Текст книги "Мятежное сердце"

Автор книги: Эми Фетцер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 35

Микаэла, в штанах и черной рубашке, спустилась по лестнице и, не взглянув на мужа, прошла мимо. Рейн не думал, что ему может причинить такую боль вид страдающей жены.

Он хотел прикоснуться к ней, она резко повернула голову, и он на миг увидел проступившую в ее суровом взгляде любовь.

– Куда ты направляешься?

– Это больше не твоя забота, Рейн.

Она ушла. Из дома его отца, из его жизни. Рейн двинулся следом, но застыл на месте, когда Микаэла свистом подозвала Нараку. Изменник даже опустился на колени, чтобы она могла сесть в седло. Когда Рейну удалось справиться с чувствами, она уже выехала со двора. В глазах у него защипало. Он направился к конюшне, но кто-то взял его за руку.

– Оставь ее, – сказала Аврора.

– Не могу.

– Ты разбил ей сердце, Рейн. Почему?

– Она бы отправилась на войну, мама. Сознательно рисковала бы жизнью ради мятежа, не думая ни о себе, ни обо мне, ни о ребенке, которого может носить.

– Значит, ты запираешь ее, чтобы избавить себя от тревог? Глупец. – Аврора стукнула его ладонью по лбу. – Я учила тебя не этому. Ты думаешь, у женщин нет цели в жизни и они сильны лишь чувствами? Разве ты забыл, что я девять лет искала своего отца? Что женщина правила Англией. Богини ветра, земли, огня, воды. Разве ты забыл?

– Конечно, нет.

– Тогда почему ты душишь ее веру, как они душили мою в Шотландии? Ты притесняешь ее так же, как Англия притесняет колонии. Неужели ты мог подумать, что она не последует велению сердца? Микаэла очень любит тебя. Саари никогда так не любила. Она любит твою душу. Но брак не дает тебе права распоряжаться ее убеждениями, а ты поставил жену перед выбором. Попросил ее отказаться от того, что три года давало ей силы жить. У Микаэлы не было ничего, пока не появился ты. И она все это потеряла.

– У нее есть я! Наша жизнь, наше будущее!

– Насколько я понимаю, нет.

Сжав кулаки, Рейн направился к конюшне и через несколько минут уже мчался к кораблю. Чем раньше он отплывет, тем раньше вернется и сможет восстановить разрушенное.

Микаэла соскользнула с седла и упала на колени, захлебываясь от рыданий. Здесь, в уединении, она облегчала свою душу, пока не кончались слезы. Она страдала, пока ее душа не онемела от боли. Полуденное солнце опустилось ниже, а она по-прежнему не двигалась, гладя рукой то место, где Рейн любил ее, где они клялись принадлежать друг другу. Она считала те мгновения счастливейшими в своей жизни, но теперь все разрушено, ей никогда больше не ощутить его прикосновений, не почувствовать на себе его взгляда, не узнать вкуса его поцелуев. Она возродилась в этой любви. А теперь ее сердце гибнет.

Несколько часов спустя Рейн вошел в спальню и замер. Микаэлы не было. Его чемоданы стояли на полу у двери, сверху лежали пистолеты, вычищенные и заряженные. Несмотря на страдание, он улыбнулся. Потом увидел под оружием медальон, нерешительно протянул руку и надел его.

Он взглянул на брошенную в кресле одежду Микаэлы, на смятую постель, где он сегодня утром любил ее. Все исчезло, погибло из-за нескольких умышленно резких слов, из-за гордости и убеждений. Рейн испытывал отвращение, что ему пришлось предъявить ей ультиматум, чтобы сохранить ее жизнь, ему хотелось перестрелять всех колонистов и немедленно покончить с восстанием.

Рейн увидел на кровати что-то яркое. Подняв затерявшуюся в смятых простынях ленточку, он вдохнул запах Микаэлы, затем обвязал лентой запястье, взял чемоданы и вышел из комнаты.

– Она вернулась? – спросил он у выглянувшего из кабинета Рэнсома.

Взгляд отца переместился вправо, Рейн повернул голову, и сердце у него упало. Микаэла стояла неподвижно, волосы распущены, глаза слегка припухли.

– Я отплываю на рассвете.

– Тогда счастливого пути. Он шагнул к ней.

– Микаэла…

В ее глазах вспыхнула злоба, слетавшие с ее губ слова напоминали тихое шипение:

– Уходи! Найди своего родного отца и убей его, Рейн. Я хочу, чтобы он умер. За все страдания, которые он причинил мне!

Микаэла бросилась к лестнице, но он схватил ее за руки и, хотя она яростно сопротивлялась, обнял ее.

– Я хочу, чтобы ты была жива.

– Мне нужно закончить…

– Я люблю тебя. Люблю, – страстным шепотом повторил он. – И я вернусь.

Рейн вложил в свой поцелуй все свое отчаяние, всю свою любовь.

Одно короткое мгновение они смотрели друг на друга тяжело дыша, а затем Микаэла побежала наверх мимо спускающейся Авроры, едва не сбив с ног Виву.

Рейн долго смотрел на опустевший коридор, потом, не оглядываясь, вышел из дома. Он испытывал ужас при мысли, что ему не к кому будет возвращаться.

Рано утром Микаэла стояла на балконе, наблюдая, как «Императрица» проходит пролив. Черная фигура Рейна выделялась на фоне белоснежного судна, и у нее было такое чувство, словно она видит, как уплывает ее жизнь. Она подумывала спрятаться на корабле, но Рейн мог почувствовать ее присутствие или, ожидая подобной выходки, обыскать судно.

Но ее решимость покинуть остров только крепла.

Микаэла обошла комнату, собирая подаренную ей одежду и запихивая ее в потертую кожаную сумку. Теперь у нее осталась лишь борьба за свободу.

Значит, так тому и быть.

Человек покачал головой и отвернулся, не обращая внимания на ее просьбы. Да, Рейн сдержал обещание и запретил всем капитанам брать ее на корабль.

– Чем ты здесь занимаешься? – спросил Рэнсом.

– Пытаюсь выбраться с этого проклятого острова.

– Рейн хочет, чтобы ты осталась.

– Рейн может убираться к черту!

– Он делает это ради твоей же пользы.

– Нет, Рэнсом. Он делает это ради себя. Он думает, что если я буду сидеть взаперти и волноваться за него, то быстрее его прощу и обрадуюсь его возвращению.

– А разве нет?

Микаэла перевела взгляд на море. «Императрица» уже превратилась в белую точку на горизонте.

– Я не покорюсь его воле лишь из-за того, что ему хочется запереть меня.

– Он тебя любит.

– Довольно странный способ выражать свою любовь. Рэнсом, отвезите меня в Англию, чтобы я могла покончить со всем этим и спасти хоть что-то из моего брака.

Рэнсом смотрел на нее, и в его душе верность данному сыну обещанию боролась с мольбой, светившейся в ее выразительных глазах. Верность победила.

– Нет.

– И никто не отвезет меня в Англию?

– Я отвезу.

Микаэла обернулась. К ней, ослепительно улыбаясь, медленно шел Темпл.

– Вряд ли Рейну понравится, что его жена находится в обществе такого человека, как вы, Мэтьюз.

– Не волнуйтесь, Рэнсом. Замужняя женщина не мой профиль. – Он подмигнул ей. – Кроме того, она слишком хорошо обращается с пистолетами. Рейн не запрещал мне этого делать, наоборот, он рассчитывал, что «Часовой» доставит ваш сахар в Лондон. Мы отплываем с высокой волной.

Микаэла с беспокойством посмотрела на Рэнсома, ожидая, что тот запретит отплытие.

– Я здесь не король, девочка. Если ты ищешь свободы, помни об опасностях, которые ее сопровождают.

Она перевела взгляд на Темпла:

– Спасибо.

– Вспомните об этом, когда Рейн станет вытрясать из меня душу.

– Я не могу занять вашу каюту.

– Это не жертва, Микаэла, она совсем не такая, как на «Императрице».

– Все равно…

Темпл поднял руку, показывая, что не потерпит возражений.

– Вы сделаете то, что я скажу, и ни одна живая душа на судне не посмеет докучать вам. К тому же вы никуда не будете выходить без него. – Темпл кивнул на Кабаи. – Нет, не улыбайтесь мне, женщина, потому что, боюсь, с меня за это снимут голову. Это доставит ему удовольствие.

– Ему безразлично.

– О нет, совсем не безразлично. – Мэтьюз все бы отдал, чтобы так полюбить женщину и без колебаний отдать за нее жизнь. – У нас есть десять минут, нужно успеть поймать волну. Поднимайтесь на борт.

Микаэла шагнула к трапу, но вдруг услышала, как ее зовут.

По пирсу шла Аврора в сверкающем на солнце белоснежном платье, а за ней Вива.

– Я не стану отрывать тебе голову, Микаэла.

– Зато вашему мужу хочется это сделать, – улыбнулась та.

– Рэнсом считает, что должен защищать Рейна от тебя.

– А вы нет?

– Я знаю, какой он был задницей.

– Я очень люблю его, – со слезами прошептала Микаэла. – Как он мог так поступить со мной?

– Он мужчина. Часто их страх выражается в том, что они притесняют нас. Возьми это. – Аврора вложила ей в руку тяжелый кожаный мешочек. – Тут черный флакон. Если не хочешь ребенка, выпей сразу все и не тяни.

– Нет, я не могу. Аврора кивнула:

– За удовольствие нельзя платить такой высокой ценой. Ребенок не должен связывать мужчину и женщину.

Ее недовольство сыном прорвалось наружу, и Микаэла поняла, что весь дом, наверное, слышал их с Рейном спор. Или это необыкновенная проницательность Авроры?

– Если хочешь знать, беременна ты или нет, я могу сказать, – предложила Вива.

Аврора засмеялась, увидев изумление Микаэлы.

– Она способна чувствовать новую жизнь. Так было со всеми братьями и сестрами, которые родились после нее.

– Я предпочла бы не знать. Вива беззаботно пожала плечами.

– А это мой свадебный подарок. – Она положила сверток на груду вещей Микаэлы. – Несколько платьев, подогнанных под твою фигуру.

– Спасибо, – прошептала Микаэла, тронутая их заботой.

– И ты не можешь забыть свою подругу. – Вива махнула рукой. По склону холма прыжками неслась Раджин, заставляя людей бросаться врассыпную. – Она будет защищать тебя. Правда, миледи?

Пантера лизнула Виву в щеку и встала рядом с хозяйкой.

– Там еще немного денег, – сказала Аврора и, когда Микаэла сделала попытку вернуть мешочек, оттолкнула ее руку. – Нет. Тебе они понадобятся. Нанять карету и все такое. Сумма небольшая.

Вива обняла ее, шепча, что все будет хорошо, если она выдержит ждущие ее впереди испытания.

– Мы рады, что ты член нашей семьи.

Микаэла быстро обняла Аврору и поднялась по сходням. Раджин следовала за ней по пятам.

Аврора махала рукой удаляющемуся судну.

– Она беременна?

– Да, – улыбнулась Вива.

Глава 36

Он искал защиты, как босоногий ребенок, бегающий по улицам в поисках матери, дергал за одежду незнакомых людей, украл по пути один-два кошелька, продолжая тянуться, тянуться… Жизненная сила покидала его. Он пытался удержать ее, он должен удержать ее, но она, словно песок, уходила между пальцев, боль все плотнее окутывала его, погружая в темноту, которой он уже не сопротивлялся.

Свобода бесчувственности. Тем не менее он пошевелился и взвыл от невыносимой боли. Это усилие отбросило его еще дальше от боли, еще дальше от нее.

Слава Богу, что она в безопасности, далеко отсюда и не видит его в таком унизительном положении. Он готов отдать жизнь за одну ее улыбку, одно прикосновение. Он пожертвовал бы своей гордостью, если бы ему представился шанс восстановить то, что он разрушил своими резкими словами и требованиями. Каким же он стал мерзавцем, как поздно осознал, что без нее он ничто!

Когда Микаэла пыталась придумать, как незамеченной пробраться в Англию и встретиться с Николасом, мысли ее тут же возвращались к Рейну, бередя сердечную рану.

Услышав стук в дверь, она вытерла мокрые щеки. Вместо ожидаемого Кабаи появился Темпл, которого она не видела уже несколько дней, не желая выплескивать ни на кого свое мрачное настроение.

– Мы у берегов Марокко, – сообщил он.

Микаэла вскочила с койки и выглянула в кормовой иллюминатор. Рейн был там, занятый поисками отца.

– Вам незачем прятаться, Темпл. Даже ради меня. Если бы мой муж нуждался в моем обществе, он сказал бы об этом.

– «Императрица» стоит в гавани под охраной. Экипаж бездельничает на палубе, а на причале полно солдат.

– Значит, они не разрешают ему выйти в море. Ты видел Рейна?

– Нет, хотя дважды взбирался на марс.

Раджин свернулась у его ног, и он погладил голову зверя.

– Если мы решим пристать к берегу, сколько до него ходу?

– Часа четыре.

– Все равно вы собирались зайти в порт… иначе бы не подошли так близко.

– Я подумал, что… если вы с ним встретитесь…

– Темпл, в вашей груди бьется сердце романтика.

– Одно ваше слово, и я вырву его из груди. Мне нужно поддерживать свою репутацию.

– Насколько мне известно, это не та репутация, которой стоит гордиться.

Темпл слегка покраснел и спросил:

– Что нам делать?

– Вы спрашиваете меня?

– Конечно. Вы здесь жили.

– Ребенком и…

– Может, у Опекуна иссякли все идеи?

Вызов, прозвучавший в его словах, заставил Микаэлу выпрямиться.

– Причальте к берегу с восточной стороны, подальше от «Императрицы». Не нужно, чтобы кто-нибудь обратил внимание на однотипные суда. – Она подошла к свертку Вивы и на секунду умолкла, развязывая его. – В команде есть марокканцы?

– Кажется, двое.

– Хорошо. Расскажите им все, что нам известно, и отправьте на берег. Пусть поспрашивают.

Темпл улыбнулся, он видел, что у нее складывается какой-то план.

Микаэла вытащила мешочек Авроры. Несколько дней назад она достала оттуда черный пузырек, однако не тронула пакетики с травами и монеты. Пока. Может, их хватит…

– Немного, – насмешливо передразнила она, высыпав на ладонь золотые соверены и блестящие камни. Что же тогда, по мнению Авроры, «много»?

– Дайте вашим марокканцам. – Она бросила Темплу один соверен. – Пусть наймут самую роскошную карету.

Микаэла встряхнула платье. Ну и Вива! Такой дорогой наряд из черного муара, расшитый серебряными нитями и бисером.

– Что вы задумали? – спросил Темпл.

– Британских солдат, охраняющих корабль, не так просто уговорить. Они выполняют приказ. Мы должны выяснить, кто его отдал. Их присутствие у трапа означает, что они надеются схватить Рейна, когда он попытается взойти на борт, или его уже схватили и они не хотят, чтобы кто-нибудь увиделся с ним.

– Зачем он здесь?

Теперь уже не имело смысла хранить тайну, да и Темпл слышал их спор. Микаэла рассказала.

– Думаете, за всем этим стоит его родной отец?

– Без сомнения.

Тот человек и раньше пытался навредить Рейну, и это была одна из причин, по которой она хотела бы отыскать и наказать его.

– Что нам делать, когда найдем его?

– Тогда за дело возьмусь я. Взгляд Темпла скользнул по ее телу.

– Не очень-то у вас много сил.

Микаэла хитро улыбнулась:

– Моя сила в том, что я единственная родственница Ричарда Дентона и бригадного генерала Этвела Дентона.

Молодой человек ухмыльнулся и повернулся к двери.

– Темпл!

– Мэм?

– Вы можете изготовить подделку?

– Какую именно?

– Печать графа Стенхоупа.

Черная блестящая карета ехала по набережной. К счастью, улица подходила к самому причалу, корабли швартовались совсем близко, и не придется идти через весь пирс. Микаэла постучала в крышу, с нетерпением дожидаясь, пока лакей откроет дверцу.

– Будьте осторожны. – Темпл передвинулся, чтобы можно было прицелиться из окна кареты.

Микаэла вышла из экипажа, Раджин выскользнула за ней и пристроилась рядом.

– Веди себя хорошо, – шепнула хозяйка. – Может, я разрешу тебе попробовать на вкус пару английских лодыжек.

Из кареты донесся смешок. Микаэла направилась к трапу, но дорогу ей тут же перегородили двое часовых с ружьями.

– В чем дело?

– Запрещено подниматься на борт.

– Это я вижу. Почему?

– Приказ полковника Киллера.

Ага, они несколько раз встречались, когда она была еще девочкой. Неужели это отец Рейна?

– Я хочу поговорить с капитаном.

– Нет, мисс.

Раджин зарычала, и часовые попятились.

– Могу я вызвать какого-нибудь начальника? Где ваш сержант? Или лейтенант?

Шерсть на загривке пантеры встала дыбом, преданное животное обнажило клыки. Часовые отступили. Солдат, толкнув локтем товарища, кивнул в сторону корабля. Время тянулось бесконечно, и Микаэла едва не свалилась в воду от изумления, когда появился Лилан.

– Мадам.

Она жестом отозвала его в сторону.

– Где он?

– Не знаю.

Вид у него был не очень приветливый, она нахмурилась.

– Я здесь для того, чтобы помочь.

– Вы уже достаточно сделали. Разве вы не должны быть

на острове?

– Он мой муж, и никого не касается, что происходит между нами, понятно? Он попал в ловушку в этом ненадежном городе, я хочу вызволить его. Вы поведете «Императрицу» в Англию.

– Что?

– Попытайтесь выйти из гавани. Мне нужно, чтобы уцелел хотя бы один из его кораблей.

– Я не брошу капитана! – Лилан скрестил руки на груди.

– Я тоже! – Пантера ходила вокруг них, рыча то на часовых, то на Лилана. – А вы лучше приготовьтесь, по судну будут стрелять. Вызволить его, где бы он ни находился, потруднее, чем просто захватить с собой как купленное платье.

Микаэла прошла в сопровождении Раджин между часовыми, села в карету и захлопнула дверцу. Часовой махнул Лилану, чтобы тот возвращался на корабль, но рулевой продолжал смотреть на удаляющуюся роскошную карету. Она выглядит так необычно. Черная шляпа с вуалью, изящное платье, воротник и рукава украшены вышитыми кельтскими символами. Она была груба, но в общем-то права. Их отношения с Рейном не его дело.

Он приготовится к отплытию. Дюжина солдат не помешает им выйти в открытое море. Не получая известий от Рейна, не зная, что случилось с капитаном и где он находится, Лилан был практически здесь на привязи. Корабль разоружили, оставив только пушки, но без ядер они бесполезны.

Часовой ткнул его в спину, и Лилан резко обернулся, схватив рукой ствол.

– Опусти ружье, щенок, – сказал он, выпустил ружье и поднялся на палубу. Теперь дело за ней.

Карета остановилась, но Микаэла продолжала смотреть в окно.

– Это ваши люди. Откройте дверцу.

Темпл подчинился, и два темнокожих матроса проскользнули внутрь, со страхом уставившись на пантеру.

– У нас мало времени, джентльмены. Удалось что-нибудь узнать?

– Ничего определенного. Слуги напуганы. Но человек, он кормит солдат, говорил, что ему велели отнести простую еду в штаб-квартиру.

– Не в камеры рядом с казармами?

Марокканец покачал головой, взгляд у него был виноватый. Микаэла прикусила губу. Проклятие, в казармы она бы проникла, но штаб-квартира… Дом командующего гарнизоном. Киплер, молодой капитан из ее детства, был довольно нудным человеком, делающим все по инструкции. Может, годы смягчили его? И почему Рейн находится в штабе? Видимо, хотят скрыть, что у них есть заключенный.

– Вы узнали, почему они держат пленника в доме?

– Мадам, в дом командира попасть невозможно. Он сильно укреплен.

Она окинула взглядам четверых мужчин.

– Займите место на запятках кареты. Оружие есть? – Все кивнули. – Прекрасно. Мы едем к командиру гарнизона.

– Микаэла… – начал Темпл.

– Не спорьте со мной. Британских офицеров я знаю так же хорошо, как вы знаете море и голубок. – Он слегка покраснел. – Внутрь я могу войти, но меня больше волнует, как оттуда выйти.

– Боже правый, неужели вы намерены идти туда без охраны?

– Он не посмеет тронуть меня, Темпл. Поверьте. Он пресмыкается перед сильными мира сего.

Микаэла солгала. Просто ей необходимо добраться до Рейна, ибо ее не покидало ощущение, что настал критический момент.

– А как вы собираетесь объяснить, что знаете о пленнике?

– Что-нибудь придумаю. Если он не пленник, то беспокоиться не о чем. Обычный вопрос вреда не принесет. Никому не известно, что мы женаты.

Если Киплер действительно отец Рейна, то он выбрал жестокий способ проявления отцовской любви к вновь обретенному наследнику.

По ее жесту марокканцы вышли, карета осела, когда они влезли на запятки.

Раджин, чувствуя возбужденное состояние хозяйки, зарычала. Микаэла похлопала по сиденью рядом с собой, пантера вскочила и сунула морду ей под мышку, чтобы ее почесали за ухом.

– Я ревную, дорогая. Мне казалось, что меня ты любишь больше. – Темпл подставил ей щеку, но Раджин перевернулась на спину, и Микаэла погладила ей брюхо.

– Женское непостоянство, – пробормотал он, потом уже серьезно добавил: – Киплер законченный мерзавец. Он порет своих людей за малейшее нарушение дисциплины.

Микаэла невольно вздрогнула. Нет, она не поможет Рейну, если начнет биться в истерике.

– Сначала мы найдем его, а затем посмотрим на его состояние.

Карета остановилась. Микаэла оглядела дом: обнесенная стеной вилла, кругом расставлены часовые.

– Возьмите одного человека и осмотритесь. Возможно, сзади тоже есть вход. Где-то должны быть ворота для экипажей, – сказала она Темплу, засовывая пистолет в карман.

Потом вытащила из сумочки кинжал, спрятала за корсаж, протянула второй пистолет Кабаи. Араб сунул его за пояс, рядом с кривой турецкой саблей.

Микаэла, не обращая внимания на усмешку Темпла, поправила лиф, опустила на лицо вуаль и вышла из кареты. Она надеялась, что три года лицедейства сослужат хорошую службу.

Кабаи и Раджин последовали за ней.

– Я же сказал, чтобы меня не беспокоили, Халим! – рявкнул Киплер молодому человеку в тюрбане.

– К вам посетитель, сэр.

Полковник нахмурился, заметив, что юноша продолжает оглядываться. Нервный мальчишка.

– Ну, кто там?

– Женщина. Она англичанка, сэр. «Кэтрин», – подумал он, вставая из-за стола.

– Подожди минуту, а затем пригласи ее.

Киплер оправил мундир, зачесал назад седеющие волосы, подкрутил усы и повернулся к Халиму, который, широко распахнув обе створки двери, отступил, чтобы пропустить даму.

Фрэнсис Киплер был потрясен, если не сказать больше, когда в комнату грациозно скользнула женщина, шурша черным шелком. При виде сопровождающей ее черной пантеры он попятился, а огромный араб у нее за спиной вообще лишил его дара речи.

Дама присела в реверансе. Лицо скрыто кружевной вуалью, падающей на обнаженные плечи и великолепную грудь. «Определенно не Кэтрин», – подумал он, чувствуя приятное волнение в крови. Она молча наклонила голову в сторону Халима. Полковник отпустил слугу, и когда дверь закрылась, дама протянула ему руку.

– Мадам, – произнес Киплер, целуя ей пальцы. Молчание дамы было интригующим, и ему хотелось услышать ее голос. – Командир полка легкой кавалерии Фрэнсис Киплер, ваш покорный слуга.

– Надеюсь. – Хрипловатый голос поразил его в самое сердце. – Извините, что прервала вашу трапезу. – Она ловко высвободила руку и жестом указала на стол.

– Ерунда. Не желаете присоединиться ко мне? – Она покачала головой, распространяя запах духов. Пряных, экзотических. Черт возьми, он еще ни разу не был так очарован женщиной. – Чем могу быть вам полезен, мадам?

– Мисс, сэр. Я не задержу вас, полковник. Я пришла ради своего дяди. – Она медленно развязала концы вуали. Киплер с интересом наблюдал, как скользит по ее плечам черное кружево, и даже не заметил, что пантера встала между ними. Женщина что-то прошептала ей на хинди, и громадная кошка улеглась возле ног хозяйки, не сводя с полковника золотисто-зеленых глаз и заставляя его нервничать.

– Вашего дяди?

– Да, и моего отца. – Дама откинула вуаль.

– Мы встречались?

– Много лет назад. – Она подняла ресницы, и у Киллера захватило дух от взгляда по-детски невинных карих глаз.

Но она совсем не походила на ребенка.

– Я племянница бригадного генерала Этвела Дентона и дочь генерала Ричарда Дентона. Единственная наследница, сэр.

Киплер выпрямился: эти имена произвели должное впечатление.

– И я хочу взглянуть на вашего пленника.

– У меня нет пленника.

Обойдя лежащего у ее ног зверя, гостья подошла к нему и откинула голову, словно для того, чтобы он полюбовался ее нежной шеей и пышной грудью.

– Мне поручили доставить пленника в Англию, где его будут судить. Вам наверняка известно, что он подозревается в преступлениях против короны.

– Нет, неизвестно.

Она положила ладонь на его руку.

– Насколько мне известно, это имеет отношение к Опекуну, – многозначительно прошептала она, поглаживая ему руку.

– Почему они послали вас?

– Осторожность. Знаете, он влиятельный человек, у него много друзей в самых высоких сферах.

– Понимаю. Ублюдок заслуживает того, чтобы сгнить здесь.

– Его преступления не имеют ведь никакого значения, правда?

– Это личное дело.

– Простите мою назойливость, милорд.

– Вас послал бригадный генерал Дентон?

– Не совсем. Та особа предпочла бы остаться безымянной. Но если вы сомневаетесь… – Она достала сложенный лист, скрепленный печатью Стенхоупа. Глаза у Киллера загорелись. – Вся суматоха вызвана тем, что мне нужно было доставить вам письмо как можно скорее. Мне даны полномочия увезти его отсюда. В моем распоряжении корабль, доставивший меня из Лондона. В такое неспокойное время его величество должен вершить правосудие быстро. Особенно теперь, когда американцы думают, что могут жить в собственной стране. – Она горько усмехнулась, и полковник согласно кивнул. – Думаю, они намерены его повесить, но… – Она понизила голос и наклонилась, прижавшись грудью к его руке. – Теперь даже король обязан соблюдать закон и устроить суд.

– Я не могу этого сделать.

– Фрэнсис… могу я вас так называть? – Ее голос сводил Киллера с ума. Он кивнул. – Возможно, его состояние не позволит ему перенести путешествие. Дайте мне взглянуть на груз, и тогда мы вместе решим, что делать. Против этого вы не станете возражать? Если он при смерти, я не буду настаивать на выполнении своей миссии. Тогда я могу остаться здесь, и вы покажете мне город. Не хочется сердить короля, сэр. Поверьте, у Георга, то есть у его величества, и так уже неприятности с этим Опекуном, а несвоевременный арест плохо отразится на всей Англии.

Полковник взглянул на печать, затем на девушку. Это единственное, чего нельзя игнорировать, подумал он и бросил письмо на стол.

– Прошу сюда, мисс Дентон.

– Микаэла.

Прикрыв лицо вуалью, она вышла следом за ним из комнаты. Они миновали несколько коридоров, часовые вытягивались перед ними по стойке смирно. Киплер остановился на узкой площадке возле лестницы.

– Мерзавец там. – Он кивнул на дверь.

– Вы не проводите меня?

Полковник с отвращением взглянул на запертую дверь.

– Нет… Охраняйте дочь генерала, – приказал он своим людям. – После того, как вы… Вы не согласитесь позавтракать со мной завтра утром?

– С удовольствием, Фрэнсис.

Тот покраснел, как школьник, и отвернулся. Микаэла посмотрела ему вслед, затем подошла к двери и махнула охраннику, чтобы ей открыли замок.

– Лучше не входить, мисс. Он опасен, словно дикий зверь.

– Уверяю вас, капрал, я в состоянии защитить себя. – Она погладила Раджин.

Парень открыл дверь, и в нос ей ударил запах гниющей пищи, крови, мочи. Микаэла сглотнула, заставив себя войти в каменный мешок.

Боже милосердный!

Он был закован в цепи, одежда вся в засохшей крови, лицо неузнаваемо. Она шагнула к нему и поняла, что не слышит его дыхания.

– Снимите это немедленно! – Стражники бросились выполнять приказание, и она благодарила Господа, что никто не видит выражение ее лица.

Она махнула Кабаи.

– Пожалуйста, будь осторожен.

Араб подхватил его на руки, голова Рейна безвольно упала, и Микаэла всхлипнула, подавив желание погладить опухшее лицо мужа.

Раджин зашипела.

– Быстро, нужно выбраться отсюда, пока Киплер не сломал печать на конверте!

Микаэла пошла вперед, за ней двинулась пантера, рыча на стражников. Те отпрянули и подняли оружие.

– Нет! Раджин! – Огромная кошка подошла к ней, шерсть на загривке стояла дыбом даже под рукой хозяйки. – Откройте дверь.

Стражники подозрительно смотрели на нее.

– Откройте дверь! – Микаэла выхватила пистолет, направив дуло на одного из солдат. – Я дочь генерала. Думаете, я не знаю, как обращаться с этой штукой?

– Открой, Бенни. Полковник велел слушаться ее.

На них обрушился поток свежего воздуха, и Рейн застонал. Она прошла мимо солдат твердым, уверенным, неторопливым шагом. Ей нельзя вызывать подозрений. Она прошла мимо двух часовых у ворот, подавив желание прикрикнуть на них, когда они слишком медленно открывали створки. Уже на пыльной улице Микаэла услышала за спиной крики. Печать!

Громко свистнув, она ускорила шаг. Кабаи старался не потревожить Рейна.

«Пожалуйста, не умирай», – молила она.

Микаэла побежала к карете, с грохотом остановившейся перед ними. Дверь распахнулась, на мостовую спрыгнул Темпл, прикрывая их.

– Поторопись. Он уже прочитал записку.

– Господи Иисусе! – воскликнул Темпл, бросив взгляд на Рейна.

Кабаи нырнул в экипаж, и в этот момент солдаты начали стрелять. Микаэла и Темпл, выстрелив в ответ, прыгнули в карету, экипаж накренился, и четверка гнедых понеслась к морю.

– Господи, зачем они это сделали?

– Не знаю… о Боже. – Она сжала кулаки. – Я собственноручно убью этого труса. Клянусь.

Тишину нарушил ружейный залп, одна пуля вонзилась в дверцу кареты.

Рейн пошевелился, медленно приоткрыл глаза.

– Ты в безопасности, любимый. Микаэла сбросила шляпу.

В его взгляде мелькнуло узнавание.

– Мик…

– Да, Рейн, я здесь. Не волнуйся. Молчи, береги силы. Карета подпрыгнула, и он взвыл от боли.

– Поторопи их, Темпл. Быстрее!

– Они стараются, Микаэла. – Он зарядил оружие и выстрелил в темноту. – «Императрица» снялась с якоря.

– Слава Богу.

Карета едва не опрокидывалась от бешеной скачки, и когда Микаэла уже думала, что лошади больше не в состоянии сделать ни шагу, они остановились в восточной части порта.

«Часовой» стоял на якоре в некотором удалении от берега. Кабаи старался идти осторожно, положив Рейна на плечо, и Микаэла чуть не упала в обморок при виде спины мужа.

Темпл поддержал ее.

– Он справится. Он выжил после вашего выстрела.

– По сравнению с этим та рана просто царапина!

Она помогала грести, с яростью погружая весло, по щекам у нее текли слезы. Она была не в силах посмотреть на своего мужа, которого избили и заковали в цепи, словно животное. Раджин легла перед ней, положила голову ей на колени. Микаэла продолжала грести. Темпл крикнул, и с борта им спустили веревочную лестницу. Сначала поднялась она, за ней мужчины. Кабаи благодаря своей необыкновенной силе моментально перемахнул через борт и ступил на палубу. Темпл сразу велел ставить паруса, а араб уложил хозяина на кровать.

– Кабаи, сумку Авроры. Быстрее. – Микаэла вытряхнула содержимое, прочла этикетки и закрыла глаза, вспоминая инструкции. – Чашку воды.

Открыв зубами пузырек, она налила в воду несколько капель, приподняла голову мужа и заставила его выпить лекарство.

– Рейн, любимый. Выпей, пожалуйста.

Он послушно стал пить. Наконец-то боль хоть немного утихнет.

– Кабаи, мне нужна еще вода и бинты. Принеси сюда маленький столик. Вон тот. – Вытащив из-за корсажа нож, Микаэла с яростью располосовала простыню.

– Мика…

Выронив нож, она села на колени рядом с кроватью, дрожащей рукой откинула у него со лба грязные волосы.

– Да, любимый, я здесь.

– Ты не… послушалась меня.

– Разве ты от этого не выиграл? – попыталась улыбнуться она.

Его губы слегка дрогнули.

– Ты… простишь меня?

Микаэла изо всех сил пыталась сдержать рвущиеся наружу рыдания.

– Конечно, любовь моя.

Но Рейн уже потерял сознание. Она пощупала его пульс, затем прижалась лбом к матрасу и зарыдала, сжимая его окровавленную руку.