355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елизар Лазовский » Прошлая настоящая жизнь » Текст книги (страница 4)
Прошлая настоящая жизнь
  • Текст добавлен: 8 июля 2020, 16:00

Текст книги "Прошлая настоящая жизнь"


Автор книги: Елизар Лазовский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Вить, давай сначала определимся с количеством действующих лиц в этой истории. Я, Василич, незнакомый голос, Виктор Павловский, то есть ты, и некая Ирина Шалимова. Это те, кого знаю я. А у тебя какой список?

– Я, Василич, голос и Ирина Шалимова. Про тебя не слышал.

– Я так и предполагала. Моя гипотеза такова – кто-то проводил эксперимент со временем, в котором мы поучаствовали против своей воли, и там случилась парочка проколов. В результате этого мы должны были или умереть, или вернуться в 1977 год. И почему-то экспериментаторам обязательно нужно было наше согласие. Когда этот Василич меня уговаривал, меня не оставляло ощущение, что он пытается загладить вину.

– Точно! И меня он уговаривал, если начистоту, то не очень долго, хотя мог сделать со мной что угодно. Чем бы я ему помешал? Но, видимо, это для него было важно, мое согласие, пусть и вынужденное.

– И второй прокол – в момент переброски мы услышали голоса, хотя, скорее всего, не должны были ничего слышать. Кстати, знают ли они, что мы слышали то, что не предназначалось для наших ушей? Мы все слышали голос Василича, который, кстати, мне показался знакомым, и чей-то незнакомый и неприятный голос. А еще каждый слышал только про того или тех, кто в этом эксперименте шел ПОСЛЕ него, ты обратил внимание? Я не знаю того, кто шел ДО меня и шел ли вообще. Интересно было бы узнать, с кого начался сбой в их программе, с меня или раньше? А ты не знал про меня, ведь я для тебя – предыдущая. Выходит, Ирина Шалимова не знает про нас с тобой, но, возможно, знает про кого-то, кто шел после нее.

– Логично. А я вот, когда узнал, что у нас в классе есть Ира, подумал, чем черт не шутит, может, это она и есть. А что, бывают же совпадения. Пялился на нее и не мог понять, почему она совсем не реагирует на меня, хотя я уж так старался, а по твоей теории получается, что она и не должна была реагировать, потому что я для нее предыдущий. А потом узнал ее фамилию и вообще огорчился.

– Не слишком ли многого ты хочешь? Таких совпадений не бывает; наша встреча с тобой и так уже невероятное совпадение. Было бы чересчур, если бы мы все трое в одном классе оказались. Просто у нас в классе других Ир нет, вот ты и придумал. А пялился ты на нее, забыв про конспирацию, потому что она хорошенькая – кудряшки, глазки-бусинки, губки бантиком; и я так думаю, и в классе не дураки – решили, что ты влюбился.

Витя неожиданно залился краской. Так ведь он и вправду влюбился!

– Да ладно тебе, не тушуйся, любовь делу не всегда помеха. Скажу тебе по секрету, твое положение не безнадежно.

– Ну да, не безнадежно! Она на меня совсем не смотрит.

– Ну-ка, припомни, прям вообще не смотрит?

– То есть абсолютно.

– А тебе не кажется, что в этом «совсем» и «абсолютно» есть явная нарочитость? Я женскую психологию лучше тебя знаю и компетентно заявляю – ты ей понравился! Просто она тебя должна немножечко помучить, как поступают все порядочные девушки.

Господи, ну какие эти мужчины все-таки мальчишки в любом возрасте. Глаза у Витьки засверкали, лицо еще больше запунцовело. Улыбка глупая, ямочки на щеках милые. Прям такая сладость, что Лиде тут же захотелось разбавить эту патоку кисленьким.

– Да-да, у тебя есть все шансы со временем дать ей свою фами… Вить!!!

Надо отдать должное «старшему партнеру», просек он моментально.

– Ой, ё-моё! У нашей Иры фамилия девичья, а у Ирины Шалимовой это, возможно, фамилия мужа.

– Точно. Я из прошлой жизни помню, что наша Ирка ушла из школы после восьмого класса, слышала, что она вышла замуж и родила дочку, но новой ее фамилии никогда не знала, для меня она всегда оставалась Коваленко. На вечера встреч она не ходила, после школы мы с ней больше не общались.

– Давай, пожалуйста, примем как рабочую версию, что Ирина Шалимова – это наша Ира!

– Во как тебе неймется, – засмеялась Лида. – Ну давай примем. Но пока для этого нет никаких оснований. То, что мы из одного класса, еще ничего не доказывает.

– Да нет, как раз доказывает, неспроста мы трое в одном классе кучкуемся. Что-то или кто-то нас специально в одном месте собрал, слишком стремительно меня перевели в вашу школу, все так быстро закрутилось – и папино повышение, и переезд, и мамин перевод на новую работу. А вот по какой причине или с какой целью нас собирают вместе? Что-то там произошло, какой-то сбой, какая-то ошибка… Поэтому собрали нас всех в одном классе, может, им зачем-то надо, чтобы мы были рядом. И кстати, совершенно непонятно, как устранение этой ошибки может повлиять на нас, может, мы скоро начнем забывать, что и как с нами происходило.

– Нет, вот амнезий нам только не хватало! Я против.

– Сам не хочу. Но за мою теорию говорит тот факт, что кроме Василича ты слышала два имени, а я уже только одно. Значит, Ира, возможно, уже ни одного имени не слышала, и это как раз следствие устраняемой ошибки.

– Или это означает, что она была последней. Так как же мы узнаем, та ли это Ирина или не та?

– Я очень надеюсь, что голоса Василича и незнакомца она все-таки слышала. Осталось только у нее узнать.

– И ты, конечно, возьмешь на себя эту нелегкую задачу – пообщаться с красивой девушкой.

– Лид, не иронизируй!

– Ладно-ладно, какие влюбленные все нежные! Только, пожалуйста, сделай это максимально деликатно. Ведь если это все-таки не она, представляешь, что она про тебя подумает. И что потом о тебе будут говорить в классе.

Они съели еще по одному мороженому, и Лида пошла покупать акварельные краски. В четверг – занятие по акварели.

Глава 4
15 октября 1977 года

…Ее торопили. Ирина Максимовна чувствовала сильное волнение человека, который едва ли не кричал на нее, и она поверила. И она согласилась. Ну, раз надо, то надо, ничего не поделаешь. Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Если изнасилование неизбежно, постарайся расслабиться и получить удовольствие.

Все эти житейские мудрости вихрем прокрутились у Ирины Максимовны в голове, и она согласно кивнула. Потом, сообразив, что в той странной субстанции, в которой она себя ощущала, ее собеседник может этого не увидеть, повторила свое согласие вслух. Небольшой инструктаж. И услышала:

– Все, Василич, готово.

И тут же «очнулась» у прилавка в парфюмерном отделе универмага от окрика продавщицы:

– Девушка, вы что, уснули? Брать будете?

Ирине пришлось выйти из магазина, чтобы подышать свежим воздухом и прийти в себя. Перемещение произошло! Кто бы мог подумать, что это все правда! Как же было страшно соглашаться, но страшнее было умереть в той, прошлой жизни. Зачем было так пугать беззащитную женщину? Какой же дурак в ситуации выбора «смерть или новая жизнь в молодом теле» не согласится пожить еще раз!

«А что это я делаю в магазине? Школу прогуливаю, что ли?» Ира спросила, сколько времени, у прохожего, поняла, что таки да, прогуливает, и решила, что в школу идти смысла нет. Школу она не любила. А за что ее любить? Училась Ира в прошлой жизни средненько, очень стабильно средненько. Пятерок у нее не было совсем, несколько слабеньких четверок – по пению, рисованию и труду – не могли заслонить стройные ряды троек по всем остальным предметам, даже по физкультуре. Про физру вообще отдельный разговор – если бы у Бориса Палыча не замасливался взгляд, когда Ира безнадежно висела на канате, то не видать ей было и тройки!

Она шла домой и замечала заинтересованные взгляды, которые бросали на нее прохожие, от совсем юнцов до зрелых мужчин. К таким взглядам она была привычна всю жизнь, она нравилась мужчинам и знала это очень хорошо. «Интересно, а в этой жизни я точно такая же, как в прошлой? Ну да, должна быть!» Ира замедлила шаг перед гастрономом и заглянула в большие стеклянные окна-витрины. Стройна, ноги длинные, юбка школьной формы короткая, жаль, лица в деталях в такое зеркало не разглядеть, но копна светлых длинных кудрей хороша! И она пошла дальше все той же легкой походкой, а ее упругие кудряшки держали в тонусе всех встречных парней.

…А дома Иру ждало много интересных открытий, и она даже представить не могла, что очень похожие открытия сейчас делала у себя дома ее одноклассница Лида.

1978 год

Вечером Лида приготовила праздничный ужин. Повод был серьезный – Лида вступила в ряды ВЛКСМ. В те времена это действительно все еще было событием, хотя взрослая Лида понимала, что иногда подростками двигало главное желание – получить право официально не носить сильно надоевший пионерский галстук.

Для начала пришлось почитать Устав ВЛКСМ, а кое-что и заучить наизусть. В соседнем книжном магазине книжечка устава продавалась за пять копеек. Дешевле только даром? Нет, были печатные издания и подешевле – отдельные материалы очередного съезда КПСС и решения пленумов в тоненьких, на несколько листов, брошюрах стоили копейки по три.

Всех кандидатов пригласили на заседание комитета комсомола школы, попросили рассказать биографию, предъявить рекомендации или одного члена КПСС, или двух членов ВЛКСМ (одну можно было заменить на рекомендацию совета пионерской дружины школы), погоняли по вопросам, которые потом им задавали в райкоме комсомола. В райкоме, в кабинете на первом этаже за длинным столом сидели несколько человек. Вопросы были стандартные – дата образования ВЛКСМ, что является высшим органом комсомола, права и обязанности комсомольца, перечислить ордена ВЛКСМ. Провокационных вопросов типа «сколько комсомольцев принимало участие в штурме Зимнего» не задавали. Комсомольские билеты выдавали без всякой торжественности – зашли по очереди в кабинет, где-то расписались, через пятнадцать минут девушка вынесла в коридор скопом все билеты и раздала, выкрикивая фамилии… Вечером праздничное угощение съели не все, остатки с треском за ушами умял на следующий день Витька, когда с соблюдением всех правил конспирации пришел к Лиде после школы.

– О, это просто какая-то потусторонняя еда!

– Именно. Рецепт принесен с той стороны, из прошлой жизни.

– А ты вкусно готовишь. Повезет кому-то. Ну, в смысле, уже повезло.

– Уверена, что и Ирка сможет тебя чем-нибудь вкусно порадовать. Кстати, об Ире – ты обещал рассказать подробности. Насладись, аудитория у твоих ног.

Вчера вечером Витя позвонил и рассказал, что он поговорил с Ирой. Его голос радостно звенел в трубке – это она! Сказал, что голос Василича она слышала, но больше никого. Что надо встретиться втроем, познакомиться, и обещал подробности про Ирку «письмом».

– …А еще она сказала, что кроме имени слышала что-то вроде «офис продаж». Странно, правда, при чем здесь офис продаж? – Витька все облизывал и облизывал вилку, никак не хотел с ней расстаться. Пришлось ставить чай и делать бутерброд с маслом.

Вдруг Витька звонко хлопнул себя по лбу, хорошо хоть, не вилкой.

– Лид, а я ведь тоже что-то слышал, кроме имен, просто забыл тебе рассказать. А сейчас, рассказывая про Иркин «офис продаж», я вспомнил, что слышал слово «новостройка».

– Вот это пазлы складываются!

– Какие пазлы? Как складываются?

– Ее «офис продаж», твоя «новостройка» и мой пазл ЛЛМЗ. Ты забыл рассказать мне, а я забыла рассказать тебе.

– Ничего себе информация. «Офис продаж, новостройка, ЛЛМЗ». А что это может означать?

– Понятно, что это какое-то место. Я бы предположила, что это место нашей совместной «кончины». Тогда многое можно объяснить. Наверное, мы были вместе где-то, там что-то произошло, а в результате мы оказались здесь и сейчас.

– Железная логика. Значит, нужно найти это место сейчас, в 1978 году, может, это что-то даст в нашем расследовании.

– Ну, давай найдем. Только ты почему один пришел, договаривались ведь вместе встретиться.

– А я и не один. – Он взглянул на часы. – Ира обещала к трем прийти.

Пять минут четвертого Лиду оглушил дверной звонок. «Господи, когда же я привыкну!» Ира смущенно стояла на пороге.

– Да, проходи уже, ждем тебя.

Ира разделась, сняла шапку и тщательно поправила прическу, дождалась, пока кудряшки встали на свои места, и прошла вслед за Лидой на кухню.

– Чай будешь? Больше ничего не осталось, Витек все подъел.

Ирка почему-то напряглась и холодно сказала:

– Нет, ничего не надо. Я дома успела пообедать.

«Ага, дома! А портфель тогда почему дома не оставила, а с собой приволокла?»

Ира села в угол, словно отгородившись от них столом. Э, да она ревнует? «Нет, такая конфронтация мне не нужна, – решила Лида. – Нужно ее отвлечь».

– Ир, мы с Витькой рассказывали друг другу, с чем мы пришли из мира иного, так сказать. А с тобой что переместилось? Кроме дамской сумки – я по своему опыту догадываюсь, что из сумки и ее содержимого может получиться.

Ирка прыснула. Ну, уже хорошо, обстановка разряжается.

– Там со мной была приличная такая стопка каталогов «Эйвон», я немного подрабатывала этим. А здесь оказался немецкий каталог товаров «Отто», один, но такой же толщины. Теперь подружки в очередь встали, все хотят ко мне в гости, каталог полистать. Ну и так, по мелочи… А еще обидно, что золотые серьги, подарок мужа на годовщину свадьбы, превратились в маленькие желтые колечки с капельками, даже не золотые, их медицинскими сережками сейчас называют. Все равно ношу как память. Но самый главный бонус за перенос во времени – вот!

Ира порылась в портфеле, достала и разложила веером чеки Внешпосылторга.

– Наличка конвертировалась один к одному, серьезная сумма для этого времени получилась. А карта ВТБ-банка превратилась в чеки, тоже один к одному. Это была зарплатная карта, аванс только перечислили, я с нее ничего потратить не успела.

– Ну да, Внешпосылторг – это структура банка для внешней торговли СССР, сокращенно Внешторгбанка, то бишь ВТБ, – блеснул эрудицией Витя. – И чеки у тебя без полосы, повезло.

– А почему без полосы – это хорошо? – Лида ни в прошлой, ни в новой жизни чеков в глаза не видела.

Витька решил провести маленький ликбез:

– Чеки были, то есть сейчас есть, трех сортов. С синей полосой получают те граждане СССР, которые работают в соцстранах, с желтой – в странах третьего мира. Но чеками «самой первой свежести», как та осетрина, являются чеки без полосы, для работающих в капстранах. Там сложная система коэффициентов, в общем, без полосы самые выгодные. У тебя почему-то оказались самые ценные чеки, ты их припрячь, не свети пока.

– В портфеле за подкладкой держу, портфель из рук не выпускаю и глаз с него не свожу.

Витька о чем-то задумался. Выражение лица у него было такое, словно он мечтал стать Иркиным портфелем – лежал бы у нее на коленях, а она с него глаз не спускала бы… Он тряхнул головой, решил, что девчонки достаточно потратили время на глупости, и взял инициативу в свои руки:

– Мы уже обсудили новые данные, и те, что ты дала, и Лида, оказывается, на информации сидела, забыла поделиться. Словом, что мы имеем… – И Витька пересказал ей разговор с Лидой и их соображения. – В результате получаем место, где, возможно, мы все дружно или по очереди оказались участниками некоего эксперимента по перемещению во времени. Так как ни причины этого события, ни цели экспериментаторов мы не знаем, то единственное, что пока представляется реальным, – найти место действия. Лида, у тебя вроде бы есть какие-то соображения, ты что-то про складывающиеся пазлы говорила.

Витька налил себе чаю, посыпал сахару на бутерброд с маслом, сначала одним огромным откусом отправил половину бутерброда в рот, но потом заработал челюстями деликатно, стараясь не чавкать, потому что заметил завороженные взгляды, какими Лида с Ирой провожали каждое его движение. Только Иркин взгляд был влюбленным и ревнивым, а Лидин озабоченным. «Что же еще предложить, ему же еды осталось секунд на сорок пять…»

– Да, у меня есть мысль, что это за место. Я практически уверена. Ты, Вить, из другого района к нам переехал?

– Да, из Сокольников.

– И в прошлой жизни там жил?

– Да.

– А ты, Ир, когда замуж вышла, здесь осталась или переехала в другой район?

– Переехала к мужу в Бибирево, живу, то есть жила, там до сих пор, правда, уже одна, муж умер два года назад…

– Вот! А я всю жизнь в Люблино прожила. Поэтому люблинские новости, в отличие от вас, я хорошо знаю. А вы, видимо, не знаете, что в 2020 году на месте Люблинского литейно-механического завода, который за несколько лет до этого благополучно обанкротили, построили новый жилой микрорайон. От всего завода осталось одно заводоуправление, в котором и располагался офис продаж.

Сказать, что эта новость произвела на Лидиных друзей впечатление, – ничего не сказать. Они сидели оба с открытыми ртами. Но если Ирочка даже в этой ситуации выглядела как картинка, то у Витьки из открытого рта чуть не вывалился последний кусок, правда, надо отдать должное его реакции, рот он захлопнул вовремя.

– А ведь я про это знал! – Витя задумчиво дожевывал бутерброд. – Только забыл.

– И я сейчас вспоминаю, что там была, – удивленно подняла глаза на Витьку Ира.

– Значит, это место – единственное, что связывает нас с 2020 годом.

– А это значит, что надо подобраться к заводоуправлению и попытаться найти какие-нибудь улики, хоть что-то, что могло бы связать нас с 2020 годом и этим Василичем. – У Витьки загорелись глаза. – У меня отец работает в заводоуправлении. Его же назначили заместителем начальника завода.

– И у меня папа тоже в этом здании работает, в конструкторском бюро.

– А у меня мама работает там, в заводской библиотеке, Ира заметно воодушевилась. – Я часто к ней на работу прихожу, я в этой библиотеке записана.

– А я вот к папе ни разу не приходила, – огорчилась Лида. – Ну что ж, найдем повод. Скажу, что в школе сочинение задали про работу родителей.

– А что искать в заводоуправлении?

– Что угодно, любое подозрительное, непонятное. Включаем интуицию и вынюхиваем. – Витька принял на себя командование маленькой армией. – Даю времени на первую разведку – неделю.

– Мало, дай две!

– Хорошо, две недели. – Витька поднялся к отрывному календарю. – Значит, следующая встреча 14 февраля. Ну и конечно, если выясняется что-то важное досрочно – созваниваемся и встречаемся. А сейчас, – он с сожалением оглядел пустую тарелку и кружку, – можно расходиться.

Все пошли в прихожую. Двоим обуваться-одеваться было тесновато.

– Вить, ты иди, а нам с Ирой еще нужно немного поговорить. О своем, о девичьем.

Ира бросила на Лиду быстрый удивленный взгляд, но ничего не сказала. Не сумев скрыть огорчения, Витя ушел. Но Лида была уверена, что он ждал ее в подъезде и пойдет провожать до дома.

– Ир, ради бога, давай расставим все точки над «i». Не ревнуй! Это так заметно, что погоришь на этом. Поверь, у тебя нет никаких оснований беспокоиться на этот счет – мы просто друзья по несчастью, причем в буквальном смысле. – Лида горько усмехнулась. – Даже если бы я и захотела, у меня против тебя не было бы шансов, потому что он влюбился в тебя с первого дня, я это точно знаю.

Ирка с радостным воплем заключила Лиду в жаркие объятия. Дурдом! Все влюбленные идиоты, Лида и сама была такой в прошлой жизни, и не раз. А когда Ира ушла, Лида подошла к окну и, отодвинув занавеску, посмотрела на две фигурки, идущие под снегопадом, взявшись за руки.

Кажется, они уже близко. Я просто спинным мозгом чувствую, что они скоро встретятся. Вот только где они? Как их найдешь в большом городе? Что предпринять? Или не суетиться и просто ждать, пока постхроносвязь (так, кажется, ее старик называл) приведет их ко мне или меня к ним…

На следующий день Лиде позвонила бабушка, папина мама, и сказала:

– Я испекла твое любимое сметанное печенье. А дед наварил холодца. Приходи, долго это тебя ждать не будет.

Бабушка Поля была из семьи мельников, и, наверное, это отразилось на ее кулинарных предпочтениях и увлечениях – печь она любила и умела. А родители дедушки Никиты держали скотобойню, поэтому без мяса в их семье, а потом и в семье Лиды не ели. Но самый вкусный холодец готовил дед, ни у кого другого так не получалось, пальчики оближешь!

И после школы Лида забежала к бабушке с дедушкой в гости. В квартире пахло сдобой, блюдо с горкой печенья стояло на буфете. «Что за прелесть этот буфет! За такой я в прошлой жизни дорого дала бы. Интересно, куда его потом дели? Скорее всего, на помойку. Жалко!» Но, конечно, печенья ей не дали, пока не пообедает. Почему самый вкусный куриный супчик – у бабушки? Лида была уверена, что это из-за домашней лапши, которую бабушка всегда делала сама, своими руками. Одну тарелку она съела на первое, вторую тарелку на второе. Про холодец Лида тоже не забыла. Она съела огромный кусок на закуску. Думала, что после этого печенье в нее уже не влезет, но неверно рассчитала свои силы – влезло за милую душу!

Уютно пили чай в комнате за круглым столом.

– Деда, а ты ведь тоже в свое время на ЛЛМЗ работал, как мама и папа?

– Да я много где работал…

– А с папой тебе не пришлось вместе работать, бывают же совпадения?

– Нет, мы работали не вместе, в разных отделах, но в одном здании.

– В заводоуправлении?

– В заводоуправлении.

– Ой, а я там ни разу не была. А что там на первом этаже? А что на втором?

– На первом конструкторское бюро, еще несколько отделов, библиотека с отдельным входом. А на втором кабинеты начальства, парторга, комсорга, ну и так далее. А тебе зачем это?

– Значит, папа на первом этаже работает? Нам в школе задали сочинение написать про работу одного из родителей. Я вот думаю о папе написать. Было бы здорово к нему на работу сходить. Как думаешь, он разрешит? Я сегодня вечером хотела просить его об этом. Ты поддержишь меня, если что?

Славный дед. Лида помнила его добрым, заботливым, любящим. Работал всю жизнь с ранней юности, воевал, семь ранений(!) – первое в августе 1941 года, последнее в апреле 1945-го под Будапештом; медалям тесно на парадном пиджаке. Ему осталось уже меньше года; когда он умрет, Лиде еще не исполнится пятнадцать, бабуля переживет его на много лет…

«Пиши про маму», – упрямился папа и никак не хотел, чтобы Лида приходила к нему на работу. Но дедуля сдержал слово и оказал поддержку. С папой договорились на четыре часа. Лида пришла в заводоуправление, он встретил ее на входе. Вахтер с бравыми усами, как у Буденного, спросил: «Ты к кому, деточка?» – и удовлетворился папиным: «Это ко мне». Они шли по коридору, несколько раз поворачивали; Лида и не думала, что внутри столько коридоров, снаружи заводоуправление не казалось слишком большим. Она шла с фотоаппаратом наперевес и прислушивалась. К чему? Сама не знала, что хотела услышать, может, то самое характерное гудение, что возникало в ее в голове каждый раз, когда она вспоминала злополучный эксперимент по переброске во времени? Но слышала девочка только собственный зачастивший пульс.

Конструкторское бюро оказалось большим открытым помещением, потом такие назовут на иностранный манер «опен спейс». Папа показал дочке свое рабочее место – кульман, письменный стол и стул. Они прошли по рядам, и Лида здоровалась с папиными коллегами, а сама прислушивалась, не раздастся ли гудение. А еще принюхивалась, вернее, наоборот, старалась не принюхиваться, потому что о существовании дезодорантов здесь представления не имели, амбре стояло как в казарме. В итоге результат оказался нулевым, если не считать три шоколадные конфеты, четыре карамельки, два простых карандаша, мягких, заграничных, и ластик со слоном – папины коллеги улыбались, шутили, надарили кто что и приглашали после школы к ним работать. Напоследок Лида сделала несколько портретных фото и снимков папы за кульманом. И конечно, сделала общий снимок папиных коллег, пообещав каждому по фотографии. Уходила огорченная, но надежду не теряла, ведь еще есть Витя и Ира, может, им больше повезет.

Так и случилось.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю