Текст книги "Длинная тень смерти"

Автор книги: Энтони Гилберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава пятая

К утру новость знали все обитатели квартала. Существовало несколько версий, согласно которым Бланш Френч то ли сама зарезалась, застрелилась, отравилась, повесилась или выбросилась из окна, то ли это с ней сделал кто-то другой. Тут назывались: муж, патронажная сестра, экономка, грабитель, а также сумасшедший, который, по слухам, неделю назад сбежал из лечебницы, расположенной в сорока милях отсюда. Миссис Хоггет помалкивала. Полицейские предупредили ее, чтобы придержала язык, пока идет расследование. Первое время у дома толпились репортеры, но выяснить ничего не удалось.

Небольшая заметка об этом происшествии, помещенная в одной популярной лондонской газете, попалась на глаза знаменитому адвокату Артуру Круку. В разговоре со своим ближайшим помощником, Биллом Парсонсом, он весело заметил:

– Вот, пожалуйста, очередной супруг сварился в бульоне. Зачем только люди женятся, ума не приложу.

– Самоубийство? – спросил Билл.

– Скорее, убийство.

– Муж?

– Не исключено.

– Есть улики?

– Тут не сказано. – Артур Крук махнул рукой. – Но это не важно. Достаточно быть просто мужем, чтобы вам навесили всех собак на шею. Вероятно, в это время он играл в бридж с приятелями в пяти милях от дома, но люди все равно будут судачить, что он убил жену с помощью аппаратуры дистанционного управления. Впрочем, – добавил он, откладывая газету, – я бы не удивился, если бы так оно и было. Меня уже вообще ничто не удивляет.

И все же позднее Крук признался, что история, которую Пол Френч поведал суду, ошеломила его.

На коронерском суде Пол сообщил, что в эту среду вечером он дома не был.

– Это исключение. Дело в том, что с тех пор, как жена сломала ногу, я не назначал встреч вечером в среду, потому что этот день у патронажной сестры выходной, а жена не любит оставаться одна. Однако обстоятельства вынудили меня срочно встретиться с клиентом. – Он объяснил обстоятельства, назвал Робертса и его адрес. – К сожалению, жена очень рассердилась и не пожелала принять мои объяснения. Вернулся я домой около одиннадцати часов и, увидев под дверью ее комнаты свет, решил зайти и спросить, может, ей что-нибудь нужно. У патронажной сестры, – повторил он, – в среду свободный день.

– А где спите вы? – уточнил коронер.

– В небольшой комнате в конце коридора. Если нужно, я могу представить вам подробный план второго этажа. Наверное, следует объяснить, что моя встреча с мистером Робертсом вывела жену из себя. Она упрекала меня, что я не предупредил ее заранее, тогда бы можно было уговорить сестру вернуться во второй половине дня. Когда я зашел к ней ночью, она показалась мне совершенно спокойной. Сказала, что ей ничего не нужно, мы даже немного поговорили. Наконец я пожелал ей спокойной ночи и был уже почти у двери, когда услышал сзади ее голос, очень странный: «Прощай, Пол». Я быстро развернулся и увидел в ее руке пистолет. Наверное, она прятала его под одеялом.

– Какая глупость! – воскликнул Крук, прочитав об этом позднее. – Кто в это поверит?

– Естественно, я пришел в ужас, – продолжил Пол. – Стал уговаривать ее отдать пистолет. Ведь он заряжен.

– Мистер Френч, вам известно, что это был за пистолет? – спросил коронер.

– Мой, – ответил Пол. – Я купил его в самом начале нашей семейной жизни, он зарегистрирован, как положено. Мы тогда часто ездили отдыхать в наш загородный коттедж. Я научил жену стрелять. Кстати, у нее неплохо получалось. А потом пистолет долго пролежал у меня в шкафу. Я вспомнил о нем, когда увидел в руке у жены.

– Где он хранился?

– В шкафу в моей комнате, где я спал с тех пор, как жена сломала ногу.

– Под замком?

Пол виновато потупился.

– Честно говоря, нет. Понимаете, ящик этот, конечно, запирался, но ключ давно потеряли.

– Ясно, – кивнул коронер. – Продолжайте, пожалуйста, мистер Френч.

– В ответ на мои слова жена горько рассмеялась. «Да, он действительно заряжен. Представь, я проверила». Моей первой мыслью было, что у нее временно помутился рассудок и она собралась стрелять в меня. Было страшно, но я собрался с силами, подошел к постели, потребовал отдать пистолет. Предупреждал, что он может случайно выстрелить Я тогда заметил, что предохранитель снят. Но жена велела мне не приближаться. Ее палец был на курке. По-прежнему не верилось, что она решила меня застрелить. И тут она вдруг произнесла: «Чего ты испугался? Тебе ничто не угрожает». Повернула пистолет, уперев дуло себе в грудь. Тут я наконец понял, что она в полном рассудке и просто решила поиграть у меня на нервах. Опять принялся уговаривать ее, а она в ответ смеялась. В отчаянии я попытался дотянуться до кнопки звонка в комнату сестры, она бы сразу пришла, но жена заметила и помешала мне. Надо выбить пистолет у нее из руки, твердил я себе. Чтобы ввести ее в заблуждение, я повернулся, готовясь к прыжку, и тут раздался оглушительный выстрел. Уверен, на курок она нажала случайно. Лишать себя жизни у нее не было намерения.

– Зачем же она тогда взяла пистолет?

– Чтобы попугать меня. – Пол оглядел присутствующих. – Чтобы я впредь не вздумал ей перечить.

– Понимаю, мистер Френч. Но пистолет хранился в комнате в конце коридора, не так ли?

– Да.

– То есть миссис Френч сходила за ним туда?

– В доме никого в тот момент не было, кроме экономки, а она, уверен, пистолет не трогала.

– Мы заслушаем свидетельство миссис Хоггет позднее. Но ведь у вашей жены нога была в гипсе.

– Да, но она уже вполне поправилась.

– Достаточно, чтобы пройти по коридору, достать из шкафа пистолет и вернуться?

– Да. У нее были костыли и трость. В последнее время она с ними каждый день ходила по комнате. На следующей неделе доктор обещал разрешить ей выходить на улицу.

– На костылях, вы сказали? И что же, она смогла дотянуться до полки?

– Это было нетрудно. Пистолет лежал в обувной коробке. Жалею, что оставил его там. Но мне и в голову не приходило, что это так опасно.

– Ясно. Прошу вас, мистер Френч, продолжайте.

– Случившееся меня потрясло. Я не помню, как нажал на звонок, сколько он звонил, неизвестно. Наверное, разбудил всех соседей. Вскоре пришла сестра Уэйленд. Потом я позвонил доктору. Он обо всем сам расскажет.

– Осознаете ли вы, мистер Френч, что все это весьма странно? Вы утверждаете, что у вашей жены не было намерения стрелять. Зачем же она тогда сняла предохранитель?

– Я же говорю, чтобы напугать меня, – хмуро ответил Пол. – И определенно добилась успеха. А убивать себя… Зачем?

– Вот это и предстоит выяснить суду. Как давно вы женаты, мистер Френч?

– Десять лет.

– Ваш брак был счастливым?

– Я бы сказал, обычным. Мы не ссорились, хотя наши вкусы не всегда совпадали. При том, что она, богатая с детства, считала, что ее воля – закон. У нас, конечно, возникали разногласия.

– Но никогда не доходило до крайностей, вы хотите сказать?

– Нет. И когда я ушел в тот вечер на встречу с Робертсом, мне и в голову не приходило, что все так закончится.

– И вы считаете, что причина этого обычная размолвка по поводу вашей встречи с клиентом? Но мне кажется, да и присяжным, наверное, тоже, что подобный пустяк не мог послужить поводом для самоубийства.

– Это не самоубийство, – устало возразил Пол. – Да, временами на мою жену что-то находило, но, я уверен, лишать себя жизни у нее и в мыслях не было. Иначе зачем было ждать моего возвращения? В распоряжении жены имелись снотворные таблетки в достаточном количестве. А если было нужно возложить вину на меня, то она бы оставила письмо. Предсмертная записка самоубийцы – лучшее свидетельство. Это я знаю по своему адвокатскому опыту. Нет, ей просто нужно было добиться от меня беспрекословного послушания.

Коронер покачал головой:

– У супруги возникли сомнения в подлинности вашей деловой встречи?

– Я звонил мистеру Робертсу из ее комнаты, она могла слышать наш разговор. Понимаете, жена пришла в ярость оттого… ну, будем говорить прямо, она считала, будто деньги позволяют исполнить любую ее прихоть. – Он беспокойно оглядел присяжных. – В принципе это нормально. У меня были богатые клиенты, страдающие подобным комплексом. Ей казалось странным, что я тороплюсь на встречу с каким-то клиентом в неудобное для меня время, если можно просто послать его ко всем чертям. Ну потеряю я какие-то деньги, и что?

– Она требовала, чтобы вы дали ей обещание? – спросил коронер.

Пол утер со лба пот, промокнул лицо.

– Нет. До этого просто дело не дошло. Я все время соображал, как выхватить у нее пистолет. Это опасная игрушка. А она находилась в таком состоянии, что вполне могла случайно нажать курок. Впрочем, так оно и случилось. Вероятно, если бы я тогда просто вышел из комнаты, оставив жену одну, она бы сейчас была жива. Но я решил попытаться отвлечь ее внимание. Не получилось. – Он тяжело вздохнул. – Да, для того чтобы меня понять, надо представить себя в моем положении. А это нелегко.

– Хорошо, – сказал коронер, – больше у меня к вам нет вопросов. Возможно, они появятся, когда мы выслушаем остальных свидетелей. Приглашается патронажная сестра Уэйленд.

Хелен произнесла слова присяги. К показаниям Пола она смогла мало что добавить. Ничего необычного в поведении подопечной в тот день она не заметила. Миссис Френч была довольна, что поправляется, и с нетерпением ждала разрешения доктора начать ходить.

– Как долго вы ухаживали за ней, мисс Уэйленд?

– Почти восемь недель.

– Вы замечали у миссис Френч желание покончить с собой?

– Нет. Для этого у нее не было причин.

– Пожалуйста, расскажите кратко, что произошло в ту ночь.

– Я пришла примерно в четверть одиннадцатого. Мистер Френч еще не вернулся. Миссис Хоггет сообщила, что миссис Френч заснула сразу после ужина. Я поднялась к ее комнате, слегка приоткрыла дверь. Свет там был погашен, никаких звуков не доносилось. Я прошла к себе, легла в постель и заснула. Очевидно, до прихода мистера Френча, потому что не слышала, как он поднимался наверх.

Коронер взглянул на свои записи.

– Что было потом, мисс Уэйленд?

– Меня разбудил звонок. Поначалу я даже не поняла, что это такое. Затем поспешила в комнату миссис Френч. Там горел свет, и мистер Френч стоял растерянный у постели жены, которая лежала без чувств, вся в крови. Он сообщил, что она случайно нажала на курок пистолета.

– Вы знали о том, что в доме есть оружие?

– Нет. Ни мистер Френч, ни его супруга никогда об этом не упоминали.

– А где именно находился пистолет, когда вы вошли?

Хелен помолчала.

– Кажется, его держал в руке мистер Френч. Он был явно не в себе. Рана у его жены, несомненно, была смертельная. Я проверила у нее пульс. Она была еще жива, но умирала. Мистер Френч вызвал доктора, а тот позвонил в полицию. Вскоре после этого миссис Френч умерла.

– Мистер Френч разговаривал с вами?

– Он твердил, что это несчастный случай, его жена не собиралась стрелять в себя.

– Он именно так и говорил, мисс Уэйленд?

– Да.

– Больше он ничего не добавил?

Хелен задумалась.

– Он сказал, что она слишком остро отреагировала на какое-то его возражение.

– Он объяснил, на что именно?

– Нет. В тот момент вошла миссис Хоггет, затем приехал доктор.

– Мисс Уэйленд, могла ли миссис Френч встать с постели и принести из комнаты супруга пистолет?

– Да. Она довольно легко ходила по комнате на костылях и однажды добралась даже до ванной. А для этого нужно пройти некоторое расстояние по коридору и открыть две двери. Так что сходить в комнату мужа было ей вполне под силу.

Коронер задал еще несколько вопросов. Относительно отношений супругов Хелен ответила, что при ней они никогда не ссорились.

– Конечно, миссис Френч любила подчеркнуть, что муж добился больших успехов лишь благодаря ей. Но никогда не говорила ничего, что заставило бы меня подумать, будто она несчастлива в личной жизни.

– Вы ожидали, что она станет обсуждать с вами подобные темы? – с иронией спросил коронер.

– Разумеется, нет, – ответила Хелен. – Пациентки с сестрами редко откровенничают. Мы для них – обслуживающий персонал.

– К вам относились в этом доме хорошо? У вас есть претензии?

– Нет. Я патронажная сестра, работа рутинная. Конечно, пациенты попадаются разные, но у нас с миссис Френч все было нормально. К тому же она быстро поправлялась, и миссис Эсдейл намеревалась перевести меня в другое место.

– Миссис Френч знала об этом?

– Если только ей сообщила миссис Эсдейл. Это не в моей компетенции.

– Как по-вашему, было что-то в поведении мистера Френча, что могло вынудить его супругу решиться на столь серьезный поступок?

– Могу только повторить, что при мне она никаких сцен мужу не устраивала. Однако мистер Френч действительно часто задерживался на работе, и жене это не нравилось. Миссис Френч мало кто навещал. Я, как и мистер Френч, считаю, что у нее не было намерения кончать с собой.

Глава шестая

Настала очередь давать показания миссис Хоггет. Она заявила, что работает в доме почти три года и не считает семью Френчей счастливой.

– Вы можете привести какие-нибудь доказательства, миссис Хоггет? – спросил коронер.

Она замялась.

– Ну, доказательств у меня нет, но…

Коронер сухо улыбнулся:

– Понимаю, женская интуиция. Однако боюсь, что суд это во внимание не примет. Вы можете сообщить нам что-то определенное, что помогло бы присяжным понять причину ужасного поступка миссис Френч?

– Так ведь никто не знает, что это был за поступок, – хмуро произнесла экономка. – Все известно лишь со слов мистера Френча. Думаю, если бы мадам была жива, она бы рассказала другую историю.

– У вас есть основания утверждать подобное?

– Я слышала, как она скандалила в своей комнате, когда мистер Френч сказал, что ему нужно уходить. Мадам не верила, что у него деловая встреча.

– Миссис Френч сама вам это сообщила? Или вы подслушивали их разговор?

Экономка сильнее насупилась и еще больше стала похожа на лягушку.

– Ничего я не подслушивала, но есть вещи, которые не обязательно выражать словами.

Коронер вздохнул.

– Миссис Хоггет, прошу вас не строить предположения. Они в суде доказательствами не являются. Так говорила миссис Френч своему супругу, что не верит его словам относительно встречи с мистером Робертсом?

– Она заставила его звонить этому мистеру из своей комнаты.

– И что происходило потом?

– Ей пришлось поверить, но, возможно, у них все было заранее подстроено.

– Опять предположения, – проворчал коронер.

– Я слышала, – продолжила миссис Хоггет, не обращая внимания на его замечание, – как мадам упрекала мужа, что он оставляет ее одну. Мол, ему не обязательно ублажать клиентов. А он ответил, что не хочет всю жизнь числиться мужем Бланш Маллинз.

Коронер насторожился.

– Где вы находились, когда были произнесены данные слова?

– Я услышала это случайно, когда поднялась спросить, желает ли мадам ужинать. Я постучалась, но они говорили громко и не слышали. Пришлось войти. И еще она ревновала мужа к сестре Уэйленд. Заявила, что если бы сестра находилась сейчас дома, он не стал бы торопиться ни на какую встречу.

– Миссис Френч намекала вам, что ревнует мужа к патронажной сестре?

– Со мной она вообще, кроме домашних дел, ничего не обсуждала. Отдавала распоряжения, и все.

– То есть никаких фактов, подтверждающих ревность миссис Френч к сестре Уэйленд, у вас нет. И не надо строить домыслы, нам нужны факты.

– Если вы спрашиваете, видела ли я, как мистер Френч и сестра милуются, то этого не было. Я передала лишь слова мадам.

– Миссис Френч была ревнивой?

– Конечно. Это все знали. Только мистер Френч брал новую секретаршу, как она находила предлог прийти к нему в фирму, чтобы посмотреть на нее. А однажды, когда он пригласил свою клиентку на ужин, вы бы видели, какой мадам закатила скандал. Хотя клиентка, молодая дама, была помолвлена.

Экономка увлекалась настолько, что начала свидетельствовать в пользу Пола. Чего делать не собиралась.

Коронер повернулся к присяжным.

– Таким образом, сам факт ревности миссис Френч к мисс Уэйленд ни о чем не свидетельствует. – Он снова посмотрел на миссис Хоггет. – Наверное, не следует возводить напраслину на молодую даму, имеющую безупречную репутацию, лишь потому, что вам что-то показалось.

Миссис Хоггет задумалась. Сейчас самое время было рассказать об их свидании на холме, но она сама связала себе руки.

– Я только передала вам слова, какие услышала от мадам.

– Которые вы подслушали, – поправил коронер. – А когда вы принесли ей ужин, что она сказала?

Миссис Хоггет усмехнулась:

– Ничего. А что ей со мной разговаривать? Аппетита у нее не было. Так, поковырялась в тарелке, перевела хорошие продукты. Потом попросила принести снотворные таблетки.

– Сколько миссис Френч приняла таблеток? Одну? Больше? А может, вообще не принимала?

– Не знаю. Но она ведь не стала бы их просить, если бы не собиралась принимать, верно?

– Прошу вас не задавать здесь вопросы, – нахмурился коронер. – А просьба принести таблетки не является доказательством того, что миссис Френч их принимала.

Было ясно, что он имел в виду. Если Бланш приняла снотворное, то как она могла проснуться среди ночи и сходить за пистолетом в комнату мужа?

Миссис Хоггет пришлось признаться, что она не знает, сколько таблеток было в пузырьке и как часто миссис Френч принимала их.

– Когда вернулся мистер Френч? – спросил коронер.

– В четверть двенадцатого. Дело в том, что я ложусь спать поздно. Убираюсь в кухне, чтобы утром там все было чисто.

– Состояние вашей кухни к делу не относится. Во сколько вы поднялись наверх?

– Примерно в одиннадцать часов. Свет везде был погашен. В старых домах под всеми дверьми есть щели, так что можно видеть свет. Так вот, света не было ни под дверью сестры, ни под дверью миссис Френч.

– А как вы узнали, во сколько вернулся мистер Френч?

– Я всегда перед сном пью чай. Я слышала, как открылась входная дверь.

– Но мистера Френча вы не видели и с ним не разговаривали?

– Нет. Я находилась у себя в комнате.

– Слышали, как он поднимался наверх?

– Я услышала, как скрипнула одна половица, этого для меня достаточно, чтобы знать, что он идет по коридору к себе.

– Какая половица?

Коронер был недоволен. Показания свидетельницы ничего не проясняли. Она явно не испытывала к Френчу никаких симпатий и, наверное, с радостью утопила бы его. Если бы имела доказательства. И опять же, признавая человека виновным в убийстве, следует указать мотив. А вот он отсутствовал. Да, покойная была богата, и муж унаследует все ее состояние, но он сам теперь человек совсем не бедный.

– Поблизости от двери мистера Френча есть одна половица, – пояснила экономка. – Скрипучая. Если кто ступит на нее, слышно даже внизу. Вот почему я узнала, что он отправился спать.

– Только по скрипу половицы?

– Да. Лестница и коридор устланы толстыми ковровыми дорожками, и даже по ним мы ходим на цыпочках, когда миссис Френч отдыхает.

Властной женщиной была покойная миссис Френч. Не терпела, когда нарушают ее покой.

– Вскоре я услышала, как закрылась дверь.

– Дверь чьей комнаты?

– Мистера Френча.

– А можно отличить звук закрывающейся двери мистера Френча от любой другой в доме?

Миссис Хоггет пожала плечами:

– Для меня они звучат одинаково. Я определила лишь по скрипу половицы. Поэтому решила, что закрылась его дверь.

– Но если так, то он уже миновал дверь комнаты миссис Френч. – Коронер вгляделся в план дома. – Ведь второй лестницы там нет?

– Нет.

Коронер вспомнил слова Пола: «Я увидел свет под дверью комнаты жены и вошел».

Очевидно, половица скрипнула, когда Пол зашел в свою комнату, взял пистолет и направился к спальне жены…

– Половица скрипнула только один раз? – уточнил коронер.

– Да, сэр.

– Много прошло времени между скрипом половицы и закрыванием двери?

– Не очень. Я поняла так, что он лег спать.

– И что потом?

– Я услышала выстрел, и зазвенел звонок. Это продолжалось очень долго.

– Еще вопрос, миссис Хоггет. Всегда ли мистер Френч заходил к жене перед сном?

– Пожалуй, да. Он заходил пожелать спокойной ночи.

– Вы уверены?

– Я за ними не подглядывала, – проворчала она. – Меня наняли сюда экономкой, а кто к кому заходит, не мое дело.

– И последний вопрос, миссис Хоггет. – Коронер внимательно посмотрел на нее. – Надеюсь, в тот вечер вы не покидали дом?

Экономке ничего не оставалось, как угрюмо ответить:

– Нет, я никуда не выходила. – И она сошла с трибуны с мрачным видом.

– Вызываю мистера Френча, – объявил коронер, и Пол снова занял место на свидетельской трибуне.

– Вы слышали показания миссис Хоггет? Она утверждает, что вы сразу направились к себе. Однако ранее вы сказали, что увидели свет в комнате жены и зашли к ней.

Пол кивнул:

– Миссис Хоггет все сказала правильно. Вначале, когда я поднялся наверх, под дверью комнаты жены света не было, и я пошел к себе. Вот почему скрипнула половица, о которой упоминала миссис Хоггет. Уже собираясь открыть дверь, я оглянулся на всякий случай и увидел под дверью жены свет. Подумал, что, возможно, ее разбудил скрип половицы, и решил зайти. Она иногда хочет вдруг среди ночи чаю, и вообще мало ли что понадобится. К тому же перед моим уходом мы поссорились, и я хотел помириться.

– А она вас встретила с пистолетом в руке?

– Нет. Бланш сказала: «Я рада, что ты зашел. Услышала, как ты поднялся наверх, и включила свет». Что было дальше, я уже сообщил.

Пол Френч говорил очень убедительно. Теперь присяжным предстояло решить, верят они ему или нет.

Присяжные медленно потянулись в комнату для заседаний, а присутствующие в зале суда начали обмениваться впечатлениями. Такое бывало часто. Ревнивая жена, вдобавок богатая – все знали, какой была Бланш Френч, – хотела припугнуть мужа и случайно нажала на курок. В результате за секунду сделала его свободным и богатым. Другие возражали – для чего она вдруг решила симулировать самоубийство? Ведь доктор Кемп заявил суду, что никаких суицидных наклонностей у покойной пациентки не замечал. Здоровье у нее было в полном порядке, она ни в чем не нуждалась. Всего за сутки до гибели в разговоре с ним упомянула, что, как только начнет ходить, уедет куда-нибудь на море восстановить силы. Надеялась, что муж проведет там с ней хотя бы несколько дней.

Правда, тот же доктор признавал, что Бланш Френч была темпераментная и вспыльчивая. В общем, все могло случиться.

Председатель, уже неоднократно возглавлявший жюри присяжных, открыл заседание.

– Мое мнение – ее убил муж, – заявила одна из присяжных, солидная крупная дама.

– А где доказательства? – спросил председатель. – Он утверждает, что заметил в ее комнате свет и зашел. Почему же она не подняла крик, увидев в его руке пистолет? У нее рядом была кнопка звонка, стоило только нажать, и прибежала бы патронажная сестра, по всеобщему признанию – смекалистая. Нет, тут что-то не клеится.

– Но о том, что в комнате жены горел свет, мы знаем со слов Френча, – произнес другой присяжный. – Он мог взять в своей комнате пистолет и зайти к ней.

– Чтобы выстрелить в темноте? – возразил председатель. – Значит, ему пришлось бы включить свет. Почему же она не подняла сразу шум?

– Может, продолжала спать?

– В таком случае почему выстрел получился неточный? Ведь она могла выжить и рассказать обо всем. И если убийца муж, ему было бы выгодно утверждать, что жена собиралась убить его, а он попытался вырвать у нее пистолет, который случайно выстрелил. Самозащита. Все логично.

– Логично? – повторил председатель. – А где следы борьбы? Царапины на теле покойной? Почему не порвана ночная рубашка? Нет, придется признать, что она действительно симулировала самоубийство. Именно симулировала. А если бы действительно хотела себя убить, то приняла бы снотворное. Классический способ.

– Главный вопрос: почему она не подняла шум? – заметил один из присяжных. – Ведь эта экономка, не помню ее фамилии, не слышала ни звука. А вы видели, как она «любит» своих хозяев. Причем одинаково сильно. Но поскольку жены уже нет, она бы с удовольствием отыгралась на муже. Однако ей нечего было сказать.

– Вот я и говорю, – заключил председатель, – что приходится поверить мужу. Это вовсе не означает, что его слова правдивы, но наши сомнения следует отнести в его пользу.

– Дело в том, – подал голос молчавший до сих пор присяжный, – что мы ничего не знаем определенно. В спальне миссис Френч в ту ночь могло произойти что угодно. Экономка заявила, будто покойная не верила в деловую встречу супруга. Потребовала, чтобы он при ней позвонил. Но если действительно не верила, то у нее имелись основания подозревать, что муж собрался на любовное свидание. И не обязательно с патронажной сестрой. В общем, – он тряхнул козлиной бородкой, – шерше ля фам.

Председатель кивнул:

– Такое возможно, однако полиция пока не выявила у него никаких связей на стороне. А вот характер миссис Френч известен многим.

– Но ведь нет дыма без огня, – вставил реплику еще один присяжный. – Сестру нельзя исключать из подозреваемых.

– Наша обязанность, – настаивал председатель, – вынести вердикт на основании представленных фактов, а не строить предположения. Муж, конечно, мог убить ее, потому что у него была такая возможность, но я по-прежнему в неведении, почему она не закричала. Он что, потрепал ее по плечу, разбудил, попросил сесть, а затем пристрелил, не дав сообразить, что происходит?

– А почему нет? – пробормотала солидная дама.

– При вынесении вердикта мы должны опираться на показания свидетелей. Кстати, где мотив? Такой человек, как Френч, преуспевающий адвокат, не станет убивать богатую жену без серьезных мотивов. Допустим, сестра, но ведь против нее ничего нет. Девушка зарабатывала на жизнь, зачем ей впутываться в такие дела? Если у Френча была другая женщина, то где она? Если у него возникли финансовые трудности, почему о них никому не известно? Если он собирался избавиться от жены, почему выбрал день, когда они поссорились?

– Потому что на следующий день было поздно, – буркнул присяжный с козлиной бородкой. Но это было очередное предположение.

– Бланш неглупая женщина, и если бы она действительно заподозрила мужа в неверности, то обязательно обсудила бы это со своим адвокатом. Но адвокат, мистер Блиссет, сообщил, что не имел с ней контактов уже более года.

Наконец жюри вынесло вердикт:

– Пол Френч в убийстве невиновен. Его жена погибла в результате несчастного случая.

Далее шло замечание, что при вынесении вердикта присяжные не располагали достаточными свидетельствами. Но это уже были частности.