Текст книги "А потом полюби (СИ)"

Автор книги: Elza Mavka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

1.

Микки – маленький глупый омега. Он этого никогда не отрицал. Все, что происходило с ним в его жизни, только подтверждало это.

Первыми были родители. Микки до сих пор помнит, как сильно он испугался, когда по телевизору увидел передачу про метеориты. Ведущий сказал, что один такой метеорит несется на огромной скорости к Земле, и через несколько тысячелетий он в нее врежется. И тогда все люди, все живое на Земле погибнет.

Микки было страшно. Ему было шесть лет, и он не понимал, что до этого еще очень-очень много лет… он не хотел умирать. Поэтому Микки спрятался у себя в комнате, залез под одеяло и плакал там громко, захлебываясь собственными слезами.

Папа сидел рядом, гладил его по голове и насмешливо говорил:

– Ну, какой же ты глупый, Микки… ведь это случится через тысячу лет!

И тогда Микки перестал бояться, но все равно ревел, сам не зная, отчего.

Урок математики. Микки десять лет и его вызвали к доске. Это для него – самое ужасное, что может произойти в жизни. Выйти к доске на уроке математики. Все дети в его классе справлялись с этим предметом, кто-то лучше, кто-то хуже, но ни один из них не видел в иксах и игриках непонятные, страшные символы. Микки видел. Все эти математические знаки были для него тайной за семью печатями. Он стоит, не в силах решить пример, и чувствует, как на глаза наворачиваются слезы.

– Какой же ты глупый, – вздыхает старый учитель, мистер Ламберг. – Садись, мне нечего тебе поставить.

Микки садится за свою парту и тихонько плачет. «Тупица Сандерс», – шепчут его одноклассники и хихикают.

В школу вызывают родителей. Микки сажают под домашний арест на целую неделю, заставляют сидеть над учебниками. Но с математикой это не помогает.

Когда ему исполнилось пятнадцать, Микки стал чувствовать в себе перемены. Его часто лихорадило, сон стал беспокойным, кожа зудела. Микки испугался, что неизлечимо болен и прибежал к отцу на работу, с плачем и икотой рассказывая о своей проблеме. Отец испугался, вызвал врачей.

Но все оказалось просто и понятно – Микки ожидала в скором времени первая течка. Доктор в белом халате посмеялся над Микки и дал рекомендации родителям.

– У вас такой глупенький сын, – сказал он под конец.

После первой течки Микки стал чересчур мечтательным. Он стал много читать, налегая на любовные романы. В его голове сформировался образ прекрасного принца, который в скором времени появится в его жизни, избавит от унылого существования (и от математики) и увезет в свой замок, где они будут жить долго и счастливо. И этот принц никогда не станет обзывать его глупым или тупицей.

Правда, тут возникала одна проблема. В романах омеги всегда были прекрасными юношами – стройными, высокими, гибкими. У них была светлая кожа, золотистые волосы и голубые глаза. Они с честью выдерживали все испытания, что выпадали на их долю, и в конце падали в объятия суженого – красавца-альфы с пламенным взором и добрым сердцем.

Вот тут начинались расхождения, потому что Микки не раз слышал сетования папы:

– Как жаль, что у Микки такая невзрачная внешность. Эти рыжие волосы и веснушки! Чем бы я ни пытался их свести – не помогает.

Отец хмыкал, переворачивая страницу газеты.

– И ростом Микки совсем не вышел…

Это все было правдой, Микки и сам знал. Он был самым маленьким в их классе и надежд на то, что он еще вырастет, с каждым годом становилось все меньше. Волосы его действительно были рыжими – но не ярко-рыжими, а чем-то средним между рыжим и коричневым цветом. Непонятного оттенка. И… ох уж эти веснушки! Они покрывали курносый нос и щеки маленькими пятнышками, заставляя Микки смущаться своей внешности и ходить, опустив голову.

У него была очень бледная кожа, которую загар не брал – стоило выйти на солнце, как тут же появлялись ожоги. Микки приходилось даже в самую жаркую погоду надевать футболки с длинным рукавом и наносить крем от загара.

Микки мало к чему был приспособлен. Готовить он не умел, уборкой не занимался, в учебе не особенно преуспел. Друзей у него тоже не было, пока в последнем классе старшей школы к ним не перевелся Кевин Уолтерс.

Кевин Уолтерс был именно таким, каким омег описывают в романах: высокий красивый блондин с добрым характером. Они подружились, хотя Микки никак не мог понять, почему такой омега обращает внимание на него.

Кевин помог Микки с учебой, и с его появлением жизнь Микки перестала ограничиваться школой, домом и общением с двумя малолетними братьями.

Именно Кевин надоумил Микки поступать в Бостонский университет на факультет филологии. Конечно, на стипендию он рассчитывать не мог, но родители, поджав губы, поддержали начинание и оплатили обучение.

В университете у Кевина и Микки появился еще один друг – Сэм Райли. Он был смешлив, невероятно общителен и уверен в себе. Микки, в общем-то, вполне мог его понять – Сэм был хорош собой. Он не понимал только, почему Сэм считает его другом.

С поступлением в университет у Микки появились новые проблемы, а именно – альфы. Вернее, их отсутствие. За Сэмом увивались толпы альф, и он бегал на свидания едва ли не ежедневно. За Кевином тоже ухаживали, но тот оставался равнодушным. Он как-то на одной из вечерних посиделок поведал им историю своей первой несчастной любви.

– Мы тогда жили в Эштонвилле, и мне было девять, – рассказывал он, сверкая глазами. – Его звали Лукас Джонсон, и он был самым потрясающим парнем из всех, кого я встречал. Господи, как от него пахло! Это было нечто.

– И вы делали это, ну, ты понимаешь? – хитро спрашивал Сэм, а Микки слушал, раскрыв рот.

История показалась ему необычайно романтичной – лучше, чем писали в романах (которые он до сих пор украдкой читал – но так, чтобы никто не знал).

– Не успели, – сокрушался Кевин. – Родители меня увезли, они подумали, Лукас плохо на меня влияет. Он был, как это называется, плохим мальчиком. Но мы успели поцеловаться! И даже решили пожениться, когда вырастем.

– Как это грустно, – прошептал Микки. – Что вы расстались навсегда…

– Кто сказал, что навсегда? – Кевин заговорщицки улыбнулся. – Летом я собираюсь поехать в Эштонвилль и найти его.

Эти планы воодушевили Микки. Он был романтиком и считал, что настоящая любовь должна все преодолеть.

Он уже мечтал о большем. Пусть пока подходящего альфы в его окружении не было, он мечтал о нем все равно. В своем дневнике он уже тысячу раз написал, каким будет их первый поцелуй и первая ночь.

Это случится после свадьбы, решил для себя Микки. Он будет хранить невинность и подарит ее мужу. И муж это оценит. Он возьмет его в первый раз нежно и бережно, а Микки будет лежать с закрытыми глазами и получать удовольствие.

А потом у них будут дети. Трое. Альфа и две омеги. Только обязательно похожие на отца, без этих ужасных рыжих волос и веснушек.

Так думал Микки, пока его родители решали судьбу старшего сына. Сандерсы были весьма и весьма обеспеченными людьми. Они владели немаленьким пакетом акций влиятельнейшей и процветающей корпорации «Бриллианс», которая занималась добычей, обработкой и продажей драгоценных металлов и камней. У этой корпорации были свои ювелирные магазины по всей стране, ломбарды, а также побочный бизнес – производство различных безделиц для дома из драгоценного металла класса «люкс».

И в этой корпорации работал некий Алекс Бьюкенен, племянник одного из членов совета директоров. Он занимал весьма важный пост, контролировал Бостонский филиал корпорации. Он был красив, богат, умен и привлек внимание Сандерсов, потому что хотел выкупить их акции «Бриллианс». Все дело было в том, что Алекс Бьюкенен уже достиг того возраста, когда самая пора жениться – ему стукнуло тридцать лет.

– Мы никогда не отдадим замуж Микки, если пустим все на самотек, – говорил папа в один из вечеров.

Они сидели в библиотеке их дома и по заведенному обычаю уделяли время вечерним разговорам о детях.

Отец хмыкнул.

– Надо решиться, – сказал папа и кивнул, как бы подкрепляя свои слова.

Мистер Сандерс подумал, что его муж прав. Микки исполнилось двадцать, пора было решить его судьбу, иначе так и останется незамужним. И на следующий день он пригласил мистера Бьюкенена на деловой обед, где они обсудили условия передачи акций. И свадьбу.

Вечером того же дня Микки вызвали в кабинет отца для обсуждения его будущего.

– Присядь, Микки, – строго сказал отец, глядя на сына поверх очков.

Рядом уже сидел папа и держал в руках носовой платок.

Микки сел, готовясь к разговору. Он думал, что опять где-то провинился, раз его вызвали «на ковер».

– Мы хотим поговорить о твоем будущем. Тебе уже исполнилось двадцать и пора задуматься о замужестве.

Микки покраснел. Он прекрасно понимал, насколько малы его шансы найти свою вторую половину, и чувствовал себя виноватым перед родителями. Из-за того, что никак не может найти себе мужа. Его друг Кевин успел за это время дважды выйти замуж… не то чтобы он тоже хотел дважды. Но тут и одним разом не пахло…

– Мы нашли для тебя подходящую кандидатуру.

Микки воззрился на отца. Они нашли ему мужа?

– Это очень уважаемый и влиятельный человек, – продолжил отец, – и я жду от тебя достойного поведения.

– Но, отец, папа… я его знаю?

– Вы ни разу не встречались, – покачал головой мистер Сандерс. – Но могу тебе с уверенностью сказать, что ты не будешь разочарован. Такого альфу я тебе нашел!

Микки молчал в растерянности. Не так он представлял себе начало бурного романа… но кто сказал, что все должно быть именно так, как он себе представлял? Микки улыбнулся радостно. У него теперь есть жених! Интересно, какой он…

Знакомство наметили на выходные. Алекс (как ему нравилось это имя!) должен был приехать на ужин, и Микки провел перед этим бессонную ночь, а затем не менее беспокойный день. Он никак не мог уложить волосы, наносил на нос тональный крем, чтобы замазать веснушки, выпотрошил весь свой шкаф, теряясь в догадках, что надеть.

К вечеру он был совершенно измучен и похож на привидение. Тоналка сделала его бледным, новая одежда казалась некомфортной, мысли разбежались.

Микки вдруг подумал, что понятия не имеет, о чем разговаривать со своим женихом.

Алекс приехал ровно в шесть, оставив на подъездной дорожке свой черный Мерседес. Микки увидел его высокую фигуру из окна и запаниковал.

Знакомство, в общем, прошло хуже некуда. Алекс принес подарки – букет цветов для Микки, бутылку выдержанного коньяка для его отца и коробку конфет с ликером для папы. Все это Микки, едва получив, уронил на пол.

Такой конфуз сделал его совершенно невменяемым. Он тут же лишился способности членораздельно говорить и отвечал на все заданные ему вопросы непонятным мычанием.

К тому же просто до жути выбил из колеи вид жениха. Едва бросив на него взгляд, Микки понял – ему ничего не светит. Алекс был как недосягаемая звезда на ночном небосклоне, как та комета, что миллиардах миль от Земли несется куда-то. А Микки – маленькое невзрачное существо, на которое звезды, подобные Алексу, не то что не смотрят, они даже не подозревают о его существовании. И тут вдруг они будущие супруги.

От Алекса невыносимо прекрасно пахло. Немного клубникой, немного горьким шоколадом. Микки обожал шоколад.

Он весь ужин просидел как на иголках, не имея сил взять в рот ни крошки. Он даже на Алекса смотреть не мог – боялся, что ослепнет. Так что родители сделали за него всю работу – рассказали, кто он и чем занят в жизни, о его детстве. После ужина отец и Алекс уединились в библиотеке, а Микки, наконец, смог спокойно выдохнуть. Он чувствовал себя невыносимо глупым – еще хуже, чем всегда.

На следующий день он встретился с Сэмом и рассказал ему о своем женихе. Это было странно, что после отъезда Кевина они продолжали дружить, Микки думал, что Сэм терпит его только из-за Кевина. Как оказалось, он ошибался, и Сэм стал ему лучшим другом в отсутствие Кевина.

– Алекс Бьюкенен? – переспросил Сэм и нахмурился. – Я его знаю.

– Знаешь? – удивился Микки.

Впрочем, в этом ничего удивительного не было. Сэм принадлежал к элите бостонского общества и вращался в высших кругах. Туда и Микки мог бы с легкостью попасть, но считал себя слишком глупым, чтобы хотя бы попытаться.

– Не близко. Несколько раз видел его на светских вечеринках. Микки, тебе нужно быть осторожным с ним.

Микки не слушал. Он вспоминал вчерашний вечер, прекрасные серые глаза, запах шоколада и глубокий, словно ласкающий голос альфы. Сэм нахмурился еще больше, видя, в каком состоянии находится его друг – влюбился по уши.

Все предостережения Микки пропускал мимо ушей. Подготовка к свадьбе шла полным ходом – приехали родители Алекса, очень важные люди, которые смотрели на Микки, как на маленькую букашку.

Для Микки шили потрясающий шелковый белый костюм, в котором, как сказал стилист, нанятый его папой, он будет выглядеть очаровательно. Микки хотел выглядеть очаровательно для своего мужа. Он никогда до сих пор не был очаровательным.

С Алексом они еще ни разу не оставались наедине – тот был очень-очень занят на работе. Микки гордился им и считал, что ему повезло. У него будет не только самый красивый в мире муж, но и самый работящий, самый ответственный.

Микки немного огорчало, что в их отношениях (хотя отношений никаких и не было, но он про себя именно так называл это) нет романтики. Омега утешал себя тем, что все у них еще впереди.

В день свадьбы Микки, действительно, выглядел очаровательным. Его рыжие волосы были чуть осветлены, на лице – тщательный макияж. Белый цвет невероятно шел ему.

Они давали клятвы друг другу в маленькой старинной часовне. Голос Алекса был ровным и уверенным, а Микки – дрожащим и тоненьким. От легкого поцелуя в губы он едва не упал в обморок – так переполняли его чувства.

Потом они прокатились по городу и поехали в особняк Бьюкененов, на свадебное пиршество. Там был их первый танец, и Микки несколько раз наступил мужу на ногу, краснел и лепетал извинения. А Алекс говорил, что это ничего и все нормально.

Микки нервничал. Им предстояла первая брачная ночь. На этот счет он уже имел представление, почерпнутое из любовных романов, и ждал от ночи волшебства и счастья.

Все было не так. Наверху, в их общей спальне, Алекс велел ему пойти в ванную и привести себя в порядок. Довольно холодный тон Микки списал на то, что муж, скорее всего, тоже нервничает. Он вышел из ванной в полупрозрачной пижаме, купленной специально для сегодняшней особенной ночи.

Алекс не обратил на нее внимания, сказал только:

– Снимай с себя все и ложись.

Микки от стыда чуть не провалился на месте. Под взглядом Алекса он сбросил пижаму и трусы и забрался под одеяло, закрыв глаза. Когда рядом лег альфа, он просто застыл от страха.

Не было ни поцелуев, ни объятий. Алекс раздвинул ноги Микки, пошарил рукой по промежности, спросил:

– Ты что такой холодный?

И лег сверху. Микки был совсем не готов. Его тело сопротивлялось вторжению, меж ягодиц было сухо, и пальцы Алекса причиняли боль. Пока его растягивали – довольно небрежно – Микки еще терпел. Но когда в него начал вторгаться большой, очень большой член, Микки не выдержал, закричал от боли. Алекс зашипел на него и продолжил свое дело.

Микки плакал. Толчки были очень, очень болезненными и казалось, что все у него внутри разорвано и кровоточит.

Алекс кончил, но вынул прежде, чем узел набух. Микки, если бы знал, что ему грозило, был бы ему благодарен. Он лежал на спине, глотая горькие слезы.

– Если ты не можешь возбудиться обычным способом, – зло сказал Алекс, поворачиваясь на бок, – купи смазку. И реветь прекрати. Я еще в жизни не встречал таких глупых омег.

Последние слова Микки просто убили. Он так надеялся… Микки мечтал о нежности, а Алекс просто трахнул его без затей.

Когда позвонил Сэм, Микки был рад убраться поскорее из своего нового дома. Алекс утром уехал на работу, медового месяца у них не предвиделось.

– Это было так ужасно, – шептал Микки сквозь слезы, положив голову на плечо друга.

Сэм погладил его по голове.

– Не такая уж новость, – ответил он. – Я про него многое слышал, конечно… но никогда не думал, что он будет насиловать собственного мужа.

– Он меня не…

– Да что ты понимаешь, – резковато ответил Сэм. – Ты говорил ему, что девственник?

Микки замер. Не говорил… они же вообще не разговаривали ни разу. Он не мог себе представить, как подойдет к Алексу и скажет… к тому же, он считал свою девственность само собой разумеющимся явлением, не нуждающимся в обсуждении.

– Что мне теперь делать? – всхлипнул Микки. – Я ему совсем не понравился.

Сэм прижал к себе парня.

– Думаю, надо сделать все, как он сказал. Купить смазку. По идее, должно стать легче.

Они вместе зашли в аптеку и купили баночку смазки с клубничным запахом. Сэм настоял также на заживляющей мази, и проводил Микки домой, где проследил за тем, чтобы он как следует себя смазал.

Вечером все повторилось. Было больно, но Микки терпел. Смазка, действительно, облегчала процесс. На этот раз Алекс не сказал ничего.

Так они и зажили. Алекс вечно пропадал на работе, приходил только на ужин. Микки учился, иногда гулял с Сэмом, иногда навещал родителей и братьев. С каждым днем он все больше и больше грустил.

Помог ему выбраться из этой печальной полосы жизни Кевин. Кевин жил в Эштонвилле, он не смог приехать на свадьбу по причине своей беременности – скоро ему предстояло подарить своему мужу сына.

– Ты должен расположить его к себе, – наставлял Кевин. – Нельзя же так сразу сдаваться!

Микки оживился.

– Как мне это сделать?

– Ну… Лукас, например, обожает, когда я готовлю ему. Тебе тоже надо что-то вкусное приготовить!

Микки принял совет к сведению. Пошел в ближайший книжный магазин и купил себе поваренную книгу. Он отпустил на этот день бету, что занимался в их доме хозяйством и кухней.

Весь день Микки готовил. Он сварил французский луковый суп, овощное рагу и запек в духовке печенье. Печенье, правда, пригорело, но ничего… ведь суп и рагу остались!

К приходу Алекса Микки накрыл стол. Он погрузился в мечты о романтическом вечере и был снова счастлив.

Алекс, едва взяв в рот ложку супа, тут же его выплюнул.

– Что это? – брезгливо спросил он, отодвигая от себя тарелку.

Микки не успел попробовать – он в это время влюбленными глазами смотрел на мужа. Он тут же испугался.

– Это же невозможно есть! – воскликнул Алекс. – Что случилось с Марти?

Марти – тот самый бета, который готовил в этом доме.

– Я… я его отпустил… – прошептал испуганный Микки.

– Зачем? Ты что, сам это готовил?

Алекс был очень зол, и Микки мог его понять – наверняка есть ему очень хотелось…

– Есть еще рагу…

– Неси сюда. Может, хоть рагу съедобное…

Рагу оказалось недоваренным. Алекс был в бешенстве и ушел из дома, хлопнув дверью и бросив напоследок:

– К кухне больше не приближайся!

После этого Алекс целую неделю не прикасался к нему в постели и не говорил ни слова. Микки снова впал в уныние. В один из этих дней папа у него поинтересовался:

– Ну, милый, как твоя семейная жизнь?

Как будто по Микки было не видно.

– Папа, он… мне кажется, мы друг другу не подходим, – неуверенно сказал Микки.

– Глупости! Конечно, подходите, – папа был настроен оптимистически и желал сыну счастья. – Тебе нужно больше времени проводить с ним. Найти общие интересы. Вы куда-то ходите вместе?

Микки отрицательно покачал головой.

– Ну, вот! Конечно, в начале совместной жизни всегда трудно. Но ты же омега, ты должен идти ему навстречу. Пригласи его пообедать вместе.

Микки задумался. Может, отец прав? Им нужно посидеть где-нибудь наедине, поговорить, узнать друг о друге чуть больше?

В этот раз Микки подготовился основательно. Он провел несколько часов кряду за книжками по этикету, выясняя, о чем можно говорить с мужем. Почитал в Интернете о корпорации «Бриллианс», о ее магазинах. Выписал нужные вопросы и темы на листочек, чтобы не забыть. Заучивал целый вечер. Сэм посоветовал хороший ресторан в центре города, недалеко от главного офиса компании, где работал Алекс. Они вдвоем прошлись по магазинам, подбирая подходящую к случаю одежду.

Только все пошло прахом, даже не начавшись. Микки пришел в офис, поднялся на нужный этаж. Ассистент мистера Бьюкенена велел ему подождать в приемной. Когда Алекс вышел, он был встревожен:

– Что-то случилось?

– Нет, нет, – испугался Микки и замолчал.

– Тогда что ты здесь делаешь? – раздраженно спросил Алекс.

– Я… хотел пригласить тебя на обед. Можно?

Алекс в недоумении воззрился на мужа. Потом вздохнул, успокаивая себя.

– У меня нет времени на обед. Микки, не нужно отвлекать меня этими глупостями. Я тебя очень прошу, поезжай домой и больше не тревожь меня на работе.

С этими словами он ушел. Микки чуть не расплакался под сочувствующим взглядом ассистента.

Он добрался домой и свалился на кровать. Последние недели были выматывающими.

– Я знаю, что нужно сделать, – сказал Сэм, когда Микки поделился своим провалом.

– Что?

– Соблазнить его.

Микки вытаращился на Сэма. Соблазнить? Сэм, очевидно, забыл, кто перед ним. Где Микки и где «соблазнить»?

Но Сэм настоял на своем. И они снова пошли по магазинам. Микки никогда, никогда еще так не смущался, как в тот раз.

Сначала они пошли в магазин нижнего белья и приобрели ярких расцветок кружевные, шелковые, атласные трусики, до ужаса плотно обтягивающие попу, выставляющие напоказ все срамные места. Потом настала очередь полупрозрачных пижам, среди которых особенно удачным Сэму показался комплект, состоящий из мини-шортиков и обтягивающей маечки вызывающего красного цвета..

– Ну-ка примерь, – строго сказал Сэм и затолкал Микки в кабинку для примерок.

Микки примерил. Красный цвет шел ему, но этот комплект… разве в таком спят?

Сэм, когда заглянул, присвистнул.

– Берем, – категорично заявил он. – Был бы я альфой, трахнул бы прямо тут.

Микки залился краской.

Потом они пошли в салон красоты, где Микки долго и упорно приводили в порядок. Массаж, масочки для лица и волос, маникюр, педикюр… у Микки шла кругом голова.

Потом Сэм его подробно проинструктировал:

– Значит, так. Ты прекращаешь лежать бревном и начинаешь его ласкать.

Микки достал карандаш и блокнот, где с прошлого раза еще лежали темы для разговора с мужем.

– Ласкать, – продиктовал он сам себе, фиксируя пункт номер один. – А как?

Сэм вздохнул.

– Ну, гладишь его тело, целуешь везде, некоторым нравится, когда их царапают и кусают…

Микки все записал.

– Потом… ты должен приласкать его член, альфы это любят.

Микки покраснел, как свекла.

– Это обязательно?

– Обязательно, если хочешь стать ему настоящим мужем. Ты его трогал там?

– Нет… я не умею…

Сэм прищурился. Он, конечно, мог бы объяснить на словах, но не был уверен, что слова возымеют нужный эффект. Поэтому они собрали все покупки и пошли к нему домой – смотреть порнуху.

Микки сначала закрывал глаза и пищал, что ему нельзя «такое» смотреть. Но Сэм был неумолим. Они несколько раз просмотрели сцену с минетом и даже потренировали Микки на леденце. Микки аккуратно записал каждое действие себе в блокнот.

К сожалению, ничего из задуманного выполнить в этот вечер не удалось… но это оказалось и не нужно.

Микки уже какое-то время предчувствовал течку – слишком часто на него накатывала слабость. Но началась она именно сегодня, в ванной, когда Микки готовился к ночи. Алекс почуял текущего мужа из спальни, и вошел к нему, не постучав. Микки присел на краешек ванной и смотрел на Алекса умоляюще. А Алекс на него – со страстью и желанием.

Он подхватил своего омегу на руки, отнес в постель. В сторону полетела одежда, а вслед за ней – смущение и стыд, которые всегда преследовали Микки. Он хватал мужа за плечи, забывался, ерзая под ним и напрашиваясь на ласку.

– Сейчас, сейчас… – шептал Алекс, которого накрыло с головой желание повязать, пометить этого маленького омежку, который так восхитительно пах.

Он провел ладонями по его бокам, прижался поцелуем к шее, вырывая судорожные вздохи. Микки забыл о том, кто он. Он превратился в жаждущее, трепещущее существо, которое умоляло альфу взять его.

Алекс знал, что сегодня омегу не нужно готовить, тот и так был готов. Он провел руками между ягодиц, собирая смазку, нащупал вход в его тело. В момент, когда его член проник внутрь, он Микки поцеловал – впервые за все время. Микки дергался, стонал, кричал, кусал его и царапал, насаживался сам на член, крутил задом и требовал еще.

Алекс с ума сходил от того, каким страстным стал Микки. Он уже не думал ни о чем, только вбивался в предоставленное ему тело, впечатывал мягкий зад в матрас, целовал везде, куда мог дотянуться, и сжимал Микки в объятиях. Они кончили почти одновременно, и Алекс остался в нем, чувствуя сцепку. Микки продолжал ерзать на узле, постанывая, впервые его ощущая, и Алекс подался вперед, обездвиживая омегу. Тот мог шевелить только руками и ногами, то закидывая их на альфу, то сбрасывая на сбившиеся простыни. Он сжимал эти простыни в ладонях и всхлипывал, не зная, куда себя деть от такого невероятного, такого сумасшедшего удовольствия.

Это длилось три дня. Три дня абсолютного счастья, бесконтрольного желания. Алекс не ходил на работу, оставив дела на заместителей, и всего себя посвятил обслуживанию омеги.

После того, как течка закончилась, он сказал Микки:

– Надеюсь, ты забеременеешь и подаришь мне наследника.

У Микки не было сил реагировать на эти слова, он слишком устал. Он отсыпался почти сутки.

К несчастью, он не забеременел. Алекс помрачнел. Все вернулось на свои места.

Микки больше не пытался сблизиться с мужем, чувствуя себя виноватым и никчемным. Спрятал подальше в шкаф провокационное белье, сосредоточился на учебе и вновь мечтал о том, что в следующий раз он обязательно забеременеет, и Алекс посмотрит на него с благодарностью и нежностью.

Вторая течка прошла так же безрезультатно. Микки снова забыл обо всем на свете и о себе в первую очередь, получая удовольствие от альфы. Но тем сильнее падал с небес на землю, когда течка заканчивалась. После третьей течки Микки понял, что у мужа появился любовник.

Все было как обычно – Алекс целыми днями на работе, ужинает дома. Иногда они выбираются на светские рауты, положение обязывает (Микки обычно стоит где-нибудь в уголке и не высовывается, чтобы ненароком не опозорить своей глупостью мужа), иногда заезжают к родителям Микки. Просто одной бессонной ночью он учуял в аромате мужа новую нотку – сладкий запах груши.

Это открытие едва его не раздавило. Он так старался… он так хотел быть хорошим мужем, он так любил своего альфу. Если бы тот сделал хоть шаг навстречу!

Все его мечты были разрушены. Не было больше никаких желаний. Ни первого нежного поцелуя, ни прекрасной брачной ночи, ни принца. Нет даже ребенка, которому Микки мог бы посвятить себя. Вместо этого – одиночество, неверный муж и глухая тоска.

Семестр близился к концу, и Микки думал, что же он будет делать на каникулах. Учеба хотя бы отвлекала…

После сессии Микки позвонил Кевин.

– Лео уже такой большой, – рассказывал он счастливым тоном. – Ходит… ты обязательно должен приехать и пожить немного у нас!

Микки уцепился за эту возможность, хотя и чувствовал, что пытается убежать от проблем. Но ненадолго же можно?

В тот же вечер за ужином Микки робко отпросился у мужа, втайне надеясь, что тот не отпустит его. Но Алекс равнодушно пожал плечами и разрешил поехать.

Микки собрался быстро, взял билет на автобус до Эштонвилля и уехал, решив на время забыть о проблемах.

Жизнь в доме Джонсонов казалось сном наяву – тем, о чем мечтал Микки для себя. И глядя на счастливых Кевина и Лукаса, он все острее понимал, насколько ничтожно и бесполезно его собственное существование.

Джонсоны жили небогато, в небольшом домике, недавно отремонтированном. Кевин рассказал, что его альфу совсем недавно повысили до начальника бригады, и оклад у него теперь очень хороший – хватило на приличный ремонт. Кевин поначалу тоже работал в местной школе учителем, но с рождением Лео решил посвятить себя семье безраздельно. Микки наблюдал за ними.

Лукас уходил на работу, но каждый вечер возвращался домой к ужину. Целовал мужа и сына, они выходили его встречать. Кевин накрывал на стол, ухаживал за своим альфой. Такая простая, понятная, счастливая жизнь. Микки иногда замечал, как они прикасаются друг к другу – будто случайно. А по ночам, когда мучился бессонницей, улавливал звуки близости, стоны и скрип кровати.

Микки помогал Кевину с малышом. Старый папа Лукаса, Лиам, был не в состоянии уследить за шустрым ребенком, который только что встал на ноги и с удвоенной энергией исследовал мир. Когда Лео спал, Кевин учил Микки готовить и вести хозяйство.

Время летело очень быстро, Микки расслабился, наконец. Он не скучал по дому – там его не ждали, не любили. Он даже начал подумывать о том, чтобы остаться здесь, в Эштонвилле, может, устроиться на работу…

В один из солнечных августовских дней он вместе с Лео выбрался на лужайку перед домом. Малыш убегал от него, громко хохоча. Микки догонял, тоже заливисто смеясь. Он поймал Лео и повалился с ним на землю, оглашая округу громким, счастливым смехом.

Именно таким и увидел его Алекс Бьюкенен, приехавший за мужем.

Микки провел в Эштонвилле без малого два месяца. При этом ни разу не позвонив мужу, не написав, даже ни единой весточки не прислав. Алекс был в бешенстве, что ему приходится тащиться за мужем в такую даль. Он приехал с одной-единственной целью – провести с омегой дни его течки. Течка должна была вот-вот начаться. Такое он ни за что бы не пропустил… пусть его муж глуп как пробка, не красив, не обаятелен, не сексуален… во время течки он превращается в совершенно другого человека. И она для Алекса как наркотик.

Однако то, что он увидел у дома Джонсонов, поразило его до глубины души. Микки никогда не вел себя так – не бегал, не хохотал в голос, не выглядел таким… счастливым?

Микки всегда рядом с ним смотрел в пол. Всегда говорил тихонько, словно боялся сказать не то. Никогда не смеялся при нем.

Этот Микки, валяющийся сейчас в траве, был похож на Микки во время течки.

– Здравствуй, – вежливо окликнул его Алекс, подходя ближе и сбрасывая оцепенение.

Микки вздрогнул, вскочил, прижал к себе малыша.

– Алекс? Ч-что ты здесь делаешь?

Микки испугался. Он никак не ожидал, что муж приедет за ним сам.

– Я приехал за тобой. Ты загостился здесь, тебе не кажется?

Микки опустил голову. Из дома вышел Кевин, увидевший в окно, что у них гости.

Микки их представил, отметив про себя взгляд, брошенный Алексом на красивого, идеального омегу. Пусть и принадлежащего другому. Его сердце сжалось.

Кевин терпеть не мог этого альфу, но все же пригласил его в дом, желая выяснить, зачем тот явился. Они пили чай в гостиной, Микки все так же держал на коленях малыша, словно щит, способный защитить его от мужа.