Текст книги "И навсегда"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Судьба в обличье своего среднего аспекта, Лахесис, поджала губы. Разыгрывался интересный гамбит. Несомненно, воплощение Зла не согласится на такого хорошего человека, как Рок. Что он задумал?

– Вместо того чтобы вызывать ее сюда, давайте лучше отправимся к ней, – предложила она. – Хронос может так же легко остановить время на Земле, как и в своем особняке.

– Конечно, – кивнул Хронос.

Инкарнации встали, сошлись в центре комнаты и взялись за руки. Потом Гея перевернула страницу, и все шестеро оказались в гостиной дома Луны.

Лунный мотылек Муир вздрогнул, однако не стал протестовать, а просто исчез, чтобы позвать Луну.

– Все шестеро? – удивленно спросила вошедшая Луна.

– У нас дело к судье Скотту, – сказала Гея. – В данный момент он находится здесь, и мы можем решить наши проблемы без помех. Пожалуйста, позови его и Виту.

Луна вышла и вскоре вернулась вместе с Роком и Витой. Оба были одеты в маленькие кухонные передники; очевидно, помогали на кухне. Луна, несмотря на развитие магии, придерживалась весьма старомодных взглядов на ведение домашнего хозяйства.

– Надо же, инкарнации! – воскликнула Вита.

– Привет всем, – сказал Рок. – Чем мы можем быть полезными?

– Я предложила вас в качестве кандидата на замещение должности воплощения Добра, – официально заявила Гея. – Мы просим Виту рассказать о вас.

Рок, которому редко изменяло хладнокровие, заметно удивился:

– Невозможно!

– Ты не имеешь права говорить за себя, – строго сказала Гея. – Вита, если готова, начинай.

Хотя Вита и знала, что Рок рассматривался в качестве кандидата на пост инкарнации, она была явно раздосадована словами Геи.

– Но я не могу! – запротестовала она. – Я его люблю!

– Высказано предположение, что его отношения с тобой греховны, – пояснила Гея. – Сатана накладывает вето на всех безгрешных людей, а вот кандидатуру Рока рассмотреть согласился. Нам необходим компромисс. Говори.

Но Вита, прекрасно понимавшая важность момента, не хотела потерять Рока. Поэтому не могла вымолвить ни слова. Благоговение перед инкарнациями и внутренний конфликт не давали ей открыть рот.

– Может быть… может быть, Орлин сумеет сказать, – наконец пролепетала она, и ее глаза наполнились слезами.

Сатана сделал небрежный жест.

– Ладно, согласен. Пусть говорит Орлин.

Вита выпрямилась, достала носовой платок и вытерла лицо. Джоли заинтересовалась: она никогда не видела, как со стороны выглядит смена контроля над телом. Девушка, стоящая перед ними, заметно изменилась.

– Я Орлин, – сказала она. – На основании личного опыта утверждаю, что судья Скотт подходит для того, чтобы занять пост, о котором идет речь. Он хороший человек, один из лучших, с кем мне доводилось встречаться. Этот факт признан много лет назад, когда Джоли предложили наблюдать за ним, как за будущим кандидатом в инкарнации. Однако вопрос в том, согласится ли Сатана, ведь ему известно, что в душе судьи Скотта много добра. Поэтому я расскажу о грехах Рока.

Орлин нанесла мастерский удар, сообразила Джоли. Проблема заключалась в Сатане; именно его возражения не позволяли остальным принять решение. Орлин моментально поняла суть дела. Эта женщина стала удивительно мудрой и уверенной в себе после выпавших на ее долю испытаний и теперь, как и Луна, могла принести человечеству колоссальную пользу. Не следовало забывать, что Орлин принадлежала к судьбоносному третьему поколению и была внучкой Ниобы.

Орлин немного помолчала, собираясь с мыслями.

– Я встретилась с Богом, но Бог не ответил мне. Его поглотило созерцание собственного величия. У него не было ни одного недостатка, ни одного изъяна и ни одного греха; Он не имел к подобным вещам никакого отношения. Однако в царстве смертных полно недостатков, изъянов и грехов. Только тот, кто знает, как зло способно влиять на жизнь человека, способен повести людей к добру.

Судья Скотт грешил. Завел любовную связь с несовершеннолетней девушкой. Он нарушил закон, который был поставлен охранять, предал собственные принципы. Судья Скотт прекрасно осознавал, что поступает неправильно, и все же не устоял перед охватившей его страстью. Девушка была готова к подобным отношениям, более того, она к ним стремилась. Судья Скотт совершил ошибку. В какой-то момент он решил уйти в отставку, но не сделал этого и в результате сохранил власть и высокое положение, а его грех так и остался тайным.

Мне трудно представить, что судья Скотт окажется глух к мольбам тех, кто согрешил или далек от совершенства. Он знает, что такое искушение и слабость духа, знает, как можно не устоять перед соблазном. Он знает, что несовершенен сам, поэтому не станет отвергать других. Я считаю, что он сумеет достойно выполнять обязанности воплощения Добра именно благодаря тому, что грешил. Бог есть воплощение Добра; из этого не следует, что сам Он должен быть безупречен – воплощение Зла совсем не обязательно представляет собой абсолютное Зло, Танатос вовсе не мертв. Просто он обязан всегда стремиться к добру на пределах своих сил и возможностей.

Возможно, Сатана не хочет, чтобы воплощение Добра оказалось эффективным. Однако мир стоит на пороге кризиса, который скорее всего приведет к гибели всех смертных и бессмертных, если только у нас не появится решительное Божество. Я рекомендую судью Скотта и считаю, что он принесет больше пользы всем нам – даже Сатане, – чем любой другой кандидат. Я верю, что он должен занять должность Бога.

Наступила тишина. Джоли ужасно хотелось аплодировать; Орлин превосходно справилась со своей задачей! Даже Сатана не мог не проникнуться ее аргументами. Неужели он готов отвергнуть логику той, о которой тревожился так сильно, что даже послал Джоли ее охранять?

– Я полагаю, она в него влюблена, – после паузы заявил Сатана.

– Да, наверное, – совершенно не смутившись, ответила Орлин. – Однако то, что я о нем сказала, чистая правда. Мои эмоции не имеют никакого значения. Я призрак, лишенный тела. Потеря ждет смертную, которая его любит и которой предстоит с ним расстаться. Мне больно за нее, но нужды мира важнее радости одного человека. Теперь я верну тело в ее распоряжение, чтобы она сказала за себя, если вы считаете, что в этом есть необходимость.

– Нет, подождите, – вмешался Рок. – Необходимости нет. Со всем уважением к собравшимся я должен отказаться от предложенной чести.

Гея удивленно взглянула на него:

– Ты отказываешься?

– Да. И дело даже не в том, что я считаю себя недостойным, хотя так оно и есть. Не стану говорить, что мне наплевать на судьбы мира, поскольку это было бы неправдой. Проблема в том, что я слабый человек. Я не в силах бросить любимую женщину. Сейчас я могу искупить свой грех и хочу только одного: завершить жизненный путь, сделав тайное явным. Я не могу покинуть Виту, не желаю расставаться с ее частью – с Орлин, которая так замечательно меня защищала. Мое место среди смертных.

Гея кивнула:

– В таком случае мы должны тебя отпустить, добрый человек. – Она подняла руки, чтобы перевернуть страницу и вернуться в Чистилище.

– Давайте задержимся еще немного, – вмешался Сатана. – Вы все лицемеры и не хотите видеть очевидного. Здесь есть еще один кандидат, который вполне нам подходит.

Череп Танатоса повернулся к Сатане:

– Ты назвал нас лицемерами?

– О чем ты говоришь? – удивилась Судьба. – Здесь больше нет смертных мужчин.

– Да, ты права, – согласился Сатана. – Но есть кандидат. Вы исключили из рассмотрения половину смертных! Вы рекомендовали только мужчин!

Все в недоумении уставились на него.

– Он прав, – подумала Джоли. – Судьба взяла в качестве одного из аспектов мужчину; почему же Бог не может быть женщиной?

Гея медленно повернулась к Луне:

– Значит, мы должны выбрать Луну Кафтан?

Танатос подпрыгнул.

– Нет! – воскликнула Луна. – Я тоже отказываюсь! Я должна остаться здесь!

– Что ж, пришла моя очередь, – сказал Сатана. – Я выдвигаю незаконнорожденного.

Все озадаченно взглянули на него.

– Да бросьте вы! – усмехнулся Сатана. – Мы все знаем, что по существующему определению внебрачный ребенок изначально несет в себе грех своих родителей. Всякому ясно, что это несправедливо, поскольку сам он ни в чем не виноват. Оказавшись на посту Бога, такой человек сразу же изменит определения подобных грехов, облегчив тем самым мою работу. У меня в Аду множество душ, которые вовсе не должны там находиться, – хорошие люди, попавшие ко мне только из-за неправильных определений. Я считаю, что пришло время ублюдка! Ты не согласна со мной, Гея? Ты способна наложить вето на подобного кандидата?

Гея застыла на месте с открытым ртом. Она догадалась, о чем говорит Сатана, и была преисполнена благоговения. Инкарнация Природы ничего не ответила.

Джоли попыталась увидеть то, что поняла Гея, но не смогла. Она лишь сообразила, что Сатане удалось смутить Гею. Кого он выдвинул?

– А ты, Танатос! – продолжал Сатана, поворачиваясь к воплощению Смерти.

– Ты такой же лицемер! Ты сражался со мной, чтобы помешать мне забрать твою возлюбленную, но выдвинул ли ты кандидата из своих владений? Я предлагаю вам умершего!

– Мертвые не имеют права быть избранными, – ответил потрясенный Танатос. – Как только умерший человек попадает в Рай, Ад или Чистилище, его уже не вернуть обратно. Только тот, кто остается в царстве смертных…

– То есть призрак, – перебил его Сатана. – В законе не сказано, что мертвецы не могут быть избранными. Там говорится, что кандидат должен пребывать среди смертных. Вправе ли мы отказать призраку?

Теперь разинул свой лишенный плоти рот Танатос. Его пустые глазницы неотрывно смотрели на Сатану.

– А ты, Хронос, – продолжал Сатана, поворачиваясь к воплощению Времени.

– Ты рекомендовал одного из тех, кого знал в своей смертной жизни. Что скажешь о прелюбодейке?

Хронос молча смотрел на воплощение Зла.

Сатана же тем временем повернулся к Судьбе:

– А как насчет тех, чью нить ты перерезала?

И к Марсу:

– Как ты относишься к тем, кто никогда не воевал и не боролся за власть?

Все ошеломленно молчали – они поняли, о ком говорит Сатана. Все, кроме Джоли! О ком речь?

Взгляд Сатаны вернулся к Гее.

– Джоли! – позвал он.

Что?!

– Расскажи о моем кандидате, ты знаешь ее лучше всех.

Только теперь, в ослепительной вспышке прозрения, Джоли поняла и обнаружила, что Гея передала ей контроль над телом.

Джоли смотрела на Орлин.

– Да, я действительно с ней знакома. Я пришла к ней, когда она была еще ребенком – прелестное дитя, которое удочерила достойная семья. Она всегда знала, что родилась ублюдком и что ее бросили настоящие родители. Она не хотела повторить это злое деяние, мечтала стать хорошей матерью и никогда не покидать своего ребенка. Однако настоящим отцом родившегося был любовник, а не законный муж, что принесло новое зло в ее душу. Она любила сына и дала себе клятву с ним не расставаться. Когда мальчик умер – не по ее вине, – она не сумела пережить утрату и покончила с собой; так в ее душе возникло новое зло. Но все это зло лишь по определению; оно не отражает истинной ее сущности, хорошей и доброй, способной к сочувствию – насколько вообще возможно среди смертных.

Теперь пришла очередь удивляться Орлин, которая по-прежнему оставалась в теле Виты.

– Я вернулась за ней, когда она умерла, и помогла ей в поисках ребенка,

– продолжала Джоли. – Даже после смерти она была верна своим идеалам. Несмотря на грехи, отягощавшие душу, ее баланс оставался положительным, и ей предстояло вознестись на Небеса. Но она отчаянно боролась за то, чтобы остаться среди смертных в виде призрака, она мечтала забрать сына с собой. Она подвергала свою душу опасности ради того, кого любила. Я не знаю примера более сильной любви: отвергнуть Рай ради счастья собственного ребенка! Я не знаю ни одной души более достойной отправиться на Небеса.

Орлин наконец пришла в себя.

– Но…

– Однако, когда ей представилась возможность получить желаемое за счет страданий других людей, – продолжала Джоли, – она отказалась. Узнав, что девушка, которой мы помогали, Вита, окажется в крайне тяжелом положении, если мы изменим течение времени, Орлин не захотела строить свое счастье на ее боли. Она больше всего на свете мечтала получить назад своего ребенка, но не могла не думать о других. И оказалась способна пойти еще дальше. В Аду ей предложили вернуть ребенка, не причиняя никому вреда – в уплату Орлин должна была совершить поступок, который мог вообще ни на что не повлиять. Однако она почувствовала, что это неправильно, и снова ответила отказом. Тем не менее, находясь в Аду, она рискнула и протянула руку помощи душе, исполненной зла, посчитав наказание излишне суровым.

Джоли оглядела инкарнации.

– Я могла бы продолжать, но в этом нет необходимости. Сатана сделал предложение, на которое вам нечего возразить, поскольку оно вполне в духе соглашения, заключенного им много лет назад с ангелом Гавриилом. Орлин – внучка Ниобы, а Сатана должен был совратить хотя бы одного представителя трех поколений. Он подверг Орлин искушению – и проиграл; впрочем, я думаю, он не очень старался, поскольку Орлин является дочерью женщины, которую он любит, и его приемной дочерью. Сатана договорился с Нокс, и та согласилась отдать ребенка Орлин, если воплощение Зла попытается использовать мальчика, чтобы сбить Орлин с пути истинного. Если его постигнет неудача, ребенок останется у воплощения Ночи, а Сатана предложит ее кандидата на место Бога – Нокс уже давно готовила его на эту должность. Сатана выполнил свою часть сделки с Нокс – и вы видите, Орлин прекрасный выбор. Ублюдок, прелюбодейка, насильник и самоубийца – существо вполне достойное Ада – по нашим определениям. А еще она деловая, чуткая и добрая – ведь сумела же получить от каждой из инкарнаций по одному предмету. Чем не доказательство правдивости моих слов?

Джоли повернулась к Танатосу:

– Ты воспользуешься правом вето против призрака? Призрака, который добр, несмотря на зло, отягощающее душу? Призрака, который находится в тесном родстве с любимой тобой женщиной? Отдай Орлин обещанную ей чистую душу, чтобы ее репутация стала незапятнанной.

Она повернулась к Хроносу:

– Можешь ли ты проголосовать против женщины, которую любил? Женщины, ушедшей из жизни, чтобы последовать за своим ребенком? Отдай ей песчинку, необходимую для того, чтобы обеспечить переход в чистую душу.

Потом Джоли обратилась к Судьбе – Лахесис:

– А ты наложишь вето на кандидатуру своей внучки? Воспользуйся нитями, чтобы перестроить ее жизнь после смерти.

И к Марсу:

– Может быть, ты откажешь дочери? Дай ей свое семя!

Воплощение Войны мрачно улыбнулся:

– Я уже отдал его, когда она была зачата.

– А я отдал свое проклятие, когда говорил о лицемерах и выдвигал ее кандидатуру, – сказал Сатана.

Теперь Джоли обращалась к Гее, чье тело занимала:

– Сатана выдвинул ублюдка; кто из вас готов возразить ему?

Все молчали. Удивление сменилось пониманием – и одобрением. Они и в самом деле не могли возражать, по этическим и по личным мотивам.

Джоли снова повернулась к Орлин. У нее за спиной возникли две сияющие фигуры, одна мужская, а другая женская. Ангел Гавриил и воплощение Ночи с ребенком на руках. Сияние окутало и Орлин, когда дары инкарнаций перешли к ней.

– А можешь ли ты отвергнуть это более чем заслуженное предложение, Орлин? – потребовала ответа Джоли. – Ты лучше всех знаешь, чего так не хватает на Небесах! Тебе известно, что нужно сделать, у тебя есть опыт, образование и способность к состраданию, которые так необходимы. Ты исправишь все, что было неправильно, с помощью тех, кто готов тебя поддержать. Да, даже Сатана любил тебя с самого начала, как и я. Мы все любим тебя, а ты любишь нас, и ты не имеешь права отказать нам и Вселенной. У тебя нет выбора, ты должна согласиться. Ты станешь новым воплощением Добра – отныне и Навсегда.

– И Навсегда, – повторил Рок.

Орлин пыталась заговорить, но у нее ничего не получалось. Слезы катились по щекам. Сияние вокруг ее фигуры стало ярче. Теперь Джоли поняла, что произошло, когда Орлин помогла душе в Аду: тогда ее аура была лишь намеком на мощный потенциал. Как Орб обладала магией музыки, которая превратилась в способность использовать феноменальное могущество Ллано и помогла ей стать воплощением Природы, так умение Орлин видеть ауру других людей дало ей возможность использовать сияние, чтобы творить Добро, а в конечном счете изменить мир к лучшему в роли Бога. Устояв перед соблазнами Сатаны, Орлин, сама того не зная, определила свою судьбу. Она не ведала, но Сатана, как, вероятно, и Гавриил, были в курсе – и, естественно, Нокс. Могущество Орлин начало проявляться. Постепенно она превращалась в божество, становилась бессмертной.

Орлин кивнула, показывая, что Она согласна. Ей пришлось отдать своего ребенка, но теперь Она станет Матерью самой вселенной.

Она медленно подошла к Сатане, молча наблюдавшему за Ней.

– Все, на что ты надеялся, будет исполнено ради любви к Злу и ради любви к Добру, отныне – и Навсегда, – сказала Она.

А потом обняла его и поцеловала.

Хронос, который любил Ее, когда она была смертной женщиной, зааплодировал. К нему присоединились и остальные, в том числе Джоли.

«Когда Бог поцелует Сатану, а все инкарнации станут им аплодировать», – вспомнила она.

Орлин сама подсказала этот ответ террористам на летающей тарелке. Условие капитана, при котором он был готов капитулировать. И вот такой момент наступил! Да, действительно, начинается новая эра.

Орлин повернулась к Джоли:

– Я считаю, что ты должна помочь Вите, поскольку у меня теперь другие обязанности.

– Иди к ней, Джоли, – не стала возражать Гея. – Я всегда буду рада твоему возвращению, но мне кажется, что ты еще не покончила со своими делами в царстве смертных.

Джоли обняла Орлин и почувствовала внушающее благоговение присутствие, совсем не похожее на ощущение, которое она испытала, когда они находились в Десятом Раю, но такое близкое, щедрое и любящее! Потом она перешла в другое тело, а Орлин покинула его. Вита не останется одна.

Орлин, снова превратившаяся в призрак и исполненная сущностью воплощения Добра, повернулась к Нокс:

– Я отдаю тебе Моего ребенка – и Мое благословение. Я буду всегда рада встрече с тобой.

Нокс кивнула и исчезла.

Орлин повернулась к ангелу Гавриилу:

– Ты останешься советником Бога, как и раньше?

– Всегда, Госпожа.

– Тогда проводи Меня на Небеса, у нас много дел. Я рассчитываю на твои советы. – Она взяла его протянутую руку. – Мы все скоро снова встретимся.

Сияние стало ослепительным. А потом исчезло вместе с Ней и ангелом Гавриилом. Однако Ее присутствие еще некоторое время оставалось с ними.

– У нас тоже есть дела, – промолвила Гея. – Луна, сделай заявление: мы избрали Бога.

Луна кивнула и вышла из комнаты. В следующее мгновение возникло ощущение, будто со всех сторон сразу раздались громкие крики: ликовали обитатели царства смертных.

Инкарнации взялись за руки и исчезли. Джоли осталась с Роком.

– Я буду с Витой до тех пор, пока она во мне нуждается. Надеюсь, ты не станешь возражать.

– Я не стану возражать, – ответил он.

– Нам казалось, что Нокс задумала какую-то мерзость, а на самом деле она сделала все, чтобы спасти вселенную. Как ты думаешь – зачем?

– Подозреваю, она боялась, что игра закончится, если она не вмешается, а ей хотелось, чтобы партия продолжалась. Даже Нокс наверняка надоедает иметь дело только со снами. А еще, возможно, ей на самом деле нравится малыш с его недугом. Она отлично понимает страсти, которым подвержены мужчины. Так что в действительности она обменяла Гэва Второго, заплатив за него хорошую цену.

– Наверное, – согласилась с ним Джоли, поразившись дерзости Нокс. – Благодаря ей наша жизнь стала намного интереснее.

Джоли вернула тело Вите.

– Орлин Дух Святой! – сказала девушка и фыркнула, но тут же снова посерьезнела. – Слушай, Рок, ты отказался быть инкарнацией, чтобы остаться со мной!

– Я знаю, что поступил эгоистично, – согласился он.

– Ты для меня по-прежнему остаешься Богом.

– А ты для меня по-прежнему остаешься нимфеткой.

– Правда? И что ты по этому поводу собираешься предпринять?

Впрочем, она не дала ему времени на ответ.

Джоли мысленно покачала головой. В самом деле, невероятно интересные времена.