Текст книги "Первое разоблачение"

Автор книги: Элизабет Нотон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 2

Дел было, мягко говоря, невпроворот.

Кейд обсуждал по телефону предстоящий полет на Ямайку со штатным пилотом «Эгиды» и притворялся, что не видит, как Эйвери вышла из кабинета Джейка и вместе с Марли направилась к лифту. Даже по прошествии двенадцати лет одного взгляда этих больших глаз цвета виски хватило, чтобы скрутить оперативника в бараний рог. Его планы разыграть легкую непринужденную встречу пошли прахом, как только клиентка обратила на него свои такие знакомые и прекрасные очи.

– Звучит неплохо, – как только закрылись двери лифта, произнес Кейд в трубку.

Сейчас, когда Эйвери не стояла перед глазами, он вздохнул свободнее и сосредоточился на виде, открывавшемся из окон позади стола Марли.

– Я хочу, чтобы все было готово к шести вечера.

– Сделаем, – отозвался Алек Макдугал на другом конце линии. – Позвони мне, если время изменится.

– Договорились, Мак.

Кейд выключил телефон и спрятал его в задний карман, а затем попытался убедить себя, что это решение не самое глупое, что он принимал в жизни. Но чертовски близко к тому.

Он провел рукой по лбу и уже двинулся к лифту, когда услышал голос за спиной:

– Подожди, Блэквел.

«Дерьмо». Напустив на себя невозмутимый вид, Кейд опустил руку и повернулся к боссу:

– Да?

Тот, скрестив руки на груди и подозрительно рассматривая подчиненного, стоял в дверях своего кабинета.

– У вас с этой актрисой что-то было?

«Да. Все». Кейд сунул руки в передние карманы джинсов и изобразил удивление:

– Нет. А что?

– О, не знаю. Просто никогда раньше не видел тебя таким воинственным с клиентом. Мне стоит быть в курсе какой-то истории?

Кейд усмехнулся и отвел взгляд:

– Где я мог познакомиться с актрисой?

– Не знаю. Ты мне скажи. Когда появилось это дело, ты буквально загорелся. Возможно, с учетом опыта я подключил бы тебя, даже не вызовись ты сам. Но сейчас подумываю пересмотреть свое решение.

«Классическое поведение лжеца – они всегда отводят взгляд в сторону», – заученный в ФБР урок всплыл в памяти Кейда. Он взглянул прямо на шефа:

– За те двенадцать месяцев, что я работаю на «Эгиду», тебе приходилось хоть раз пересматривать связанные со мной решения?

– Нет. Поэтому и волнуюсь. Ты ее знаешь?

Кейд скрипнул зубами. Когда до него впервые дошли слухи, что Эйвери Скотт интересуется услугами «Эгиды», он вызвался выполнить работу, какой бы она ни была, лишь из любопытства, сохранявшегося все эти годы. Но сейчас, узнав, с чем столкнулась Эйвери, он, оказывается, просто не мог повесить дело ни на кого другого. Кейд аккуратно подбирал слова, чтобы позже его не поймали на лжи. Еще один навык, приобретенный во время работы под прикрытием.

– Ее знают все, у кого есть телевизор. Я ничем не скомпрометирован, Джейк. Тебе не о чем волноваться.

Судя по взгляду Джейка, он не поверил подчиненному ни на грош, и в напряженном молчании, накрывшем комнату, Кейд размышлял, не стоит ли сказать правду. Но затем подумал об Эйвери, о том, куда она направляется и в какие проблемы может вляпаться, и понял, что признанием лишь вышибет себя из дела. Да, их отношения в прошлом, но вне зависимости от того, куда он ушел и что произошло в их жизнях, Кейд все еще тревожился о ней. И если можно хоть немного исправить зло, причиненное Эйвери много лет назад, и уберечь ее от опасности сейчас, он это сделает.

И Джейку придется это принять.

– Сообщи, как только прибудешь на место. Если что-то найдешь или понадобится помощь, мы пришлем еще группу.

Кейд выдохнул, лишь сейчас сообразив, что сдерживал дыхание. Еще одна группа под видом супружеской пары в клубе свингеров, куда он везет свою бывшую любовницу? Навряд ли он обратится за подмогой.

Кейд повернулся к лифту и нажал на кнопку вызова. Затем подавил порочную вспышку жара, прокатившегося по бедрам при мысли о тех условиях, в которых окажется наедине с Эйвери.

– Сделаю.

К тому времени, когда оперативник вышел в холл, его нервы были натянуты, как струны. Марли встретила его в дверях и протянула рюкзак и папку.

– Вот ваш маршрут, паспорта и вся информация, которую мы собрали об исчезновении Мелоди Кармайкл. Я заказала вам бунгало возле пляжа. Достаточно уединенное, чтобы уходить и приходить незамеченными. Миллер и Смит готовы на случай, если они вам понадобятся.

– Не смогла уговорить шефа, чтобы поручил тебе работать на подхвате?

Марли нахмурилась:

– Можешь представить день, когда это случится?

Кейд усмехнулся и надел темные очки:

– Нет. И не по той причине, по которой ты думаешь. Спасибо, Марли. Будем на связи.

– Подожди, Кейд. – Она протянула маленькую прямоугольную коробку. – Не забудь вот это.

– Все по книге, а, Марли?

Она улыбнулась:

– За это мне и платят такие деньги. Береги себя.

Кейд распахнул входную дверь. Теплый воздух омыл лицо и тело. В начале июня на холмах Кентукки уже душно, но там, куда он направляется, будет жарко. Обжигающе жарко. И не только из-за температуры.

Сыщик подавил еще одну вспышку жара, охватившего кожу, забрался на заднее сидение седана, бросил на пол рюкзак и разложил на коленях папку с бумагами. Водитель закрыл дверцу и обошел машину. Кейд почувствовал, что Эйвери сверлит его взглядом, но, хотя это лишало присутствия духа и усиливало тревогу, не поднял головы.

– Да?

– Это все, что ты можешь мне сказать по прошествии двенадцати лет? – спросила Эйвери. – «Да?»

Когда машина отошла от бордюра, Кейд щелкнул челюстью и наконец посмотрел на клиентку. И на этот раз порадовался, что его глаза защищены солнечными очками, и она не может прочесть его мысли.

– Предпочитаешь «Привет, как жизнь»?

Милые пухлые губки, которые у него на глазах множество раз целовали парни с экрана, неодобрительно сжались.

– Для начала. Почему ты не сказал боссу, что знаком со мной? Я ведь правильно поняла? Он о нас не знает?

В его голове пронеслись воспоминания «о них». Те самые воспоминания, которые он мысленно проигрывал бесчисленное множество раз по ночам, когда не мог заснуть. О том, как ее обнаженное тело обвивалось вокруг него в комнате захудалого мотеля в Споукене, куда они сбежали. Или о том, как чужая забота капитально изменила его, а он понял это лишь годы спустя. Но Кейд затолкнул эти воспоминания поглубже. И сказал себе, что, потерявшись в них, не добьется ничего хорошего.

Воспоминания не помогут найти ее подругу. К тому же, он покончил с этим. И давно ничего не испытывал к той прежней девочке.

– Нет, – сказал Кейд, возвращаясь к своим бумагам. – Райдер не знает и не должен знать. Ничего личного, солнышко. Только бизнес. А я в нем хорош. Если тебе со мной неудобно, можем развернуться, и тебе подберут кого-нибудь другого.

Эйвери ничего не сказала, и он не пытался понять выражение ее лица. Но краем глаза отметил, что она отвернулась к окну.

Кейд попытался сосредоточиться на словах перед своими глазами, но они сливались, и после нескольких попыток он сдался. Закрыв лежащую на коленях папку, оперативник обратился к профилю попутчицы. Гладкую линию подбородка прерывали несколько опускавшихся до плеч прядей из смешного темного парика, но кожа выглядела такой же мягкой и нежной, как прежде. Время оказалось милосердно к Эйвери. К двадцати девяти годам она превратилась из невинной девочки в прекрасную женщину. Вблизи Кейд не видел никаких следов вмешательства и, вопреки всем профессиональным инстинктам, надеялся, что она никогда не уступит давлению Голливуда и не обратится к пластическому хирургу. Не хотелось бы видеть, как под скальпелем разрушается все это совершенство.

– Если тебе так мешает мое присутствие здесь, почему не сказала ему?

– Оно мне не мешает, – равнодушно ответила Эйвери, по-прежнему глядя в окно. – С «нами» давно покончено. Я лишь хочу найти Мелоди. Если ты лучше всех подходишь для этой работы, это все, что меня волнует. Я актриса, Блэквел. И очень хорошая. – Она вновь взглянула на него чудесными карими глазами, но на этот раз они были пустыми. Покорными. Измученными. Совсем не такими, как он помнил. – Я, как и ты, могу притвориться, что ничего не было. В конце концов, это просто бизнес, солнышко.

Она вновь отвернулась, но в тишине сердце Кейда забилось быстрее. И горькая правда ударила его в грудь с силой товарного поезда.

Он лгал Джейку, но еще больше лгал себе. Несомненно, это была самая глупая вещь, которую он когда-либо делал. Двенадцать лет ни черта не изменили. Он по-прежнему сходил с ума по Эйвери Скотт.

А значит, скомпрометирован по всем статьям.

* * *

Эйвери этого не знала. Ее перекрасили, завили, уложили волосы феном и провели депиляцию, а в данный момент она пыталась втиснуть грудь третьего размера в бюстье второго. Ничего не получалось.

– Не подходит, – пробормотала актриса себе под нос. Затем громче, чтобы услышал ждущий за дверью мистер Темный и Раздражающий: – Да я в жизни в это не влезу!

Частный самолет Кейда, взявший ее на борт после небольшого сеанса преображения, попал в воздушную яму, Эйвери ударилась о раковину и удержалась от падения, лишь схватившись за столешницу.

Путешественница взглянула на свое отражение и споткнулась, поскольку с трудом себя узнала.

Ей вымыли голову красящим шампунем, так что обычно прямые светлые волосы сейчас отливали теплым каштановым оттенком и кудряшками обрамляли лицо. Кейд принес зеленые контактные линзы, визажист обвел глаза темным угольным карандашом, приклеил родинку высоко на правую скулу, и вдвоем они решили, что модная пара очков в черепаховой оправе изменит Эйвери еще сильнее.

Ладно, может, она не так уж плохо выглядит. На самом деле ее можно узнать разве что при очень близком рассмотрении. Но от корсета надо отказаться. Он слишком откровенный. Грудь из него почти вываливается.

«Ты беспокоишься не о груди, а о парне за дверью. О Кейде Блэквеле, черт подери. О Кейде Блэквеле!»

– Это плохая идея, Эйвери, – пробормотала она, уронив голову. – Какого дьявола, по-твоему, ты делаешь?

– Помогаю, – ответил мужской голос за спиной. Актриса вздернула голову и встретилась взглядом с темными глазами Кейда в зеркале. – Стой смирно.

Она не успела ответить. «Помощник» взялся за шнуровку корсета на спине и сильно потянул.

– О... Боже, – выдохнула Эйвери, крепче обхватывая раковину. – Ты что, пытаешься выдавить из меня, – она прижала руку к животу, – воздух?

– Просто подчеркиваю твои достоинства, принцесса.

Он проворно затянул шнуровку, затем на грудь Эйвери легло что-то прохладное и металлическое, а теплые пальцы Кейда переместились на шею.

– А что ты делаешь теперь?

– Защелкиваю замок на этом ожерелье. Готово.

Его пальцы скользнули по спине Эйвери и легли на бедра. Глядя в зеркало через ее плечо, Кейд остановился глазами на медальоне в форме сердца, прильнувшем к коже.

– Подарок от «Эгиды». Носи его все время, пока мы на курорте.

Эйвери потянулась к медальону и задумалась о том, что внутри.

– Почему?

– Потому что, если мы по какой-то причине разделимся, с его помощью я тебя найду.

Она все еще обдумывала эти слова, когда его теплые пальцы проворно проскользнули под косточки корсета вплоть до самой груди. По ребрам Эйвери разлился жар, но не успела она отдаться этим ощущениям, как Блэквел обхватил и приподнял ее груди.

Эйвери окатили шок и неверие. Она отскочила от напарника:

– Не смей меня так трогать!

Он усмехнулся, и в зеркале она уловила в его глазах искру юмора, намек на прежнего мальчишку.

Но все мгновенно угасло, когда Кейд уронил руки и отступил.

– Кажется, ты говорила, что стала хорошей актрисой, принцесса. Будешь так реагировать на мои прикосновения, и все в «Капризе» поймут, что мы не пара.

Осознание его правоты притушило гнев. Но раздражение от того, что Кейд использовал ласковое детское прозвище, лишь набирало обороты. Протиснувшись мимо него, Эйвери выбралась из ванной комнаты, игнорируя и тепло его кожи, и терпкий мужской аромат, который всегда связывала именно с Кейдом, и оказалась в роскошной спальне самолета.

– Не беспокойся, я действительно хорошая актриса, и как только мы окажемся в «Капризе», войду в роль.

Эйвери схватила с кровати тонкий черный жакет с рукавами в три четверти и скользнула в него, выпростав волосы из-под воротничка.

– Но до тех пор я бы хотела, чтобы ты предупреждал, прежде чем выкидывать такие шутки.

Кроме того, там, куда мы направляемся, тебе совсем не обязательно меня трогать. В конце концов, это свингерский клуб.

Она не решилась взглянуть на него – не доверяла себе. И не была готова к тому, что само пребывание рядом с ним приведет ее в такое смущение. А теперь придется притвориться, что они пара? С дребезжащими нервами Эйвери вышла из спальни, через кухню, в главный отсек самолета, проклиная дурацкие каблуки и обтягивающие джинсы, в которые ее нарядили. Для своих ролей она без проблем надевала самую разную одежду, но перед Кейдом Блэквелом предпочла бы предстать в удобных старых джинсах и шлепанцах, чем в прикиде безмозглой Барби.

Эйвери упала в одно из капитанских кресел, скрестила ноги и взяла журнал. Кресло с силой развернули, она уронила журнал на колени и судорожно вздохнула, когда Кейд взялся за подлокотники и склонился к ней вплотную.

– Позволь объяснить тебе кое-что, принцесса. Существуют три типа пар, часто посещающих подобные курорты. Первые – зрители. Они преданы друг другу, но обоим скучно и любопытно. Они обожают наблюдать или когда наблюдают за ними, и это прекрасное место для того и для другого.

Вторые более безрассудны и уже довольно долго практикуют такие отношения. Они частые посетители клубов, и подобное место соответствует их представлениям о прекрасных каникулах. Такая пара подойдет к тебе, заведет разговор, убеждая поиграть. Он обожает наблюдать за своей женой с другими мужчинами, ей нравится видеть его с другими женщинами, но в конце дня они по-прежнему без ума друг от друга. По большей части обе эти группы безвредны. Если они играют, то играют вместе. А вот третьей группы ты должна опасаться.

Эйвери заглянула в его глаза. В них не осталось ни тени юмора, лишь твердость и серьезность, а еще тьма, заставившая ее насторожиться. Слушать о третьем типе пар не очень-то хотелось.

– Третьи приезжают, притворяясь парой, поскольку одиночек туда не пускают, но любому, у кого есть глаза, ясно, что оба там лишь с одной целью – отыметь все, что движется. Он уделяет мало внимания девушке, которую привез, а она не утруждает себя осторожностью, когда становится горячо.

Одинокая женщина, которая бродит вокруг, обычно не представляет угрозы, а вот одинокий мужчина выделяется, как воспаленный зуб. Он может быть совершенно безвредным или больным на всю голову, с такими пристрастиями, что тебе и знать не стоит. Но в любом случае люди, исповедующие подобный стиль жизни, остерегаются таких пар, потому что на курорте они создают одинаковые проблемы. Если твоя цель – попасть туда и найти подругу, то у тебя есть выбор. Мы можем походить на пару первого или второго типа или же примкнуть к третьим. Лично я думаю, что образ пары один или два поможет нам сделать больше, не привлекая внимания, но если ты предпочитаешь последний вариант, тогда продолжай и дергайся от моих прикосновений. Это ясно даст понять всем вокруг, что нас стоит избегать.

Кейд отпустил кресло и встал во весь рост. Эйвери смотрела в его знакомое лицо и твердые темные глаза, и ее пульс летел вскачь. Ее охватили смешанные эмоции. Страх. Разочарование.

Возбуждение. Но в накрывшем собеседников молчании она поняла, что напарник пытается ее запугать.

Неясно, зачем. Возможно, чтобы уберечь от опасности. Возможно, чтобы держать при себе, когда они доберутся до курорта, и не дать отправиться в самостоятельные поиски. Хотя вероятнее всего, Кейд старается принудить ее следовать его правилам и поступать так, как нужно ему. И по причинам, которые Эйвери не готова была понять, это заставило ее бросить все силы на защиту собственной независимости.

Актриса медленно оттолкнулась от кресла. На своих смешных танкетках она оказалась лишь на несколько сантиметров ниже противника и сейчас радовалась дополнительной высоте. Она обеспечивала равенство игроков.

– Я уже говорила твоему шефу, что не заинтересована в паре номер два. Так что даже не думай об этом.

Уголок его губ изогнулся. Слабый намек на улыбку, видеть которую совсем не хотелось. В прошлом она сражала Эйвери наповал. А сейчас, когда каждая клетка в теле и так вибрировала от близости Кейда, дополнительная огневая мощь, которую могла высвободить улыбка, была ни к чему.

«Расставляешь акценты? Прекрасно. Я тоже могу».

– Хотя я могу изобразить пару номер один.

Эйвери положила руки оперативнику на грудь – очень крепкую, мускулистую грудь – и толкнула.

В глазах Блэквела мелькнула настороженность, но он покорно упал в кресло. Затем бросил на противницу бесстрастный взгляд, словно сомневаясь в ее способностях:

– Я видел твои фильмы, принцесса. Ты не настолько хорошая актриса.

Теперь он превратился в того Кейда Блэквела, которого она помнила. Наглец до мозга костей.

Когда-то она считала это очаровательным. Сейчас же это ее просто бесило. Пусть Эйвери не знала, как обращаться с мистером Темным и Опасным, но могла укротить мистера Нахала.

– Держись крепче, Блэквел.

Кейд взглянул вверх и сузил глаза. Но не успел он спросить, что она имеет в виду, как Эйвери уселась верхом ему на колени, провела пальцами по линии подбородка и подтянула его лицо к своему собственному.

В глазах сыщика заплескался жар, а тело под ее бедрами напряглось.

– Эйвери...

Внутри забилось ощущение победы. Эйвери поймала его врасплох. Великолепно.

Наклонив голову, она прижалась губами ко рту Блэквела, обрывая его слова. Тепло согрело ее собственный рот и угрожало отвлечь, но подстрекательница вновь сконцентрировалась на своей цели и приблизилась вплотную, так что тела ее и жертвы соприкоснулись. Дыхание Кейда прервалось, и Эйвери почувствовала, как его рикошетом ударило удивление, поэтому повторила действие, на этот раз прижавшись к его груди своей, полуобнаженной.

Руки Блэквела опустились на талию Эйвери, но больше не двигались. Мужской аромат заполнил воздух вокруг, вызывая головокружение, но она вновь поцеловала напарника и напомнила себе, что просто доказывает собственную точку зрения. Затем немного подождала, пока Кейд приоткроет рот.

Не очень хорошая актриса? Чушь. Она заставит его проглотить эти слова.

Эйвери по-другому склонила голову. Провела по его губам своими. Кейд впился пальцами в ее бедра сквозь корсет. Оперативник боролся. Боролся с ней. Пришло время сыграть грязно.

Эйвери опустилась всем весом к нему на колени и придавила его бедра своими. Затем скользнула языком вдоль губ Блэквела, побуждая их раскрыться.

Он судорожно вздохнул. А соблазнительница воспользовалась возможностью и проникла глубже в его рот, лизнула язык, искушая Кейда так, как он некогда искушал ее. Давным-давно. Целую жизнь назад. Когда она была юной и невинной, а он – сексуально озабоченным подростком, который пытался залезть к ней в трусики на заднем сидении своей хонды.

Из его груди вырвался долгий стон. Руки сомкнулись на теле искусительницы. А затем все его протесты превратились в пыль у ее ног.

Кейд выпрямился и жестко ответил на поцелуй. На Эйвери изливались его жар, нужда, страсть.

Она чувствовала их в прикосновениях гладкого языка, танцующего с ее собственным, испытывала в движении пальцев вдоль своего позвоночника. И по тому, как его член стремительно рос под бедрами, понимала, что он ее хочет.

За свою карьеру Эйвери перецеловала множество актеров в горячих экранных любовных сценах, но ни один из них не реагировал так быстро и неистово, как сейчас Кейд. И в данный момент понимание этого сбивало ее с толку. Эйвери хотела списать все на ситуацию, на место, куда они направлялись, и на их общее прошлое. Но горькая правда болью отдавалась на задворках мозга.

Настоящая причина крылась в том, что она сама никогда не вживалась в роль настолько, как сейчас. И никогда не хотела тех актеров так, как Кейда сию секунду.

Страх заставил ее отпрянуть. Она спрыгнула с его колен, покачнулась на глупых каблуках, но удержалась и не упала. И хотя все ее внутренности скрутились в тугой узел, Эйвери использовала все защитные приемы, наработанные с годами, и напустила на себя невозмутимый вид. В конце концов, кто может притвориться так, как актриса?

– Назовем это уроком номер один, Блэквел.

Кейд застыл, вцепившись в подлокотники, подавшись вслед за искусительницей. Подарив ему сладчайшую экранную улыбку, Эйвери села обратно в свое кресло и вновь взялась за журнал. Она не смотрела на соседа, но краем глаза видела, как поднимается и опадает его грудь от быстрого дыхания.

Актриса попыталась сосредоточиться на чтении, но слова сливались, и перед глазами стоял лишь смотрящий на нее Кейд. Лицо пышет страстью, губы распухли после ее штурма и огромная выпуклость под ширинкой джинсов – от прикосновения к ней Эйвери пронзила дрожь.

«Соберись, Эйвери. – Она моргнула несколько раз. Перевернула страницу. – Это не отличается от любой другой роли».

Прошло несколько напряженных секунд. Затем Кейд усмехнулся и, расслабившись, опустился в кресло.

– Ладно, принцесса. Ты выиграла. Устроишь такое в «Капризе», и любой решит, будто ты достаточно горяча, чтобы затрахать меня до смерти.

Чувство неловкости угнездилось внизу живота. В голове звенели воспоминания о сделанном.

Уже в восемнадцать лет Кейд Блэквел был великолепным любовником. Похоже, в тридцать он мог перевернуть ее мир – конечно, если Эйвери позволит. И осознание этого напугало ее до смерти, даже больше, чем то, что она могла найти в «Капризе».

Изображая безразличие, Эйвери перевернула страницу:

– Хорошо, что я такая хорошая актриса. Никто не узнает, что я скорее отрежу тебе член, чем оттрахаю.

Воздух изменился. Сгустился. Заледенел. Краем глаза Эйвери увидела, как отвердел подбородок Кейда, а в глаза закралась тьма. Она понимала, что, возможно, зашла слишком далеко, но это не имело значения. Своими горячими взглядами, грешными прикосновениями и вызывающими комментариями он задел Эйвери, и ей требовалось установить основные правила. Она не впустит Кейда Блэквела в свою жизнь, независимо от того, что он сделает в эти выходные, чтобы найти Мелоди. И ему не удастся проникнуть в ее сердце, как бы далеко ни завела их эта маленькая эскапада.

Кейд без единого слова поднялся с кресла. Пульс Эйвери ускорился, но она притворилась, будто продолжает читать журнал об архитектуре. Но по прошествии нескольких долгих мгновений задумалась, что оперативник может делать в другой комнате. «Очевидно, ты его задела». Он звонит шефу? Разрывает сделку? Эйвери рисковала возможностью найти подругу из-за того, что не смогла удержать в узде свои эмоции? Какого черта она позволила себе настолько поддаться на провокацию Кейда Блэквела?

Конверт из манильской бумаги [2]2
  Плотная светло-коричневая бумага, используется для упаковки.


[Закрыть]шлепнулся на страницу журнала. Эйвери вздрогнула и удивленно посмотрела вверх. Вместо того, чтобы занять место напротив нее, как раньше, Кейд подошел и сел слева. Их кресла разделял столик. Не глядя на нее, напарник раскрыл папку.

– Запомни все, что здесь есть. Ты должна знать это наизусть прежде, чем мы приземлимся. Раз ты такая хорошая актриса, это не составит труда.

Слова прозвучали пощечиной, хотя Эйвери и не знала, почему. Дрожащими руками она вытащила несколько листков бумаги, женский бумажник и паспорт. Открыла документ и заглянула в него. Оттуда смотрело ее новое лицо. Ее сфотографировали сразу после преображения, еще до эпиляции, примерки и обсуждения одежды, но Эйвери не поняла, что это на паспорт. В «Эгиде» быстро работали. Она просмотрела информацию и застыла, прочитав свое имя.

Пульс ускорился, а ладони вспотели.

– Что это?

– Твое вымышленное имя.

– Вижу. Но почему именно это?

– Главное правило работы под прикрытием: пользуйся своим настоящим именем. Так ты откликнешься, когда с тобой заговорят, и не будешь поймана на лжи.

– Эва – не мое имя.

Он с шумом выдохнул и наконец взглянул на нее. Глубоко в глазах отразилось раздражение.

– Да, но мы не хотим, чтобы люди видели в тебе Эйвери Скотт, значит неразумно использовать имя Эйвери. Я знал, что ты отзовешься на имя Эва. Так что будет Эва.

Он вновь уставился в свои бумаги, будто это имя ничего не значило, хотя и знал, что был единственным, кто звал ее Эвой. В детстве она любила, когда он использовал это сокращение. А сейчас... Сейчас оно взорвало глубоко в груди массу подавленных эмоций. Но когда Эйвери дочитала сведения до конца, то просто не смогла вздохнуть.

– А фамилия?

– Я знал, что ты откликнешься и на фамилию. Добро пожаловать в семейную жизнь, миссис Блэк.

Миссис Блэк.

Блэк. Настоящая фамилия Кейда. И так Эйвери называли лишь однажды. Как раз перед тем, как ее жизнь превратилась в дерьмо. Перед тем, как он ее покинул. Перед тем, как оборвал все связи с ней и Кер-д’Аленом и сменил фамилию. А именно – когда убедил Эйвери сбежать вместе, оставить семью и друзей, подделать возраст и пожениться.