Текст книги "Ее стальной некромант. Проданная"

Автор книги: Эндлесс Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Эндлесс Рейн
Ее стальной некромант. Проданная

Глава 1. Собственность

– Проходи, – сказал его стальной голос.

Сказал так, что я вздрогнула и даже не до конца поняла, в самом ли деле ощутила холод из-за порыва ледяного ветра, пронзавшего насквозь мой старый, худенький тулупчик? Или же причиной был этот голос?

Обхватив хрупкие плечи руками, я потерла их, словно это правда могло хоть немного меня согреть, и на негнущихся ногах вошла внутрь мрачного замка на краю кладбища возле старого леса.

Замка, в котором я теперь проведу остаток своей жизни… и даже не могу предположить, насколько долгим будет этот остаток.

Потому что теперь я – собственность этого высокого синеглазого мужчины с длинными черными волосами, собранными на затылке в элегантный хвост. Буквально собственность: родной отец продал меня этому человеку, и сегодня подписал последние бумаги, полностью передававшие меня во владение Эйгеру Крастеру. Чародею, которого называли «стальным некромантом». Жуткому, сильному, властному и влиятельному черному магу, о котором толком в народе никому не было ничего известно, но которым пугали детей во всей округе.

И этому мужчине оказалась нужна я. Ведь проведя какие-то свои эксперименты, он выявил, что именно я являюсь эвидосом: живым источником силы для темным магов. Для таких, как он, единственным способом пополнить свои магические резервы было заниматься сексом с такими, как я. При условии проведения связывающего нас ритуала, до момента которого эвидос должен оставаться девственным.

Для таких, как он, такие, как я – не люди, и уж тем более не женщины. Просто источник силы, который не воспринимают как живое существо. Поэтому то, что этот мужчина будет делать со мной всю мою оставшуюся жизнь, для него даже не будет восприниматься как секс с женщиной – скорее как «утренняя зарядка» со спортивным снаряжением. Или, что ближе – как плотный завтрак. И, конечно же, для него я не являюсь тем, у чего могут быть чувства.

Лишь несколько дней назад для меня все было иначе. Я росла шестым ребенком в бедной семье. Мамы не стало несколько лет назад, половина сестер уже вышли замуж, а оба старших брата давно женились. Отец постоянно пил, и чтобы хоть как-то прокормиться, всем нам приходилось тяжело работать. А моя старшая сестра, самая красивая из нас, отдавалась мужчинам за деньги в городской таверне.

Поэтому когда на пороге нашего дома появился стальной некромант, предложивший отцу деньги за его младшую дочь, тот согласился, даже не моргнув глазом.

Эвидосы были очень редкими. Увеличивало нашу ценность для темных магов еще и то, что начать использовать нас можно было лишь с восемнадцати лет, когда Источник внутри нас полностью дозревал. При этом обязательным условием была абсолютная девственность и отсутствие любого сексуального опыта, в том числе анального или орального – иначе Источник затухал навсегда. Я же – видя, через что проходит моя сестра – не хотела даже думать о том, чтобы не то что заняться с мужчинами чем-то подобным, но и просто пытаться завязать с кем-то отношения. Особенно после того, как однажды увидела это своими глазами. Как сестра, стоя на коленях в подворотне, отсасывала тучному торговцу из бакалейной лавки… а потом – как он, дернув ее за волосы, развернул и вошел в нее. В этот момент она показательно стонала и делала вид, будто клиент – весь такой жеребец – до безумия ее заводит… но стоило мне увидеть ее лицо, ее глаза, и я поняла, через какой же ад сестра проходит каждый день!

Я же теперь…

Нет, меня ждет совершенно иное, нежели ее. Не множество разных мужчин ежедневно. Всего один. Но святые духи, как же этот единственный мужчина меня пугал!

Ничего не говоря, некромант жестом приказал идти за ним. И так я оказалась в мрачном кабинете, заставленном стеллажами с бесчисленным количеством книг… а еще – с множеством черепов, которые украшали его полки, и слегка светящимися в полумраке банками, в которых плавали заспиртованные в сине-зеленых растворах мелкие животные.

– Садись, – строго проговорил он. Вздрогнув, я исполнила приказ и опустилась в кресло напротив его рабочего стола. – Я не собираюсь затягивать с ритуалом связывания, так что мы проведем его сегодня же ночью, начнем ровно в полночь.

Я едва не лишилась чувств. Так скоро… уже так скоро он сделает ЭТО со мной! Ах, как страшно… Не хочу!

…Но ничего не могу с этим поделать, ничего не способна изменить. Я просто кукла, просто собственность, у которой нет права на чувства, желания, и даже на боль.

А мужчина тем временем, встав из-за стола, подошел ко мне, навис надо мной… и поцеловал меня! Вот так, сразу, в губы. Но что самое главное – с совершенно безразличным каменным лицом.

Замерев, я ощущала, как его губы жестко касаются моих. Как верткий, влажный язык проскальзывает в мой рот. А затем, улизнув, оставляет по себе жгучую жажду, в то время как мой новый хозяин отстраняется и садится обратно в свое кресло за рабочим столом.

– Итак, первичная связь заключена. С этого момента заряд моей магии, которую я передал тебе, подготовит твое тело к связыванию. Главным условием успешности ритуала является то, что свою сперму я должен излить в тебя уже после того, как ты кончишь, – продолжал Эйгер Крастер с таким спокойным, безразличным лицом, будто говорил о пошиве нового камзола. – Иначе ты умрешь.

– Что? – охнула я, и как бы это невероятно не прозвучало – побледнела еще сильнее.

– Именно, – бросил некромант, глядя на меня, как на вещь. Которой я, по факту, в самом деле являлась! – После получения энергетического клубка первое мое проникновение должно закончиться твоим оргазмом, после которого в тебя кончу уже я. Так наши ауры синхронизируются и появится твоя ко мне магическая привязка, благодаря которой я смогу черпать силу из твоего источника, занимаясь с тобой сексом по мере необходимости пополнить резервы. Но если вдруг у меня не получится довести тебя до оргазма во время этого первого вагинального проникновения в тебя моего члена… то заряд магии, который я только что передал тебе, убьет тебя. Если секс прервется до оргазма. Если я кончу раньше, чем кончишь ты. Если ты вдруг захочешь сбежать и до рассвета не заключишь со мной связь. Ну и конечно же, если вдруг ты вздумаешь до ритуала раздвинуть перед кем-нибудь ноги. Так что… советую тебе максимально расслабиться за оставшееся до полуночи время, чтобы твое тело сделало все как надо.

Это… невозможно! Кончить во время первого раза. Сестра рассказывала мне как-то, напившись, о своем первом клиенте. О том, как у нее это было впервые, когда она пошла на панель и в первый раз отдала себя мужчине за деньги. Это была… боль. Адская боль. Вперемешку со стыдом, отвращением и ненависти как к клиенту, так и к себе самой. Да что там, она рассказывала, что вообще ни разу не кончала с клиентами, настолько ей все это было противно! Оргазмы ей доводилось испытывать лишь пару раз – с мужчинами, которых она сама захотела, и с которыми решила переспать просто так, вне работы.

И как… Как, скажите, я должна… с ВОТ ЭТИМ купившим меня чудовищем… получить оргазм во время первого же раза, чтобы не умереть?!

– К слову, у тебя намного меньше поводов для беспокойства, чем тебе может показаться, – хмыкнул темный маг, словно прочитав по лицу мои мысли. – В отличие от обычных женщин, эвидосы намного чувствительнее, легко возбуждаются и кончают без особых усилий, даже если их насилуют мужчины, при виде которых девушку тошнит. Это заложено в вас природой как условие вашего физического выживания. Конечно, с первым сексом это может не сработать, если мужчина не постарается должным образом доставить женщине удовольствие… Но не переживай, я прекрасно знаю, что делать, чтобы ты даже в первый раз визжала, как последняя сучка, когда я буду тебя иметь, – бросил он с настолько холодным лицом, что у меня остановилось сердце!

Как… Как вообще можно говорить ТАКИЕ слова с настолько запредельным безразличием?!

– На этом все, – заявил маг. – Прислуга проведет тебя в комнату, где ты теперь будешь жить. Там горничные хорошенько тебя отмоют, приведут в порядок и переоденут. Я, знаешь ли, не горю желанием присовывать грязной девке, от которой смердит коровьим навозом. А когда придет время, тебя проводят в ритуальный зал, где тобой займусь уже я. Ты все поняла?

– Да…

– И еще одно, – прорычал мужчина, и поднявшись с места, пристально посмотрел на меня сверху вниз. – Обращайся ко мне «мой хозяин». Ты уяснила?

– Да… мой хозяин, – пискнула я, сжавшись, словно загнанный в угол мышонок, над которым навис кот.

– Вот и отлично. Убирайся.

Нескладно кивнув, я поднялась из кресла и на негнущихся ногах пошла к выходу из кабинета. А оттуда сразу же, следом за горничной, направилась по окутанным полумраком коридорам замка, пока наконец не оказалась в мрачной, но при этом хорошо обставленной комнате с большой кроватью, платяным шкафом, комодом и рабочим столом. Окно всего одно, совсем небольшое, с видом на замковый двор.

Немного приглядевшись, я обнаружила еще одну дверь, как оказалось – ведущую в ванную комнату. Именно там стояла большая чугунная ванна, которую прислуга уже готовила для меня.

Увидев всю эту роскошь, я испугалась. Всю жизнь живя в нищете, я не могла даже мечтать о собственной комнате, и довольствовалась лишь старой скрипучей кроватью в общей спальне. Той самой, где спали все члены моей семьи, кто жил с нами: братья с их женами, отец, сестры. И каждый из нас просто делал вид, что не видит, как сестра приводит по ночам клиентов, которые доплатили за ночь в ее постели. Каждый из нас притворялся, что не видит, как отец пялит на своей кровати очередную пьянчужку, которую подцепил в кабаке. Или как кто-нибудь из братьев решит исполнить со своей женой супружеский долг – чтобы поразвлечься, а заодно постараться зачать ребенка, которому так же, как и всем в этой спальне, предстоит прожить жизнь в кричащей нищете. Вот только сестрам, которые вышли замуж и съехали от нас, я не спешила завидовать. Потому что понимала: даже если сами они об этом не говорят – далеко не факт, что там, в новых семьях, с ними не происходит все точно то же самое.

Я же теперь была единственной из всех нас, кто взаправду вырвалась из ЭТОГО… вот только вырвалась лишь для того, чтобы угодить в еще большую бездну.

– Нет, что вы, я могу сама! – охнула я, когда две горничные подошли ко мне и начали меня раздевать.

– Нам приказали, так положено, – наотрез заявила старшая из них и стянула с меня бедное, застиранное, миллион раз перештопанное серое платье из истончившейся шерсти.

Когда-то давно, еще до того, как отец пропил нашу овечку, я собственными руками, холодными зимними вечерами в продуваемой сквозняками комнатушке, в свете лучины пряла шерсть, чтобы сшить из нее это платье. С тех пор прошло пять лет, и оно все еще налезало на меня по двум причинам: первая – я шила его с небольшим запасом в размере, на будущее. Вторая – хоть я и выросла немного в росте, но осталась очень худенькой, ведь из-за бедности у меня просто не было возможности есть достаточно, чтобы появился больший объем в бедрах. Да и грудь осталась совсем маленькой… в отличие от сестер, которых природа одарила немного более пышными формами.

Когда горничные раздели меня, я тут же растеряно прикрылась, смущенно закрывая руками грудь и лобок. На что женщины лишь закатили глаза и потащили меня в ванную комнату, где усадили в ванну.

Ах! Эти ощущения… я никогда ранее не испытывала ничего подобного! Ни разу за всю жизнь до этого мне не приходилось лежать в ванне. Еще и такой красивой, гладкой, дорогой. Наполненной горячеватой водой, которая так ароматно пахла душистыми травами. Эта вода обволакивала мою кожу и ласкала каждую ее клеточку, приятно пощипывая. До этого в последний раз я мылась две недели назад, когда в выходные братья растопили баню для всей семьи. Сначала помылись братья с отцом, а затем я с сестрами. К тому времени, конечно, баня уже немного подостыла, но мы все равно были рады помыться.

А теперь… теперь я, словно какая-то королева, лежала в шикарной ванной, которую набрали специально для меня одной! И до меня в этой воде даже никто не мылся! Звучит невероятно, словно в сказке.

Вот только мне все равно не удавалось забыть о том, как мне придется «расплачиваться» за это блаженство… всю свою оставшуюся жизнь.

Когда я немного откиснула, служанки начали обтирать мое тело мочалками, намыленными ароматной пеной. В жизни не ощущала такого мыла! Мягкого, нежного, приятного. Ласкающего кожу, а не высушивающего ее.

Одновременно с этим горничная помыла мои волосы, а затем нанесла на них какую-то пасту и завернула в странную, гладкую ткань. После этого женщины принялись удалять волосы на моем распаренном теле, так что вскоре у меня их нигде, кроме головы, и не осталось. А когда мои банные процедуры уже подходили к концу, служанка убрала с волос ткань и тщательно их промыла.

О том, что случилось с моими волосами, я узнала немного позже. Сначала заметила лишь необычные ощущения, когда они, мокрые, облипали мою спину. Но когда мои черные локоны высохли, когда я смогла к ним прикоснуться и увидеть в зеркале, у меня просто отняло дар речи!

Они никогда не были такими гладкими. Такими блестящими и шелковистыми. Дома, конечно же, не было денег на не то что хорошие, хоть более-менее сносные шампуни. О большем даже молчу.

Но вот теперь… это словно были и вовсе не мои волосы! Как будто их мне кто-то заменив, оставил вместо той запутанной, ломаной проволоки, этот струящийся черный водопад.

Пока же я пребывала в приятном шоке от своих волос, горничные не теряли времени даром. На меня надели вызывающие белье из белого кружева, а поверх него – лишь длинный шелковый халатик! Волосы уложили в красивую прическу.

Когда все эти процедуры подошли к концу, мне принесли поднос с едой и предложили перекусить, пока до того, что скоро должно случиться, еще оставалось время.

Ох! На этом подносе… никогда такого не видела! Там лежали фрукты, от которых я раньше встречала только названия. А еще маленькие хлебцы, на которых были выложены ложечками горки икры красного и черного цвета.

Я правда… правда могу съесть это? Действительно можно? И меня за это не изобьют палками?

– Эта еда… – робко спросила я у горничной прежде, чем она ушла.

– Что, что-то не нравится? – грубо фыркнула она, посмотрев на меня волком. С тем самым взглядом, в котором читалось: «Что-о-о-о? Ты, шваль, еще выпендриваться будешь?».

– Нет-нет, что вы! – заохала я, в панике замахав хрупкими руками. – Я хотела спросить, можно ли мне есть эту еду?

– А для чего мы ее тебе, по-твоему, принесли? – скрипнула зубами служанка. – Хозяин приказал накормить тебя как следует. Для того чтобы качественно исполнять свои новые обязанности, тебе понадобится много сил. Так что заткнись и ешь, что дают.

– Да-да, конечно, простите. И… спасибо, – пропищала я, глядя вслед горничной, которая, не оборачиваясь, ушла еще до того, как дослушала мой ответ.

Поесть. Поесть ТАКУЮ еду. Хоть мне и сказали, что она в самом деле для меня, но все равно было сложно решиться даже прикоснуться к таким яствам. Еле-еле, дрожащей рукой, я сумела взять хлебец с икрой…

А потом, попробовав его, ахнула, едва не лившись чувств. Мамочки, КАК ЖЕ ВКУСНО! Очень необычно, непривычно, странно. Но настолько вкусно!

Понимая, что сейчас задохнусь от восторга, я неподвижно сидела на месте, медленно пережевывая лакомство. А потом, едва проглотив… словно сорвавшись с цепи, схватила следующий хлебец с икрой. Затем еще один. И еще. И еще. Пока не съела все, лежавшие на блюде. Когда же это случилось, когда последний из них оказался у меня во рту, я раздосадовано всхлипнула с единственной мыслью: почему же их принеси мне так мало?..

Но тут я вовремя спохватилась, вспомнив, кто я такая. Какое у меня здесь место. И какая судьба мне отведена. Ох, дура-дура-дура! Я ведь должна быть рада уже просто тому, что мне дали хоть что-нибудь поесть, а не ныть возмущаясь, что мне дали слишком мало какого-то невообразимого деликатеса!

Выдохнув, я просидела неподвижно, пока остатки послевкусия икры не исчезли из моего рта. А затем, сделав небольшой глоток сладковато-кислого оранжевого сока, начала медленно есть кусочки фруктов. Один за другим. И от взрывающейся палитры вкусов мой язычок просто сходил с ума! Поэтому я буквально слизала все, что было на подносе. Тем более что еды там оказалось не так уж и много. Видимо, решили что мне, после полуголодной жизни, не следует сразу переедать. Особенно перед предстоящим…

От одного лишь воспоминания о том, что мне вскоре предстоит, я чуть не упала в обморок.

Скоро. Уже совсем скоро этот жуткий некромант лишит меня девственности. А если я не сумею с ним в процессе этого кончить, то просто умру! И тогда получится, что эта еда была моим последним обедом.

Если же нет, если я в самом деле кончу и выживу, то это будет значить следующее: до конца своей жизни я останусь во власти Эйгера Крастера, как его эвидос. И день ото дня, пока я дышу, пока будет биться мое сердце, этот мужчина будет регулярно брать меня, желая пополнить магический резерв.

Какая… какая же это жестокая плата за еду! Что хуже всего, у меня нет выбора, нет права отказаться от всего предстоящего. Моя жизнь продана, моя судьба предопределена. Я – его вещь, его собственность, и с этим ничего, совершенно ничегошеньки нельзя сделать!

Я едва не расплакалась, просто чудом сумела себя сдержать. И вот так, в состоянии на грани слез, просидела на постели сама даже не знаю, как долго. Ощущение реальности вернулось ко мне в тот момент, когда я услышала строгий, раздраженный голос горничной:

– Поднимайся, хозяин приказал провести тебя в ритуальную комнату.

– Хорошо, – вздрогнув, сухо ответила я. И словно под гипнозом, не ощущая земли под ногами, последовала за служанкой.

– Ах да, чуть не забыла, – спохватилась она, доставая из кармана пузырек, который передала мне. – Выпей это. Будешь принимать такое зелье каждый день. Господину не нужны бастарды от какого-то эвидоса.

От этих слов я болезненно вздрогнула. Как же горько, когда все вокруг, в том числе и слуги, напоминают тебе о том, что ты здесь – лишь вещь, которую никто не считает даже живым человеком!

– Да, конечно, – кротко пробормотала я, и не задумываясь выпила зелье.

Горькое.

– Отлично, – кивнула служанка, забирая опустевший пузырек из моих дрожащих рук.

Она провела меня к большой кованой двери и сказала входить в нее. Было страшно. Было очень-очень страшно! Сердце колотилось, словно сумасшедшее, когда я осторожно потянула за холодную дверную ручку…

И оказалась в окутанной полумраком комнате, где в тусклом свете свечей стояло большое алое кресло с откидной спинкой. А рядом с ним – мой хозяин, Эйгер Крастер. В одном лишь халате из черного шелка.

– Проходи сюда, – строго приказал он. И я, дрожа как листочек на ветру, исполнила этот приказ.

Мое сердце замерло. Взяв за руку, мужчина немного потянул меня на себя и развязал халатик, отодвигая в сторону его ткань, под которой скрывалось мое юное тело, облаченное в откровенное кружевное белье.

– Неплохо. Думаю, такую будет даже приятно трахать, – вдумчиво проговорил он, своими словами прогоняя по моей спине холод, по телу дрожь, а по венам – мириады острых осколков.

Легко управляя моим телом, словно я была его куклой-марионеткой, некромант усадил меня в кресло… и развязал собственный халат.

Впервые я вот так, вблизи, видела обнаженное мужское тело. Стоящее прямо передо мной. И это тело… при всем кошмаре ситуации я просто не могла отрицать того, что оно было шикарным! Крепкое, накачанное, с широкими плечами и мускулами, которые как будто гипнотизировали меня. А самое главное – мужское естество, уже наливающееся кровью и готовящееся овладеть мной. Просто огромное мужское естество! Длинное, толстое, необычайно рельефное. Я даже испугалась от мысли о том, что ВОТ ЭТА громадина сейчас проникнет в мое тело! Не представляю, как нечто ТАКОЕ большое вообще может поместиться в моем маленьком тельце?

Отбросив свой халат в сторону, лорд подошел ко мне и дотронулся до какой-то точки на кресле. Послышались механические щелчки, и оно поднялось – так, что мои бедра оказались практически на высоте груди некроманта!

От неожиданности я еще больше растерялась и испугалась. Такая высота… от нее закружилась голова. А потом я и вовсе просто чудом осталась в сознании, поняв, что сижу на такой вот высоте, оказавшись в самом «удобном ракурсе» для осмотра этим мужчиной, который ожидал меня здесь со вполне конкретной целью.

Задрожав, я инстинктивно с силой сжала колени. Вот только Эйгер Крастер, без единой эмоции на лице, приложил совсем немного силы и развел их в стороны. А затем…