Текст книги "Скотство разных (СИ)"
Автор книги: Емельян Ухватов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Annotation
Попался мне тут сборник орловского поэта В. Евграфова. "Братство равных" называется. Целый вечер не мог оторваться. Реально вдохновляет... на пародии. Даже в виде ответного сборничка слепил на коленке.
Ухватов Емельян Аполлонович
В Косом переулке
Рецепт соблазнения
Путешествие
Чужой?
Я
Ноу-хау
* * *
Современный сюжет
Погоня
Подвиг
Морская история
Музыкальная семья
Поэтожалобы
(или проще – нытье поэта про то и про это)
Коротко о квартирном вопросе
Песенка социопата
Белый стих
* * *
Место для поцелуев
Почти по Маяковскому
* * *
* * *
Телефонные страсти
Содержание
Ухватов Емельян Аполлонович
Скотство разных
Емельян Ухватов
СКОТСТВО РАЗНЫХ
Поэтосборник
Орлец – 2017УДК 000 (пусть у детишек будет счастливое детство)
ББК 84(2)6 (с понтом поэзия)
У 89
У 89 Ухватов Е. А.
Скотство разных. Поэтосборник /
Ухватов Е. А. – Орлец: Частное книжное издательство "На коленке", 2017. – 28 с.
Если вы полагаете, что название этого сборника призвано кого-то оскорбить или эпатировать, скажу с присущей мне прямотой – впечатление ваше обманчивое. Что такое скот? Скот – это, как известно любому сельскому жителю (а я все ж таки выходец из орловской глубинки), молоко, творог, сыры, прочая простокваша и энцать килограммов диетического, легкоусвояемого мяса (С). Так может ли человека унизить слово «скот»?! Напротив, говорю я вам, возвысить! Далеко не каждый хомо, простите, спаиенс столько пользы приносит, как моя буренка Эвтерпа. Что же касается слова «разных»... ха! мы так громко и грозно кричим о нашей исключительной индивидуальности, так с чего вдруг обижаемся на это вполне невинное определение. Итак, разные вы мои... к-хм... ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ!
Ваш Емеля Ухватов
? Ухватов Е. А., 2017
? Частное книжное издательство "На коленке", 2017
В Косом переулке
...Немые силы ставят вехи
На замороченных углах.
Найти их и добыть спасенье
Себя и всех скорбящих лиц
Поможет новое ученье
На сгибах скомканных страниц.
В. Евграфов
Когда ты с похмелья во власти большого недуга,
ты немочи шанса, малыш, нипочем не давай.
Бери проездной и садись на летучий трамвай,
в Косом переулке ищи замороченный угол.
За этим углом – чудеса: и тепло, и уютно,
тут небо с овчинку, а стены в кривых зеркалах.
Два дюжих магистра волшебного зелья нальют нам,
а добрые феи станцуют на длинных столах.
Гарсоны – не просто гарсоны, а силы немые.
Минута-другая – и ты (с непривычки) косой.
Глядь, силы тебя окружили, слезами омыли,
Наполнили рюмку живительной свежей росой.
Глотни – расцветут вдохновеньем скорбящие лица
и тайны прочтутся на сгибах измятых страниц...
Учти: не в ходу здесь презренный глагол "похмелиться",
тут скажут иначе: "Постичь бытие без границ".
Взбодрись, милый мальчик, нам вовсе грустить не пристало,
Покуда трамваи летают, беда не беда.
Косых переулков на сказочных картах немало,
В любом замороченный угол найдешь без труда.
Рецепт соблазнения
Поэт в любви непобедим,
Но беззащитен, как ребенок,
Пока любовь в себе хранит.
Младенец, вставший из пеленок,
Готовый к взрыву динамит.
В. Евграфов
Я для признанья не нашел слова.
Язык бессилен мой, как окунь снулый.
Но я не сник, а прокричал: "Уа!"
Гляжу: остановилась... оглянулась...
Ее улыбка – луч, сквозь толщу льдин
пробившийся. Невзгоды, трепещите!
Ведь я, поэт, в любви непобедим...
Хотя, признаться, малость беззащитен.
Пасует мудрость самых толстых книг,
брутальность сердцеедская лихая,
когда за мой линялый воротник
она слюнявчик ласково пихает.
И я порой сдержаться не могу
и чувствую себя, как жалкий узник,
когда она твердит: "Агу-агу?" -
И норовит напялить мне подгузник.
И сразу забываются слова.
Пеленки... Чепчик... Теплые рейтузы...
И я ОРУ. Ору свое "уа".
И все же счастлив... счастлив я, братва, -
Не каждый получает в няньки музу.
Путешествие
И если б слезинка (невидима глазу!)
Сумела пролиться в бездонное море -
Она поглотила бы резво и сразу
Оплот романтизма на мягком просторе.
<...>
Бунтуя, сознание трезвости гордой
Прорвется сквозь бронь непролитой слезинки.
Обрушится айсберг беспечною мордой
На острые камни родимой кровинки.
В. Евграфов
Я мастерил не плот – оплот
из романтических берез,
задумал плыть по морю грез
в родной поэтам Камелот.
Но подстерег меня курьез:
какой-то дьявол плот занес
не в море грез, а в море слез.
Была ли карта неточна,
была ль головушка пьяна,
была ли муза влюблена
в бродягу встречного – дельфина,
но горе я испил до дна,
хотя привык – вискарь и вина.
А муза пялилась картинно,
в глазах туман и в лохмах тина.
Эх, смастерил бы Буратино,
Бродил бы с ним, слагал – и вот
меня признал бы Камелот
любимцем общим. И Артур
мне предложил гастрольный тур...
А что сейчас?
Я на плоту
несчастья, как похмелья, жду.
Вояж к мечте уже не мил.
Вокруг, на много сотен миль,
лишь морды айсбергов циничных.
Я трезв.
О, реализм, ты бич мой!
Чужой?
Личинка-любовь разобъет микроскопы
И вырвется в космос – на взрыв мирозданья.
В. Евграфов
Он выполз на волю, червяк-переросток.
И в кукиш свернулся, и выцедил: "Оп-па!
Что, спекся, болезный? Дай разуму роздых".
И стал методично громить микроскопы,
и по полу стал разливать реактивы,
и в лужах плескаться, цинично балдея...
Дымило ужасно. Воняло противно.
Он едко гнусавил: "Пустая затея!
Научный ваш опыт не стоит личинки,
которая сгинет бесславно в процессе.
И вы – не мужи, вы всего лишь мужчинки.
А ваши претензии попросту бесят.
В своих кабинетах корпите годами,
как будто весь мир осчастливить готовы.
На даче жучары картошку сглодали,
а дома – ни мяса, ни риса для плова.
Жена без сапог, ну а ей бы машину,
Чтоб грязь не месить и обувку не портить.
И кто на квартирку на новую ордер
давно обещал? Да не ты ли, вражина?!
Глазищи свои за очками упрятал...
вы все тут бесстыжие, все – нищеброды!"
И каждый почуял: возмездие рядом.
Возмездие
самой
зловредной
породы.
И как ни трудись, и науку ни двигай,
и как ни геройствуй в глухой обороне,
не премией труд обернется, а фигой,
бедой – при вмешательстве силы сторонней.
Но кто же явился, нас всех устрашая,
кто в душу нам лезет с улыбочкой тощей?
Совсем не чужой.
И совсем не чужая.
Меня навестила любимая теща.
Я
Мой голос падет
В отражение псевдотумана
И прыгнет с батута
На облако псевдообмана.
В. Евграфов
Дремлю я, колосс, в ожиданье счастливого сева.
О, зерна идей золотыми стихами взойдут!
Я стану великим. Придумаю звучное псевдо,
вздымусь в облака и окликну пигмеев: "Я тут".
А был бы попроще – сказал по-плебейски: «Я тута», -
и критику плюнул на лысую, значит, балду.
Но злоба к лицу только тем, чье величье раздуто,
а я ведь и вправду... Мне даже не надо батута -
я по облакам и созвездиям к славе пойду.
А псевдодрузья застилают подходы туманом
и псевдоколлеги порой не хотят наливать,
сосед по общаге заделался псевдошаманом
и духов гоняет, бросая мне кнопки в кровать.
Но пусть не надеется, я от величья не лопну,
своих прусаков на Таймыр не пошлю погостить.
Вот-вот соберу я стихи в богатырские копны,
чуток отдохну – и пойду, и пойду МОЛОТИТЬ!
Ноу-хау
Звук ошалевший ходит по квартире
И просит: нам придумай алфавит,
В котором нотный знак заменит букву?
В. Евграфов
Мы друг за другом ходим по жилищу -
философ я и лирик домовой.
Но мы простых путей отнюдь не ищем -
нам предстоит рывок к передовой
культурного – сказать боюсь – прогресса:
мы за реформу смело вступим в бой,
и нас еще не раз прославит пресса
(побреешься для фото, домовой?).
Вчера мне сел на нижнюю конечность
комар, издав какой-то странный звук.
И понял я: передо мною вечность,
а я, как хмырь, сижу, курю бамбук...
Талант при мне, была бы лишь охота -
запустим поступательный процесс
и переложим азбуку на ноты...
...Тружусь до восемнадцатого пота,
текут с пера бемоль и дубль-диез...
О, до, ре, ми, фа, соль – и все понятно!
(Понятно все... да только вот не всем!)
Перетекают солнечные пятна
в прекраснейшие строчки нотных схем.
Да, алфавита мне, конечно, жалко,
но дело в том – ей-ей, друзья, не лгу,
что я один окончил музыкалку
во всем орловском творческом цеху.
Мои поэзы станут эксклюзивом,
За мной столпится эпигонов рать...
О, музы, как придумалось красиво!
Эй, домовой, неси еще тетрадь!
* * *
Что-то вдруг поменялось.
Может, деревьев разум
Ветром сквозным прочищен?
В листьях – сплошной фитонцид.
В. Евграфов
Нет, неспроста я зелен -
буйствует фотосинтез,
преобразует мысли
в умной моей башке.
В сумрачном становище
солнце меня отыщет,
и хлорофилл возропщет...
Я ж не герань в горшке!
Я – величавый кактус
в ящике из-под пива,
я поглощаю кванты,
чтоб осчастливить вас.
Благостным кислородом
вырвется на свободу
стих мой, колюч немного,
добр, как с похмелья квас.
Стих мой, творящий чудо,
глюконеогенезом
выкормленный любовно,
чтобы кипела жизнь!...
– Ты ошизел, Ванадий,
дрыхнешь с утра на складе!
Свекла сама не ходит...
Живо, не копошись!
(Имя мое увяло
на языке недобром.
Я истощен, я проклят,
Проще сказать – убит...
Мир не снесет потери!
Подлых таких бактерий
надо травить нещадно!
Выделю фитонцид!
Вот он тогда попляшет,
не пощажу злодея,
именем хлоропластов
нечисть согну в дугу!
Преобразую разом
тело, и дух, и разум,
чтоб зеленеть вовеки...)
– Ше-еф, я уже бегу!
Современный сюжет
...А гордых витязей народы
<...>
Не в битве, а в любви сойдутся,
Их братство равных повенчает...
<...>
Глазастый монстр развернется.
Он оживет и скажет: здрасьте,
Непобедимая дружина!
В. Евграфов
Современному витязю нет угомона.
И могуч он, и нежен (при нем не груби!),
И к тому ж не всегда исключительно моно-,
И случается – гомо-, случается – би-.
Красны девицы ходят за ним хороводом.
Проявляет вниманье детинушка к ним.
Но порою с приятелем едет на воды...
(О, не смейся над чувством! Наш витязь раним!)
Даже вещий Боян изорвал два баяна,
воспевая сердец героических пыл.
Не в бою, а в любви братья сходятся рьяно...
(Эй, ну что не поешь? Похмелиться забыл?)
Их ласкают зефиры, ласкают пассаты,
им кто хочешь – подруга, невеста, жена.
...Да вот в день ВДВ выйдет монстр полосатый -
участь витязей будет – ах-ах! – решена.
Злые бездны раскроют зубастые пасти,
издавая утробный, пугающий рык.
Добрый молодец вымолвит вежливо: "Здрасьте!"
и на радугу глянет... И в обморок – брык...
Погоня
Звереют оборотня зубы...
<...>
Когтистых лап глухие стуки
Догонят. Нанесут удар.
В. Евграфов
Я догонял, как в сказке, брюки
(блин, только стрелочки навел!),
а вслед за мной бежали стуки,
за стуками – тычки и глюки,
а обочь мюмзики и буки
вовсю хлестали корвалол,
вовсю боярышник хлестали.
"Ах, на кого ж ты нас оставил!
Постой! Одумайся! Вернись!
Скажи тычкам и глюкам ?брысь?,
и стань, как прежде, человеком!
Поедем в тур к молочным рекам
и на кисельных берегах
вернем покой, прогоним страх,
замутим с местным женским полом", -
Так сладко пели буки вслед
и догонялись корвалолом,
допев мечтательно куплет.
А я бежал... И ныла челюсть
в предчувствии кровавых дел:
одежу я догнать хотел -
зубам вонзиться в плоть хотелось.
А дальше, помню, брюки рвал,
как Тузик – тапочки и грелку,
и от восторга завывал,
скулил от горя: стрелки, стрелки!
Ух, озверевшие клыки
покрыл бы я кровавым лаком!..
Быть человеком не моги!
...На бук я глянул – и заплакал:
Я их люблю, но буки – дичь.
Нельзя гармонии достичь,
коль ты родился волколаком!
Подвиг
Ее приютил шепелявый дракон
Эпохи, где счастья нет.
Ее напрягает кастрат-домофон
И призрачный друг – рунет.
В. Евграфов,
«Моя королева Гвен»
Пусть у меня в пушку немного рыльце,
и честь, и совесть ставил я на кон,
но в мире этом я последний рыцарь,
рутинный быт – извечный мой дракон.
Бубнит невнятно и на вид поганый,
он тянет жилы, тянет кровь из вен...
Моя вторая мать – почти Моргана,
а дочь ее, увы, немножко Гвен.
Пока дракона я рублю в окрошку,
а после клад ищу в его норе,
она в сети гуляет, словно кошка,
и вечный март в ее календаре.
И, всласть нафотошопив аватарку
(ну хоть сейчас сдавай в публичный дом!),
она легко фланирует по парку
в компании сомнительных френдов.
Так оживают призраки рунета,
Так обретают рыцари рога!
Ах, жизнь моя – разменная монета...
За каждой скучной авой – лик врага!
Но чтоб герои квест свой запороли?!
Но чтоб герой беду не превозмог?!
Всю волю соберу в кулак, в комок,
дракона приготовлю на второе,
отправлю Гвиниверу под замок
и намертво компьютер запаролю!
Морская история
Насыпьте перца
В стакан, где влаги больше нет.
Усохла водка.
Штиль в парусах. Стоит корвет.
Ну и погодка!
В. Евграфов
Мотор работал на спирту.
Корабль отчаянно штормило.
Зато ему в любом порту,
в любой дыре все было мило.
Он благодушия секрет
постиг давно, еще на верфи.
Однако по закону Мерфи
в реальность лезет всякий бред:
он вышел в рейс...
а спирта нет!
Мотор молчит... молчит угрюмо...
Бранит судьбу седой моряк.
Корабль от рубки и до трюма
ушел в глубокий депрессняк.
А капитан был без затей,
зато – мужик. Верней, мужчина!
Он, помянув морских чертей
по званью, имени и чину,
полез, кряхтя, в железный шкаф,
похожий на орудье пыток,
и вытащил "Крысиный кайф",
свой лучший фирменный напиток.
Налил механику стакан,
по чести накатил мотору...
Корабль не двинул к Эквадору,
а ломанулся в Зурбаган.
Решите вы: он с курса сбился.
А я скажу: он лег на курс,
мечту попробовал на вкус -
и в ожиданьях растворился!
С рожденья звался он "Минога",
теперь вдруг стал "Морским коньком".
А дело в чем?
А дело в ком?
Был с ЧУДОМ капитан знаком:
МОЩНЕЕ КАЙФ, КОЛЬ ПЕРЦУ МНОГО!
Музыкальная семья
Прощальной музыкой звучат
Мои племянницы – валторны.
В. Евграфов
Мой дядя самых честных правил,
но все же полный контрабас.
Гудит: "На кой в квартире газ?!"
Ну, хоть водопровод оставил!
Теперь исправно топит печь
смешная дудочка – кузина.
Ах, как ее мне уберечь
от ухажера – клавесина?
Везде ему ангажемент.
Лишь заиграет – все в отпаде.
И все ж он струнный инструмент.
Читай: чудак не хуже дяди!
В моей тетрадке нотной план,
как дать концерт. Отставить драму!
Да, я военный барабан.
Но мне семья – не по тамтаму!
Поэтожалобы
(или проще – нытье поэта про то и про это)
...Против псевдоземной красоты...
...Табор смуглопевучих цыган...
...Чернопогромные тати...
...Не охватить едино-зорооким
Желанным взглядом...
Из стихотворений
В. Евграфова
Кудрявомыслящий поэт!
Судьба тебя окольцевала.
Зато в движении планет
ты смыслосимволов немало
своим печальным оком зришь -
да без очков, без телескопа!
Жаль, слепнет глаз, коснувшись крыш,
ведь в жизни – полная... синкопа!
Ах, обрубают крылья нам
всегдагалдящая супруга,
бездушнозлой начальник-хам
и просто – вечная непруха,
баблосрубающий злодей,
а попросту – редактор строгий...
Вчера ты полон был идей.
Сегодня мысли-недотроги
пугливо прячутся в углу
тоскливосонного рассудка,
и око не пронзает мглу,
и милый дом – собачья будка.
Тут нет прозрачнокрылых муз,
нет огнерадостных пенатов.
Тут воздух – стылогорький мусс,
тут власть взяло простое "надо".
Сверлит грядущее виной,
грозит былое вечной пыткой...
Поэт!
Свобода за стеной!
Беги за волей проливной.
А проще – следуй за кибиткой,
кружи, кружи звенящепрытко
с цыганкой пестрозаводной!
Коротко о квартирном вопросе
...Буква «аз» в голове
На ступень обновленья садится.
В. Евграфов
Я сложил в голове
вдохновенья крутые ступени,
быстро стены возвел
и до неба почти – этажи.
А, Бэ, Вэ поселил
Рядом с Эни и, кажется, Бени.
Ну а Правду – на общую кухню
к Заманчивой Лжи.
Занавески на окнах
восторженный хохот колышет.
Вечно молод поэт,
и в жильцах у него – молодежь!
Лишь бы дождь не пошел...
Потому что отсутствует крыша.
Если крыша слетела -
ее нипочем не найдешь.
Песенка социопата
Коммуникабельных решений вал
Ребенка энергично доставал.
В. Евграфов
Опять почти шекспировская пьеса:
на всех поставил социум печать.
Тут каждый жертва антропогенеза,
привык и сам я матом отвечать.
А без членораздельной сложной речи
мы были бы стрекозки и сверчки...
Нам кажется, что мы глядим далече.
Что ж видим? Наносмыслы сквозь очки.
Навек затмились радостные дали,
как хабилис вдруг сапиенсом стал.
Меня урбанизацией достали,
вогнал с утра в психоз вербальный вал!..
А что спасет?
В тарелке круассан,
в стакане спирт
и в телеке Тарзан!
Белый стих
Душа болит. Ее пароль -
Жующая одежды моль
В зигзагах шерстяных вязаний.
В. Евграфов
Белая ночь.
Белый вальс
белой моли.
Она пригласила на танец
бледного мотылька.
В белом предутреннем свете
вяжут и вяжут зигзаги,
будто бы судьбы плетут.
Гляжу я на них неотрывно.
Душа болит у меня.
Душа моя – тоже бабочка!
Живет в ней та, которую
я бабочкой мнил Агриппиной,
она ж оказалась обычной
всегда ненасытною
молью!
И даром что белой...
Прогрызла семейный бюджет -
и адью...
Как бабочки пляшут...
Ах, накачу-ка я белой!
* * *
Проснулись в полдень. Ну и маета.
Два тела в две щеки враз покраснели.
В. Евграфов
Проснулся я надысь в чужой постели
с какой-то теткой (и на том спасибо).
Она ничо так – не урод и в теле...
– Ну, с добрым утром! – томно пробасила.
И у меня – румянец во всю щеку
и жар внутри, как будто бы с похмелья.
Она в меня глядела синеоко,
и улыбалась сладко, карамельно.
Хоть знал я с давних пор, что все Мальвины
мечтают Буратин оставить с носом,
но засмущался, будто бы невинный,
и перекрыл сомнения вопросом:
– Скажи-ка мне, мадам, ты что за птица?
Коль денег надо – ни копейки нету.
Натурой – да, готов я расплатиться.
Она в ответ:
– С тебя давить монету?
У нас в любви все правильно и чисто,
отчет квартальный, а не отношенья!
Сказала так – и кинулась на шею,
и зашептала:
– Я тебе начислю
побольше отпускных и премиальных...
Чего ж еще?.. Дай поцелую в ушко!..
...Прозрел – и взвыл:
Так это ж Марь Витальна!
Не кто-нибудь, а наша, блин, главбушка!
Вчера ушли вдвоем с корпоратива,
что было дальше – хрен теперь припомнишь.
Да, Марь Витальна – это перспектива,
надежда, фея, экстренная помощь...
Ах, тьму проблем решить возможно за ночь!
(И кто сказал, что это аморально?)
Одна беда... По имени Сан Саныч.
Ее супруг.
Директор генеральный...
Место для поцелуев
Поцелуев отважных веранда
На открытом просторе Москвы.
В. Евграфов
К Фонтану Слез не езди в Крым,
там женщин вовсе не балуют.
В столице счастье сотворим
мы на Веранде Поцелуев.
Я строил сам ее, как мог,
но вышло – глянь – вполне прилично
сооруженье из досок
вблизи от нашей шаурмичной.
Ведь поцелуями вовек
ты сыт не будешь – даже в двадцать.
Сейчас продам я чебурек -
и прибегу поцеловаться.
Почти по Маяковскому
Бомбобряки бросают народы
В микрофон охренелой свободы.
В. Евграфов
Свобода
разлюбила
баррикады.
Свобода
полюбила
микрофоны.
И пользуются
всяческие
гады,
и дети
проституток -
фанфароны,
и демагоги
ею
без зазренья.
Она сидит,
бесстыжая,
в исподнем.
Они наперебой
страдают
хренью.
И всякому
кто первый
руку поднял
Она вручает
слово
и остатки
своей
отнюдь не безупречной
чести.
Но помни,
что с нее-то
взятки гладки,
ты сам
поверил
чертовой невесте.
От микрофона
увлекает
в кресло.
Вокруг тебя
одни
свинячьи ряхи.
Ты сам,
жирком заросший,
духом пресный,
в эфир
швыряешь
хрюкобобобряки.
Ты – хряк
столичногалстучной
породы.
Ты за "свободу"
ум и совесть
продал.
* * *
Вскричала челка рыжая – ура!
В. Евграфов
"Ура-ура! – вскричала челка, -
пять "хорошо" у нас в зачетке.
Ура! Спасибо, руки, вам,
и все заслуги – пополам!
Тебе спасибо, левый глаз, -
ты на зачете Нинку спас.
А чем писали мы диплом -
смолчу, хоть мне сказать не влом".
А что об этом думал мозг -
лишь он один поведать мог.
Но он поведает едва ли -
Его в компанию не звали.
* * *
Мелодий, темпоритмов узнаванье
И децибелов шумовой компот.
В. Евграфов
Мне децибелы сыплются в компот,
а вместе с ними – пыль и штукатурка.
По выходным и так полно забот,
а тут еще сосед, зловредный Юрка
врубил электродрель на целый час,
и перфоратор в унисон застукал...
О, я способен жить, не мелочась,
но чтоб искать от стресса пятый угол -
нет, этого принять я не могу!
Какой, скажите, тут самоконтроль-то,
Когда известка падает в рагу?!
Рагу теперь не впаришь и врагу...
Не чувствую себя я Леопольдом,
не нужен озверин волшебный, нет,
а нужен просто комплексный обед
(и где бы мне еще разжиться кольтом?)
Но не пущу эмоции к рулю,
интеллигент я все же, а не урка.
Du Hast «Раммштайна» заполночь врублю.
«Раммштайн» споет.
Ну а попляшет Юрка.
Телефонные страсти
Не страшен Зое сотовый плебей.
В. Евграфов
Узколобый плебей все трындит и трындит по мобиле,
не отсохнет язык, не ослабнет мерзавца рука.
О, я верю, что вы бы его непременно убили,
только – ах! – возражают серьезно УК с УПК.
Ах, плебей для дурацких идей – как дешевая губка,
у него на уме только выпивка, треп и кровать.
То ли дело, когда поднимаешь тяжелую трубку,
чтобы девушке милой заветные цифры назвать.
– Двести семьдесят пять... О, пожалуйста, соедините!
В трубке барышня мило щебечет:
– Прошу погодить...
Ах, плебей,
благородных и давних традиций гонитель!
Ты не ведаешь смысла!
А смысл заключен
в эбоните -
не в бастарде-смартфоне,
предательски взятом в кредит!
Содержание
В Косом переулке....................................................................................................................3
Рецепт соблазнения..................................................................................................................4
Путешествие..........................................................................................................................5
Чужой?..................................................................................................................................6
Я..........................................................................................................................................7
Ноу-хау.................................................................................................................................8
"Нет, неспроста я зелен..."........................................................................................................9
Современный сюжет...............................................................................................................11
Погоня................................................................................................................................12
Подвиг................................................................................................................................13
Морская история...................................................................................................................14
Музыкальная семья.................................................................................................................15
Поэтожалобы........................................................................................................................16
Коротко о квартирном вопросе.................................................................................................18
Песенка социопата.................................................................................................................19
Белый стих...........................................................................................................................20
"Проснулся я надысь в чужой постели...".....................................................................................21
Место для поцелуев................................................................................................................22
Почти по Маяковскому...........................................................................................................23
"Ура-ура, – вскричала челка...".................................................................................................25
"Мне децибелы сыплются в компот...".......................................................................................26
Телефонные страсти...............................................................................................................27
Ухватов Емельян Аполлонович
Скотство разных
Поэтосборник
Частное книжное издательство «На коленке»
Редактор – Notepad
Корректор – Erich Krause
Дизайн и верстка – WordPage
