355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элизабет Роллз » Неотразимая компаньонка » Текст книги (страница 4)
Неотразимая компаньонка
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 12:02

Текст книги "Неотразимая компаньонка"


Автор книги: Элизабет Роллз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Криспин хранил молчание. Такие кратковременные помолвки не были чем-то необычным, но, произведя арифметическое действие, к чему его призывала леди Уинтер, он понял, что лорд Пембертон заставил свою племянницу выйти замуж за человека на тридцать пять лет ее старше. Это преступление!

Он обуздал гнев и отвращение.

– Ты говоришь про Джонатана Кавендиша? Не он ли был другом дяди Неда?

– Да, милый. Он не ожидал того, что унаследует титул, поэтому, когда умерла его первая жена, он вновь не женился, но внезапно умер его племянник, а бедняга Джонатан понятия не имел, кто же будет наследником после него. Тогда он и решил, что его долг – жениться… и женился на молоденькой девушке в надежде, что та родит ему нескольких наследников.

– Боже милостивый! – Криспин едва мог усидеть на месте. – Значит, ее принудили к браку?

– Похоже, что так, – спокойно сказала герцогиня. – Но не причисляй бедного Джонатана к разряду негодяев. Он был очень добрым и чутким. После свадьбы он уединился со своей новобрачной в Лестершире, и я больше их не видела, но мне часто приходило в голову: не женился ли он на Тильде ради того, чтобы спасти ее? Конечно, его выбор был ограничен: не многие родители выдадут свою дочь замуж за такого немолодого человека. А Джонатан к тому же старался не афишировать свое богатство. Он нажил состояние в Индии, когда в молодости там служил, но о том, что он богат, было известно только хорошо знавшим его людям.

Криспин, не спеша, обдумал услышанное, но вопросы тем не менее у него остались. Почему надо было спасать леди Уинтер от собственной семьи? Почему лорд Пембертон не любил племянницу?

– Что произошло с матерью Тильды? Ты можешь мне это рассказать?

– Здесь нет секрета, – печально ответила леди Сейнт-Ормонд. – Она была младшей сестрой лорда Пембертона, а он, как опекун, попытался заставить ее выйти замуж за человека вдвое ее старше. – Она вздохнула. – Сильвия была очень красивой и очень безрассудной. Вместо того чтобы дождаться своего совершеннолетия, она сбежала с Дэвидом Арнольдом от гонений, как она выразилась, со стороны брата. Брак был заключен, когда Сильвии исполнился двадцать один год, а спустя два месяца родилась Тильда. Пембертон отказался дать согласие на брак, Дэвид Арнольд вскоре погиб в уличной аварии, а Сильвия умерла, когда Тильде было около пяти…

– Значит, дядя взял ее к себе, чтобы…

– Чтобы не давать повода для неизбежных сплетен. Сильвия пользовалась успехом, и, хотя очень немногие принимали ее у себя после “падения”, когда она умерла, мнение о ней круто изменилось. Мы с твоим отцом ее жалели, и я прямо дала всем понять, что не осуждаю ее, но ты же знаешь, каково общество. Лишь после ее смерти люди начали открыто говорить о том, как глупо повел себя Пембертон. – Герцогиня вздохнула. – Я несколько раз ему писала и приглашала маленькую Тильду к нам, но ответ оставался неизменным: они считали, что главное – воспитать девочку в строгости для ее же пользы.

– А имелось в виду, чтобы она никогда не узнала, что такое радости и удовольствия, – подытожил взбешенный Криспин. – Господи, мама! Я обязан принести леди Уинтер свои самые глубокие извинения. Но я не знаю, как это сделать, не скрыв того, что узнал от тебя.

– Это не секрет, дорогой, – сказала ему мать. – Просто обо всем уже забыли. Мне кажется, что с Тильдой следует быть откровенным. Она это ценит.

Он улыбнулся.

– Тебе она очень понравилась, да, мама?

– Да, Крис. Я любила ее ребенком. Несмотря на все злоключения, она очень хороший человек. Возможно, немного цинична и настороженна, но женщине в ее положении следует быть начеку.

Слова матери преследовали Криспина, пока он искал леди Уинтер. В чем должна проявляться ее осторожность? В холодном равнодушии? У нее этого предостаточно. Быть гордой? И гордость у нее присутствует. Мужество? Решительность? И то, и другое тоже есть, и в больших количествах: она восприняла его обвинения с неистовством львицы.

Его это озадачило. Если бы не ее ответ сэру Ричарду за обедом, он посчитал бы ее неспособной на сильные чувства.

В любом случае ему теперь придется извиняться. Но где она?

Его просветил Беббингтон:

– Они вышли из боковой двери, ваша милость. И с большой сумкой хлебных корок. Мисс Анти говорила про уток.

– Значит, они отправились к озеру. Спасибо, Беббингтон.

Если бы Тильда была одна, то дошла бы до озера минут за пятнадцать, но Анти то и дело бросалась в сторону, восторгаясь цветочками, или подолгу стояла, наблюдая за оленями и павлинами в парке.

Озеро лежало в затененной ложбине, и к нему спускались травянистые склоны. Противоположный берег выглядел топким, и на нем среди тростниковых зарослей яркими пятнами выделялись желтые ирисы. Ветки ив грациозно кланялись своему мерцающему отражению, кувшинки покрывали почти всю воду около берегов, между кувшинками плескались утки, а белые облака, казалось, плыли по голубой глади.

Мирная, радующая глаз картина – это то, что так необходимо Тильде после перепалки с Сейнт-Ормондом. От духоты жаркого дня можно укрыться под ивами, где царит приятная прохлада, и она сможет обдумать весьма обнадеживающий ответ, полученный от приходского священника. Он прислал ей письмо на шести страницах, где обстоятельно перечислил количество сирот и одиноких матерей, которые нуждаются в помощи. Из сказанного им Тильда сделала вывод, что это не нанесет весомого ущерба ее огромному состоянию.

К письму священника прилагалось письмо от Кэсси, полное восторга и решимости помочь в осуществлении плана Тильды.

“Макс просто восхищен. Он тоже думал об этом, а когда священник упомянул ему о вашем намерении, он был всецело «за"”.

Понадобится дом, размышляла Тильда. И нужно обдумать, чему обучать мальчиков и девочек. Нужно найти людей, которые будут осуществлять это обучение. Возможно, кое-кто из местных помещиков наймет дополнительную прислугу… тех, кто со временем захочет постоянно быть в услужении.

Негромкий крик прервал ее мысли. Она позвала Анти, которая бежала впереди, и велела ей подождать. Обернувшись, она увидела направляющуюся к ней высокую фигуру. Так по-кошачьи плавно умел двигаться только один человек: Сейнт-Ормонд.

Она прищурилась и упрямо сжала губы. Что ему понадобилось теперь? Извинение? Да ни за что на свете!

С гордо поднятой головой она ждала, когда он приблизится, а когда он подошел, то не дала ему возможности ничего сказать.

– Если вы собираетесь опять оскорблять меня, ваша милость, то будьте так добры сделать это там, где моя дочь не сможет вас услышать. А сейчас я занята.

Он протянул ей полотняную сумку.

– Я принес еще хлеба. Я подумал, что Анти, возможно, захочет покормить не только уток, но и карпов. Они едят крошки прямо из рук. Вон там под ивой стоит лодка. Если ее оттолкнуть от берега и привязать к корням дерева, то Анти может спокойно их кормить. А я смогу спокойно принести свои извинения. А вы – высказать мне то, что вы обо мне думаете. Прерывать вас я не буду.

Это мастерски составленная речь повергла Тильду в неописуемое смятение. Ей нечего было ему сказать!

– Не пугайтесь, дорогая. На самом деле я не такое уж чудовище, каким кажусь вам.

Она замерла, сознавая свою беспомощность, а его длинные пальцы осторожно скользили по ее скулам, словно рисуя узор на нежной коже щек. Тильда дрожала и, затаив дыхание, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

А его взгляд! Глаза смотрели дружелюбно, маняще и… проникали в душу, ища ответа на секреты, которые она хранила очень глубоко. Как хочется приблизиться к нему, окунуться в тепло, источаемое его телом. Она пошатнулась, а он внезапно отступил и, повернув голову, произнес:

– Доброе утро, Анти. Я принес тебе еще хлеба, чтобы кормить рыбок из лодки. Хочешь?

– Oui, Monsieur le Due. Je vondrais bien manger votre poisson. Merci beaucoup. [8]8
  – Да, господин герцог. Я бы с удовольствием съела вашу рыбку. Большое спасибо (фр.).


[Закрыть]

У господина герцога слегка дрогнули губы – он заметил ошибку во французском, но не посмел ее исправить.

Но Тильда не дрогнула и сделала это за него:

– Дорогая, надо сказать “nourrir”, [9]9
  Nourrir (фр.) – кормить.


[Закрыть]
а не “manger”. Ты ведь хочешь покормить рыбок, а не съесть их!

– Ой! – Анти покраснела.

– В лодке лежит удочка, – с улыбкой сказал Криспин. – Если ты поймаешь рыбку, то можешь ее съесть. Но предупреждаю: большой карп очень драчлив.

– Ох! Они такие противные и скользкие, хотя кормить их интересно. – Девочка бросила взгляд на мать.

– Ничего, малышка. Пусть сегодня у тебя будет свободный день от французского, – со вздохом разрешила Тильда. – Можешь говорить по-английски. – Спустя пять минут Анти была усажена в лодку с целой сумкой хлеба. Его милость строго-настрого наказал ей ни в коем случае не вставать и не отталкивать лодку от берега. Тильда наблюдала за тем, как Сейнт-Ормонд крепко привязывает нос лодки к корню ивы. Она говорила себе, что просто следит за тем, насколько безопасно для Анти находиться в лодке, но на самом деле не могла оторвать зачарованных глаз от ловких пальцев, надежно закрепляющих веревку, от напрягшихся под сюртуком мышц, когда он отталкивал лодку от берега. Наконец он выпрямился и подошел к ней.

– Я сказал, что она может подвигать веслом на корме, чтобы отплыть немного подальше, но ей ничего не грозит. А если, упаси боже, она упадет в воду, то здесь неглубоко и я ее тотчас вытащу.

Сейнт-Ормонд снял сюртук, и Тильда снова не смогла отвести глаз – мускулы еще более заметно обрисовывались под рубашкой и жилетом. От волнения ей стало не хватать воздуха.

Он расстелил сюртук на траве.

– Пожалуйста, садитесь. К сожалению, здесь нет скамейки, но по крайней мере вы не испачкаете платье.

Тильда ужаснулась.

– Не говорите глупостей! У вашего камердинера случится удар!

В его голосе послышались жесткие нотки.

– Сядьте! Я собираюсь принести извинения!

Она не заметила, как села, подогнув под себя ноги и подсунув юбки под колени, чтобы тонкая муслиновая материя не касалась травы. Он вытянулся около нее.

– Я не ваш спаниель, чтобы вы мне приказывали. – Тильда бросила на него сердитый взгляд.

Он улыбнулся.

– И за это тоже прошу прощения. Не беспокойтесь за мой сюртук – я все равно хотел его снять, так как очень жарко.

Она с трудом сглотнула слюну.

– Видите ли, ваша милость… – Если бы только он не был так неотразимо красив и не устроился так близко от нее под ветками ивы! Он лежал, подперев одной рукой щеку и вытянув длинные крепкие ноги в безукоризненных лосинах и сапогах.

– Криспин, – твердо произнес он. – Если вы будете называть меня Криспином или даже Крисом, то тогда Амелия, возможно, последует вашему примеру.

– Но… – Она оторвалась от созерцания его ног.

– Хотя бы Криспин. – Он пошел на уступку.

– А как вы предполагаете обращаться ко мне? – осведомилась она и тут же пожалела о сказанном. Он уже дважды назвал ее “дорогая”, и ей это понравилось. От его улыбки она замерла.

– Хм. Матильда? Красивое имя, но немного официальное. Мэтти мне не нравится – в нем слышится что-то мягкое и бесхарактерное. Оно вам не подходит. Тильда? Очень благозвучно. И мама, оказывается, вас так называет. И, разумеется, Амелия.

– Вы хотите называть меня Тильдой?

– Только в том случае, если вы позволите, – ответил он с веселым огоньком в глазах.

Она хмыкнула.

– Я оставлю свой запрет для более важных дел.

– Замечательно! – Он не сводил с нее своих зеленых глаз. – А теперь, когда мы это уладили, Тильда, я самым искренним образом прошу прощения за то, что расстроил вас, за то, что заподозрил вас в интриганстве, и за свою заносчивость…

– Ваша милость… – Увидев его недовольный взгляд, она тут же исправилась: – О, хорошо. Криспин! Вам вовсе не нужно извиняться. Я тоже была не очень-то вежливой, поэтому…

Он сделал глубокий вдох.

– И я должен признаться еще в одном преступлении.

Преступлении? О чем он?

– Вы думали, что я знаю о вашем прошлом, о вашем браке. Но я этого не знал. Я счел, что вы – вдова малознакомого мне человека, который был на несколько лет моложе меня. Моя мать все мне разъяснила. Боюсь, что я вторгся в вашу личную жизнь, но она рассказала мне то, что уже было известно всем.

Непонятная дрожь пробежала у Тильды по телу. Леди Сейнт-Ормонд знала почти все. Она была дружна с ее мамой, знакома с Джонатаном. Криспина не в чем упрекнуть. Она решила, что он знает историю ее жизни, что помнит, кто она. Она не винит его в том, что он захотел все выяснить.

– Это не имеет значения, – наконец выговорила Тильда. – Ведь это было очень давно. – И тихо добавила: – Теперь я свободна и могу жить так, как пожелаю, свободна сделать любой выбор…

– Например, выбрать себе мужа, – равнодушно произнес он.

Она фыркнула.

– Зачем? К чему мне обременять себя мужем?

– Но от мужчин все же есть хоть какая-то польза? – удивился он.

– Что-то не могу ничего такого припомнить, – насмешливо улыбнулась Тильда.

Криспин смотрел на нее с таким плутовским видом, что у нее не осталось и тени сомнения, что он, конечно, думает исключительно об определенных вещах! Она покраснела и еле удержалась, чтобы не скривиться от отвращения. Неужели мужчинам больше нечем занять мысли? Скорее всего, так, но ее это не интересует.

Вскинув голову, она дерзко сказала:

– И даже это мне не нужно. Я – вдова, а не молодая, неопытная девушка. Если я решусь на благоразумную связь, никто меня не осудит. Подумайте сами – любовницей выгоднее быть, чем женой! Она не обязана ни по закону, ни морально подчиняться… мужским желаниям. И она может дать любовнику отставку, когда захочет.

Он, пораженный, уставился на нее. Что ж, пусть удивляется!

Криспин не успел ничего ответить, как раздался голос Анти:

– Мама! Ваша милость! Смотрите! Они едят у меня из рук!

Анти опасно наклонилась над бортом лодки, а с десяток уток, возбужденно крякая, с жадностью поедали хлебные крошки.

– И рыбки тоже едят у меня прямо с ладони! А одна вот такая огромная! – Анти широко раскинула руки в стороны.

– Это Беде, – крикнул ей Криспин. – Будь с ним очень учтива, так как он, наверное, старше меня.

Анти бросилась к другому борту, выискивая почтенного Беде.

– Пожалуй, нам следует вытащить Анти на берег, – проговорил Криспин. – Скоро завтрак, и становится слишком жарко. Сегодня ночью ждать грозы.

Обратный путь оживляла болтовня Анти о рыбках, утках и лодке. Тильда была молчалива и старалась думать исключительно о письмах, которые собиралась написать кузенам и приходскому священнику. Криспин шел с напряженно сжатыми губами и с таким видом, словно был чем-то раздражен. Возможно, ему не понравились ее откровенные замечания о браке.

Не стоит волноваться из-за его плохого настроения. Он, без сомнения, разделяет ее взгляды, но ему претит то, что их высказывает благородная дама. Она поморщилась. Если он заставил леди Сейнт-Ормонд рассказать ему про ее мать, то, вероятно, не считает ее благородной.

После завтрака Криспин извинился и удалился в библиотеку якобы для того, чтобы заняться корреспонденцией, а на самом деле ему было необходимо разобраться в своих чувствах, прежде чем опять предстать перед семьей. И перед леди Уинтер… черт возьми! Тильда! Ему с огромным трудом удалось сохранить самообладание, когда они возвращались в дом, и не пялить глаза на ее фигуру. Какая изящная у нее походка! Покачивающиеся бедра и длинные ноги… Хватит об этом думать!

Само по себе восхищение ею вполне безобидно, но его бесило то, что он едва справляется со своими страстями и, скорее всего, ему не под силу противостоять искушению дотронуться до этих соблазнительных прелестей.

Он допустил серьезную ошибку, настояв на том, чтобы они называли друг друга по имени. Он боялся не того, что смелость проявит она и позволит себе фамильярность. Он боялся за себя! Всем известно, что вдовушки – лакомый кусочек, а особенно она, с ее семейной историей. И она совершенно права – если проявит осторожность, то никто ее не осудит за любовника. И уж конечно, никто не осудит мужчину, взявшего ее в любовницы.

Но он осудит. От одной лишь мысли о том, что другой воспользуется ее положением и ее неприемлемыми взглядами на внебрачную связь, Сейнт-Ормонд пришел в ярость.

Он думает только об одном – как самому бесстыдно воспользоваться ее положением вдовы. Прямо сейчас. И не один раз. И чтобы на ее лице больше никогда не промелькнуло замеченное им выражение гадливости. Он докажет ей, что не все мужчины такие неумелые в постели, каким, видно, был ее муж.

Все эти соображения привели его к мысли о том, что он ведет себя не по-джентльменски и вообще похож на собаку на сене. Сам он не может стать любовником леди Уинтер, поскольку она кузина и к тому же еще и компаньонка его будущей невесты. Тогда почему его не устраивает ее весьма логичная оценка собственного положения? Почему мысль о другом возможном любовнике настраивает его на воинственный лад?

Глава пятая

Из-за тягостной жары почти все дамы, включая Милли, отказались от прогулки верхом. Милли с головной болью сразу после завтрака удалилась по требованию Тильды к себе в комнату.

– Ой, это так невежливо с моей стороны, – стонала Амелия в то время, как кузина укладывала ее на диване. – Как ты думаешь – никто не обидится?

– С чего бы это? Сегодня на редкость жаркий день. Отдыхай, и к вечеру будешь чувствовать себя намного лучше. И помни – завтра бал и ты должна поправиться. Я не буду выходить из дома, либо посижу с Анти в тени где-нибудь в саду. Поспи, милая. Голова может разболеться у кого угодно. – Она передала Милли чашку горячего отвара из трав. – Выпей. Я принесла это от миссис Симмз. Тут тысячелистник и пиретрум. Голове сразу станет легче.

Милли взяла чашку, сделала несколько глотков и скорчила рожицу – снадобье оказалось горьким.

– Надеюсь, что оно поможет, раз такое противное! – сказала она.

Тильда засмеялась – Милли никогда не любила лекарств. Она уже собралась уйти, как вдруг Милли спросила:

– Тильда, тебе нравится мистер Молверн?

Тильда на мгновение растерялась.

– Мистер… а, ты про Гая? Да, очень нравится. А тебе?

Предательский румянец на щеках Милли лучше всяких слов сказал о том, что ей он тоже нравится… и даже больше, чем это допустимо для молодой леди, которая думает о браке с другим.

– Да, нравится. – Милли отвернулась. – Он, кажется, увлечен тобой.

– Гай? – Тильда вздрогнула. – Разве?

– Да. – Теперь Милли смотрела ей прямо в глаза. – Он все время с тобой флиртует. А ты – с ним.

Надо быстро выходить из этого щекотливого положения, подумала Тильда.

– Понимаешь, Милли, – сказала она, – у вдовы есть некоторые преимущества. Молодые люди склонны отчаянно приударять за вдовами, поскольку на них не нужно жениться. Мы уже прошли “ярмарку невест”.

– А! – задумчиво вымолвила Милли.

Тильда помолчала, а потом сказала:

– Могу добавить, что здравомыслящий и осмотрительный молодой человек постарается польстить компаньонке молодой леди, которой он заинтересовался!

Милли во все глаза смотрела на нее.

– Но… но я должна выйти замуж за Сейнт-Ормонда. – Голос ее при этом звучал совсем не весело.

– Кто это говорит? – спросила Тильда, забыв о том, что ее поведение недопустимо: ни одна респектабельная компаньонка не скажет такое своей подопечной.

– Ну, мама. И папа, конечно, – ответила Милли.

– Ты всегда можешь отказаться. Вот почему это называется предложением, а не приказом выйти замуж. – Тильда утешала себя тем, что всячески давала понять дяде и тете, что не подходит для возложенной на нее задачи.

– Но ты же не отказалась.

Тильда вспыхнула. Ведь не скажешь Милли, что она приняла бы предложение от самого дьявола лишь бы избавиться от лорда Пембертона! У нее сдавило горло при воспоминании о его визите к ней в комнату в ту ночь, после которой ее сопротивление было сломлено.

– Тильда!

Голос Милли прозвучал откуда-то издалека.

– У меня не было выбора, Милли, а у тебя есть. И твои мама с папой любят тебя намного больше, чем меня. Вот что: допей этот противный отвар и закрой глаза.

Милли послушалась, а Тильда тихонько вышла из комнаты в уверенности, что кузина скоро заснет. Ей необходимо все обдумать. Она сделала именно то, в чем ее обвинял Сейнт-Ормонд. О, может, не совсем так – она его не оклеветала, но поощряла Милли отклонить его предложение.

Она встретила Криспина на лестнице и залилась ярким румянцем.

– Ей лучше? – спросил он. – Может, послать за доктором?

– Нет, что вы! – Тильда была тронута его заботливостью, что еще больше усугубляло ее вину. – Просто очень жарко. Я дала ей отвар из трав и уложила поспать. К вечеру, я уверена, ей полегчает.

Он кивнул.

– Мама решила, что нам необходимо немного развлечься. Луиза неплохо музицирует, да и Джорджи тоже, а у Гая приятный голос. А потом можно поиграть в карты или еще во что-нибудь. Пообедаем на террасе. К ночи разразится гроза, но пообедать мы успеем.

Тильда согласно кивнула в ответ и удалилась. Раз Милли она сейчас не нужна, то проведет время с Анти. И одолжит у леди Сейнт-Ормонд дорожный письменный столик, чтобы написать священнику о сиротах в приходе. Она улыбнулась, так как уже начала думать об этих безликих и безымянных детях как о чем-то своем.

И еще: надо очень тщательно обдумать, как быть с Милли и Гаем Молверном. Хорошо, если он на ней женится. Если же нет, а Милли влюбится, но выйдет замуж за его кузена? Тогда… случится несчастье. Тильда вздрогнула. Неужели она проявила ужасающую безответственность? Следует ли ей предупредить Милли о том, на какой опасный путь она вступает?

Вечер выдался очень душный. Даже на террасе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Голова у Милли больше не болела, но она почти ничего не ела. За столом ее место оказалось рядом с Криспином, который изо всех сил старался ее развлечь.

Тильда видела, что она уже не так сильно волнуется, но улыбается на его шутки и остроты машинально. Скорее всего, смысл его шуток до нее не доходит, и она лишь по тону догадывается о том, что он пошутил.

Тильда сделала глоток рейнвейна и вдруг сообразила: Сейнт-Ормонд слишком искушенный и утонченный человек для Милли. И дело здесь не в возрасте. У него острый ум, и, даже будь он на десять лет моложе, Милли он не подходит.

Господи! Следует ли предупредить Милли, что нельзя позволить себе увлечение кузеном своего предполагаемого мужа? Это непростительная глупость. У нее не было и тени сомнения в том, что леди Пембертон осудит совет, данный ею Милли, а если вдруг узнает, какой выговор получил от ее племянницы Сейнт-Ормонд, то придет в неистовство. А что будет, если она узнает еще и о том, что племянница называет его запросто по имени и что провела с ним, сидя под ивой, полчаса?

Но Тильду больше беспокоило то, что сама она чувствовала по отношению к Криспину. Это не назовешь девичьей влюбленностью. Тогда он был героем ее мечтаний, а теперешний “герой” оказался намного опаснее.

Он постоянно застает ее врасплох, она выходит из себя и говорит то, о чем лучше помолчать. К примеру, ее дурацкое заявление о том, что она никогда больше не выйдет замуж. Само по себе это признание резонно, но причины, которые она выдвинула… то, что она скорее заведет любовника, – это просто безумие какое-то! На нее нашла необъяснимая блажь. Как можно высказывать вслух подобные мысли, да к тому же мужчине, известному своими любовными подвигами!

К счастью, он не считает ее привлекательной, а иначе ей пришлось бы отражать его ухаживания. Но, кажется, она его совсем не интересует. Раз он ухаживает за Милли, значит, предпочитает маленьких, хрупких женщин, которые будут смотреть на него снизу вверх.

Вздохнув, Тильда задула свечу и свернулась калачиком под одеялом. Завтра она постарается вести себя пристойно и подумает о том, как убедить Милли не отвергать Криспина. В конце концов, если она ему нравится, то он будет замечательным мужем.

Тильда проснулась спустя несколько часов от грома и вспышек молний, осветивших комнату. В дымоходах завывал ветер.

Она откинула одеяло и вскочила на ноги. Торопливо зажгла небольшую лампу, схватила халат и бросилась к двери. Анти боится грозы, а сейчас она одна в чужом доме! Сара обычно спит мертвым сном, и Анти ни за что не осмелится позвать другую служанку, так как ужасно стесняется своей трусости.

Тильда почти бегом пронеслась по коридору, а затем – по лестнице, ведущей к детской. Как же она не подумала о том, чтобы взять Анти на ночь к себе! Ведь Криспин сказал, что, скорее всего, будет гроза. И все потому, что ее мысли были заняты им и Милли!

Она вошла в детскую и увидела, что Анти сидит в кроватке, прижимая к себе куклу Сьюзен, и тоненьким голоском убеждает ее не бояться, так как мама скоро придет.

– Я здесь, любимая, – сказала Тильда. Она быстро подошла к кровати и обняла Анти.

– Как… хорошо. Сьюзен очень испугалась… и я… я не могла…

Раскаты грома заглушили ее голос, и она с визгом уткнулась лицом матери в грудь. Тильда шептала ободряющие слова и вспоминала собственные детские страхи. После смерти матери ей приходилось самой с ними справляться.

Она сидела, держа Анти на коленях, и рассказывала ей, как всегда, сказку про грозу.

– Это ангелы передвигают мебель, малышка… Слышишь? Ну и грохот! Как ты думаешь, что это?

– Большой… письменный стол? – дрожащим голосом вымолвила Анти. – Как у нас дома в библиотеке?

– Очень может быть, – согласилась Тильда. – Интересно, зачем ангелам письменный стол?

– Они за ним сидят и считают хороших людей, – предположила Анти. – Таких, как папа. Им, наверное, хочется знать, кто еще придет, чтобы у них на всех хватило крылышков.

– Наверное, – ответила Тильда. Снова прогремел гром.

– Я… я знаю, что это! – тут же воскликнула Анти. – Это Бог ругает ангелов за то, что они расшумелись и нас разбудили!

Когда гроза окончательно затихла, Анти уже почти спала, и Тильда тоже задремала. Она уложила Анти в постель и улеглась рядом, решив подождать, пока раскатов грома совсем не будет слышно. Дождь барабанил по крыше, по окнам, и этот размеренный стук усыплял.

Забрезжил рассвет, и Тильда проснулась оттого, что у нее затекло все тело. Анти крепко спала и улыбалась во сне. У Тильды сжалось сердце. Она смотрела на раскрасневшееся личико и вспоминала, как совсем недавно и в то же время так давно это был крошечный, беспомощный младенец, затем – круглолицая малышка, которая только начинала ходить… Очень скоро она вырастет, станет выходить в свет, найдет мужа…

– Я буду рада этому, – прошептала Тильда. – Она сама выберет себе мужа, никто не посмеет принуждать ее к браку с первым же человеком, который сделает ей предложение. Она будет счастлива. Я об этом позабочусь…

Тильда постаралась отбросить обуревавшие ее мысли. Пора вернуться к себе в спальню. Днем она попросит леди Сейнт-Ормонд поставить для Анти раскладную кровать в гардеробной на случай грозы. Тильда почему-то была уверена, что герцогиня не сочтет это баловством.

Зевая, она спустилась вниз и пошла вдоль галереи. В детской не оказалось трутницы, поэтому она оставила там потухшую лампу, а на галерее было темно, так как шторы на больших окнах еще не поднимали. Вдруг, к своему ужасу, она почувствовала, как что-то ударило ее по локтю.

Упала статуэтка Купидона и Психеи, стоявшая на мраморной колонке-подставке. Хорошо, хоть ковер немного заглушил грохот.

Тихонько ругаясь себе под нос, она опустилась на колени и попыталась поднять подставку, которая оказалась довольно тяжелой. Тильда ухватилась за подставку обеими руками и зажала ее между ног. Ага! Вот так-то сподручнее.

Раздался слабый щелчок, а затем вспыхнул свет.

– И что же вы тут делаете? – Слегка удивленный голос Криспина прозвучал так, словно вид женщины, сидящей верхом на мраморной колонке в распахнутом халате, был для него делом привычным.

Он стоял в свете лампы в шелковом с витиеватым узором халате, который отчетливо обрисовывал его мужественную фигуру.

Тильда уронила подставку, громко выругалась и сердито взглянула на Криспина.

– Черт! О чем вы подумали, Сейнт-Ормонд?

Бровь у него изогнулась, и, опустив лампу на консольный столик, он ленивой походкой подошел к ней.

– В голову приходят самые разные мысли, – задумчиво произнес он. – Но ни одна из них не согласуется с образом добродетельной вдовы.

Он нагнулся и одной рукой без видимых усилий стал поднимать подставку. У Тильды, которая продолжала сидеть на ней верхом, перед глазами предстало захватывающее зрелище широкой волосатой груди с перекатывающимися крепкими мускулами. К тому же Сейнт-Ормонд не надел из-за духоты ночную рубашку. В голове промелькнуло: среди гостей нет чужих и это оправдывает его наряд, вернее, отсутствие оного. Она поспешно отступила в сторону и едва не упала.

Не обращая на нее внимания, он поставил колонку на место и придвинул поближе к стене. Затем нагнулся, поднял Купидона с Психеей и водрузил их сверху. Лишь после этого он повернулся к Тильде.

– Осмелюсь посоветовать вам, моя дорогая, в следующий раз устраивать свои дела поаккуратнее. Слугам бог знает что придет в голову, не говоря уже о гостях, когда они увидят полуодетую даму, порхающую на рассвете по коридорам.

Едкость его слов поразила Тильду, но она придала значение только замечанию по поводу ее одежды.

– Полуодетая?! – возмутилась она. – Кто бы это говорил! – Взгляд вновь упал на его грудь, и она с ужасом поймала себя на том, что думает… мягкие пи у него волосы или жесткие? Боже! Откуда взялись такие мысли? Она с огромным трудом овладела собой. Колени у нее подгибались, воздуха не хватало.

– Да… в следующий раз я все устрою иначе, – отрезала она.

– Уж постарайтесь, моя милая, – мягко произнес эн. – Видите ли, слуги и глазом не моргнут, увидев меня или другого джентльмена… промелькнувшего в коридоре.

Его слова привели Тильду в смятение. Откуда в его бархатном голосе такие презрительные, саркастические нотки? Ей казалось, что она стоит перед ним вообще без одежды. Жар пробежал по коже, горячие ручейки заструились по позвоночнику… да она сейчас тросто растает!

А он не унимался.

– Иначе вам не избежать внимания других заинтересованных лиц, которые могут вас перехватить по пути.

Наконец смысл его слов дошел до Тильды. Он тодумал, что она… что она… Нет, не может быть, чтобы он так подумал! Это слишком мучительно! Ее пронзила боль – нет, не гнев, а именно боль. Как он мог такое о ней подумать! Тут она вспомнила, как призналась ему в том, что скорее заведет любовника, чем снова выйдет замуж…

А что он делает сейчас? У нее ноги приросли к полу, когда он плавно двинулся к ней подобно огромному хищнику, крадущемуся к добыче. Ей надо бежать, кричать, делать что угодно, но не стоять и не смотреть на него, как кролик на удава!

На секунду он тоже замер и сверкнул на нее зелеными глазами. И через мгновение она очутилась в его объятиях. Губы Криспина с жадностью и силой прижались к ее губам. Она была застигнута врасплох, и ее пронзила мысль: Джонатан никогда так не целовал! Он всегда был нежным и внимательным, но его сдержанные объятия не возбуждали. Не то, что сейчас, когда она горит в огне от горячих губ и крепких рук, сжимающих ее. Она испугана и беспомощна, но не от того, что он с ней делает, а… от того, как отзывается ее собственное тело, как оно млеет и готово ответить на его страсть. Она никогда не думала, что такое вообще возможно! Несмотря на потрясение, она понимала, что должна сопротивляться, пытаться оттолкнуть его… но было уже поздно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю