Текст книги "Тайна ожерелья"

Автор книги: Элизабет Сайтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Тебе надо чаще смеяться, – не удержалась Айрис. – Ты становишься совершенно другим, когда смеешься или хотя бы улыбаешься.

– Довольно необычное замечание, особенно если учесть, что оно исходит из уст бесстрашной леди, носящей за поясом револьвер и готовой пристрелить нахала, посмевшего вмешаться в план праздника, который готовит она.

– Ты прекрасно знаешь, почему я принесла револьвер, – с улыбкой проговорила Айрис, – и я вовсе не намеревалась кого-либо убивать. Я просто хотела знать, что за маскарад ты затеваешь.

Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на нее. Под его пристальным взглядом Айрис опустила глаза.

– Теперь ты все знаешь. Позволь детям принять участие в празднике, так они будут чем-то заняты и довольны, что вносят свой вклад в общее дело.

– Да, но им потребуются репетиции, – резонно заметила Айрис. – Нужен человек, который бы указывал, кому, где стоять, что делать, говорить. Нельзя ничего пускать на самотек.

– Нельзя, – согласился Адам. Подобная мысль явно не приходила ему в голову.

– Ну, раз ты заварил всю эту кашу, то тебе ее и расхлебывать.

– Я им помогу, – сказал он и немного погодя добавил: – Я всегда довожу дело, которое начал, до конца.

Они молча уставились друг на друга. Айрис почувствовала, как забилась на ее шее жилка, застучала в висках кровь, сердце колотилось все громче и громче.

– Ну, я пошла, – неуверенно сказала она.

Вместо ответа Адам поднялся из-за стола. Айрис тоже отодвинула стул, но едва она встала, как мощная рука Адама железным обручем обвилась вокруг ее талии и притянула к себе. Не дав ей времени на протесты, он приник к ее губам в страстном поцелуе.

С того дня в тоннеле прошло две недели. Губы его были все такими же неимоверно сладкими, нежными и ласковыми. Запустив пальцы в его густую шевелюру, Айрис притянула Адама ближе к себе. Она наслаждалась прикосновениями к завиткам волос на шее, ерошила их, пропускала сквозь пальцы. Пока я держу его, думала Айрис, он будет продолжать целовать меня. О, пусть этот поцелуй длится вечность!

То ли Адам прочел ее мысли-, то ли хотел того же, но он явно не собирался останавливаться. Его губы становились все более настойчивыми, твердыми, терзая ее рот в сладостной пытке наслаждения, не давая ни секунды покоя, а только требуя, требуя, требуя… Вскоре Айрис дрожала в его объятиях, охваченная неугасимым пламенем страсти. Обвив руками его шею, она прильнула к Адаму всем телом и закрыла глаза, смакуя каждый миг, как иссохшая пустыня наслаждается каждой каплей долгожданного ливня.

Адам слегка повернул голову.

– Айрис, – пробормотал он, обжигая дыханием ее нежную щеку, – открой глаза. Я хочу видеть в них себя. Я хочу, чтобы ты сама целовала меня, глядела на меня.

Медленно открыв фиалковые глаза, обрамленные шелковистыми черными ресницами, она взглянул на Адама сквозь дымку страсти, заволокшую ее разум. Адам. Резкие скулы и решительный подбородок были так милы ей… А глаза цвета неба и дождя, ярко блестевшие на смуглой коже!.. Губы мягкие, ласковые… обычно они бывали сурово сжаты в полоску. Тело сильное, твердое, с приятным ароматом мыла, лосьона и чего-то еще, присущего лишь ему, – запаха вольного ветра Невады.

– Я смотрю на тебя, – прошептала она.

– Ну, так поцелуй меня.

Снова запустив пальцы в гриву его волос, Айрис притянула Адама к себе. В ней проснулась новая Айрис, женщина, совершенно не похожая на библиотекаря из Миннеаполиса. Новая Айрис хотела этого мужчину, хотела никогда не прерывать их объятий и знала, что все так и будет. Она не отступит, не остановится, пока не получит того, чего хочет, пока она не…

Но все-таки какая-то частичка той, прежней Айрис Мерлин удержала ее от опрометчивого шага, вновь вернула сознание.

Да, поцелуи с Адамом Фримонтом сладки, твердила она, но нет в мире ничего опаснее этой сладости.

Опустив руки, Айрис отстранилась и, когда Адам попробовал ее удержать, напряглась, приготовившись к отпору. Видимо, Адам почувствовал произошедшую в ней перемену, поскольку тоже разжал объятия и отступил.

Какое-то время они просто стояли и смотрели друг на друга.

Я не хочу тебя. Ты мне не нужен. Ты мне никто. Эти магические слова Айрис повторяла каждому, осмелившемуся слишком близко подойти к ней, но, как ни старалась, не смогла выговорить их сейчас, стоя перед Адамом Фримонтом. Они всегда ей помогали, но только не сейчас.

– Извини, – наконец выговорил он. Видя, что Айрис не собирается ничего объяснять, судорожно вздохнул и, повернувшись к столу, начал убирать тарелки. – Прости, больше это не повторится.

А Айрис смотрела на него. Господи, как все перепуталось. Ведь это она остановила его. Отвергла его. А у нее такое чувство, будто он у нее перед носом захлопнул дверь.

– Не отворачивайся от меня, Адам, пожалуйста, не отворачивайся! – робко дотронувшись до его плеча, попросила она.

Мускулы под ее рукой моментально окаменели, но Адам стоял с тарелкой в руках и не оборачивался.

– Чего же ты от меня хочешь?

– Повернись ко мне. Скажи, что все в порядке. Пожалуйста, только не поворачивайся ко мне спиной.

Тарелка с грохотом упала на пол, разлетевшись на две части. Адам резко повернулся к ней.

– Далеко не все в порядке, – сказал он жестко. – Тысяча чертей, Айрис, ты что, слепая?! Мы самая неудачная пара из всех, какие только существуют. Я хочу тебя, ты хочешь меня, но никому из нас этого недостаточно.

Айрис, убрав руку с его плеча, отшатнулась в испуге.

– Да, да, я безумно хочу тебя. – (Каждое слово заставляло Айрис вздрагивать, словно от удара кнута.) – Я так хочу обладать тобой, что при одном взгляде на тебя становлюсь больным. Я знаю – о, как хорошо я это знаю! – что ты никогда не будешь моей, но хочу тебя с первой минуты, с первого взгляда. Я никогда в жизни ничего подобного не испытывал. Ну, довольна? Это тебе не терпелось услышать?!

– Нет, – прошептала растерявшаяся Айрис. – Нет.

– Я гадал, – безжалостно продолжал Адам, – знаешь ты об этом или нет. Ты всегда в последний момент отказываешься, ведь так? Ты любишь говорить «нет». Распаляешь мужчину, целуешь, стонешь от наслаждения, но в решительный момент отталкиваешь и уходишь с оскорбленным видом…

– Перестань! – воскликнула Айрис.

– О, Господи! – прошептал он. – Я не хотел этого говорить. Прости меня.

– Это неправда, – потрясенно бормотала Айрис. Ни за что не хотела бы она заплакать перед ним, но горло сдавила судорога, а глаза наполнились слезами. – Нет. Я не распаляла тебя. И мне вовсе не нравится видеть тебя несчастным. И почему ты считаешь, что мы самая неподходящая пара?

– Ты и сама так думаешь.

– Вообще-то я об этом не думала, – солгала Айрис.

– Мы с тобой две стороны одной медали. Ты боишься рисковать, однажды обжегшись, отказываешься от моей любви. Я же совершенно иной. Я не был, отвергнут. Я был любим… Только это не была настоящая любовь, – после некоторой паузы снова заговорил он. – Обоюдное желание, слияние двух тел – вот реальность, доставляющая наслаждение обоим. А романтика и разговоры о возвышенной любви под звездами… В конце концов, это кончается скандальным разводом, когда каждая тряпка делится пополам, и ненавистью, сжигающей человека изнутри. Я уже прошел через это и не желаю повторения. Никогда.

Долгое время оба молчали. Потом Адам, подняв с пола осколки, попытался их сложить.

– Я никогда никому не говорил об этом. Ни одному человеку. Даже сам себе.

– Я никогда не думала о том, что… ну, что ты сказал обо мне. Знаешь, ты в чем-то прав. Я просто никогда не осознавала…

– Мне кажется, нам пора. Тебя подвезти?

– А ты едешь?

– Да. Инвесторы из «Золотой Долины» ждут результата новых проб. Мы договорились встретиться в девять вечера.

– А меня ждет Лена, – попыталась улыбнуться Айрис. – Но я прогуляюсь пешком, проветрю голову.

Потому что если я сяду с тобой в «Эсмеральду», добавила она про себя, где в тесной кабине мы будем только вдвоем, то опять потеряю голову… – He пойду сегодня искать. Если ожерелье там, дно будет там и завтра, – вслух сказала она.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Репетиция с детьми у меня вечером, думала Айрис на следующее утро, закалывая волосы в привычный пучок. Значит, день я смело могу провести в Рейнбоу.

Джордж Эрли с радостью согласился подвезти ее. Он даже помог ей отнести снаряжение из грузовика к тоннелю. На этот раз она основательно подготовилась к штурму рудника. Мощный фонарь, маленький фонарик с запасными батарейками, кинокамера, блокнот, ручка и все карты тоннеля, что удалось обнаружить. А еще фрукты, бутерброды, морковное печенье и две бутылки воды – без них Лена отказалась отпустить ее. И, разумеется, три камня из ожерелья Женщины-Радуги – для удачи.

– Ты не донесешь все это барахло, – хмыкнул Джордж. – Разве можно искать ожерелье, когда нагружена как верблюд? Не-е, тебе его не найти.

– Увидим, – улыбнулась оптимистично настроенная Айрис.

– Адам вскоре начинает здесь бурение, знаешь?

– К сожалению.

– «Золотая Долина» жаждет результатов. Да и мы все тоже.

– Да, – вздохнула Айрис. – Я говорила с Адамом вчера вечером.

– Он знает, что ты сегодня собираешься лазить по тоннелю?

Поиграв бутылкой, Айрис покачала головой.

– Нет.

– Возможно, работы начнутся уже сегодня, где-то около полудня. Но вначале Адам возьмет последние пробы. Прямо над твоей головой.

– Он даже не подозревает, что я здесь. Я ему не сказала.

– Опасайся Томми Киллиана, – ухмыльнулся Джордж. – Видишь ли, Айрис, он считает, что ты принесешь несчастье городу, как и та, другая Айрис Мерлин. Поэтому он сделает все, чтобы ты уехала.

Айрис даже прекратила укладывать вещи в потрепанный рюкзак цвета хаки, одолженный ей Леной.

– Это самая вздорная мысль из всех, услышанных мной. Айрис Мерлин не принесла несчастья рудокопам. Она пыталась их спасти и умерла, помогая им.

Джордж лишь равнодушно пожал плечами:

– Ну, это ты так говоришь, а Томми верит старым преданиям. А они утверждают, что твоя бабка сбежала в Калифорнию, бросив больных рудокопов и мужа умирать.

– Глупости, – махнула рукой Айрис. – Спасибо, что предупредил, Джордж, буду настороже.

– Мне-то что, – хмыкнул он, сильнее натягивая шляпу на лоб. – Ну, я пошел. Не забудь, уезжаем в пять.

И пошел к своему грузовику, помахав Айрис рукой. Сложив в рюкзак оставшиеся вещи и аккуратно спустив его в тоннель, она спрыгнула следом. Хотя стояла неимоверная жара, в тоннеле было прохладно. Включив фонарь, она осветила мрачный проход. Четыре ответвления проверены раньше, осталось пятое.

Проходя мимо первого ответвления, Айрис на миг осветила его фонарем. И тут же снова ожили воспоминания: Адам, обнимающий ее в кромешной тьме, его настойчивые губы и язык, изучающие изгиб ее губ и вкушающие сладость рта. Под тонкой замшевой жилеткой перекатывались мускулы его сильных рук, мощной спины, широких плеч… Интересно все-таки, отчего у него эти дикие головные боли, вплоть до потери зрения? Что случилось с Адамом?

Третий поворот, четвертый. Айрис остановилась, размышляя. Здесь не ступала нога человека уже почти сто лет. Что скрывает в себе тоннель? Какую тайну он хранит? Наклонившись, Айрис решила вначале обследовать пол. Ведь должно же быть что-то, дающее ключ к разгадке тайны ожерелья. Надо только это найти.

Это лежало у поворота в пятом, не отмеченном в картах ответвлении тоннеля. Небольшой бесформенный сверток, почти невидимый под толстым слоем пыли, скопившейся за век в подземелье. Конечно, это могло оказаться и потерянным шейным или носовым платком древнего рудокопа, но интуиция подсказывала Айрис, что это не так.

С бешено бьющимся сердцем она опустилась на колени и, поставив на землю фонарь, осторожно потрогала сверток. Ткань оказалась удивительно тонкой и приятной на ощупь. Шелк. Красивый тонкий бирюзовый щелк. В темноте тоннеля, без солнца и дождя, ткань и через столетие сохранила свой удивительный цвет моря, ничуть не потускнев и не сгнив. – Шарф Айрис, – прошептала пораженная девушка. – Или же кусок от него. Я оказалась права. Она действительно бывала здесь.

Трясущимися руками она подняла сверток. И – о, разочарование! – он был слишком легок для ожерелья. Внутри оказалось что-то сухое и колючее, как высушенная трава.

Закрыв глаза и глубоко вздохнув, Айрис решительно развернула шелковый лоскут.

В нем оказался пучок какой-то травы. Айрис припомнила, что говорила ей мать: Айрис Мерлин меняла драгоценности на воду, еду и лекарства. Это лекарственные травы, осенило девушку. Ведь сто лет назад не было таблеток, их заменяли лекарственные травы!

– Все верно, – вслух сказала себе Айрис. Ее голос прозвучал странно в пустом, заброшенном тоннеле. – Невеста из Рейнбоу обронила здесь свою ношу. А значит, она сворачивала именно в этот проход. Ожерелье нужно искать в нем. Теперь-то я точно найду его!

Она осторожно положила драгоценный сверток в кармашек рюкзака. Достав блокнот, она отметила место, где нашла сверток. Потом посветила на циферблат часов. Десять тридцать. Так, Адам еще наверняка в своем трейлере. Что ж, надо идти и попытаться убедить его брать пробы где угодно, но только не в зоне номер четыре. Теперь она не могла ему этого позволить.

Когда Айрис выбралась из кромешной темноты тоннеля на солнечный свет, мужчины уже ждали ее.

– Вы должны уйти, – без обиняков заявил Томми Киллиан. – Мы начинаем работы и не желаем, чтобы кто-нибудь пострадал.

За его спиной топтались восемь-десять мужчин. Айрис знала их всех в лицо, как знала и то, что все они ее недолюбливают. Толпа, настроенная явно агрессивно, что-то забормотала, кивая и поддакивая Томми. В стороне маячил с виноватым видом Джордж Эрли, а вот Адама и близко не было видно.

– Где Адам? – требовательным тоном спросила Айрис.

– А его здесь нет, – нагло ухмыляясь, ответил Томми. – Да и какая разница? Он присоединится к нашему решению, поскольку нас большинство. И мы больше не желаем видеть вас в городе.

– Это просто смешно, – сказала Айрис. – Если вы до сих пор не нашли золота, то я-то здесь при чем?

– Вы приносите нам несчастье, – хмуро перебил ее один из мужчин. – Вы, как и та, другая Айрис Мерлин, погубите всех нас.

– Да, она оставила рудокопов Рейнбоу умирать! – выкрикнул третий. – Может, и эпидемия холеры случилась из-за нее!

Айрис в изумлении уставилась на них. Рабочие в свою очередь глазели на нее, перешептываясь и подталкивая друг друга, но, не решаясь что-либо сказать. Это было бы смешно, если б не было так грустно, подумала Айрис.

Господи, какая непроходимая тупость! Конец двадцатого века на дворе, каждого из этих мужиков вечером ждет дом с кондиционером, ужин, приготовленный в микроволновой печи, кабельное телевидение или видеомагнитофон. Они будут обсуждать с малышами возможности современного компьютера, и играть в «Звездные войны». Но сейчас, здесь, в заброшенном городе, под беспощадно палящим полуденным солнцем, они превратились в жестоких, суеверных золотодобытчиков прошлого столетия.

– Айрис Мерлин не бросила горняков на верную смерть, – резко ответила девушка. Несмотря на не человеческие усилия совладать с собой, ее голос все же дрожал. – Смотрите, что я нашла в руднике.

Она вытащила на свет сверток из рюкзака.

– Обратите внимание на цвет. Этот тончайший шелк того же оттенка, что и одна из вуалей Женщины-Радуги на картине в салуне.

Томми Киллиан забормотал, проклиная весь женский род, а обеих Айрис Мерлин в особенности. Но тут поддакнул кто-то из рабочих:

– Да, это ее вуаль, точно, парни! Так вы нашли его в заброшенном руднике, да, мисс?

Джордж Эрли, стоявший в стороне, подошел ближе.

– Айрис, а что в нем завернуто?

– Ожерелье? – выпучил глаза другой, всем телом подаваясь вперед.

– Нет, не ожерелье. Но в нем доказательство…

Метнувшись змеей, Томми выхватил сверток у нее из рук и, не успела Айрис остановить его или хотя бы сказать что-либо, резким движением разорвал бирюзовый лоскут надвое. В гробовой тишине на землю упал пучок засохшей травы, рассыпавшись в прах. Томми яростно встряхнул лоскутки, но больше там ничего не было…

– Тряпье, – презрительно осклабился он, оборачиваясь к остальным. – Тьфу! Иного я и не ожидал.

– Черт возьми, Томми Киллиан! – воскликнула Айрис. – Отдай немедленно!

Но он, зажав лоскутки яркого шелка в огромном кулаке, лишь ухмыльнулся.

– Сперва вы заявляетесь и требуете прекратить разработку рудников Рейнбоу, – начал он низким, угрожающим голосом. – Затем бежите к Адаму жаловаться, что Сэмми стреляла из моего револьвера. Вы еще пожалеете об этом.

Не успела возмущенная Айрис и рта открыть, как он, больно схватив ее за запястье, круто обернулся к остальным.

– Парни, надо препроводить эту даму к грузовику Джорджа и убедиться, что она благополучно отбыла отсюда. Навсегда.

Но тут терпение Айрис истощилось окончательно, сменившись слепой яростью. Вырвав свою руку, она отпихнула Томми.

– Не смей прикасаться ко мне, подонок! – сквозь зубы процедила она. – И шел бы ты, куда подальше вместе со своей компанией. Я не уеду из Рейнбоу, пока Адам Фримонт лично не предложит мне уехать.

– И возможно, – послышался мрачный голос Адама, появившегося неизвестно откуда, – даже и после этого.

Адам не видел Айрис, но грозная толпа у входа в тоннель заставила его поспешить. Он подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Томми Киллиан грубо схватил Айрис за руку, и последующую вспышку ярости девушки.

– Слава Богу, Адам, ты здесь, – вздохнула Айрис с облегчением.

Томми Киллиан сначала побагровел, потом побледнел.

– Ты так тихо подошел, мы и не слышали, – растерянно пробормотал он. – Отзови свою проклятую собаку, а?

Адам щелкнул пальцами, и Киманчи, готовая растерзать всех и вся, покорно уселась у его ног.

– Айрис, с тобой все в порядке? – спросил он.

Айрис подняла с земли яркие лоскутки.

– Смотри, что я нашла в тоннеле, – вместо ответа сказала она. – Это кусок вуали Женщины-Радуги, Адам, я уверена. В нем был завернут пучок лекарственных трав, точно как в рассказах отца.

Адам нахмурился, разглядывая бирюзовый шелк.

– Но он порван. Что случилось?

– Неважно, – отмахнулась она. – Главное, что я нашла его у одного из разветвлений тоннеля, а значит, Айрис Мерлин спускалась туда. Я найду ожерелье, Адам. Теперь уже осталось совсем немного, я точно знаю, где его искать.

– Проклятье, Адам! – не выдержал Томми. – Скажи же ей, что мы не можем…

– Ничего я не стану объяснять, – сказал он. – А вот ты, ты мне объяснишь. Вы все объясните мне, что здесь произошло.

Мужчины сникли под его пристальным взглядом.

– Прости нас, Айрис. – Джордж Эрли набрался смелости заговорить. – Мы не должны были так себя вести.

– Да, извините, – поддержал его кто-то. – Вы не можете приносить нам несчастье, это ерунда.

– Да ладно уж, давайте просто забудем об этом, – предложила Айрис.

Мужчины начали расходиться, виновато оглядываясь на Айрис, словно прося прощения. Остался лишь Томми Киллиан.

– Не знаю, что на меня нашло, – угрюмо пробурчал он. – Я не хотел рвать эту шелковую тряпку. И за руку мисс Мерлин схватил сгоряча. Честно, не знаю, с чего это я вдруг…

И, резко развернувшись, зашагал прочь. Посмотрев ему вслед и недоуменно пожав плечами, Айрис повернулась к Адаму.

– Я шла поговорить с тобой. Показать старые карты и ответвление, где отыскала сверток с травами. Я хотела просить тебя выяснить, куда идет этот отрезок тоннеля.

– Пошли к «Эсмеральде», – как будто не слыша вопроса, предложил Адам. – Я тоже хочу кое-что показать тебе.

Пройдя по главной улице, вернее, перебегая от одной спасительной тени к другой, отбрасываемой тремя или четырьмя ветхими сараями, они достигли грузовика, источавшего невыносимый жар железа, нагретого яростным солнцем Невады. Открыв дверцу, Адам подсадил девушку в высокую кабину. И немедленно раздался негодующий пронзительный писк.

Осмотревшись вокруг, но ничего не обнаружив, Айрис повернулась к улыбающемуся Адаму.

– Что это? Кто плачет? Господи, неужели котенок?

– А ты посмотри сама, – лукаво предложил Адам. – Вон в той коробке.

В картонной коробке с прорезанными отверстиями кто-то действительно шевелился. Айрис схватила коробку, отбросив свои вещи на сиденье, и сорвала крышку, надежно закрепленную пластырем.

– Адам! – воскликнула она. – Котенок! Боже, какая прелесть!

Вытащив котенка из заточения, она начала что-то нашептывать ему. Прелесть – не совсем точное определение для подобного создания, решил Адам. Огромные черно-белые уши, более подходящие по размерам летучей мыши, нежели крошечному котенку, стояли торчком, непонятно как удерживаясь на маленькой головке. Тощие лапы разъезжались во все стороны при каждой попытке встать. Хвост был явно позаимствован у кошки более крупного размера и гордо поднят вверх. Длинная свалявшаяся шерстка на хребте стояла торчком, показывая, что ее обладатель готов постоять за себя.

Прижав котенка к груди, Айрис что-то тихо шептала ему. Котенок блаженно жмурился и мурлыкал.

– Это правда, мне? Где ты взял его? Но что скажет Лена?..

– Отвечаю на твои вопросы по порядку, – улыбнулся Адам. – Да, котенка я привез тебе. Взял у женщины, которая живет по соседству. Лена против не будет, ее он тоже очаровал. Я специально заехал к ней по пути сюда и убедился, что она не выгонит тебя вместе с ним на улицу.

– Он такой милый. И забавный! Но эти уши!.. Нелепые, но такие симпатичные. А хвост… Где он такой взял?

– Трудно сказать.

– Ты посмотри, как он вцепился в меня. Он меня уже признал.

– Похоже на то.

Наконец она повернулась к Адаму.

– Спасибо.

– Я рад, что котенок тебе понравился. Я долго сомневался, правильно ли поступаю.

– Но почему? – удивилась Айрис, гладя доверчиво прильнувшего к ней котенка.

– Боялся, что ты не захочешь иметь другого кота. Я же видел твое лицо, когда ты рассказывала о своей сиамской кошке. Ты тяжело перенесла ее смерть, эта рана еще не затянулась, ведь так? Я бы понял, если бы ты отказалась.

Айрис вспыхнула, но протестовать не стала.

– Мне было двенадцать, когда я завела кошку, – тихо проговорила она. – И семнадцать лет мы с ней не расставались. Она была совершенно не похожа на других кошек. Она была моим единственным другом. Я, в самом деле, тяжело перенесла ее смерть. Была гак озлоблена… На жизнь. И на смерть, уносящую всегда самых дорогих тебе существ.

Адам молчал, не сводя глаз с Айрис.

– Хотя и на нее тоже рассердилась, – немного помолчав, внезапно сказала она. – Обиделась, что и она оставила меня. Будто она умерла по собственной инициативе… Но это было так несправедливо!

Взволнованная воспоминаниями, Айрис, видимо, слишком сильно прижала к себе котенка. Он протестующе взвизгнул и вырвался из ее рук, спрыгнув на сиденье. Видно, ему надоело сидеть в тесной коробке, а затем – на руках у Айрис, и он принялся радостно скакать по кабине, выделывая поистине акробатические прыжки, путаясь в собственных лапах и ловя хвост. Огромные уши реяли как паруса, рассмешив Адама до слез.

– Поймай его! – попросила Айрис. – Адам, ведь окна же открыты, а ты сидишь и смеешься.

– Я и так делаю все, что в моих силах, – сквозь смех ответил он. – Но котенок прыгает не хуже кузнечика.

Наконец Адаму повезло, и он ухватил кончик пушистого хвоста, получив в награду четыре глубокие царапины на тыльной стороне ладони. Чертыхнувшись, он на миг отпустил бешено сопротивлявшегося котенка, чтобы взглянуть на боевые раны, но этого хватило, чтобы чертенок с пушистым хвостом бесследно исчез.

– Успокойся, Кима не растерзает твое чудо, – заверил он побледневшую Айрис. – Но я могу, дай только поймать чертенка. Это не кузнечик, а гибрид угря с тигром.

Айрис подняла стекло со своей стороны и, не зная, плакать ей или смеяться над проделками котенка, перегнулась через сиденье Адама, закрывая и другое окно. Но едва она случайно коснулась Адама, как весь мир снова замер для них. Ласково взяв Айрис за руку, Адам тихо сказал:

– Если мы прекратим суетиться и искать котенка, то и он успокоится. Так что сиди и не шевелись.

– Но он может…

– Тихо, – повторил он. Она уселась на своем сиденье, но Адам не выпустил ее руки. Близость Айрис, ее тепло, ее запах возбуждали его, напрягая каждый мускул так, что казалось, будто они вот-вот разорвутся. Но, взглянув на бесстрастное лицо девушки, Адам нехотя разжал пальцы, сомкнувшиеся на ее тонком запястье.

– Адам, – прошептала Айрис, – это игра с огнем.

– Знаю. Но, кажется, мне все равно.

Оба неловко замолчали, словно чего-то ожидая. Каждый нерв Айрис горел в ожидании, но она заставила себя принять безучастный вид.

– А мне – нет. – Ее голос окреп. – Я должна уйти, Адам. Пусти меня.

Отвернувшись, Адам попытался совладать с собой, но, когда он снова повернулся к Айрис, его голос немного дрожал:

– Прости.

К ее щекам прилила краска, а он побледнел под глубоким загаром. Некоторое время они сидели, не глядя друг на друга, пока черно-белые уши-локаторы не появились из-под сиденья, а затем не выполз и их владелец, терзаемый жгучим любопытством. Уверившись, что никто ловить его не собирается, и, осмелев, он принялся принюхиваться к педалям. Вот тут-то Айрис его и схватила, крепко прижав к груди.

– Ты оказался прав, – нарушила она тишину. – Как только мы прекратили его искать, он угомонился. Теперь можно открыть окна, а то становится душно.

– Айрис… – начал, было, Адам, но она будто и не слышала его.

– Пожалуй, стоит назвать его Кузнечиком, – как ни в чем не бывало, продолжала она. – Это имя ему больше всего подходит. В жизни не видела котенка, который столько бы прыгал и совершал такие головокружительные виражи. А какие у него зеленые глаза!..

– Айрис… – снова начал, было, Адам.

– Не надо, – сказала она тихо и твердо. – Не надо ничего говорить. И объяснять тоже. Подай мне, пожалуйста, мой блокнот. Он вон там, на полу. Я хочу тебе начертить этот тоннель.

Адам молча наклонился, поднял блокнот и закатившийся под сиденье карандаш. Айрис так же молча и сосредоточенно набросала план тоннеля с необычайной аккуратностью и прилежностью.

– Сверток с травами я нашла вот здесь, – объясняла она. – Главный тоннель идет почти прямо на север от входа и на отрезке примерно в пятьдесят ярдов разветвляется на пять ветвей. Они отходят попеременно то направо, то налево, на восток и запад соответственно. Куда они идут дальше и их длину я не знаю. Сегодня утром я…

– Неважно, куда и на сколько миль они идут, – поморщился Адам. – Айрис, я уже взял пробы с поверхности восточной стороны и обязан взять и глубинные пробы тоже. Завтра у меня встреча в Карсон-Сити с нашими инвесторами из «Золотой Долины», где я должен представить результаты.

Айрис взглянула на котенка, мурлыкавшего от счастья так громко, что его наверняка было слышно и на противоположном конце Рейнбоу.

– Ну, и какие они будут?

– Результаты в четвертой зоне просто отличные, – бесцветным голосом ответил Адам.

– Значит, инвесторы останутся довольны.

– Еще бы!

– И через, сколько дней начнется разработка? – еле слышно спросила Айрис.

– Через пару дней. Они не станут ждать.

Айрис прижалась щекой к пушистой шкурке котенка. Плакала она или нет – Адам не видел, да и какая разница?

– Я рада, – глухо произнесла она через какое-то время. – Честно, рада, что результаты оказались хорошими.

– Знаю, – у Адама внезапно сел голос.

– Просто я хочу… – Ее голос прервался. Всхлипнув, она смахнула непрошеные слезы и снова наклонилась к Кузнечику.

– Чего?

– Я хочу поговорить с ними, – тихо ответила Айрис. – Хочу рассказать инвесторам все: про Айрис, эпидемию холеры, лживую книгу Дональда Фонтенота, ожерелье и что лишь они смогут восстановить правду. Мне надо лишь немного времени, совсем немного. Я попытаюсь убедить их сделать это. Я смогу, знаю, что смогу!

– Они бизнесмены до мозга костей, Айрис, – попытался образумить ее Адам. – Их не заботит прошлое, и трагическая история не растопит их сердец, ведь она не принесет им дохода. Но Айрис лишь еще ниже склонила голову. – Кто знает…

Сердце Адама разрывалось на части при виде глубоко несчастной девушки. То, что я чувствую, не любовь, убеждал себя он, поскольку любовь – эгоистичное, собственническое чувство. Именно любовь сделала из отца и матери жестоких, озлобившихся людей. Любовь требовательна и подавляет разум. Нет. То, что я чувствую к Айрис Мерлин, – не любовь, твердил себе Адам.

Симпатия, очарование и, разумеется, страсть – вот что переполняет его. Да, страсть и вожделение, с той самой первой минуты, как он увидел ее. Они не дают ему покоя.

Завтра надо будет взять ее в Карсон-Сити, продолжал размышлять Адам. Хоть ее душещипательная история наверняка не сработает, шанс ей надо дать. Но это чревато весьма неприятными последствиями. Видеть, как она стоит посреди стерильно чистого конференц-зала, где все кричит о неимоверном богатстве, да если ей еще и откажут – а так наверняка и будет, – нет, этого он не вынесет.

Но, с другой стороны, дать ей шанс просто необходимо. И я дам его Айрис.

– Ты по натуре игрок? – внезапно спросил он.

Посмотрев на него растерянными глазами, Айрис переспросила:

– Игрок ли я?

– Поездка в Карсон-Сити, переговоры – может, и неудачные, – потом еще дорога обратно – ты потеряешь весь день. Может, тебе лучше остаться в Рейнбоу и посвятить этот день поискам ожерелья? Томми Киллиан и его шайка больше не побеспокоят тебя, клянусь. Вот я и спрашиваю тебя, поставишь ли ты на карту день?

Ее глаза загорелись странным огнем.

– Да, – улыбнулась она. – Я готова потерять день ради переговоров с инвесторами.

– Подумай хорошенько. Если они скажут «нет», то я уже ничего не смогу поделать. Ничего.

– Знаю, но я согласна рискнуть.

– Итак, решено. Заеду за тобой завтра в семь.

– Ладно, попрошу Лену приглядеть за Кузнечиком. Адам, как мне тебя благодарить? Ты был прав. Я не думала, что смогу завести другую кошку.

– Рад, что подарок понравился, – сказал он.

– Ужасно понравился. – Айрис погладила огромные уши. Котенок открыл глаза, и она поцеловала его в розовый носик. – Я люблю тебя с первой минуты, как только увидела.

Хотелось бы знать, моя любимая Айрис, кому-нибудь, кроме кошки, ты говорила такое? – подумал Адам.