Текст книги "Собрание сочинений. Т.23. Из сборника «Новые сказки Нинон». Рассказы и очерки разных лет. Наследники Рабурдена"

Автор книги: Эмиль Золя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 44 страниц)

III

Луизе Боден уже за тридцать. Это высокая девушка, не красивая и не безобразная, с плоским лицом; продолжительное девичество начинает отражаться на состоянии ее кожи, – она покрывается угрями. Луиза – дочь мелкого галантерейщика с улицы Сен-Жак, уже более двадцати лет торгующего в своей полутемной лавке. Он сумел прикопить лишь каких-нибудь десять тысяч франков, и для этого пришлось есть мясо не чаще двух раз в неделю, носить одно и то же платье три года кряду, а зимою экономить на угле. Вот уже двадцать лет, как Луиза стоит за прилавком и не видит белого света – ничего, кроме фиакров, обдающих грязью пешеходов. Она дважды ездила за город, один раз – в Венсен, другой – в Сен-Дени. Выходя за порог, она видит внизу улицы мост, под которым течет река. Впрочем, она рассудительна, она с детства привыкла дорожить каждым су, вырученным за иголки или нитки, которые она продает работницам своего квартала. Мать отдала ее в маленький пансион, находящийся по соседству, но к двенадцати годам забрала домой, чтобы не пришлось нанимать продавщицу. Луиза умеет читать и писать, хотя и не сильна в орфографии; лучше всего она знает четыре правила арифметики. Для торговли у нее достаточно знаний, как она часто говорит своим ровным голосом.

Ее отец заявил, что даст ей в приданое две тысячи франков. Это известие распространилось по всему кварталу, и все от мала до велика знают, что барышня Боден получит две тысячи. И поэтому в партиях нет недостатка. Но Луиза – девушка осмотрительная. Она напрямик заявляет, что не выйдет за человека, у которого нет ни гроша за душой. Не для того ведь женятся, чтобы сложить руки и любоваться друг дружкой. Пойдут, пожалуй, дети; кроме того, надо припасти что-нибудь про черный день. И она хочет мужа, который тоже был бы обладателем по крайней мере двух тысяч франков. Они обзаведутся лавочкой и будут честно зарабатывать себе на жизнь. Но если муж, имеющий капитал в две тысячи франков, не такая уж редкость, то он ищет жену, у которой денег в два или в три раза больше. Вот почему Луизе угрожает остаться старой девой. Она отвадила всех шалопаев, увивавшихся вокруг нее в надежде завладеть ее приданым и проесть его. Она согласна, чтобы на ней женились ради денег, – ведь в жизни деньги в конечном счете – все. Но она намерена найти такого мужа, который не меньше ее умеет беречь нажитое.

Наконец соседи обратили внимание Боденов на одного часовщика, очень приличного молодого человека. Он живет неподалеку вместе со своей матерью, получающей небольшую пенсию. Г-жа Менье, проявляя чудеса бережливости, накопила тысячу пятьсот франков, чтобы облегчить сыну женитьбу. Александр Менье на год моложе Луизы; он очень робок и вполне добропорядочен. Но Луиза, узнав, что у него только тысяча пятьсот франков, без околичностей заявляет, что дальнейшие переговоры бесполезны; она хочет две тысячи, у нее уже все наперед рассчитано. Однако между обоими семействами завязывается знакомство. Г-жа Менье сама хотела бы устроить этот брак для своего сына: узнав, какую сумму требует Луиза, она одобряет разумное решение девушки и обещает за полтора года скопить недостающие пятьсот франков. И все приходят к полному согласию. Семьи сближаются между собой теснее. Дети, Александр и Луиза, спокойно ждут; при встрече они обмениваются сердечными рукопожатиями. Встречаются каждый вечер и усаживаются в помещении за лавкой, по обе стороны стола; ни смущения, ни нетерпения; степенно беседуют о том, что происходит в их округе, о благополучии одних, о неудачах или беспутстве других. За все полтора года они не обмолвились ни одним нежным словом. Луиза находит Александра весьма порядочным, – однажды он сказал ей, что не решается потребовать у своего приятеля десять франков, которые тот вот уже полтора месяца, как одолжил у него. Александр говорит, что Луиза рождена для торговли; в его устах это большой комплимент.

В назначенный срок, день в день, г-жа Менье становится обладательницей двух тысяч франков. Все полтора года она лишала себя чашки кофе и экономила гроши на пище, освещении и отоплении. Свадьбу назначают через три месяца, чтобы иметь время подготовиться. Решено, что Александр устроит часовую мастерскую в маленькой лавочке, которую они с Луизой присмотрели на той же улице Сен-Жак; здесь помещался фруктовый магазин, но торговля шла плохо. Прежде всего надо привести в порядок лавку. Решили ограничиться побелкой потолка, а стены только промыть, так как за покраску всего помещения маляр запросил двести франков. Что касается товаров, то для начала пустят в продажу дешевые украшения и случайно приобретенные стенные часы. Александр начнет с починки часов; но мало-помалу, когда владельцев узнают, они так поставят свою лавку, что она будет одной из лучших на всей улице. За вычетом всех расходов на оборудование лавки у них останется три тысячи франков, и они будут выжидать благоприятного случая, чтобы делать выгодные покупки. Эти хлопоты заполняют все их время до кануна свадьбы.

Когда заговорили о брачном контракте, Луиза пожала плечами, а Александр рассмеялся. Контракт стоит по меньшей мере двести франков. Они сложат свои деньги вместе, и все у них будет общим, это проще простого. Но остальное надо сделать как полагается. Кроме золотого обручального кольца за пятнадцать франков, Александр дарит Луизе часовую цепочку. Свадьба назначена на субботу, – впереди будет целый день для отдыха. Наняли пять экипажей. Александр заказал себе сюртук и черные панталоны. Луиза сама сшила белое платье. А тетка подарила ей флердоранжевый венок и букет. Все гости – около двадцати человек – очень нарядны; на дамах шелковые платья: розовые, зеленые, желтые; мужчины в сюртуках, а один – бывший владелец мебельной лавки – даже во фраке. Особенно хороши две подружки невесты, высокие, белокурые девушки в белых кисейных платьях с широкими голубыми поясами, – на них оглядываются все прохожие. К одиннадцати часам утра кортеж готов, и гости уезжают в мэрию, где они заполняют весь свадебный зал. Мэр запаздывает почти на три четверти часа. Это тучный человек со скучающим лицом; он прочитывает статьи закона о браке, то и дело поглядывая на висящие против него часы; ему предстоит деловое свидание. Г-жа Боден и г-жа Менье всласть поплакали. Новобрачные произносят свое «да», вежливо кланяясь мэру. Бывший торговец мебелью делает игривые замечания, на которые мужчины отвечают смешком; Александр и Луиза приготовили по пятифранковой монете для бедных. Затем все снова садятся в экипажи, пересекают площадь и останавливаются у церкви. Накануне г-н Боден вместе с Александром договорился насчет церемонии; она будет очень проста, незачем перекачивать свои денежки в карманы священников; а г-н Боден – он атеист – даже настаивает, чтобы в церковь вовсе не ходили. Если он уступает, то лишь приличия ради. Священник быстро отбарабанил обедню – малую обедню у алтаря святой девы. Все присутствующие поднимаются со своих мест и снова садятся по знаку причетника. Молитвенники есть только у женщин, но они их не читают. У новобрачных все время серьезный вид, чуть-чуть скучающие, рассеянные лица, как у людей, ни о чем не думающих. При выходе из церкви у всех вырывается вздох облегчения. Все кончено, теперь не зазорно будет и посмеяться!

К двум часам экипажи подъезжают к Сен-Мандэ. Обед назначен на шесть. Гости отправляются в Венсенский лес. Целых три часа длится праздничное гулянье на лоне природы; подружки невесты бегают, как девчонки, дамы ищут места потенистей, мужчины закуривают сигары. И так как все сильно устали, усаживаются наконец отдохнуть на лужайке, слушая звуки труб, доносящихся с соседнего форта, резкие свистки паровозов, отдаленный рокот Парижа.

Но вот приближается час обеда, и гости возвращаются в ресторан. Стол накрыт в обширном зале, освещенном десятью газовыми рожками, точно в кафе; всюду стоят большие букеты полинявших искусственных цветов. Начинают подавать; ложки звенят о тарелки. Настроение поднимается, все перебрасываются шутками. Особенно разгорается веселье в ту минуту, когда один молодой человек, приказчик галантерейной лавки, скользнув под стол, развязывает у новобрачной подвязку, – подвязка украшена пышным бантом, и мужчины, разрезав его на кусочки, прикалывают их к своим бутоньеркам. Невеста хотела обойтись без этой классической шутки, но отец заметил, что гости будут разочарованы, и Луиза с присущим ей здравым смыслом решила подчиниться обычаю. Александр громко хохочет; у этого славного парня, который не часто развлекается, веселье бьет через край. Подвязка, впрочем, послужила поводом для рискованных шуток. Услышав какую-нибудь, особенно смелую, дамы закрываются салфетками, чтобы вволю посмеяться.

Вот уже девять часов. Гарсоны просят гостей перейти на минуту в соседнюю комнату. Они быстро убирают столы, и обширная столовая превращается в танцевальный зал. На эстраде поместились музыканты – две скрипки, корнет-а-пистон, кларнет и контрабас. Начинается бал; платья подружек невесты, их развевающиеся голубые пояса весь вечер мелькают в зале среди черных сюртуков. Становится очень жарко, дамы открывают окно, чтобы подышать чистым воздухом. На подносах разносят стаканы с крыжовенным сиропом. Два часа. Ищут новобрачную, но она исчезла – вернулась в Париж с матерью и мужем. В качестве представителя семьи остался г-н Боден; он старается поддержать у соседей веселое настроение. Ведь полагается танцевать до рассвета.

На улице Сен-Жак г-жа Боден и еще две дамы помогают новобрачной сделать ночной туалет. Они укладывают ее, и все трое начинают причитать. Луизе это наскучило, и она просит их уйти; ей приходится успокаивать их. Она сама совершенно спокойна, только очень устала и мечтает поспать. Так как смущенный Александр замешкался, она в самом деле заснула, зарывшись в перину. Александр тихонько, на цыпочках, подходит к ней и, видя, что она дремлет, с облегчением вздыхает. Затем со всевозможными предосторожностями раздевается и, скользнув под одеяло, ложится, стараясь не задеть Луизу. Он даже не поцеловал ее. Это будет завтра утром. Времени у них достаточно, ведь теперь они соединились на всю жизнь.

Супруги живут очень счастливо. Им повезло – у них нет детей; дети стесняли бы их. Торговля процветает, маленькая лавка разрастается, витрины наполняются часами и драгоценностями. Верховодит в доме Луиза. Она стоит целый день у прилавка, улыбается клиентам, стараясь сбыть им под видом новинок вышедшие из моды украшения; вечером она проверяет счета, засунув перо за ухо. Ей часто приходится разъезжать по всему Парижу за покупками. Вся жизнь ее заполнена заботами о магазине; женщина в ней исчезла, остался лишь энергичный и хитрый приказчик, существо бесполое. К падению она не способна, она вся отдалась одной навязчивой идее: удалиться на покой с рентой в пять-шесть тысяч и поселиться в Сюрене, на вилле, напоминающей швейцарские шале. Александр проявляет безмятежное спокойствие, слепое доверие к жене. Сам он занимается только починкой часов; и весь дом производит впечатление большого часового механизма, ход которого раз навсегда выверен супругами. Они никогда не будут знать, любили ли они друг друга. Но твердо знают, что они – честные компаньоны, целиком сосредоточенные на мысли о деньгах и продолжающие спать в одной постели только для того, чтобы сэкономить на стирке простынь.

IV

Валантен – долговязый парень лет двадцати пяти, по профессии столяр; он родился в самой гуще Сент-Антуанского предместья. И отец его, и дед его были столярами. Он появился на свет среди стружек и до десяти лет играл в чурки на тротуаре возле площади Бастилии, вокруг Июльской колонны. Теперь он живет в Ла-Рокет в грязных «меблирашках». Здесь он за десять франков в месяц нанимает под самой крышей чулан, где с трудом помещаются кровать и стул; взбираясь на кровать, он должен согнуться пополам, чтобы не стукнуться головой о потолок. Впрочем, он только подшучивает над этим. Ведь не устраивать же ему приемы в своих апартаментах; домой он является в десять часов, чтобы завалиться спать, а в пять утра, зимой и летом, уже подымается. Он говорит, что лишь тогда чувствует неудобство своего жилья, когда заводит интрижку, так как не решается привести к себе даму. Комната и постель так малы, что если лечь вдвоем, то у одного ноги окажутся на лестнице.

Славный парень этот Валантен! Работает с утра до ночи, со всем пылом молодости, – он еще верит в труд. Он не пьяница, не игрок, но, пожалуй, слишком ретиво бегает за юбками. Женщины – его слабость. Если по утрам он вяло орудует рубанком, товарищи подтрунивают над ним; они кричат ему, что он уж, видно, повидался с мадемуазель Лиз. Это потому, что одна из его бывших симпатий называлась Лиз, и в те дни, когда его разбирала лень, он имел обыкновение говорить: «Черт возьми! Работа совсем из рук валится, я вчера ночью повстречался с Лиз!» В кабачках предместья его называют «пригожим столяром». У него крупная курчавая голова, веселый взгляд; танцуя, он иногда засучивает рукава своей блузы, чтобы было ловчее, говорит он, но на самом деле для того, чтобы показать сильные руки, белые, как у женщины. Ему принадлежали самые красивые девушки: высокая Нана, маленькая Огюстина, и толстая одноглазая Адель, и даже красотка из Бордо, брошировщица, за которую насмерть подрались двое военных. Валантен каждый вечер ходит по танцевальным залам, заглядывает туда и сюда только для того, чтобы высмотреть по углам барышень, с которыми он незнаком.

Однажды вечером, войдя в «Сад Флоры», кабачок на улице Шаронн, он увидел Клеманс, шестнадцатилетнюю цветочницу; ее прекрасные золотистые волосы показались ему солнцем, внезапно засиявшим в зале. Он влюбляется в нее с первого взгляда. Весь вечер он ухаживает за ней, танцует с ней, заказывает миску вина «по-французски». В одиннадцать часов, когда Клеманс возвращается к себе домой, он провожает ее и, разумеется, делает попытку подняться вместе с ней в ее комнату. Но девушка дает ему решительный отпор. Она охотно проводит вечерок на балу, но не больше того. Она запирает дверь перед самым его носом. На следующий день Валантен наводит о ней справки. У Клеманс уже был любовник, который бросил ее, да еще навязал ей на шею квартирную плату за целое полугодие. Она поклялась отомстить первому мужчине, который будет настолько глуп, что полюбит ее.

Однако Валантен каждый день поджидает ее на улице, решается даже подняться к ней, чтобы перекинуться двумя-тремя словами, и повсюду преследует ее.

– Ну как? Это будет сегодня ночью? – спрашивает он, смеясь.

Но она весело отвечает:

– Нет, нет, завтра.

По воскресным дням он встречается с ней в «Саду Флоры». Она сидит недалеко от оркестра. Она соглашается выпить вина, потанцевать с ним, но чуть только он делает попытку поцеловать ее, дает ему тумака; а если Валантен предлагает ей поселиться вместе, Клеманс спокойно говорит ему, чтобы он не приставал, – она этого не хочет, это ей не нравится. Прошло шесть недель, а дело не идет дальше смеха и шуток.

К концу второго месяца Валантен начинает хмуриться. Он проводит бессонные ночи в своем чулане, под крышей, он задыхается. Лежа в темноте, с широко открытыми глазами, он видит лицо белокурой Клеманс, и волосы ее сияют, как пучок солнечных лучей. Его начинает трясти, как в лихорадке, и всю ночь до рассвета он ворочается с боку на бок, как на горячих угольях; а днем, в мастерской, бездельничает, растерянно смотрит в одну точку, роняет инструменты. Товарищи кричат ему: «Ты, значит, повидался с мадемуазель Лиз?» Увы! Нет, он не видался с мадемуазель Лиз. Он три раза был у Клеманс, он на коленях умолял ее не отказывать ему, но она говорит «нет», всегда говорит «нет»; на улице он плакал, как дурак. Он мечтает ночевать у ее дверей на площадке; ему кажется, что там ему будет лучше, что сквозь дверные щели к нему донесется ее легкое дыхание. Он так жаждет этой малютки, которой мог бы свернуть голову, как цыпленку, что не может ни есть, ни пить.

Наконец однажды вечером он подымается к Клеманс и вдруг предлагает ей пожениться. Она озадачена, но тотчас же соглашается. Ведь она и сама всей душой любит его. Но она слишком наплакалась, когда ее покинул тот, первый. Раз Валантен предлагает ей соединиться навсегда, она согласна.

На следующий день они отправляются в мэрию за справками. Проволочка из-за бесконечных формальностей приводит их в ужас. Клеманс не знает, куда девалось свидетельство о смерти ее отца. Валантен бегает по разным учреждениям, чтобы получить бумагу об освобождении от военной службы. Они теперь встречаются каждый день, прогуливаются на крепостном валу, тратятся, бывая на балах, в пригородных трактирах. Вечером, возвращаясь по длинным улицам предместья, они молчат и тихонько прижимаются друг к другу. Сердце их полнится радостью, которую они не умеют выразить. Клеманс однажды спела Валантену песенку; в ней говорилось о даме, сидевшей на балконе, о принце, целовавшем ей волосы; и Валантена так волновало ее пение, что на глаза у него навернулись слезы.

Все формальности выполнены, свадьба назначена на субботу. Можно будет сделать все потихоньку, не спеша. Валантен хотел было устроить венчанье в церкви, но так как священник запросил у него шесть франков, он ответил, что обойдется и без его обедни, а Клеманс воскликнула, что ведь имеет значение только регистрация в мэрии. Сначала они решили не праздновать свадьбу; по чтобы знакомым не казалось, будто они прячутся, они устроили пирушку в складчину, по пять франков с души, в винном погребке у Тронной заставы. За столом будет восемнадцать человек. Клеманс приведет трех замужних подруг. Валантен набрал целую кучу столяров и чернодеревщиков с их дамами. Встреча в винном погребке назначена на два часа, так как решено перед обедом прогуляться.

В мэрию Валантен и Клеманс являются лишь в сопровождении свидетелей. Валантен отдавал в чистку свой сюртук. Клеманс три ночи перешивала старое голубое платье, которое одна из подруг, повыше ее ростом, продала ей за десять франков. Она надела тюлевый чепец, украшенный красными лентами. Ее полудетское личико, обрамленное шаловливыми прядями золотистых волос, так красиво, что мэр отечески улыбается ей. Когда приходит ее очередь сказать «да», Валантен толкает ее локтем, и она разражается смехом. И все, даже служащие мэрии, смеются вместе с ней. По залу, над пожелтевшими страницами свода законов, проносится дуновение молодости. Свидетели подписывают документ. Валантен ставит крест, так как не умеет писать. Клеманс делает большую кляксу. Сборщику пожертвований все дают по два су. Только новобрачная, порывшись в кармане, достает десять су.

В два часа все гости уже собрались в винном погребке у Тройной заставы. Оттуда идут на крепостной вал, прогуливаются, мужчины устраивают в овраге игру в жмурки. Столяры, поймав даму, норовят подержать ее в своих объятиях, ущипнуть в бедро; дама поднимает писк, говорит, что так нельзя, щипаться не положено. Вся компания громко хохочет, оглашая пустынный уголок таким шумом, что испуганные воробьи разлетаются во все стороны. При возвращении троим отцам приходится посадить к себе на плечи своих малышей, которые так устали, что не могут идти.

За обедом усталость никому не мешает яростно работать челюстями. Каждый хочет на свои пять франков наесться досыта. За обед заплачено? Значит, можно с чистой совестью опорожнять тарелки. Стоило бы посмотреть, как обсасывают кости. В кухню уносят только пустые блюда. Валантен, которого товарищи шутки ради хотят напоить, следит за своим стаканом, но Клеманс, обычно не пьющая чистого вина, раскраснелась и болтает, как сорока, звонко вскрикивая. За десертом затягивают песни. Каждый свою. Три часа подряд текут бесконечным потоком куплеты. Один поет романс о Венеции и гондолах; другой специализировался на комических песенках и рассказывает, каких бед можно натворить, напившись дешевого вина, а в припеве подражает бормотанью пьянчуги; третий затягивает игривый куплет, нечто очень пряное, и дамы, громко смеясь, аккомпанируют ручками ножей. Но при расчете начинается ссора. Владелец погребка требует доплаты. Как! При чем тут доплата? Уговорились платить по пять франков, – значит, пять франков, и никаких! И когда виноторговец угрожает позвать полицию, дело принимает плохой оборот, гости пускают в ход кулаки и кое-кто кончает ночь в участке. К счастью, новобрачные догадались уйти, как только началась ссора.

Бьет четыре часа, когда молодожены входят в комнату Клеманс, которую они оставили за собой на три месяца. Через все Сент-Антуанское предместье они прошли пешком; дул холодный ветер, но они так быстро шагали, что не заметили его. Заперев дверь, Валантен схватывает в объятия Клеманс и так страстно покрывает поцелуями ее лицо, что она даже смеется. Она обнимает его за шею и тоже целует изо всех сил, чтобы показать, как крепко она его любит. Ее постель даже не прибрана; утром она так спешила, что наскоро прикрыла ее одеялом. Он помогает ей взбить перину.

Уже рассветает, когда они ложатся. В клетке, у окна, тихо щебечет чижик, и в бедной комнате, под линялым пологом, взмахивает крыльями любовь.

Когда Валантен и Клеманс начинают совместную жизнь, в кармане у них всего-навсего двадцать три су. В понедельник они спокойно идут на работу, расходясь в разные стороны. Дни текут, жизнь проходит. В тридцать лет Клеманс уже увяла, ее волнистые волосы приняли грязно-желтый оттенок, трое детей, которых она выкормила, обезобразили ее. Валантен пристрастился к вину, у него появилась одышка, его красивые руки огрубели и похудели от тяжелой работы. В дни получки, когда столяр является домой в пьяном виде, с пустыми карманами, муж и жена угощают друг друга тумаками, ребята ревут. Жена постепенно привыкает ходить за мужем в трактир и уводить его домой. Кончается тем, что она и сама присаживается к столу и тоже потягивает вино, сидя в волнах табачного дыма. И все-таки она любит мужа, она прощает ему даже колотушки. Клеманс остается честной женщиной; никто не посмеет упрекнуть ее в том, что она ночует с первым встречным, как иные твари. В этой жизни, среди нищеты и ссор, в этом грязном логове, где подчас нет ни огня, ни хлеба, где люди опускаются все ниже и ниже, под этим рваным пологом всю жизнь до самой смерти бывают ночи, когда любовь нежно касается супругов своими трепещущими крыльями.

Перевод Р. Розенталь