Текст книги "Воронья стая (ЛП)"

Автор книги: Энн Бишоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

ВОРОНЬЯ СТАЯ

Серия: Иные. Книга 2

Автор: Энн Бишоп

Переводчик: Gosha_77

Редактор: svetik99, Luxmila01

Вычитка: Marina_lovat

При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

ГЛОСАРИЙ

ГЕОГРАФИЯ

НАМИДА – мир в целом

КОНТИНЕНТЫ/СУША

Африках

Острейлис

Бриттания/Дикая Бриттания

Кель-Романо / Кель-Романский Альянс Наций

Фелида

Фаланговые Острова

Грозовые Острова

Таисия

Тохар-Чин

Зеланде

Великие Озера – Супериор, Тала, Хонон, Эту и Тахки

Другие озера – Фетер Лейкс / Фингер Лейкс

Река – Талулах / Водопад Талулах

Горы – Аддирондак

Города и деревни – Причал Паромщика, Хабб НЭ (также называемый Хаббней), Джерзи, Лейксайд, Поданк, Спарклтаун, Талулах Фолс, Толанд, Ореховая Роща, Уитфилд

ДНИ НЕДЕЛИ

День Земли

День Луны

День Солнца

День Ветра

День Таисии

День Огня

День Воды

ВВЕДЕНИЕ

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ МИРА

Давным-давно Намида породила все виды жизни, включая вид, известный как «человек». Она наделила людей своей плодородной частичкой, и дала им чистую воду. Понимая их природу и природу других её отпрысков, она также предоставила им достаточно уединения, чтобы у них был шанс выжить и разрастись. Они так и сделали.

Они научились разводить огонь и строить укрытия. Они научились разводить животных и строить города. Они построили лодки и стали ловить рыбу в Средиземном и Чёрном морях. Они плодились и распространялись по своим уголкам мира, пока не вторглись в одичалые места. Именно тогда они и обнаружили, что другие отпрыски Намиды уже заявили свои права на остальной мир.

Иные посмотрели на людей и не увидели в них завоевателей. Они увидели только новый вид добычи.

Начались войны за обладание одичалых земель. Иногда люди побеждали и распространяли своё семя чуть дальше. Но чаще всего уголки цивилизации исчезали. Напуганные до смерти выжившие старались не дрожать, когда в ночи раздавался вой или когда забредшего слишком далеко от безопасности крепких дверей и света человека, находили следующим утром обескровленным.

Прошли столетия. Человечество построило большие корабли и переплыло на них Атлантический океан. Открыв нетронутую землю, они возвели поселение близ берега. И, тут, они обнаружили, что земля эта также была застолблена за терра индигене – коренными жителями. Иными.

Терра индигене, правившие континентом под названием Таисия, очень разозлились, когда люди начали рубить деревья и распахивать земли, не принадлежавшие им. Поэтому Иные съели поселенцев и изучили форму этого конкретного мяса, точно также, как они делали в прошлом множество раз.

Землепроходцы и переселенцы второй волны нашли заброшенное поселение и снова попытались заявить права на землю, как на свою собственность.

Иные и их съели.

У третьей волны поселенцев был глава, который оказался умнее своих предшественников. Он предложил Иным тёплые одеяла, отрезы ткани для одежды и интересные сверкающие кусочки в обмен на разрешение жить в поселении и выделение достаточной площади земли для выращивания культур. Иные посчитали, что это был честный обмен, и сняли свои ограничения с земель, чтобы люди могли их использовать. Ещё больше даров было обменено на право охоты и рыбалки. Это соглашение устраивало обе стороны, даже если одна из них относилась к новым соседям с рычащей толерантностью, а другая, сглатывая свой страх, заботилась, чтобы её народ был в безопасности внутри стен поселения до наступления ночи.

Прошли годы, и прибыло ещё больше переселенцев. Многие умерли, но большинство людей процветало. Поселения переросли в деревни, которые затем стали посёлками, а позже разрослись до городов. Мало-помалу люди перемещались по Таисии, продвигаясь насколько это было возможно по территории, которой им позволили пользоваться.

Канули века. Люди были умны. Как и Иные. Люди изобрели электричество и водопровод. Иные контролировали все реки, которые могли питать генераторы, и все озера, которые были источником свежей питьевой воды. Люди выдумали паровые двигатели и центральное отопление. Иные контролировали всё топливо, которое требовалось для работы двигателей и отопления зданий. Люди создавали и производили продукты. Иные контролировали все природные ресурсы, тем самым решая, что будет производиться в их части мира, а что нет.

Столкновения, конечно, продолжались, и некоторые места стали скорбными памятниками погибшим. Эти мрачные мемориалы, наконец, дали понять человеческому правительству, что, именно, терра индигене правит Таисией, и ничего, кроме конца света, не изменит этого.

И вот дело дошло до нынешней эпохи. Небольшие людские деревни теперь находятся внутри просторной местности, которая принадлежит Иным. В больших же городах существуют огороженные места, называемые Дворами, и заселённые Иными. Назначением последних стало, следить за его жителями и требовать исполнение соглашений, которые человечество заключило с терра индигене.

И до сих пор одна сторона проявляет определённую зубастую терпимость, в то время как человечеству присущ страх перед тем что, ходит по ночам. Но если люди проявляют осмотрительность, они выживают.

Чаще всего, они выживают.

ГЛАВА 1

Разбуженный беспокойными движениями своей соседки по кровати, Саймон Вулфгард зевнул, перевернулся на живот и внимательно посмотрел на Мег Корбин. Она сбросила большую часть одеял, что было не очень хорошо для неё, ведь у неё не было меха, и она могла, в конечном итоге, поймать простуду. Для Волка терра индигене поймать что-то, означало, что ты этого хочешь, и он не мог придумать ни одной причины, по которой человек хотел бы простудиться, но, очевидно, люди могли поймать простуду в холодную погоду. И даже в последние дни Феброса в Северо-Восточном Регионе Таисии было очень холодно. С другой стороны, если ей становилось холодно, она прижималась к нему плотнее, что было вполне разумно, так как у него была хорошая зимняя шуба, и, будучи Волком, он любил близость.

Если бы кто-то сказал ему несколько недель назад, что он подружится с человеком и будет заботиться о нём по ночам, он бы просто расхохотался и откусил себе хвост в процессе. Но поглядите на него. Он был в квартире Мег в Зелёном Комплексе, в то время как его племянник Сэм жил с его отцом Эллиотом в Комплексе Вулфгардов. Перед нападением на Двор Лейксайда в начале месяца они с Сэмом прижимались к Мег, чтобы вздремнуть или даже проспать всю ночь. Но что-то случилось той ночью, когда люди пришли похитить Мег и Сэма. Во-первых, Мег чуть не погибла, спасая Сэма от этих людей. Во-вторых, что-то случилось с ним по дороге в больницу, что заставило его почувствовать неконтролируемый гнев. У него были подозрения насчёт того, что произошло, и именно поэтому Сэм, который всё ещё был Волчонком и не обладал самоконтролем, больше не спал с ним, когда он сворачивался калачиком рядом с Мег.

Мег говорила людям, что её рост сто шестьдесят сантиметров, потому что, по её словам, это звучит выше, чем полтора метра с чем-то. Ей было двадцать четыре года, у неё были странные оранжевые волосы, естественно-чёрный оттенок которых стал уже отрастать. Ясные серые глаза, как у некоторых Волков, и светлая кожа. Странная и хрупкая кожа, которая так легко покрывается шрамами.

Она была кассандрой сангуэ, пророком по крови – женщиной, которая видела видения и говорила пророчества всякий раз, когда её кожа разрезалась. Был ли это формальный порез её специальной бритвой или рана, нанесённая острым камнем, она видела видения того, что может произойти в будущем.

Сангвинатти называли таких женщин, как Мег, сладкой кровью, потому что, даже когда они были взрослыми, эти женщины сохраняли сладость детского сердца. И эта сладость, в сочетании с кровью, бурлящей от видений, делала их не-добычей. Она делала их творением Намиды: удивительным и ужасным. Может даже делало их чем-то более ужасным, чем могли представить терра индигене.

Он справится со всем ужасным, если придётся. Пока что Мег была Мег – людским Связным Двора и его другом.

Она начала издавать звуки и дёргать ногами, как будто бежала.

<Мег?> Она не могла слышать речь терра индигене, но он всё равно попытался, так как сомневался, что она видит хороший сон о погоне за оленем. Особенно когда от неё вдруг повеяло страхом. <Мег?>

Намереваясь разбудить её, он прижался носом к её уху.

Во сне Мег слышала, как чудовище подходит всё ближе и ближе. Знакомый звук, ужасный от разрушения, которое, как она знала, последует за ним. Она попыталась выкрикнуть предупреждение, позвать на помощь, убежать от образов, заполнивших её разум.

Когда что-то ткнуло её под ухо, она замахала руками, закричала и изо всех сил пнула. Её нога зацепилась за что-то. В ужасе она пнула ещё раз.

За этими пинками последовал громкий визг и глухой удар, который заставил её вскочить и включить лампу.

Тяжело дыша, чувствуя, как пульс стучит в ушах, она впервые заметила, что прикроватный столик соответствует тому, что она видела перед сном, за исключением того, что маленькие часы рядом с лампой показывали три часа. Успокоенная знакомой обстановкой, она огляделась.

Она находилась не в стерильной камере в резервации, контролируемой человеком, который наносил порезы на её кожу ради прибыли. Она была в своей спальне, в своей квартире в Дворе Лейксайда. И она была одна.

Но она была не одна, когда выключала свет несколько часов назад. Когда она засыпала, рядом с ней лежал большой мохнатый Волк.

Схватив как можно больше одеяла, она легла и натянула его до подбородка, прежде чем прошептала:

– Саймон?

С пола по другую сторону кровати донеслось ворчание, похожее на хрюканье. Затем в поле зрения появилась человеческая голова. Саймон Вулфгард уставился на неё янтарными глазами, в которых мерцали красные огоньки, верный признак того, что он был зол.

– Ты уже проснулась? – прорычал он.

– Да, – кротко ответила она.

– Хорошо.

Она успела мельком увидеть стройные мускулы и обнажённую кожу, прежде чем он забрался под одеяло. Она отвернулась от него, её сердце заколотилось от страха иного рода.

Он никогда не спал с ней в своей человеческой форме. Что значило, что он был человеком сейчас? Он хотел… секса? Она не… Она не… Она даже не была уверена, что сможет… Но что если он ожидал?..

– С-Саймон? – в её голосе послышалась дрожь.

– Мег? – в его голосе всё ещё слышалось рычание.

– Ты не Волк.

– Я всегда Волк.

– Но ты не мохнатый Волк.

– Нет. И ты перетягиваешь одеяло на себя, – сказав это, он схватил одеяло, за которое она цеплялась, и дёрнул.

Она упала на него. Прежде чем она успела решить, что делать, одеяло накрыло их обоих, и он зажал её между своим телом и кроватью.

– Перестань ёрзать, – рявкнул он. – Если ты ушибёшь больше, чем бедро, в которое лягнула меня, я укушу тебя.

Она перестала извиваться, но не потому, что он угрожал укусить её. Пророчества и видения плавали в её крови, высвобождаясь, когда её кожу разрезали. Саймон знал это, поэтому он не будет рвать её плоть. Но за последние пару недель он понял, как укусить её через одежду достаточно сильно, чтобы причинить боль, не повреждая кожу. Волчья дисциплина приспособилась к общению с её видом человека.

Семь недель назад она, полузамёрзшая и ищущая работу, наткнулась на Двор Лейксайда. В первые дни Саймон регулярно угрожал съесть её, что было не совсем типичным для него способом общения с подчинёнными, поскольку большинство из них в ответ написали бы заявление об увольнении и выбежали за дверь. Но когда Иные обнаружили, что она была пророком по крови, скрывающимся от человека, который владел ею, они решили относиться к ней как к одной из них. И защищать её, как одну из них, особенно после того, как она провалилась под лёд и чуть не утонула, уводя врага от племянника Саймона Сэма. Вот почему с тех пор, как она вернулась из больницы, она каждую ночь ложилась спать с Саймоном, свернувшимся калачиком рядом с ней, на страже.

Она была бы менее счастлива из-за отсутствия ночного уединения, если бы это мохнатое тело не помогало ей согреться.

Поэтому в её квартире всегда было прохладно, и она не поднимала шума из-за того, что Саймон спал с ней. Ей не пришло в голову поднимать шум из-за того, что он был Волком. Только теперь он не был похож на Волка, и Саймон, как человек, лёжа с ней в постели, ощущался… по-другому. Сбивающий с толку. Грозный в каком-то смысле, который она не хотела объяснять.

Но мохнатый или нет, он всё ещё был тёплым и ничего не делал, и было ещё слишком рано думать о том, чтобы встать с постели, так что это было что-то… что следует обдумать… завтра.

Она уже начала засыпать, когда Саймон слегка встряхнул её и спросил:

– Что тебя напугало?

Ей следовало бы знать, что он не оставит её в покое. И, возможно, он был прав, что не скидывал это со счетов. Её способности пророка изменились с тех пор, как она сбежала из резервации и стала жить с Иными. Теперь она стала более чувствительной, до такой степени, что ей не всегда нужно было резать кожу, чтобы видеть видения, особенно если они каким-то образом касались её.

Образы постепенно тускнели. Она знала, что уже видела во сне вещи, которые не могла вспомнить. Вспомнит ли она что-нибудь к утру? И всё же даже мысль о том, чтобы вспомнить этот сон, заставляла её содрогаться.

– Ничего особенного, – сказала она, желая поверить в свои слова. – Просто сон.

Даже у пророков по крови бывают обычные сны. Разве не так?

– Ты так испугалась, что столкнула меня с кровати. Это не пустяки, Мег, – Саймон крепче обнял её. – И просто чтобы ты знала. Может, ты и маленькая, но брыкаешься, как лось. Именно это я и говорю остальным Волкам.

Отлично. Как раз то, что ей нужно. Да, это наш Связной. Мег Брыкастый Лось.

Но главенствующий Волк и лидер Двора ждал ответ.

– Я слышала какой-то звук, – тихо сказала она. – Мне следовало бы знать, что это такое, но я не могу его идентифицировать.

– Звук из твоих уроков? – спросил он так же тихо, имея в виду обучение по распознаванию того, что она видела или слышала в пророчествах, которое она получила в резервации.

– Из уроков, – согласилась она, – но и отсюда тоже. И я слышала не только один звук, а видела ещё множество вещей, которые в совокупности имеют один смысл.

На мгновение воцарилось задумчивое молчание.

– Хорошо. А что ещё?

Она вздрогнула. Он обнял её в ответ, и ей стало теплее. Безопасно.

– Кровь, – прошептала она. – Зима. На земле лежит снег, и этот снег забрызган кровью. И я увидела перья, – она повернула голову и посмотрела на него. – Вот почему я пыталась кричать, чтобы кто-нибудь услышал. Я увидела сломанные чёрные перья, застрявшие в кровавом снегу.

Саймон внимательно посмотрел на неё.

– Ты могла их видеть? На улице ещё не стемнело?

Она на мгновение задумалась, потом покачала головой.

– Дневной свет. Не яркое солнце, но дневной свет.

– Ты узнала это место?

– Нет. Я не помню ничего из сна, что указывало бы, где именно это произошло. Ничего, кроме снега.

Саймон перегнулся через неё и выключил свет.

– В таком случае засыпай, Мег. Мы будем преследовать эту добычу утром.

Он вытянулся рядом с ней и почти сразу же заснул, совсем как тогда, когда был в Волчьей форме. За исключением того, что он не был в Волчьей форме, и она не знала, как сказать ему о том, что из-за того, сто он спал рядом с ней, выглядя и ощущаясь человеческим мужчиной, что-то изменилось между ними.

ГЛАВА 2

Припарковавшись перед домом своего лучшего друга Гризли Мэна, Дикий Пёс остался сидеть в пикапе своего отца вместе с другим лучшим другом, Ревуном, и стал поджидать начало веселья. День Ветра был мусорным днём в этой части Ореховой Рощи, и долбаные Вороны из Двора прилетали прямо перед появлением мусоровозов, чтобы поворошить мусор, который выбрасывали люди. Каждую грёбаную неделю они появлялись и рылись в мусорных баках, которые были выставлены на обочине. Они рылись, клевали и улетали со всяким дерьмом, потому что, на самом деле, эти все Вороны – собиратели дерьма.

Люди ничего не могли с этим поделать. Людское правительство так сказало. Нельзя даже выстрелить в чернокрылое ворьё, потому что тюремный срок и штрафы могли погубить целую семью. Но Гризли Мэн, который знал, как найти дерьмо в компьютере, о котором вы не хотели бы, чтобы знали ваши родители, узнал о стервозной игре под названием «Воронья приманка» и «Сбитые животные». Нежные мальчики могли зарегистрироваться на сайте и играть в игру на компьютере, но если вы хотели попробовать настоящую вещь, вам нужны были два очень особенных наркотика: «имитатор волка» и «балдёж».

Их было нелегко достать, и ни один наркотик не был дешёвым. Ему, Гризли Мэну и Ревуну потребовалось два месяца, чтобы собрать большую часть своих денег на покупку флаконов, которые Ревун приобрёл у друга, который в свою очередь знал парня, который знал другого парня. Теперь они собирались выяснить, стоят ли того наркотики и игра.

– Пошли, – пробормотал Дикий Пёс. – Мне нужно вернуть пикап, пока старик не собрался на работу.

Ревун опустил стекло со стороны пассажира.

– Я слышу, как подъезжают мусоровозы. Должно быть, они в соседнем квартале. Гри-Мэн готов?

Дикий Пёс вытащил из кармана мобильник и набрал номер.

– Ты готов? – спросил он, а Гризли Мэн ответил:

– Я дал им дозированное мясо. Ты уверен насчёт дозы?

Боги земные, нет, он не был уверен насчёт дозы. На прошлой неделе они втроём разделили половину флакона с «имитатором волка», чтобы опробовать его, и у него осталось лишь смутное воспоминание о том, что произошло после того, как они догнали Присциллу Кис, которая не имела права возвращаться домой одна после наступления темноты. Но он помнил, что чувствовал себя более чем возбуждённым. Он чувствовал себя диким и сильным, и хотел снова почувствовать это.

Но не в ближайшее время. Пока шумиха не остынет. Присцилла не вернулась в школу, и он подслушал, как его мама говорила бабушке, что жестокое нападение нанесло какой-то ущерб внутренностям девочки… там, внизу, и, возможно, были другие виды повреждений, и она не позволит своей дочери теперь идти одной даже к дому друга, который жил всего лишь в шести домах дальше по улице. По крайней мере, до тех пор, пока не поймают животных, которые сотворили это с Присциллой.

Было странно слышать, как его мама так говорит, словно она испытывала какую-то серьёзную боль. Это его немного напугало, поэтому он был рад, что они проголосовали за то, чтобы использовать оставшуюся часть «имитатора волка» для игры. К тому времени, когда они смогут достать себе ещё один флакон с наркотиком, всё вернётся в норму.

– Эй, Дикий Пёс, – сказал Гри-Мэн. – Ты ещё здесь? Собаки ведут себя странно, и мне не нравится, как они на меня смотрят. Это выводит меня из себя.

– А вот и они, – сказал Ревун, когда Вороны влетели внутрь.

Наклонившись вперёд, он положил руку на приборную панель.

– Ну же, уроды, – прошептал Дикий Пёс. – Съешьте немного спагетти и почувствуйте себя хорошо.

Он хихикнул. Примите немного «балдёжа», и вы почувствуете себя так кайфово, что ничего не почувствуете.

Ревун клялся, что наркотик достаточно силён, чтобы сделать взрослого Волка таким же беспомощным, как новорождённого щенка, – или удержать всех этих чёртовых Ворон на земле. Так что вчера они купили большой заказ спагетти на вынос. Этим утром они смешали еду с «балдёжем» и оставили пригоршни готовой смеси рядом с шестью мусорными баками на улице.

Вороны влетели внутрь, устремляясь к бакам, у которых не было плотно закрытых крышек или имели оставленные рядом с ними предметы. Как только первая Ворона заметила спагетти, птицы слетелись отовсюду, и Дикий Пёс не мог сказать, были ли это Вороны или вороны. Но они все жадно поглощали спагетти.

– Продолжайте, тупые говнюки, – прошептал Дикий Пёс. – Хавайте. – Он сказал в мобильник: – Гри-Мэн. Почти пора.

– Эй, – сказал Ревун. – А это ещё кто?

Они смотрели, как миниатюрная черноволосая девушка ходит от дома к дому, заглядывая в мусорные баки.

– Отлично, – сказал Дикий Пёс. – У нас есть ещё один Иной в человеческом обличье.

– Мусоровоз будет здесь с минуты на минуту, – сказал Ревун. – Нам нужно сваливать пока нас не заметили.

– Да, да.

Дикий Пёс ещё немного понаблюдал за птицами. Проезжавшему по улице автомобилю пришлось резко свернуть, чтобы избежать столкновения с птицей, которая даже не пыталась убраться с дороги. Идеально.

– Гри-Мэн, отпускай собак.

Две охотничьи собаки, принадлежавшие отцу Гри-Мэна, выбежали со двора, заметили птиц и набросились на них с такой яростью, что Дикому Псу стало не по себе. Пара птиц захлопала крыльями в слабой попытке убежать, что только привлекло внимание собак к ним, и к девушке, застывшей рядом с мусорным баком.

– Вот дерьмо, – сказал Ревун. – Я знаю, кто это! Это новая девочка из школы. Её семья только что переехала сюда. Они приехали из самого Тохар-Чина. Мы должны остановить собак!

– Мы не можем их остановить! – Дикий Пёс схватил Ревуна за куртку, но тот уже наполовину вывалился из пикапа и закричал: – Зови своего отца! Зови своего отца!

Ничего не оставалось, как пойти с другом. Никто не должен был увидеть, как он сидит там, когда Ревун орёт, а девушка кричит, а люди выходят из своих домов, некоторые одеты для работы: некоторые всё ещё в халатах, несмотря на снег и холод.

Вдруг кто-то оттолкнул его в сторону и заорал на всех, чтобы они убирались с дороги, и…

Бах. Бах.

Тот же самый человек теперь кричал людям, чтобы они вызвали полицию, скорую помощь, и Дикий Пёс, наконец, узнал его. Он не знал его имени, но знал, что этот мужчина был полицейским, другом отца Гри-Мэна.

Теперь коп стоял рядом с девушкой, прижимая руку к ране на её шее, которая всё ещё кровоточила. Он посмотрел на отца Гри-Мэна и сказал:

– Прости, Стэн, но мне пришлось застрелить их.

– С девочкой всё будет в порядке? – спросил Стэн.

Полицейский помолчал, потом поднял руку и покачал головой. Вымыв руки свежим снегом, он встал и пристально посмотрел на Дикого Пса и Ревуна.

– Что вы здесь делаете, мальчики?

Стэн молча смотрел то на девушку, то на собак.

– Боги небесные и боги земные, что на них нашло? И как они выбрались со двора?

– Мы возьмём их, проверим. Выясним, не сошли ли они с ума по какой-то причине.

Полицейский говорил о собаках, конечно, но продолжал смотреть на Дикого Пса. Потом он посмотрел на мёртвых птиц.

– Да, нам нужно сделать несколько тестов.

Дикий Пёс попытался рассказать историю о том, как он просто заскочил на минутку к Гри-Мэну, но внезапно на улице появились всевозможные служебные машины, и было много полицейских, заинтересованных услышать его историю, и они хотели услышать её в участке в присутствии его отца. Вот почему он вернулся домой на заднем сиденье полицейской машины.

И именно поэтому полиция была рядом с ним, когда он вошёл в кухню и обнаружил, что Присцилла помнит гораздо больше его о той ночи на прошлой неделе, и именно поэтому она взяла с собой дробовик своего отца, когда пошла к нему домой сегодня утром.

ГЛАВА 3

Поздним утром в День Ветра лейтенант Криспин Джеймс Монтгомери припарковал патрульную машину на стоянке для посетителей Двора, вышел и вдохнул воздух, в котором всё ещё чувствовался укус глубокой зимы. Что было неудивительно, учитывая бурю, которая опустошила Лейксайд в начале месяца; бурю, которая доказала всем живущим здесь, что оборотни и вампиры, которые были публичным лицом Двора, не были самыми опасными терра индигене в резиденции. Разъярённые нападением на Двор и смертью одного из своих пони, Элементалы, ведомые Зимой, обрушили свою ярость на город и его жителей в виде того, что газеты и телевизионные выпуски новостей назвали бурей века.

Некоторые здания были повреждены или разрушены во время этой бури. Некоторые люди были ранены, а некоторые погибли. Целые районы города уже несколько дней оставались без электричества, и люди изо всех сил старались согреться и поесть, в то время как Лейксайд был заперт рекордным снегопадом и глыбами льда, которые блокировали все дороги из города.

Проводя каждую свободную минуту в течение последних двух недель, читая о городах, которые были разрушены после конфликта с Иными, Монти знал, что буря и последствия могли быть намного, намного хуже. Он не был уверен, с кем разговаривала Мег Корбин и что она сказала, но готов был поспорить на месячное жалованье, что именно из-за неё ледяные глыбы просто растаяли за одну ночь, позволив ввезти необходимые припасы в город. Она предупредила Иных о яде, предназначенном для пони Элементалов. Она спасла племянника Саймона Вулфгарда, Сэма, во время нападения на Двор. Она завоевала доверие существ, которые редко, если вообще когда-либо, доверяли людям.

С другой стороны, поскольку она была намеченной целью нападавших, она была косвенно ответственна за бурю, которая покалечила Лейксайд, а также за смерть мэра Лейксайда и губернатора Северо-Восточного региона. Но об этом знала только горстка людей. Для всех остальных официальная версия состояла в том, что группа чужаков прибыла в Лейксайд с намерением устроить беспорядки и спровоцировала нападение Иных, когда они взорвали часть Коммунального Комплекса Двора и убили нескольких терра индигене. Поскольку все новостные репортажи ясно давали понять, что именно люди начали беспорядки, в последние две недели между жителями Лейксайда и Иными было заключено выжидательное перемирие.

Может быть, люди были слишком заняты ремонтом своих домов и предприятий и просто хотели вернуться к своей жизни. Или, может быть, они старались держаться подальше от существ, которые правили континентом Таисия. И не только Таисией. Терра индигене правили большей частью мира. С их точки зрения, люди были другим видом мяса, и единственная разница между людьми и оленями заключалась в том, что люди изобретали и производили продукты, которые, по крайней мере, некоторым из Иных нравились. Это была единственная причина, по которой Иные в Таисии арендовали участки земли, где люди могли жить и выращивать пищу, и снабжали людей ресурсами, необходимыми для производства продуктов. Но люди всё ещё оставались мясом в тот момент, когда они делали что-то, что не нравилось терра индигене.

Эту истину нелегко было проглотить и в лучшие времена, а учитывая информацию, которой он собирался поделиться с Саймоном Вулфгардом, сегодняшний день будет не лучшим временем.

Монти прошёл мимо ателье и «Лёгкого Перекуса», кафе, которое было одним из немногих магазинов Двора, открытых для всего человеческого населения Лейксайда. Добравшись до книжного магазина «Вопиющее Интересное Чтиво», которым управляли Саймон Вулфгард и Владимир Сангвинатти, он проигнорировал табличку «Только для жителей» и постучал в дверь.

Саймон подошёл к двери и слишком долго смотрел на Монти, давая полицейскому время поразмыслить о разнице между ними. Вулфгард выглядел как подтянутый мужчина лет тридцати пяти с красивым лицом и тёмными волосами, подстриженными в соответствии с имиджем владельца бизнеса. Большую часть времени он легко сходил за человека. За исключением его глаз. Янтарные глаза никогда не позволяли забыть, что ты смотришь на Волка терра индигене, хищника, особенно теперь, когда Вулфгард перестал носить очки в проволочной оправе, которые были попыткой сделать его менее опасным. Монти, с другой стороны, был темнокожим человеком среднего роста, который оставался подтянутым только с усилием. Ему ещё не исполнилось сорока, но в его коротких вьющихся волосах уже пробивалась седина, а на лице появились морщины, которых не было ещё несколько месяцев назад.

Наконец Саймон открыл дверь, и Монти проскользнул в магазин.

– Сегодня не открываете для человеческих посетителей? – спросил Монти, когда Саймон снова запер дверь.

– Нет, – коротко ответил Саймон. Он захромал к тележке, полной книг, и начал переделывать витрину на фасаде магазина.

Монти кивнул молодой женщине за кассой, одной из людей, кого нанял Двор.

– Мисс Хотон.

– Лейтенант, – ответила Хизер.

Она выглядела испуганной, и когда она наклонила голову в сторону Саймона, как бы говоря: «обрати на него внимание, там что-то происходит», Монти подумал, что жители Двора уже слышали новости или у Хизер была другая причина бояться.

Мгновение понаблюдав за Саймоном, он сказал сдержанным тоном:

– Ты поранил ногу?

Саймон швырнул книгу на стол и зарычал.

– Она столкнула меня с кровати! Ей приснился плохой сон, и я попытался разбудить её, но она столкнула меня с кровати.

Монти не стал спрашивать, кто она такая. Он заметил, что Хизер, которая теперь смотрела на Волка широко раскрытыми глазами, тоже ничего не спросила.

– А потом она стала вести себя и пахнуть как странный кролик, касательно меня в человеческом обличье.

Саймон вывалил на стол ещё несколько книг. Одна соскользнула и упала на пол. Волк не обратил на это внимание.

– Какая разница, лохматый я или нет? – Он указал на Хизер, и по выражению его глаз было ясно, что он ждёт ответа.

– А-а-а-а, – сказала она, взглянув на Монти. – Хорошооооо. Когда моя мама засыпает, наш кот сворачивается калачиком рядом с ней и папе всё равно. Но я не думаю, что ему понравится, если кот вдруг превратится в человека.

– Но почему? – спросил Саймон. – Кошка была бы просто кошкой в другой форме.

Хизер издала странный звук, но не ответила.

Монти тихо откашлялся, а затем произнёс:

– Форма, которая могла бы заниматься сексом с человеческой женщиной.

– Я не хотел секса! – крикнул Саймон. – Я просто хотел получить свою долю одеяла, – он бросил обжигающий и враждебный взгляд на Хизер. – Женщины очень своеобразны.

«О, боги», – подумал Монти, глядя, как глаза Хизер наполняются слезами.

– Я собираюсь забрать кое-какой ассортимент для заказов.

Хизер фыркнула и поспешила к складу в задней части магазина.

– Если ты пытаешься уйти, я тебя съем! – крикнул Саймон.

Единственным ответом был звук захлопнувшейся двери.

Саймон уставился на экспозицию, на которой не было ничего, кроме неаккуратной стопки книг. Затем он посмотрел на Монти и прорычал:

– Что ты хочешь?

Нет, сейчас было не самое подходящее время для того, о чём он пришёл поговорить, но ему нужна была любая информация, которую мог дать ему Вулфгард, и, поделившись тем, что он знал, он надеялся избавить Лейксайд от ещё одного проявления гнева терра индигене.

– Вы сегодня слушали радио или телевизор? – спросил Монти. – Вы слышали о том, что произошло сегодня рано утром в Ореховой Роще?

Саймон не шевелился, казалось, даже не дышал.

– Вороны были убиты?

– Некоторые птицы были убиты, – осторожно ответил Монти. – Капитан Бёрк получил недостаточно подробностей от своего контакта в полицейском участке Ореховой Рощи, поэтому я не могу сказать вам, были ли эти птицы воронами или Воронами, – он помедлил. – Мисс Корбин это приснилось?