Текст книги "Одержимость сталкера (ЛП)"

Автор книги: Эмма Брей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Перевод: Вивьен.

Редактор: Вивьен.

Вычитка и оформление: Рэйчел.

Внимание! Данный перевод является любительским, не претендует на оригинальность, выполнен НЕ в коммерческих целях.

ГЛАВА 1

Кайли.

Я мчусь по оживленному тротуару, извиняясь, пробираясь мимо незнакомцев. Когда я проталкиваюсь мимо людей, я ловлю на себе не один раздраженный взгляд, но, черт возьми, я не хочу снова опоздать на работу.

Конечно, я работаю только в городской библиотеке, но это все равно работа, и она мне действительно нравится. Я не могу позволить себе поступить в колледж, поэтому работа в библиотеке – лучшее занятие для такой девушки, как я, оказавшейся не на той стороне дороги.

Я фыркаю, раздражаясь на себя. У меня нет веской причины постоянно опаздывать каждый день. Черт, я живу одна, но проблема в моем чрезмерно пьяном соседе.

Майк пытался встречаться со мной с самого первого дня, когда я переехала в этот многоквартирный дом. Я неоднократно говорила ему так вежливо, как только могла, что не готова ни к чему подобному. Однако это не мешает ему терять надежду. Теперь почти каждое утро он выходит из своей квартиры, которая, к сожалению, находится прямо напротив моей, и видит, что я ухожу. Он завязывает самые нелепые разговоры, а я, будучи милой девушкой, изо всех сил стараюсь оторваться настолько вежливо, насколько могу.

Я разрываюсь. Часть меня хочет кричать ему, чтобы он отвалил, но другая часть знает, что я не могу себе позволить наживать врагов в здании. Это самый красивый многоквартирный дом, в котором я когда-либо жила. Я наконец-то стабильна и не ищу, где остановиться или поесть. Я не хочу снова переезжать.

Я слышу звонок телефона и смотрю вниз, чтобы порыться в сумочке, при этом не замедляя своего безумного движения к огромному трехэтажному зданию, которое является библиотекой. Я почти на месте…

Как только я нахожу свой телефон и вытаскиваю его из сумочки на время, достаточное для того, чтобы увидеть мелькающее на экране имя моего босса, я врезаюсь в кирпичную стену – ну, в любом случае это похоже на кирпичную стену.

Мои руки инстинктивно вздымаются, телефон все еще крепко сжимается в руке. Я знаю, что сейчас упаду, и удивляюсь, как я могла настолько отклониться от курса, что врезалась в стену.

Однако я не опрокидываюсь, как ожидалось. Вместо этого меня поддерживают сильные руки. Огромные руки, которые почти полностью обхватывают мои руки и держат меня.

Мой взгляд перемещается от кистей рук вверх по явно мужским рукам к мускулистой груди, покрытой черной футболкой, сильной щетинистой линией подбородка, а затем бурно-серыми глазами, смотрящими на меня так пристально, как, мне кажется, никто никогда не смотрел на меня за всю мою жизнь. Прядь темных волос падает на его лоб, когда он смотрит на меня сверху вниз, и на меня сверху – определенно правильный способ описать это. Он высокий – по крайней мере, на голову выше меня, если не больше – и крупный, как будто он все время тренируется. Его мускулы выпирают из-под рукавов рубашки с короткими рукавами, но из-за того, что эта выбившаяся прядь волос падает ему на глаза, я не могу отделаться от мысли, что он похож на помесь заключенного и одного из мужчин-моделей, найденных на обложки любовных романов.

Он не что иное, как крепкие мускулы, от которых исходит сила.

Хорошо, что его руки все еще держат меня, потому что я чувствую, как мои колени слабеют, когда его глаза приковывают меня к месту, как будто он смотрит глубоко внутри меня. Это безумие, и я чувствую, как мое тело заливает смущения, как будто он увидел какую-то тайную часть меня, которой я никогда ни с кем не делилась. Я знаю, что это тоже сумасшедшая реакция, и мне интересно, что со мной не так. У меня, должно быть, нервы на пределе из-за Майка и всей его ерунды.

Мой телефон все еще пронзительно звонит, эта чертова штука, которая стала причиной всего этого, но сейчас я действительно благодарна за это, потому что это возвращает меня к реальности.

– Мне… мне очень жаль, – заикаюсь я, приходя в себя и отстраняясь от него, вырываясь из его огромных рук и пронзительных серых глаз, которые выглядят так, будто собираются меня сожрать.

Я отвечаю на звонок и тороплюсь сделать последние несколько шагов до библиотеки, стараясь держать как можно большую дистанцию между собой и опасно напряжённым мужчиной, в то время как мой босс кричит на меня на другом конце линии за опоздание – в очередной раз.

ГЛАВА 2

Лиам.

Я наблюдаю, как длинные кудри хорошенькой блондинки подпрыгивают чуть выше ее спины, когда она стремительно убегает от меня, как бабочка, которая приземлилась на меня всего на мгновение, прежде чем улететь. Ее гибкие бедра невинно покачиваются, но то, что это зрелище делает со мной, далеко не невинно. Бля, внутренне стону я про себя.

Не могу поверить, что стою посреди тротуара и борюсь с стояком. Когда она столкнулась со мной этим мягким маленьким телом, я почувствовал, как ее дерзкие сиськи прижались к моей груди, но дело было не в этом. Именно эти огромные голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, вызвали электрический разряд в моем организме.

Что-то в их глубинах позвало меня. Они были подобны океану, и я, увидев их, упал в их бездну, утонув в них.

И ее розовый ротик раскрылся в идеальное «о», и мне захотелось наполнить его своим членом…Господи Всемогущий.

Ее маленькая розовая юбка слишком короткая и едва прикрывает ее задницу, и мне интересно, о чем она, черт возьми, думает, выходя из дома в такой одежде. Ее белая рубашка на пуговицах обеспечивала достаточную защиту на поверхности, но в сочетании с этой маленькой юбкой, расширяющейся вокруг ее бедер, это греховно невинно, что не имеет ни капли смысла.

Я качаю головой. Что, черт возьми, со мной не так? Очевидно, прошло слишком много времени с тех пор, как я трахался.

Не то чтобы у меня были проблемы с женщинами. Я знаю, что могу иметь любую женщину, какую захочу. Не быть дерзким. Это всего лишь факты. Тот факт, что я миллиардер, конечно, ничему не повредит, хотя я никогда не гонялся за своим статусом миллиардера. Бизнес передал мне упрямый отец, который хотел, чтобы его сын продолжил семейное дело. Неважно, что мне было плевать на то, что я бизнесмен. И я до сих пор плюю на это. Старик перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что я позволяю другим управлять корпорацией и просто извлекаю выгоду из денежной выгоды.

Деньги ведут переговоры, особенно с противоположным полом. Простой факт заключался в том, что я устал от этого шарада, от бесконечных женщин, чьи лица сливались в одно. Мне даже не пришлось угощать их ужином, чтобы залезть к ним в трусики. Все, что мне нужно было сделать, это подъехать на своем Ferrari или Bugatti, и они были более чем готовы. Это было… утомительно.

Я давно уже начал справлять нужду своим верным кулаком. Это было просто проще. Кроме того, после службы в морской пехоте я ценил уединение. Я жил один, и мне этого хотелось. Люди действовали мне на нервы. Я только время от времени выходил на пробежку, как сегодня, чтобы подышать свежим воздухом. А потому, что физическая подготовка во мне просто засела. Я оставался в форме, следя за тем, чтобы в случае необходимости я всегда мог стать оружием массового поражения. Я отслужил в армии и был с честью демобилизован, когда умер мой старик, оставив все мне. Думаю, мне следовало сделать карьеру благодаря своей силе воли. Этот корабль еще не полностью отплыл. Я всегда мог присоединиться, и я думал об этом пару раз.

Однако это был вопрос конфиденциальности. Я не догадывался о том, что меня загонят в бункер вместе с десятью другими придурками, как банку сардин.

Нет, я уже забыл об этом дерьме.

Это было жалко. У меня были все деньги мира. Я мог пойти куда угодно и делать все, что хотел, но мне все это надоело. Скучно по жизни.

До настоящего времени…

Я продолжаю наблюдать за своей маленькой бабочкой и вдруг в момент ясности понимаю, что она именно то, чего я так ждал.

Это безумие, и я это знаю. Я также знаю, что я не сумасшедший. Я не добился бы того, что имею сейчас, принимая поспешные решения. Возможно, я окончательно и по-настоящему потерял это, но что-то в ней пробудило во мне зверя. Словно волк, запечатлевающийся в своей половинке, наши взгляды встретились, и теперь я чувствую, что моя жизнь навсегда переплетется с ее жизнью.

Я ничего о ней не знаю. Но что-то мне подсказывает, что она другая.

Все, что я знаю, это то, что я хочу ее. Я хочу ее больше, чем когда-либо в своей жизни. А я, мудак, всегда получаю то, что хочу.

Она взбегает по лестнице в библиотеку, и будь я проклят, если не пойду за ней.

ГЛАВА 3

Кайли.

В отличие от многих людей, мне действительно нравится моя работа. Я не из тех, кому не терпится вернуться домой. В школе меня никогда не считали занудой, но книги – мои друзья. После смерти моих родителей я погрузилась в чтение, чтобы мои мысли не превратились в жалость к себе. Я также не хотела беспокоить тетю и дядю, которые взяли меня к себе только из чувства долга. Я старалась вести себя как можно тише, чтобы они даже не заметили, что я здесь. Должно быть, это тоже сработало, потому что они могли продолжать свою жизнь так, будто меня даже не существовало.

О, они не были жестоки со мной. Они позаботились о том, чтобы у меня была еда и одежда. Они были как радушные незнакомцы. Вежливая и отстраненная. Я пробыла с ними два года – пока мне не исполнилось восемнадцать. Когда я достигла совершеннолетия и они уже не несли за меня юридической ответственности, я вежливо поблагодарила их за благотворительность и отправилась в путь. Они желали мне всего наилучшего, но расширенного приглашения мне не было предложено, и я видела облегчение в их глазах, когда они выполнили свой долг.

С тех пор я их не видела. Родители не звонят и не проверяют меня. Теперь я сама по себе.

Думаю, я не могла их винить. Они не подписывались на воспитание ребенка. Мои родители сделали это, а затем погибли в автокатастрофе, оставив меня позади.

Как бы то ни было, я обнаружила в себе любовь к чтению, которую мне пришлось отложить в сторону, когда я впервые вышла в мир самостоятельно. Я буквально покинула дом тети и дяди, не имея ничего, кроме одежды на спине и небольшого чемодана.

Я работала на нескольких дерьмовых работах в местном агентстве по трудоустройству, зарабатывая за день ровно столько, чтобы оплатить одну ночь в едва приличном мотеле, чтобы не оказаться на улице.

Наконец, здесь, в библиотеке, появилась постоянная должность, и я ухватилась за нее. Как будто судьба наконец-то улыбнулась мне, потому что насколько прекрасно было для такого любителя книг, как я, работать над томами, в которые я влюбилась?

Вскоре после этого большого прорыва я получила еще один в виде объявления о вакансии квартиры на одной из досок объявлений в библиотеке. Я знаю, что это было неправильно, но как только оно было опубликовано и я его увидела, я дернула объявление вниз, чтобы никто другой не смог его забрать у меня из-под ног, и побежала к многоквартирному дому, в котором теперь живу, чтобы написать свое имя. Чудо из чудес, я поняла.

Это не «Ритц-Карлтон» или что-то в этом роде, и, без сомнения, многие отвернулись бы от него. Это не лучшая часть города, но и не худшая. Возможно, краска немного облупилась на раме дверного проема. Но это все мое.

Я забочусь о себе. Я выживаю без родителей и никому не в тягость.

Я так благодарна за эту работу, и эта библиотека для меня как дом. Кроме того, во время перерывов я могу прочитать обо всех удивительных местах, которые, как я знаю, я никогда не смогу позволить себе посетить.

Я знаю, это такое клише, но я очень хочу поехать в Париж. Я хочу увидеть Эйфелеву башню и Парижский оперный театр. Они находятся в верхней части моего списка.

Я также хочу посетить Англию, Шотландию, Ирландию, Италию, Грецию и множество других стран. Есть так много красивых мест, которые не предназначены для такой сироты, как я.

Однако я не могу сосредоточиться на том, что читаю сегодня. Я перечитываю одно и то же предложение, по меньшей мере, в десятый раз, но пара свирепых серых глаз продолжает затуманивать мое зрение.

Я захлопываю книгу и стону от разочарования. Я закрываю глаза, но эти бурные серые глаза все еще здесь. Я не могу убежать от них.

Я не знаю, что в них такого, что меня так преследует. Без сомнения, они были прекрасны, их цвет не был похож ни на один из тех, что я когда-либо видела раньше. Дымчатый, цвет луны или волчьей шкуры.

Волчьи. При этой мысли у меня по спине пробегает дрожь, хотя это не страх. Я не уверена, что это за странное чувство. В любом случае, хищный. Вот каким был его взгляд. Анималистический. Хищный. Я дрожу при воспоминании, мое тело краснеет.

Я помню, каким он был большим. Он опасно возвышался надо мной, но его руки были нежными на моих руках. Я позволила своим мыслям задуматься о том, каково было бы, если бы его руки обнимали меня. Каково было бы откинуть с головы эту прядь темных волос. Она выглядела шелковистой, как крыло ворона.

Каким будет его поцелуй?

Хотя мне было девятнадцать, я все еще была девственницей. В старшей школе я встречалась всего пару раз и никогда не занималась чем-то большим, чем поцелуями. Почему-то я не думала, что его поцелуи будут похожи на неуклюжие поцелуи старшеклассников. Я не знала, какими именно они будут, но предполагала, что поцелуи такого мужчины, как он, будут чем-то совершенно другим.

Я краснею, когда кто-то подходит к столу, чтобы взять книгу, давая знать о своем присутствии легким откашливанием. Я знаю, что они не могут знать, о чем я мечтала, но мое лицо все еще краснеет при мысли, что меня застали врасплох и мои непослушные мысли.

Соберись, Кайли, говорю я себе. Ты даже не знаешь этого парня. Насколько ты знаешь, он мог быть серийным убийцей. Или женат. Или любое количество других вещей.

Должно быть, я сошла с ума, раз так думаю. Фантазировать о совершенно незнакомом человеке. Тот, кого я была уверена, что больше никогда не увижу.

Возможно, меня охватило одиночество. Я всегда говорила себе, что мне никто не нужен, что мне нравится быть одной, но мое сверхактивное воображение доказывало, что, возможно, мне действительно нужно больше выходить из дома.

ГЛАВА 4

Лиам.

Я чувствую себя таким уродом, но ничего не могу с собой поделать. Я наблюдаю за ней уже несколько дней. Она как какое-то завораживающее существо, от которого я не могу нарадоваться.

Каждое утро водитель вывозит меня в том же районе, чтобы я мог наблюдать за моей маленькой бабочкой, пока она порхает на работу. Она всегда беспорядочно порхает. Конечно, это потому, что она опаздывает почти каждое утро.

Моя челюсть сжимается, а руки сжимаются в кулаки, когда я стою на другой стороне улицы и обдумываю тысячу способов убить ублюдка, который продолжает ее удерживать. Тупой придурок, который, на мой взгляд, живет слишком близко к ней. Я вижу, как он смотрит на нее, и знаю, какие развратные мысли у него в голове. Мне требуется каждая капля сил, чтобы каждое утро не сгребать мою бабочку с его пути – не класть сюда в маленькую баночку, где я смогу ее защитить, – и не избивать его до потери сознания даже за то, что он осмелился взглянуть на нее.

Однако я этого не делаю, зная, что ее только напугает, если она узнает, что я слежу за ней. Я не какой-то больной извращенец, говорю я себе. Я делаю это, чтобы защитить ее. Она такая хрупкая штучка. Любой мог раздавить ее крылья. Если я буду там, в тени, я смогу присматривать за ней и убедиться, что с ней все в порядке и никто ей не причинит вреда.

Она моя. Я знаю это глубоко внутри. Я стал одержим ею, но мне все равно. Я в полной мере использовал свои ресурсы, чтобы узнать о ней все, что мог.

Кайли. Девятнадцать лет. Осиротела в шестнадцать лет. Окончила среднюю школу лучше всех в классе. Не в колледже, хотя, конечно, достаточно умна, чтобы так закончить. Ни мужа, ни парня, слава богу. Я не знаю, как бы я с этим справился. Одна только мысль о том, что на нее лягут руки другого мужчины, заставляют зверя внутри меня сходить с ума от ревности.

Интересно, девственница ли она? Что-то в невиновности ее глаз заставляет меня так думать. При этой мысли мой пульс учащается, и я чувствую, как мой член напрягается. Мысль о том, что она никогда не была с другим мужчиной, что она действительно может быть моей, всей моей, вызывает у меня желание бежать через улицу, перекинуть ее через плечо, взять ее с собой домой и заявить права на нее со всей сдерживаемой страстью и любовью, которую я чувствую.

Безумие. Я знаю, что это безумие – чувствовать это от одного взгляда. Как, черт возьми, я мог любить ее, не сказав с ней и двух слов, было выше моего понимания, но в глубине души я знаю, что люблю, и что я умру, чтобы заполучить ее и защитить ее.

Я ни разу не дрочил с того рокового столкновения наших тел. О, а я хочу этого. Мне нужно. Но я полон решимости больше не делать этого, пока это не будет ради нее.

Мне нужно представиться ей, а не преследовать ее, как охотник, изучающий свою добычу, но я жду подходящего момента, чтобы она не попыталась снова выскользнуть из моих рук.

Может быть, я зайду в библиотеку и попрошу помочь найти книгу. Может быть, я случайно встречу ее в продуктовом магазине. Я не знаю, как это произойдет. Я не знаю, когда это произойдет. Но я знаю, что это скоро произойдет.

И еще я знаю, что знает она это или нет, но она принадлежит мне.

ГЛАВА 5

Кайли.

Я чувствую покалывание на затылке и дрожу, скрещивая руки на груди, оглядываясь через плечо. Всю неделю я чувствовала себя неважно – с тех пор, как столкнулась с ним, кем бы он ни был.

Мне хотелось бы избавиться от этого чувства. Я не знаю, что было с этим парнем. Он, конечно, был красавчиком, но я не из тех девушек, которые пускают слюни по горячим парням – не то, что я делаю, когда мои мысли постоянно возвращаются к нему. Это неправильно. Это вздор. И я умнее этого. Я уравновешена.

Черт.

Это были его глаза. Они продолжают непрошено приходить в мои мысли. Я продолжаю вспоминать их интенсивность и задаюсь вопросом, что это значит.

– Привет, красотка, – приветствует меня Майк, когда я поворачиваю за угол многоквартирного дома.

Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза. Мало того, что он каждое утро пристает ко мне и заставляет опаздывать на работу. Теперь, похоже, он собирается заняться и моими вечерами.

– Привет, Майк, – я стараюсь быть сердечной, но отстраненной. Я не хочу его поощрять. Майк неплохой парень. Мне просто не интересно.

– Хочешь перекусить? – спрашивает он с надеждой.

Я качаю головой:

– Нет, спасибо, – его улыбка гаснет. – Долгий день на работе, – добавляю я с легкой улыбкой, пытаясь смягчить удар. Мне очень не хочется обид с соседями. Однако этот парень неумолим. Думаешь, он поймет намек и перестанет спрашивать?

– Ой, да ладно, Кайли. Мы соседи, – он наклоняется надо мной, упираясь одной рукой в кирпичную стену, к которой каким-то образом прижал меня, и в моей голове начинает звучать тревожный звонок.

Другая его рука поднимается и сжимает мое плечо. Именно там, где мужчина с серыми глазами схватил меня, чтобы удержать. Разница была в том, что я не испугалась, когда сероглазый мужчина схватил меня там. То, как Майк хватает меня и то, как он смотрит на меня сверху вниз, в глазах чего-то, что я не могу понять, но знаю, что мне это не нравится, заставляет меня чувствовать себя очень некомфортно. Я чувствую запах алкоголя в его дыхании, когда он наклоняет голову и наклоняется еще ближе ко мне, говоря:

– Я могу помочь тебе расслабиться.

– Нет, спасибо, – говорю я, пытаясь оторвать от него руку, но его хватка болезненно сжимается, и он прижимает меня к кирпичной стене другой рукой.

Я чувствую, как во мне начинает нарастать паника, когда его глаза темнеют. Я не знаю, то ли это алкоголь, то ли это настоящий Майк, но я просто хочу уйти от него как можно дальше.

– Майк, пожалуйста, отпусти меня, – пытаюсь сказать я твёрдо, но мой голос кажется трясущимся даже для моих собственных ушей.

Он ухмыляется и смотрит на меня сверху вниз, прежде чем сделать шаг вперед и прижать меня к кирпичу своим тяжелым телом.

Я чувствую, как что-то твердое возле его бедер прижимается ко мне. Боже мой, у него есть пистолет? Мое сердце бьется со скоростью тысяча миль в минуту.

Когда он трется об меня этим твердым предметом вверх и вниз, его глаза остекленели, я вдруг с ужасом понимаю, что это такое, и чувствую, что меня вот-вот вырвет. Обе его руки сжимают мои руки, и я задыхаюсь:

– Майк, стой! Пожалуйста!

Думаю, мой страх только еще больше его заводит, потому что он сильнее на меня давит. Уличный фонарь освещает его стальные глаза и твердый рот, приближающийся к моему.

Я поворачиваю голову от его надвигающегося поцелуя и начинаю пинать его так сильно, как только могу, прижав руки вниз.

Он только смеется, говоря:

– Детка, ты действительно знаешь, как возбудить парня, – и тянется к застежке-молнии, и моя паника переходит в полную силу.

О Боже. Он действительно собирается изнасиловать меня здесь, прямо за нашим домом? Мои глаза отчаянно пытаются оглянуться назад, но за пределами света уличного фонаря темно, и я знаю, что в укромном уголке многоквартирного дома, где мы живем, еще нет никого с работы. Тем не менее, я пытаюсь закричать, и его рука зажимает мой рот, в то время как его другая все еще возится со своими штанами.

Внезапно я слышу рычание, и Майк отрывается от меня. Я слышу хруст костей и наблюдаю со смесью облегчения и шока, как кулак врезается в нос Майка, укладывая его на холодный бетон.

Я поднимаю взгляд, чтобы увидеть личность моего спасителя, и встречаю пару дымчато-серых глаз. Эти дымчато-серые глаза. Те, что преследовали меня с того дня на улице.

Он пришел. Он здесь. Как здесь? Как это возможно? Голова болит от мыслей, кружащихся в ней. Я ничего не понимаю.

Майк не двигается. Незнакомец с серыми глазами нокаутировал его одним ударом. Я наблюдаю, как мышцы сероглазого мужчины напрягаются и напрягаются, когда он сгибает руку, которой наносил удар, и его бурные глаза останавливаются на мне.

Я чувствую, как мои колени начинают подгибаться от тяжести того, что случилось бы со мной, если бы он не появился, когда он действительно ударил его, как будто какой-то богоподобный ангел-мститель.

Но откуда он взялся?

ГЛАВА 6

Лиам

Я так и знал. Я знал, что не могу выпускать ее из виду ни на минуту. Я задержался всего на минуту – на одну минуту из-за чертовых, чертовых людей, – пытаясь перейти улицу, не подходя к ней слишком близко и не привлекая к себе ненужного внимания.

Я не хотел, чтобы она застукала меня, когда я следовал за ней, но, черт возьми, этого мгновения хватило, чтобы мои страхи материализовались. Я взорвался слепой яростью, когда услышал ее сдавленный крик и увидел, как этот мусор лапает ее.

Моя милая маленькая бабочка. Я тянусь к ней, видя, как она начинает сползать по кирпичной стене, испытывая сильнейший шок. Я поддерживаю ее точно так же, как в тот первый день на улице, положив руки ей на плечи, так крепко и в то же время так нежно, как только возможно.

Моя кровь все еще бурлит, адреналин все еще бурлит во мне. Ей было почти больно. Черт, я так сильно хочу защитить ее, что все внутри меня взывает к тому, чтобы я прижал ее к своей груди и держал крепко.

Судя по тому, как она выглядит, она может упасть в обморок, и это, вероятно, не будет утешением прямо сейчас. Это может напугать ее еще больше.

– Я держу тебя, – говорю я ей, борясь с каждым своим инстинктом и заставляя себя просто поддерживать ее руками, вместо того чтобы заключить в объятия.

Да, ты у меня есть, и я не думаю, что когда-нибудь смогу тебя отпустить. Я не могу остановить волну собственничества, которая захлестывает меня, когда я смотрю на нее.

Черт возьми.

Ее голубые глаза мерцают в свете уличного фонаря, золотистые блики в волосах оттеняются янтарным сиянием

– Кто... кто ты такой? – нерешительно произносит она, широко раскрыв глаза.

– Лиам, – я отвечаю ей, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, чтобы не напугать ее еще больше.

– Лиам, – повторяет она чуть громче шепота.

Мои глаза прикованы к ее губам, и я вижу, как ее маленький язычок высовывается, произнося "И" в моем имени. То, как она произносит мое имя, словно ударяет меня под дых, ее голос такой тихий, ласковый и сексуальный.

Блядь.

Я хочу услышать, как она выкрикивает это своим горячим, нежным голоском, пока я вгоняю свой член в то, что, как я уже знаю, будет тугой киской.

Господи, что, черт возьми, со мной не так?

На нее напали, и все, что я могу делать, это думать о том, как бы трахнуть ее. Но я не просто хочу трахнуть ее. Я хочу унять всю ее боль. Я хочу подарить ей свою сперму, как подношение своего тела ей, а потом я хочу держать ее в своих объятиях и поклоняться ей, как маленькой богине, которой она и является.

–Я Кайли, – застенчиво говорит она мне.

Я уже знаю это.

Тебя зовут Кайли, Рена Джонсон, я хочу ей сказать. Рена произносится как Рене. Твоя мать произносила твое второе имя именно так, когда ее накачивали обезболивающими в больнице после того, как она родила тебя с помощью кесарева сечения. Люди всю твою жизнь неправильно произносили это имя как «ри-на». Но я ничего такого не говорю.

Я ничего не говорю.

Я просто смотрю на нее, упиваясь ею. Ее маленький вздернутый носик. Эти сочные губы. И эти глаза – эти чертовы глаза, в которых я мог бы утонуть. Ее щеки очаровательно розовеют под моим пристальным взглядом, и она спрашивает меня:

–Откуда ты взялся?

Я не отвечаю ей, потому что не хочу ей лгать, но я также не хочу, чтобы она знала, что я преследовал ее, особенно учитывая то, что только что с ней произошло.

– Ты в порядке?

Вместо этого я спрашиваю ее.

Черт, конечно, с ней не все в порядке. Ее глаза наполняются слезами, и она пытается смахнуть их, моя храбрая маленькая бабочка, глядя на кусок дерьма, все еще лежащий без сознания на земле.

Во мне снова поднимается злость из-за того, что я застал его на ней. Он еще не знает об этом, но он только что подписал себе смертный приговор.

– Я... – начинает она, беспомощно оглядываясь по сторонам, прежде чем, вздрогнув, продолжить: – Я не могу здесь оставаться.

Я рад, что она это сказала, потому что я ни за что на свете не оставлю ее здесь одну.

– Давай, – говорю я, отпуская ее руки, чтобы отстраниться и протянуть ей руку.

Я наблюдаю, как она на мгновение колеблется, прежде чем поднять глаза и встретиться с моими. На мгновение я начинаю бояться, что она откажет мне, но в конце концов она доверчиво вкладывает свою крошечную ручку в мою, и все мое тело ощущает это прикосновение, как электрический разряд.

Я веду ее к улице, одновременно свободной рукой набирая номер водителя. Она поедет со мной домой, где я смогу позаботиться о ней. Я до сих пор ругаю себя за то, что она чуть не пострадала при мне. Ничего, ничего подобного с ней больше не случится.

Я гарантирую, черт возьми.

ГЛАВА 7

Кайли

Сероглазый мужчина – Лиам – разговаривал с кем-то по телефону. Мне трудно не думать о нем как о сероглазом незнакомце. Именно так я и представляла его себе в своей голове так долго.

–Теперь все будет хорошо, – ободряюще улыбается он мне.

Теперь он помогает мне сесть на заднее сиденье лимузина.

Боже мой. Лимузин.

Мне пришлось закрыть рот, чтобы не разинуть рот, когда он подъехал к нам. Как будто эта ночь не могла стать еще более странной. Сначала на меня нападают. Затем меня спасает мужчина с грозными глазами.

И вот он ведет меня к лимузину. Я снова задаюсь вопросом, кто этот парень? Однако я предпочитаю не задавать этот вопрос, когда он заходит ко мне сзади и садится напротив.

Я снова замечаю, какой он огромный. Я вижу очертания его напряженных мышц под черной рубашкой. Кажется, что его ноги занимают все пространство.

Боже мой, он живет в спортзале?

Я облизываю губы – нервная привычка, от которой я так и не смогла избавиться. Он впивается в них ястребиным взглядом, и у него, кажется, перехватывает дыхание. Мое сердце учащенно бьется, но я заставляю себя спросить его:

–Куда мы идем?

– В безопасное место, – просто отвечает он, не отрывая от меня взгляда.

Я просто киваю в знак согласия, не зная, что сказать.

От того, как пристально он смотрит на меня, у меня перехватывает дыхание. Я, должно быть, сошла с ума. Я еду в лимузине с парнем, которого едва – нет, совсем не знаю, и позволяю ему отвезти меня в неизвестное место.

Что, если я только что попала из огня да в полымя? От одного психа к другому? Но этот человек не хотел причинить мне боль. Не так ли? Зачем ему спасать меня и так нежно обнимать, если он хочет причинить мне вред? В этом нет смысла, верно?

Мои мысли, должно быть, отражаются на моем лице – мой папа всегда говорил, что мое лицо как открытая книга, что я ничего не могу скрыть, – потому что Лиам внезапно снова говорит, мягко, но настойчиво:

–Не бойся, Кайли.

Я смотрю на него, сидящего напротив меня, и, как ни странно, мне вдруг становится не страшно. Каким-то образом я знаю, что этот мужчина не причинит мне вреда.

И Боже... то, как он произносит мое имя, словно ласкает его языком.

Я ощущаю странное пульсирующее ощущение в верхней части бедер, поэтому скрещиваю ноги, пытаясь унять боль.

Его взгляд, наконец, отрывается от моего, чтобы переместиться на обнаженную мной плоть. Когда я закидываю ногу на ногу, моя юбка задирается выше на бедрах, и его дыхание становится прерывистым.

Он сжимает кулаки, и по какой-то причине это, в сочетании с его неровным дыханием, что-то делает с моими внутренностями. Я чувствую, как мой животик подпрыгивает. Я не совсем понимаю, что происходит.

У меня почти нет опыта общения с мужчинами, но я знаю, что никогда раньше не испытывала ничего подобного. Это ощущение разряда, которое одновременно возбуждает и смущает меня. Все еще неуверенно глядя на этого огромного мужчину, сидящего напротив меня со сжатыми кулаками, как будто он едва сдерживается от чего-то, я не могу не задаться вопросом, во что я вляпался.

ГЛАВА 8

Лиам

Ее лицо мило краснеет под моим взглядом, и я понимаю, что должен перестать пялиться на нее, но не могу. Я не могу поверить, что она наконец-то здесь, со мной, после того, как я так долго наблюдал за ней издалека.

Она совершенна.

Вблизи она еще более совершенна. Когда она скрестила ноги, я мельком увидел ее кружевные белые трусики, от чего чуть не кончил в штаны прямо на месте.

Черт, она хоть понимает, что со мной делает?

Один взгляд в ее робкие, невинные глаза – и я понимаю, что это не так, и пошел я на хуй, если это не заводит меня еще больше.

В этом нет никаких сомнений. Я попаду в ад. Что бы я ни хотел сделать с этим невинным ангелочком. Возможно, там, внизу, для меня уже приготовлена специальная камера, на которой написано мое имя.