Текст книги "Три причины воскресить тебя (СИ)"

Автор книги: Эля Шайвел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Три причины воскресить тебя

1

Я очень чётко помню мгновение, когда я умерла. До сих пор, правда, не понимаю как. Но я точно не успокоюсь, пока не найду того, кто отправил меня на тот свет!

Первые моменты после убийства, говорят, могут помочь открыть тайну смерти. Но, перебирая в памяти воспоминания, я никак не могу найти зацепок.

Последний звук, что я слышала, будучи живой, был звон часов в гостинной. Это был обычный понедельник, ровно семь вечера. В это время у нас проходит еженедельное собрание третьекурсников факультета ведьмовства в Магической Академии Арвендора.

Я точно помню, что успела сделать три глотка чая, мигнул свет, раздалось три удара старомодных часов и всё. Занавес. Тьма. И никакого света в конце тоннеля.

Теперь я стала призраком. Да-да. Призраком. Привидением. Но что-то никому из однокурсников я пока не привиделась!

Первым звуком в моей посмертной жизни был пронзительный крик Амели, моей лучшей подруги. Крик, возвещающий о моей смерти.

Все звуки в этом состоянии мне пока казались невероятно громкими. А может быть этот крик и в самом деле был просто невероятно мощным? Всё таки, Амели лучшую подругу потеряла.

– А-а-а, Самми, что с ней⁈ – звонкий голос Амели прорезал по-будничному тихие разговоры однокурсников. А, да, забыла представиться – меня зовут Саманта. Или Самми – для друзей.

К крику Амели через секунду присоединились и другие голоса товарищей по обучению. Вскакивая со своих мест вокруг элегантного чайного столика, они переполошились, будто курицы в сарае во время визита лисы.

Все взгляды были устремлены мимо моей нынешней оболочки на моё бывшее тело. До этого момента ничем особо не примечательного, кроме несомненного таланта к ведьмовству. Ну и привлекательности, разумеется.

Худощавая блондинка с платиновыми волосами и женственными формами лежала откинувшись на спинку диванчика, с которого пару секунд назад вскочила Амели.

Из зелёных глаз, стремительно меняющих цвет на багряный, стекали кровавые слезы.

Такая же алая струйка выходила и из пухлых губ, искривленных от боли. Лоб подтверждал факт испытываемых страданий наличием морщин, которых у меня, юной девушки девятнадцати лет, быть не должно было.

А ещё я не дышала, так как умерла. Но однокурсники ещё не знали этого.

– Её отравили! – воскликнула моя заклятая «врагиня», а в прошлом – лучшая подруга, Табита. Или, как ее называли на курсе – Табби.

«Да ты что!», – подумала я. Спасибо, мадам очевидность.

– Надо её срочно отнести в лазарет, вдруг её ещё можно спасти! – выдвинул бессмысленную гипотезу популярный на курсе красавчик Картер.

Он был моей первой любовью. Но мои светлые и наивные чувства разбились о коварство Табби, которая не постеснялась увести парня у лучшей подруги. Картер же никогда умом не отличался!

Тогда, на первом курсе, он купился на чары этой злобной гадюки, околдовавшей его, простофилю, чарами. А сейчас предлагал отнести в лазарет мое мёртвое тело. Дурак.

Движимый своей бессмысленной затей, наконец-то, впервые за три года обучения, Картер опустился передо мной на одно колено и нежно взял меня на руки. Табби позеленела от негодования, но не рискнула начать скандалить.

Про себя я тогда отметила, что такое поведение не характерно для бывшей подруги, ревнующей Картера к каждой лавке… Эх, если бы я могла почувствовать бесценное удовольствие от этой ситуации при жизни: Картер держит меня на руках, а Табби смотрит и злится…

Но я могла лишь смотреть. Моё нынешнее тело, находясь в котором я наблюдала за происходящим в гостинной, хоть и сохранило прежнюю внешность, судя по отражению в зеркале, однако, теперь было полупрозрачным и мерцающим.

Картер и бегущие за ним Амели и Табби неслись по коридорам Академии, сшибая по пути вазы на постаментах и некстати шедших людей. Я бежала за ними. Удивительно, я думала у призраков не бывает ног и они буквально «плавают» в воздухе, но это оказалось неправдой. У меня были ноги и я ими активно перебирала.

Тут из-за поворота возник Стефан, наш куратор.

– Что случилось с Самантой? Куда вы её несёте? – мне ещё при жизни очень нравился баритон нашего преподавателя.

– Её отравили! – взвизгнула Амели.

– Мы в лазарет! – одновременно с ней крикнул Картер, продолжая бежать.

В лечебницу Академии мы прибыли через пару минут. Мадам Вейнер, старший целитель, сосредоточенно начала осмотр моего тела. В Академии её называли Стальная Вейнер – за особое хладнокровие и немного жестокую суровость по отношению к больным.

– Что она ела и пила за последние сутки? – голос целительницы был похож на лязг железа.

– Ну…сейчас она выпила чай, с утра и в обед – не помню, надо подумать, – рассеянно отвечала Амели.

– Чай кто-то ещё пил? Какой чай? – мадам Вейнер подняла взгляд на столпившихся одногруппников.

– Все пили этот чай! Это был самый обычный, фруктовый, – в разговор влезла Табби.

– Понятно. Практикум по гаданию в последние три дня был? – вдруг неожиданно задала целительница вопрос не в попад.

– Да, вчера вечером. А причем тут это? Вы вообще собираетесь её лечить⁈ – начала заводиться Амели. И вправду, что за чушь спрашивает мадам Вейнер⁈

– Не собираюсь. Она мертва. Её отравили «Нитью судьбы».

– Что⁈ Чем⁈ Кто⁈ – заголосили однокурсники.

– Всем выйти из палаты, – зычно сказал Стефан.

Ребята нехотя подчинились, я же осталась в палате. Наверняка, сейчас преподаватели что-то интересное обсудят.

Я оглянулась на выходящих однокурсников: выглядели они жалко. Так, Амели не прекращала рыдать, Табби била дрожь, а Картер, кажется, собирался потерять сознание, до того он побелел. Тоже мне мужественный красавчик, мечта всех девчонок курса.

– Вайра, что думаешь? Это опять он, наш загадочный убийца? – настороженным голосом спросил Стальную Вейнер наш куратор, внимательно разглядывая мое тело.

– Не знаю я, кто это! – раздраженно ответила мадам Вейнер. – Но точно могу сказать, что способ тот же. На практикуме по гаданию внесли изменения в её ауру, видишь, вот отметки, – целительница сделала несколько пассов. – А после – добавили в чай яд, срабатывающий на носителя этих меток. Это снова убийство, Стефан!

Интере-е-есно. Во-первых, из радостного, я, похоже, не первая жертва. Почему из радостного? Ну если это маньяк, что значит его будут искать, чтобы предотвратить следующие происшествия. А значит, моя смерть почти наверняка будет отомщена.

Во-вторых, из грустного, я потеряла способность видеть ауру человека. Да, это не моя специализация, однако, раньше я бы увидела то, о чем говорит мадам Вейнер. Но…чему тут удивляться! Это закономерно, ведь я больше не жива.

На первом курсе нам много раз говорили, что магические способности связаны с жизненной силой, которой у меня теперь нет. Но тут есть другой интереснейший вопрос: почему я всё еще на ЭТОМ свете? Нас учили в Академии, что привидений не существует. Но я – явное доказательство обратного.

– Уже четвертая жертва за месяц! Скоро придётся закрывать Академию такими темпами, – неожиданно по-старушечьи разводя руками продолжила свой гневный монолог Вайра Вейнер.

Хмм. Нам, студентам Академии не было известно о других смертях. Видимо, скрывают? Во избежании паники, бла-бла-бла. Вечно эти преподаватели секретничают. В высших педагогических целях. Ага, нашли дурочку. Теперь я всё смогу узнать!

– Ладно… Попроси перенести тело Саманты Рейр пока что на охлаждающую плиту к остальным, – куратор мотнул головой в сторону закрытой двери. – Я пойду сообщу ректору, что у нас еще одна жертва.

Ну-ка, гляну одним глазком. Заодно, давайте-ка, изучим способности моего нового «тела». В сказках говорится, что призраки умеют ходить сквозь стены.

Что ж. Умеют.

Я зашла в помещение, заставленное шкафами с приборами и книгами. По центру находились четыре огромных стола, вокруг которых поднимался дымок. На столах лежало три фигуры. Я подошла ближе. Три мёртвых фигуры.

Первой жертвой была миловидная девушка с длинными волосами соломенного цвета. Вроде второкурсница с факультета предсказателей. Я её не знаю. Не знала, точнее.

Второй жертвой была симпатичная брюнетка. Тоже неизвестная мне ранее. Даже не знаю, где она учится. Возможно, совсем юная первокурсница.

А вот третью жертву загадочного убийцы я знала. Это была Келли Паркер, наша однокурсница. Она тоже была весьма симпатична, однако, её краса и гордость – кудрявые каштановые волосы, вечно находившиеся в очаровательном творческом беспорядке, сейчас лежали тусклыми и безжизненными на холодной (наверняка!) плите.

Итак, каков вывод. Все три жертвы этого маньяка – девушки. Весьма симпатичные девушки. И моё тело будет вскоре среди них. Но, не будем о грустном. Я, если и не жива, то по по-крайней мере в сознании, а значит, не всё ещё потеряно!

А теперь – время догонять куратора Стефана, чтобы послушать их разговор с ректором. Наверняка, будет интересно.

Но я, увлекшись хождением через стены, промахнулась с направлением, и вдруг попала вместо коридора, ведущего в центральный холл Академии, в какое-то тёмное помещение. Оно выглядело как чудаковатый лабиринт из шкафов, столов и стопок с книжками.

Хммм. Никогда тут не была. Что это за место? Чуть поодаль, за поворотом, я заметила светлое пятно. Пойду-ка посмотрю. Вдруг звук, раздавшийся с противоположной стороны привлёк моё внимание. Я обернулась и чуть не закричала от неожиданности.

За моей спиной стоял молодой симпатичный мужчина с растрёпанными короткими черными волосами и в длинной мантии. По нашивкам я поняла, что он с факультета артефактологии и ритуалистики. Даже вспомнила его.

Кажется, это магистр первого курса, что учились старше нас на три года. Какой-то заучка-ботаник, вроде как. Хоть и весьма не дурен собой, надо заметить. Куда я раньше смотрела? Ах, да. На Джейкоба, моего парня.

И тут незнакомец задал мне вопрос, чётко и осознанно посмотрев мне в глаза.

– Что ты тут делаешь⁈

Это было так неожиданно, что он со мной заговорил, что я опешила. Он что, видит меня? Это невозможно! Я растерянно озиралась по сторонам, но никого не было видно. Мужчина выжидающе на меня смотрел.

– Ты чего вертишься? К тебе обращаюсь! Что ты тут делаешь? Как ты сюда попала? – парень, сурово сдвинув брови, двинулся на меня. Нас разделяло шагов пять.

– Т-т-ты со мной разговариваешь⁈ Ты меня видишь? – заикаясь ответила я, сама не веря в происходящее.

– Ну а с кем ещё? – мужчина раздраженно хмыкнул, сделав второй шаг.

– Н-н-но это невозможно! – я в страхе попятилась.

– Ты заика что ли? Что ты тут делаешь? Тебе здесь не место, уходи немедленно, пока я не доложил вашему декану. С какого ты факультета? – парень, пытаясь в темноте разглядеть мою нашивку, подошёл вплотную и зажёг в руках магический шар.

Нашивки не было. Я же умерла после того, как сняла мантию в гостинной, устраиваясь на диванчике. Мантия, наверное, там так и лежит, некстати подумала я.

– Я-я-я н-н-не заика. Я призрак, – тихо ответила я окрепшим голосом. Да что со мной⁈ Что я тут нюни развожу!

– Кто⁈ Аха-ха, – парень рассмеялся на удивление приятным смехом. – Что за чушь ты несёшь⁈ Ну, молодежь! Напьются своих зелий алхимических и несут потом всякую дичь. Какой еще призрак, мадемуазель! – неприкрытый сарказм последнего обращения незнакомца невозможно было не заметить. – Ты конечно бледная, как смерть, но призрак… это перебор!

– Я не вру. Я правда призрак. Смотри, – сказала я протянула руку в ближайшую пачку книг, стоявшую рядом с нами в проходе.

Рука, естественно, прошла насквозь. Парень резко прекратился смеяться и неудомленно смотрел на меня.

– Это что за фокус ещё? Это где такому учат? На трансформации? Или ведьмовстве? – мужчина изумленно и пристально смотрел на мою руку, наполовину погруженную в книги.

– В загробной жизни, – ехидно ответила ему я, и протянула свою руку навстречу ему, проведя ею насквозь через руку незадачливого незнакомца.

К его чести, стоит отметить, он не заорал. Железные нервы. Но побледнел, сравнявшись по цвету кожи со мной. Отступил на шаг.

– Это что за чертовщина⁈ – обескуражено прошептал парень.

– Я не чертовщина, а Саманта Рейр! Приятно познакомиться. Бывшая студентка третьего курса факультета ведьмовства и бытовой магии. Умерла около получаса назад. Теперь я призрак. А тебя как зовут? – мило улыбаясь, сладким голосочком с тонной яда, проговорила я.

– Я – Áртур Колдуотер, магистр первого года обучения факультета артефактологии и ритуалистики… – медленно в ответ произнёс мужчина. – Я не верю в приведений… Не верил до конца… хотя…

– Я и сама не верила! – перебила я мужчину. – А теперь – удивлена самому факту своего нынешнего существования. И тем более тому, что ты меня видишь! Я, конечно, призрак совсем недавно, но… за все три года обучения в Академии ни разу не слышала историй о привидениях, которые не были бы приколом или сказкой. А ты?

– Я – слышал, – коротко ответил Áртур. У меня буквально полезли глаза на лоб от удивления. – Точнее, читал. Моя специализация – некромантия.

– Разве она не запрещена⁈ – удивленно вскрикнула я.

– Запрещена черная некромантия. А я – белый некромант, – чеканя каждое слово ответил Артур.

– Ты можешь меня воскресить⁈ – я бросилась к мужчине на встречу, но он отшатнулся.

– Нет. Я не умею, никто не умеет, наверное. Да и это, как раз, обряд запрещенной Черной некромантии. Я не сделал бы этого, даже если б умел, – твердо произнес мужчина.

– А я если найду объективные причины, почему меня стоит вернуть к жизни⁈ – заискивающе улыбнулась ему я.

– Нет, – коротко ответил мужчина и развернулся, уходя от меня в глубины лабиринта из книг.

– Артур, стой! Прошу тебя! Раз никто не умеет воскрешать, разве не хотел бы ты быть первым, кто сумел⁈ Мировое имя первого некроманта, вернувшего к жизни человека! Ты будешь во всех заголовках газет! – я бежала за ним вслед, еле поспевая за его размашистым шагом.

– Ты не поняла. Я могу, в принципе воскресить… Как там тебя зовут? Сайма Рейн? – он резко остановился, а я пролетела его насквозь по инерции. Аха-ха, на призраков она тоже действует, оказывается! Бр-р-р, какое мерзкое чувство проходить сквозь людей.

Что он только что сказал⁈ Он может меня воскресить⁈

2

– Саманта Рейр! – громко ответила я, перебив возможно очень полезного в будущем некроманта.

– Так вот, Саманта, я могу воскресить твое тело, – продолжил свою фразу мужчина.

Мое сердце, если бы оно у меня ещё было, улетело бы в космос от счастья. Но своими дальнейшими словами самый бесполезный в мире некромант все испортил.

– Но это будешь не ты! А бездумное и, наверняка, агрессивное зомби, которого следует упокоить, согласно законам регламентирующим деятельность белых некромантов.

– Боже, что ещё за законы, Артур! Тут жизнь человека на кону⁈ – взвизгнула я.

– Ты слышишь меня⁈ Зомби! Ты хочешь быть зомби⁈ Гнить и закусывать однокурсниками? – прорычал мужчина.

– Ну, некоторых из них, я бы, если бы не закусила ими, то хотя бы понадкусывала, – с издевкой ответила я.

– В это я охотно верю, – также язвительно, в тон мне, припечатал Артур.

– А ты можешь сделать из меня разумного и симпатичного зомби? Ну ты же умный, раз магистр! Да еще и особенный! Ты же единственный из всех людей можешь меня видеть и разговаривать со мной! – я улыбнулась самой милой моей улыбкой.

– Да не буду я делать из тебя зомби! Отстань от меня уже, – он захлопнул дверь перед моим носом.

Вот зануда! Не тут-то было. Я же призрак, меня больше не остановят закрытые двери!

– Куда это ты собрался⁈ Тебе не скрыться больше от меня! – с наглой усмешкой я прошла сквозь дверь за Артуром.

Мы оказались в коридоре Академии. Мужчина шёл размашистым шагом вперед. Я же, встав по середине коридора, пыталась понять, куда мы попали.

Это должно было быть где-то рядом с Лазаретом, но я совсем не узнаю этого места! Надо бы запомнить. Так вот тут канделябр и окно. Куда оно смотрит? Ага, на эту часть парка. Запомним. Я развернулась и скорее побежала за Артуром, чтобы не потерять его.

И, конечно же, потеряла. Ну ничего, догоню! Коридор долго вилял влево и вправо и, вдруг, закончился тупиком. Я растерялась. Посмотрела назад. Я ведь точно не пропустила никакую дверь или проём⁈

Проверила. Нет, не упустила. Похоже какая-то из стен была фальшивой. И Артур ушёл через секретный ход, пока я разглядывала самый первый пролёт коридора, иначе я бы его догнала!

Я вернулась к началу и ещё раз внимательно изучила первые пять пролётов. Двери не было! Вот хитрец. Тут точно есть секретный ход. Ладно, выйду сквозь стену, и запомню где вышла, чтобы в следующий раз найти это место. А пока, поспешим в кабинет ректора.

Я попала в самый разгар эмоциональной ссоры ректора Мелиссы Лиамфорт и куратора нашего курса и преподавателя спецкурса по фамильярам – Стефана Стайра.

В кабинете бушевали гнев и возмущение.

– А я вам приказываю молчать об этом! – громко крикнула ректор и, видимо от гнева, привстала из красивого резного кресла около своего старинного письменного стола.

Я разглядывала святая святых Магической Академии Арвендора. Мне не посчастливилось здесь побывать при жизни. Или, наоборот, посчастливилось. Это как посмотреть.

Комната была оформлена в классической для старинных университетов манере. Дубовая мебель, мягкий диванчик, картины, дорогая обивка стен и тяжелые шторы. Панорамное окно открывало красивый вид на парк. Шкафы, расставленные вдоль одной из стен ломились от книг и различных артефактов. Тут даже фонтанчик имелся! Правда, не рабочий.

В целом, хозяйка этого кабинета – мадам Лиамфорт – была известна своей потрясающей выдержкой и хладнокровием. Дама неопределенного возраста, она была изящна и обладала той удивительной зрелой женской красотой, что вызывала завистливые взгляды каждой студентки. Ею восхищались. И боялись.

Поэтому видеть её такой эмоциональной было гораздо необычнее, чем разглядывать различные диковинки в ректорском кабинете. К вопросу изучения обстановки я ещё успею вернуться, а вот послушать эту ссору больше не смогу.

– Как ты не понимаешь, Стефан! Если студенты об этом узнают, начнётся паника! – продолжала свою гневную отповедь ректор. – А паника нам не нужна. Так мы никогда эту сволочь не поймаем!

– Да отмени тогда хотя бы практикум по гаданию! – Стефан, хоть и сохранял внешне спокойствие, но голос его тоже дрожал от гнева. – Именно там на девушек вешают метки! Как ты можешь так безответственно к этому относится! Девочки гибнут одна за другой!

– Если мы не поймаем эту хитрую змеюку за руку, когда она вешает метки, мы ничего не докажем! – возмущалась мадам Лиамфорт.

Так-то справедливо. Но обидно быть наживкой в процессе поимки преступника. Мертвой наживкой.

– Ты же понимаешь, как это не типично для оракула заниматься ведьмовством! Нам никто не поверит! – продолжала распаляться Мелисса.

– Но нельзя же использовать для этого невинных студенток! – Стефан тоже начал повышать голос.

Интересно, как это он позволяет себе такое поведение⁈ В Академии мадам Лиамфорт боялись как огня! Одного её строго взгляда хватало, чтобы усмирить любого хулигана. Даже оборотней, а они-то уж были известной «бандой»!

– И потом, мы же не до конца уверены, что это Астрид? Может быть, кто-то её подставляет? Мы не можем обвинять без весомых доказательств! – сказал Стефан уже более спокойным тоном.

Астрид? Преподавательница гадания – маньяк, убивающий студенток⁈ Она казалось мне такой милой….

– Так вот, если я отменю занятия по гаданию, мы никогда их не соберем!!! – особенно громко воскликнула Мелисса. Закрыла глаза. Выдохнула. И язвительным тоном продолжила. – Ты защищаешь её потому что она – твоя бывшая жена⁈

– А ты обвиняешь её именно поэтому⁈ – саркастично в тон ей ответил Стефан.

Ого, да тут похоже любовный треугольник!

3

Ректор отпрянула, словно от пощечины. Лицо её пошло красными пятнами, а красивые полные губы превратились в узкую изогнутую линию.

Ох-хо-хо, куратор Стефан! Нет ничего опаснее оскорбленной женщины! Вы же уже разводились один раз, судя по тому, что я услышала. А до сих пор уму-разуму не научились? Ай-яй-яй, а с виду умный мужик!

– Куратор Стефан Стайр . Я запрещаю вам обсуждать, делиться догадками, подтверждать жестами, писать или любым другим способом открывать любую информацию о происшествиях, – мадам ректор на мгновение прервалась, переводя дух.

– Мелисса, но, – попытался было влезть в её монолог Стефан. Но ректор была непреклонна.

– … Которые привели к гибели четырех известных вам девушек. Это запрещено вам делать среди студентов, других преподавателей и, пожалуй, всех людей, кроме тех, кому я вам специально разрешу, – чеканя каждое слово, проговорила ледяным голосом мадам ректор.

– Послушай меня, – Стефан снова попытался прервать гневную тираду мадам Лиамфорт. Безрезультатно.

– Я запрещааю вам, куратор Стайр, препятствовать любым образом моему расследованию этих происшествий. Все это также касается связанных с этими убийствами любых прошедших и будущих событий и последствий. Вам всё это, из всех живущих на свете людей, обсуждать можно только со мной.

– Мелисса, да послушай меня наконец, – Стефан сделал пару шагов навстречу ректору.

– И я зачаровываю вас Клеймом Векового Молчания, – припечатала ректор и сделала быстрые и выверенные пассы правой рукой.

Теперь была очередь Стефана отпрянуть, когда в него полетела огненно-черная спираль заклинания. Он не пытался уклониться, лишь отшатнулся. Лицо его сравнялось цветом белоснежной фарфоровой чашки, стоящей на столе у ректора.

В рамках курса «Государственная служба для магов» нам говорили о том, что эти чары может снять только наложивший заклинание. Или они спадают сами по себе со смертью заклинателя.

Клеймо убивает владельца, если он нарушает условие, оговоренное заклинателем. Причем тут нельзя «обыграть» в игру слов, подловив на неточной формулировке. Но Мелиссу и не подловишь! Она столько уточнений сделала! Видно, опыт у неё есть по этой части.

Как только владелец Клейма идёт на сделку с собственной совестью и пытается обойти обозначенные магом условия, Клеймо активируется. Это ужасное заклинание. Суровое и жестокое. Его используют для сохранения государственных тайн. Или для шпионов. Чтобы в случае, если их раскроют, они не могли ничего никому сказать.

Клеймо Векового Молчания в «живую» я видела впервые. Пройдя сквозь одежду, заклинание, видимо, причинило куратору Стайру немыслимую боль, потому что мужчина, упав на колени, закричал. А ведь он колдун с десятком фамильяров!

Старшекурсники говорят, что ощущения при обретении первого фамильяра сравнимы с переломом. С каждым новым – боль усиливается многократно. Как же ему больно теперь, если он, опытный колдун, кричит⁈

У заклинания был нюанс. Оно причиняло обоюдную боль в момент «клеймения». Ректор гордо выпрямившись приняла этот удар. Её лицо немного искривилось, но она не проронила ни звука.

Я сглотнула несуществующий ком в горле. Как же мадам Лиамфорт верит в свою правоту, раз наложила на любовника такое заклинание? И себя подвергла невероятной боли! Вот, кто на самом деле у нас железная леди.

– Мелисса… Ты настолько мне не доверяешь? – прерывисто проговорил Стефан, тяжело дыша и поднимая взгляд исподлобья на Мелиссу. – Это было так необходимо?

– А что мне оставалось делать⁈ Ты же у нас благородный и заботливый, а я – злобная стерва! Я тебя хорошо знаю, Стефан! – мадам ректор вновь начал поглощать эмоциональный ураган.

Женщина все сильнее и сильнее повышала голос. Обида и горечь так явно были слышны в её голосе, что вызывали сочувствие. Что же, всё таки, между этими двумя происходит? Любовь? Но как тогда можно было наложить такое заклинание⁈ Немыслимо!

– Ты можешь начать спасать народ в обход моего приказа! – продолжала ректор повышать тон. Стефан медленно вставал с колен. – Можешь с женой своей поговорить, чтобы перестала занятия вести! Можешь одиночный пикет у её кабинета устроить, да что угодно! Правдоруб ты наш благородный!

Последняя фраза практически перешла в ультразвук. Мадам Лиамфорт закрыла глаза. Шумно выдохнула и продолжила.

– Я не могу позволить, чтобы в вверенной мне Академии началась паника. Мы найдем убийцу тихо, быстро и без лишнего шума. И сдадим куда полагается.

– Быстро, Мелисса⁈ Уже четыре погибших! Четыре! – голос Стефана был выкован из ледяной стали. – Ты же понимаешь, что меня это Клеймо не остановит? Я не смогу смотреть, как погибают наши студентки! Я вмешаюсь! Умру, но вмешаюсь.

Отчеканив последнюю фразу, куратор Стефан развернулся и твердым шагом вышел из кабинета. Я задержалась на мгновение, размышляя, что мне делать дальше, за кем наблюдать.

Железная мадам Лиамфорт кулем рухнула в своё дорогое резное кресло.

И беззвучно зарыдала, содрогаясь всем телом.

***

Ладно, оставлю пока любовников справляться со своими с эмоциями. Пора пойти к подруге и парню. Как там Амели и Джейкоб? Переживают, наверное. Я бы очень переживала, потеряй я кого-то из них!

Направляясь в студенческое общежитие, я ожидала увидеть что угодно! Отсутствующий в теле призрака мозг, но присутствующася фантазия, рисовала множество патетических картин, полных горя и отчаяния друзей и однокурсников. Или радостного удовлетворения врагов.

Вот одна треть курса рыдает вокруг зареванной Амели. Ее прекрасные рыжие волосы превратились в пакли, которыми она вытирает на опухшем лице горькие слёзы. Она причитает о том, какой я была прекрасной подругой, доброй, умной, талантливой ведьмой и вообще лучшим человеком в мире. Однокурсники ей вторят.

Вот другая треть курса проклинает меня и злословит обо мне. Особенно Табби. Она восседает, как королева на троне, в общей гостиной на том диване, на котором я умерла. И во всю изливает ядовитые речи обо мне своим прихлебательницам.

Картер мрачно смотрит на это всё некоторое время, стоя в углу и сложив руки. Потом, не выдержав, кричит на Табиту, что она настоящая бессердечная тварь. И ещё, вдогонку, как он мог так ошибиться, выбрав её, а не меня. А после разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью.

Заслуженная кара за вероломное предательство подруги настигает Табиту, и она тоже начинает рыдать.

Вот последняя треть курса замерла от ощущения собственной беспомощности в попытках удержать Джейкоба от самоубийства. Он, разорвав на себе рубашку от горя, обнажив при этом свой обалденный торс, стоит на подоконнике в своей спальне.

Оборачиваясь к собравшимся однокурсникам, он в сердцах кричит, что жизнь без меня ему не мила. И прыгает с пятого этажа вниз.

В прыжке он, конечно же, оборачивается бурым волком и убегает в Старый Лес, что лежит за пределами парка. Оттуда слышится протяжный жалобный вой одинокого волка, навсегда потерявшего любимую.

Ну, в общем, я ожидала увидеть если не такую ярко-эмоциональную реакцию на мою смерть, то хоть какую-то. Реальность же меня жестоко разочаровала.

Сначала я решила проверить Амели, как менее психологически устойчивую, на мой взгляд.

Первыми я встретила Табиту и Картера. Они сидели в гостинной напротив пресловутого дивана и молча таращились на него. Слезы медленно стекали по лицу Табби, Картер её нежно обнимал. Вот блин!

Несколько других однокурсников попадались мне по пути до комнаты Амели. Каждый из них был печален, но не более. Ни плача, ни скверных слов, ни эмоций. Очень обидно! Так-то, ребята, у вас на глазах человек умер! Может они ещё просто не знают? Мадам Лиамфорт же велела скрывать!

Зайдя в нашу комнату, я увидела подругу, сидящую в полной темноте. О, Великая Мать Геката, покровительница колдовства и магии, только бы эта дурёха не покончила с собой!

Комнаты в общежитии были небольшими. По бокам при входе стояли шкафы, дальше, ближе к окну – кровати, а еще дальше – книжные полки. Возле окна был большой двухместный письменный стол со стульями.

Амели сидела на своем месте, повернувшись лицом ко второму человеку, сидевшему за столом на моем месте. В комнате не горел свет и я не смогла сразу понять, кто это.

Рванув проверить, как там подруга, я замерла в двух шагах от осознания того, что увидела.

Рука подруги была вложена в руку этого человека.

Мужчины.

Парня.

Моего парня.

Джейкоба.

Он нежно поднёс её руку к губам и поцеловал.