Текст книги "Возлюбленная виконта"
Автор книги: Эмили Брайан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 28
Что бы мир ни думал о куртизанках, удовольствие является истинной валютой любви. Ее сундуки пополняются, лишь когда отдаешь, не рассчитывая на вознаграждение.
Дневник Бланш Латур
Люциан повел ее по лабиринту веселящихся и танцующих гостей, общаясь лишь пожатием руки. Лишь когда они покинули кишащую людьми часть огромной резиденции герцога, звуки бала стихли до приглушенного рокота. Чтобы не отставать от него, Дейзи почти бежала.
– Как ты узнал, что это я? – спросила Дейзи, запыхавшись. Люциан улыбнулся, скользнув взглядом по ее торчащим соскам, отчего они еще больше затвердели.
– У тебя есть некоторые отличительные признаки. Ты хромаешь.
Подхватив Дейзи на руки, Люциан понес ее по сумрачному коридору, мимо доспехов и высоких ваз династии Мин.
– А как давно ты догадался?
– Что ты хромаешь? Я заметил только сейчас. Эти туфли нужно запретить законом.
Она ударила его кулаком в грудь:
– Нет, я имела в виду другое. Как давно ты догадался, что я – Бланш?
– В тот вечер, когда ты подвернула ногу. Я давно подозревал, что ты – Дейзи. Но убедился в этом тогда, когда ты позволила потрогать твое лицо.
В тот вечер она была готова позволить ему гораздо больше, но он лишь попросил разрешения дотронуться до ее открытого лица. Тогда она ощутила разочарование, а теперь ее грудь переполняла радость.
– Выходит, я не такая умная, как мне казалось. Видимо, ты решил, что я излишне фривольна.
– Больше, чем фривольна, – сказал он с улыбкой и наклонился, чтобы поцеловать ее грудь. – В лучшем смысле. И никогда не скажу и слова упрека, если будешь излишне фривольна только со мной.
Толкнув высокие двери, он вошел в библиотеку герцога. Из окон высотой в два этажа на блестящий дубовый пол падали отблески лунного света. В другой раз Дейзи была бы зачарована длинными рядами книг, винтовой лестницей в углу, которая вела к собранию второго уровня, огромной, во всю стену, картой Англии за массивным деревянным столом. Но теперь она ни о чем другом не могла думать, кроме этого мужчины, который нес ее с такой легкостью, как будто она была ребенком, и в то же время заставлял ее чувствовать себя до мозга костей женщиной, когда смотрел на нее.
Он бережно опустил Дейзи на пол, снял шляпу, бросил на стол. За шляпой последовала маска.
– Теперь ты, – сказал он.
Дейзи стянула с себя маску из перьев и поймала его взгляд. Люциан хотел ее, а не Бланш. Дейзи решила, что разденется догола, если он попросит.
– А теперь давай сбросим все с себя, – произнес Люциан, и Дейзи захлопала ресницами, гадая, каким образом он услышал ее потаенные мысли. – Пока ты не упала, – добавил Люциан.
Ах! Это туфли, конечно.
Он опустился на колени, и она приподняла подол, приоткрыв ступни и лодыжки. Пока он снимал туфлю с больной ноги, Дейзи балансировала на здоровой. Лодыжка все еще была забинтована для поддержки. Сняв обувь, он провел кончиками пальцев по поврежденному месту. Его прикосновение, хотя и нежное, все же возбуждало. Прежде чем опустить ее ступню на пол, он погладил подошву, отчего вверх по ноге пробежала волна удовольствия.
– Ты можешь на ней стоять?
– Недолго.
Дейзи приподняла вторую ногу, дав ему возможность разуть ее. Если бы он попросил ее полетать, она попыталась бы без колебания.
Наконец Дейзи осталась в одних чулках. Он встал, скользя руками вверх по ее ногам, собирая в гармошку юбку. По ее телу поползли мурашки.
– Ты такая гладкая, – произнес Люциан, касаясь горячей ладонью ее голого лобка. – Так, где я был?
– Там.
Она едва дышала, когда кончиками пальцев Люциан принялся кружить вокруг самого чувствительного места. Искорки удовольствия, вспыхивая между ног, распространялись по всему телу.
Он наклонился, поцеловал ее, затем пощекотал носом шею и грудь. Она запустила пальцы в его густую шевелюру, о чем мечтала с тех пор, как была ребенком. В предвкушении ее соски стали твердыми.
Его теплое дыхание на ее груди усилило их чувствительность еще до того, как Люциан начал ее ласкать. Когда он обвел языком верхушки сосков, Дейзи подумала, что ничего лучше не бывает, но тут он осторожно прикусил их. Желая найти облегчение, она покачала бедрами, но это лишь подогрело ее желание.
– Раздвинь ноги, – попросил Люциан, переключаясь на вторую грудь. – Откройся мне.
Это была не просьба, это было требование любовника, которое она с радостью исполнила. Он тут же приступил к осторожному обследованию потаенных мест. Его прикосновения открывали ей новый мир. Когда он тронул горошину плоти, именуемую в дневнике Бланш «местом блаженства», Дейзи ахнула.
– Вот и оно, да? – Люциан возвратился к горошине. – Место, доводящее женщин до безумия?
Дейзи кивнула. Крошечный участок между ног болезненно пульсировал.
Он водил вокруг него пальцем, избегая прямого контакта.
От нетерпения она поежилась.
Он ввел палец внутрь и поглаживал теперь потайное местечко подушечкой пальца. Дейзи шире расставила ноги.
– Ты прелесть. Но я хочу взглянуть на тебя.
Не дожидаясь ответа, Люциан поднял ее и усадил на отполированную крышку стола. Она откинулась на локтях. Он задрал ей юбку и шире раздвинул ноги. Их обдало запахом ее возбуждения. Дейзи затаила дыхание. Ноздри Люциана раздувались, как у жеребца, в глазах вспыхнул огонь почуявшего самку зверя. Глядя ему в лицо, она видела, как он старается держать зверя под контролем.
Хотя в глубине души надеялась, что ему это не удастся.
Но, овладев собой, он наклонился, чтобы оставить поцелуй на внутренней стороне ее бедра.
– Ты как… цветок, – сказал он, проводя пальцем по внутренней стороне ее лепестков. – Такая нежная, росистая и благоуханная, с глубоко спрятанными секретами.
Пока он ласкал ее губами, языком и руками, она от удовольствия закатила глаза. Извивалась и постанывала. Она не могла оставаться спокойной и приличной леди.
Каждая женщина в Лондоне, кроме, пожалуй, ее двоюродной бабки, вероятно, осудила бы ее. Но Дейзи ничего не чувствовала, кроме радости от того, что Люциан любуется ею. Она хотела, чтобы он трогал ее, исследовал ее потаенные места и находил ее восхитительной.
Но он, похоже, все ходил вокруг да около, нарочно пропуская наиболее чувствительное место. Она сменила положение. Это немного помогло.
К тому же ей хотелось познакомиться и с его секретами.
Несмотря на нежелание прерывать его исследования, она собиралась провести собственные и села, обхватив его голову руками.
– Я сделал тебе больно?
– О нет.
– Тогда почему ты меня остановила? Я делал что-то не то?
– Нет. Твои прикосновения были чудесными. – Она застенчиво склонила голову. – Хотя порой ты пропускал то место. Но думаю, мы на верном пути. Как говорит мадемуазель Латур: «Путешествие не менее важно, чем пункт назначения». – Она поцеловала его. – Я тоже хочу довести тебя до безумия.
– Ты уже это делаешь, Дейзи. Никто меня еще так не изводил.
– Надеюсь, в лучшем смысле этого слова. – Дейзи лукаво улыбнулась, играя с пуговицами на его панталонах.
– В самом лучшем.
Он не стал ей противиться. Борясь с его пуговицами, она знала, что ждет ее там. Но ее пальцам не хватало проворства, и тогда Люциан пришел на помощь. Освободив его, она ласково пробежала рукой по всей длине и погладила кожу на кончике, которая, похоже, обладала такой же чувствительностью, как и ее потайное местечко.
– Крепче, – пробормотал он. – Держи крепче. Я не сломаюсь.
Она сжала руку.
– О, моя любовь, – простонал Люциан.
Придвинувшись к самому краю стола, Дейзи развела колени и направила его в себя.
Тонкая девственная преграда на пути не остановила его. На мгновение ее пронзила резкая боль. Она застонала, но он, стиснув ее бедра, протолкнулся вперед. Боль затихла.
– Восхитительно, – произнес он и начал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. – Ляг на спину, – приказал Люциан.
Дейзи не хотелось его отпускать, но она повиновалась. Продолжая двигаться, он положил ладонь ей на живот.
– Я хочу найти то место, – сказал он, поглаживая ее между ног.
Дейзи ахнула.
– Вот оно?
Она молча кивнула, не в силах произнести ни слова.
Изнутри ее обдало новым приливом влажного тепла. Она приподнялась на локтях, чтобы видеть его. Их взгляды встретились. У него на щеке задергался мускул. Губы были плотно сжаты.
Вдруг у нее внутри начала сжиматься невидимая пружина, и она схватилась за край стола, чтобы не упасть, и произнесла его имя, как волшебное заклинание. Ее ноги дрожали, в то время как он продолжал подталкивать ее к какой-то неведомой развязке.
И тогда спираль раскрутилась, потрясая ее тело силой освобождения. Он изогнулся и выпустил в нее семя. Рухнув на стол, Дейзи уставилась в потолок невидящим взглядом. Люциан упал на нее. Так и лежали они, только ее рука гладила его голову, а его дыхание щекотало ей грудь.
Когда Дейзи читала подробное описание женского «места блаженства» в дневнике Бланш, она провела собственное расследование, но, достигнув приятного возбуждения и неудовлетворенного желания, тем и ограничилась. Похоже, в описании экстаза Бланш не была до конца откровенной.
Ну и хорошо. Иначе Дейзи ей не поверила бы.
Ее сердце все еще бешено колотилось, но дыхание мало-помалу успокаивалось. Расписной потолок над головой еще покачивался, но изображенная на нем античная сцена постепенно приобрела ясные очертания.
– Юпитер! – прошептала Дейзи.
– Люциан, – поправил он и нежно куснул ее грудь. – Но если предпочитаешь считать меня богом, кто я такой, чтобы спорить?
Глава 29
Клянусь всеми святыми, что божество моего поклонения – это ты.
Уильям Шекспир
– Самонадеянный дурачок!
– Самонадеянный дурачок? Как можешь ты так говорить, если мгновение назад пропела мое имя?
– Ничего я не пела, – возразила Дейзи.
– Но была близка к этому, – сказал Люциан, лениво водя пальцем вокруг ее соска.
От его прикосновений розовый холмик преобразовался в твердую горошину.
Он размягчился внутри, но не выскользнул. Стоило ей слегка напрячься, как он тотчас затвердел. Ее тело ответило приглушенной пульсацией.
Как ему удалось снова возбудить ее?
– Хочешь дать мне второй шанс? – спросил он. – Но на этот раз я постараюсь, чтобы ты запомнила мое имя.
Дейзи хмыкнула и прижалась к нему. Но всего в сотне шагов от них продолжался бал-маскарад, и в данный момент ни на что лучшее они не могли рассчитывать.
– Не бойся, твое имя я никогда не забуду, – заверила его Дейзи.
Но спустя несколько мгновений он вызвал у нее такой прилив сладострастия, что она забыла свое собственное. Теперь Люциан не торопился, растягивая сладостную муку до тех пор, пока она не взмолилась, чтобы он пощадил ее и дал свободу. Что он в конечном счете и сделал, открыв ей ослепительный белый свет кульминации.
Когда Дейзи пришла в себя, она все еще лежала на столе герцога Ламмермура и смотрела на потолочную роспись.
– Ну? – приподнялся над ней Люциан на руках и широко улыбнулся.
– Ты потрясающий, – прошептала она, не имея ни сил, ни желания даже шевельнуть пальцем, не то чтобы сесть. – Где только, спрашивается, ты этому научился?
– Бланш была хорошим учителем в части поцелуев, – сказал он. – Но кое-что я почерпнул из тех мозаик и ваз. Римское искусство, как ты знаешь, весьма откровенно.
– О да, – согласилась Дейзи рассеянно, глядя мимо него. – Это Юпитер.
И почувствовала, как напряглись его мышцы.
– Я говорю о потолке, глупенький. – Приподнявшись, Дейзи чмокнула его в лоб. – Посмотри, Люциан. Это бог Юпитер с группой наяд и дриад. И еще кое-что.
Он оглянулся через плечо на расписной сводчатый потолок, потом, выпрямившись, наградил ее строгим взглядом.
– В другой раз, когда будем заниматься любовью, я позабочусь, чтобы на потолке не было картин, чтобы ты не отвлекалась.
– В другой раз, – повторила она, и сердце ее подпрыгнуло. Она поцеловала его в основание шеи. – О да, конечно, непременно должен быть еще другой раз. И тогда, возможно, мы сделаем так, чтобы ты имел возможность любоваться потолком. Но ты только посмотри, Люциан. – Она показала рукой на потолок. – Ты не можешь зажечь еще одну свечу или две? Мне кажется, я вижу там нечто важное.
Заправив рубашку, Люциан, ворча, зажег свечи. Подняв их над головой, взглянул вверх и увидел, что привлекло внимание Дейзи.
Кроме Юпитера, в углу картины была изображена большая фигура бога воды с длинным языком, свисающим изо рта. Язык становился рекой, по которой плыл на лодке Юпитер со своей свитой.
– «О, куда моя возлюбленная уплывает?» – процитировала Дейзи.
Значит, не один Люциан одержим любовными стихами Мерита.
– «Вверх по длинной влаге языка, что мой скрывает», – закончил Люциан. – Язык – метафора реки. Кай Мерит увез сокровище вверх по реке.
– Не по какой-то реке, – воодушевилась Дейзи. – По конкретной. По Темзе. При хорошем приливе небольшая баржа может без труда подняться вверх по реке на пятьдесят миль. На повозке Кай не уехал бы так далеко, когда все римляне на острове его разыскивали.
– Ты права, – согласился Люциан. – Когда его задержали на реке, он, вероятно, плыл обратно.
Люциан взглянул на огромную карту Британии на стене позади стола герцога, затем перевел взгляд на Дейзи. Она уже сидела, откинувшись на руках, и смотрела в потолок. Ее губы от поцелуев опухли, и на белой шее темнел след засоса, оставленный им в пылу страсти. Над пеной кружев платья куртизанки дерзко розовели соски. Подол юбки был вскинут выше разведенных коленей. Один чулок сполз вниз. Пятками она рассеянно постукивала по стенке орехового стола. Люциан в жизни не видел более экстравагантного и очаровательного создания. А Дейзи, видимо, даже не подозревала об этом.
Ему нужно сделать ее своей. Навсегда.
Во-первых, следовало позаботиться, чтобы этот костюм она больше не носила публично. Он даже подумал, что когда поведет ее снова в зал, то набросит ей на плечи свой плащ разбойника. Но надеялся, что для него лично она еще наденет это красное платье.
И не раз.
Он опустил взгляд на ее голые колени, и в мозгу промелькнула новая мысль.
– «Ноги свои она раздвигает».
Дейзи неосознанно свела колени вместе.
– Нет, не надо, – остановил он ее, положив руки ей на бедра. – Мне очень нравятся твои ноги в таком положении.
Он снова поцеловал ее, после чего с огромным трудом заставил себя оторваться от нее.
– Если влажный язык означает реку, что, если «она» в стихотворении Кая – тоже река? Тогда «ноги свои она раздвигает» подразумевает раздвоение реки.
Дейзи задумчиво кивнула:
– «И коленями сокровище мое, скрестив лодыжки, обнимает».
Улыбнувшись, он обнял себя ее ногами.
– Тебе нравится, когда поэтические строчки имеют двойное значение?
Дейзи ответила улыбкой и, скрестив за его спиной лодыжки, стиснула его ногами. Поза была невероятно эротичной. Но тут ее улыбка исчезла, брови сошлись на переносице. Она отпустила его и, слегка оттолкнув, спрыгнула на пол. Шлепая по полу босыми ногами, обошла стол. Чтобы не мести длинными, без обуви, юбками пол, Дейзи приподняла подол и уставилась на карту на стене.
– «Между коленями реки» может означать остров. Ты знаешь, как река обтекает участок земли и за ним снова соединяется. Это «скрещенные лодыжки». – Дейзи провела пальчиком по нитке реки. – Темза испещрена маленькими островками. Который из них?
– Думаю, Мерит сообщил нам. – Люциан обошел стол и, встав рядом с Дейзи, обнял ее за талию. Поцеловал в обнаженное плечо и вдохнул пьянящий аромат жасмина. – «Где язычника клинок направлен на богини ножны». Что римляне сочли бы языческим?
– Друидов, – ответила Дейзи. – Должен быть остров с корнями друидизма.
– Таких островов может быть несколько, – заметил Люциан. – Хотя римляне еще в первом веке объявили религию кельтов вне закона, людей трудно заставить сменить веру. Не сомневаюсь, что даже во время правления Квинта Валериана Сципиона сохранялись тайные центры поклонения друидов.
– И сегодня возле Драгон-Кэрна есть источник, куда местные жители приносят пожертвования в виде зерна богу этого места, – сообщила Дейзи. – Дядя Гейбриел говорит, что вреда от этого нет, а людям, похоже, это нужно.
При упоминании имени ее дяди Люциан напрягся. Слишком долго выслушивал он проклятия отца в адрес Гейбриела Дрейка, чтобы с легкостью отказаться от старой ненависти. Это было так же трудно, как простым людям отказаться от поклонения старым богам.
– Итак, каким образом среди множества островов, имеющих отношение к друидизму, можно найти тот, который использовал Кай Мерит? – Дейзи хлопнула в ладоши: – О, я знаю. В справочной библиотеке Общества антикваров наверняка отыщется полезная информация.
– Нет, – возразил Люциан.
После того как подслушал разговор сэра Алистэра и лорда Брамли о планах осуществить государственный переворот, Люциан меньше всего хотел, чтобы они узнали о его прогрессе на пути поиска римского сокровища. Более того, он собирался завтра распустить рабочих, сославшись на то, что не сумел найти то, что искал. Нужно было сбить Пибоди со следа.
– Почему нет, если общество может располагать нужными нам сведениями? – удивилась Дейзи.
Люциан не мог объяснить, что его отцу грозит опасность оказаться втянутым в заговор, который готовили люди из общества. Пока Эйвери не сообщил ему о контакте отца с предателями, и узнать наверняка, не встречался ли он с Фицхью и Брамли, можно, лишь спросив об этом отца напрямую. Но у них, к сожалению, были весьма натянутые отношения, и Люциан не знал, как лучше поговорить с отцом.
«О, между прочим, отец, ты, случайно, последнее время не встречался с подлыми предателями?»
У графа молоко прокиснет.
– Я не могу обратиться в общество. – Люциан не хотел рассказывать кому-либо, даже Дейзи, о своем страхе, что его отца могли вовлечь в измену. И он нашел первую пришедшую на ум отговорку: – Когда в последний раз я выступал перед ними, они обозвали меня шарлатаном.
– Но ты можешь доказать, что это не так, – возразила Дейзи.
– Пока это всего-навсего предположение. Единственный способ доказать, что мы правы, – это откопать сокровище.
Люциан погасил свечи.
– А как ты узнаешь, где искать, если не воспользуешься услугами Общества антикваров? – спросила она с притворной нежностью, замкнув порочный круг их головоломки.
– Не знаю. – Люциан опустился на колени, чтобы помочь ей застегнуть пряжки нелепых туфель на платформе. – Но обязательно это выясню.
И еще он собирался найти способ, как раз и навсегда положить конец ненависти отца к Дрейкам. Рискнув ослушаться отца в вопросе женитьбы на Кларинде Брамли, Люциан вряд ли мог надеяться, учитывая ненависть отца ко всем Дрейкам, что тот согласится на его брак с Дейзи Дрейк.
Если Люциан не найдет иного способа, у них с Дейзи мало надежды. А жить без нее Люциан не сможет.
Глава 30
Хотя нельзя отрицать, что мужчина исключительно полезное украшение руки женщины, бывают моменты, когда ей нужно рисковать в одиночестве.
Дневник Бланш Латур
Записка от Люциана пришла вскоре после того, как Дейзи позавтракала. В ней сообщалось, что он договорился о встрече с джентльменом, преподававшим античную историю в Оксфорде. Профессор находился в городе и приглашал Люциана встретиться в «Уайтсе» для беседы за чашкой кофе. Письмо Люциана дышало надеждой и энтузиазмом.
И оставляло Дейзи в неведении. Выбор эксклюзивного мужского клуба означал, что сопровождать Люциана она не сможет. Она даже «случайно» не могла попасться ему на пути.
– Как это типично по-мужски, – проворчала Дейзи себе под нос.
Если профессор не обладает сведениями о древних местах поклонения друидов на Темзе, то день, можно считать, потерян. Люциан обещал навестить ее вечером в ее новом доме и рассказать о том, что узнает.
Дейзи задумалась о том, как она будет заниматься с ним любовью на перьевой перине, и превзойдет ли новый опыт тот, который она получила на герцогском столе.
Дейзи немного беспокоило, что Люциан пока не выразил своих чувств к ней. Брошенная в пылу страсти фраза «моя любовь» не в счет. Но все еще впереди. Для совместного исследования перед ними открывался целый мир, и Дейзи не сомневалась, что если Люциан еще не успел полюбить ее, то в скором времени непременно полюбит.
Бланш Латур гарантировала, что любая женщина, следующая ее чувственным советам, в короткий срок поставит мужчину на колени.
Но до вечера еще далеко, и Дейзи не знала, чем заняться, поскольку работать на раскопках больше не было возможности. Дейзи Дрейк вернулась в Корнуолл и посещать друзей не могла.
А у Бланш Латур друзей не было, только Изабелла. Хотя бывшая куртизанка твердо верила в романтическую любовь, Дейзи сомневалась, что ее двоюродная бабушка поймет, почему она осмелилась ослушаться приказа лорда Уэксфорда не встречаться больше с Люцианом.
Побарабанив пальцами по ручке кресла, она вдруг подпрыгнула, как молнией озаренная.
– Пошлите за фиакром, мистер Уизерспун, – велела она новому дворецкому.
Прогулка в закрытой коляске надежно защитит ее от посторонних взглядов, и она сможет путешествовать по Лондону в полной анонимности. Особенно рано поутру, когда аристократы еще нежатся в постелях.
Может, Люциану и не пришлась по вкусу идея быть выброшенным из Общества антикваров, но Дейзи к этому не привыкать. Еще один раз не мог унизить ее достоинства. Возможно, ей даже удастся подогреть интерес сэра Алистэра Фицхью, и он согласится помочь ей найти необходимые сведения среди высоких полок с пыльными томами и свитками библиотеки общества.
Вот удивится Люциан, когда, придя к ней вечером, обнаружит, что она уже решила загадку Кая Мерита.
– Так что он всем нам дал от ворот поворот, – сообщил мистер Пибоди, вертя в грязных руках засаленную шляпу. – Искать больше не имеет смысла.
Нахмурившись, сэр Алистэр откинулся в кресле. Общество антикваров предоставило ему просторный кабинет на втором этаже, чтобы он мог заниматься его делами. Сам не имея титула лорда, он все силы тратил на то, чтобы загнать одного из них в западню.
– Лорд Ратленд выглядел расстроенным?
– Нет, скорее, счастливым. – Пибоди поскреб затылок. – Парни, конечно, огорчились, что потеряли работу, но лорд Ратленд дал им хорошие рекомендации и небольшие суммы денег. Выходное пособие, сказал он. Так что они сразу повеселели.
Сэр Алистэр почесал подбородок. Ратленд что-то нашел.
– Хотя некоторые из них расстроились, что больше не увидят ее.
– Ее?
– Его ассистентку, – пояснил Пибоди. – Мисс Клавенхук. Она была лапочкой.
Клавенхук. Имя ничего не говорило Алистэру. Он встал, подошел к окну и посмотрел вниз. Кроме дворников и торговцев, торопящихся открыть свои лавочки, он увидел, как из закрытого фиакра вышла молодая, модно одетая женщина. Окинув улицу взглядом, она быстро направилась к парадной двери общества.
Опять эта девчонка Дрейк. Ее гонят, а она приходит. Неужели ей не надоело?
– Только я думаю, что ее настоящее имя вовсе не Клавенхук, – сказал Пибоди. – Пару раз его светлость назвал ее как-то иначе. Я находился довольно далеко и не расслышал.
– Как она выглядела? – справился Фицхью.
– Как леди, – ответил Пибоди. – Кожа как молоко. Золотистые кудри. Яркие зеленые глаза. Но чересчур умная, на мой взгляд.
Описание соответствовало мисс Дрейк. Что касалось сэра Алистэра, то он считал, что мозги женщинам ни к чему.
Дейзи Дрейк маячила у музея в тот день, когда Ратленд впервые публично заявил о своем намерении отыскать римское сокровище.
– Не припомнишь ее имени?
– Какое-то птичье имя. Суон?[18]18
В переводе с англ. лебедь.
[Закрыть] Маллард?[19]19
В переводе с англ. дикая утка.
[Закрыть]
– Дрейк?[20]20
В переводе с англ. селезень.
[Закрыть]
– Точно, Дрейк.
Сэр Алистэр вздохнул. Если она работала с Ратлендом, к ней не придерешься.
– Всегда аккуратная, прибранная, – протянул Пибоди. – Даже в пыли этого сарая, где сортировала непристойные картинки и прочее.
– Непристойные картинки?
– Ну, вы знаете, мо-за-ики и тому подобное, – пояснил Пибоди с ухмылкой. – Можете что угодно говорить об этом искусстве, но, на мой взгляд, в них ничего нет, кроме голых тел. А этого добра в борделях хватает.
– Что ж, пожалуй, достаточно, – заключил сэр Алистэр, желая выпроводить Пибоди из кабинета до появления мисс Дрейк, и сунул в открытую ладонь гостя небольшую стопку монет. – Ступай по черной лестнице и ни с кем по пути не разговаривай.
Когда в дверь постучала мисс Дрейк, Алистэр сидел за столом, листая только что обнаруженную рукопись.
– Войдите!
Взглянув на гостью, Алистэр изобразил удивление.
Этикет требовал, чтобы он поднялся, что он и сделал, но скрывать своего неудовольствия оттого, что видит ее, не стал, даже не предложил ей сесть. Чтобы выудить из нее хоть какую-то информацию, он должен был обращаться с ней как всегда, иначе она заподозрит неладное.
– Мисс Дрейк, я уже не раз говорил вам, что Общество антикваров не принимает в свои ряды женщин.
– Я здесь не для того, чтобы ходатайствовать о членстве, – ответила она, усаживаясь напротив.
– Вот как?
Он тоже сел.
– Меня вот что интересует, – начала она и сделала паузу, отведя глаза – верный признак лжи, если он хоть в чем-то разбирается. – Не могли бы вы уладить спор, возникший в нашем швейном кружке.
– В мою компетенцию не входят потайные стежки и французские узелки, – ответил он холодно.
Она рассмеялась, как будто услышала остроту.
– Нет, разумеется. Этот вопрос касается истории. Спор наш, уверена, вы сумеете разрешить. Видите ли, одна из наших дам заинтересовалась… – она наклонилась вперед, как будто собиралась сообщить ему маленький пикантный секрет, – друидизмом.
Сэр Алистэр, заинтригованный, нахмурился. Может, разумно показать ей свою заинтересованность.
– У меня есть кое-какая информация по данному вопросу, хотя тема представляется странной для женщин. И что же леди желают знать?
– Спор возник по поводу мест, где друиды в древности совершали обряды. Много ли их обнаружено?
– Больше чем следовало бы, – сказал он. – Мерзкие язычники.
– Да, наверное. И все же кельтское прошлое – часть нашей национальной истории и, следовательно, предмет исследований, – сказала Дейзи, скорее похожая на научного оппонента, готового к словесной схватке, чем на члена швейного кружка.
Как это не по-женски, подумал Алистэр. Дрейк поднялась:
– Если вам ничего не известно о друидах, так бы сразу и сказали.
– Но не сказал. – Он перегнул палку. Пора перейти на дружественный тон. – Было сделано много неожиданных открытий по всему нашему острову – всякие там курганы, стоящие камни и прочее. Они разбросаны повсюду.
Он подошел к книжной полке и взял книгу с загнутыми страницами, издание Эдлингтона «Век магии, или Разгаданные загадки друидизма и других языческих религий». Нужно было ступать осторожно, чтобы не вызвать у нее подозрения.
– У дам есть на уме конкретное место? – справился он.
– У некоторых из дам есть загородные поместья в верховьях реки, – сказала она, помешкав, – и они интересуются, нет ли мест поклонения друидов вблизи Темзы.
– О да, конечно, – кивнул он и, полистав старый фолиант, нашел выцветшую карту. Положив книгу перед собой на столе, повернул ее к гостье. – Вот взгляните, – указал он на кельтские символы, рассыпанные по странице. Каждый из них обозначал интересные находки на местах древних святилищ.
Дейзи нахмурилась.
– Никогда не думала, что их так много.
– А где находятся поместья ваших подруг? Если знать более точные координаты, поле поиска можно сузить, – сказал он.
– На самом деле, – произнесла она, глядя на карту, – думаю, их интересуют острова на Темзе.
Алистэр подавил улыбку. Кажется, немного потеплело. Если надо, он возьмет ялик и обследует все вонючие острова на протяжении всей зловонной реки.
– Что ж, – обронил он радостно с выраженным шотландским акцентом, – может, ваших дам из швейного кружка интересует еще что-нибудь.
– Да нет, пожалуй, – ответила она, снова усаживаясь. Дейзи напоминала Алистэру игрока в вист, который знает, что его карты принесут победу, и все же боится, что оппонент может их подглядеть. – Не имеют ли некоторые из этих островов кельтских названий?
– Некоторые имеют, несомненно, – ответил Алистэр. – Даже название реки Темзы происходит от кельтского Тамезис. Давайте посмотрим.
Он снова повернул книгу к себе и выпалил на одном дыхании с полдюжины названий, которые, по его мнению, имеют древние корни.
– А нет ли на каких-либо из этих островов с кельтскими названиями свидетельств друидского присутствия? – поинтересовалась Дейзи.
– Любой остров с дубовой рощей или возвышенностью может подходить под это описание.
– Понятно, – с сомнением произнесла Дейзи. – Не окажете ли мне любезность одолжить эту чудесную книгу на один вечер? Торжественно обещаю вернуть ее завтра же.
– Невозможно, мисс Дрейк. Вы не член общества. Но я понимаю, как это важно для вас. – Он снова повернул к ней карту. – Есть ли какая-то кельтская фраза, которую вы надеетесь обнаружить в названии местности?
– Какой вы прозорливый, сэр Алистэр, – произнесла она, вскидывая голову, как малиновка, заметившая ползущего по мостовой жучка. – Знаете, порой слышишь разные вещи. Одна дама – не стану называть ее имени – сказала, что было одно такое древнее место, имевшее… довольно фривольный смысл. Что-то вроде «клинка язычника» и «ножен богини». – Дейзи порозовела.
– Вот мы и пришли, мисс, к тому, почему женщин не допускают к изучению подобных вещей. В древнем мире многое было связано с обрядами плодородия. Совершенно неприличными для нежной женской восприимчивости. Кроме того, у вас нет ума, чтобы заниматься подобными исследованиями.
Дейзи нахмурилась.
– Смею вас заверить, сэр, что с умом у меня все в порядке, – заявила она ледяным тоном. – Более того, считаю, что ваше высокомерие – результат невозможности ответить на вопрос простой женщины. Очевидно, ваша репутация ученого неоправданно завышена. Так есть такой остров или нет?
– Есть, – ответил Алистэр раздраженно. – Бреллафгуэн. – И указал на карте Эллингтона на одну точку в одном из изгибов Темзы. – Название состоит из нескольких древних валлийских слов. «Бре» значит холм, «ллаф» – клинок и «гуэйниа» – ножны. Буквально: «холм клинка и ножен». И не пытайтесь больше шутить над моей образованностью, мисс Дрейк. Если вздумаете попробовать, предупреждаю, ничего у вас не получится.
– Бреллафгуэн, – повторила она, подавшись вперед и щурясь. Видимо, пытаясь запомнить местоположение острова. – Прошу прощения, сэр Алистэр. Похоже, ваша репутация хранителя тайных сведений вполне заслуженна.
Алистэр готов был отхлестать себя. Не отреагируй он на ее колкость относительно своей образованности, мог бы один знать название острова, который она искала. Он явно недооценил ум крошки Дрейк. Когда, поблагодарив его, Дейзи откланялась, он подумал, что впредь не должен ее недооценивать.
