Текст книги "Любовь всегда права"

Автор книги: Эмма Ричмонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Стефан бросился в свой кабинет и захлопнул за собой дверь. Вдруг дверь открылась – он стоял на пороге и смотрел на Алексу с явным интересом, по крайней мере ей так показалось.

– Извини меня, – наконец проговорил Стефан. – Это все из-за нервозной обстановки. Тебя постоянно нет дома, телефон звонит не переставая, и, как правило спрашивают тебя. Звонил Майк и сокрушался, почему ты не сказала, что вышла замуж. Твоя подруга Хелен звонила потому же поводу. Дуг тоже продолжает названивать, так как твердо убежден, несмотря на мои уверения в обратном, что ты вышла за тирана. И звонит именно тогда, когда мне срочно нужен телефон…

– Извини, – растерянно проговорила она.

– Пожалуйста! – ответил он. – Где ты была? Ты же замерзла!

– Где была? – эхом повторила она. – Да нигде. Просто вышла подышать свежим воздухом.

Алекса стояла как вкопанная, уставившись на листки с его записями, лежавшие на полу. Вздохнув, она собрала их, положила на столик и пошла на кухню выпить горячего кофе, чтобы согреться.

Нервозная обстановка? И это все? Алекса прикоснулась к своим губам, но тут же отдернула руку. Между прежним Стефаном и теперешним не было ничего общего. Она и представить себе не могла, что он станет таким раздражительным и неуживчивым. Раньше он был милый, добродушный, с тонким чувством юмора… Она вздрогнула, когда Стефан положил ей руку на плечо.

– Извини, Алекса.

Обернувшись, она настороженно улыбнулась, отметив про себя, что не в силах оторвать свой взгляд от его губ.

– Нет ли еще? – спросил Стефан.

Алекса недоуменно заморгала. Проследив за его взглядом, она поняла, что он имел в виду горячий кофе.

– конечно! Я сейчас приготовлю!

– Спасибо. Еще несколько дней, и все образуется.

– Разумеется, Стефан…

– Мне нужно время, чтобы освоиться. Я понимаю, что веду себя как последний дурак. – Улыбнувшись, он спросил как бы между прочим: – Ты никого не встречала во время прогулки?

– Нет, никого.

– Ну, Хелен, еще кого-нибудь? – допытывался он.

– Нет.

Стефан кивнул.

– Я возьму кофе в кабинет. Знаешь, все станет гораздо проще, когда мне в кабинет проведут телефон.

* * *

В самом деле, обстановка несколько разрядилась, но он по-прежнему избегал ее. И это ему это стало делать гораздо легче, потому что ему в кабинет привезли компьютер, факс, письменный стол и книжные полки.

Ящики распаковали, ремонт закончился, и вдруг… наступила долгожданная тишина. Покой и тишина… Они даже улыбались друг другу, встречаясь на кухне, и глаза Стефана вновь озарились прежним добрым юмором. Правда, супруги виделись очень редко: каждый был занят своими делами.

Поговорить со Стефаном о том, что она так хотела узнать, не получалось. По утрам он отвозил Джессику в школу и, едва вернувшись, должен был уже забирать ее. Вечерами он играл с ней в гостиной, помогал делать уроки, смотрел вместе с ней видеокассеты или у себя в кабинете учил ее, как обращаться с компьютером. Алекса слышала их веселый смех, радостные возгласы и не хотела им мешать. Девочка оттаяла, освоилась – или это только казалось? – пока в одно из воскресений они с дядей не собрались навестить дедушку и бабушку.

– А я сюда вернусь? – с тревогой спросила Джессика.

– Конечно, вернешься. Мы только навестим их. Бабушке подарим цветы, а дедушке – бутылочку виски.

– И потом вернемся? – не успокаивалась девочка.

– Обязательно, – пообещал ей дядя. – Пообедаем у них и сразу же вернемся, а Алекса приготовит нам что-нибудь вкусненькое у чаю. Правда, Алекса?

Отсутствующе глядя перед собой, Алекса думала о том, как хорошо Стефан обращается с племянницей, какой он терпеливый, как любит ее. Из него получится прекрасный отец. Она спрашивала себя вновь и вновь, почему он до сих пор не женат?.. И вдруг оторопело улыбнулась, вспомнив, что он уже женат. На ней. Но. Очевидно, он не хотел…

– Алекса!

– А? Что? Прости, что ты сказал?

Стефан удивленно посмотрел на нее и повторил свой вопрос.

– О, конечно! – Улыбнувшись, она спросила у девочки: – Что ты хочешь к чаю?

– Яйцо и хрустящий картофель, простодушно ответила Джессика.

– Хорошо, будут тебе и яйцо, и чипсы. Когда твои дедушка и бабушка поправятся и начнут выходить из дома, мы пригласим их к нам в гости.

– Да? – обрадовалась Джессика и подставила щеку для поцелуя, а потом велела и Стефану поцеловать на прощание тетю Алексу.

Он взглянул на Алексу и послушно подошел к ней, чтобы запечатлеть прощальный поцелуй. Легкий. Ничего не значащий поцелуй в щеку…

– Ну, мы пошли. Пока!

– Счастливо!

Джессика выглядела очень встревоженной, Мистер Джонс тихонько поскуливал, Стефан смотрел куда-то вдаль и был подчеркнуть сдержан.

Она хотела большего? Да, большего. Душевного тепла, подлинного счастья, настоящего, а не фиктивного брака. «Алекса, оставь пустые надежды! Стефан просто приятель. Это все, что он может дать тебе!» И раньше их отношения никогда не выходили за рамки чисто дружеских. В Румынии она с ним флиртовала, поддразнивала, подшучивала, но все равно они оставались только друзьями.

«Какая же ты упрямая, – стыдил ее внутренний голос. – Зациклилась на любви просто из принципа, только из-за того, что он – это очевидно – абсолютно равнодушен к тебе».

«Нет, не поэтому».

«Может, потому, что ты такая впечатлительная и ранимая?» – не унимался внутренний голос.

И не поэтому. Новое чувство исподволь набирало силу и с превеликим трудом приобретало ясные очертания. Долго и мучительно переживая разрыв с Дэвидом, она этого не замечала. Стараясь отмахнуться от мучительного наваждения, оправдаться перед самой собой. Пускаясь на любые уловки, лишь бы не признать истинное положение дел.

Она влюбилась в Стефана Блейка. И влюбилась очень давно. Это не каприз, не сексуальное влечение, а настоящая любовь.

Но он ее не любит. Вот и вся правда.

Алекса бесцельно слонялась по дому, не в силах успокоиться. Включила телевизор, но не могла сосредоточиться. Любить и не быть любимой – самое ужасное, что только можно придумать. Ему не нравилось, когда она до него дотрагивалась. Стоило ей оказаться рядом, как он сразу внутренне сжимался, словно готовясь к прыжку.

Точь-в-точь, как она с Дэвидом. Алекса тоже внутренне сжималась, когда тот требовал большего, чем она могла дать. В ответ на его притязания она неестественно громко смеялась, вздыхая про себя:«Когда же кончится это наказание!»

Когда Стефан с Джессикой вернулись, Алекса спросила у Джессики:

– Ну как, хорошо провела время?

– Да, – улыбнувшись Алексе, девочка стала подниматься к себе наверх, чтобы переодеться.

Взглянув на Стефана, на его озабоченное лицо, Алекса вдруг, неожиданно для себя, сказала:

– К Джессике все еще не вернулось душевное равновесие, она не чувствует себя в полной безопасности.

– Да, – ответил он тихо. – Для этого нужно время. Главное, чтобы она нам поверила. Никогда не лги ей, Алекса! Всегда говори только правду.

– Я так и делаю. Сказать откровенно, она меня почти ни о чем не спрашивает.

– Да…

Надеясь, что Стефан ей возразит или скажет что-нибудь определенное, Алекса добавила:

– Может быть, это и к лучшему, что я здесь только на гол…

– Ты совершенно права, – сказал Стефан.

Обиженная его равнодушием, она заставила себя улыбнуться.

– Пойду сварю Джессике яйцо и достану хрустящий картофель.

– Алекса! – окликнул он ее.

Остановившись, она спросила, не оборачиваясь:

– Что?

Молчание. Наконец он сказал:

– Так, ничего.

Недоумевая, она обернулась:

– Что ты хотел мне сказать?

Стефан пожал плечами:

– Я хотел спросить, ты будешь дома весь день?

– Да.

– А завтра? Какие у тебя планы на завтра? Знаешь, я хотел пригласить сослуживцев по институту. Все они живут в общежитии, и я подумал, что было бы неплохо пригласить их к нам на обед.

– О да! Конечно!

– Это тебя не затруднит?

– Нет. – Немного подумав, она спросила озабоченно: – Сколько будет гостей?

– Всего четверо. С нами – шесть. Сделай что-нибудь попроще.

Так оно и будет – просто, без затей. Сложное ей не по силам.

– Жаркое?

– Да, что-нибудь в этом роде. Примерно в половине девятого. Джессика уже будет спать.

– Да.

– Да не волнуйся ты так! Они очень приятные люди!

– Я не сомневаюсь. Утром пойду в магазин и что-нибудь присмотрю.

– Спасибо. – Взглянув на часы, он пробормотал: – Мне нужно сделать несколько срочных звонков.

Пристально посмотрев на Стефана, Алекса поняла, что была права. Да, он сознательно избегает ее, вежливо ссылаясь на занятость. Как только они остаются наедине, ему срочно надо что-то сделать – позвонить, написать отчет, съездить в институту – и тут же исчезнуть. Он догадался о ее чувствах к нему? Или только подозревает?.. А впереди почти целый год!

Придется скрывать свои чувства, притворяться…

Ни разу в жизни она не притворялась, но теперь будет – из-за обещания, которое дала Джессике. Пусть молчаливое, но обещание.

Может, любовь пройдет сама собой, так же как и пришла? «Главное сейчас – не попадаться ему на глаза, – решила она. – Я сильная, я смогу. Буду уходить из дома – то за покупками, то просто так. Вышла, села в автобус – и в город!» Правда, после таких прогулок она чувствовала себя усталой и разбитой. Все это – последствия той аварии.

Пожалуй, Стефан будет недоволен, что ее постоянно нет дома. Вообще-то она легка на подъем, за что ни возьмется – сделает в два счета. Наверное потому, что всегда была при деле, всю свою жизнь стремилась к какой-нибудь цели. Она, как и Стефан, привыкла полагаться только на себя. Долгое время Алекса жила одна, любила одиночество, ей нравилось делать, что хочется и когда хочется. Сейчас она тоже часто бывала одна, но это не шло ни в какое сравнение с тем, прежним одиночеством. Она теперь жила в чужом доме. И хотя сделала несколько маленьких перестановок – исключительно для себя, никто этого даже не заметил, – постоянно помнила, что она не у себя дома.

Теперь он пригласил гостей. Придумал повод, лишь бы не оставаться с ней наедине?

Алекса нагнулась, чтобы взять картофель, и поморщилась от боли, пронзившей голову, словно выстрел. Боль была настолько сильной, что у нее потемнело в глазах Если оставшиеся десять месяцев будут такими же, она не выдержит. Потому что не может не думать о Стефане…

Она плохо спала, плохо ела и думала только об одном – им надо обязательно поговорить. Не откладывая. И вот на следующее утро, когда он никак не ожидал, что она появится в холле в столь ранний час, Алекса решилась спросить у него, что его не устраивает в ее поведении.

– Что не устраивает? Все устраивает. Ты бы лучше оделась. Теперь, когда твоя ванная отремонтирована, незачем слоняться по дому в банном халате!

Вздрогнув от неожиданности, Алекса испуганно оглядела свой махровый халат. Она и раньше появлялась в нем при Стефане, но тогда он не обращал на это никакого внимания.

– Да, ты прав, – тихо сказала она.

– Джессика! Ты скоро?

– Иду!

Улыбнувшись, он спросил у Алексы:

– Ты сможешь забрать Джессику из школы? Мне придется задержаться на работе.

– Конечно.

Тем временем спустилась Джессика. Алекса улыбнулась девочке, проверила, все ли у нее есть, поцеловала ее, потом нарочно наклонила голову так, чтобы вежливый поцелуй Стефана пришелся ей в губы, а не в щеку.

Он смерил ее долгим пристальным взглядом, таким долгим, что Алексе показалось – прошла вечность. Затем резко повернулся и тихо, чтоб не слышала Джессика, процедил сквозь зубы:

– Не пытайся заигрывать! – И они ушли.

Заигрывать? Вот как он истолковал это! И почему он упорно отказывается признать, что их отношения не сложились? Не может рассчитать ее из-за постановления суда?

Вполне возможно, что так оно и есть – не хочет обострять отношения, пока не закончится установленный судом срок.

Пора заняться делами, решила Алекса и направилась в комнату – умыться и переодеться. Разглядывая брошенный на кровать «провинившийся» халат, она спросила себя: «Не потому ли Стефан возмутился, что увидел меня в старом, выгоревшем халате? А ведь я могла бы надеть новый… Или он считает, что ходить по дому в банном халате неприлично?» Он впервые сделал ей подобное замечание.

Глубоко вздохнув, Алекса спросила себя: «Где же твое решение стать другой – деловитой, уверенной в себе?» Она до сих пор так ничего и не сделала, чтобы встряхнуться, стать более активной… Робкая, застенчивая, извиняется каждые пять минут… Набралась же она храбрости и швырнула на пол эти ненавистные засушенные цветы! И вдруг представила себя в утреннем наряде – в тапочках на босу ногу, в поношенном банном халате… Она чуть не разрыдалась, осознав всю бессмысленность своей выходки сегодня утром у парадной двери.

Услышав сигналы точного времени, Алекса быстро оделась и бросилась на автобусную остановку. Было очень холодно – дул северо-восточный пронизывающий ветер, шел дождь со снегом. Автобуса долго не было, и она очень замерзла. Приехав в Кентербери, она купила продукты, несколько шерстяных колготок для Джессики, позвонила Хелен и договорилась, что заедет за своими поваренными книгами, тщательно обходя вопросы подруги о своем замужестве и пообещав ей, что за остальными вещами заедет через несколько дней. Затем зашла в кафе выпить кофе и перекусить. Ее знобило, болело горло.

Оставив без внимания плохое самочувствие, Алекса продолжала думать о Стефане, пытаясь разгадать истинные причины его поступков. Она понимала, что должна что-то сделать, чтобы изменить создавшееся положение.

Случайно посмотрев в окно, она увидела Дэвида. Он был с Линдой. И вдруг Алекса поняла, что это ее нисколько не трогает. Только легкое любопытство. Зато некоторые вещи нашли свое объяснение. Линда всегда заступалась за Дэвида, обвиняя Алексу в том, что она нарочно его поддразнивает, чтобы вызвать у него ревность. Линда стала еще воинственней, когда Алекса случайно встретила Стефана… Отпрянув от окна, Алекса смотрела, как они шли по противоположной стороне улицы. Шли, обнявшись, и смеялись…

Казалось, целая вечность отделяла ее от них…

Обаятельный, элегантный, большой любитель пофлиртовать, Дэвид благодаря своей исключительной коммуникабельности был душой любой компании. И его обаяние и привлекательность вскружили Алексе голову. Ей льстило его внимание, потому что многие женщины сходили по нему с ума. Но она не любила его. С ним было приятно проводить время, но она всегда помнила, что он человек легковесный… Стефан был в десять, в сто раз лучше Дэвида…

Именно так.

И скорее всего, она влюбилась в Стефана еще тогда, в Румынии.

Она вспомнила, как ей было с ним легко, как она обрадовалась, когда снова встретила его уже здесь, в Кентербери… Дэвид с Линдой… Почему же она не догадалась об этом раньше? – подумала Алекса, безучастно глядя в запотевшее окно. Ведь должна была догадаться. Встретив Стефана, она охладела к Дэвиду, но тот даже не удивился… Так это Линда рассказала Дэвиду о Стефане! Или Дэвиду уже тогда приглянулась Линда и они тайно встречались?

– Что с вами? Вам помочь?

Алекса в недоумении уставилась на официантку.

– Что?

– Как вы себя чувствуете?

– А! Хорошо. Спасибо.

Взглянув на свои часики, она ахнула. Как бежит время! Допив остывший кофе, Алекса схватила свертки, помчалась к выходу, и – вот уж не везет так не везет! – какой-то посетитель, открывая дверь кафе, прищемил ей руку. От невыносимой боли она не вскрикнула, не заплакала – замерла, как изваяние. Только мертвенно-белое лицо и стиснутые зубы.

– Извините! Ради Бога, простите меня! – засуетился вошедший. – Как вы?

– Нормально, – еле слышно проговорила Алекса, превозмогая ужасную боль, и убежала, выдавив слабое подобие улыбки. Ей еще надо купить скатерть, свечи, салфетки и успеть на трехчасовой автобус, чтобы вовремя забрать Джессику из школы.

Но она не успела.

Прижимая к груди ноющую руку, едва сдерживая слезы, она пошла на стоянку такси – там скопилась огромная очередь.

О Господи! Что же делать? Местный автобус! Есть же маленький местный автобус, он останавливается в миле от школы! Она должна успеть, если поторопится.

Алекса вскочила в автобус в самый последний момент и плюхнулась на первое сиденье. Это я виновата, выговаривала она себе, только я! Надо было позвонить Стефану! Вот что ей нужно было сделать! Как же она не додумалась? А теперь что? Если она заберет Джессику с опозданием, Стефан придет в ярость. И будет абсолютно прав. Но она этого не допустит.

Наступит день, когда она выйдет замуж по-настоящему, у нее будут дети, брак сделает ее счастливой. Она никогда не допустит, чтобы ее семейная жизнь была такой же, как у родителей.

Уж ее-то дети никогда не станут свидетелями супружеских ссор и скандалов! «А сама ссоришься со Стефаном… Да, случается, но не при Джессике. При ней – ни разу!» Но долго так продолжаться не может…

Что, собственно, она знала о любви? Когда ей было двадцать, ее первый роман быстро иссяк, потому что она слишком требовательно относилась к своему избраннику. Похоже, это у нее осталось. Стефан… Его привычки раздражают ее, а он этого не понимает… Возможно, все дело в ней самой. Может, она – как и ее мать – сама не знает, чего хочет? Было же у ее матери до замужества несколько любовников! Правда, выйдя замуж, она порвала с ними.

Пошевелив в ботинках замерзшими пальцами, устроившись поудобнее, Алекса потерла шрам на виске. Расстегнув мокрое пальто, она стала рассматривать свое отражение в окне автобуса. Ей можно исполнять роль злой колдуньи, не гримируясь. Выписавшись из больницы, она стала носить шляпу и выглядела в ней ужасно! Потом этот кошмарный ежик на голове! Слава Бог, волосы отросли… Она же всегда была такой уверенной в себе! Что же с ней происходит? «Господи, вразуми меня, что же со мной происходит?» – взмолилась она в полном отчаянии.

– Прейд-стрит! – объявил водитель автобуса.

Словно очнувшись от глубокого сна, Алекса растерянно взглянула на него.

– Прейд-стрит, – повторил он. – Вы же хотели сойти здесь.

– Ах, да! – Схватив свертки, она быстро вышла.

Было пятнадцать минут четвертого.

Занятия в школе закончились.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Стараясь застегнуть пальто на ходу, Алекса быстро шла, с ужасом сознавая, что опаздывает. И Джессика тоже будет нервничать. «Мне надо было позвонить в школу и предупредить, что я задерживаюсь, – подумала она с сожалением. – Теперь уже слишком поздно».

Стефан убьет ее за это!

Миля! Нет, больше. Наверное, полторы мили, а кажется, будто целых десять! С каждым шагом пакеты становились тяжелее и тяжелее, ноги подкашивались от усталости, но надо идти, не останавливаясь ни на минуту.

Тяжело дыша, уставшая, в намокшем от дождя пальто, с невыносимой головной болью. Она притащилась в школу. Занятия в младших классах уже закончились. К счастью, учительница Джессики еще не ушла.

– Джессика! – устало проговорила Алекса.

– Боже мой! Да вы насквозь промокли! – воскликнула учительница.

– Джессика! – нетерпеливо повторила Алекса.

Учительница посмотрела не нее с удивлением.

– Она давно ушла.

– Как ушла? – ужаснулась Алекса. – Одна?!

– Разумеется, нет! За ней пришел мистер Блейк.

Устало привалившись к притолоке, Алекса облегченно вздохнула.

– Слава Богу! Благодарю тебя, Господи!

Улыбнувшись учительнице, Алекса поплелась к выходу. Пошатываясь, она пошла вверх по улице, с трудом преодолевая крутой подъем. Измученная, усталая, еле дошла до дома и, не найдя свой ключ, позвонила в дверь.

Она мгновенно открылась, будто Стефан поджидал ее, стоя за дверью. Он был ужасно зол. Нет, не зол. Он был взбешен.

– Где ты была, черт возьми? – прорычал он.

– Прости, я…

– Да посмотри, на кого ты похожа! Дай мне все это! – раздраженно сказал он.

Взяв у нее свертки, Стефан повернулся, чтобы идти на кухню.

– Я просил тебя только об одном, – продолжал он, – взять Джессику из школы! Представляешь, что бы было, если бы я не зашел за ней сам? – Обернувшись, он проговорил, подчеркивая каждое слово: – Она бы стояла под дождем, замерзла и…

– Учительница никого не отпустит, пока не приедут родители…

– У девочки на нервной почве могла бы начаться рвота. Алекса, пойми, у Джессики погибли родители…

– Я все понимаю, Стефан, и прошу меня извинить. Я опоздала на свой автобус.

– Тогда и говорить больше не о чем! – сказал он холодно, свалив на стол ее свертки. – Джессика в своей комнате. Надеюсь, ты позовешь ее, когда приготовишь поесть? – И, не дожидаясь ответа, прошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь.

Алекса уперлась руками в столешницу и закрыла глаза. Это было полное поражение. «Зачем мне все это? В самом деле, зачем? – устало подумала она. – Вот пойду и скажу ему все, что думаю…» Но объясняться с ним первой она не хотела, надеялась, что он все поймет сам, без ее объяснений! «Размечталась!» – насмешливо одернула она себя. Можно подумать, они любят друг друга и безмерно счастливы! Ничего подобного. И в этом виновата она сама.

Положив болевшую руку на грудь, Алекса внимательно осмотрела ее. Через всю ладонь шел глубокий красный рубец, малейшее движение причиняло нестерпимую боль. Если бы только это! У нее раскалывалась голова и болело горло.

Алекса открыла буфет, достала пузырек и вытряхнула две таблетки на ладонь. Подумав, вытряхнула еще две. Хорошо бы лекарство притупило заодно и ее душевную боль… Убрав в шкаф пальто и шапку, она стала готовить чай Джессике. Алекса даже в голову не пришло переодеться – джемпер был влажный, брюки промокли настолько, что прилипали к коленям.

Она покормила Мистера Джонса, но не нашла в себе силы пойти с ним погулять, пришлось выпустить его во двор одного и потом, когда он вернулся, обтереть насухо.

Как только она покормила девочку, та сразу побежала к дяде в кабинет. Алекса занялась приготовлением ужина, хотя ее единственным желанием было лечь спать. Нет, не это. Она хотела только одного – чтобы Стефан понял ее. И если она не извинится, не объяснит ему, почему опоздала в школу, то званный вечер обернется катастрофой. Она так и сделает, как только Джессика пойдет спать.

Алекса открыла маленькую кладовку, достала свежие полотенца, прошла в столовую, постелила новую скатерть – немного помята, но гладить некогда. Профессиональный кулинар, а скатерть не глажена, с грустью подумала она.

– Выглядит неплохо, – сухо сказал Стефан, появившись у нее за спиной. – Но ты поставила только пять приборов!

– Да. Я не сяду с вами.

– Почему?

Утомленно вздохнув, она стала сбивчиво объяснять:

– Вам захочется поговорить, а я в ваших делах все равно ничего не понимаю… Уверяю тебя, так будет лучше. Скажи им, что у меня грипп, или придумай что-нибудь еще.

– У тебя правда грипп? – спросил он, и в его голосе послышалось что-то такое, от чего ей захотелось заплакать.

– Нет, – сказала Алекса, вздохнув.

– Тогда поставь еще один прибор. – Видя, что она не отвечает, Стефан буркнул: – У меня были все основания высказать тебе то, что я сказал.

– Я понимаю, – согласилась она. – Обещаю, что это больше не повторится. Я опоздала на рейсовый автобус, а местный высадил меня за полторы мили от школы…

– Надо было прийти на остановку заранее!

– Я совершенно забыла о времени, – призналась Алекса, все еще стоя спиной к нему. – Я видела Дэвида… – неожиданно для себя проговорила она. Вероятно, настолько устала, что была не в состоянии контролировать свои слова.

– И слышать не хочу о Дэвиде! – с холодной сдержанностью объявил Стефан. – Алекса, ради Бога, иди переоденься в сухое! Скоро придут гости.

– Хорошо, – сказала она устало. – Мне жаль, что так получилось.

– Да, – хмуро согласился он. – Надеюсь.

Что он хотел этим сказать? Она уволена? Нет, уволить ее он не мог – она должна оставаться его женой целый год. Быстро проскользнув мимо него, Алекса поднялась к себе принять душ и переодеться. Она была смертельно усталой. Лицо побелело до такой степени, что кожа казалась прозрачной. Макияж не помог – она стала похожа на размалеванного клоуна, – так что пришлось тени и румяна убрать. Таблетки, которые она приняла, не подействовали, пришлось принять еще две.

Алекса потратила уйму времени, размышляя, что ей надеть. После аварии она похудела, и теперь вся одежда была велика. Юбки висели как на вешалке, а ноги напоминали два прутика. Наконец она решила надеть брюки и свободную блузу с широким поясом, завязав его на талии пышным бантом. Это было то что надо.

Наступивший вечер обернулся настоящим кошмаром. Даже не очень внимательный человек заметил бы натянутость в отношениях между нею и Стефаном. А его коллеги были далеко не глупые люди: двое мужчин – одному под пятьдесят, другой намного моложе – и две женщины – одна попроще, лет сорока, другая, хорошенькая, лет под тридцать. Алекса мгновенно невзлюбила тридцатилетнюю. «Эта хорошенькая явно неравнодушна к Стефану! – подумала она. – Любительница пофлиртовать, сразу видно!»

Алекса налила в стакан вина, но вместо того, чтобы добавить его в суп, неожиданно выпила сама. Для храбрости, пока в доме гости, решила она. Это оказалось непростительной ошибкой, если учесть, что она приняла несколько таблеток болеутоляющего и что предстояло еще готовить для гостей. Она поняла это, когда все сели за стол и приступили к первому блюду. После нескольких ложек гости недоуменно переглянулись…

Обведя взглядом притихшую компанию, Алекса взволнованно спросила:

– Что-то не так?

– Да, – спокойно ответил Стефан. – Суп пересолен, только и всего. Разве ты сама ничего не заметила?

Уставившись в свою тарелку, Алекса вся сжалась от охватившего ее отчаяния. Разумеется, заметить она не могла. После аварии все для нее было безвкусным, как бумага.

– Нет, – ответила она как можно спокойнее. – Вероятно, из-за того, что я очень замерзла и долго не могла согреться, мне почему-то все кажется пресным. Приношу всем свои извинения.

Ни на кого не глядя, Алекса брала тарелку за тарелкой и сливала злополучный суп в супницу, которую потом отнесла на кухню. За ней следом шел Стефан со стопкой глубоких тарелок.

– прости меня…

– Ничего страшного. Я отнесу мясо? – спросил он.

Она кивнула и, глубоко вздохнув, понесла блюдо с гарниром следом за Стефаном.

Очевидно, со вторым блюдом было все в порядке, и гости оживились. Большую часть разговора Алекса пропустила мимо ушей, и, даже когда обращались непосредственно к ней, ей приходилось напрягаться и концентрировать внимание. Вильям – тот, что помоложе, – сидел прямо напротив нее, вдруг она почувствовала, как он толкнул под столом ее ногу. «Может, и хорошенькая делает то же самое со Стефаном? – подумала Алекса. – Мириам, да, ее зовут Мириам», – вспомнила она.

Алекса выпила еще вина. Даже то немногое, что положила себе на тарелку, она не смогла осилить. Как только все поели, она принялась собирать пустые тарелки. И снова Стефан стал помогать и пошел следом за ней на кухню, как самый послушный муж. Хотя вовсе не был послушным.

– Что, черт возьми, ты себе позволяешь?! – злобно прошипел он сквозь зубы, ставя тарелки. – Что случилось? – недоуменно спросила она.

– Перестань заигрывать с моим сослуживцем! Обернувшись, с соусником в руке, она в тон ему прошипела:

– Я с ним не заигрываю! Он первый начал!

– Еще бы! Ты его явно поощряла! Если ты так убиваешься по Дэвиду, то пусть заменой ему буду я, а не этот Вильям!

– Что?! Да как ты смеешь! – вскипела Алекса.

– Смею! – крикнул он, вырвал у нее из рук соусник и поставил на гору тарелок. – Смею! – Он обнял ее и… поцеловал.

Удивившись до глубины души, она вырвалась из его объятий.

– Пусти меня!

– Почему? Не потому ли, что твои губы еще помнят поцелуи Дэвида?

– Гм-гм, – кто-то покашлял у них за спиной, и они отскочили в разные стороны. Обернувшись, они увидели гостью, имя которой Алекса забыла.

– Извините, что не вовремя, – слегка смущаясь, сказала она. – Я принесла остальную посуду.

Лицо Стефана стало непроницаемым.

– Не извиняйтесь. Вы ни в чем не виноваты.

– Тогда кто же? – тихо спросила она. – Не отчитывайте Алексу из-за выходки Вильяма. Ему бы следовало заранее предупреждать о своих привычках. Он не пропустит ни одну хорошенькую женщину, неважно, замужем она или нет. Поцелуйтесь и помиритесь, – доброжелательно посоветовала она. – Как я соскучилась по яблочному пирогу! Он так вкусно пахнет. – Улыбнувшись, женщина вышла из кухни, и Алексе пришлось посторониться, чтобы пропустить ее.

Не смея взглянуть на Стефана, Алекса прошептала:

– Это все из-за болеутоляющих таблеток. Мне не надо было пить вино, раз я приняла лекарство.

Он вздохнул, пригладил обеими руками свои волосы и не проронил ни слова. Затем, явно делая над собой усилие, процедил сквозь зубы:

– Тебе помочь?

– Нет, спасибо, – так же холодно ответила она. – Мне осталось только взбить крем для пирога.

Стефан кивнул, но она этого не видела. Встав у нее за спиной, он положил руку ей на плечо. От неожиданности она вздрогнула. Он тут же снял свою руку.

– Я не хочу, чтобы они догадались, при каких обстоятельствах мы поженились… Естественно, что супруги ссорятся… – Стефан печально усмехнулся. – Боже правый! Ссоры! Постарайся сделать вид, будто мы готовим пирог вместе, – добавил он устало. – Притворись, что любишь меня. Буду тебе очень благодарен.

– Я в саамам деле люблю тебя, – еле слышно проговорила она. – И в этом – вся моя вина. Я не заигрывала с Вильямом, а что касается Дэвида…

– Давай пока ограничимся этим вечером, – резко оборвал он ее, – и будем молиться, чтобы та чиновница из опекунского комитета ни о чем не догадалась. Я отнесу пирог?

– Нет, не надо. Я отнесу его сама, когда украшу взбитым кремом и дробленными орешками.

Интересно, что он имел в виду? Что они между собой не ладят? Или что их брак фиктивный? Или что у нее незадолго до венчания со Стефаном был другой мужчина? И откуда такая неприязнь к Дэвиду? Было бы понятно, если бы он раньше не знал о нем… Все так запутано. Только его поцелуй не вызывал никаких сомнений. Даже сейчас она ощущала прикосновение его губ. Стефан действительно считает, что она все еще тоскует по поцелуям другого мужчины? Но почему его это так задело? Из гордости? Или из ревности?

«Взбивай крем, Алекса!» – вернула она себя к действительности. Ей стало грустно. Из столовой доносились громкие голоса и веселый смех, и она спрашивала себя, забыл ли Стефан об их ссоре? Переложив крем в миксер, Алекса взбила его и вынула пирог из духовки. Говорят, вкусно пахнет… Восстановится ли у нее обоняние? Сможет ли она когда-нибудь насладиться ароматом роз, запахом молочного кофе?

Кофе! Она насыпала кофе в кофеварку и включила ее, а сама наклонилась к пакету и сильно втянула воздух. Ничего! Никакого впечатления.

– Не правда ли, это самый чудесный запах на свете? – услышала Алекса за спиной чей-то голос.

Резко обернувшись, она просыпала кофе на пол, но изобразила на лице некое подобие улыбки.

– Да, Мириам, вы застали меня на месте преступления! – непонятно зачем проговорила она. Довольно глупо, но надо же было что-то сказать! Не сообщать же ей о своих проблемах. – Не беспокойтесь, я сейчас. – Переложив яблочный пирог с шапкой крема на блюдо, Алекса ждала, кода Мириам выйдет из кухни первой, чтобы пойти следом за ней.