Текст книги "Будем знакомы!"
Автор книги: Эльвира Зимогляд
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Я потянула отца за рукав, и тот пошел за мной в коридор. Там было тихо, и никто не мог услышать наш разговор, а кричать я не собиралась. Надеюсь апира тоже.
Мне было страшно. Узнав о том, что я бросила своего ребенка он может отказаться от меня, а я уже привыкла к тому, что он мой отец, пусть и названный, он стал родным.
– Апира… – я покачала головой, эмоция на моем лице была какой-то соболезнующей, даже жалостливой, вот только по отношению к кому? К этому мужчине, в жизни которого однажды появилась дочь с таким ужасным прошлым, или к самой себе? Ведь рассказав об ошибке, которую я совершила когда-то, бросив семью, я могу лишиться и этой семьи… – Ты помнишь кровь на моей рубашке в тот день, когда нашел меня на своем корабле?
– На рубашке, – злостно прошептал он, – да у тебя все ноги были в крови, руки… Каким садистом нужно быть чтобы тако…
– Лохии.
Мужчина, стоящий возле меня недоуменно замолчал, а потом понял… и его зеленоватая кожа побледнела. Видимо моему отцу, у которого никогда не было жены и детей, всё-таки было известно, что лохии это выделения у женщины после родов.
– Я сказала тебе не всё, вернее не правду. Я была напугана, да, но муж никогда не обижал и не насиловал меня, дело в другом, – говоря это, я мрачно поджала губы и прислонившись к стене. На отца не смотрела. – Я очень ценю твою заботу, но я слишком долго думала о моём полёте туда. Я знаю, что в том окружении, в котором ты рос покинувшая своего ребенка мать, это низшая из женщин, потому если ты подумаешь отказаться от меня как от своей дочери, услышав правду, ты будешь в своём праве…
Я сделала паузу, и подумалось мне, что глупостью было столько лет молчать и не говорить ничего отцу. Все эти недомолвки привели к тому, что приходится ковыряться ржавой булавкой в старой болевшей ране прямо в коридоре космического корабля, который и летит туда, куда столько лет хотела и боялась попасть.
– Мы с Эльвэгом познакомились на курорте, потом он украл меня и привёз к себе на планету.
– Тогда какого ты ле…
– Не перебивай! – сказала я, и видимо не так спокойно и тихо это было, как я того хотела, потому как отец тут же замолчал и с недоверием посмотрел на меня, всегда либо спокойную с ним, либо весёлую. – Я живу уже тринадцать лет порознь с ним и могу тебе сказать как Энагаш Отын, женщина тридцати двух лет: он был самым добрым и заботливым мужчиной, а сравнительно со всеми, кто мне знаком, он просто бог семейного очага… – я осадила свой гнев и продолжила уже не так громко: – Я сбежала, потому что была очень напугана… очень. Сейчас бы на это не отреагировала так сильно, я бы попыталась понять, разобраться, однако тогда мне было всего девятнадцать… космическая пылинка. Я слышала, как доктор говорил о том, что родился здоровый мальчик, но… не знаю я каким образом, не знаю почему та Шагане, молодая мать, не испытав ничего к СВОЕМУ ребёнку просто сбежала! У меня или не было материнских инстинктов или я просто была больная или…
Апира неожиданно резко притянул меня к себе, так сильно, крепко, что воздух покинул легкие и все остальные слова вылетели из головы, и неожиданно я поняла, что щеки мокрые, а на губах соль. И, кажется, я тихо начинала смеяться, но, поняв это, тут же прекратила истеричный тихий смех вперемешку со всхлипыванием. А апира не ударил, не ушел, а обнял. Как же мне было больно в этот момент. Не знаю, чтобы я чувствовала, если бы сейчас смотрела на его неестественно ровную уходящую спину, но и в папиных объятиях я начала рыдать, как рыдала, только оставшись одна, ночью, в своей холодной кровати, в обнимку с молчаливой подушкой.
Я заснула в папиной комнате на его корабле. Он положил меня в свою кровать, а я свернулась калачиком в его объятьях. Мы с ним не виделись несколько месяцев, я сидела на своей планете, а он на своей. Конечно после того, как я усну, он уйдет заниматься делами. Из-за того, что снова выбилась из привычного графика сна, в удобной папиной кровати, чувствую, просплю долго. Но что бы не решил апира, я полечу к сыну и… Эльвэгу… только взглянуть… издалека.
А пока посплю.
Глава 2
– Добрых дней, господин, госпожа, – поприветствовала нас молодая девушка. – Ваша машина ожидает вас у входа.
Я кивнула, отец же взял свой чемодан, рюкзак из рук его человека – крепкого коротко стриженого мужчины той же расы, что и апира – и пошел следом за мной. Машина с выключённым магнитным дном стояла у высокого фонтана. Пара детей плескалась в воде и хихикала, их мать что-то кричала на незнакомом мне языке, но дети её не слушались, а оторваться от оформления документов в первой к выходу кассе женщина не могла.
В зале перелетов пахло чем-то… новым – возможно где-то велись ремонтные работы. Запах витал краски или пластика: еще пахло женскими духами, порой тонкими, а порой и приторными, от кого-то явственно несло табачным дымом, наверняка какой-то немолодой мужчина прошел, тяжело ступая по вычищенному до блеска железному полу, оставляя строчку резкого запаха. Мы вышли через широкий и высокий проход, в который бы могли поместиться две грузовые машины, и две такие же сверху. Отец, как и я, вдохнул свежий воздух, морозный и с толикой горчинки – запахом костров. От пары холодных вдохов тут же заболел нос. Колючий мороз начал пробираться под кофту.
Я открыла двери машины, поскольку дошла первая. На планете сейчас была зима, потому я быстрей старалась попасть в теплый салон. Отец закинул вещи на задние сидения и, подхватив меня на руки, молниеносно посадил в машину. Я тихо посмеялась от понимания хитрости апиры. В конце подросткового возраста, то есть в свои двадцать, у нас с отцом было популярным соревноваться за переднее сидение. Кто первым успел сесть, того и место, а место это считалось элитным, по правилам нашей простой игры. Кстати, хоть благодаря медицине человек перестал быть «чело» и «веком», и стал жить больше одного века, а также, не смотря на то, что теперь взросление регистрировались в двадцать пять, отношения были возможны по старинке, с восемнадцати.
– Ваш маршрут, господин? – спросил водитель, включая машину. Та плавно поднялась над дорогой.
– В Витал. В гостини…
– Отец, в этом нет необходимости. Город Витал, сектор пять, улица семнадцать, последний дом.
– Далековато, займет часа три. Хороший район, – покивав головой, сказал водитель. – Господин?
– Что? – спросил отец уже открывший свой медиа и что-то пишущий там своим любимым стилусом обтянутым черной кожей с золотым кольцом на конце – мой ему старый подарок. – Вам же сказали адрес, езжайте, молодой человек.
В течение нескольких секунд после ответа отец писал что-то еще, а затем мне пришло сообщение на медиа. Я быстро открыла его.
«И когда успела?» – спросил апира про адрес. В гостиницу мы не поехали, потому что нас уже ждал дом в хорошем секторе, который я оформила на себя еще в полете, на корабле отца. Ему на первое время и гостиница сгодилась бы. А мне нет.
«Пересадка и полет заняли два дня. У меня было достаточно времени! Союз собирается построить мощные корабли, которые бы не летели из Высокого на Ропьлисс а уж затем сюда, а сразу из Высокого могли попасть на эту планету?..»
Текст слегка выдавал мою настоящую заинтересованность. Но всё походило на то, что я жалуюсь из-за пересадок, ведь можно и на одном корабле прилететь из столицы – то есть Высокого зала, на отдаленные планеты, подобные этой. О чем-то я догадывалась, многое не знала…
«Удачная попытка, моя хорошая»
Я усмехнулась. Посмотрела на затылок отца. Не вышло незаметно раздобыть информацию о планах строения новых, сильных космических кораблей или же отсутствия этих планов. Отец наверняка обладал этой информацией, держа в руках хороший статус, он имел большое количество информации, которую я бы назвала «сокровища».
«Жалко для родной дочери, да?» – усмехаясь, написала я и быстро отослала, тут же подняв взгляд на апиру.
А отец, прочитав, развернулся ко мне, иронично подняв бровь.
– Сначала информация о секретных разработках космических кораблей, а потом что? Начнешь браслетики просить, колечки, мороженое в парке?
Мы с отцом рассмеялись, водитель побледнел.
– Достаточно и первого. Браслетики сама себе куплю.
Отец выдохнул и с серьезным выражением лица стал писать что-то в медиа! Это победа. Водитель же, на которого я, потешаясь, время от времени поглядывала, усиленно прогнулся подальше от апиры, явно давая понять, что на секретную информацию не претендует и ничего не видит. Мог бы так не стараться, ничего бы он и не увидел. На то информация и секретная, что хранится в надёжных руках.
… И передается в надёжные.
Получив жирный кусок информационного сокровища, и как-то по-ребячески поцеловав апиру в щеку, я скоро открыла вкладку с новостями и несколькими моими профилями. Через неделю Сергас наверняка будет звонить, и интересоваться, чего это я опять лезу не туда куда надо, и финансы не берегу. Только вот не с укоризной, а с интересом. Иногда он и без звонков совершает те же действия, что и я. И не только он. Энагаш поддержала фонд защиты природы на луне? Что за глупости? Делаем вклады! Энагаш спонсировала ферму по производству каучука? Значит, что-то будет, повторяем за ней! То, чего я добилась, каким бы оно сейчас простым и невероятным не казалось, далось мне не всё и не сразу в ту же минуту, в которую я загорелась тем многим известным страстным желанием. Я прилагала усилия, много усилий, и даже имея такого отца, не воспользовалась его помощью, правда, не из-за какой-то там сомнительной гордости или принципа, а именно по причине моей тогда некоторой скромности обратится с просьбой к нему, а также с уверенностью, что справлюсь я и сама. Главное учиться – стало частой фразой в первое время, когда я уже стабильно, благодаря отцу, работала переводчиком и начала углубляться во все эти финансовые делишки, уже без его помощи.
– И кто у меня вырос? Экономический крокодил под личиной безобидного переводчика, – пробормотал отец и выключил медиа, чтобы устроится удобней и посмотреть, что мы проезжаем. Заснеженные поля, простилавшиеся у зала перелетов, сейчас начали украшать домики, двухэтажные, разные, уютные. Чем больше мы ехали по прямой очищенной от снега дороге, тем больше домиков по её бокам мелькало, и этажей прибавлялось. Здесь дороги были не тёплые, потому машинам приходилось чистить их от снега и по бокам от дороги лежали приличные сугробы, белоснежные заборы.
– Зато я есть и в старости смогу о тебе позаботиться, – с улыбкой заметила я, тоже провожая взглядом дома, в которых скоро зажгутся желтые огни, начнутся вечерние семейные копошения. – Найму сиделок за свои богатства…
Отец шутливо рыкнул на мой юмор.
Через четыре часа сонливого времяпровождения в теплой машине мы наконец-то вышли из неё у одноэтажного дома с высокими стенами и крышей. Такой как и на фото. Дом располагался в спокойном квартале, соседей было не много, лишь два таких же одноэтажных дома напротив. Остальные дальше, даже не видны из-за деревьев и сугробов. Когда мы въехали в этот город, я отвлеклась от чтения книги и начала рассматривать его с некой жадностью. Когда-то, в другой жизни я жила в Витале, но видела лишь свой дом и его двор. В город… муж… меня не водил. Да и название города я не знала. И не нужно оно было той Шагане… девочка жила в сказке. До определенного момента.
Отец взял багаж одной рукой, и открыл второй дверь дома, в чем ему помогла брошенная мной карта. Я расплатилась с водителем и зашла в дом, закрыв за собой двери. Провернула замок на три раза – старая привычка – и остановилась будто заколдованная, не дойдя до кухни, в которой шелестел чем-то отец. И была причина моему внезапному удивлению: такие же двери были в доме Эльвэга, и такой же замок. Он приучил меня закрывать за ним двери на три раза… и старая привычка дала о себе знать на родине её рождения.
– Ты смотри! Иди сюда, Эна, Энагаш! Смотри!
Странно звучавшие восклицания папы привели меня на кухню. Апира озабоченно смотрел в окно, чуть ли не лежа на кухонной тумбе животом. Я подошла к нему и тоже начала разглядывать улицу, притулив лоб к толстому, холодному стеклу. На улице уже давно с неба падал снег, впереди стояли лишь лысые деревья и, время от времени, пролетал между ними снежный ветер, теребящий тонкие ветки. Но ночь была не такой уж и тёмной, по-зимнему светлой и даже розовой, ведь и небо и снег имели именно розоватый оттенок, загадочный. И что он там увидел?
– Видишь? – прошептал отец.
– Вижу и очень рада этому факту. Но я так понимаю, ты про что-то конкретное спрашиваешь, – улыбаясь, ответила я отцу, вытирая дымку на стекле от моего дыхания.
– Слева от широкого дерева, то, что с веткой поломанной.
Я перевела взгляд на то место и сразу поняла, что удивило апиру. Волоски на теле встали дыбом, даже перестала дышать, чтобы не закрыть обзор. Так мы с отцом и стояли в теплой освещенной кухне, смотря, как в нескольких десятков метров от дома чуть мигает и шевелится пара огоньков.
– Ты знаешь, что это?
– Без понятия… – пробормотал отец и через мгновенье огоньки погасли.
– Они похожи на светлячков, – сказала я, и отец встал с тумбы, посмотрев на меня с выражением лица, которое можно было бы назвать «я разрешаю тебе меня осведомить, но если что, я это и сам знал». – Это такие жучки, они есть на Земле и у них… эм… попка светится.
Апира высоко поднял брови, и мне подумалось, если ему скажут о начале межпланетной холодной войны, он отреагирует и то не так шокировано.
Я вспомнила про случай, когда на уроке физики в давно забытой школе, в давно забытые года, мой одноклассник сказал, что у светлячков светятся попки. Это был фурор. Учительница даже записала.
– А сейчас попки светятся не только у светлячков, – сказал он, посматривая на мои штаны. Да, а юбки то те популярны даже больше, чем я думала, раз о них даже высшие военные знают.
– Я такое не покупаю, – сказала я, обходя кухонный стол. Волосы лезли в рот и прилипали к губам в гигиенической помаде. Пришлось украсть папину резинку с его гладких волос. Раз и нет!
– Энагаш, да сколько можно! У тебя своих резинок нет? Проспонсируй заводы по их производству… крокодил.
– Уже, – улыбаясь, сказала я, делая себе небрежную гульку, получилась хорошая, не сильно стянула волосы и не рассыпалась. Качественные у апиры резинки. – Сколько ты со мной будешь? – спросила я у отца, отодвинула стул, села на него.
Апира разбирал пакеты, в них шелестели кульки с чем-то, непонятным. Отец удивлял меня всё время, которое я его знаю. Сначала тот разговор на его корабле, о том, что я полечу на планету, но не одна – с ним. Теперь вот странный багаж. Это камни? Трава?
– Пока у тебя всё не наладится.
– У меня уже ничего никогда не наладится. Я просто хотела бы у…
– Эна… Нет, Шагане! Я не хочу слышать это от своей дочери! Это было давно, ты была молода, не разбиралась в мужчинах, вот и попался…
– Нет! – твердо сказала я, перебивая отца. Тот отложил пакет и посмотрел на меня.
– Ты до сих пор его любишь… – прошептал…
Я дернулась назад всем телом, врезалась лопатками в твердую высокую спинку стула, на котором сидела.
– … я думал, что это только из-за мальчика… я думал… Эна…
– Нам нужно разделиться и отдохнуть. Теплой ночи…
Плакать я не собиралась. Тоже мне открытие. Я знала. Просто слышать это вслух от отца, а не ощущать на затворках сознания разные вещи. Но что я там сейчас и к кому испытываю – не важно. Мир вокруг меня не вертится. А ситуация с нашими жизнями вышла запутанная. Мне бы только увидеть ребёнка. Это… обыкновенный интерес. Мне просто интересно посмотреть на того, кого когда-то носила в себе. Интерес и материнские инстинкты… атрофированные. Да.
***
Как только я встала с кровати тут же уши заложила ватная тишина. По ощущениям отца не было в доме.
– Открыть шторы, просканировать дом, свет.
Ага. Уже. Я застонала, вспомнив, что не все дома такие как мой, не все скажут тебе доброе утро, светло улыбнутся хозяйке и покормят её с ложечки. Этот дом вообще имел минимум мебели, что уж говорить о хотя бы древнем несамостоятельном пылесосе. Так и лежала в тихой комнате, смотря в темноту и думая: то ли открыты мои глаза, то ли закрыты. Зимнее солнце вставало нехотя, лениво. На улице еще было темно, в комнате с закрытыми шторами тем более. Вчера, зайдя в спальню, я немедленно легла, раздевшись, свет я не включала. На кухне его включал и выключил отец. Как теперь разобраться, где он здесь включается? Не голосовыми командами, это я уже поняла. Хотя, может быть запрограммировано на другие слова? Дом я сняла, а не купила, предыдущей хозяин не скинул настройки? Есть одна стандартная и непереводимая фраза:
– Роклент кавеса, ый наыт.
Тишина. Только просачивается звук вьюги за окном в дом. Стены толстые, а вот окна видимо недостаточно звукоизолированные. Впрочем, это даже было хорошо – исключительная тишина оглушительна. Значит, голосового управления здесь нет. Плохо. Но жить можно, если в холодную зиму дом утеплен и нагрет, а он таким был. Для меня это было чем-то небывалым и невероятно интересным: снежные сугробы, сосульки, ровно торчавшие вниз острыми концами, мороз, щипавший кожу так, что всё хочется зажмуриться, а то и вовсе спрятать лицо в ладони, сомкнув холодные пальцы. Ещё когда мы летели сюда, отец предупредил, что нужно быть осторожной, ведь к морозам я непривычна. И это правда: в последний раз своими глазами снег я видела лет шесть назад… или семь? После вчерашних нескольких минут на морозе сейчас я уже чуть хлюпала носом, прислушиваясь к непривычным, забытым ощущениям.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
