не сможешь увести Роберту. Она двигается лишь тогда, когда у нее в седле сидит наездник.

Стайл понял, что у него нет другого выхода.

– Будь по-твоему. Но если меня уволят, вина за это ляжет на тебя.

– Я знала, что рано или поздно ты поумнеешь – воскликнула она с довольным видом, поставила ногу в стремя и запрыгнула в седло. Убрав ногу, она сказала:

– Левую ногу – в стремя. Держись за меня. Это первый шаг, но он – самый важный.

Это действительно было так. Десять хендов – это на десять сантиметров выше его роста. Ему пришлось задрать ногу выше пояса, чтобы поставить ее в стремя. Он часто видел, как ловко это получается у опытных наездников, но сделать это самому оказалось совсем не простым делом. Стайл боялся, что, садясь на лошадь, он ударится головой в грудь Тоны.

Прищелкнув языком, она протянула вниз левую руку и ухватила его под мышку. Он неловко подтянулся – и ударился головой в ее левую грудь.

– Закидывай ее назад, через лошадь, – сказала она. Заметив его изумленный взгляд, добавила:

– Я имею в виду твою левую ногу, увалень.

Стайл почувствовал, что краснеет. С трудом забросив ногу, он встал на колени позади нее, а затем сел как следует. В этот момент никто бы не признал в нем гимнаста!

– Такую посадку нужно занести в книги о верховой езде, – сказала она.

– От твоего лица так пышет жаром, что даже моей спине стало жарко. – Стайл не видел выражения ее лица, но был уверен, что она весело улыбается. – А теперь крепче обними меня за талию. Твой хозяин наверняка огорчится, если ты упадешь и сломаешь себе шею. Не так уж и легко найти замену хорошему сборщику навоза. Он подумает, что Роберта оказалась для тебя слишком резвой лошадкой.

Стайл послушно сцепил пальцы на животе Тоны. Ее волосы лежали у него на лице. Стайлу показалось, что от них исходил запах свежескошенного сена.

Тона слегка пошевелила ногами, и Роберта внезапно двинулась с места.

Стайл почувствовал неописуемый восторг. Такое впечатление, что он плыл на лодке среди морских волн – в игровых павильонах были искусственные моря.

– Я видела тебя на Играх, – сказала Тона. – Ты хороший игрок, но тебе еще многого не хватает.

– Со вчерашнего дня я беру уроки фехтования, – то ли хвастаясь, то ли оправдываясь, сказал Стайл.

– Неплохо. А как у тебя дела с искусством?

– Ну, боевые искусства…

Перевернув хлыст, она коснулась его губами и сыграла незамысловатую приятную мелодию. Очевидно, внутри хлыста была свирель или флейта.

Стайл завороженно слушал музыку.

– Как прекрасно ты играешь! – воскликнул он. – Но кто же управляет лошадью?

– Чтобы управлять лошадью, поводья необязательны. Неужели ты этого еще не понял? И седло тоже необязательно. Если ты опытный всадник. Главное – движения ног и положение тела. Смотри.

Повернув влево, Роберта пошла по кругу.

– Это ты ей приказала? – удивился Стайл. – Но ведь я ничего не заметил.

– Положи руку на мою левую ногу. Ну, давай же, не бойся. Я хочу, чтобы ты почувствовал напряжение. Смотри, когда я нажимаю ей на бок, она поворачивает вправо. – Тона откинулась назад, и лошадь остановилась. – Сейчас я подам корпус вперед, ты даже не заметишь этого, но лошадь почувствует движение. Держи меня крепче, чтобы почувствовать уклон. Вот так. – Лошадь снова пошла вперед. – Ты почувствовал меня?

– Ты превосходна, – сказал Стайл.

– Про себя я и так знаю. Я имела в виду управление лошадью.

– Э… Да.

– Роберта выполняет только правильные команды. В отличие от живой лошади она не капризничает. Сидя на ней, ты должен делать все правильно.

Поэтому ее и используют для тренировок. Ты ведь заметил, что она не обратила внимание на твои слова, когда ты стоял на земле. Она слушает только наездника. Это ведь тебе не плужная лошадь.

– Она тоже превосходна.

– Несомненно! В отличие от нее у меня есть два небольших недостатка.

– Какие именно? – заинтригованно спросил Стайл.

– Иногда я говорю не правду.

Означало ли это, что он не должен верить тому, что она говорила раньше? Не совсем приятная мысль.

– А какой второй недостаток?

– Как ты мог в это поверить?

Ах, вот оно что. Если она тогда солгала…

Тона снова заиграла на своем музыкальном инструменте. Она объяснила, что это клавишная гармоника. Мелодии, которые она играла, зачаровывали Стайла. Она была права – ему следует заняться музыкой.

Тона и Роберта стали тренировать новых жокеев. Стайл вернулся к своим повседневным обязанностям. Но уход за лошадьми уже не казался ему таким интересным делом, как раньше. Его мысли теперь были заняты совсем другим.

Впервые он познакомился с привлекательной девушкой, которая была ниже его ростом. Казалось бы, такая мелочь, но для Стайла это имело большое значение.

Сегодня он водил лошадей на корде. Корда – это прочная длинная тесьма, предназначенная для прогонки лошадей по кругу. Это прекрасное упражнение, но довольно скучное как для лошади, так и для человека.

Некоторые лошади были слишком темпераментны, поэтому Стайл не привязывал корду к шесту, а держал ее в руке, заставляя лошадей выполнять команды.

Несмотря на свой рост, Стайл умел ладить с лошадьми. Они слушались его лучше, чем других конюхов. Поэтому ему всегда поручали самых строптивых лошадей. Ни одна лошадь не сопротивлялась, когда ее кормили или выводили на пастбище, но многие начинали артачиться, если их заставляли делать что нибудь другое.

Первой лошадью, которую он должен был водить на корде, был Спук. Он был абсолютно черного цвета и отличался вздорным характером. Бегал он хорошо – очень хорошо, – но для этого его нужно было держать в отличной форме.

– Ну, давай, Спук, – ласково сказал Стайл. – Ты ведь не хочешь, чтобы твои мускулы стали дряблыми? Как ты будешь себя чувствовать, если тебя обгонит какая-нибудь кляча? Ты ведь знаешь, что упражнения необходимы.

Спук был с этим не согласен. Ему больше нравилось щипать траву на пастбище или покрывать кобыл. Упражнения не входили в его планы. Он шел на любые уловки, чтобы отделаться от них. Когда Стайл направился к нему, Спук забился в самый дальний угол, а потом попытался проскочить мимо конюха. Но Стайл был начеку и схватил его за уздечку. Ему пришлось встать на цыпочки, ведь голова лошади находилась выше его собственной. При желании Спук мог, конечно, ударить Стайла, но в нем не было злобы, и, возможно, ему нравилась эта игра.

Затем Спук попытался укусить Стайла за руку.

– Нельзя! – сурово сказал Стайл, размахиваясь и делая вид, что собирается ударить его по морде. Лошадь отказалась от своего намерения. Ни одна из сторон не использовала насилия. Это был единственный язык, с помощью которого можно было убедить лошадь.

Они сделали несколько шагов по дорожке, и Спук уперся в землю всеми четырьмя ногами. Даже физически сильный человек не смог бы сдвинуть его с места. Но Стайл легонько ударил коня концом веревки, и тот снова зашагал вперед. Темпераментная лошадь не могла долго стоять на месте.