Текст книги "Невеста рыцаря"

Автор книги: Эми Фетцер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 19

В лесу, в миле от дома Пендрагона, Ангус О'Брайан развел небольшой костерок. Напротив него сидели двое – рыцари его брата. Оба повели носом, мечтая о теплой постели. Ангус смачно жевал копченое мясо, стараясь не смотреть на своих товарищей. Изможденные лица и истлевшие лохмотья, в которые они были одеты, красноречиво говорили о том, до какого бедственного состояния они дошли. Они потеряли самое главное, чем гордится мужчина: гордость и достоинство. Ангус потерял свой народ. Надо бы уже привыкнуть к этому, думал он, потирая лоб. Он тосковал по утерянному дому, по братьям. Господи, как он ненавидел Англию!

А еще он ненавидел Ричарда, Пендрагона и его ведьму. Ничто из утерянного никогда к нему не вернется, и он знал, что принц Иоанн не заплатит ему больше, чем уже заплатил, не вознаградит за убийство рыцаря и его колдуньи.

Ангус и не ждал награды от Иоанна. Чтобы принц заплатил побольше, Ангус должен оказать ему услугу. Но зачем Иоанну нищий ирландец? У Ангуса не было ни земель, ни нужных связей. Ему нечего было терять, и единственное, что Иоанн мог взять у него в залог, – это его жизнь.

Но Ангус больше не дорожил жизнью, и это делало его опасным.

Убийство Коннала стало для него делом чести. Только так он мог отомстить. Пендрагон ответит за то, что взял его младшего брата на войну, где он погиб. Ангус предпочитал не вспоминать о том, что брат пошел на войну по собственной воле. Кейт был так восхищен картиной, увиденной им однажды: Пендрагон верхом, в полном вооружении на боевом коне, – что юнца уже было не свернуть с пути, который он сам для себя выбрал, – служить под началом Пендрагона королю Ричарду.

Ну что ж, на этот раз Ричард Львиное Сердце вернется домой ни с чем. И поделом ему. Не то чтобы принц Иоанн был лучше. Но ведь не Иоанн, а именно Ричард согнал О'Брайанов с их земель и лишил имущества.

В Ангусе жили два человека. Один, в ком еще оставалась совесть, осуждал Маркуса за бесчестное поведение. Ангус предупреждал» его, что брак с Шинид будет ошибкой, что она отомстит ему за то, что он хочет взять ее ради магии. Так и случилось. Ангус провел рукой по волосам. Он и сейчас во всех подробностях помнил, как де Клер одним ударом отрубил его брату голову. Кровь хлынула алой струей, забрызгала Ангуса, попала ему на сапоги. И он долго не мог прийти в себя от страха.

Маркус не желал понимать, что магическая сила пришла к Шинид от ее предков-друидов и корыстный человек мог эту силу убить. А вместе с ней убить и Шинид.

Но Ангус знал, что ее можно остановить. Его стрела уже однажды попала в нее. Ему тогда повезло – в лесу были и другие воины, которых и схватили вместо него. Он успел уйти, пока его товарищей, связанных, везли в замок ирландского короля. Откусив еще кусок, он ногой подтолкнул бревно в огонь.

– Как мы его схватим? Он ведь прячется за стенами.

– Я думаю. – Ангус не рассчитывал на то, что принц Иоанн захочет получить ведьму живьем. Но если не доставить ее Иоанну, то можно распрощаться с собственной головой. Хотя он готов был прозакладывать голову, что Иоанн уже нанял другого человека и тот идет по следу Пендрагона. Что ж, Ангус любил острые впечатления. Любил играть с жизнью и смертью и знать, что властен казнить и миловать.

Ангус даже был готов умереть – если только Пендрагон и его ведьма умрут вместе с ним.

– Ангус?

– Заткнись, я же сказал, что думаю.

– Трудная у тебя дума, похоже.

Ангус поднял голову, и в это время незнакомый человек вышел из леса. Ангус потянулся за мечом, но в ушах его вдруг зазвенело. Он только успел увидеть подошву сапога, что неожиданно опустилась на его голову.

– Не смей огрызаться, щенок!

Ангус потряс головой. Шум в ушах не утихал. И вдруг подле него возникли еще двое рыцарей.

– Иоанн сказал, что у меня был еще один шанс его убить.

– Ты не понял, только и всего. Но разве вы не получили его имущество в награду?

Ангус усмехнулся, потирая кровавую шишку на затылке.

– Вы надеетесь получить ее земли, убив его? Они ему не принадлежат. Только дом. – Ангус наслаждался растерянностью Юстаса. – Да, он наделен правом хозяйничать на ее землях, но если вы его убьете, его место займут другие желающие. Вам не убедить короля передать ее имущество вам, как бы мало ни было справедливости в этой стране. Пендрагон ничего плохого вам не сделал, и против него у вас ничего нет.

Юстас внимательно рассматривал прицепившуюся к плащу колючку.

– Но ты ведь хотел его убить?

– У меня свои причины. Мне их имущество не нужно. Только жизни. Его и ведьмы.

Юстас поднес клинок к горлу Ангуса.

– Клянешься жизнью?

Ангус спокойно смотрел ему в глаза.

– Тебе нужна моя жизнь? Так возьми ее. Но я много чего знаю о Пендрагоне и ведьме. А тебе о них и сказать нечего.

Юстас ненадолго задумался.

– Ладно, расскажи мне, что она умеет. Ангус засмеялся гортанным, лающим смехом.

Она опять проснулась от кошмара. Села и посмотрела на Коннала. Он шевельнулся.

– Шинид, в чем дело? – сонно пробормотал он.

– Тише, спи.

Она высвободилась из его объятий, но Коннал поймал ее за руку.

– Опять тот же сон?

– Не тот. – Она поцеловала его в лоб. – Мне просто надо немного подышать.

– Не выходи из дома и будь осторожна.

– Обещаю. – Она поцеловала его в губы. – Мне снилось, что я тебя люблю.

– Это не сон, – пробормотал он и сонно улыбнулся.

Она выскользнула из постели, накинула бархатную накидку и пошла к двери. Но вдруг остановилась и поежилась. Странное, тревожное предчувствие овладело ею. Куда же она собиралась пойти? Шинид вздохнула и, прошептав заклинание, оказалась на летней кухне.

Внезапно она почувствовала страшный голод и принялась рыскать по буфетам, заглядывать в горшки и миски. Отыскав хлеб, сыр и жареное мясо, она отрезала по куску и, сделав себе бутерброд, подумала, что стоит приготовить такой же для Коннала. Кухня была чисто прибрана, на полу ни крошки. В углу стоял бак. Она решила, что туда сбрасывают остатки еды для свиней или собак, хотя ни свиней, ни собак в доме она не заметила.

– Миледи?

Шинид стремительно обернулась, дожевывая кусок. Она покраснела и смутилась, как будто ее застали на месте преступления.

– Простите меня, Мерфи.

– Да что вы, милая! Проголодалась, девочка моя, и правильно сделала, что пришла. – Служанка поправила чепец и, переваливаясь, как утка, засеменила к столу. – Мы уже все тут стали бояться, что хозяин вообще никогда не выпустит вас из своей комнаты.

Шинид покраснела. Действительно, они провели в спальне почти сутки. Можно себе представить, что подумали домочадцы, когда Коннал, выглянув в дверь, приказал им принести еду и питье, а потом, так и не соблаговолив одеться, принял поднос и захлопнул дверь у них перед носом.

Мерфи сняла тряпицы с нескольких горшков и подвинула их к Шинид.

– О, благодарю. Того, что я взяла, вполне хватит. Вы-то сами не хотите ко мне присоединиться?

– Я как раз об этом думала.

Мерфи зачерпнула ложкой какое-то лакомство, густое, с кусочками яблок и запахом корицы. Коннал привез пряности из Палестины, аромат был чудесный.

Женщины уселись за стол и приступили к еде. Мерфи развлекала Шинид рассказами о Коннале. Большую часть времени он проводил в боевых походах, но отдыхать от ратных подвигов он приезжал сюда, ведь здесь был его дом. Но и тут он не знал покоя, вечно что-то бурчал да слонялся по дому. Коннал был человеком действия, отдыхать он не привык.

– У меня тут припасено одно угощение, – заговорщически прошептала Мерфи и слезла с табурета. – В кладовой на холоде есть немного свежего молока, и если его приправить кое-чем, что мой господин привез из Святой земли… Поверьте, ничего вкуснее вы в жизни не пробовали. – Уже у дверей черного хода Мерфи оглянулась и спросила: – Он показывал тебе свои сокровища?

Шинид покачала головой.

– Он привез золото и ткани и специи всех сортов – целые мешки специй, – и фрукты, и ягоды, и такие странные маленькие бобы, которые нельзя есть.

– А что тогда вы с ними делаете?

– О, это целая наука, девочка. Мы жарим их медленно, потом размалываем, потом кладем на некоторое время в кипящую воду. Вода становится черная, как в крепостном рву, мы даем ей постоять, потом процеживаем, и мой хозяин ее пьет.

– Звучит совсем неаппетитно.

– Да, напиток получается горький на вкус, но если его хорошенько подсластить, он становится вполне съедобным. Если хочешь, я могу сварить тебе его утром. Но если вы хотите еще поспать, то пить его нельзя, потому что после него спать не хочется довольно долго.

Мерфи приоткрыла дверь черного хода. Солнце только начало окрашивать край неба в лиловый цвет.

– Так, где же Пег? Где эта негодница? Если Гейлерон опять ее утащил в кладовую, я…

Голос служанки удалялся.

– Мерфи, пожалуйста, возвращайтесь! Слишком холодно на улице, чтобы ходить в одной накидке и тапочках. – Шинид встала, подошла к двери и позвала Мерфи. И тут, она услышала тяжелые шаги по каменной мостовой внутреннего дворика, и перед ней возник улыбающийся Гейлерон.

– Ах, леди Шинид, наконец-то он вас выпустил.

– Я не была его пленницей, Гейлерон. Смотри следи за тем, что говоришь, не то твою броню будет носить жаба. – Шинид шутливо хлопнула его по латам, и Гейлерон добродушно засмеялся. – Найди Мерфи. Она вышла за молоком и пропала.

Гейлерон уже разворачивался, чтобы выйти, когда в поле его зрения попало нечто странное. Тень? Гейлерон попятился назад, на кухню, и, заслоняя собой Шинид, вытащил меч. Захлопнув дверь, он огляделся и, расслабившись, спросил:

– Что вы тут делаете в столь неурочное время?

Но ответа он не услышал. Удар в висок – и вот уже он, бездыханный, лежит на земле. Шинид бросилась бежать, вскинув руки к небу, дабы призвать на помощь стихии. Кто-то схватил ее за запястье, рывком развернул к себе и прижал к груди. Она, морщась от боли, подняла глаза и увидела перед собой заросшее щетиной лицо оборванца. Он вывернул ей руку за спину, лишая возможности сопротивляться.

– Я заполучил эту ведьму! – закричал он.

Шинид щелкнула пальцами свободной руки, на ладони ее загорелся огонь, и она швырнула пламя в лицо напавшему. Тот взвыл от боли: волосы его и рубашка загорелись. Он принялся сбивать пламя и отпустил Шинид. Она помчалась по коридору, громко призывая на помощь Коннала. Увы, она не успела сосредоточиться в той мере, в какой это было необходимо для колдовства.

Из темноты выскочил некто, толкнул ее в спину и, бросив наземь, упал сверху, навалившись на нее всей тяжестью своего тела, мешая дышать.

– Я поймал ведьму! – крикнул он. – Эй, подай мне веревку, – попросил он невидимого в темноте напарника, и Шинид опомниться не успела, как руки ее оказались связаны.

Прижав подбородок к груди, она начала шептать:

– Туата, Туата…

– Черт, она колдует!

– Так останови ее!

Человек, связавший, ее, перевернул Шинид на спину и погрозил ей кулаком:

– Эй, остановись, иначе тебе не поздоровится!

– Призываю тебя, призываю духа де Данной! Приди, волшебный народец! Придите, верные воины!

Он ударил ее в висок, и Шинид потеряла сознание. Наконец, придя в себя, она приподняла голову, стараясь разглядеть своего врага, но лицо стоявшего над ней мужчины скрывала темнота.

– Я знаю тебя, – тихо прошептала она, вновь теряя сознание. – Ты родственник О'Брайана.

– У меня не осталось родни из-за тебя и этого твоего… рыцаря! – сплюнув, прошипел он.

– Тогда на тебе твой род прервется, ибо Коннал не оставит тебя в живых.

– Коннал спит и видит десятый сон, и не проснется, пока мы не уедем.

– На твоем месте я не была бы такой самоуверенной. «Коннал! – мысленно заклинала она, слабея. – Коннал, помоги!»

Коннал, неслышно передвигаясь вдоль наружной стены кухонного домика, приближался к дверям черного хода. Наджару он велел сторожить у главного выхода. Несколько мгновений назад он почуял опасность, а затем услышал призыв Шинид, молившей его о помощи.

Он готов был помчаться к ней, но следовало соблюдать осторожность. Коннал помнил о сне, который часто видела Шинид. Он заглянул на кухню, осмотрелся. Опрокинутые свечи грозили спалить рабочий стол. В темном углу в луже крови лежал рыцарь. Коннал чуть не взвыл от горя. Гейлерон, верный друг, был мертв. Половина черепа была снесена мощным ударом. Коннал пересек кухню, вышел во двор и крадучись пошел вдоль наружной стены. Наджар шел сзади, прикрывая его спину.

– Господин, здесь нет ни одного часового.

– Они мертвы… или предали нас.

– Мертвы. – Наджар указал на мертвое тело у стены. Коннал взглянул в указанном направлении, и на него накатила ярость. Тот, кто решил напасть на его дом, очень рисковал, ибо по праву и закону он не сделал ничего, чтобы спровоцировать нападение.

«Коннал, – звучало у него в голове. – Коннал, будь осторожен».

Коннал обходил двор, спрашивая себя, почему Шинид не воспользовалась магией, но, подойдя к черному ходу, он получил ответ на свой вопрос. Она лежала на земле со связанными руками, а на ногах у нее сидел человек, заставлявший ее что-то выпить. Слава Богу, она сопротивлялась.

Человек наклонился к ней и что-то прошептал. Шинид вытянула шею, оглядываясь по сторонам. Часовых на стене не было видно. Прямо у нее на глазах двое караульных упали на землю. Кто перебросил их через парапет? Рот ее приоткрылся, и ее мучитель, воспользовавшись этим, влил ей немного зелья.

«Не пей! – приказывала она себе. – Ни за что не пей!» Шинид крепко сжала губы. В гневе Ангус, заставил ее встать на колени и пробормотал что-то богатырю, стоявшему рядом.

Коннал уже был недалеко. Из тени он оглядывал внутренний дворик. Ворота были открыты, все стражи мертвы, и хотя он расставил часовых даже на верхних этажах дома, все же так и не смог понять, где Брейнор и Монро. И где, черт возьми, его оруженосец Ансел? В тусклом свете зарождающегося дня медленно шевелились тени.

– Выходи, Пендрагон! Я знаю, что ты здесь! – крикнул тот, кто удерживал Шинид.

Коннал не шевельнулся и не ответил. Он старался не думать о сковывающем тело страхе за жизнь Шинид и только ждал подходящего случая, чтобы освободить жену. Наконец он решил рискнуть и свистнул, подзывая своего коня. Ронан забил копытами о стену конюшни. Дерево треснуло под тяжестью ударов могучего животного. В сторону конюшни метнулись тени. Коннал насчитал шестерых. Всего шестеро, уже легче. Хотя, возможно, есть и другие.

Воспользовавшись устроенным Ронаном переполохом, Коннал рванулся к Шинид и ударом ноги свалил с нее похитителя.

Краем глаза он увидел Наджара, обнажившего меч. Мавр яростно рубился позади него. Еще человек шесть выбежали во двор, но Коннал видел лишь Шинид.

– Сзади! – прошептала она, расширив глаза от страха. Коннал успел повернуться как раз в тот момент, когда палица должна была опуститься ему на голову, но удар, к счастью, оказался скользящим. Он сумел удержаться на ногах, но мгновения замешательства хватило для того, чтобы другой налетчик схватил его жену и приставил ей нож к горлу.

– Не шевелиться! – приказал Коннал своим.

Наступила мертвая тишина. Коннал не отрываясь смотрел на Шинид. Из темноты вразвалку вышел человек. Меч висел у него на поясе, в руках не было оружия.

– Ну-ну, Пендрагон, успокойся, – хмыкнул незнакомец, натягивая перчатки.

– Освободи ее, или ты умрешь.

Незнакомец небрежно махнул рукой, давая сигнал тому, кто держал Шинид. Тот приподнял ее за волосы, а его товарищ поднес к ее губам чашу.

– Шинид, не пей!

– Это всего лишь снотворное, – успела пробормотать она, и в голове его набатом зазвучали ее слова: «Ты найдешь меня. Отпусти их, чтобы ты, смог меня найти».

Коннал покачал головой.

– Я думаю, здесь требуется нечто посильнее, – предположил темноволосый.

Коннал увидел страх в ее глазах. Вся ее надежда была лишь на него.

Шинид сделала большой глоток.

«Ты должен смириться, стражи опоены и спят, они не мертвы, но их убьют, если ты меня не послушаешь».

– Обещаю, моя прекрасная леди, солдат я убивать не стану, ибо они скоро станут моими, но зато я убью его! – Чернявый незнакомец вытащил меч и указал на Коннала.

– Нет! – закричала она, и в это время ей в горло влили оставшееся зелье. Глаза Шинид грозно вспыхнули – душа требовала отмщения, но через мгновение она обмякла и опустилась на землю, сраженная сном.

– Кто вы? – в бессильном гневе спросил Коннал.

– Посланцы принца Иоанна.

Наджар был рядом.

– Их слишком много, – прошептал он за спиной у Коннала. – Нам их не одолеть, господин.

– Убей столько, сколько сможешь.

Наджар кивнул и отрубил ближайшему к нему врагу руку – чисто, у самого плеча. Враг упал, визжа от невыносимой боли.

– Это не страшно, – сказал Наджар и рванулся к следующему.

Монро, сэр Корри и еще трое присоединились к ним. Коннал и его люди встали в кольцо, готовые отразить нападение. Годы военной службы и крестовые походы выработали в них выдержку и сноровку, позволявшую наносить смертельные удары, не тратя лишних усилий. Мечи мелькали в воздухе, рубили плоть и кости. Каждый из них знал слабые места брони и не подпускал к ним врага.

Враги падали на землю, как мусор, а люди Коннала расширяли круг, защищая прислугу. Коннал постепенно придвигался к Шинид, которая лежала на земле неподвижно, словно мертвая.

И вдруг непрошеные гости поднесли факелы к земле и сухая трава мгновенно занялась пламенем. Коннал набросился на главаря. Мечи мелькали, уши закладывало от звона. Слуги бросились тушить пожар. Воины дрались и умирали. Краем глаза Коннал заметил, как всадник подхватил Шинид и увез куда-то. Им овладела паника.

– Я сочту за честь убить вас, – проговорил его противник, атакуя.

Коннал блокировал удар и пошел в контратаку. Меч его прорезал плащ врага.

– В самом деле?

– Вы стали легендой, Пендрагон. Почти такой же легендой, как ваша дама.

– Она моя жена.

– Восхитительно! Тогда вы просто обязаны умереть. Я возьму себе в жены вашу жену и ваши земли.

Гнев закипел в крови Коннала и прояснил сознание.

– Вы никогда не получите Шинид, никогда!

– Вы в самом деле так думаете?

Клинки скрестились, эфесы переплелись, и враги сошлись лицом к лицу.

– Тебе никогда не получить и пяди ирландской земли, а что до моей жены, советую тебе быть с ней поосторожнее. У нее скверный характер.

Человек побледнел. Пендрагон оттолкнул незнакомца, и вдруг гнев приподнял его, словно на крыльях, и понес на врага. Удар следовал за ударом. Он знал, за что сражается.

Это на его дом напали, это его друга убили, а его жену увезли. И за это враг должен умереть.

Враг оступился, плащ распахнулся, и Коннал играючи отрезал лоскут. Он пока еще забавлялся.

Коннал сделал еще один точный выпад, и ремень врага, разрезанный посредине, бессильно повис, болтаясь между ног. На животе появилась красная царапина. Коннал слышал, как тяжело дышит его противник, и отступил, давая врагу передышку.

– Давно не практиковался, верно? – спросил он, желая поскорее с ним покончить. – Про себя, сэр, я такого сказать не могу.

Коннал начал наступать, безжалостный и карающий, и противник в страхе заозирался, глядя, как мертвыми падают его люди. Один, еще живой, подбежал к нему и что-то шепнул.

– Увози ее, – приказал главный.

– Но, Юстас… – попытался возразить Ангус.

– Увози немедленно!

– Ты умрешь за это, О'Брайан, как и твой брат! – поклялся Коннал. В глазах его горела жажда мести. Он хотел найти Шинид, но на пути его встал Юстас, и меч Коннала пробил броню и плоть, оставив кровавый глянец на клинке. – Я убью тебя.

Юстас отшатнулся, но вдруг воткнул меч в землю и произнес:

– Нет, ты меня не убьешь.

Коннал резко обернулся и увидел Брейнора с мечом в руке. Мгновение, и острая сталь вонзилась Конналу в плоть и вышла с другой стороны. Боль прожгла его. Он заморгал и сдавленно прошептал:

– За что, Брейнор?

Слабеющими пальцами Коннал попытался ухватить эфес, чтобы вытащить лезвие.

– Ты столько лет был у Ричарда верным псом, не требуя наград, и теперь спрашиваешь «за что»?

– Я бы дал тебе все, что ты хочешь… друг. – Коннал задохнулся и упал на колени. Со стоном он потянул меч на себя. – Будь ты проклят!

И тут рядом с ним оказался Наджар. С боевым кличем он размахнулся и рубанул своей кривой саблей Брейнора по шее, Все произошло так быстро, что тело без головы продолжало стоять еще несколько секунд. Пока Монро ударом ноги не опрокинул его на землю.

Коннал, держась за бок, побрел туда, где он увидел Шинид, привязанную к коню. Она лежала поперек седла, и волосы ее волочились по земле. Кто-то поджег сено, создавая преграду между ним и его женой. Он протянул к ней руки, выкликая ее имя, но пламя уже занялось вовсю. В глазах у Коннала помутилось, и он медленно осел на землю.

Так Коннал узнал, что сон Шинид был вещим.

– Шинид! – теряя сознание, прошептал он.

А Юстас в это время, вскочив на коня, выезжал за ворота. Он увозил с собой Шинид, спящую, беспомощную. И волосы ее были как кровавое знамя на фоне черного крупа лошади. Это было последнее, что увидел Коннал.