Текст книги "Стромаркская Резня (ЛП)"

Автор книги: Энди Смайли

Соавторы: Кристиан Данн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Энди Смайли и Кристиан Данн

СТРОМАРКСКАЯ РЕЗНЯ

Энди Смайли

ИЗ КРОВИ

ПРОЛОГ – КЕЛЬЯ БАЛТИИЛА НА УДАРНОМ КРЕЙСЕРЕ РАСЧЛЕНИТЕЛЕЙ

Серв Балтиила был мертв. Он лежал на полу, обескровленный, его кожа была белее мела. Всё тело серва кровоточило, пока жилы не опустели. Стены кельи были покрыты изморозью. Неестественно замерзший воздух потрескивал, как движущийся лёд.

Балтиил стоял на коленях в центре неосвещенной кельи, не обращая внимания на труп.

– Кровью Его я сотворён.

Библиария трясло, пока он произносил катехизис. Ему приходилось задействовать всю силу воли и опыт тренировок, чтобы оставаться в сознании. Его тело было объято болью, подобную которой он считал себя не в силах выдержать. Руки библиария болели от того, что он погрузил пальцы в стальной пол до костяшек.

Силуэт незнакомца сделал шаг в сторону Балтиила.

– Кровью Его я защищён.

Из носа библиария капала кровь, разбиваясь об пол. Раздающийся в регулярном ритме всплеск капель раскатывался по его разуму как грохот осадных орудий, на глаза навернулись слезы, но он не вышел из транса. На этот раз Балтиил продержится до конца и увидит лицо мучителя.

Темный огонь, скрывающий неизвестного, рассеялся…

– Кровью его…

Из пор Балтиила валил дым, создававший над кожей черно-серый покров.

Перед библиарием стоял космодесантник, в похожей на его собственную черной силовой броне. Доспех неизвестного был отмечен косым кровавым крестом проклятого. Он засмеялся.

– Кровью Его я восторжествую, – продолжил Балтиил.

Космодесантник снял шлем, открыв свое истинное лицо. На Балтиила смотрело краснокожее чудовище, демон. Все еще смеясь, он открыл свой рот полный клыков и прорычал.

– Из крови рождаются чудовища.

Психическое видение отступало. Балтиила подбросило в воздух вверх и ударило о стену. Библиарий из последних сил позвал на помощь, перед тем как тьма поглотила его.

– Апотекарий…

СЦЕНА ОДИН – СТРАТЕГИУМ ИМПЕРСКОГО КОРАБЛЯ «КУЛАК ИМПЕРАТОРА»

– Мастер Зарго, брат Арьен.

Расчленитель ударил кулаком в грудь, приветствуя двух Ангелов Обагренных.

– Магистр ордена Сет передает наилучшие пожелания.

Балтиил прошел вглубь стратегиума, присоединившись к Зарго под серо-синей гололитической проекцией системы Стромарк.

– Похоже, Сету хватило ума избежать этого конфликта.

Балтиил скрыл своё недовольство. Он уже сражался вместе с Зарго и его орденом. Из всех Сынов Сангвиния они были самыми надменными и относились к тем, кого считали слабыми, с презрительным безразличием. В высокомерии они превосходили даже самих Кровавых Ангелов. Балтиил выдержал взгляд Зарго. Самоуверенность магистра ордена указывала на его принадлежность к Ангелам Обагренным гораздо более явно, чем символ ордена на левом наплечнике.

– У моего повелителя есть другие дела.

Зарго широко улыбнулся, в его глазах блеснуло разочарование. Спарринг с Расчленителем доставил бы ему удовольствие. Зарго повернулся к единственному обычному человеку в стратегиуме.

– Оставьте нас.

Лицо адмирала Вортимера искривилось. Он командовал «Кулаком Императора», крупнейшим кораблем в боевом формировании Епейрион и находился в своем стратегиуме. Вортимер подтянул плечи, в попытке восстановить чувство собственного достоинства и уставился на троих гигантских воинов. Каждый из них занимал столько же места у тактической консоли, как четыре его офицера. От брони изучающих гололит космодесантников раздавалось легкое жужжание. Вортимер уже не в первый раз имел дело с воинами Адептус Астартес. Он видел быструю и яростную атаку Белых Шрамов на Плеувусе, но адмиралу все еще казалось, что даже улучшенные люди не могут свободно двигаться в настолько тяжелых доспехах.

– Как пожелаете.

Восхищение и, если быть честным, страх, держали язык Вортимера в узде. Он сотворил знамение аквилы, щелкнул каблуками и вышел из стратегиума, оставив космодесантников.

– Хорошо, что он ушел, биение его трусливого сердца начало утомлять меня, – сказал Арьян.

Даже пассивное чтение разума Ангела Обагренного дало Балтиилу почувствовать угрозы за шуткой Арьяна. Уже скоро первый капитан покорится ярости, бурлящей в его крови, библиарий был уверен в этом.

– Мне приказано захватить Стромарк прайм, – Балтиил посмотрел на Зарго.

– Да, мы войдем в систему вместе. Ты отправишься на прайм, а мы возьмем на себя секундус.

Зарго переключил изображение. Миры-близнецы были представлены синими сферами. На обеих планетах была развита промышленность, чьим долгом было снабжать армии Императора оружием, необходимым для проведения освободительных кампаний. Жалкая вражда между правителями этих планет переросла в конфликт, захлестнувший всю систему, и его нельзя было больше игнорировать.

– Губернатор Аграфена хорошо укрепила свою резиденцию, – Зарго указал на укрепленные позиции, окружающие дворец, – сеть противовоздушных батарей и ракет класса земля-низкая орбита не позволит нам высадиться с «Громовых ястребов».

Пока Зарго говорил, на гололите появились еще несколько значков угроз.

– Что насчет телепортации? – спросил Балтиил.

– Дворец защищен пустотными щитами. Единственный вариант – штурм десантными капсулами.

Балтиил изучал гололит, прокручивая в уме задание. Он возглавлял сотни таких атак на вражеские позиции, каждая из них была кровавой.

– В таком случае мы понесем серьезные потери.

– Тебе придется придумать, как выполнить миссию, Расчленитель. Аксионская кампания застопорится, может быть, даже закончится, если стромаркианцы продолжат уничтожать друг друга. Ты должен привести планету к согласию. Это воля Императора.

– Почему бы не отправить ассасина, чтобы убить вероломных слабаков пока они спят? Наше место на передовой, в бою с орками, – Арьен рубанул рукой по гололиту, искажая изображение.

– Если бы это было так просто, брат, – из теней коридора вышел капеллан Апполлус. Из-за черного цвета его брони казалось, что он появился из тьмы

– Капеллан, – холодно поприветствовал его Зарго, раздраженный презрением в голосе Апполлуса.

Арьен промолчал.

Балтиил подавил улыбку, когда почувствовал желание Арьяна убить капеллана еще до того, как Ангел Обагренный осознанно подумал об этом.

+ Не сможешь, даже с десятком твоих братьев +, – библиарий телепатически отправил мысль в разум Арьяна.

– Этот конфликт представляет собой нечто большее, чем воплощенная жадность двух людей. Стромаркианцы соперничают уже долгое время, эта война в их крови, – Апполлус настроил гололит и сфокусировал его на Стромарке прайм, – мы должны разбить их дух и напомнить, что нужды Империума куда важнее, чем их жалкие государственные проблемы.

Апполлус нажал несколько кнопок на тактической консоли. Гололит пошел рябью, сформировалось изображение нескольких скоплений красных точек, висящих над Стромарком прайм и обозначавших первичные цели бомбардировки.

– Мы утопим самоуверенность стромаркианцев в потоке крови, – гололит продолжил меняться, пока Апполлус говорил. Когитаторы рассчитывали места высадки и предполагаемые вражеские потери, показывая разрушения, которые Апполлус и его рота смерти принесут на Стромарк прайм.

– Конец чести не должен повториться, – звенели слова магистра Сета в голове Балтиила. Он смотрел на капеллана, чьи глаза были такими же темными, как и его броня. Библиарий вспомнил видение – демона в черной броне, отпечатавшегося в его памяти, и поежился. Рота смерти в бою представляла собой ужасную силу, их неконтролируемая ярость была будто вырвана из кошмаров. Ледяные иглы предчувствий впились в разум Балтиила. Они собирались обрушить на Стромарк воплощенный ужас, и такая резня будет иметь свою цену. Библиарий потянулся к разуму Апполлуса, в попытке прочесть его мысли, но намерения капеллана были скрыты под психическими барьерами, настолько же яростными, как и шлем-череп, который он одевал в бою.

Библиарий повернулся спиной к медленно вращающемуся изображению Стромарка прайм, его взгляд задержался на все увеличивающихся оценках людских потерь.

– Кровь Его даст мне сил, – проговорил он про себя.

СЦЕНА ДВА – МОСТИК «САВАНА СМЕРТИ», ОРБИТА СТРОМАРКА ПРАЙМ

«Саван смерти» вышел из варпа в переливах изломанного света. Размеры корабля стремились к бесконечности, на него не действовали никакие законы физики, но в итоге вернулись в реальную форму. Вокруг пепельных боков «Савана» гуляли сполохи колдовского огня. Корабль направился к Стромарку прайм, став последним воплощением кошмарного измерения, через которое ударный крейсер Расчленителей прибыл в систему.

– Расстояние? – голос капеллана Зуфия заполнил мостик «Савана» подобно реву двигателей. Он был древним даже по меркам космодесанта, время стерло с его пепельной брони все инсигнии.

– Семь минут до оптимального огневого расстояния, повелитель, – раздался голос первого серва.

– Девять минут до оптимального расстояния высадки, повелитель, – продолжил второй.

Они говорили практически одновременно, это было требованием Зуфия. На поле боя он командовал сотнями воинов, обрабатывая безостановочный поток информации и сражаясь лицом к лицу с врагом. Его корабль должен функционировать так же эффективно, в битве не было места для учтивости.

– Капеллан Апполлус, у тебя меньше девяти минут. Будь готов, – проговорил Зуфий в вокс. Через мгновение на ретинальном дисплее Зуфия загорелся знак подтверждения.

Капеллан осмотрел обширное пространство мостика. Внизу десятки сервов сновали в разные стороны, выполняя задачи, необходимые для нормальной работы ударного крейсера. Зуфию испытвал к ним жалость. Сервы существовали как эхо воинов, которых несли в битву. Пепельно-серые робы сервов не способны были заменить темную броню роты смерти, воины которой были заключены на нижних палубах, а зазубренные лезвия, выгравированные на полу мостика, были всего лишь почтением к символу ордена, который носили на наплечниках все Расчленители.

Зуфий поднял взгляд и оскалился, уставившись на приближающийся Стромарк прайм через иллюминатор. Он бы отдал своё основное сердце за то, чтобы высадиться на поверхность вместе с Апполлусом и его боевыми братьями.

Да, под его командованием находилась сила, способная уничтожать планеты и прорубать кровавый путь сквозь звезды, но космические сражения были отрешенными, лишенными страсти событиями, после которых Зуфий ощущал себя настолько же холодным, как и сам космос. Он жаждал скорости битвы, рева болтгана, ощущения отдачи оружия, выплевывающего смерть, резкого привкус заряженного воздуха, которым сопровождались удары крозиуса. Зуфий вздохнул. Ему больше не испытать этих ощущений.

Ужасный краснокожий демон облаченный в огонь и бронзу нанес Зуфию смертельную рану во время Лиферийской кампании. Самый могучий из детей Кхорна вооруженный горящим топором – символом убийства, демон разбил кости капеллана и разрубил его надвое одним ударом меча. Только упрямство Зуфия и его пылающая злость удерживали двойные сердца от остановки, пока тело не нашли апотекарии. Они поместили его в командный трон «Савана», поддерживая в нем жизнь комбинацией электрошока и специальных жидкостей. Зуфий должен был быть погружен в саркофаг дредноута по прибытии на Кретацию, чтобы продолжить битву с врагами ордена в новом бронированном теле, но необходимость заставила его продолжить командование «Саваном». Прошло уже больше шестидесяти лет, и его больше невозможно было отделить от корабля.

Зуфий посмотрел толстый пук проводов и кабелей, тянувшихся там, где должны быть его ноги. Такова была его судьба, до самой смерти.

Люминаторы мостика замигали, когда корабль ощутил недовольство капитана.

– Приближается враг, повелитель, – сказал серв в реве клаксонов.

– Покажи их, – прорычал Зуфий.

Он внимательно изучал появившийся в воздухе над ним тактический гололит. На перехват крейсера Расчленителей двигались два боевых корабля и стая судов поддержки. Зуфий осмотрел каждый из них в приближении. Дух машины «Савана» изучал данные двигателей и показывал тактическую информацию, включая атакующие и оборонительные возможности каждого корабля. Скромная флотилия состояла из крейсера тип «Лунный» «Гордость Халки» и «Защитника Императора» типа «Диктатор», в чьих трюмах, судя по энергетическим показателям, находился полный комплект бомбардировщиков «Звездный ястреб». Три эсминца типа «Кобра», как могли, прятались за остальными кораблями.

В передней части зала серв-связист отвернулся от консоли и обратился к Зуфию.

– Повелитель, они отправили запрос о переговорах по комм-сети.

– Не отвечать, продолжить движение.

– Повелитель?

Связист сказал не подумав, но, когда он осознал ошибку, его горло пересохло от страха.

– Мы здесь не для того чтобы разрешить спор, мы не судьи и не посредники. Мы избранные Сангвиния, Ангелы Смерти, и мы пришли, чтобы осуществить правосудие, – озлобленно ответил Зуфий.

– Да, повелитель, прошу простить меня, – пробормотал серв, на его лбу выступили капли пота.

Зуфий мог бы убить серва за проявление непочтительности. Он знал, что некоторые из его братьев убивали и за меньшие прегрешения, но в этом не было нужды. Серву не много осталось.

Космодесантник не узнавал имена человеческой команды, это было пустой тратой времени. Люди на «Саване» жили недолго. Это судно было домом для большей части роты смерти Расчленителей. Перед кораблем была поставлена единственная задача – уничтожение врагов Императора. Человеческий разум не мог долго существовать в атмосфере страданий, которыми был пропитан сам корабль. Большинство заканчивали жизнь самоубийством в течение двух стандартных лет.

СЦЕНА ТРИ – ШТУРМОВАЯ ПАЛУБА «САВАНА СМЕРТИ»

Апполлус смотрел вниз с платформы. Двадцать воинов роты смерти, облаченные в пепельно-черные доспехи, стояли по пятеро в ряд. Каждый из них ждал команды занять места в десантных капсулах, которые были похожи на огромные черные слезы, готовые принести горе стромаркианцам.

Слуги ходили по рядам роты смерти, окропляя их броню смазочными маслами и защитными мазями. Апполлус присмотрелся к ближайшему из сервов, когда тот задрожал, выполняя свою работу. Мозг слуги был подсоединен к позвоночнику нейро-кабелем, вшитым в багряную робу. Как и остальные, он прошел лоботомию и представлял собой что-то похожее на человеческий дрон. Апполлус непроизвольно сжал ограждение платформы, за которое держался. Его воины заслуживали большего, но никого в здравом уме невозможно было заставить оказаться так близко от кровожадных космодесантников. Десантники роты смерти были проклятыми, живыми мертвецами. Их тела были здоровы, но разум поглощен «яростью». Не обремененным сознаниям воинам оставалось только одно – погибнуть не в одиночестве. Апполлусу выпала честь вести их в последний бой.

Под крышей херувимы ордена начали произносить молитву Ирес Лексикан.

– Да будет гнев наш беспрестанным, – повторил за ними Апполлус, выбирая подходящие строки.

Подготовив розарий, капеллан начал морипатрис – литургию смерти. Эта служба проводилась перед битвой, чтобы определить, кто из братьев Расчленителей поддастся ярости и включить их в ряды роты смерти. Апполлус никогда не использовал морипатрис, чтобы определить свою паству. Даже до его посвящения в капелланы он мог оценить дух его братьев, просто взглянув в глаза.

– Плоть – смертна, гнев – вечен, – Апполлус использовал морипатрис по-своему, совмещая его с учениями Ирес Лексикан, чтобы довести воинов до особенно пылкой ярости. После такой службы они будут сражаться с непоколебимой решимостью, не обращая внимания даже на самые страшные раны. Они набросятся на врага с мощью ужаса джунглей Кретации, и будут убивать, пока не погибнут.

СЦЕНА ЧЕТЫРЕ – МОСТИК «САВАНА СМЕРТИ». КОСМОС НАД СТРОМАРКОМ ПРАЙМ

Копья обжигающего света мчались сквозь пустоту, чтобы ударить «Саван смерти», движущийся в сторону стромаркского флота. Щиты корабля мерцали и вспыхивали, теряя энергию под яростным огнем.

– Докладывайте, – потребовал Зуфий.

– Щиты упали, повелитель, перезапускаем.

У стромаркианцев было преимущество на больших дистанциях. На их кораблях были установлены огромные турели, оборудованные счетверенными энергетическими установками, источающими концентрированные лучи разрушения. Дальность этих орудий намного превосходила дальность батарей «Савана».

– Рулевой, прибавить скорости, – оскалился Зуфий, когда «Саван» затрясся от очередного попадания. Он наклонился вперед на троне, – сократить дистанцию!

– Так точно, повелитель. Полный вперед.

Зуфий глубоко вдохнул и откинулся на спинку трона.

– Двигайтесь по этой траектории, мы пройдем сквозь них.

Зуфий проложил курс, проходящий через скопление кораблей стромаркианцев. Это решение было дерзким и агрессивным, «Саван» попадет под обстрел боковых батарей, но при этом резко сократит дистанцию и не позволит стромаркианским кораблям снова набрать дистанцию.

На ретинальном дисплее капеллана загорелись предупреждения. Оценки траектории, столкновений и потенциальных повреждений побуждали его отказаться от принятого курса. Зуфий, ощерившись, сморгнул их, он будет верить в то, что дисциплина его команды, скорость «Савана» и метровые слои бронепласа и керамита, защищающие корпус корабля, принесут им победу.

Зуфий зарычал, когда очередные копья энергии впились в «Саван», прожигая внешние аблативные слои и оставляя шрамы на боках крейсера. Он уставился в иллюминатор на далекие силуэты стромаркианских кораблей. В каждом из них прятались больше десяти тысяч людей.

Он убьет их всех.

СЦЕНА ПЯТЬ – ДЕСАНТНАЯ КАПСУЛА ВНУТРИ «САВАНА СМЕРТИ»

– Кровью его, – оскалился Балтиил, когда десантная капсула затряслась. Он чувствовал себя беспомощным, пока орудия стромаркианцев продолжали поливать «Саван» огнем не получая ответа. Библиарию, пристегнутому внутри штурмового транспорта, приходилось полагаться на судьбу. Он надеялся, что Зуфий знает, что делает. Даже из трюма он чувствовал злобу капеллана, его желание рвать и убивать. Оно кипело подобно адскому пламени, растекаясь по кораблю, и тлело на краю сознания Балтиила.

Рота смерти тоже чувствовала его. Балтиил противился своему желанию обнажить психосиловой меч, когда думал о пяти воплощающих смерть убийцах, находившихся с ним в одной десантной капсуле. Он никогда раньше не находился так близко к отделению проклятых. В обычной ситуации считалось, что только капеллан обладал достаточной волей и чистотой духа, чтобы вступить в бой вместе с воинами из роты смерти. За ними следовало ощущение скоро погибели, которое сводило с ума даже лучших воинов и тащило их в объятья ярости. Балтиил глубоко вздохнул и расслабился. Он не был капелланом, но и другого выхода тоже не было. Без его дара рота смерти не переживет огонь противовоздушных батарей, защищающих дворец губернатора, а высадка за их зоной огня даст защитникам шанс подготовиться к штурму. Апполлус четко дал понять, что Стромарк прайм должен пасть за один день.

Вытянув шею, Балтиил посмотрел на воинов роты смерти слева и справа от него. Их багровые линзы светились в полутьме и в сочетании с беспрестанными рыками, воины роты смерти напоминали о ночных ужасах – фольклорных персонажах Кретации. Считалось, что они крадутся во тьме, поджидая неосторожных людей, чтобы сжечь их души одним взглядом и вновь скрыться в тенях. Беспокойство Балтиила усилилось, когда он вспомнил о демоне в черной броне из видения.

Библиарий чувствовал, как рота смерти становится все злее с каждым ударом, который получал «Саван». Он чувствовал их желание освободиться от оков десантной капсулы и погрузиться во внутренности врагов. Они были самыми ужасными воинами, которых Балтиил мог себе представить. Библиарий видел, как жажда битвы Расчленителей усмиряла даже сынов Ангрона, и видел, на какие ужасные акты насилия были способны его разъяренные братья. Но он не боялся их и не боялся никого.

Беспокойство Балтиила было связано со слабостью его собственной плоти.

Его ноша была велика. Он был сыном Сангвиния и боролся с «изъяном», жаждой крови, безумием. Он мог поддаться «ярости» и присоединиться к братьям, облаченным в черную броню смерти. Но он был и библиарием и страшился момента, когда он окажется слишком слаб, чтобы сопротивляться голодным тварям варпа, готовым пожрать его душу.

Балтиил зарычал от разочарования. Он был дважды проклят, обреченный поддаться зверю изнутри или демону снаружи.

Он сосредоточился на роте смерти, на их злобе. Он слушал биение бьющихся в их груди сердец, которые гнали кровь по их кровавым жилам.

Балтиил почувствовал, как его пульс ускоряется в ответ. Он жаждал убойного биения сдвоенных сердец, кровавых моментов битвы, наполняющих все его существо четкой целью и смывающих все сомнения.

Он будет убивать, пока не умрет. Долг требовал этого, и того же желала его душа.