Текст книги "А потом я встретил тебя (СИ)"

Автор книги: Elza Mavka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Пролог.

Кирк упал в кресло и устало потер глаза ладонями.

– Больше так не могу…

– Я уверен, что все не так уж и плохо, – утешил его Сэм, прицеливаясь молотком к гвоздю.

Они только что вернулись с выставки картин местных художников, где Сэм приобрел нечто, весьма смутно напоминающее произведение искусства. Скорее, это была большая цветная клякса. Очень большая и очень цветная клякса.

– Джеку не понравится, – резюмировал Кирк, наблюдая за бесполезными попытками Сэма забить гвоздь.

– Да по фиг, – ответил Сэм. – Джек сам сказал, что мне нужно обустроить наш новый дом, пока он на работе. Никто его за язык не тянул… Ай!

Сэм выронил молоток и затряс рукой. Кирк покатился со смеху.

– Вот балда… ну не умеешь – не берись! Что тебе стоило подождать Джека?

Сэм обиженно посмотрел на него.

– Джек ни за что не повесит это в нашей гостиной.

– И будет совершенно прав. Я бы такое тоже не повесил. Ладно, давай сюда…

Кирк легко, словно только этим и занимался всю жизнь, забил гвоздь, пока Сэм сидел на диване и дул на большой палец, отбитый молотком.

После возвращения Сэма в Индианополис они, как ни странно, подружились. Сэм был благодарен Кирку за то, что помог им с Джеком, а Кирк… Кирк всегда симпатизировал обоим. Именно поэтому он помогал Сэму с ремонтом их нового дома. Небольшой двухэтажный коттедж в пригороде молодой семье подарили счастливые родители Райли и Донованы на свадьбу.

– Так что случилось? – спросил Сэм, когда они пошли пить чай.

Кирк поморщился.

– Старик Олсен сегодня предложил мне свою помощь. Сказал, что знает человека, который умеет снимать сглаз и порчу… а также венец безбрачия.

– Вот же старая перечница! – возмутился Сэм.

Он чувствовал свою вину. В конце концов, Кирк пострадал во многом из-за него.

Кирк Флоренс принадлежал одной из самых уважаемых семей Индианополиса. Его родители – преподаватели университета, люди образованные, обеспеченные. Все дети Флоренсов неплохо устроились в жизни: старший сын стал адвокатом, самый младший омега удачно выскочил замуж. Один только Кирк как паршивая отца не мог найти свое место. Со школы к нему прилипло определение «этот мальчишка Флоренсов», потому что учился он из рук вон плохо, примерным поведением не отличался и вечно попадал в сомнительные истории. И ведь не потому что был глуп, просто ему было неинтересно на уроках. После школы учиться не стал, подрабатывал там и сям, нигде надолго не задерживался. Отношения с альфами не складывались, потому что Кирку они быстро надоедали, а он надоедал им своим равнодушием.

Все бы ничего, Кирк как-то притерпелся к своей жизни, но в последние месяцы житья совсем не стало. Стоило городу узнать, что Джек Донован бросил Кирка ради бывшего жениха, как к нему прилепилось новое звание – «этот брошенный мальчишка Флоренсов». И вот уже четыре месяца кряду его третировали этим фактом.

Все наперебой лицемерно сочувствовали, давали советы, а сегодня еще и порекомендовали обратиться к специалисту определенного рода.

– Я подумываю уехать, – тихо сказал Кирк, когда Сэм разлил ароматный чай с жасмином по фарфоровым чашкам.

– Серьезно? Куда?

– Пока не знаю. Не думаю, что это будет навсегда, но на время сменить обстановку… мне кажется, было бы неплохо.

Сэм задумчиво отпил из кружки.

– Может, ты и прав. Знаешь, моя квартира в Бостоне так и стоит пустой.

– Ты разве не собирался продать ее?

Сэм пожал плечами.

– Собирался. Но все как-то недосуг: то свадьба, то ремонт. Может, тебе стоит пожить там?

– Может…

– Если согласишься, я позвоню Микки, он тебя встретит, покажет город.

Кирк кивнул, задумавшись. Да, уехать было бы здорово… а то так все надоело – куда ни пойдешь, всюду знакомые лица, жалеющие взгляды, сочувствующие вздохи…

– Пожалуй…

В конце мая в Бостоне было тепло и солнечно. Город произвел на Кирка благоприятное впечатление. Он с пару недель пожил в квартире Сэма, бездельничая и наслаждаясь покоем. Только пару раз выбрался на ужин к Алексу и Микки, да еще выходил на прогулки с Микки и детьми.

Потом устроился на работу – библиотекарем. Сидел в читальном зале целый день, почитывал книги, когда посетителей не было.

В общем, жизнь наладилась. Ничто, как говорится, не предвещало…

Глава 1.

Кирк уже знал, что его ждет, когда в очередной раз собирался на ужин к Микки и Алексу. Он даже подумывал отказаться и остаться в это воскресенье дома, но благодарность, испытываемая им к Микки, не позволила. Поэтому он надел единственную рубашку в своем гардеробе, причесал вечно торчащие светлые волосы и отправился на смотрины.

– Его зовут Эштон Купер, и – представь себе! – он финансовый аналитик, – смеялся Сэм в ответ на жалобы. – Так что тебе грозит два часа разговоров о цифрах. Будь готов…

Это Кирк позвонил и пожаловался ему, что его хотят сосватать.

– Что еще ты о нем знаешь?

– Хм… дай-ка вспомнить… ему тридцать пять, не женат, детей нет. Жуткий зануда.

Кирк вздохнул. Его и нормальные-то альфы не выдерживали, а что делать с таким кадром?

– И что делать?

– Ничего. Выслушай его. Номер не давай, придумай отмазку. И все, собственно…

– Но Микки на меня рассчитывает.

– А ты не ведись на его большие грустные глазки. Микки из всех веревки вьет, – голос Сэма звучал нежно.

– Да… легко сказать.

В общем, так и не уяснив, как себя вести, Кирк отправился на ужин.

Все оказалось не так уж страшно. Эштон Купер был безупречно вежлив, говорил тихо и четко, резких движений не делал. Он выглядел очень хорошо для своих лет – высокого роста, темные волосы слегка вились. Внешность его была… благородной, другого слова Кирк подобрать не мог. Черты лица тонкие, прямой длинный нос. Ему невероятно шел серый деловой костюм и галстук. Кирка весь ужин тянуло схватиться за этот галстук и притянуть альфу к себе, чтобы полнее вдохнуть легкий аромат моря, что исходил от него.

Но ничего подобного он себе не позволил.

Ужин прошел мирно, в легких разговорах ни о чем. Единственное, что немного напрягало – это радостный вид Микки, который с каким-то непонятным азартом наблюдал за ними.

Словом, Кирк остался доволен. И с огромным удовольствием согласился на то, чтобы Эштон подвез его до дома после ужина.

В машине между ними повисла неловкая тишина. Кирк несколько минут наблюдал за тем, как уверенно Эштон ведет машину, вдыхал его запах, который в тесном пространстве машины стал насыщеннее.

– Давно ты работаешь в «Бриллианс»? – в итоге спросил он, не найдя другой темы для разговора.

– Больше десяти лет, – ответил альфа.

Снова замолчали.

– А ты давно работаешь… в библиотеке? – спросил он, словно ничего другого тоже не смог придумать.

– Три недели… – Кирку вдруг стало стыдно, до смерти не хотелось, чтобы этот альфа думал о нем, как о бестолковом прожигателе жизни. – Но я совсем недавно переехал.

Эштон кивнул.

– А почему переехал?

Кирк поежился. Вот уж о чем он предпочел бы не говорить вообще…

– Были причины…

– Можешь не отвечать, если не хочешь. Это было бестактно с моей стороны – спрашивать о таком.

– Нет-нет, ничего… просто… там у меня никак не складывалось.

Они снова умолкли. Кирк с тоской подумал, что они уже почти приехали, а Эштон все еще не попросил его номер.

Так и простились. Эштон проводил Кирка до подъезда, пожал руку на прощание и был таков.

Однако спустя пару дней Эштон позвонил ему. На вопрос, откуда у него номер телефона Кирка, ответил:

– Я взял его у Микки Бьюкенена.

Кирк едва не подпрыгнул до потолка. Подумать только! Такой альфа, и у них будет свидание! Ведь будет?

– Если ты не против, я хотел бы пригласить тебя… – голос Эштона звучал ровно, а Кирк еле дышал от возбуждения.

– Да, да, конечно…

На другом конце повисло молчание.

– Ээээ… я ведь еще не сказал, куда…

Кирк мысленно дал себе пинка.

– Я имею в виду – я не против!

– А, ну, что ж… тогда, может, поужинаем вместе?

– Да, давай поужинаем, – все силы Кирка уходили на то, чтобы не орать в трубку.

Но когда он сбросил вызов, исполнил танец американских индейцев вокруг костра. То есть вокруг кровати.

Все было превосходно. Кирк даже сходил в магазин и накупил нового шмотья, специально для выходов в свет. Рядом с таким альфой, как Эштон Купер, нельзя выглядеть неотесанной деревенщиной. Прошлые его приятели не особенно обращали внимание на то, во что он одет, слишком торопились все это с него снять. Да, такие у него были мужчины…

Но Эштон оказался другим. Он заехал за Кирком ровно в шесть вечера (как условились; Кирк, как ни странно, был к этому моменту готов). В ресторане была приятная обстановка, вкусная еда и звучала ненавязчивая музыка.

Они немного поговорили о работе, потом о своих увлечениях (основным увлечением Эштона была работа), потом помолчали, и Эштон повез Кирка обратно домой, по пути прокатив по ночному городу.

Кирк рассчитывал было на прощальный поцелуй (он бы и от секса не отказался, но не хотел выглядеть в глазах Эштона безмозглой давалкой), но поцелуя не последовало. Альфа снова проводил его до двери, пожал руку и уехал.

– Я думаю, вы прекрасно смотритесь вместе, – говорил Микки, сидя в саду на скамеечке. Рядом с ним в песочнице играл Майкл. Маленький Крис спал в коляске.

Кирк хмыкнул. Была уже середина июля – почти три недели, как они с Эштоном начали встречаться. Если это можно так назвать.

– Послушай, Микки… а ты уверен, что он вообще хочет отношений?

– Конечно, уверен, – удивленно ответил тот. – Почему ты спрашиваешь?

Он не знал, как объяснить. С одной стороны, вроде бы интерес Эштон проявлял – с завидной регулярностью приглашал на свидания, был обходителен. Они нашли много общих тем для разговоров, много общих интересов, как это ни странно для столь разных людей. Им нравилась одна и та же еда, одни книги, и смотреть оба предпочитали старые комедии.

С другой стороны…

– Он меня ни разу не поцеловал, – как-то жалко и жалобно выдал Кирк.

Да, вот и она, проблема. За три недели встреч и свиданий Эштон его не то что в губы, даже в щеку не поцеловал. Сухое рукопожатие – это пожалуйста. Весь вечер болтать почем зря – на здоровье! А как дойдет до дела (или до тела) – так в кусты.

Микки задумался.

– Знаешь… может, он стесняется?

Кирк расхохотался так, что разбудил малыша Криса, и тот заплакал.

– Ой…

Микки принялся покачивать коляску, успокаивая ребенка.

– Нет, серьезно, – продолжил Микки. – Я тоже стеснялся, когда мы с Алексом только познакомились.

– Микки… не думаю, что дело в этом. Наверняка ты был юным и невинным, ничего не понимающим в отношениях, так ведь? Вот… а Эштон – состоявшийся мужчина. Боже…

– Что? – Микки с любопытством посмотрел на задумавшегося омегу.

– Я с ним рядом едва ли сознание не теряю от возбуждения, – буркнул Кирк. – А ему хоть бы что…

– Ну… даже не знаю. Может, тебе стоит самому сделать первый шаг?

– То есть? Напасть на него с поцелуями?

Микки безмятежно улыбнулся.

– Может, он сомневается, что нравится тебе. Дай ему понять, что он в твоем вкусе и ты совсем не против…

Кирк принял совет к сведению. Следующее свидание состоялось в пятницу, Эштон купил билеты в театр.

Весь вечер они наблюдали за тем, как по сцене прыгают альфы и омеги в тесных штанишках. Кирк не на шутку завелся, тем более что Эштон сидел рядом и соблазнял своим ароматом. Он весь извертелся за время спектакля, пытался прижаться к альфе плотнее, ручка кресла мешала, он то и дело задевал его рукой или коленом, но Эштон сидел, как изваяние. Даже не шелохнулся ни разу…

После спектакля заехали в ресторан, поужинали. Эштон рассказывал о чем-то, а Кирк, оглушенный возбуждением, не слушал. Только бестолково пялился на его губы и думал о том, каково будет ощутить их вкус, их сладость… встал у него знатно.

В машине повисло молчание. Эштон, видимо, устал разговаривать за двоих и затих. Снова вышел из машины, чтобы проводить омегу, потянулся было пожать ему руку, но Кирк в последний момент потянулся к нему сам – за поцелуем. Эштон посмотрел на его губы, сложенные трубочкой, как-то странно дернулся и отвернулся – так что Кирк лишь вскользь мазнул губами по его щеке. «Ничего себе!» – пронеслось у него в голове, и прежде чем он успел среагировать, Эштона как ветром сдуло.

Глава 2.

После неудачного поцелуя Эштон пропал почти на неделю. Кирк мучился в неизвестности, места себе не находил, звонил ему сам, но альфа не брал трубку. Микки на все осторожные вопросы (о своем провале с поцелуем Кирк решил не распространяться) отвечал, что Эштон работает, жив-здоров и полон сил.

Все это было непонятно и наводило на единственную трезвую мысль: Кирк ему просто не понравился. От этой мысли хотелось выть и что-нибудь разбить.

Однако через несколько дней альфа объявился, позвонил Кирку и пригласил на очередной ужин в очередной ресторан. Кирк, конечно, согласился. К ужину готовился особенно тщательно и долго. Уже в машине между ними повисло весьма ощутимое напряжение. Перебросились общими фразами, помолчали. За ужином Кирк, наконец, решился.

– Эштон… если позволишь, я хотел бы извиниться за тот вечер… – он замолчал, все приготовленные слова вдруг вылетели из головы.

– Все в порядке, – кажется, Эштон тоже был порядком смущен. – Это я должен извиниться. Мне… не нужно было так резко реагировать.

Он сложил салфетку и в волнении оглядел зал ресторана, избегая взгляда Кирка.

– А ты… Эштон, – Кирк опустил глаза на свою вилку, которую вертел в руке, – я тебе нравлюсь?

Они встретились взглядами и оба замерли в изумлении: Кирк от того, что посмел задать больной вопрос, а Эштон…

– Господи, Кирк, конечно! Конечно, нравишься, даже больше… я просто… видишь ли, для меня все это – свидания и другое – не совсем привычно. Я всегда, сколько помню, был сосредоточен на работе, все время ей посвящал…

Кирк нахмурился.

– Но так же нельзя…

– Я понимаю. И я счастлив, что в моей жизни появился ты, – Эштон протянул руку и накрыл ею ладонь Кирк, погладил, пуская по его телу мурашки удовольствия.

– Спасибо… я тоже, тоже счастлив, – ответил Кирк, довольно улыбаясь.

Значит, он не ошибся.

Остаток вечера они разговаривали ни о чем, а домой возвращались пешком, держась за руки. Кирк больше не настаивал на поцелуе, просто наслаждаясь окрепшим чувством общности. Однако у подъезда Эштон его задержал, потянул за руку к себе. И Кирк, воображая себя героем старого романтического фильма, закрыл в предвкушении глаза. В общем-то, это было… словно он вернулся на лет десять назад и еще разок получил свой первый торопливый, слюнявый поцелуй под лестницей в школе.

Прощаясь, они оба были смущены. Эштон, очевидно, понял, что не совсем удовлетворил ожидания Кирка, а Кирк просто не понял.

Уже дома он обдумал ситуацию, вспоминая поцелуй во всех деталях. Эштон целоваться явно не умел. Видимо, человек совсем заработался, раз забыл настолько простую и естественную вещь.

«Ну, ничего, – решил он, лежа в своей постели и поглаживая никак не желающий униматься стояк, – со мной он все это вспомнит».

В августе месяце Эштон сделал Кирку предложение.

Они возвращались из кинотеатра в сумерках, привычно держась за руки и обсуждая просмотренный фильм о нападении инопланетян на Землю. Кирк был невероятно возбужден и все донимал Эштона вопросами вроде:

– А ты веришь в инопланетян? А как ты думаешь, мы когда-нибудь с ними встретимся? И если они прилетят к нам, они захватят нас в рабство?..

– Кирк… я давно хочу спросить тебя, – Эштон остановился посреди тротуара, разворачивая омегу к себе. – Выходи за меня?

Тот так и замер с открытым ртом, выпучив глаза на мужчину. Потом пару раз хлопнул ресницами, закрыл рот и глупо спросил:

– Что?

– Выходи за меня замуж, – терпеливо повторил Эштон.

Он говорил спокойно, его волнение выдавала только рука, до боли сжавшая руку Кирка.

– О… но… Эштон, ты уверен?

– Абсолютно уверен. Я влюблен в тебя, и я хотел бы провести с тобой свою жизнь.

Эштон ждал ответа, а Кирк стремительно соображал, что сказать. Конечно, Эштон ему безумно нравился. Он был хорош собой, умен, образован. Его запах сводил с ума. В нем сошлись все прекрасные качества альфы, которые Кирк так безуспешно искал в других. Он не пытался навязать ему своего мнения, всегда был предупредителен, а самое главное, их общение не ограничивалось страстными ночами…

Собственно, страстных ночей не наблюдалось вообще. Поцелуи были, и стараниями Кирка они стали очень даже… приятными. Но Эштон не делал попыток пойти дальше, в гости к Кирку не ходил и к себе не звал. Он просто старательно целовал омегу на прощание, целомудренно положив руки на ему на талию, держась на расстоянии. Кирк думал, что им уже давно пора переходить на более высокий уровень общения, стояк его доканывал, но и торопить альфу не хотел. Эштон должен хотеть его…

Поэтому предложение, сделанное альфой, застало его врасплох и поставило в тупик.

– Эштон, а тебе не кажется, что мы торопимся?

Эштон выпустил руку Кирка и отвел взгляд.

– Мне уже тридцать пять, Кирк. Я вполне осознаю, что делаю. Ты нужен мне.

Кирк снова помолчал. Как, как сказать ему?!

– Но… а как же… секс? – шепотом спросил он наконец.

– А что секс?

– Я хотел бы… прежде, чем принять окончательное решение, хотел бы попробовать… секс с тобой, – Кирк опустил глаза и потеребил руками пуговицу на новой рубашке.

Эштон вздохнул. Воцарившееся молчание было напряженным, но Кирку стало гораздо легче от высказанного. Для него это было важно; он, конечно, не строил свою жизнь исключительно вокруг секса, но ему было необходимо быть уверенным, что в этом плане между ними все будет… хорошо.

– Это так важно для тебя?

– Да. А вдруг мы не подойдем друг другу?

– Подойдем, я уверен. Но, Кирк… я лягу с тобой в постель только после свадьбы.

Кирк уставился на альфу, ушам своим не веря. Он не ослышался? Это серьезно?

– Почему?..

– Потому что я так воспитан, потому что я тебя уважаю, потому что это правильно. Такой ответ тебя устроит?

Кирк помотал головой, все еще ошеломленный.

– Но я хочу секса!

Эштон, наконец, улыбнулся и чуть наклонился к возмущенному омеге.

– Тогда тебе нужно выйти за меня… как можно скорее.

Они снова замолчали, стоя посреди улицы. Кирк думал о том, что вот никогда он всерьез о замужестве не задумывался, а теперь думает, потому что это единственная возможность заполучить альфу в свою постель… или не единственная?

– Мне нужно подумать, Эштон. Все это так… неожиданно.

– Понимаю. Я дам тебе время – до следующих выходных.

Они не спеша зашагали к дому Кирка.

– Почему до следующих?

– Потому что я хочу познакомить тебя со своими родителями, Кирк.

Кирк думал всю неделю. Думал упорно, даже расписал для себя на листке все плюсы и минусы возможного брака с Эштоном. Плюсов, как ни крути, было гораздо больше.

Эштон Купер был старше на целых двенадцать лет. Он был гораздо умнее, серьезнее, ответственнее легкомысленного Кирка, который никогда не задумывался о будущем и последствиях своих поступков. Однако он менял Кирка, заставлял думать. Омега, в конце концов, пришел к выводу: если и был на свете человек, за которого он бы вышел замуж, так это Эштон Купер. Было немного страшно, непривычно представлять себя замужним, но в то же время и волнительно.

Единственным камнем преткновения между ними стал секс. Кирк злился: кто в здравом уме в их современном мире откладывает секс на первую брачную ночь? В конце концов, они оба не девственники!

– Ты совершенно прав, – поддержал его Микки, когда Кирк поделился с ним проблемой. – Вы должны убедиться, что подходите друг другу, прежде чем совершать такой серьезный шаг.

Микки был просто счастлив, что его план удался.

– Я вообще не представляю себе, чтобы кто-то сейчас ждал до свадьбы, – ворчал Кирк.

– Мы с Алексом ждали, – спокойно ответил Микки и задумчиво посмотрел на старшего сына, копошащегося на коврике у дивана.

– Да? – Кирк был удивлен.

Микки пожал плечами и улыбнулся.

– Наш брак организовали мои родители, мы почти и не знали друг друга. И в первый раз у нас было… в общем, нам пришлось хорошенько поработать, чтобы все наладилось.

Кирк об этом не знал и смотрел на Микки во все глаза. В его представлении Алекс и Микки, так очевидно влюбленные друг в друга даже после шести лет брака, были идеальной парой.

– Я не знал… но я понятия не имею, как уговорить Эштона заняться со мной сексом, – Кирк нахмурился, задумавшись.

Вообще-то у него была одна идея. Но осуществить ее казалось… неправильным. Словом, Кирк надеялся добиться своего нормальными методами, а потом уже, если ничего не получится, переходить к ненормальным.

Родители Эштона, Ройс и Гэри Куперы, жили в пригороде Бостона. Небольшой коттедж произвел на Кирка приятное впечатление – красивый дом в окружении яблоневого сада. У крыльца росли густые кусты роз, на подоконниках цвели цветы в горшочках.

Ройс и Гэри были приятно удивлены визитом сына с омегой. Как оказалось, в последний раз Эштон знакомил родителей со своим парнем еще в школе. Они подробно расспросили Кирка о его родителях, братьях, о жизни в Индианополисе, о работе. Словом, разговор не замолкал ни на секунду, и Кирк понял. Понял, почему Эштон такой сдержанный и воспитанный. Его родители не делали ни одного лишнего жеста, не произнесли ни одного лишнего слова – все строго по этикету, как положено. И поселили их с Эштоном в разных спальнях, в разных концах коридора.

Кирк было надулся, но потом решил, что в доме родителей своего альфы все равно не рискнул бы домогаться его.

Выходные прошли в приятной обстановке, дружеских беседах и праздном ничегонеделании. Только один раз утром Кирк столкнулся с Эштоном в ванной на втором этаже и пристал к нему с поцелуями. Эштон (наверное, от неожиданности) даже прижал его к себе в порыве страсти, давая Кирку возможность почувствовать свою силу и жар. В паху у него было твердо, Кирк ощутил это, и все его тело расслабилось, обмякло в ответ на возбуждение альфы. Однако Эштон отстранился и ушел, сдержавшись, оставляя Кирка молча кусать губы.

Это было плохо. Оставалась одна надежда на течку.

Она началась под утро в один из последних дней августа.

Кирк все тянул с ответом на предложение, ждал. И когда пришла течка, принимать таблетки не стал, позвонил Эштону и со слезой в голосе сказал, что болен, ему срочно требуется помощь именно его, Эштона. Альфа, видимо, подвоха не заподозрил, сразу примчался, впервые оказался в квартире Кирка.

И, едва, переступив порог, понял. Кирк мялся в прихожей, кусая губы, растрепанный, разгоряченный, в одном белье. Его возбуждение было очевидно, он уже дрожал от необходимости принять альфу в свое тело.

Взгляд Эштона стал просто диким. Он молча стоял, пожирая Кирка глазами, сделал шаг вперед… Кирк сам бросился ему на шею, сам полез целоваться, шарил руками по желанному телу, потирался о него, стонал и не замечал, в какой растерянности находится Эштон. Они завалились на диван в гостиной, Кирк просто с ума сходил:

– Хочу, хочу, хочу…

Он чувствовал себя, словно в лихорадке. Но Эштон… Эштон спустя несколько минут словно от сна очнулся, попытался вырваться из цепких рук омеги. Не тут-то было! Они возились на диване, боролись, альфа пытался встать, омега его удерживал.

– Нет, не уходи… только не уходи…

– Я не могу, Кирк… – шептал Эштон, хватая того за руки и заводя их ему за спину.

Кирк вместо рук обхватил альфу ногами, не давая вырваться из захвата. Эштон совсем озверел, схватил Кирка, потащил в спальню и бросил на кровать. Кирк призывно раскинулся, раздвинул ноги, вполне справедливо думая, что ни один альфа такого вида не выдержит. Однако Эштон выдержал, он еще раз осмотрел Кирка голодным взглядом, сглотнул и выбежал из спальни, из квартиры со стоном раненого зверя. Кирк было бросился за ним, даже выскочил из подъезда, но почти сразу вернулся, поняв, что в таком виде опасно выходить из дому.

Он лег в постель, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Ему было плохо физически – тело требовало разрядки, зудело, горело, болело. Но и на душе тоже было тяжело. Как Эштон мог оставить его в таком состоянии? Ведь говорил, что любит, звал замуж… как он мог? Как?

Глава 3.

Последующие дни для Кирка были совсем безрадостными. Течку он пережил на таблетках, попросив Микки привезти лекарства (сам не запасся, предполагая, что Эштон поможет).

Потом еще пару дней валялся в постели, взяв отгулы на работе. Мозг никак не хотел обдумывать ситуацию и принимать решение. Однако подумать было необходимо, потому что картина складывалась совсем уж печальная. Эштон сказал, что любит его… но какой нормальный альфа бросит своего текущего омегу? Неужели он лгал о чувствах и все, что ему нужно было от Кирка – статус женатого альфы?

Кирк совсем запутался. Его прежние парни никогда не заставляли его так переживать и страдать. Он восхищался Эштоном; сам того не заметив, увяз в чувствах к нему. Поэтому было особенно больно осознавать, что, даже чуя течного омегу, Эштон сумел удержаться от секса.

В итоге Кирк, так ничего и не придумав, вернулся на работу. Народ валил валом – начало учебного года, всеми овладел приступ тяги к знаниям. В один из этих суматошных дней позвонил Эштон – позвонил в обед, когда Кирк торопливо жевал пирожок. Сначала он долго смотрел на экран телефона, не веря своим глазам. Руки враз задрожали, сердце забилось сильнее. Он ответил только на второй звонок.

– …

– Кирк? Здравствуй.

– Привет.

– Как ты себя чувствуешь? – голос Эштона звучал ровно, спокойно, а Кирк весь покрылся потом от таких знакомых интонаций.

– Хорошо…

– Послушай, Кирк. Я хотел бы встретиться с тобой сегодня.

Кирк подышал в трубку, кусая губы. Нет, он еще не готов.

– Сегодня я не могу, извини.

– Тогда завтра?

– Может, лучше в субботу?

Эштон помолчал в трубку.

– Как скажешь. Я заеду за тобой?

На том и простились.

Кирк готовился к свиданию как никогда тщательно – хотел выглядеть неотразимым, когда будет бросать Эштона.

Вообще, конечно, бросать его он не собирался. Но нужно же чем-то припугнуть своего альфу? То, что случилось во время течки, ни в какие ворота не лезет. Поэтому у Эштона должен быть хороший такой стимул, чтобы отлюбить задницу Кирка как следует.

В субботу встретились у подъезда дома Кирка. Скованно поздоровались… должно быть, Эштон чувствовал свою вину, даже не поцеловал при встрече. В машине повисла тягостная тишина. Эштон хотел уже завел мотор, когда Кирк попросил:

– Эштон… давай не поедем никуда.

Тот посмотрел немного удивленно.

– Почему?

– Я хочу поговорить с тобой наедине. Чтобы не было людей вокруг… как обычно.

Эта идея пришла к нему внезапно (как большинство его идей, он просто не успевал их обдумать и выдавал все как есть). Кирк просто понял, что не хочет ехать.

Эштон посмотрел на руль, который сжимал руками.

– Хорошо.

Беседу он продолжать явно не собирался. Кирк немного возмущенно думал, что этот альфа даже извиниться не хочет…

– Почему ты ушел, Эштон? Почему ты бросил меня одного тогда?

Альфа вцепился в руль еще сильнее. Кирк видел его профиль: крепко сжатая челюсть, опущенные веки чуть подрагивают… плечи напряжены.

– Я уже говорил тебе, я не лягу с тобой до свадьбы.

– Но почему? Я не понимаю! Я хочу тебя, я хочу тебя до боли и хочу быть уверен, что нам будет хорошо вдвоем! – Кирк отвернулся и шепотом добавил: – Неужели я не имею на это права?

Эштон вздохнул.

– Имеешь. Но неужели тебе секс важнее меня, Кирк? И если тебе не понравится, ты просто возьмешь и бросишь меня?

Кирку кровь бросилась в лицо. Он не думал о том, что все может быть не очень… но, судя по словам альфы, тот именно этого и боялся.

– Ты боишься, да? – спросил Кирк. – Боишься мне не понравиться.

– Дело не в этом…

– Тогда в чем? – омега просто взорвался, в закрытом пространстве машины его слова резали слух. – Я ведь всего лишь прошу тебя попробовать со мной!

– Только после свадьбы.

– Отлично! Тогда и свадьбы никакой не будет, – Кирк обиделся и схватился за ручку двери, намереваясь уйти.

Эштон схватил его за локоть.

– Ты куда?!

– Домой… я не собираюсь продолжать это.

– Это? Имеешь в виду наши отношения?

Кирк покачал головой и в последний раз посмотрел ему в лицо. Сейчас оно было напуганным, встревоженным.

– Я не думаю, что это были настоящие отношения, Эштон. Что-то здесь не так…

Он выдернул локоть из тонких бледных пальцев и хлопнул дверью. Пошел к дому, каждую секунду ожидая, что вот сейчас Эштон догонит его, они вместе войдут внутрь и…

Но этого не случилось. Кирк вернулся в пустую квартиру, побродил из комнаты в комнату, полежал на диване. Занять себя было абсолютно нечем.

Засыпал он под мерное гудение телевизора. Когда проснулся, даже не понял сначала, что именно его разбудило. Сквозь голоса из фильма доносилась трель дверного звонка. Кирк бросил взгляд на часы – половина первого ночи… кого могло принести так поздно?

Как оказалось – Эштона. Кирк несколько долгих, долгих секунд не мог поверить – просто стоял, открыв рот, с абсолютной пустотой в голове.

Альфа был все в том же шикарном сером костюме, белой рубашке, но…

Он был пьян. Безобразно пьян. Одежда его была в каких-то грязных пятнах, галстук развязался и висел на шее, волосы всклокочены, под левым глазом синяк… и смотрел Эштон так, как будто тоже не узнавал Кирка.

– Мооожно? – в конце концов выдал он, держась за косяк и перешагивая порог.

Кирк посторонился, закрыл за ним дверь.

– Эштон, что случилось?

– Ннничего…

Альфа скинул обувь, шатаясь, прошел в комнату, на ходу снимая пиджак и бросая его на пол.

– Что ты делаешь? – Кирк округлил глаза, когда Эштон расстегнул рубашку и стянул ее с плеч, что-то бормоча себе под нос. – Эштон, посмотри на меня!

Кирк подошел к нему вплотную и схватил за запястья, не давая расстегнуть манжеты. Эштон еле сфокусировал на нем взгляд – какой-то тоскливый, но в то же время решительный.

– Т-ты же х-хотел… хотел секса? Будет т-тебе секс…

И тут он высвободил руки и со всей силы обнял Кирка, притягивая к себе. Кирк поначалу поддался, лишь спустя пару минут осознал, что что-то тут не так. Руки альфы были слишком грубы – он мял ягодицы Кирка до боли, целовал его жестко. Кирк не выдержал, когда Эштон укусил его в плечо, вскрикнул, пытаясь освободиться.

– Нет!

Эштон рыкнул и стал действовать еще жестче, скрутил руки Кирка за спиной, повалил на пол. Кирк пинался и кричал, но скинуть с себя альфу было невозможно.

– Что… ты же хочешь, – шептал Эштон, раздвигая его ноги коленями. – Ты же любишь… любишь жестко? Вы все такие…

Кирк почувствовал небывалый прилив злости. Эта злость придала ему сил; он вывернулся, уползая от болезненных объятий, нашарил на диване пульт от телевизора и со всей дури саданул им в лоб Эштону.

– Вот тебе! Будешь знать! – воскликнул Кирк, вскакивая и осматривая поверженного врага – тот лежал на полу лицом вниз, без сознания.

Первым порывом Кирка было вышвырнуть распоясавшегося альфу на улицу – настолько тот его разозлил. Но потом он присел на диван и подумал: ведь Эштон вернулся. Он вернулся! Это, видимо, потребовало от него огромных усилий, раз пришлось так напиться… что же с ним не так? Тут налицо какие-то психологические проблемы. Эштон боится секса, это точно. Что это может быть? Воспитание такое? Не повезло с партнером? Детская травма?