Текст книги "Утратив вкус (СИ)"

Автор книги: Эни Силвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 13. Просыпаясь

Я продолжала изучать этот дивный дом.

В утреннем свете он выглядел еще более привлекательным. И я бы точно осталась здесь, напрочь позабыв о внешнем мире. И о том, от чего я бежала.

Окно библиотеки как раз выходило на море, которое слабо отражало пробивающееся из-за облаков солнце.

Пальцы согревала горячая кружка с кофе, дивно отдающий амаретто. Глаза выискивали любые детали, чтобы картина в моей памяти могла сохраниться как можно более красочной. Как можно сочнее, словно написанная маслом.

– Прячешься? – вновь напугал меня, бесшумно заходя.

– А ты преследуешь меня? – улыбнулась.

Он остановился напротив, вглядываясь в море. И задумчивая отражая его на своем лице, словно общаясь с этой стихией.

– Это было мое любимое место. Рад, что нашел тебя здесь.

Утро началось около часа назад и я, как прирожденная итальянка, уже начала его с кофе. На часах еще было рано. Однако не для меня, уже почти привыкшей к ранним подъемам.

– Еще раз, как давно ты здесь был? – недоверчиво взглянула я.

Он явно что-то недоговаривал.

– Я жил здесь какое-то время еще до монастыря. Но после останавливался, как гость.

– Меня все больше и больше забавляет, как ты ведешь жизнь монаха, – стрельнула взглядом, делая глоток.

– И что это значит? – играючи склонил голову набок.

– Уж слишком много маленьких исключений из правил. Если сначала это касалось путешествий по стране, то теперь список вновь пополнился.

– И что уже в этом списке?

– Встречи, да и не только встречи, со мной. Твои фокусы с переодеванием, прогулками, телефон, машина, личные средства. А теперь и этот дом. О чем еще вы молчите, Настоятель Франциск? – хитро улыбнулась, наблюдая за изменениями в его лице.

Он молча взял кружку с моих рук, заставив меня замереть с поднятыми руками, и отставил на встроенный в стену кофейный столик.

Взгляд становился пугающим. Таким, что даже на мгновение решила, что я, наконец-то, зашла слишком далеко со своими язвительными комментариями.

Мои зрачки расширились, пульс скакнул.

И его тонкие пальцы медленно придвинули меня за талию, заглядывая в мое лицо.

– Испугалась? – игриво улыбнулся, снимая наваждение.

– Никогда не пойму, когда ты играешь Ника, а когда Франциска, – буркнула.

– Даже, если я буду вести служение, я всегда буду оставаться для тебя Ником.

– Прям всегда? – недоверчиво сощурилась.

– Всегда.

– Мне нужны гарантии.

Он засмеялся, отодвинувшись. Дав мне вновь взять мою чашку.

– Любишь же ты торговаться. Где было это твое качество, когда ты шла в агентство?

Я чуть не подавилась, делая глоток. Но все же громко возмутилась.

– Это что? Ирония?

Он засмеялся, бодро следуя к выходу.

***

Через пару минут я уже была внизу, наблюдая, как мужчина достает продукты с холодильника.

– Ник, а… Откуда это все? – и уже вспомнила вчерашний камин.

– Я предупредил хозяев, во сколько мы будем.

– То есть, это они все для нас подготовили?

– Да.

Я присвистнула, на что получила строгий взгляд.

– Как интересно. Что же такого ты задолжал этим владельцам, чтобы они так все устроили?

– Долгая история, – поставил хлеб в тостер.

– Кто бы сомневался, – негромко уронила, залезая на стул и ставя чашку на барную стойку.

– Ты сегодня явно решила превзойти себя, – он счастливо улыбнулся, взглянув на меня.

– Я? Превзойти себя? Я тебе даже себя то еще не показала.

– Хм, – лишь ответил.

– И это все? Хм?

Он засмеялся. Его явно забавляло мое настроение. Мое привычное состояние, оставленное далеко за пределами монастыря.

– Что? – весело спросила, наблюдая за ним.

– Я… Просто наслаждаюсь этим утром. Тобой.

Я ловко спрыгнула, обходя стол с противоположной стороны. Заключая мужчину в объятия и дыша ему в спину, пока он нарезал сыр.

– Давай мы останемся здесь? И каждое утро будет начинаться так.

– Софи, – строго, но понимающе откликнулся, откладывая нож.

– Ты только представь, – продолжала, словно не слыша, – Ты будешь делать нам завтрак, я – заваривать кофе. Мы будем гулять по пляжу, читать книги. Наслаждаться друг другом.

Он аккуратно развернулся, буравя меня взглядом. С немым вопросом, который даже не требовалось озвучивать.

И даже этот взгляд пресек все мои попытки. Какими бы шутливыми они не были.

– Да, я знаю… – тут же поправилась, опуская глаза в пол.

– Нет, ты ничего не знаешь, – он приподнял меня, усадив не соседнюю пустую столешницу.

– Чего не знаю?

– Многого.

– Скажи мне что-то, чего ты еще не говорил, – грустно улыбнулась на его стандартные ответы.

– Когда-нибудь я все тебе расскажу.

– Ну хоть что-то новое. Когда-нибудь – это когда?

Он также грустно улыбнулся, невероятно спокойно реагируя на мое игривое поведение.

– Потом. Я обещаю, что потом все расскажу, – и тут же продолжил, заметив мое вытянувшееся лицо, – Но тебе вновь нужны гарантии, да?

– Да. Иначе ты так и будешь говорить загадками.

– Хорошо.

– Ты должен рассказать мне, почему ты решил стать монахом, – потребовала я.

– Так и знал, что ты когда-то это попросишь.

– Сегодня вечером.

Он тяжело вздохнул, прижимаясь к моему телу, как в спасении.

– Ник, я серьезно. Сегодня вечером я жду всю эту историю.

– Я… – запнулся, делая паузу.

– Чего ты боишься? Вот правда, – посмотрела в глубину его карих глаз, обнимая за шею, все еще сидя на столе.

Я видела, как Ник вновь пытался придумать очередную отговорку. Но такая близость моего тела не давала ему сконцентрироваться.

– Что… ты поменяешь свое мнение…

– О тебе?

– Да.

– И это все? – подняла бровь.

– Это все.

Я глухо засмеялась. Это признание было таким… искренним.

Он напоминал мне пугливый цветок, закрывающийся с каждым закатом. И открывающийся рядом со мной, как с очередным восходом. Медленно, не торопясь. Раскрывая мне свои цвета и краски, так переливающиеся под солнцем. Но пока что еще пряча свои самые хрупкие лепестки.

И он смотрел на меня так… Как никто до этого не смотрел. Словно дыша моим присутствием, ловя мой воздух, нуждаясь во мне.

И в груди как-то больно кольнуло, гулко разгоняя адреналин по венам.

– Мне кажется, я тоже в тебя влюбилась, – вдруг услышала свой голос.

И захлопала ресницами, наблюдая за ним.

Он выглядел… Шокированным? Его улыбка коснулась правого уголка рта, дыхание ускорилось троекратно. Но глаза оставались холодными.

– Ты сейчас серьёзно?

– Стала бы я шутить?

– Нет… Но ты в этом уверена?

– Это что-то меняет?

– Ты многого обо мне не знаешь.

– И?

– И… Ты можешь когда-то поменять свое мнение, – он грустно засмеялся.

– Что бы там не было, не думаю, что это заставит забрать мои слова обратно. Сейчас я именно так чувствую.

И он устало потер глаза, словно прогоняя мираж.

– Да… Не думал, что я это услышу. Что вообще все так пойдет.

– А что ты ожидал? Что я просто составлю тебе тогда компанию? А потом мы забудем друг о друге?

– Я бы вряд ли смог тебя забыть.

***

Уже через полчаса мы садились в машину, одетые в привычные одеяния. Было странно видеть Франциска по левую сторону. Картинка в моей голове явно не складывалась.

Но ощущения рядом с ними были теми же.

– Куда теперь?

– Флоренция.

– И сколько ехать?

– Чуть меньше трех часов. Пробок сейчас должны быть меньше. Нам нужно быть на месте к часу. По дороге я расскажу тебе, что именно нужно делать.

– А какая вообще цель моего там присутствия?

– А, – он улыбнулся, выезжая на трассу, – Ты будешь частью одной благотворительной кампании.

– А конкретнее?

– Мы собираем средства на строительство католических школ. Некоторые реформы направлены и в сторону образования.

– Ясно. Но, опять же, почему я? Почему бы не пригласить настоящую монахиню?

– Все предельно просто. Монахиня имеет важный статус в нашем обществе. А твоя внешность, к тому же, сможет привлечь намного больше спонсоров, чем другие женщины твоего монастыря.

– С одного модельного агентства в другое, – недовольно отреагировала.

– Все мы люди. У всех есть свои слабости, – задумчиво уронил.

– То есть это будет своего рода мероприятие в одной из церквей Флоренции?

– Да, рядом с ней будет также и ресепшн, где нас будут ждать. И многие захотят с тобой поговорить, узнать о твоей жизни.

– И что я им скажу? Правду?

Он быстро взглянул на меня, явно обдумывая.

– Если это то, что я подумал, то я оставлю тебя в машине, – я поджала на это губы, – Главная цель – это убедить местных католических бизнесменов в том, что духовенство должно являться обязательной частью образования.

– Ник, – начала я возражать.

– Дай мне закончить. – продолжал, – Я знаю, что ты неверующая. Но под духовенством не обязательно подразумевать церковь. Каждый из нас во что-то верит. Каждый следует каким-то нормам, имеет свое представление хорошего и плохого. Добра и Зла. И я хочу, чтобы такие предметы, как, например, Нравственность и Теология, входили в расписание школьников и студентов.

– То есть, мне не обязательно говорить про монастырь? А просто продвигать тему моральной философии?

– Можно и так сказать. Но тебе нужно помнить, что сегодня ты представляешь монашеский орден.

– И что мне за это будет?

Я знала, что это было лишним. Ведь я бы следовала его указаниям и так, у меня ведь не было выбора. И он это знал, но позволял мне мой каприз.

– Я думал, что у нас уже был уговор.

– Ты наконец-то расскажешь мне свою историю?

– Не всю.

Глава 14. Речи

Флоренция встретила нас дождем. Ну как встретила, точнее позволила влиться в серость вливающихся в нее машин.

Я бывала здесь лишь однажды. Еще в детстве. Тогда жизнь мне казалось неимоверно простой. Получать хорошие оценки. Поступить в престижный университет. Получить работу свой мечты. Печально было осознать, уже повзрослев, что такая дорога существовала лишь в кинематографе.

Мысли путались. С одной стороны, я не должна была разоблачить себя, поставив под удар себя и Ника. С другой же, я не понимала, как могла давать ответы, в которые сама же и не верила?

Выбор остановился на сохранении собственной безопасности. Если у меня получится сыграть нужную роль, то у присутствующих не останется лишних вопросов.

– Как часто проходят такие мероприятия? – вдруг заинтересовалась, когда впереди показалось парковка, на отбой заполненная дорогими машинами. Что-то подсказывало мне, что вся эта показательная мишура именно для сегодняшнего сборища.

– По разному. Многие мероприятия проводятся непосредственно без участия церкви.

– И как часто ты на таких бываешь?

– Если честно, то изредка. Все же в таких мероприятиях больше участвуют братья, а не монахи.

– Но ты ведь не просто монах.

– Да, – развернул руль, находя парковочное место, – не просто.

Я выбралась с машины, поправляя рясу. Шерстяной плащ брать не пришлось, все же мы были далеко от холодной горной местности.

Ник вышел следом, пряча ключи в глубоком кармане. Он головой кивнул на церковь, в которой скоро должно было начинаться служение. Я засеменила следом, уже на ходу натягивая привычную маску.

Множество взглядов прошлись по моей фигуре, ощущаемые практически физически. Массивные деревянные ворота были открыты, впуская разношерстную публику богатого города. И его горожан.

От такого внимания взгляд автоматически опустился в пол, стараясь, чтобы никто не смог разглядеть мою панику. И даже не было понятно, чем конкретно она была вызвана.

Франциск вежливо здоровался с присутствующими, явно уже имея определенную репутацию. Каждый из кратких собеседников поглядывал на меня, но не решался заговорить. Возможно, немногие видели монахиню впервые, а может быть не знали, как именно меня стоило приветствовать.

До служения все прошло довольно спокойно. По крайней мере для меня. Оно началось обыденно, и я не могла сказать, что это было чем-то для меня новым.

Спохватившись, я принялась выполнять все нужные движения, словно я и не выезжала за пределы родного монастыря.

Родного. Это уточнение в моей голове звучало до боли непривычным.

Процессия была продолжительной. Краем глаза я стала замечать, что прихожане стали уставать. Кто-то начал переминаться с ноги на ногу, кто-то и вовсе пытался аккуратно выскользнуть, чтобы размять затекшие конечности. Любители.

Однако я бы лучше простояла здесь, уйдя в знакомую прострацию, чем встретилась бы с окружающими меня людьми один на один.

Но выбора не оставалось.

Франциска я потеряла, как только началась процессия, однако он сразу же оказался рядом после ее окончания.

– Сестра Мигель, – формально окликнул меня, выводя из церкви. Невероятно большой по размеру, стоило сказать. Архитектура не зря славилась здесь своей красотой и изяществом.

Я даже не знаю, сколько нас было. По ощущению сотни, однако в ресторан, что и впрямь был через дорогу, нас пришло лишь несколько десятков.

Войдя, я решила остаться в рясе, как полагали приличия будущей монахини. Только оказавшись в широком зале с колоннами я поняла, что банкет начался. Несмотря на мой аппетит и изнуряющее чувство голода, я все же не могла к ней притронуться. А посмотреть было на что.

Чего только стоило разнообразие морепродуктов, начиная от запеченных креветок, маринованных осьминогов и кальмаров, заканчивая хрустящим угрем и норвежским лососем. Лишь от одной мысли у меня начинало сводить живот.

Я видела, как Ник и сам не притрагивался к еде, все время поглядывая в мою сторону. Пытаясь предугадать мои движения. Или опасаясь чего-то другого.

– Добрый день. Очень рад вас у нас… эээ… Видеть! – сально прошелестел пухлый мужичок, урвав довольно большую порцию осетры.

Было заметно, как он нервничал, но так и горел желанием со мной пообщаться.

– Доброго дня, уважаемый, – слегка наклонила голову в приветствии, – Очень рада присутствовать на вашем служении.

– О да, – довольно воскликнул тот, словно увидев что-то особенное в моем обращении, – Меня зовут Альберто. Для вас просто Ал.

– Сестра Мигель, – еще раз поклонилась, стараясь на встречаться с ним взглядом.

– Вы впервые здесь? – воскликнул тот.

– Во Флоренции?

– Нет, вообще, за пределами монастыря, – что-то жевал тот, – Я слышал вам запрещено выходить за его пределы. Разве это не так?

– Так, – отвечала, усмехаясь про себя, – Но все мы родились за его пределами.

– Аа, – протянул, – Да, что-то я сразу не догадался… Привет Дженаро!

Рядом с нами оказался высокий мужчина в деловом костюме. Он быстро окинул меня заинтересованным взглядом, тоже не понимая, как именно нужно здороваться.

– Сестра Мигель, – помогла я тому.

– Дженаро, – сухо представился тот, – уж не думал, что кто-то и впрямь решиться привезти монашку на благотворительный вечер.

Не могу сказать, что эта ситуация мне нравилась. Если бы мне нужно было играть саму себя, то я бы уже явно дала знать, что такая интонация мне не по душе. Однако, выбора не оставалось.

– Я была уверена, что здешние гости будут заинтересованы в духовной жизни, прежде чем обсуждать реформы в этой сфере. Возможно я ошиблась? – вскинула бровь, создавая все более невинный образ.

– Это он шутит, – вмешался первый, широко улыбаясь, – Мы очень рады вас здесь видеть. Должен признаться, многие заинтригованы вашим появлением в свете.

– Что вы имеете в виду?

Не дав тому закончить, к нам подошел еще один мужчина, еще более статный, чем предыдущий.

– Сестра Мигель, – вновь поклонилась я.

– Здравствуйте, Марко, – он окинул взглядом присутствующих, – Рад вас видеть, парни. Как идет бизнес?

Уж кем-кем, но только не парнями можно было назвать присутствующих мужчин. Я про себя отметила, что женщин здесь было ничтожно мало. Как же я не заметила этого вначале.

– И как вам у нас? – чуть позже спросил Марко.

– Теплее.

– Вы с севера?

– Да. Мой монастырь находиться у Альп, недалеко от Больцано.

– А разве вам позволено выезжать за его пределы? – прищурился Дженаро, отпивая шампанское.

– Не позволено. Но я – послушница, а поэтому еще не дала монашеские обеты.

– Ааа, – протянул толстяк, – А как так вышло, что вы пошли в монашки? Вы уж меня простите, просто на вид вы очень молода, а в вашем возрасте…

Я опешила. Во взгляде всех троих я видела тот же вопрос, что и сама себе задавала. Боялась его правильного ответа.

На секунду я пожалела, что осталась в рясе, так как температура беспощадно поднималась. Черт.

Пришлось унять дрожь, чтобы не выдать себя. Однако, почему я должна открывать перед ними свои несуществующие карты?

– У каждой из нас есть свои причины, почему они повернулись к нашему Отцу. Однако я рада, что смогла найти свой истинный путь.

***

После этого я поняла механизм. Моя маска монахини работала безотказно, позволяя ограничиваться ответами, формально дающую информацию. Однако на деле лишь отмахиваясь заученными фразами. Хотя бы сейчас я была рада тому, что столько времени провела в компании сестры Мэри.

В голове крутились множество имен, запомнить которые я физически уже не могла. Мерино, Карлос, Сандро, Уго… В какой-то момент я даже пожалела, что не взяла с собой блокнот, чтобы записать их.

Но вдруг все закончилось, когда в центр вышел худощавый мужчина, поднимая свой бокал.

– Я рад видеть здесь присутствующих гостей на нашем благотворительном вечере, – его негромкий голос остановил все разговоры, привлекая внимание к своей персоне, – Зная, как важна сейчас тема морали и духовенства, мы решили пригласить Настоятеля Франциска, который щедро согласился поделиться с нами своим видением существующей проблемы. Все мы знаем, насколько важным является школьное образование, ведь именно в этом возрасте дети учатся самым важным жизненным урокам. И у многих из нас есть дети, чье поколение кажется нам уже потерянным. Однако я бы хотел услышать Настоятеля, чтобы тот смог поделиться взглядом современной церкви. Настоятель, прошу.

Я взглядом вцепилась в Франциска, который вышел к центру, привлекая внимание местного колорита.

– Доброго дня уважаемые жители Флоренции. Для меня это великая честь выступать перед вами сегодня, также, как и быть вами услышанными. Все мы – дети Господа. Потерянные, испуганные, ранимые. Мы уязвимы перед нашими человеческими слабостями, а потому легко поддаемся влиянию злых умов. И дети, как никто другие, особенно подвержены этому влиянию, – он сделал паузу, оценивая эффект.

Если бы это был незнакомый мне мужчина еще год назад, я бы сразу потеряла интерес, выискивая глазами выход. Но здесь все было иначе. И чем дальше он говорил, тем больше я замечала, что это уже говорит не Франциск.

– Каждый из нас был подростком, который ощущал себя центром этой вселенной. Игнорировал родителей, школу, свою общину. Думал, что о жизни он знает намного больше, чем ему кажется. Такие дети часто совершают ошибки, порой даже непростительные. И у многих абсолютно отсутствуют моральные ориентиры, которые они пытаются найти там, где искать и не стоит.

Чувствовалось, что публика резонирует с тем, о чем он говорил. И я тогда подумала, что и сама по сути являлась для них ребенком.

– Я понимаю, какие существуют взгляды относительно церкви. Мы все знаем, почему мы здесь. Однако я здесь не для того, чтобы убеждать вас поверовать. Я здесь для того, чтобы дать возможность нашим детям найти тот самый моральный ориентир с нашей с вами помощью. Чтобы у них был выбор, как жить правильно. Даже, если это не приведет их к церкви, то это поможет им стать лучшими версиями себя. Спасибо!

Он отступил и раздались аплодисменты, после которых я вновь потеряла его в толпе.

Речи продолжались больше часа. В основном они были отведены благодарности всех присутствующих, важности образования в нашей жизни, помощи детям.

Однако меня словно пронзило молнией, когда я услышала свое имя.

– … сестра Мигель?

Худощавый мужчина смотрел на меня, как и вся остальная публика. Ряса могла бы загореться от их горячего пыла.

– Да? – проронила я, закашлявшись.

– Мы были бы признательны, если бы вы поделились вашим взглядом на предлагаемые реформы, как наш редкий, а потому почетный гость.

В горле пересохло.

Так, только без паники. Я понятия не имела, что я должна была сказать. Ник не предупреждал, что нужно будет делать публичные заявления.

– Я не так давно живу в монастыре… – начала я вяло, – И мне еще очень далеко, чтобы быть посвященной в монахини. Однако я уже многое успела узнать о монашеской жизни. И особенно услышать истории монахинь нашей общины. И я заметила, что каждая из них в свое время совершала ошибки еще до того, как примкнула к церкви. Вина и раскаяние за эти поступки преследует их по сей день. И в то время не было никого, кто мог их направить, кто мог бы помочь отличить хороший поступок от плохого. Кто мог бы помочь… – глаза наполнились слезами, но я сдержалась, пытаясь справиться с собственными воспоминаниями.

Все силы сейчас сосредоточились на удержании заранее обозначенной теме.

– Однако, если бы у них была возможность освоить основы философии, морали, нравственности, то это развило бы их навык здраво оценивать и принимать решения. И возможно многие из нас были бы в лучшем месте, где мы находимся сейчас, – сделав паузу и поняв, что меня еще слушают, я негромко пробормотала свое “спасибо”.

Когда пафосная церемония закончилась, я быстрым шагом направилась к стойке, хватая кувшин с водой.

– Поздравляю вас, довольно краткая, но все же интересная речь, – подал из ниоткуда голос Ал.

– Простите? – чуть не подавилась я большим глотком ледяной воды.

– Рад, что вы с нами здесь сегодня присутствуете. Очень любопытно послушать мысли священнослужителей.

– Да, спасибо, – негромко ответила.

– Однако, мне не дает покоя один вопрос… И я надеялся, что вы сможете мне с ним помочь.

– Постараюсь сделать все, что в моих силах, – подготовилась я стандартным вопросам о монастырской жизни.

– Скажите, сестра Мигель, что с вами случилось, что вы подались в монастырь?

Ладони вновь вспотели.

– Я осознала, что только там я смогу полностью посвятить себя Богу, если вы об этом, – вновь повторила я этому толстяку.

– Ну что вы, я абсолютно вас понимаю. Однако, одна один момент никак не состыковывается в моей голове. Как модельное агентство “Элита” вас так легко отпустило?

И тут я поняла, что меня разоблачили.