Текст книги "Ищу актрису на главную роль (СИ)"

Автор книги: Энди Тейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

3 день съемок

На студию я приехала со стойким убеждением, что сегодня мой первый рабочий день. Или последний. Тот же холод в животе в предчувствии неприятностей. Точно, что-нибудь натворю, или кофе на сценарий пролью или павильоны перепутаю. Правда, сегодня, в отличие от первого рабочего дня, я боялась отнюдь не неудач, а встречи с Владом… как его там. Черт, я даже отчество начальника узнать не удосужилась.

Но, как оказалось, новый начальник не караулил меня ни у входа, ни в павильоне, ни даже в раздевалке у шкафчика. Честно говоря, я даже растерялась. Вроде бы меня назначили к Владу в помощницы, но ни кабинета, ни приемной, ни даже места на огромной кровати у него не было. И никаких инструкций, что делать, если начальник отсутствует. Сидеть и ждать? Как-то мне это не очень нравилось, уж лучше пойду кофе разливать. В этом случае Влад точно будет знать, где меня искать.

Стоило мне закрыть дверь шкафчика в раздевалке, из-за него, как черт из табакерки выскочила Мира.

– Ну, что? – спросила она и выжидательно вытаращилась на меня.

– Что «что»? – переспросила я.

– Тебя не уволили?

– Как видишь, нет. А что ходили слухи? – поинтересовалась я у Миры, закидывая на тележку упаковку одноразовых стаканчиков и проверяя наличие полотенец и салфеток.

– Значит, Влад Терентьевич тебя оставляет, – не ответив, сказала девушка.

– Влад Терентьевич? – подняла я брови, – Откуда такие познания?

– Как же – как же, – она ухмыльнулась, – Вся студия гадает, кого по наши души черти принесли. Кто говорит, что это бывший Алкин любовник, другие, что бывший актер, хотя одно другого не исключает, а третьи вообще шепчутся, что это сам… – она красноречиво посмотрела вверх, – Генеральный, или его доверенное лицо. Или еще кто. Уже начали делать ставки, уволят тебя или повысят.

– Ты как узнаешь, мне скажи, – улыбнулась я, толкая тележку – Чтоб знать, чего ждать от жизни.

– А он тебе разве еще не сказал?

– Я как-то забыла спросить.

– Вот черт, – попеняла Мира, помогая перекатить тележку через порог, – А как он вообще? В смысле, чего говорил?

– Сказал, что помогает старому другу, – пожала плечами я.

– Черт, значит, точно любовник, и возрастом подходит, – она на миг задумалась, шагая рядом, а потом вдруг ни с того ни с чего протянула, – Ты смотри, кто нарисовался…

Я подняла голову и увидела топтавшегося возле лестницы на второй этаж Эдика. Широкоплечий блондин с открытым лицом и полными губами, которые придавали его резким чертам некоторую мягкость, всегда напоминал мне прочного херувима, если такие бывают, конечно. Мужчина увидел нас, выдохнул и стал решительно подниматься по лестнице.

– Не очень удачное он выбрал время, чтобы вернуться, – задумчиво сказала Мира, улыбнулась мне, словно извиняясь, и побежала следом за актером.

Я толкнула дверь съемочного павильона, не переставая удивляться превратностям судьбы. Эдика я знала мало. Он переметнулся к конкурентам через неделю после моего трудоустройства. Я помню это, потому что ходили слухи, будто он и Лику с собой прихватит, и станет у студии «Купидон» на две звезды больше чем у нас. Но Лика осталась, а Эдик сменил работодателя. Алла вроде не особо переживала, так как у актера была одна особенность, которая делала его не самым удобным партнером. Эрекцию у него вызывали только блондинки. Ну или блондины. И никто не знал причин, столь странного феномена, кроме самого Эдика. Может его какая брюнетка обидела или рыжая отказала.

Как, смеясь, заметила наша продюсер после его ухода, только обвинений в расизме и нетолерантности нашей студии и не хватало для полного счастья. Но пока Эдик работал у нас, чаще всего его ставили в пару к Лике. Мира говорила даже, что они иногда репетируют сцены в частном порядке, но так это или нет, мы не знали.

 Я сделал себе мысленную засечку, рассказать об этом парне Владу… хм, Терентьевичу, вдруг слухи не врут, и Эдик знает о Лике больше, чем мы.

В съемочном павильоне царил обычный бедлам, голые девчонки, голые парни, взмокший и покрасневший от криков режиссер. Сегодня снимали один из вариантов девичника, на который угораздило попасть одного наивного разносчика пиццы «Наивного» играл Ник, Кира была невестой. И, несмотря на то, что предполагаемая свадьба была только завтра, она была в некоторой вариации свадебного платья, то есть в коротеньком белом мини, чулках и фате. Видимо устроила наряду тест-драйв перед встречей с основным водителем. Подружки невесты облачились в черное кружевное белье. Разносчик прикрывался пиццей… Судя по толпившимся за кадром парням, скоро на помощь «разносчику» придут рабочие из ремонтной бригады, которые невесть что забыли у этого дома…

Съемки начались на двадцатом стаканчике кофе и на третьей таблетке от головной боли.

Кира улыбалась Нику, тот гладил ее грудь, остальные девушки лежали на кровати в ожидании своей очереди на поглаживание и тоже не теряли зря время…

«А ведь Кире это нравится», – внезапно подумала я. – «Нравятся чужие прикосновения, нравится целоваться с одной из девчонок, а ощущать мужские руки, что раздвигают ноги. Нравится видеть перед собой одно лицо, в то время как кто-то другой начинает неторопливое движение внутри, и совершенно не имеет значения, кто это. Важны ощущения».

– А против этого у тебя нет возражений? – раздался знакомый голос, и от него по коже побежали мурашки. Все-таки я была права, Влад, знал, где меня искать.

– Нет, – тихо ответила я. – Взрослые совершеннолетние люди занимаются этим добровольно. Какие могут быть возражения? – я едва удержалась от сарказма, но все же удержалась.

– Я рад, – сказал он таким тоном, словно и сам намеревался поучаствовать, но только сейчас получил разрешение.

Кира хрипло вскрикнула и тут же рассмеялась, когда Ник коснулся ее живота напряженным членом, одна из подружек невесты обхватила актера за плечи и поцеловала. С толком, с чувством, с расстановкой. Член парня тут же устремился к новой цели. Дверь открылась… Это пришли ремонтники. Ага, целых пять человек. Ага в спецовках на голое тело.

– Стоп! Снято, – скомандовал Илья, и гримеры бросились поправлять макияж «невесте».

– Значит, все дело в выражении лица? – уже громче спросил Влад, – Одна девушка плачет, вторая смеется?

– Да, все дело в выражении лица. Согласие – это важно, даже когда речь идет всего лишь о персонаже. Она должна хотеть этого… этого… проникновения, – я поняла, что все же краснею.

– А если это ее тайная фантазия? Чтобы в нее… проникли без ее согласия? Чтобы заставили кричать от удовольствия, которого она не желала? – он вдруг коснулся пальцем моего плеча и провел пальцем вниз до самого запястья. Даже сквозь ткань блузки его прикосновение показалось горячим, – Это же так заманчиво, переложить ответственность за запретное наслаждение на кого-то другого?

– Даже если так, – я дернула плечом и отступила.

– Готовность по моему сигналу, – снова выкрикнул режиссер.

– Я запомню, – серьезно сказал мой новый босс и скомандовал, – Идем.

– Куда?

– Съездим на бывшее место работы Лики. Чем черт не шутит, вдруг она там появлялась.

– А бывшее место работы это… – я откатила тележку в угол. Надеюсь, мне не предъявят претензию, что я второй день подряд бросаю тут добро и убегаю.

– Студия «Купидон», – мужчина вышел из съемочного павильона, где-то там за нашими спинами Илья скомандовал: «Мотор!», и дверь захлопнулась.

Лика раньше снималась у конкурентов? Вот это новость… Я уже открыла рот, чтобы задать еще с десяток вопросов о Лике, как увидела спускающегося со второго этажа Эдика.

– А вас не интересует актер этой самой студии и одновременно, правда только по слухам, бывший парень Лики? – я улыбнулась Эдику, тот споткнулся и едва не скатился с лестницы, правда смотрел он не на меня, а на моего спутника.

– Расскажи нам о Лике, – спустя пять минут потребовал мой босс. Эдик с тоской оглядел почти пустую комнату, где у дальней стены был свален сломанный реквизит, а потом вновь уставился на Влада. Я его понимала, спускаешься с лестницы, а тут кто-то заступает тебе дорогу, зловеще приговаривая: «Надо поговорить». Я бы точно испугалась. Но Эдик оказался выше этого и послушно последовал за моим спутником в ближайшую свободную комнату. Ага, и поэтому теперь смотрел на нас без всякого удовольствия.

– Спрашивайте, – нехотя выразил готовность к сотрудничеству актер. И вот это было уже интересно. Ладно, наши все уже в курсе, по какой надобности этот Влад Терентьевич ошивается на студии, но какой резон с нами разговаривать Эдику? Послал бы куда подальше и, насвистывая, ушел в закат.

– Как давно ты видел Лику?

– Три месяца назад.

– Уверен?

– Более чем, – Эдик в замешательстве посмотрел на Влада.

А ведь он его опасается, поняла я. Боится человека ниже его на голову и как минимум на десять лет старше. Нет, Влад не любовник Аллы, когда бояться не тебя, а того, что ты можешь наболтать обличенному властью, смотрят иначе. Эдик опасался именно самого Влада, а не его слов.

– Мы выезжали на натурные съемки, это очень легко проверить. Я не отлучался ни на день, у меня главная роль, – последнее актер сказал с гордостью, а потом вдруг сник.

– Если все так, чего ты дергаешься? – задал резонный вопрос Влад.

– Говорят, вы не любите перебежчиков.

– Кто говорит? – уточнил мужчина.

Я бы тоже не отказалась узнать, кто это такой осведомленный.

Но Эдик в замешательстве отвернулся и снова посмотрел на реквизит.

– Насколько я знаю, – продолжил мой босс, – Ты ушел после истечения контракта, заблаговременно предупредив Аллу. Ты доработал фильм и, по сути, был свободен, как ветер. А то, что другая студия предложила тебе кусок побольше, так это здоровая конкуренция. С чего мне злиться.

Вот и я хотела бы знать, с чего? Почему когда увольняется актер, которого наняла Алла, злиться должен ее «старый друг»?

– Где проходили съемки? – задал следующий вопрос мой босс.

– База отдыха «Еловый лог».

– Что вы там делали? Снимали фильм про озабоченного размножением йети?

Эдик дернул веком.

– Что серьезно? – хохотнул Влад, – Когда вернулся?

– Сегодня. И Лика…

– Что Лика? – наклонился вперед мой спутник. – Приехала? Позвонила?

– В том-то и дело, что нет, – блондин мотнул головой, – Она должна была встретить меня в аэропорту. Но не встретила. Телефон выключен. Взял такси добрался до дома, но понял, что так и буду психовать, гадая, что с ней, поэтому и рванул к ней, сперва в квартиру, а потом сюда. Просто хотел убедиться, что она закрутилась и забыла…

– Вы встречались?

– Громко сказано, – Эдик передернул плечами, – Мы время от времени трахались, когда хотели расслабиться и не думать о том, как твоя задница смотрится на экране, достаточно мужественно или нет.

– И, тем не менее, когда она не появилась в аэропорту, ты приехал сюда. Не слишком ли ты беспокоишься о случайной любовнице?

– Думайте, что хотите, – твердо ответил актер.

– Это вы послали ей цветы? – влезала с вопросом я, – Дюжину роз четыре дня назад?

– Нет, – кажется, Эдик был удивлен, – Зачем мне это? – Он посмотрел на Влада и в свою очередь спросил, – Что с Ликой?

– Мы не знаем, – ответил мой босс и потер переносицу. – Она просто пропала.

– Надо идти в полицию…

– Уже, – не стал вдаваться в подробности Влад, а потом распахнул дверь комнаты, – Не смею больше задерживать.

Эдик бросил недоверчивый взгляд на меня и, нахмурившись, вышел.

– Что думаешь? – спросил Влад.

– Я? – было с чего удивиться, не каждый день начальство твоего мнения спрашивает, – Сыщик из меня неважный, вот если вам кофе сварить…

– И все-таки?

– Думаю, вы не тот, за кого себя выдаете, – ответила я. Чистую правду, между прочим.

– Ты права, – он потер переносицу.

– Да?

– Сыщик из тебя неважный.

– Ага, – согласилась я, – Эдик беспокоится о Лике и одновременно чего-то опасается. Кого-то, – я, так же как и актер, посмотрела на сломанные декорации. Но те угрожающими не выглядели.

– Скелет в шкафу есть у каждого, даже у него. И если придется его найти, я его найду.

– И чем вам скелеты помешали? – вполголоса спросила я, толкнула дверь и вышла из комнаты.

– Ничем, пока они не влияют на прибыль и работу концерна, – мужчина вышел следом и оглядел коридор.

– На студию «Купидон» поедем? – спросила я.

И мы конечно поехали. Почти. Вышли под яркое солнце на парковку и как раз подошли к машине Влада, когда я увидела, как Эдик садится в такси.

– Он сказал, что Лика должна была его встретить? – я нахмурилась и оглядела стоянку, ровные ряды машин, шлагбаум у выезда, vip места, которые специально держат для наших звезд и почетных гостей, – А где ее машина? – спросила я, отходя от автомобиля Влада, – Где ее ауди? Она уехала на ней, но у дома машины не было, – вспомнила я свой визит к Лике.

– Цвет? Номер? – быстро спросил мужчина, доставая телефон.

– Белая, – ответила я и продиктовала номер, слушая, как он повторяет за мной цифры, прося кого-то пробить их по базе, пока неофициально…

– Я понимаю, сделай что сможешь. Хотя бы узнай, не зафиксировано ли происшествий с этим или похожим автомобилем. Да, с меня причитается. До связи. – он опустил руку и добавил, – Молодец, – а потом нахмурился и спросил: – Почему так странно смотришь?

– Гадаю, почему никто не вспомнил о ее машине раньше?

– Не знаю, – мужчина улыбнулся, – Поиск пропавших не совсем мой профиль, – и завел машину.

– Ага, – я села рядом.

Мы выехали на дорогу, но, не проехали и пятисот метров, как Влад вдруг стал разворачиваться.

– Что? Куда? – спросила я, наблюдая, как он лихо пересекает двойную сплошную.

– Мне нужно кое-что проверить.

– Хорошо, – согласилась я и увидела, как он сворачивает на улочку, ведущую к моему дому, – Но…

– Одному. Считай у меня личное дело. А ты пока отдохни, к конкурентам съездим в другой раз.

– Но я только что приехала на работу!

– Вот и наслаждайся выходным, который тебе оплатят, – он остановил автомобиль напротив моего крыльца и улыбнулся. Жаль только глаза оставались серьезными, мало того, он о чем-то сосредоточенно размышлял. И посвящать в это «что-то» меня явно не собирался.

– Может мне пока обзвонить больницы и… – и проглотила слово «морги», почему-то вспомнилась та танцовщица и ее слова про грустные глаза.

– Отлично, – согласился он, едва слушая, что я говорю, и нетерпеливо постучал пальцами по рулю, – Этим и займись.

Этим я и занялась, стараясь не вспоминать о том, как сорвалась машина Влада с места, стоило мне выйти. И старалась не гадать, куда понесло моего босса. В конце концов, у него действительно могли быть личные дела. Ага, например, утюг не выключил или кран забыл закрыть….

Обзванивать лечебные учреждения оказалось делом не таким легким, как я представляла. Сидя в своей комнате я раз за разом набирала номера, что выдал мне поиск. Набирала, не пропуская ни одного, от пунктов первой помощи до военного госпиталя, расположенного в пригороде.

Сперва собеседники пытались понять, что мне надо. Потом спрашивали, кто я. Затем прятались за «запертом на разглашение личной информации». Самые сердобольные посылали меня в … полицию. Самые бестолковые спокойно разглашали тайны вверенного им отделения или морга.

Когда после очередного сухого отказа телефон у меня в руке зазвонил сам, я едва его не выронила. Посмотрела на дисплей…

«Номер скрыт» – гласила многообещающая надпись. Ну, как тут не взять трубку?

– Слушаю, – строго сказала я, подражая голосам мед работников, с которыми только что общалась.

– Вас интересует клуб «Мед»? – приглушенно спросил собеседник.

– А что, хороший клуб?

– Да или нет? – собеседник говорил едва ли не шепотом. Или прикрывал трубку рукой.

– Да.

– Тогда загляните в почтовый ящик.

– Кто вы? Откуда узнали мой номер?

– И не благодарите, – незнакомец или незнакомка хохотнула и оборвала вызов.

– Ну, хоть у кого-то хорошее настроение, – высказалась я, схватила со стула свитер, вышла из комнаты, спустилась на первый этаж.

Судя по доносившемуся из гостиной звуку телевизора, мама еще не спала. Я тихонько миновала прихожую, распахнула дверь, в теплый вечер, спустилась с крыльца и дошла до почтового ящика. В прорезях что-то белело. Я огляделась, сумерки уже опустились на город, вдоль улиц зажглись фонари, в отдалении слышался шум двигателей и шорох шин по асфальту. Все спокойно и буднично. Обычный вечер в обычном районе. Если не считать вызывающего белого клочка бумаги и анонимного звонка.

– Черт знает что, – сказала я и все-таки открыта ящик.

В руку свалился плотный конверт, ни адресата, ни подписи, а это значит, послание не отправляли почтой, да и какой почтальон будет разносить письма на ночь глядя, его положили специально для меня.

Я снова завертела головой, словно надеясь, что шутник выскочит из-за ближайшего дома и выкрикнет: «Сюрприз!» Не выпрыгнул.

Разорвала конверт и за миг до того, как пальцы коснулись плотного прямоугольника белой бумаги, я поняла, что там.

Та же бумага, тот же шрифт. На одной стороне витиеватая надпись «Приглашение», на второй – «Клуб «Мед». Мое имя выведено синей шариковой ручкой, дата и адрес. Не хватало только Ликиного поцелуя. Приглашение на вечеринку, после которой она исчезла.

Я медленно досчитала до десяти, поднялась на крыльцо, захлопнула дверь. И только, взбежав по лестнице и оказавшись в своей комнате, поняла, что уже пять минут смотрю на телефон. Очень хочу набрать номер, но не могу. Потому что не знаю. Из меня не только сыщик неважный, но и помощница, номер начальника узнать не удосужилась.

4 день съемок

– Очень интересно, – протянул Влад, разглядывая приглашение.

Я не сдержалась и зевнула. Поспать прошлой ночью удалось всего часа четыре. Остальное время, я едва не бегала по потолку, выглядывала в окно и нервно поправляла занавески, как в шпионском фильме. Но судя по всему за домом никто не следил и на положение занавесок не реагировал. Шпионы совсем обленились и предпочитали ночью спать. А вот я успела вдоволь попсиховать, мелькнула даже мысль позвонить Алле Сергеевне и попросить номер Влада. Остановило то, что пришлось бы объяснять, зачем он мне на ночь глядя понадобился и почему это не терпит до утра. Если первое объяснить было просто, то со вторым наметились проблемы. Дата на приглашении стояла только завтрашняя, и это тоже было странно. Словно меня не хотели застать врасплох, а дали время на раздумья. Такие новости вполне могли подождать до рассвета. Они могли. Я – нет.

– Хм, – задумчиво протянул он, едва ли не принюхиваясь к злосчастному прямоугольнику.

К слову, я вчера занималась тем же самым. Между прочим, в детективах, что показывают по кабельному, сыщики, понюхав анонимку, с ходу называли: типографию, марку печатного станка, номер краски, плюс цвет волос и размер бюста отправительницы. Но видимо, следователь из меня никудышный, так как ничего кроме запаха полиграфии я не уловила. Из наклона букв писавшего, так как мое имя, время и место – были написаны от руки, тоже много не выжмешь, разве что сравнить… Если будет с чем сравнивать, конечно.

На студию, я приехала рано и еще два часа прыгала на парковке от нетерпения, высматривая машину босса и нервируя охранника.

И с таким энтузиазмом бросилась к автомобилю Влада, когда он приехал, что едва не оказалась под колесами.

Сейчас же мы сидели в салоне и уже вдвоем рассматривали злосчастный прямоугольник картона.

– Адрес прогуглила, – стала торопливо объяснять я, – Это частный дом, на двести квадратов, стены из кирпича, литой фундамент, черепичная крыша, трубы и проводку меняли в прошлом году…

– Откуда сведения? – удивился Влад.

– Дом выставлен на продажу агентством «Элитный квартал», у меня и план комнат есть, – я полезла за телефоном, но мужчина остановил меня взмахом руки и повертел в руках чистый без единой подписи конверт.

– И что это значит? – не выдержав, спросила я.

– Что своими поисками мы привлекли их внимание, – ответил он, убирая приглашение в карман.

– Чье?

– Я бы тоже не отказался узнать, – он завел двигатель.

– Куда мы? – испуганно спросила я, всерьез подозревая, что Влад в отличие от меня сумел увидеть в наклоне букв паспортные данные и адрес отправителя.

– В медцентр «Будь здоров», – ответил мой босс вливаясь в поток автотранспорта, – именно туда Лика была записана к врачу, прием у которого пропустила.

– Но ведь, – я посмотрела на мужчину, – ЭроДрим обслуживается в частной клинике этого… как его там. Все время забываю фамилию доктора. Зачем ей записываться в этот «Будь здоров», если вся частная клиника в ее распоряжении, да еще и за счет студии?

– Наверное, зачем-то, о чем эта самая студия знать не должна.

– Но врачебная тайна…

– По условиям контракта врач должен уведомить руководство студии о профильном заболевании. Ты тоже такой подписала.

– Что за профильное заболевание?

– Например, беременность.

Я ойкнула.

– Или гонорея, – мрачно добавил Влад.

В медцентр нас впустили и даже облагодетельствовали бахилами и дежурной улыбкой. Правда улыбка быстро увяла, когда врач, немолодая женщина со строгим лицом, поняла что мы пришли к ней не проблемы бесплодия решать, а просить нарушить врачебную тайну. Женщина громко возмутилась и даже подняла трубку чтобы вызвать охрану.

– Я не прошу вас нарушить закон, – поднял ладони Влад. – Но и вы нас поймите, девушка исчезла.

– Если будет нужно, я поговорю с полицией, а не с… Вы кто вообще такие? – трубка в ее руке дрогнула.

– Мы ее коллеги, – покаянно признался мой спутник.

– Вы… – она посмотрела на него, а потом на меня и, наконец, с явным испугом выговорила, – Вы тоже… актеры?

И было в ее голосе что знакомое, что-то уже слышанное раньше. Кажется, именно так я сама говорила о наших актрисах, только добавив в голос чуточку презрения.

Надо же, услышать эти непонятные опасения от другого человека оказалось не очень приятно. Мы же не бешеные собаки, а она смотрит так, словно мы сейчас ее покусаем.

– Почти, – не стал вдаваться в подробности Влад, – Вы знаете, почему она не обратилась в нашу клинику?

– Ничего я не знаю, – торопливо ответила врач. Пожалуй, даже слишком торопливо.

– Мы просто хотим убедиться, что с Ликой все в порядке, – вдруг сказала я и женщина и Влад посмотрели на меня с одинаковым удивлением. – а не выпытать государственные тайны. Не озвучивайте диагноз, просто скажите, что все хорошо, что это был рядовой осмотр, что вы не посылали ее на трепанацию черепа. Или наоборот посылали, и она сейчас отходит от наркоза в одной из палат.

Врач на миг закрыла глаза, а потом, медленно положив телефон на стол, уточнила, – И тогда вы уйдете?

– Постараемся, – обнадежил ее мой спутник. – хотя мне здесь нравится. Интерьер, конечно тускловат и наводит тоску, но в целом…

– Она не пришла за результатами анализов. – Не оценила его юмор женщина. – Не могу сказать, что все в порядке, но и плохого тоже ничего не случилось, – старательно подбирая слова, ответила она, – Нет, я не отправляла ее на хирургическое вмешательство. Просто рекомендовала изменить образ жизни и все.

– А если она его не изменит? – вкрадчиво поинтересовался Влад.

– Будет жить долго. Не знаю, счастливо ли, но жизни и здоровью ничто не угрожало, – строго закончила врач, – Я всего лишь давала рекомендации, а не ставила ультиматум. Этого вам достаточно?

– Наверное, – кивнул Влад, встал и вдруг спросил, – Но результаты анализов стоили того, чтобы их забрать?

– Да.

– А мы не можем забрать их вместо…

– Нет, – отрезала она. – Тем более, что я отправила их ей на e-mail. А теперь уходите, – потребовала она, – Иначе я вызову полицию.

– Точно гонорея, – констатировал на парковке Влад. – Лика психанула и сбежала.

– Куда? – уточнила я, – В страну гонорейников? Вместо того, чтобы лечиться? Только там она может жить долго и счастливо с таким диагнозом.

При всей нелюбви к Лике, представить себе, что она сбежала из-за венерической болезни я не могла. Это было глупо, а наша прима отнюдь не была дурочкой. Тут логичнее наоборот сразу обратиться в клинику студии. Почему именно туда? Да, потому что там оперативно помогут, плюс тут же проверят всех партнеров по фильму, и плюс, самое важное, будут молчать. Сор из избы выносить не принято, разговоры о том, что на студии гуляет венерическое заболевание, не нужны никому, ни актерам, ни продюсерам, ни режиссерам. Мира рассказывала, что прецедент уже был.

Тут уж я скорее поверю в беременность. В этом случае побег более логичен. Мама, именно так и поступила, после того, как доктор известил ее о моем скором появлении на свет, а парень, мой биологический отец, сделал ноги. Дед нашел маму спустя неделю в общежитии и у подруги. Навыков по выживанию во враждебной окружающей среде у его дочери не было, как и умения прятаться. Нашел и поставил перед фактом, что рожать она будет дома. Вернее, в больнице, а жить дома, и нечего разыгрывать вселенскую трагедию, за что ему, конечно, большое человеческое спасибо.

Да, я могла бы поверить в беременность, но… Но что? Лика не первый год в этом бизнесе, и вряд ли так бы лопухнулась с контрацепцией. Хотя, чужая душа – потемки.

– Но она исчезла раньше, чем получила результаты, – озвучила я свои сомнения.

– Ты забываешь про почту, на которую ей их выслали, – возразил Влад, – Она могла получить их позднее. К примеру, она не собиралась никуда исчезать, просто решила пропустить день съемок, вернее не просто, а с умыслом… – он посмотрел на меня.

Я мысленно чертыхнулась. Конечно, чтобы проучить одну нерадивую ассистентку, что распустила язык. Это, как раз было очень похоже на Лику, корчить из себя звезду и ждать извинений.

– Про прием у врача могла забыть, а могла забить, рассудив, ежели что, с ней свяжутся. С ней и связались. Получила вечером результаты и слиняла.

Он поморщился. В какой-то мере, я его понимала. Предполагать можно было все, что угодно, а вот, что произошло на самом деле, пока вопрос. Стало понятно, что ничегошеньки мы о Лике не узнали и только еще больше запутались.

– Черт, – Влад остановился у автомобиля, – Испытываю громадное искушение подкупить уборщицу этого медцентра, чтобы она достала мне карту Лики.

– А это не противозаконно? – я села в автомобиль.

– Еще как, – он завел двигатель. – Но это ждет. Нам нужно еще подготовиться к вечеру.

– Нам?

– Нам, – он вырулил с парковки, – Если ты думаешь, что я отпущу тебя на вечеринку, с которой девушки исчезают в неизвестном направлении, то ты сильно ошибаешься. – Он посмотрел на меня, едва сдержавшую облегченный вздох.

Вот еще один вопрос: была ли Лика на той вечеринке? Может, мы зря прицепились к этому приглашению? Или это оно прицепилось к нам? По мне, так если ты получил неоднозначные новости о своем здоровье, веселиться уже не тянет. Но это если говорить обо мне. А если о Лике? Черт его знает.

– Но приглашение только на одно лицо, – забеспокоилась я.

– Пусть это тебя не заботит, разберусь. Скажи лучше, куда едем сначала?

– В каком смысле «куда»? – не поняла я.

– В бутик или в салон красоты?

– Домой, – отрезала я, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

– У нас вечером мероприятие, – стал терпеливо, как маленькой объяснять Влад, – И нужно выглядеть…

– Я может не такая красавица, как Лика, но вполне способна сама подготовиться к вечеринке.

– Но я…

– Пожалуйста, отвезите меня домой.

И он отвез. Молчал всю дорогу, лишь изредка бросая на меня опасливые взгляды, которые я ощущала на своей коже словно прикосновения. Когда машина остановилась напротив моего крыльца, и я схватилась за ручку двери…

– Тая, – позвал он.

И я обернулась, не могла не обернуться. Черные глаза смотрели слишком пристально, слишком… не знаю, что в них было, но я замерла, как мышь перед котом.

– Ты очень красива. И даже более того, твоя красота живая, она не покрыта толстым слоем лака, пудры, помады. Ты просто настоящая, – он вдруг обхватил пальцами мой подбородок и, склонившись, легонько коснулся губами губ. Я вздрогнула. Это было настолько неожиданно, что я даже не успела отстраниться. Или не захотела. Только вытаращилась на мужчину, словно фанатка, узревшая кумира. – Но не знаю, должен ли я говорить это? Нужно ли это тебе?

Он продолжал смотреть, и я завороженная его взглядом ответила. Ответила еще до того, как сообразила, каким именно будет этот ответ.

– Да. Нужно.

И вышла из автомобиля, чувствуя, как горят щеки.

– Тая, – снова позвал он. И я снова обернулась. – Она бы согласилась на салон, – Влад улыбнулся, – И на бутик. Лика бы согласилась.

А потом он поднял стекло и уехал.

Ночная съемка

Влад вернулся к полуночи, когда я уже пять раз выглянула в окно, три раза сменила туфли и пять раз сумочку. Два раза начинала набирать номер и два раза убирала телефон. Успела вдоволь потешить себя мыслями, что он вообще после моего «Да. Нужно» не придет. А когда увидела, как черная спортивная машина тормозит напротив дома, не сразу поняла, что это за мной. Автомобиль был другим, темным, хищным, навевавшим мысли о высокой скорости и шампанском, о кожаных сиденьях и французиком одеколоне… Я даже не сразу узнала вышедшего из нее Влада.

А когда узнала… схватила жакет и сумочку и сбежала вниз.

– Мама, буду поздно! – крикнула я так, чтобы не дай бог ненароком ее не разбудить, ибо, куда уж позже.

Выскочила на крыльцо, как раз в тот момент, когда Влад подошел к двери. Целую минуту мы рассматривали друг друга. Не знаю, что подумал он, глядя на мое маленькое черное платье с открытыми плечами; на собранные в небрежный узел волосы (я с этой небрежностью два часа возилась); на макияж, который, я, памятуя о его словах про пудру и помаду, старалась сделать как можно более незаметным; на ноги, которым добавили длины шпильки. Не знаю, он не сказал. А вот я…

Я словно попала на съемки фильма про Джеймса Бонда. Или про миллионера. Или про миллиардера, или того хуже… На этом моя фантазия, как и знание математики, истощились. Сомневаюсь, что может быть кто-то хуже миллиардера. Раньше, я думала, что джинсы и спортивный пиджак сидят на Владе просто здорово. Оказалось, это я его еще в костюме не видела. С утра он был всего лишь слегка небрит, то сейчас «щетине» придали форму и лоск, эдакая небрежность, что порой стоит дороже любой вычурности. Выглядел он просто сокрушительно для нежного девичьего сердца. У меня даже колени подогнулись, а может, я давно на каблуках не ходила.

«Мне конец», – пришла вдруг мысль. И я тут же с ней согласилась, – «Полный».

– Все настолько плохо? – вдруг спросил он, и пояснил, – У тебя такое выражение лица, словно привидение увидела.

«Ну-ка, возьми себя в руки!» – скомандовала я себе, – «Актриса ты или не актриса?»

На сцене я никогда не смущалась, не мямлила, не краснела и не выглядела полной идиоткой, если это не предусмотрено сценарием. Я даже играла Клеопатру в одной из постановок студенческого братства. Клеопатра с веснушками – это было нечто, но режиссер не дал мне ни замазать их, ни надеть парик, мотивируя это своим видением и естественностью. Тот-то первые ряды так естественно хихикали.