Текст книги "Время передышки"

Автор книги: Элвин Брукс Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Элвин Брукс Уайт
Время передышки

Когда вошел этот человек с машиной, почти все мы подняли глаза от стаканов, потому что нам никогда не доводилось видеть ничего похожего. Мужчина взгромоздил эту штуку на стойку бара, рядом с пивными кранами. Она заняла безобразно много места, и было ясно, что бармену не больно-то понравилось, что этот здоровенный, уродливый механизм оказался именно здесь.

– Два хлебных виски с водой, – сказал человек.

Бармен продолжал взбивать коктейль «ретро», приготовлением которого он как раз занимался, но при этом явно обмозговывал полученный заказ.

– Вы сказали двойной виски? – спросил он, поразмыслив.

– Нет, – сказал человек. – Два виски с водой, пожалуйста. – Он уставился прямо в глаза бармену не то чтобы неприязненно, но, с другой стороны, и не слишком дружелюбно.

Многолетнее обслуживание людей, толкущихся в салунах, наградило бармена умением приспосабливаться. Однако он не спешил приспосабливаться к этому парню, да и машина ему не нравилась – это было ясно. Он взял зажженную сигарету, без дела лежавшую на краю кассы, затянулся и глубокомысленно положил ее на место. Потом он нацедил две порции хлебного виски, налил воды в два стакана и поставил напитки перед человеком. Все внимательно наблюдали. Когда в баре происходит что-нибудь, хоть немного выходящее за рамки обыденного, ощущение необычности тут же охватывает и объединяет посетителей.

Человек, казалось, не замечал, что был центром всеобщего внимания. Он положил на стойку пятидолларовый банкнот. Потом он выпил один виски и вдогонку ему стакан воды. Поднял второй стакан. Снял крышку с небольшого отверстия в машине (с виду оно было похоже на масленку) и влил виски, а затем туда же – воду.

Бармен мрачно наблюдал за ним.

– Не смешно, – произнес он ровным голосом. – К тому же ваш компаньон занимает слишком много места. Переложили бы его на лавку возле двери, здесь будет посвободнее.

– Тут всем хватит места, – возразил человек.

– Шутки в сторону, – сказал бармен. – Перекладывай эту чертову штуковину к двери, как я тебе сказал. Никто ее не возьмет.

Человек улыбнулся.

– Вы бы видели ее сегодня днем, – сказал он. – Это было великолепно. Сегодня третий день чемпионата. Представьте себе – три дня непрерывной умственной работы. Да еще против лучших игроков страны. В самом начале игры она завоевала преимущество, затем в течение двух часов прекрасно использовала его и под конец загнала короля противника в угол. Внезапный удар по коню, нейтрализация слона и все! Вы знаете, сколько всего она заработала за три дня игры в шахматы?

– Сколько? – спросил бармен.

– Пять тысяч долларов, – сказал посетитель. – И теперь ей хочется расслабиться, малость передохнуть и немножко выпить.

Бармен рассеянно вытирал полотенцем мокрые пятна на стойке.

– Забери ее куда-нибудь в другое место и напои там, – сказал он твердо. – У меня и так хватает неприятностей.

Посетитель отрицательно покачал головой и улыбнулся:

– Нет, нам нравится здесь. – Он указал на пустые стаканы. – Еще раз, пожалуйста.

Бармен медленно покачал головой. Он был озадачен, но тверд.

– Убирай эту штуку, – приказал он. – Я не наливаю надсмешникам.

– Насмешникам, – произнесла машина. – Надо говорить «насмешник».

Какой-то посетитель, сидевший у стойки чуть подальше и принимавшийся уже за третий стакан виски с содовой, был, кажется, готов поучаствовать в разговоре, к которому все мы внимательно прислушивались. Это был человек средних лет. Узел его галстука был спущен, а воротник рубашки расстегнут. Он уже почти прикончил третий стакан, и алкоголь побуждал его протянуть руку помощи несчастным и жаждущим.

– Если машина хочет еще выпить, дай ей еще выпить, – сказал он бармену. – И не будем торговаться.

Владелец машины обернулся к своему новому другу и с серьезным видом приложил ладонь к виску, посылая ему салют благодарности и дружбы. Свою следующую фразу он адресовал ему, как будто нарочно пренебрегая барменом.

– Знаете, до чего хочется выпить, когда умственно вымотаешься?

– Конечно, знаю, – ответил новый друг. – Самое обычное дело.

Весь бар зашумел, некоторые принимали сторону бармена, другие – машины. Высокий хмурый мужчина, стоявший рядом со мной, заговорил:

– Еще подкисленного виски, Билл. И поменьше лимонного сока.

– Пикриновой кислоты, – угрюмо произнесла машина. – В таких заведениях не бывает лимонного сока.

– Хватит! – закричал бармен, хлопнув ладонью по стойке. – Или убирай эту штуку, или мотай отсюда. Мне не до шуток. Работы здесь по горло, и я не потерплю наглых замечаний от механических мозгов, или как оно там называется, будь оно проклято.

Владелец машины не обратил внимания на этот ультиматум. Он обратился к своему другу, чей стакан был теперь пуст.

– Дело не только в том, что она ужасно измоталась за три дня шахмат, – сказал он любезно. – Знаете, почему еще она хочет выпить?

– Нет, – сказал приятель. – Почему?

– Она мошенничала, – признался мужчина.

При этих словах машина хихикнула. Один из ее рычагов немного опустился, и на щитке зажглась лампочка.

Приятель нахмурился. Он выглядел так, как будто достоинство его было задето, как будто доверие его было обмануто.

– В шахматах нельзя смошенничать, – сказал он. – Не-в-в-в-оз-можно. В шахматах, в них все видно, все на доске. Природа игры в шахматы такова, что мошенничество в ней невозможно.

– Я тоже так думал, – сказал человек. – Но возможность все же есть.

– Ну, меня это нисколько не удивляет, – вмешался бармен. – Как только я увидел эту холеру, сразу понял, что мошенница.

– Два виски с водой, – сказал человек.

– Хватит с вас, – сказал бармен. Он яростно сверлил глазами механический мозг. – Откуда мне знать, может, она уже пьяна.

– Нет ничего проще. Спросите ее что-нибудь, – сказал человек.

Посетители передвинулись и уставились в зеркало. Все мы по уши завязли в этом деле. Мы ждали. Был ход бармена.

– Что спросить? О чем? – сказал бармен.

– Все равно. Выберите пару больших чисел и попросите ее перемножить. Пьяный не сможет перемножить большие числа, не так ли?

Машина слегка задрожала, как будто внутренне готовясь.

– Десять тысяч восемьсот шестьдесят два умножить на девяносто девять, – со злостью произнес бармен. Нам было ясно: он выбрал две девятки, чтобы усложнить задачу.

Машина замерцала лампочками. Какая-то трубка плюнула, стрелка резко переместилась.

– Один миллион семьдесят пять тысяч триста тридцать восемь, – сообщила машина.

Ни один стакан не поднялся во всем баре. Люди сидели, мрачно уставившись в зеркало, некоторые изучали собственные лица, другие стреляли глазами в сторону человека и его машины.

Наконец какой-то моложавый посетитель с математическими способностями достал листок бумаги и карандаш и углубился в расчеты.

– Все правильно, – сообщил он через несколько минут. – Вы не можете сказать, что машина пьяна.

Теперь все уставились на бармена. Неохотно он налил две порции виски и два стакана воды. Человек выпил свой бокал. Затем он залил в машину ее порцию. Лампочки на щитке немного побледнели. Один из ослабевших рычажков вяло опустился.

Некоторое время бар покачивался, как корабль в спокойном море. Каждый из нас, казалось, старался переварить ситуацию с помощью выпивки. Множество стаканов были вновь наполнены. Большинство искало помощи в зеркале – в этой последней апелляционной инстанции.

Парень с расстегнутым воротником расплатился. Он сделал несколько деревянных шагов и встал между человеком и машиной. Одну руку он положил на плечо человеку, другой обнял машину.

– Пошли отсюда и поищем хорошее местечко, – сказал он.

– Ладно, – согласился человек. – Годится. Мой автомобиль стоит на улице.

Он расплатился за выпивку и положил чаевые. Мягко и немного неуверенно он взял машину под мышку. Затем он и его новый знакомец вышли на улицу.

Бармен проводил их пристальным взглядом и снова принялся за свои несложные обязанности.

– Значит, снаружи у него автомобиль, – сказал он с мрачным сарказмом. – Просто потрясающе!

Посетитель, сидевший в конце стойки, у двери, отставил свой стакан, подошел к окну, раздвинул занавески и выглянул наружу. С минуту он смотрел на улицу, затем вернулся на свое место и обратился к бармену:

– Это еще более потрясающе, чем вы думаете, – сказал он. – У него «кадиллак». И кто из них троих, по-вашему, сел за баранку?