Текст книги "Небесное служение. Пророк"
Автор книги: Эмилия Витковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Глава 6
Адам.
Желание захлестывает меня, пока я не иду по коридору общежития в комнату Далилы. Когда я распахиваю ее дверь, она подпрыгивает и скатывается на пол, дергая за платье.
Я так сильно хочу ее обнять, что вынужден остановиться и перевести дух. Если бы я сделал это – просто обнял ее, – мой отец увидел бы. И тогда он все поймет. Далила стала еще большей пешкой в его игре.
Оставаться спокойным – это худшая пытка, которую я когда-либо перенес, а я прошел через многое. Я сижу перед ней и просто смотрю. Когда я думаю о том, как она убегала от меня, я хватаюсь за край кровати. Когда я думаю о том, как я хотел ее отпустить, все внутри меня восстает.
– Адам? – От звука ее мягкого голоса что-то глубоко внутри меня начинает раскручиваться.
Я снова смотрю на нее. Темные круги портят кожу под глазами, щеки ввалились, а губы в нескольких местах потрескались. Худые запястья, сутулые плечи и желтоватая кожа говорят мне, как плохо было в доме священника.
– Что они сделали, ягненок? – Я провожу рукой по ее щеке и обнаруживаю, что она такая же теплая, как и всегда. – Что случилось после того, как ты сбилась с пути?
– Ты отвез меня в дом священника. – Ее голос становится резким.
– У меня не было выбора.
Я мог бы отпустить ее и убить приближающихся мужчин. Но мой разум играет на результат. В любом случае, она была бы схвачена, а я мертв или навсегда погребен в доме священника.
Она опускает взгляд, пряча от меня лицо. Я должен сказать ей, чтобы она смотрела на меня, следовала моим правилам, всегда делала то, что я говорю, и, самое главное, что любое дальнейшее неповиновение приведет к жестокому наказанию. Вместо этого я хочу прижать к себе эту раненую фею со сломанными крыльями. Блядь, я сошел с ума.
– На кровати. – Несмотря на то, что она уничтожена, моя кровь все еще дрожит при мысли о прикосновении к ней.
Она не сопротивляется, просто забирается на матрас и ложится на спину, даже раздвигает ноги, прежде чем я успеваю об этом сказать. Я не смотрю на нее там, несмотря на то, что мне велит страсть. Я ложусь на нее, балансируя на локтях и глядя ей в глаза. Они серые и непостижимые, и мне интересно, смогу ли я когда-нибудь заглянуть в них и увидеть всю ее.
– Ты не можешь попробовать что-то подобное снова. – Я говорю тихо. Возможно, Грейс и Пророк уже установили аудиоустройства в комнате Далилы.
– Я знаю.
Я просеиваю ее волосы между пальцами.
– Расскажи мне, что случилось в доме священника. – Мне нужно это знать, чтобы почувствовать, через что она прошла. Если бы я мог взять на себя ее пытки, я бы это сделал. Но мой отец не дал мне такой возможности. Он никогда не оставляет мне вариантов. – Я хочу знать.
– Разве ты не собираешься сначала мне угрожать? Может, ударишь меня ремнем? – Она начинает злиться.
– Я делаю это только тогда, когда это весело. – Я смотрю на нее. – Когда ты в таком состоянии, это все равно что убить муху базукой. Ярко, но неудовлетворительно.
– Ты засранец. – В ней снова появляется огонь, пламя, которое влекло меня с того момента, как я увидел ее.
– Я знаю. Теперь скажи мне.
Она закрывает глаза, прячась от меня.
– Я был привязан к столу. И текла вода. Постоянная текла вода. – Она касается пятна на лбу и морщится. – Капала. И я знаю, это звучит безумно, но эти капли… это было так…
– Это вид пыток, старый как цивилизация. – Я прижимаюсь лбом к ее лбу, пытаясь стереть призрак ощущений, которые она испытывает.
– Приятно слышать. – Она прочищает горло. – И там была кромешная тьма. Там была Грейс. Она дразнила меня.
Во мне закипает убийственная ярость, но я остаюсь расслабленным, настолько спокойным, насколько это возможно, чтобы унять ее кошмар.
– Да.
– Они затащили меня в эту комнату. И…
Я жду, пока она продолжит, и ловлю слезу, катящуюся из уголка ее глаза. Слова «теперь ты в безопасности со мной» кРуфьятся у меня на языке, но они ненастоящие. Это ложь. И я не могу заставить их сорваться с губ. Впервые.
– Твой отец был там. Он давал мне пищу и воду. – Слова выливаются из нее мучительным потоком. – И я не могла сказать «нет». Я был так голодна и так устала, и, Боже, я просто хотела, чтобы это прекратилось, а он продолжал мне все это рассказывать. – Еще больше слезинок текут из уголков ее глаз, и я вытираю каждую. – Он был так добр, но потом меня тащили обратно в ту комнату. Опять и опять.
– Мне жаль. – Извинения от меня неубедительны. Но мне действительно очень жаль.
– Жаль? – Она смотрит на меня недоверчиво. – Ты отправил меня туда! Ты мог бы меня отпустить. Ты мог бы всех нас отпустить. Ты можешь положить этому конец прямо сейчас!
– Говорите тише. – Я хватаю ее за предплечья. – И я не могу положить этому конец, не сейчас. Ты многого не знаешь…
– Я прекрасно понимаю, что я в темноте.
– Боюсь, тебе придется оставаться здесь. – Я не могу рассказать ей о своих планах, о том, чего я хочу для нее – для нас.
– Убирайся. – Она пытается освободить руки, но не может. – Пожалуйста, просто уходи.
Она снова закрылась, ничто не может пробить ее броню. Я наклоняюсь к ее уху.
– Проверь под подушкой, ягненок. Но не позволяй им видеть. – Я встаю и иду к двери, не оглядываясь, выхожу из ее комнаты. Каждый шаг от нее – это новый шрам на моей душе, но ей нужно поправляться. И у меня всего два дня, чтобы закончить подготовку к зимнему солнцестоянию.
Сестры в знак уважения опускают подбородки, пока я несусь по коридорам к двери Грейс. Он распахивается. Она наблюдала за мной с того момента, как я вошел в Монастырь. Сука.
– Чем обязана? – Она садится на край стола, а я опускаюсь в одно из ее слишком мягких кожаных кресел.
– Ты собираешься присутствовать на празднике Солнцестояния?
– Конечно. – Она водит пальцами по серебряному ожерелью, лежащему на краю стола. – Мои Девы будут там. Я постоянно общаюсь с часовней. Они готовы. Как насчет тебя? – Ее глаза сужаются. – Ты все подготовил?
Я киваю:
– Костер, развлечение, жертвоприношение.
Ее глаза загораются при этом последнем слове. Мне хочется пожалеть то существо, в которое она превратилась, но я не могу простить ей ни один из ее грехов. Она такая же мерзость, как и я.
– Ты изменил свое мнение о том, что я сказала в прошлый раз? – Она начинает задирать юбку.
– Прекрати! – Я держу ее взгляд.
Она опускает юбку и надувает губы:
– Все еще сердишься?
– Перестань терроризировать Далилу. – Я испытываю радость, когда она морщится.
– Она моя Дева. Пророк разрешил мне делать то, что…
– Если я найду на ней еще один синяк или даже царапину, я вернусь к тебе.
– Это угроза? – Она хлопает ресницами.
– Ты знаешь место на реке примерно в акре от того места, где похоронена Вера? – Когда я произношу это имя, у меня в душе открывается рана, которая никогда не переставала кровоточить. Но это нужно сделать, и я должен это сделать сейчас.
Она бледнеет и обходит вокруг стола, по глупости полагая, что кусок красного дерева может защитить ее от меня.
– Почему ты это говоришь?
– Потому что это то место, где я тебя утоплю. Я столько раз думал об этой глубокой воде. – Я смотрю на нее и вижу каждую частичку ее извращенного сердца и разбитой души. – Скалы там гладкие, ты знала? Вода со временем очистила их шероховатостей. Когда я захожу в воду, я делаю это босиком, чувствуя эти круглые камни под пальцами ног. Ты будешь биться, кричать, умолять. Твое платье пропитается водой. Там под дубами так холодно, что даже летом можно простудиться. – Она скрещивает руки, когда я встаю и подхожу к ней. – Ты будешь врать, как и всегда, и я запихну тебя под воду. А потом… – Я наклоняюсь и хватаю ее за подбородок, сильно сжимая его. – Блаженная тишина. Я оставлю твое тело там. Никто тебя не найдет. Я забуду о тебе, и вскоре ты станешь пищей для рыб, енотов, койотов. А потом ты просто исчезнешь. – Я улыбаюсь ей.
– Адам, – шепчет она, ее глаза слезятся.
Ее слезы больше не трогают меня. Надеюсь, она прольет их достаточно, чтобы утонуть.
– Не надо. Обижать. Далилу. – Я выпускаю, поворачиваюсь и выхожу за дверь.
Глава 7
Далила.
Воскресная церковная служба начинается с выступления детского хора на сцене передо мной. Мальчики и девочки во всем белом, над их коронами парят блестящие нимбы из серебряных гирлянд. Большинство из них совсем малыши, вряд ли старше пяти лет, и они поют о Рождестве бессвязно и мило.
Я улыбаюсь им из-под вуали, хотя и устала. Еда, которую Адам дал мне накануне вечером, во многом помогла мне поправиться, но я все еще истощена. Я с нетерпением жду послеобеденных молитв в своей комнате, где я смогу вздремнуть вместо того, чтобы рассказывать Богу, насколько велик Пророк.
Адам привлекает мое внимание, когда помогает некоторым детям покинуть сцену в конце их номера. Он относится к ним с теплотой, которую я не считала возможным, приятно улыбаясь и похлопывая некоторых из них по спине, пока они уходят. Он хорошо ладит с детьми – эта мысль поражает меня, как странная вспышка, молния летним днем.
Когда дети устраиваются на скамейках позади нас, и стихают аплодисменты, Пророк выходит на сцену и произносит свою рождественскую проповедь.
– Мы здесь, чтобы благодарить нашего Господа и Спасителя, славить Его и праздновать день Его рождения.
– Аминь.
– Мы также здесь, чтобы планировать наше светлое будущее, как Мария и Иосиф сделали для своего маленького ребенка в пеленах. Хотя у них не было ничего, кроме ребенка и даров от мудрецов, они смогли воспитать сына Божьего. У нас есть намного больше. – Он поднимает руки. – Мы есть друг у друга. У нас есть сила нашей веры. И у нас есть убежденность довести план Бога до конца.
Адам не отрывает взгляда от меня. Я чувствую это, даже когда мне приходится опускать глаза, чтобы никто не заметил, что я не та скромная Дева, которой должна быть.
– Многие из вас уже подали заявки на жилье в Монровилле. Дома растут даже быстрее, чем я ожидал, и Господь доволен. Помимо жилья, мы очищаем землю, обрабатываем поля, создаем сельскохозяйственные угодья и фильтруем воду из реки Локахатчи, протекающей через территорию. – Его голос повышается, увенчанный нотами триумфа. – К концу следующего года «Небесное служение» будет полностью самодостаточным.
Толпа взрывается, каждая заблудшая душа требует любви и безопасности, обещанных шарлатаном на сцене.
– Каждый из вас сделает это возможным. И Бог улыбается вам за это. Здесь мы будем в безопасности от грядущих войн, от содомитов и множества демонов, правящих этим падшим миром. Мы вооружимся, чтобы защищаться от тех, кто пытается уничтожить нас. Это Легион, друзья мои. Грешники, прелюбодеи, убийцы, насильники, либералы, феминистки, политики, католики, евреи, мусульмане – все, кто отрицает божественность Христа, кто отрицает учение Библии – отступники! И они не остановятся, пока все благословенное творение Бога не превратится в дымящиеся руины. – Сила его голоса распространяется на прихожан позади меня, поднимая дикую энергию до опасных высот. – Но мы их победим. С Богом на нашей стороне нам гарантирована победа над злом. Вместе мы создадим новый Эдем, где мы будем работать, чтобы угождать Богу и никому другому. Нас выбрали. Мы самые драгоценные дети Бога. Вы… – Он указывает на толпу, – драгоценности в короне на голове Иисуса.
Пол подо мной трясется, когда публика вскакивает на ноги и аплодирует Пророку стоя. Адам хмурится, скрестив руки перед собой. Ной стоит сразу за ним, его взгляд устремлен на Пророка, и он аплодирует вместе со всеми. Я не осознавала этого, но Ной искренне верующий. Я предполагала, что он похож на Адама, измученный и мудрый. Я ошибалась.
Когда пыл утихает, Пророк продолжает:
– Но должна быть жертва, друзья мои. Мы все должны что-то дать Господу. Мы все должны быть более благочестивыми. – Его голос смягчается, уменьшая лихорадку и притягивая аудиторию ближе. – Десятина важна. И я могу легко сказать, что горжусь тем, сколько наша Небесная семья дает, чтобы это служение продолжалось. Но мы должны дать больше. В денежном и других направлениях. У скольких из вас есть дети, которые учатся в падших государственных школах или, что еще хуже, в якобы «христианских» школах, которые являются не более чем рассадником греха?
Толпа молчит.
– Я здесь, чтобы сказать вам прямо сейчас, что Небесные школы – это путь к спасению ваших детей. Вы должны записать их сейчас, пока не стало слишком поздно. Женщины, ваши мужчины жертвуют своим доходом главы семьи, но что вы даете? Вы в полном послушании? Возможно, вы думаете, что это так, но посмотрите прямо сейчас вниз. Вы все смотрите вниз. Вы видите свои голые ноги? Если да, то я здесь, чтобы сказать вам, что вы не в полном послушании. Вы носите штаны, которые ничего не оставляют для воображения? Если да, то я здесь, чтобы сказать вам, что вы не в полном послушании. Вы показываете свое тело не мужу, а другим мужчинам? Если да… – он качает головой, – я могу заверить вас, что вы не в полном послушании. Женщины – священные сокровища, и к ним следует относиться соответственно. Но как мужчины могут относиться к вам так же благочестиво, если вы одеваетесь как обычные проститутки? Когда вы делаете все возможное, чтобы разжечь их похоть? – Он падает на одно колено, как будто делает предложение всем женщинам в аудитории. – Я смиренно прошу вас, как вашего Пророка, пожертвовать своим тщеславием. Быть чистым и святым для своих мужей. И даже если вы не замужем, одеваться как достойная женщина, а не мирская блудница. Вот те маленькие жертвы, которых требует от вас Господь. – Он смотрит в небо. – Как вы думаете, сможете ли вы сделать это для Него?
Крики «да» становятся все громче.
Я так сильно сжимаю руки, что боюсь, что у меня пойдет кровь. Но я не двигаюсь.
Пророк указывает на толпу.
– Сестра, ты куда?
Я оглядываюсь назад. Женщина с маленькой девочкой на руках стоит у бокового прохода, а Защитники и горстка Небесных офицеров приближаются к ней. Она далеко, но я чувствую ее страх, вижу, как она отступает.
– Почему ты бежишь от истины Господа? – Пророк качает головой и поднимается на ноги.
Небесные офицеры беРуфь ее за локти, а Сестра хватает ее дочь. Их выводят из святилища, и я могу только представить, что с ними будет.
– К сожалению, падшие женщины процветают в этом мире. – Он снова поворачивается к своей пастве, с доброжелательной улыбкой на лице, отцовский характер его слов сглаживает дискомфорт сцены. – Но мы можем их спасти. И мы их спасем, с Божьего благословения.
Аплодисменты.
Аудитория действительно аплодирует тому, что только что произошло, и меня тошнит. Слова Пророка вызывают у меня отвращение, но, кажется, никто больше не чувствует ненависти и женоненавистничества, исходящих от него. Никто, кроме Адама. Он хмурится, глядя на отца. Он забыл себя, позволил своей маске послушания соскользнуть. Облегчение – слишком расплывчатое слово для того, что охватывает меня, когда я вижу неприкрытую ненависть в глазах Адама.
Убедившись, что толпа завелась, Пророк переходит к обсуждению ночи рождения Христа и звезды, которая привела к Нему мудрецов. Это пустая проповедь после его призывов ненавидеть кого-либо за пределами этих стен. Но Адам, кажется, расслабляется.
Я бросаю взгляд направо. Место Сары пусто. Почему они так долго держат ее в доме священника? Я могу предположить, что она подверглась таким же пыткам, как и я. Меня охватывает дрожь, когда я чувствую призрачное прикосновение постоянно капающей воды. Я так сильно сжимаю руки, что суставы белеют, и я беру себя в руки. Сара, мне нужно сосредоточиться на ней. Может, Честити знает, что происходит?
По окончании рождественской проповеди Девы встают и выходят в одну из боковых дверей. Дети из хора слоняются по широкому коридору, играют в догонялки и разговаривают друг с другом словами, понятными только малышам. Пророк вылетает из-за кулис и хватает первого попавшегося ребенка, поднимает мальчика и обнимает его.
– Как ты сегодня, Элиас?
Мальчик, не старше трех лет, корчится и хихикает, когда Пророк щекочет его.
Адам стоит на верхней ступенек, молчаливый ястреб.
Я не могу не смотреть на любопытную сцену, разворачивающуюся передо мной. Кажется, что Пророк искренне заботится о детях. Он ставит Элиаса на землю, затем становится на колени, чтобы поговорить с маленькой блондинкой, ее темные глаза широко раскрываются, когда он вынимает из кармана конфету и протягивает ей.
– Что нужно сказать? – подсказывает Сестра.
– Спасибо. – Она прижимает конфету к груди, а Пророк целует ее в лоб. Я смотрю на Адама. Его каменное лицо ничего не выражает, но он наблюдает за мной так же внимательно, как и за своим отцом.
Я смотрю в длинный коридор, где прихожане выходят из святилища. Ни дети не бегут навстречу родителям, ни родители не подходят, чтобы забрать своих малышей. Только Пророк, приветствующий каждого ребенка по имени. У меня пересыхает во рту, подозрение усиливается, и я вспоминаю, как Адам говорил мне, что есть судьба похуже, чем быть отправленным в часовню.
– Иди. – Дева толкает меня вперед, и Сестры уводят нас от Пророка и моих мрачных теорий.
Глава 8
Адам.
Непрерывный стук молотков наполняет утренний воздух. Груды поддонов и дров стоят наготове в центре поляны, и строительство павильонов по обе стороны костра почти завершено.
Тони подходит к нему с дымящимся термосом в руке.
– Хочешь немного?
– Нет, спасибо. – Я скрещиваю руки и смотрю, как появляются последние штрихи – кресты на фасаде каждого павильона, стулья и скамейки, расставленные аккуратными рядами на деревянных полах, много места для Небесной толпы. На мгновение я задаюсь вопросом, смогу ли я залить все это бензином, чтобы они вспыхнули вместе с костром. С другой стороны, несмотря на их неуместную веру, большинство прихожан не заслуживают такой участи. Я обращаю взор на самую богатую из всех построек. Вот хорошее место, которое стоит поджарить. Здесь собеРуфься Пророк и все его главные приспешники. Я хмурюсь. Далила тоже будет там. И Ной. И, если мой отец чувствует себя особенно жестоким, моя мать. Казалось бы, прекрасная возможность нанести удар, но мой отец будет окружен Защитниками и головорезами. Он не оставит мою мать без присмотра.
– Сэр? – Тони хмурится. Очевидно, он что-то говорил.
– Что?
– Я как раз сказал, что мы заканчиваем. И я могу убедиться, что все готово. Если у вас, знаете ли, есть дела поважнее, тогда я могу…
– Пытаешься избавиться от меня, Тони?
Он делает шаг назад:
– Нет-нет, сэр. Я просто…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
