Текст книги "Соблазнение по правилам"

Автор книги: Элизбет Биварли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Хотя Ава сомневалась, стоит ли ей вмешиваться, она спросила:

– Тогда зачем тебе отбирать компанию Монтгомери?

Пейтон снова сел, все еще выглядя взволнованным.

– Потому что такова политика «Мосс холдингс». Именно этим я и занимаюсь. Отыскиваю разоряющиеся компании, приобретаю их, а затем снова делаю прибыльными. Чаще всего я изменяю приоритеты компании и сокращаю персонал. Потом продаю эти компании кому-нибудь еще с огромной прибылью. Либо я разделяю компанию на несколько мелких и продаю ее по частям за кучу наличных денег. В любом случае я не из тех парней, которых ждут с распростертыми объятиями, потому что мое появление означает сокращение рабочих мест, конец традиций и привычного образа жизни.

Другими словами, Пейтон лишает людей карьеры и доходов, погружая их в среду, в которой жил сам, когда был подростком.

– Так зачем ты это делаешь? – спросила Ава.

Его ответ был быстрым и деловитым:

– Это приносит мне огромную прибыль.

Ава могла бы спросить, почему ему так важно зарабатывать деньги, если он ликвидирует рабочие места и ставит людей в безвыходное положение, но она уже знала ответ. Те, кто вырос в бедной семье, часто считают деньги своим высочайшим приоритетом. Думают, будто, получив достаточно денег, они наладят собственную жизнь и удовлетворят все свои нужды и потребности.

Странно, но именно люди вроде Авы, выросшие в богатстве и с привилегиями, понимают, до чего ошибочна такая точка зрения. Деньги не делают жизнь совершенной. Конечно, они помогают избежать многих проблем. Но они не делают человека лучше. Деньги – не волшебник, который прогонит негативные чувства или стресс, заставит других людей уважать и любить тебя, восхищаться тобой. По крайней мере, по доброй воле. Деньги сами по себе не обещают человеку ничего.

– И почему я, черт побери, говорю с тобой об этом? – раздраженно спросил Пейтон.

Хотя она была уверена, что он не ждет ее ответа, Ава произнесла:

– Не знаю. Может, тебе нужно выговориться? Иначе для чего ты говоришь о коммерческой сделке, которая ничем не отличается от предыдущих? Хотя, вероятно, эта сделка заставляет тебя ощущать себя хладнокровным и обезоруживающе жестоким.

– Какая разница? – сказал он, не обращая внимания на ее размышления. – Ради хорошего пиара и потенциальных проектов в будущем мой совет директоров решил, что будет лучше, если я не стану действовать с сестрами Монтгомери своими обычными методами. Они думают, я должен попробовать… – он нетерпеливо взмахнул рукой, – проявить сердечность, очаровать их и расположить к себе.

Так или иначе, «сердечность» и «очарование» и Пейтон Мосс просто несовместимы. На этот раз Аве удалось держать рот на замке. Кажется, Пейтон хочет рассказать, что привело его в Чикаго, поэтому она не станет его перебивать.

– Совет директоров считает, что будет легче отбиваться от судебных исков и претензий от профсоюзов, если я отберу компанию Монтгомери, очаровав ее владелиц. Поэтому они отправили меня сюда, чтобы я, дословно, «укротил своих демонов и научился быть джентльменом». Они даже приставили ко мне человека, который должен быстренько меня преобразить. Когда я стану вежливым и обходительным, мне позволят вернуться в Сан-Франциско и отправиться к Монтгомери. – Пейтон усмехнулся. – И моя запятнанная репутация останется только слегка запятнанной.

На этот раз он посмотрел на Аву так, будто на самом деле ждал ее ответа. Хотя она не должна ничего ему говорить. Она начинала понимать, что привело его в Чикаго. Конечно, Пейтон Мосс не рожден джентльменом. Но это не значит, что он не может им стать под правильным руководством. Однако даже Аве такое трудно представить.

Она молчала, и он тихо прибавил:

– А ты хочешь услышать настоящую причину?

Аве хотелось ее узнать, хотя, вероятно, не следовало.

– Настоящая причина в том, что они решили, будто, находясь в Чикаго, я должен жениться. Они даже нашли сваху, работающую с миллионерами, чтобы меня познакомили с… – Пейтон вдохнул и медленно выдохнул, словно собирался раскрыть важную тайну, – с подходящей женщиной.

Первая реакция Авы была странной – она испытала облегчение от того, что у Пейтона пока нет серьезных отношений с женщиной. Ее вторая реакция была еще необычнее – она почувствовала разочарование, что Пейтон скоро женится.

Он продолжил:

– Они думают, что сестры Монтгомери предпочтут отдать свой семейный бизнес в руки семьи, а не хладнокровного холостяка вроде меня. – Он мрачно улыбнулся. – Итак, подытожу. Я вернулся в Чикаго, чтобы стереть следы своего неприятного, бедняцкого прошлого, и научиться вести себя как джентльмен в приличном обществе. И я должен найти хорошую девушку из высшего общества, которая прибавит мне респектабельности.

Ава натянуто улыбнулась:

– Ну, надеюсь, в этом высшем обществе рядом с милой девушкой ты будешь очень счастлив.

– В чем дело, Ава? – холодно поинтересовался Пейтон. – Неужели ты никак не смиришься с тем, что мы с тобой на одном социальном и финансовом уровне?

– Пейтон, ты не…

– Да, тебе придется смириться.

– Пейтон, я не говорила…

– Как только ты подпускаешь к себе сброд, твоя жизнь рушится, не так ли? – сказал он.

Ава не пыталась объясниться или извиниться, так как Пейтон явно не собирался позволять ей сделать ни того, ни другого. И надо же вообразить такую чушь, будто они в равном социальном и финансовом положении. По уровню жизни Ава находилась намного ниже Пейтона.

– А ты? – спросил он.

Она вздрогнула от перемены темы разговора:

– Ты о чем?

– Чем ты сейчас занимаешься? Я помню, ты хотела уехать в Уэлсли. Ты собиралась заняться гуманитарными науками или чем-то в этом роде.

Ава не могла поверить, что Пейтон помнит, в какой университет она собиралась. Она почти забыла об этом сама. Она не позволяла себе думать о подобной перспективе с тех пор, как разорилась ее семья. Ава была умной, но ленивой ученицей. Зачем беспокоиться об оценках, когда у родителей полно денег и много связей? Она могла бы поступить в любой университет по своему желанию.

Как же ей сказать Пейтону о том, что в конечном счете она поступила в университет на факультет бизнеса? Нельзя сказать, что она не получила прекрасного образования, но оно резко отличалось от того научного направления, которому она изначально планировала посвятить свою жизнь.

– Английским, – уклончиво ответила она. – Я хотела специализироваться в английской филологии.

Пейтон кивнул:

– Верно. И куда же ты в конце концов поступила?

– Висконсин, – намеренно расплывчато сказала она. Пусть Пейтон думает, будто она говорит об университете, а не о штате.

Он удивленно поднял брови:

– Университет в Висконсине? Интересный выбор.

– В университете Висконсина отличный факультет английской филологии, – произнесла Ава. Что было правдой. Вот только учиться ей там не пришлось. Она убеждала себя, что не солгала Пейтону. В конце концов, она не сказала ему, что поступила в университет Висконсина. Он просто предположил, что она там училась. Он вообще многое предполагал на ее счет. Зачем же его разуверять? Через несколько минут они расстанутся и больше никогда не встретятся.

– А теперь у тебя магазин одежды, – сказал Пейтон. – Отрадно видеть, что ты нашла достойное применение диплому филолога английского языка. С другой стороны, ты ведь не работаешь там продавцом, не так ли? По-моему, английская филология – отличное занятие для богатой наследницы. Ты не лезла из кожи вот, как остальные, чтобы заработать на кусок хлеба.

Ава прикусила язык и не стала оправдываться. В ее душе по-прежнему жила крошечная искра гордости, поэтому она не скажет Пейтону правду о своем положении. Кроме того, она боялась, что он начнет жестоко злорадствовать, как только узнает, что от ее богатства не осталось и следа.

– Ты допил кофе? – спросила она. Это был самый вежливый известный ей способ переменить тему.

Пейтон посмотрел на чашку:

– Да. Я его допил.

Однако не сдвинулся с места. Похоже, он не собирается уходить. Ава снова принялась его рассматривать, но уже с учетом того, что о нем узнала. Он добился успеха. А она после окончания школы по-прежнему старается свести концы с концами. И это Ава считала себя крайне амбициозной… Тем не менее Пейтон достиг намного большего. Выходит, он не просто амбициозен…

Она ни за что не догадалась бы о его богатстве, если бы он ей об этом не сказал. Когда он снял пиджак и ботинки прошлой ночью, она заметила, что такие можно приобрести в любом универмаге. Волосы Пейтона короче, чем в школе, но не похоже, что он тратит на стрижку целое состояние, как большинство мужчин с его статусом. Будучи почти миллиардером, Пейтон одевается и выглядит как обычный человек.

Поднявшись, он помедлил, будто хотел что-то сказать, но потом внезапно передумал и молча пошел на кухню. Она слышала, как Пейтон моет чашку и ставит ее в сушилку. Затем он вернулся в спальню. Он уже обулся, надел галстук и пиджак. Будучи помятым и полусонным, он все равно замечательно выглядел.

В этом-то и проблема. Пейтон по-прежнему привлекал Аву. И она не была уверена, что сумеет ему противостоять. Но, к счастью, у нее сильная воля, и она забудет Пейтона Мосса. При условии, что он сейчас уйдет и больше не вернется.

Мгновение они молча смотрели друг на друга. Ава очень о многом хотела рассказать Пейтону. О том, что случилось с ее семьей в то лето и как серьезно после этого изменилась ее жизнь. О том, как она живет сейчас. Но она не находила слов. Ей не хотелось, чтобы Пейтон подумал, будто она обороняется или жалуется. Ава не вынесет, если Пейтон сочтет ее слабой и пожалеет.

Наконец он нарушил молчание:

– Спасибо тебе за то, что вчера вечером не позволила мне ночевать в переулке.

– Уверена, ты бы сделал для меня то же самое.

Он ни согласился с ней, ни опроверг ее слова. Он просто подошел к входной двери, открыл ее и шагнул за порог. Ава вдруг подумала, что Пейтон уйдет не попрощавшись, как сделал шестнадцать лет назад. Но, закрывая дверь, он повернулся и посмотрел на нее.

– Было… интересно снова тебя увидеть.

– До свидания, Пейтон, – ответила Ава. – Рада, что ты… – Она не знала, что еще сказать. Наконец, решив, что затянувшаяся пауза говорит о ее неискренности, она прибавила: – Что у тебя все хорошо.

– Да, все в порядке, – пробормотал он. – Уж в этом я точно не сомневаюсь.

Его слова заинтересовали Аву – они показались ей язвительными. Что с Пейтоном не так? Он добился всего, чего хотел. Прежде чем она успела открыть рот, он захлопнул за собой дверь с мягким щелчком. Он ушел. Как и шестнадцать лет назад – не попрощавшись.

Глава 3

Мужской голос раздавался в магазине «Городской стиль» нечасто. Поэтому, когда стало ясно, что зычный баритон, донесшийся через дверь кабинета Авы, не принадлежат почтальону или курьеру, она отвлеклась от составления графика работы на следующий месяц. Тем более что она узнала, кому принадлежит этот голос – Пейтону.

В кабинет заглянула темноволосая продавщица Люси.

– Вас спрашивает мужчина, Ава, – сказала она, поправляя маленькие черные очки. – Это мистер Мосс. Он вроде бы удивился, когда я сказала ему, что вы здесь. – Она прибавила, понизив голос: – Он спрашивал номер вашего телефона. Но я его ему не дала. – Она улыбнулась и произнесла театральным шепотом: – Вероятно, вы захотите с ним поговорить. Он такой хорошенький.

Ава вздохнула. Очевидно, Пейтон не разучился мгновенно очаровывать женщин.

Что он здесь делает? После разговора в ее квартире прошло пять дней. И все эти дни Ава только и думала о том, что хотела рассказать Пейтону. Однажды она пообещала себе, что если когда-нибудь встретится с бывшим одноклассником из школы при Эмерсоне, которого когда-то недооценила, то извинится перед ним и сделает все возможное, чтобы загладить свою вину. Но когда судьба наконец свела Аву с одной из ее бывших жертв, он оказался важной персоной.

Непонятно, почему она не пыталась загладить свою вину в прошлую субботу. Почему она не извинилась? Отчего позволила Пейтону думать, что она осталась прежней тщеславной и капризной девушкой, какой была в средней школе?

Ну, у нее появился второй шанс все исправить. Пусть Ава не знала, как оправдать свое поведение в прошлом, она может за него извиниться.

– Знаешь что, Люси? Пригласи-ка его в мой кабинет.

Люси не скрывала удивления. Ава не позволяла никому, кроме сотрудников магазина, осматривать подсобные помещения. Торговый зал магазина был шикарным и богатым, с позолоченными столами и мягкими бархатными креслами, люстрами в стиле барокко и роскошными коврами. Конечно, это были лишь копии известных дизайнерских марок, но в бутике царила праздничная и богатая атмосфера. Подсобные помещения были простыми и функциональными. Кабинет Авы был маленьким и тесным, современными в нем были только компьютер и принтер. Бетонный пол, стены из шлакоблоков, потолок из пенополистирола.

– Вы можете пройти в кабинет, – послышался приглушенный голос Люси. – Вам сюда.

Ава решительно пригладила облегающее платье с ягуаровой расцветкой – новая модель от Ив-Сен Лорана – и успела заправить каштановую прядь во французский пучок, когда в дверях появился Пейтон. Его мощная фигура заполнила крошечное пространство.

Он выглядел лучше, чем в прошлый раз, когда они встречались. Его волосы были мило взъерошены от ветра, а глаза цвета коньяка были ясными. На Пейтоне были выцветшие джинсы и кожаная куртка, из-под которой выглядывал мешковатой шоколадно-коричневый свитер, и походные ботинки.

Он выглядел намного моложе. Даже в школьной форме Эмерсона Пейтон отличался от одноклассников. Полы его рубашки вечно болтались, обувь казалась потертой, галстук был постоянно сдвинут в сторону. Прежде Ава считала его неряхой. Но теперь она подозревала, что он сознательно хотел отличаться от других детей в школе.

Пейтон ничего не говорил, а только во все глаза смотрел на нее, как в субботу, словно он не мог поверить, что видит Аву наяву. Постепенно он расслабился и даже прислонился к дверному косяку и засунул руки в карманы джинсов. Ава почувствовала, что он хочет выглядеть беспечным, хотя был напряжен.

– Привет! – сказал он наконец.

– И тебе привет, – ответила она.

Ава старалась держаться максимально отстраненно, но испытывала те же ощущения, что и в субботу, – ей казалось, что она снова учится в средней школе. Словно она опять надела на себя маску богатой и избалованной Снежной королевы, чтобы защититься от колких замечаний Пейтона, которые, по ее мнению, обязательно последовали бы. Она ужаснулась тому, что в душе осталась прежней. Ава ни за что не хотела быть такой, какой когда-то была. Несмотря на то, что Пейтон спровоцировал у нее желание стать надменной девчонкой.

Какое-то время стояла неприятная тишина. Потом Пейтон произнес:

– Я удивлен, что ты здесь. Я пришел в магазин, чтобы спросить, где тебя найти. Но я не думал, что ты тут.

Потому что он не верит, что она действительно здесь работает. Ава снова приготовилась обороняться. Она твердила себе, что не позволит его комментарию задеть ее, и напомнила себе о намерении загладить свою вину. Лучший способ это сделать – быть такой, какой она стала, а не такой, какой была шестнадцать лет назад.

– Я бываю здесь чаще, чем ты думаешь, – уклончиво ответила она.

Однако не все так просто. Одно дело – загладить свою вину за поведение в прошлом. И совсем другое дело – набраться смелости и рассказать Пейтону обо всем, что случилось с ее семьей, а также признаться, что она оказалась в таком же положении, в каком был он, учась в средней школе. И вовсе не обязательно вдаваться в подробности. Женщина имеет право на некоторые тайны. И потом, Ава не была уверена, что вынесет самодовольство Пейтона после того, как он все о ней узнает. Или, что еще хуже, он изобразит притворную жалость, которую она видела на лицах своих бывших, так называемых друзей.

– О, Ава, – говорили они при каждой встрече, – твой бедняга отец еще не вышел из тюрьмы? Нет? Дорогая, и как ты только выносишь такое унижение? Мы должны вместе пообедать и вытащить тебя из твоего жуткого магазина, где стираешь в кровь пальцы. Мы позвоним тебе.

Но не было ни звонков, ни визитов. Правда, Ава не хотела встречаться с бывшими друзьями. И ее не беспокоили их комментарии, потому что ей было наплевать на этих людей. Но замечания Пейтона… Она подозревала, что к его комментариям равнодушной не останется.

– Сегодня мы должны получить пару вечерних платьев от Живанши, – сказала она, – и я хотела посмотреть их до того как выставить на витрине. – Ава говорила правду. Она просто не уточнила, что сидела бы в магазине, даже если бы они ожидали отгрузку пузырчатой пленки.

– Значит, мне повезло, что я зашел сегодня. – Пейтон выглядел немного встревоженным.

– Что тебя ко мне привело? – спросила она. – Я думала, что ты занимаешься с наставником и общаешься со свахой для миллионеров.

Нерешительно улыбнувшись, Пейтон переступил с ноги на ногу. Он по-прежнему казался неуверенным.

– Да… Ну… На самом деле… – Он вдохнул и медленно выдохнул. – Вообще-то я приехал именно поэтому. – Пейтон указал на второй стул в кабинете и спросил: – Не возражаешь, если я присяду?

– Конечно, присаживайся, – настороженно ответила она. Близость Пейтона беспокоила ее.

Присев, он все еще выглядел смущенным. Ава ждала, когда он что-нибудь скажет, но Пейтон лишь рассматривал кабинет: календарь на стене, модные журналы на ее столе, стопку каталогов рядом с графиком работы, который она составляла.

В конце концов он посмотрел в ее лицо:

– С наставником, вернее со стилистом, которого я прозвал Генри Хиггинс, ничего не получилось.

– Почему же? – поинтересовалась Ава.

Пейтон снова отвел взгляд:

– Он сказал мне, что я должен прекратить ругаться и очистить свой лексикон.

Ава прикусила губу, чтобы не улыбаться. Для Пейтона такое требование явно было непреодолимой проблемой.

– Ну, если ты собираешься общаться с двумя милыми старыми леди из Миссисипи, которым за восемьдесят, и они носят шляпы и белые перчатки, вероятно, стилист дал тебе хороший совет.

– Да, но сестры Монтгомери далеко. Они не услышат, как я ругаюсь в Чикаго.

– Но если ругань вошла в привычку, сейчас самое время от нее избавиться.

– Черт побери, Ава, я могу перестать ругаться в любое время, когда захочу.

– О, неужели? – мягко спросила она.

– Черт побери, да!

– Я заметила.

– Видела бы ты все эти костюмы, в которые он пытался меня впихнуть, – прибавил Пейтон.

– Костюмы носит любой бизнесмен, – заметила Ава. – Особенно такой, как ты. В тот вечер в ресторане ты был в костюме. Так в чем проблема?

– Проблема в цвете костюмов, которые мне навязывают.

– А конкретнее?

Пейтон нахмурился:

– Один из них фиолетовый. О, извини, – быстро поправился он. – Я имею в виду, он был цвета баклажана. Другой цвета блевотины.

Ава задумалась на минуту, потом сказала:

– Думаю, ты имел в виду зеленовато-серый оттенок.

– Да.

– Оба цвета очень модные, – произнесла она. – Специально для молодых мужчин вроде тебя. По-моему, Генри Хиггинс знает свое дело.

Пейтон покачал головой:

– Костюмы должны быть только серого, коричневого или черного цвета. Ни серо-черные, ни оттенка эспрессо, ни черного дерева, – прибавил он, и Аве стало понятно, что он уже говорил об этом с Генри Хиггинсом. – Серый. Коричневый. Черный. Возможно, темно-синий. Костюм не должен быть фиолетовым или блевотно-коричневым.

Ава сомкнула губы.

– И не нужны мне уроки этикета, как утверждает этот парень, – продолжал Пейтон. – И вся эта хрень о том, как себя вести. К черту хорошие манеры! Он даже намекал, что я не умею вести себя за столом.

– Пейтон, все эти вещи важны для общения в деловых кругах. Особенно когда имеешь дело со старыми людьми вроде сестер Монтгомери.

Он нахмурился:

– Ава, если бы я изучал книги по этикету, то не преуспел бы. Я действовал интуитивно и всегда добивался своего.

– Очевидно, тебе просто везло в прошлом, – согласилась она. – Но ты же сам сказал, с Монтгомери тебе придется действовать иначе. А это означает, что нужно принять новые правила поведения.

– Меня устраивают прежние правила, – пробурчал Пейтон.

– Ну, тогда действуй как хочешь.

Ава снова задалась вопросом, зачем он пришел. Они ведут странный разговор. Хотя пока они еще не поссорились. Вероятно, не нужно усложнять ситуацию, лучше просто плыть по течению.

Он что-то буркнул себе под нос. Ава решила, что он смачно выругался.

Его голос немного смягчился:

– Этот парень совсем меня не знает и понятия не имеет, что мне полезно, а что нет. Мне нужно поработать с тем, кто знает меня и сумеет отесать, не причиняя мне вреда.

Ага. Ава начала что-то понимать. Пейтон хочет узнать, не может ли она посоветовать ему стилиста.

– В Чикаго есть очень хорошие стилисты, – сказала она. – Некоторые из них приводят ко мне своих клиентов. – Она взяла папку, заполненную визитками, которые собирала годами. – Сейчас я подберу тебе стилиста, который поймет твои требования.

Пейтон накрыл ее руки ладонью до того, как она успела открыть папку с визитками. Ава постаралась не замечать, как у нее засосало под ложечкой.

Ей показалось, что голос Пейтона звучит откуда-то издалека:

– Нет, Ава, ты не понимаешь. Любой стилист, которого ты порекомендуешь, будет похож на Генри Хиггинса. Никто из них меня не знает. Они не поймут, что со мной делать.

Минуту она молчала и просто внимательно смотрела на руку Пейтона, отмечая, что его ладонь в два раза больше ее собственной, жестче и смуглее, а ногти широкие и тупые, особенно по сравнению с ее овальными, покрытыми лаком ноготками. Их руки совсем не похожи. Но почему же они так хорошо смотрятся рядом друг с другом? Отчего его прикосновение кажется… правильным?

Ава неохотно высвободила руки и положила их на колени:

– Тогда почему ты… – Она посмотрела в его глаза, и до нее начало доходить. Неужели он предлагает?.. Нет, это невозможно. Об этом смешно даже думать. Он не может хотеть сделать ее своим стилистом.

Ава – его пожизненное проклятие. Пейтон сам так сказал. Нет, не ей в лицо. Он сказал это своему другу. Ава подслушала разговор двух парней, когда они выходили из школьного мужского туалета. Пейтон заявил, что он и Ава враги навсегда.

Она очень осторожно спросила:

– Пейтон, зачем ты пришел?

Он наклонился вперед, зажав ладони между колен, и, глядя на Аву в упор, ответил:

– Честно? Я пришел потому, что не знаю, куда еще пойти. В этом городе меня мало кто помнит. И еще меньше здесь тех, с кем я хочу встречаться. И я не должен возвращаться в Сан-Франциско, пока, хм… – Он беспокойно взмахнул рукой, будто нащупывая нужное слово. – Пока я не стану прилично выглядеть в хорошем обществе.

Ава промолчала. Она понятия не имела, что сказать. Взволнованно выдохнув, Пейтон откинулся на спинку стула и заявил:

– Ава, я хочу, чтобы ты стала моим Генри Хиггинсом.

Пейтон твердил себе, что не следует удивляться реакции Авы. Она уставилась на него как олень, ослепленный светом автомобильных фар. Он сам был ошарашен, когда эта идея пришла ему в голову вчера днем после того, как он покинул офис своего стилиста. Он ни за что не сработался бы с тем парнем.

Разве кто-то сможет превратить неотесанного мужлана в рафинированного джентльмена, даже не зная, как он стал неотесанным мужланом? В любом случае Пейтон никогда не будет рафинированным джентльменом. С ним должен работать тот, кто понимает, что в лучшем случае он научится вежливости и учтивости.

Никто не знает его недостатков лучше Авы. И еще она вращается в высшем обществе. Пусть он ей не нравится. Вероятно, и он от нее не в восторге. Но он ее знает. И она знает его. Несмотря на все различия, Пейтон и Ава однажды вместе работали над школьным курсовым проектом. Они наверняка сработаются и сейчас, став взрослыми людьми. Черт побери, взрослым намного легче преодолеть разногласия, не так ли? Пейтон работал с людьми, которые не всегда ему нравились.

Напряженность в отношениях между ним и Авой в прошлую субботу наверняка возникла от неожиданности встречи. Кстати, сейчас они мирно беседуют. Вернее, беседовали. Пока Пейтон не высказал своего намерения.

– Так что ты скажешь, Ава? – спросил он, пытаясь продолжить разговор. – Ты мне поможешь?

– Я, хм…

– Я имею в виду, такого рода вещи по твоей части, да? Даже если бы у тебя не было магазина, ты все равно бы знала, что модно и как люди должны одеваться и вести себя в различных ситуациях.

– Да, но…

– И ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы не вырядить в фиолетовый костюм.

– Ну, это верно, но…

– И ты знаешь, как со мной правильно разговаривать. Ты бы никогда не говорила со мной как тот стилист, что пытался одеть меня в фиолетовое. Он заявил: «Мистер Мосс, будьте так добры, прекратите использовать вульгарную речь, которая, как мы решили ранее, выставит вас в невыгодном свете перед дамами, на коих вам следует произвести впечатление». Ты бы просто сказала мне: «Пейтон, Монтгомери вымоют тебе рот с мылом, если ты не прекратишь ругаться». И я бы сразу понял, что ты, черт побери, имеешь в виду, и тут же бы исправился.

На этот раз Ава выгнула бровь. Пейтон не понял, то ли она веселится, то ли злится.

– Ладно, возможно, я не исправился бы мгновенно, – произнес он. – Но, по крайней мере, я бы понял, о чем ты говоришь, и мы достигли бы компромисса.

Ава опустила бровь, уголок ее рта едва заметно дрогнул. Пейтон решил, что это обнадеживающий знак.

– Я просто имею в виду, – сказал он, – что ты… что я… что мы… – Пейтон раздраженно вздохнул, выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза. – Слушай, Ава, я знаю, мы никогда не были закадычными друзьями… – «Хотя мы провели вместе одну ночь», – мысленно добавил он. Он надеялся, что Ава об этом не вспоминает. – Но мне нужна помощь, чтобы измениться, и я не собираюсь получать ее от незнакомого человека. Я не знаю здесь никого, кто мне поможет, кроме тебя. Потому что ты единственная, кто меня знает.

– Я тебя знала, – поправила она его. – Когда мы учились в средней школе. Но мы оба изменились.

Что-то в ее тоне смутило Пейтона. Да, во многих отношениях он уже не был тем парнем, что учился с ней в средней школе. А вот Ава, скорее всего, с тех пор не изменилась. Пусть она не такая капризная и тщеславная, как прежде, но она по-прежнему привлекательная. И их по-прежнему разделяет пропасть.

– Ты согласна? – спросил он, намеренно не давая ей времени подумать.

Но Ава взвешивала все за и против. Она продолжала смотреть Пейтону в глаза, а он почти слышал, как в ее голове крутятся мысли. Он обрадовался, когда она наконец улыбнулась.

А потом она вдруг спросила:

– Сколько ты мне заплатишь?

Он открыл рот:

– Я должен тебе платить?

Ава кивнула:

– Ты наверняка платил прежнему стилисту.

– Ну да, но он на меня работал.

Она пожала плечами:

– Разве ты не предлагаешь меня работать на тебя?

Да. Ава действительно не изменилась.

– Ладно, – холодно произнес Пейтон. – Я заплачу тебе столько, сколько платил ему. – Он озвучил цифру, которая была слишком высокой для работы стилиста.

Ава покачала головой:

– Пейтон, если тебе нужен мой опыт, то ты должен платить мне очень хорошо.

– Сколько ты берешь за свой опыт?

Она подумала и назвала сумму на пятьдесят процентов выше той, что предложил Пейтон.

– Ты сдурела? – произнес он. – На такие деньги можно построить Тадж-Махал.

Ава ничего не ответила.

Он предложил ей на десять процентов больше. Она промолчала.

Он предложил ей на двадцать пять процентов больше. Она наклонила голову.

Он предложил ей на сорок процентов больше.

– Договорились. – Ава довольно улыбнулась.

– Отлично, – пробормотал Пейтон.

– Ну, я просто хотела действовать разумно.

На этот раз промолчал Пейтон. Он вдруг понял, что его рассердили не условия их сделки. Он осознал, до чего ему приятно снова пререкаться с Авой. Он вспомнил, что, учась в школе, после споров с Авой испытывал странное напряжение и удовлетворение. Хотя ему хватало словесных перепалок с огромным количеством людей, ни один из них не вызывал в нем таких чувств, как Ава.

– Пейтон, тебе придется меня слушаться. – Она вырвала его из размышлений.

Пейтон ненавидел, когда кто-то указывал ему, что делать. Он думал, что обидится и затаит злобу на Аву. Но вместо этого он почувствовал, как у него внезапно улучшилось настроение.

– Хорошо, – согласился он. – Пусть будет по-твоему.

Она улыбнулась. Пейтон сказал бы себе, что на ее губах играет самодовольная улыбка. Но нет. Черт побери, Ава выглядела счастливой.