Текст книги "Боги Пещер - 1"

Автор книги: Энтони Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Энтони Белл
Боги Пещер

Судьба воина, как непоседливая верткая птица – всегда там, где свистят стрелы и звенят мечи. Однако как бы не благоволила божественная фортуна к своему избраннику, даже ей порой нелегко помочь ему, ибо нелегок удел тех, кто владеет острым клинком проворнее, чем словом, и слишком часто жизнь его зависит от случайных обстоятельств. Редкий ратник доживает до преклонных лет и встречает старость на пороге собственного дома. Куда как чаще беспощадная смерть пожинает их жизни в кровавой сече, где нет различий между богатыми и бедными, молодыми и старыми.

Двое молчаливых всадников, ехавших в скалистых горах к востоку от Талунии, целиком и полностью разделяли это мнение, что, впрочем, не мешало им смотреть на свое будущее с надеждой на лучшую долю.

И тот и другой, несмотря на туманные покровы судьбы, были преисполнены решимости прожить как можно дольше и по возможности в достатке. Оба были добротно одеты и хорошо вооружены. Один опирался на длинное древко копья, закрепленное в специальную петлю возле стремени, из-за левого плеча выглядывала резная рукоять острого фарсунского клинка. На кожаном поясе другого висел большой широкий меч в ножнах, а за спиной – круглый верулийский щит, перекрещенный булавой и боевым топором. Судя по зазубренному лезвию топора и помятому набалдашнику булавы, грозному оружию не приходилось ржаветь без дела.

Мерная поступь лошадей укачивала всадников. Чтобы прогнать дремоту и взбодрить себя разговором, один из всадников, – тот, что был ниже ростом и опирался на копье, – повернул голову в сторону могучего приятеля и холодно спросил:

– Зачем мы поехали этой дорогой, Кулл?

– Так короче, – сухо донеслось в ответ.

– Ты что, торопишься?

– Я – нет, – мрачно изрек Кулл, – но вот мой тощий кошелек иного мнения.

Его собеседник добродушно ухмыльнулся.

– Да, когда говорит кошелек, то разуму лучше помалкивать.

Атлант согласно кивнул и, слегка пришпорив коня, добавил:

– Если он есть, разумеется.

При каждом слове легкие клубы пара поднимались над головами людей. Выслушав мнение Кулла, пикт плотнее запахнулся в теплую меховую куртку и недовольно посмотрел по сторонам.

Неделю назад они решили перебраться из городка Мессанин, на севере Грандара, в Талунию. По слухам, там неплохо платили каждому, кто готов оберегать чужое имущество в обмен на золотые монеты. Друзья собрались в дорогу и, не мешкая, отправились в путь. Уже на самой границе, возле реки Тел, каленая стрела горца пропела им прощальную песню, с тупым звуком вонзившись в щит на спине атланта, и вот уже вторые сутки они петляют в этих проклятых богами горах. Брул вспомнил мерзкую рожу разбойника, пустившего стрелу, и передернул плечами. Одно утешение: мерзавец болтается на веревке возле того самого места, где задумал свое злое дело. Впрочем, прохвоста повесили не они, а пограничная стража, которая выслеживала молодчика не один день. Это были рослые крепкие воины с суровыми лицами, обветренными злыми ветрами. В их обязанности входило патрулирование приграничных областей между пустошами Грандара и зажиточным Зарфхааном. Без лишней спешки они вздернули горца на сук. И хотя ни Куллу, ни Брулу, это зрелище было не по душе, их быстро уверили в том, что одинокий грабитель получил по заслугам, убив не менее десятка странников. Отбросив невеселые воспоминания, пикт вновь передернул плечами и, сжав коленями бока лошади, поскакал вперед.

Полуденное солнце стояло высоко над головой. Ветры, обычные в этих гиблых местах, стихли. В морозном воздухе стояла удивительная тишина, нарушаемая только глухим стуком копыт поснежному насту. Изломанные вершины гор, покрытые шапками ледников, ослепительно сверкали вдали. Едва заметная дорога, запорошенная снегом, все время петляла, норовя совсем потеряться из виду.

Всадники забирались все выше в горы. Дорога сузилась и превратилась в тропинку. Теперь они двигались гуськом. Приходилось быть вдвойне осторожными, так как тропа почти полностью исчезла под каменистой осыпью. Скользкий склон, слегка присыпанный свежим снежком, то и дело норовил осыпаться и увлечь путников за собой. Только опыт и чутье подсказывали обоим воинам, в каком направлении лучше всего двигаться, чтобы ненароком не вызвать обвал. Первым ехал атлант, за ним пикт. При каждом шаге мелкие камешки скатывались вниз, оглашая застывшие от холода окрестности предательским шорохом камнепада. Спустя полчаса они очутились в ущелье Красной Зари, о котором в долине ходили недобрые слухи. Местные жители говорили, что здесь живет сам дьявол, пожирающий души одиноких путников.

Внезапно вороной жеребец Кулла встал как вкопанный и тревожно повел ушами. Откуда-то издалека послышался тяжелый нарастающий гул, и земля задрожала. Гул перерос в сильный грохот, который стремительно приближался. Оглушительное эхо, подхваченное снежными вершинами, мешало угадать, откуда шел звук. Пегая лошадь Брула испуганно заржала и попятились. Копьебой с трудом удержался в седле, вовремя вцепившись в поводья. Спустя мгновение все звуки перекрыл чудовищный рев, и совершенно неожиданно справа от путников на склоне горы показался катящийся снежный вал.

– Лавина! – закричал Брул.

Времени на раздумья не оставалось. Всадники бешено погнали лошадей к спасительному скальному навесу над поворотом горной тропы. Сумасшедшая скачка продолжалась недолго. На каменистой заснеженной осыпи вороного жеребца Кулла потащило вниз, вслед за ним потянуло и лошадь Брула.

В следующий миг громадный поток снега смел путешественников с тропы.

Очнулся Кулл от звенящей боли в голове. Кровь неторопливыми толчками пульсировала в висках. Атлант открыл глаза и медленно приподнялся. Боевой топор мешал двигаться, но именно благодаря оружию, его хребет остался целым и невредимым, поскольку широкое плоское лезвие защитило его от скального выступа, торчащего из развороченного сугроба. Взяв топор в руки, Кулл оперся рукоятью на выступ и, кряхтя, поднялся на ноги.

Спина невыносимо болела. Ни меховой шапки, ни круглого щита, ни палицы, как не бывало – их сорвала и унесла лавина. Обронив злое проклятие в адрес ледяных небес, атлант с хрустом расправил широкие плечи. Возле него, наполовину засыпанный снегом, лежал бездыханный жеребец, его голова была неестественно вывернута на бок. Пегая лошадка пикта бесследно исчезла. Кулл торопливо огляделся в поисках Брула. Копьебой неподвижно лежал неподалеку, подогнув под себя правую руку. Лицо его было разбито в кровь.

– Брул, – тихо позвал атлант. Пикт медленно зашевелился:

– Да живой я, живой…

Кулл, шатаясь будто пьяный, подошел к приятелю и помог ему подняться. Брул болезненно поморщился.

– Теперь, надеюсь, наш путь будет совсем коротким, – мрачно заметил он и зашелся в сильном кашле.

– Что ты имеешь в виду?

– Все что угодно, но только не старушку смерть, – с кривой усмешкой ответил пикт.

Кулл облегченно улыбнулся. Незлобивая шутка друга, вселяла надежду на лучшее, лишь бы молодая кровь в жилах не прокисала от уныния и отчаяния. Тем более, что удача, похоже, была на стороне друзей, ибо лавина, вместо того чтобы переломать им все кости, протащила их добрую сотню саженей и сбросила в узкую расщелину, щедро засыпанную многовековым снегом. Задрав голову, Брул прикинул расстояние до верхней кромки скалы и слегка присвистнул от удивления. Похоже, путь наверх придется поискать в другом месте.

Какое-то время Кулл бродил в поисках разбросанных вещей. Ему удалось обнаружить тощий тюк с одеялами и часть провизии, прихваченной в дорогу. Копье Брула он нашел только по счастливой случайности, наступив на скрытое под снегом древко. Седельная сумка пикта пропала вместе с его лошадью и другими вещами. Кулл без лишних слов передал Брулу найденное копье.

Тот молча принял оружие и сильным ударом вонзил его в ледяной сугроб. Затем, как ни в чем не бывало принялся отряхивать с себя снег.

– Приятно чувствовать себя в компании благодарного человека, – пробурчал Кулл.

– Тем более, если он предупреждал тебя о том, что в эти горы лучше не соваться, – немедленно ответил Брул.

Оба воина посмотрели друг на друга и неожиданно звонко рассмеялись.

Приведя себя в порядок, они отправились в путь. Напоследок Брул еще раз осмотрел высокую, совершенно отвесную поверхность скалы и поспешил вслед за Куллом.

Расщелина, в которую они угодили, являла собой длинный скальный разлом, проделанный в горах не иначе как разгневанными богами. Его ширина все время менялась, но нигде не превышала пятидесяти локтей. Снежный наст, устилающий проход, был достаточно прочным, и воины двигались довольно быстро. Проход постоянно извивался, уводя двух заблудших странников куда-то на восток. Чем дальше продвигались друзья, тем выше и неприступнее становились стены, тем холоднее и неприветливее казалось внизу. Только один раз они задержались. Их остановила огромная груда камней, загромождавшая проход, словно плотина. Запорошенная снегом и покрытая ледяной коркой преграда выглядела достаточно серьезной.

– Похоже, ее сделали люди, – медленно, произнес Брул, остановившись у самого подножия грандиозной кучи огромных глыб.

– Интересно, зачем? – тихо проронил Кулл. Брул задумчиво поскреб подбородок:

– Если бы я знал, для чего вообще живут люди, то, пожалуй, ответил бы. Но я простой человек, а не плешивый мудрец из изнеженной Валузии, поэтому поступки людей меня давно перестали удивлять.

– Мой друг, не знаю, какой бы из тебя вышел мудрец, но сказано достаточно умно даже для бродяги…

Некоторое время оба молчали, взвешивая про-себя, что лучше: быть штатным мудрецом при дворе богатого вельможи или свободным воином, положившимся на милость судьбы?

Вскарабкавшись на каменную преграду, воины осмотрелись, однако перед ними лежал все тот же узкий безрадостный коридор, уходящий в неизвестность.

Между застывших скал кружилась снежная поземка. Брул проворчал что-то насчет вечной мерзлоты и, не дожидаясь ответа, ловко заскользил вниз. Порыв ветра подхватил его слова и унес вдаль.

Где-то там наверху светило маленькое колючее солнце. Морозный зимний день был в самом разгаре. Причудливые тени скал отвесно падали вниз, на снежную поверхность, делая мир черно-белым. Внезапно пошел снег. Он падал невесомо и тихо – большими пушистыми хлопьями.

– Славная погодка, – бодро сообщил Брул. – Морозец так и лезет в душу.

Кулл машинально пожал плечами.

– Лучше побереги дыхание, иначе от твоей души скоро останется одна сосулька.

Вместо ответа пикт беззлобно хохотнул и шутливо заявил:

– Если не замерзну в этой дыре, непременно воздам должное горячему зарвхаанскому вину с гвоздикой и перцем. Надеюсь, оно действительно так приятно на вкус, как о нем говорят.

– Поживем – увидим, – философски обронил атлант.

Снежный наст резко и неприятно хрустел под ногами. Примерно через час проход расступился, и воины очутились возле громадной пещеры. Ее непомерный зев был гостеприимно распахнут. Брул взобрался на вершину ближайшего валуна и замер. Довольно долго путники прислушивались к обманчивой тишине ущелья. Потом где-то далеко-далеко в горах тревожно загрохотало, и вновь наступила тишина.

Неподалеку от входа в пещеру Кулл разглядел громадные обломки скал. Их покрывали большие шапки снега, придавая картине сказочный вид.

Не сговариваясь, оба воина двинулись вперед, но, сделав не более пятнадцати шагов, вновь остановились. Их привлекли загадочные рисунки на стенах прохода. Золотистые краски давным-давно потускнели и стерлись от времени. Разобрать можно было лишь слабо различимые символы, начертанные руками неизвестных художников. Брул рукавом куртки очистил участок стены от льда и снега и задумчиво отступил. Ни пикту, ни атланту эти странные письмена или рисунки ни о чем не говорили. Оба никогда не видели ничего подобного.

Снег повалил сплошной стеной, и стало совсем ничего не видно. Высоченные причудливые сугробы перед входом в пещеру ненадолго задержали их продвижение. Перевалив через препятствие, воины ступили на широкий и совершенно плоский пол пещеры. Они прошли дальше, настороженно озираясь по сторонам. Довольно скоро воины уткнулись в стену. Направо уходил коридор. Атлант разглядел цепочку выщербленных ступенек, убегающих в непроглядную темноту. Из глубины коридора шел тяжелый сернистый запах. Сколько друзья ни вглядывались, больше ничего не было видно.

Кулл поудобнее перехватил секиру и шагнул вперед. Пикт немного постоял, прислушиваясь, и молча двинулся за атлантом.

Откуда-то издалека прозвучал тревожный крик птицы и сразу же оборвался, как будто кто-то аодстрелил птаху из арбалета. Осторожно ощупывая стены, атлант шаг за шагом продвигался в глубину горы, за ним шел Брул. Вскоре, буквально через три поворота, коридор привел их в широкий просторный грот. Всю его правую сторону заполнял ряд каменных истуканов. Между ними в стене, зияла большая дыра. Из нее лился мягкий приглушенный свет. Выщербленные ступеньки вели круто вверх. Уродливые лица идолов, обезображенные чьими-то безжалостными ударами, с тупой безнадежностью взирали на каменную лестницу. Подле них лежали останки людей, их руки все еще сжимали оружие, которым они крушили истуканов. Сохраняя осторожность, Кулл сделал несколько шагов и остановился напротив мерзких божков. Прямо за ними, на стенах грота, в неясном сумеречном свете виднелись смутные рисунки.

Брул гулко кашлянул, проворчав что-то насчет глотка свежего воздуха. Атлант только хмуро кивнул, и оба незамедлительно двинулись дальше.

Тяжелые сернистые испарения настойчиво заполняли легкие. Из глубины подземелья доносились негромкие звуки, будто грозный великан беспрестанно ворочался во сне, надсадно выдыхая отравленный воздух. Путники чувствовали непонятную тревогу. Каменные сосульки, свисавшие с потолка грота или поднимающиеся из пола, то и дело задерживали их продвижение.

Шум, идущий из глубины горы, постепенно нарастал. Вход в пещеру оказался длинной наклонной шахтой. Ее разбитые ступени, покрытые толстым слоем льда, скопившимся здесь за многие сотни лет, то и дело норовили выскользнуть из-под ног, заставляя проявлять чрезвычайную осторожность. Довольно быстро шахта сузилась, и друзьям пришлось идти друг за другом, помогая себе секирой и копьем. Из глубины горы беспрестанно доносились шипящие звуки. Шум нарастал с каждым шагом. Вдруг совершенно неожиданно стены расступились. Воины оказались под куполом гигантского зала. Звук тут же пропал. Кулл положил секиру на плечо и внимательно осмотрелся.

Сквозь трещину в потолке внутрь пещеры падало достаточно света. И хотя свет был сумеречным, его хватало для того, чтобы понять все величие и красоту этого места. Дальний конец зала скрывался в полумраке. Сверху, с небольшой площадки, куда поднялись атлант и пикт, доломитовая поверхность пещеры выглядела ровной как стол, отшлифованная бесчисленными прикосновениями воды и ветра. Только весь ее правый край был обильно покрыт сетью выбоин и трещин. В центре зала находилась внушительная крепость. Ее опоясывал широкий ров с водой. Над ним клубились пушистые клочья тумана. Огибая крепость, ров превращался в поток, пересекающий пещеру прямой, как стрела, линией. Высокие зубчатые стены крепости вздымались не менее чем на шестьдесят локтей. Часть стен была варварски разрушена, от них остались только груды щебня и камней. Подле покоились останки каких-то древних механизмов – возможно, стенобитных машин. Кое-где в проломах виднелись куполообразные крыши строений. Створки ворот поддерживали две мощные сторожевые башни. Верхушка одной из них была безжалостно разворочена, словно от удара гигантского кулака. Подъемный мост, перекинутый через широкий ров, наполовину погрузился в черные воды. Все пространство вокруг крепости было заставлено статуями людей. Особенно много их было возле подъемного моста. Некоторые лежали на земле – разбитые и поломанные. Причудливые позы других вызывали странные навязчивые мысли: казалось, неизвестный скульптор задумал поразить зрителей непревзойденным искусством, ибо каждая из фигур выглядела как живая, готовая в любой момент сдвинуться с места. Чем больше Кулл приглядывался к этим застывшим изваяниям, тем больше убеждался в том, что в них есть какая-то странность.

Воздух в пещере был наполнен холодом и смертью. Над расщелиной завыл ледяной пронизывающий ветер. В сумраке кружились одинокие снежинки. Они падали сквозь трещину в куполе и медленно опускались на застывшие лица людей.

– Интересная картина, – задумчиво проговорил Кулл.

– Надо бы поискать веревку, – спокойно предложил Брул. – Надеюсь, в этих развалинах, – он кивнул на крепость, – найдется что-нибудь стоящее. Ты как думаешь?

– Что толку гадать, – Кулл пожал плечами, – если можно пойти и посмотреть.

– Спорить не буду, – угрюмо заметил пикт. – Надеюсь только, раз здесь имеется крепость, то, значит, есть и путь наружу. Ведь должен же был как-то сюда попасть творец этого чуда.

Вниз с уступа вели широкие ступени. Чутко прислушиваясь к малейшим звукам, друзья двинулись к цитадели. Пол пещеры, сверху казавшийся плоским и ровным, устилали мелкие обломки известняка. Пробираясь через живописные скопления статуй, Кулл все больше убеждался в том, что каменные изваяния некогда были живыми людьми. В их неподвижных фигурах, в поднятых руках и остановившихся взглядах замерло неподдельное движение, неподвластное резцу скульптора. Все без исключения были одеты в доспехи и превосходно вооружены. Лица большинства из них, искаженные гневом и яростью, в едином порыве смотрели на крепостные стены. Казалось, они вот-вот очнутся и с победными криками бросятся на приступ.

– Похоже, здесь не обошлось без колдовства, – тихо сказал Брул и сильнее сжал древко копья.

Внезапно в дальнем конце пещеры раздался громкий шипящий звук, и громадный фонтан воды с шумом взметнулся вверх. Его сопровождали густые клубы пара и сердитое кипенье подземных вод. Воины в нерешительности замерли.

– Я видел нечто подобное на вулканических островах Лемурии, – сказал Брул, всматриваясь в полумрак пещеры. – Местные жители называли такие извержения воды дыханием подземного дьявола.

– У нас их называют просто гейзерами, – с улыбкой заметил Кулл.

– По правде сказать, мне плевать, как их называют, лишь бы они мне не мешали, – проворчал Брул.

Атлант взглянул в глаза ближайшие статуи. Окаменевший воин с лютой злобой уставился ему в лицо.

– Нужно поторапливаться, – пробурчал пикт. – Пока совсем не стемнело.

Кулл еще раз хмуро поглядел на статую и широким размеренным шагом направился к подъемному мосту.

Застывший воин, не мигая, смотрел ему в спину, будто готовясь в любой момент сорваться с места и напасть на него сзади. Наконечник его копья был угрожающе нацелен в затылок атланта.

Чем ближе друзья подходили к разрушенной цитадели, тем плотнее и гуще становилось скопление каменных изваяний. От их обилия рябило в глазах. Большая часть из них была безжалостно повергнута на землю – раздробленные и поломанные, они являли собой жалкое зрелище. Приглядываясь к застывшим лицам, Кулл обратил внимание на то, что некоторые статуи, больше всего походили на змеелюдей, которых он не раз встречал в своих странствиях. Особенно много этих отвратительных созданий было на стенах и возле ворот. В одном месте друзья наткнулись на двух противников, намертво вцепившихся друг другу в глотки. В змеиных глазах одного из них затаилась такая свирепая и всесокрушающая ненависть, что Кулл передернул плечами. Похоже, прежде чем раз и навсегда замереть на месте, змеелюди с беспощадной решимостью защищали крепость от вторжения вражеской армии.

– Не знаю, чего они не поделили, – осторожно промолвил Брул. – Но это наверняка представляет интерес…

Глядя на двух окаменевших истуканов, навечно сцепившихся в объятиях, Кулл подумал о том, что жизнь намного дороже такого памятника.

Будто угадав мысли атланта, холодный ветер осыпал застывшую армию статуй снегом, словно норовя поскорее укрыть ее от чужих взоров.

Шаткий подъемный мост гулко отозвался, когда сапоги заблудших путников коснулись его разбитой поверхности. Белесое марево укутывало ров влажными парами. Туман кружился над водой призрачной мглистой вуалью. У самых ворот груды щебня и каменного крошева усыпали подножие высоких стен. Одна из створок отсутствовала. Другая, выполненная из массивной бронзовой плиты, едва держалась на одной петле. Украшенная причудливыми барельефами, изображающими кошмарных тварей, дверь ненадолго задержала внимание атланта. Налетел порыв ветра, и она с жалобным скрипом закачалась, готовая вот-вот рухнуть. Кулл ударом ноги отшвырнул подвернувшийся обломок камня – разбитую голову статуи – и вошел внутрь крепости. За ним неслышной тенью проскользнул Брул.

Их взорам открылся большой двор, мощенный известняковыми плитами. Угловатые приземистые здания стояли справа от входа – вероятно, там когда-то находились казармы гарнизона. По левую сторону шло длинное невысокое ограждение из известняковых плит. За ними возвышались какие-то сложные конструкции непонятного назначения. Возле них валялись полусгнившие бревна, каменные блоки и другая створка ворот, покореженная до неузнаваемости. Ветер гнал по замерзшим мостовым легкую поземку, тоскливо завывая на разные лады.

– Хорошее местечко для тех, кто пожелал бы поселиться здесь навечно, – мрачно пошутил Брул.

Атлант с видимым безразличием пожал плечами.

– Надеюсь, мой друг, в твои планы это не входит?

Брул взмахнул рукой.

– Во имя светлых богов! О чем ты?

С каждым словом и с каждым шагом оба воина продвигались в глубину неизвестных улиц. Повсюду бросались в глаза пустота и разорение. Двери и оконные переплеты были уничтожены или разбиты. Полукруглые крыши многих домов давным-давно обрушились. Плутая по лабиринтам улиц, воины зашли в какой-то красивый двухэтажный особняк из белого камня. От его былого величия не осталось и следа, но полуразвалившееся здание все еще сохранило неуловимый налет древнего могущества.

При их появлении с крытой галереи дома, поддерживаемой мраморными колоннами, свалилась большая статуя, изображающая какое-то крылатое чудовище. Брул едва успел отскочить в сторону и выругался. В одной просторной комнате Кулл обнаружил большую груду человеческих костей, сложенную в виде аккуратной пирамиды. Вершину ужасной пирамиды украшал выбеленный череп неизвестного животного. Какой-то злой насмешник увенчал его золотым туранским шлемом. Оскалившийся в ухмылке жутковатый череп недобро взирал на пришельцев. В пустых и темных глазницах навечно застыло безмолвие смерти.

– Прости дружок. – Брул взял золотой шлем и, недолго думая, напялил себе на голову. Хорошо сохранившиеся застежки сухо защелкнулись у него под подбородком. Пикт никогда не страдал суеверием, и поэтому такие мелочи, как высохшие кости, его мало трогали. Тем более, что бывалому воину смерть была не в диковинку.

– Знаешь, Кулл, – заметил он спустя мгновение. – Все-таки, что ни говори, но золото обладает одной удивительной особенностью…

– Какой же?

– Оно порой действительно согревает. Атлант угрюмо посмотрел на пикта и мрачно сообщил:

– Меня бы сейчас больше устроило пламя домашнего очага и добрый кусок жареного мяса.

Выйдя наружу, оба направились к центру крепости. Несмотря на путаницу пустынных улиц, они ухитрились выбрать нужное направление. Вскоре разбитые плиты мостовой привели их на центральную площадь. Прямо посреди нее находился древний колодец. Заглянув в бездонное жерло, Брул передернул плечами, поправил на голове шлем и холодно произнес:

– Не знаю, кто и как доставал отсюда воду, но, похоже, ее выпили всю без остатка.

– Как и жизнь, – веско обронил Кулл. Порыв холодного ветра подхватил его слова и

унес куда-то наверх, к самому своду гигантской пещеры, расколотому трещиной.

Смеркалось. Внушительные здания по сторонам площади молча и зловеще смотрели на двух незваных гостей. Ошлядевшись по сторонам, Кулл наткнулся взглядом на фасад роскошного дворца, дверной проем которого был варварски изуродован сильными ударами стенобитной машины. Часть правого крыла отсутствовала, от него осталась только груда камней. Другая половина, несмотря на старания тех, кто пытался превратить ее в обломки, все еще выглядела грандиозной. Ее украшали сотни изображений людей и фантастических животных. В сумеречном свете пещеры сооружение казалось особенно мрачным и зловещим. Огромный шар, установленный на крыше, возможно, когда-то символизировал солнце или луну. Его инкрустированная драгоценными камнями поверхность искрилась тусклыми огнями, и чем дольше смотрел на здание атлант, тем меньше оно ему нравилось. В темных недрах дворца таилось нечто злобное и жестокое, аура демонического зла продолжала витать над ним. Впрочем, и другие строения крепости не вызывали желания в них поселиться.

Кулл прислушался.

По-прежнему стояла мертвая тишина. Холодом и пустотой веяло отовсюду.

– Не нравится мне эта крепость, – негромко произнес Брул. Ему, жителю лесов и теплого солнца, было особенно не по душе это зловещее место.

– Ты что, читаешь мои мысли, дружище? – нарушил тишину Кулл.

Пикт упрямо встряхнул головой.

– Думай, как хочешь, но я повторю тебе: не нравится мне этот дворец, будь он проклят! Не нравится, и все тут!

Кулл хладнокровно пожал плечами.

– В конце концов, не мы придумали этот мир, так что выбирать не приходится…

Брул хмуро посмотрел на атланта и промолчал.

Хорошо сохранившаяся лестница вела внутрь чудом уцелевших дворцовых покоев. Поднимаясь по ступеням, Кулл то и дело останавливался, разглядывая высокий фасад. Переплетение резных фигур на нем просто завораживало. Тысячи обнаженных людей и жутких чудовищ в обрамлении запутанных лиан – все они занимались только тем, что поедали друг друга.

Изучив изощренный барельеф, пикт со смешком заметил:

– Думаю, нам бы тоже не мешало подкрепиться.

Кулл переложил тяжелую секиру на другое плечо и шутливо обронил:

– Полагаешь, мы придемся друг другу по вкусу?

Брул немедленно подхватил:

– Только один из нас.

– В таком случае я угощаю, – ухмыльнулся Кулл.

Оба негромко рассмеялись. Под сводами гигантской пещеры их смех прозвучал как удар грома. Когда смех отзвучал, зловещая тишина придвинулась вплотную. Из дверного проема ветер вынес горсть снега и бросил им в лицо.

Переступив через разбитый порог, воины очутились в большом парадном зале. Толстый слой пыли покрывал каменный пол. В противоположном конце зала виднелась еще одна широкая лестница, ведущая наверх. Сумрак помещения рассеивал одинокий луч света, падающий сквозь проломленную крышу.

Оставляя за собой цепочку следов, атлант и пикт медленно пошли вперед. Проходя из комнаты в комнату, они видели все ту же картину запустения и разорения. Повсюду валялись разбитые каменные статуи, обломки мебели, истлевшие картины и множество ветхой утвари. В одной из комнат Брул обнаружил целый ворох военного снаряжения: тут были длинные туранские кольчуги, надежные валузийские кирасы, стальные наколенники, нагрудники и множество заржавленных мечей. Между ними белели человеческие кости и оскаленные черепа. Слева от входа отдельной грудой лежало замысловатое оружие змеелюдей. Уродливая пика с тремя рядами узких лезвий торчала из ее вершины.

Вытащив из железной кучи кривой грандарский клинок, Брул взмахнул им несколько раз в воздухе и пренебрежительно отбросил в груду негодного лома.

– Что, подбираешь замену для копья? – беззлобно полюбопытствовал Кулл.

– Да нет, – задумчиво раздалось в ответ. – Хочу поручить эту кучу лома своему оруженосцу. Пускай на досуге займется делом и приведет его в порядок.

– Прежде пошли его за кувшином горячего вина, – ухмыльнулся Кулл. – Сдается мне, сейчас оно бы нам не помешало, я весь продрог…

В соседней комнате они наткнулись на внушительные тюки с одеждой и коврами. Полусгнившее тряпье рассыпалось в прах при каждом прикосновении. Тут же среди каких-то ящиков и сундуков валялись разбитые амфоры из-под вина и оливкового масла. Часть пролитого масла разлилась по полу. В дальнем углу Брул нашел с десяток целых глиняных кувшинов, прикрытых ветхими козьими шкурами.

– Масло и вино, – проворчал пикт, раскупорив несколько кувшинов. – Все давным-давно замерзло, как душа последнего грешника.

– Неплохой улов для голодного следопыта, – с преувеличенной любезностью заметил Кулл.

– Если не считать туранского золота, – с наигранной важностью сообщил Брул, касаясь шлема на голове.

Куча негодных факелов, сваленных в нише возле окна, вызвала в обоих скорейшее желание разжечь костер. Пока Брул возился с трутом и кресалом, Кулл натаскал обломки мебели, во множестве находившиеся в здании, и сложил их в главном зале.

Ругаясь, как последний бродяга, пикт, наконец, раздул небольшой огонек и бережно окружил его сухими щепками, заботливо наструганными ножом. Уже через минуту в зале весело затрещало пламя. Протянув к нему руки, оба воина некоторое время молчали, согреваясь теплом живого огня. Затем Кулл достал из кармана кожаный сверток с остатками провизии и без лишних слов разделил еду поровну.

Почти мгновенно сумерки сменились непроглядной тьмой. Пламя костра только усиливало темноту, играя на стенах зала таинственными тенями. Где-то за стенами вновь раздалось дьявольское шипение гейзера. Ему ответило многократно усиленное эхо, как будто по пещере прошелся издевательский смех гигантской гиены. Отдаленный грохот вскоре стих и снова наступила мрачная тишина. Ночь безраздельно и полновластно вошла в свои права.

Расположившись в разбитом кресле с оторванным подлокотником Брул спокойно заметил:

– Не знаю, кто построил эту странную крепость, но, сдается мне, кем бы он ни был, бедолага не слишком стремился к обществу.

Кулл вспомнил повешенного горца и твердо произнес:

– Его можно понять.

– Еще бы, – подхватил Брул. – Познакомившись с повадками людей, только круглый дурак не поспешит уединиться в какой-нибудь уютной дыре. Даже если это всего лишь маленький домик на краю мира.

Атлант только кивнул. В его суровых глазах дрожали отсветы прошлых битв. Кому, как не ему, было знать, что такое человек, алчущий чужого богатства и власти.

Внезапно откуда-то с верхних этажей дворца послышалось странное заунывное пение. Постепенно нарастая, оно перешло в жуткий нечеловеческий вой. Оба воина живо вскочили на ноги. В руках одного сверкнуло широкое лезвие секиры, руки другого подняли копье. Так же внезапно, как и возник, вой стих. Невероятное удушающее безмолвие обрушилось на плечи застывших людей.

Лицо пикта побелело, губы едва заметно шевельнулись.

– Валка, что это было?

– Не знаю, – так же тихо ответил атлант.