Текст книги "Озеро слёз"

Автор книги: Эмили Родда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

5. СТРАХ

Рыча по звериному, Серые Стражи устремились в погоню за беглецами. У каждого была праща и шарики, наполненные смертоносным ядом. Они знали, что, как только увидят свою цель и выстрелят, беглецы упадут и будут беспомощно корчиться на земле, крича от невыносимой боли.

Лиф и Барда тоже знали о ядовитых «пузырях». Тропа все время петляла, поэтому Стражи не видели друзей. От страха у них словно выросли крылья. Они оставили преследователей далеко позади.

Однако Лиф понимал, что это только временное преимущество. Он уже совсем запыхался. То, что случилось с ним в расщелине, когда Лиф чудом избежал смерти, отняло у него много сил, и он до сих пор не совсем пришел в себя. А Серые Стражи могли бежать без отдыха день и ночь и чуяли врагов, где бы они ни прятались.

Жасмин забралась на дерево и бежала по ветвям, одновременно заваливая тропу сухими ветками, чтобы задержать преследователей. Лиф услышал, как кто-то из неуклюжих Стражей упал, споткнувшись, и временно преградил путь своим товарищам, которые обрушили на него град проклятий.

Жасмин с Филли могла бы просто спрятаться на дереве, ведь Стражи не видели, что беглецов было четверо, а не трое. Но девочка не могла бросить друзей в беде. Она мягко спрыгнула на тропу прямо перед Лифом.

– Я устроила им маленькие неприятности, – с довольным видом сообщила Жасмин. – Кучи сухих веток, оплетенных колючими лозами, в шести местах на тропе. Это их немного притормозит!

– Не останавливайтесь! Разозлившись, они побегут еще быстрее, – мрачно сказал Барда.

Свернув за очередной поворот, друзья с ужасом увидели, что тропа перестала петлять и уходила вперед, прямая как стрела, насколько хватало глаз.

Это было на руку преследователям. Как только Стражи увидят беглецов, как бы далеко те ни находились, они пустят в ход пращи. От отчаяния сердце Лифа больно забилось в груди.

– Надо свернуть с тропы! – крикнул Барда. – Другого выхода нет.

Деревья здесь росли совсем маленькие, с тонкими веточками, по которым невозможно забраться. Под ногами расстилался мягкий ковер зеленой травы. Повсюду росли дикие сливы, усыпанные ароматными, сочными плодами.

Лиф никогда раньше не видел, чтобы сливы росли в лесу. Он вдруг подумал, как было бы приятно побродить здесь и поесть сладких ягод. Именно это друзья сейчас и делали бы, не повстречайся им отряд Серых Стражей со своим пленником.

Лиф посмотрел на сверток, который Барда нес на плече. Ралад не шевелился и не издавал никаких звуков. Может быть, он потерял сознание. А может быть, умер от голода и мучений, и значит, все напрасно.

Сойдя с тропы, друзья спустились по пологому склону и очутились в небольшой долине, где кусты дикой сливы росли очень густо. В воздухе струился сильный аромат плодов. Жасмин принюхалась.

– Здесь можно спрятаться, – на бегу сказала она. – Запах слив заглушит наш собственный.

Лиф обернулся. На траве не оставалось следов. Стражи не увидят и не учуят, куда они пошли. В первый раз, после того как друзья выручили пленника, у них появилась надежда спасти свою жизнь. Они бросились туда, где кусты росли гуще всего, и начали медленно пробираться сквозь зеленые заросли. Повсюду свисали тяжелые плоды.

Земля под ногами была влажной, и где-то неподалеку журчала вода.

Вдруг Жасмин остановилась, склонила голову набок и затаила дыхание.

– Я их слышу, – прошептала она. – Стражи приближаются к тому месту, где мы свернули с тропы.

Лиф представил себе, как командир отряда выбежал на ровный участок тропы и сейчас пристально глядит вперед, но никого не видит. Затем Стражи, должно быть, принюхиваются. Лиф услышал рычание и проклятия, вырывавшиеся из их глоток. Потом раздался какой-то приказ, и Стражи повернули назад.

– Они сдались, – с облегчением сказал Лиф. – Думают, что мы убежали слишком далеко.

– Может быть, это ловушка, – недоверчиво проворчал Барда.

Звук шагов замер в отдалении. Друзья долго прислушивались. Тишина. Жасмин что-то шепнула Филли, тот прыгнул на высокое дерево и стремглав бросился на верхушку. Потом он вернулся на плечо хозяйки и на своем языке рассказал ей, что видел.

– Нет, это не ловушка, – объявила Жасмин. – Филли их не заметил. Они и в самом деле ушли.

Лиф облегченно вздохнул, сорвал с ветки темную сливу и с наслаждением отправил в рот. Сладкий сок освежил пересохшее горло.

– Дальше сливы еще вкуснее. – Жасмин махнула рукой вперед.

– Надо посмотреть, как там наш беглец, – сказал Барда и развернул плащ.

– Он умер? – тихо спросил Лиф.

– Нет, просто потерял сознание, – покачал головой Барда. – Ралады – сильный народ, но никто не вынесет длительного голода, издевательств и страха. Кто знает, как давно Стражи тащили его за собой, не давая ни поесть, ни отдохнуть, да еще в тяжелых кандалах.

– Никогда раньше не видел раладов, – сказал Лиф. – Что это за знак, который он нарисовал на земле?

– Не знаю. Спросим, когда очнется. – Барда снова взвалил на плечо маленького человечка. – Конечно, из-за него мы чуть не влипли, но, с другой стороны, хорошо, что мы его встретили. Он укажет нам путь. Поселение раладов совсем недалеко от озера Слез. Давайте найдем удобное место для привала и попробуем снять с него эти цепи.

Они пробирались сквозь кусты. Маленькая долина была очень красивой. Густой мох расстилался под ногами, словно мягкий зеленый ковер. Повсюду росли мелкие цветочки на тонких стебельках. Порхали яркие разноцветные бабочки. Ласковое солнце, пробиваясь сквозь листву молодых деревьев, бросало на землю зеленовато-золотые лучи.

Лиф и Барда никогда в жизни не видели такой красоты. Даже в зеленых глазах Жасмин появилась непривычная мягкость.

Друзья нашли маленький просвет в кустах и уселись на мягкий мох. Барда попросил у Жасмин ее кинжал, перерезал кожаный ошейник ралада и сломал замки на кандалах. Под оковами оказались кровоточащие и гноящиеся раны. Осмотрев их, Жасмин сказала:

– Можно вылечить. – Она вынула из кармана маленькую баночку и сняла крышку. – Я сама делала эту мазь по рецепту моей матери. Быстро заживляет раны. Я часто ею пользовалась раньше… в лесу Безмолвия.

Лиф быстро взглянул на нее. Жасмин опустила глаза и стала сосредоточенно наносить светло-зеленую мазь на раны.

«Она скучает по дому, – внезапно понял Лиф. – Скучает по Кри, по лесу, по своей прежней жизни. Мне самому недостает моих родителей, друзей, дома…»

Каждый раз, когда Лиф вспоминал родной Тил, его сердце сжималось от тоски. Он мысленно вернулся в свою комнату – маленькую, но безопасную и полную сокровищ, дорогих только ему одному. Вечера у горящего камина… Игры на улице с друзьями… Даже работа в кузнице вместе с отцом теперь казалась ему такой желанной…

С неимоверной силой ему вдруг захотелось отведать горячей домашней еды, забраться под теплое одеяло и услышать, как мать желает ему спокойной ночи.

Лиф вскочил на ноги, негодуя на самого себя. Как можно быть таким слабым?!

– Пойду осмотрюсь, – сказал он. – Наберу нам слив и хвороста.

Не дожидаясь ответа, Лиф скрылся в кустах. Сладкие, мягкие сливы он клал прямо в свой плащ. Сухих веток оказалось немного, но несколько штук мальчик все-таки собрал. Когда наступит ночь, даже маленький костерок поднимет настроение.

В поисках хвороста мальчик шел, опустив глаза в землю. Вдруг он заметил обломок доски. Он был влажным, и на нем рос мох, но когда костер разгорится, тоже пойдет в ход.

Подняв доску, Лиф посмотрел вокруг. И заметил нечто очень странное. Прямо перед ним стоял старый сломанный указатель, на котором было что-то написано.

Рядом на ветке висел металлический колокольчик.

«Как странно!» – подумал Лиф. Он раздвинул ветки за дощечкой и чуть не подпрыгнул от изумления. Перед ним простиралась ровная ярко-зеленая лужайка. В отдалении стоял маленький белый домик. Из трубы поднимался дымок.

Лиф не верил своим глазам.

– Барда! Жасмин! – крикнул он. Мальчик слышал, как его друзья отозвались и побежали к нему, но был не в силах оторвать глаз от уютного домика в центре лужайки. Когда они приблизились, он молча указал им туда. От изумления те не могли вымолвить ни слова.

– Не думал, что в этих краях вообще живут люди. Вот так удача! – воскликнул Барда.

– Горячая еда! Мягкая постель, если, конечно, они предложат нам ночлег, – радостно подхватил Лиф.

– Проходи, друг, – прочитала Жасмин. – Что ж, давайте так и сделаем.

Лиф позвонил в колокольчик, и они побежали через кусты на зеленую лужайку.

Только сделав несколько шагов, друзья поняли, что совершили страшную ошибку. Они хотели повернуть назад, но было слишком поздно. Их засасывало в болото – сначала по колено, потом по пояс…

То, что они приняли за лужайку, оказалось трясиной.

6. НИЖД И ДОЖД

Напуганные до смерти, Лиф, Барда и Жасмин отчаянно барахтались и звали на помощь. Топь уже засосала их почти по грудь, еще немного – и над их головами сомкнётся тонкий слой какой-то вонючей болотной ряски.

Сливы и хворост, которые собрал Лиф, уже поглотила трясина, но на поверхности плавала какая-то доска. Преодолевая панику, Лиф подумал: она не тонет, потому что плоская и широкая.

Вдруг со стороны дома раздался крик, и Лиф увидел двух седых старичков – мужчину и женщину, – которые со всех ног бежали им на помощь, таща длинный багор. Когда они подоспеют, будет уже слишком поздно…

Лиф потянулся к деревяшке и смог коснуться ее кончиками пальцев.

– Жасмин! Барда! Попытайтесь ухватиться за доску. Только осторожно! Лягте на грудь, как будто плывете.

Те последовали его совету. Все трое уцепились за обломок, стараясь удержать шаткое равновесие. Филли сидел на голове у Жасмин и испуганно пищал.

Их больше не засасывало. Распластавшись вокруг доски, как гигантские лепестки цветка, они боялись пошевелиться. Сколько еще они так продержатся? Если один конец деревяшки наклонится, ее сразу же затянет на дно.

– Держитесь, – еле слышно выговорил Лиф. – Помощь уже близко.

Он боялся повернуть голову, чтобы посмотреть, где старики. Стоит ему нарушить равновесие, и они все утонут.

«Ну пожалуйста, побыстрее! – мысленно умолял Лиф обитателей домика. – Ну пожалуйста!»

Наконец он услышал, что те уже у края трясины. Они что-то говорили на непонятном языке. В их голосах звучала тревога. Несомненно, хозяева дома хотели помочь.

– Осям еежевс! – задыхаясь, кричал старичок.

– Илуноту ен ыб тох! – отвечала старушка. – Инят!

Послышался всплеск. По воде пошли небольшие волны. Скользкая ряска забилась Лифу в рот, в нос… Вдруг что-то захватило его под мышки и потянуло к берегу.

Кашляя и отплевываясь, он открыл глаза. Оказалось, что его вытащили большим железным багром, привязанным к длинному деревянному шесту. Барда и Жасмин сумели сами ухватиться за палку, и теперь раскрасневшиеся старички, пыхтя от натуги, медленно тянули их к твердой земле. Трясина не хотела отдавать своих пленников, но и старики не сдавались.

Наконец Жасмин и Барда с громким чавкающим звуком выползли на берег. Они были мокрые, грязные и покрытые с ног до головы зеленой слизью.

Глядя на них, старички обнялись и рассмеялись от радости. Только сейчас Лиф заметил, что все еще держится мертвой хваткой за кусок доски, и тоже улыбнулся.

Старики отдышались и теперь что-то оживленно друг другу сообщали.

– Илищатыв хесв! – обрадованно сказала женщина.

– Луноту ен нидо ин, – ответил ей старик.

– Что они говорят? – тихо спросила Жасмин. – Я не понимаю ни слова.

Лиф посмотрел на нее. На ее лице читались недоверие и враждебность.

– Не смотри на них так, – сказал ей Лиф. – Они же спасли нам жизнь.

– Они чуть нас не утопили своим дурацким указателем «Проходи, друг»! – проворчала Жасмин. – Не собираюсь я их за это благодарить.

– Может быть, это не они поставили указатель, – примирительно сказал Барда. – Возможно, он был еще до них, – ты же помнишь, какой он старый и сломанный.

Вдруг Лифу в голову пришла одна догадка. Он посмотрел на обломок доски, который держал в руках, – тоже очень старый и с неровным краем, как будто его от чего-то отломили…

Лиф стер с доски мох и ряску и разглядел почти поблекшие от времени буквы:

Он мысленно приставил этот обломок доски к указателю, оставшемуся на той стороне болота.

Лиф молча поднял доску и показал слова Барде и Жасмин. Те сразу все поняли и переглянулись. Сломанный указатель чуть не стоил им жизни. Когда старички увидели, что написано на обломке доски, то были поражены.

– Канз иледиву ино! – воскликнула старушка.

– Иляноп ен огечин онвар есв ытоиди итэ, – проворчал в ответ старик.

Он взял у Лифа доску, покачал головой, указал рукой на ту сторону болота и изобразил, как указатель сломался.

Лиф кивнул.

– Да, так и есть, – ответил он, хотя знал, что старик его не понимает. – Мы были круглыми дураками, что сразу не догадались и бросились очертя голову к вашему дому.

– Указатель сломан уже несколько лет! – не унималась Жасмин. – Упавший кусок успел обрасти мхом. Они должны были знать об этом. И зачем на дереве висит колокольчик?

– Если вокруг твоего дома жуткая трясина, пожалуй, станешь домоседом. Откуда им знать, что творится за пределами их островка? – сказал Барда.

Старушка ласково улыбнулась Лифу. Она была розовощекой, голубоглазой, носила длинное синее платье с белым передником и завязывала седые волосы в пучок на затылке.

Лиф улыбнулся в ответ. Казалось, старушка сошла с картинки из книги, которую мать читала ему в детстве. От одного ее присутствия становилось уютно и легко на душе. Старичок тоже выглядел очень приятным. У него было доброе, жизнерадостное лицо, пушистые усы и седые волосы.

– Нижд, – сказала старуха, приложив руку к груди и слегка поклонившись. – Дожд. – Она кивнула в сторону старика.

– Лиф, – представился Лиф и указал на своих друзей: – Жасмин, Барда.

Хозяева поклонились каждому и улыбнулись. Потом они махнули рукой в сторону своего дома, изобразили, будто умываются и едят, и вопросительно взглянули на друзей.

– Конечно! – просиял Барда. – Спасибо. Вы так добры.

– Силадологорп ежу ым, – сказал Дожд, похлопав его по плечу.

Старики так и прыснули со смеху, как будто он удачно пошутил. Все вместе они пошли к дому.

– Вы, кажется, забыли про ралада, – тихо произнесла Жасмин. – Он очнется, а нас нет. Может быть, пойдет нас искать. А что если его тоже засосет в трясину?

– Сомневаюсь, что ралад захочет нас найти, – попытался успокоить ее Барда. – Теперь он наконец может вернуться домой. Ралады всегда уходили строить в другие края, но больше всего на свете они любят родной Раладин.

Девочка колебалась и поминутно оглядывалась. Барда дернул ее за рукав:

– Ну хватит, Жасмин! Можно подумать, тебе понравилось быть мокрой и грязной.

Лиф слушал друзей вполуха. Ноги сами несли его к уютному белому коттеджу, окруженному цветущим садом. «Дом, – пело сердце. – Друзья, отдых, безопасность».

Жасмин хмуро брела позади, неся на голове Филли. Если бы только Лиф и Барда вняли ей, то, возможно, не так спешили бы в гостеприимный дом.

Но никто ее не слушал. Только много времени спустя, после того как за ними захлопнулась зеленая дверь, они поняли свою ошибку.

7. КОЛДОВСТВО

Нижд и Дожд привели троих друзей в просторную светлую кухню с каменным полом. В центре стоял большой стол. Блестящие кастрюли и сковородки висели над огромной горящей печью. Мокрые, озябшие путники сразу почувствовали себя уютно, как дома.

Но хозяева не хотели, чтобы гости сидели на кухне, и выпихнули их в гостиную. Там горел камин, рядом стояли мягкие кресла, а на полу лежал разноцветный ковер.

Улыбаясь и кланяясь, Нижд дала Жасмин, Лифу и Барде теплые пледы и усадила у огня. Потом они с Дождом вышли, показывая, что скоро вернутся.

Лиф слышал, как они хлопотали на кухне и переговаривались. Наверное, хозяева подогревали воду для мытья и готовили угощение.

– Ного ан удов ватсоп! – сказала Нижд.

– Асям огежевс меадевто орокс! – напевал Дожд. – Асям огежевс меадевто орокс!

Лифу было так хорошо в этом доме! Хозяева старались изо всех сил, чтобы помочь путникам, попавшим в беду.

– Какие они добрые! – лениво произнес он. Впервые за много дней Лиф чувствовал себя в безопасности. В камине убаюкивающе потрескивали дрова. На столике стояла ваза с желтыми маргаритками – точно такие же цветы росли дома, рядом с кузницей.

– Именно ради таких людей мы должны спасти Тилоару, – ответил Барда.

Жасмин недоверчиво хмыкнула. Лиф посмотрел на нее и удивился, почему ей так неспокойно. Потом он понял, что девочка никогда не бывала в доме и не видела обычных людей вроде Нижд и Дожда. Она ведь провела всю жизнь в лесу Безмолвия, среди деревьев и диких зверей, под открытым небом. Неудивительно, что здесь Жасмин чувствует себя неуютно.

Филли примостился на ее плече и закрыл глаза лапками. Ему тоже здесь не нравилось, хотя хозяева не сделали ему ничего плохого и даже пытались его погладить.

– Лиф, Пояс на тебе? Топаз не выпал? – шепотом спросила Жасмин, заметив, что он на нее смотрит.

Лифа неприятно поразило, что сам совершенно забыл о Поясе. Он сунул руку под одежду и с облегчением обнаружил, что и Пояс, и топаз на месте. Мальчик задрал свою грязную, мокрую рубаху. Между стальными звеньями Пояса набились земля и ряска. Золотистый топаз был покрыт вязкой грязью. Лиф потер его пальцами, чтобы хоть немного отчистить.

Вдруг в гостиную вошел Дожд, неся поднос с едой. Лиф мысленно отругал себя за неосторожность. Впрочем, он сидел завернувшись в плед, поэтому Пояса было не видно, даже если приподнять рубашку. Дожд ничего не заметил. Хозяева, конечно, милые люди, но о поисках волшебных камней должно знать как можно меньше людей. Нельзя забывать об этом.

Лиф не шевелился, прикрывал руками Пояс и не поднимал головы, пока Дожд ставил поднос на стол.

– Ну ешьте, твари! – сказал он. – Это ваш последний обед.

Лиф чуть не подскочил от удивления. Может быть, ему послышалось? Может, он задремал и это ему приснилось? Лиф украдкой взглянул на Барду. Тот улыбался, как будто ничего не произошло. Жасмин тоже не изменилась в лице.

Дожд прикоснулся к плечу Лифа и, улыбаясь, протянул чашку сливового сока. Мальчик поднял глаза и с ужасом увидел в старике страшную перемену. Темную морщинистую кожу покрывали гноящиеся язвы и бородавки. Желтые немигающие глаза напоминали зрачки змеи. Вместо носа были только черные дырочки ноздрей. Во рту, ощерившемся в плотоядной улыбке, тускло блестели железные, острые, как иглы, зубы. Длинный голубоватый язык облизывал толстые губы. Лиф вскрикнул и вжался в кресло.

– Что случилось? – спросила Жасмин.

– Что с тобой? – лениво проговорил Барда, спокойно глядя то на Лифа, то на страшное чудовище, которое все еще протягивало мальчику чашку.

Лиф с трудом дышал. Стучало в висках. Похоже, Барда и Жасмин не замечали того, что видел он. Для них Дожд был тем же славным старичком, каким раньше считал его и Лиф.

На них навели злые чары, понял мальчик. Он знал: нельзя, чтобы мерзкое создание заметило, что на него заклятие больше не действует. Лиф сжал под рубашкой топаз и через силу улыбнулся.

– Я… просто задремал и вдруг резко проснулся. Извините, – сказал он и деланно рассмеялся.

Дожд понял его и тоже расхохотался. Отвратительная пасть широко раскрылась, и из нее закапала слюна. Он отдал чашку Лифу и вернулся на кухню.

– Адгесван етенсу ыв орокс, – проговорил Дожд, скрываясь за дверью.

Лиф же услышал то, что чудовище сказало на самом деле: «Скоро вы уснете навсегда». Это был не какой-то неизвестный язык, а простые перевертыши – Нижд и Дожд произносили все слова с конца! От страшного открытия у Лифа закружилась голова.

Словно в тумане, он видел, как за Дождом захлопнулась дверь. На кухне не прекращалась возня и веселая песенка: «Асям огежевс меадевто орокс! Асям огежевс меадевто орокс!»

«Скоро отведаем свежего мяса!»

Лиф дрожал, как от холода. Он повернулся к Жасмин и Барде и увидел всю гостиную такой, какой она была на самом деле: мрачная, темная клетка. По каменным стенам стекала зловонная слизь. То, что друзья приняли за мягкий ковер, оказалось гниющими шкурами каких-то мелких зверьков.

– Лиф, да что с тобой?

Лиф с трудом перевел глаза на Жасмин. Та изумленно смотрела на него, держа у рта чашку.

– Не пей! – крикнул Лиф.

– Но я хочу, – заупрямилась Жасмин и только собиралась сделать глоток, как Лиф выбил чашку у нее из рук.

Девочка вскочила и возмущенно уставилась на Лифа.

– Тише, – прошептал он. – Ты не понимаешь. Здесь опасно. Неизвестно, что это за зелье.

– Ты с ума сошел, – зевнул Барда. – Он ужасно вкусный.

Его глаза закрывались. Лиф увидел, что Барда успел выпить уже полчашки. Мальчик изо всех сил тряс его за плечо.

– Барда, не засыпай, пожалуйста! – молил он. – Они пытаются нас одурманить.

– Что за чушь?.. – медленно ворочая языком, проговорил Барда. – Никогда в жизни я не встречал таких добрых людей. Интересно, они брат и сестра или муж и жена?

Нижд, Дожд… Лиф мысленно перевернул имена и все понял.

– Брат и сестра, – мрачно ответил он. – Их зовут не Нижд и Дожд, а Джин и Джод. Это дети колдуньи Тэган. Я помню их имена в стихотворении-загадке, которую задал мне великан у моста. Они чудовища! Когда мы уснем, нас убьют и съедят.

– Неудачная шутка, Лиф, – нахмурилась Жасмин.

Барда ничего не ответил. Он обводил мутным взглядом жуткую комнату и видел уютную светлую гостиную.

– Асям огежевс меадевто орокс! Асям огежевс меадевто орокс! – напевал в кухне Джод, затачивая нож.

Его сестра подпевала:

– Еокраж еончилто! Барда сонно улыбнулся и откинулся в кресле.

– Слышишь, как они дружно поют за работой? Разве могут такие люди быть не теми, кем кажутся? Отдохни, Лиф. Ты сразу почувствуешь себя лучше.

Лиф в отчаянии смотрел на своих друзей. Что делать?