Текст книги "Танцоры Аруна (Хроники Торнора)"

Автор книги: Элизабет Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Теперь и Джейкоб нарушил молчание. Он желал получить объяснение своему дару и рассказал о его проявлениях.

– Он предсказывал различные события и был изгнан из своего племени. – Тера сказала также, что ничего похожего на способности Теры и Мириам у Джейкоба нет, дальние страны ему тоже не являлись.

– Может, он замечал, что раны на теле на удивление быстро затягиваются? – спросила Лара.

– Нет.

– Что погода по его желанию меняется?

– Нет.

– Так что же ты умеешь? – не выдержал Кел.

Джейкоб развел руками. Тогда Нерим вступился за приятеля. С его слов можно было понять, что Джейкобу нет равных в драке.

Когда рослому азешцу перевели речь Нерима, он не стал возражать, но добавил:

– Все получается само собой. Тело движется как надо, не спрашивая совета разума.

– Нет. – Кел поднялся. – Именно разум управляет телом. – Брат остановился перед Джейкобом и вызывающе помахал своим кинжалом. Азешец мгновенно взвился, рванув оружие из ножен. Кел захватил его правую руку своей левой, повернулся спиной и рванул противника на себя. Ноги Джейкоба лишились опоры, он перевернулся в воздухе и упал на спину. Кел стоял над поверженным азешцем. Оружие противника осталось в его руке. Беззащитный Джейкоб таращил глаза. Плащ раскинулся по земле, как крылья.

Все произошло так стремительно, что никто и пальцем шевельнуть не успел. Барат очнулся первым и бросился на Кела. Тут Джейкоба точно подбросило что-то. Он оказался на пути Барата. Вместе с подоспевшим Неримом они оттащили своего вспыльчивого товарища и, повалив в траву, окончательно успокоили. Барат поднялся, приводя в порядок свой бисерный костюм. Джейкоб заговорил, обращаясь к Тере.

– Он просит научить его делать то, что ты сейчас показал.

– Прежде скажи ему-у него есть дар. Дар быть первым в поединках, скачках, танцах. Умение находить равновесие там, где другие видят хаос.

Нерим понял Кела без перевода и с улыбкой хлопнул Джейкоба по коленке, но тот остался серьезным и, выслушав Теру, что-то сказал в ответ.

– Он считает тебя своим учителем.

Кел, положив руки на плечи Сефера и Керриса, сказал спокойно:

– Пусть так и будет. Только ему следует знать, мой учитель был самым лучшим в Аруне, и я учился у него пятнадцать лет.

– Тут потребуется постижение равновесия, – добавила Лара.

Тера перевела. Джейкоб кивал с готовностью.

Барат хлопнул рукой по траве. Он и так слишком долго молчал.

– Харайя на ека?

Керрису уже не нужен был перевод. Эти слова чаще других звучали сегодня-что я могу?

Воинственный азешец так и не отдышался после борьбы с Джейкобом, но сидел, опираясь на рукоять кинжала. Она была особенная, в виде лошадиной головы с голубыми камешками вместо глаз. Тера, очевидно, желая успокоить заносчивого Барата, коснулась рукой его плеча, но добилась обратного.

– Харайя на ека? – зло выкрикнул Барат.

– Чтобы узнать о ваших талантах, достаточно спросить, кого за что преследовали и изгнали, – улыбнулся Сефер.

Этого Тера не стала переводить.

– Барат не… Его никто не изгонял. Он добровольно покинул племя. – Она вздохнула, готовясь сообщить нечто сокровенное. – Люди решили расправиться со мной, когда я была уже взрослой. Барат и я были назначены друг другу, по-нашему это называется «наребул». После сезона дождей я должна была покинуть дом отца и перейти под кров Барата. Семья давала за мной десять коз, трех коней и одну кобылу на сносях. Я была в отцовском шатре, месила тесто для лепешек, когда за мной послали от наших старейшин. В последний момент моя младшая сестра успела шепнуть об их приближении. Я скрылась у Барата. Он украл двух коней, и мы сбежали. Долго скитались в песках, потом встретили ли омани-клейменых. Они признали во мне свою и приняли нас.

Среди клейменых не было других людей, избавленных от страшных меток. Только мы, не опасаясь быть узнанными, могли приходить к людям. Нигде в нас не распознали колдунов. Барат служил проводником караванов по нашим пустыням. Не раз мы посещали Шанан, там я и выучилась вашему языку. Когда Барат оставался без работы, мы кочевали с клеймеными.

Тера замолчала и в разгар ясного дня накинула на голову капюшон и низко надвинула. Словно стыдилась своих откровений. Барат обращался к ней, но она отмалчивалась, качая головой. В конце концов требование Барата удовлетворил Нерим и сделал перевод рассказа Теры.

Глядя на кроны кипарисов под легким ветром, Керрис мысленно обратился к Сеферу, удивившись легкости их контакта:

– Ты знаешь, в чем его дарование?

Сефер поддержал мысленное общение:

– Пожалуй, у него с этим худо.

Вслух наставник предложил:

– Переведи ему: определить его талант, как было с другими, я затрудняюсь. Можно будет судить наверняка, если он позволит заглянуть прямо в его сознание.

– Шай, – ответил Барат на предложение Сефера. Он говорил еще нарочито сердито и резко, но в голосе азешца слышались нотки страха.

– Разум Мириам не пострадал от моего прикосновения. – Для большей убедительности он указал на старуху, которая встрепенулась, услышав свое имя. – Я предлагаю верный способ определить твой дар.

– Шай! – Барат опять, дернув плечом, сбросил руку Теры и схватился за кинжал. Пустынники вразнобой принялись убеждать своего товарища. Наконец приятель Теры сдался, о чем объявил Сеферу:

– Маке-на.

Наставник закрыл глаза, но тут же открыл и укоризненно взглянул на Теру.

– Ты создаешь защитную стену вокруг него. Убери.

Переводчица, помедлив, кивнула. Почти сразу же вслед за этим Барат сделался как каменный, задрожал и обмяк. Темные глаза потускнели. Тера уложила бесчувственную голову на колени. Лоб покрылся испариной. Барат застонал.

– Не тревожься, Тера, это сейчас пройдет, – поспешно сказала Лара.

Вскоре испытуемый вздрогнул и, как ни в чем не бывало, посмотрел по сторонам. Рывком сел и требовательно вопрошал Теру:

– Харайя на ека?

Сефер покачал головой. Это уже был исчерпывающий ответ, но чтобы не оставлять и тени сомнений, он изрек приговор:

– У тебя нет никакого дара.

Барат взвыл и взялся за кинжал. Тера схватила его за руки, навалились Джейкоб и Нерим. Клинок водворили на место. Барата трясло. Вопли бессильной ярости предназначались Сеферу, но тот, похоже, интересовался только тем, как звучат проклятья на языке пустыни.

Окрик Мириам прервал сцену. Барат присмирел. Кел ни во что не вмешивался, спокойный, как водная гладь, и твердый, как скала. За бесстрастием брата Керрис видел готовность в любую минуту взорваться действием.

Барат поднялся и снова возвысил голос. Мириам возражала. Растерянная Тера слушала. Палец ее приятеля делал выпады, будто нож. Целью был Сефер. Напоследок Барат выкрикнул фразу, обращенную ко всем, повернулся и пошел к роще. Сверкающие на одежде бусинки казались каплями крови.

Калад помог Мириам стать на ноги. Старуха заговорила.

– Она просит вас не обращать внимания на грубость Барата.

– Отчего он так рассердился? – спросила Лара.

– Он… – Тера замешкалась. – Он не понимает. Уверен, что вы даете способность говорить мыслями, повелевать огнем. Барат не понимает, как колдовство может принадлежать одному и быть недоступным другому.

На рыночной площади возле азешских лошадей сидел в одиночестве Тек, Лали и Соши не было.

– Первый уже вон где, – ивовый прутик в руке конюха нацелился на южный склон. Там клубилось облачко пыли. – Мчится, как волк от погони.

– Надеюсь, ты его не задерживал, – сказал Сефер.

– С какой стати? Ясно-человек торопится.

Лошади негромким ржанием встречали хозяев.

– Прямо как малые дети, – умилился Тек. Почесал прутиком шею и потихоньку спросил Сефера:-Надо было его остановить?

– Нет, нет. Тера, – обратился наставник к переводчице, обнимавшей шею своего скакуна, – вы поняли, что совсем необязательно всем клейменым приезжать в Илат. Не здешние колдуны, а вы сами поможете остальным избавиться от глухих стен в сознании. И не надо будет больше прятаться от людей. Волшебные дары сделают вас гордыми и бесстрашными. Вы станете всесильны, если не попытаетесь при помощи волшебства творить зло.

– То, что считают злом в Илате, для ли омани может означать другое. Законы города и пустыни различны.

Глядя, как Тера вновь обретает гордый и независимый тон, Сефер качал головой:

– Понятие ши повсеместно.

Крылатые брови Теры соединились.

– Не будем спорить. – Смуглые пальцы скользили по серой шерсти. – Возможно, ты прав и нам больше не понадобятся ваши учителя. Но мы можем оказаться плохими наставниками, можем просто назавтра забыть то, чему учились сегодня. Может быть, среди нас есть еще такие же, как Барат. – Страдание отразилось на точеном бронзовом лице.

– Хорошо. Мы будем ждать вашего послания.

Керриса отвлек разговор Джейкоба и Нерима. Не непонятные звуки отрывистой речи, а стремительные и резкие жесты собеседников. Потом он услышал, как Тера спросила:

– Может, есть способ помочь ему?

– Талант нельзя развить на пустом месте. – Сефер вздохнул. – Его дарует ши.

Мириам была уже в седле. Она крикнула, и через мгновение все ее спутники сидели верхом. Ни слова не говоря, азешцы повернули коней и галопом пустились по улице, туда, где по краю котловины еще клубилась поднятая Баратом пыль.

ГЛАВА XII

Пятерка всадников пропала из глаз, когда на площадь вышел плетельщик веревок Моро. Скрюченный Перин следовал за отцом. Видно, спина у него не очень-то разгибалась.

– Чем дело кончилось? – осведомился Моро.

– Потерпи, – предложил Сефер. – Что проку рассказывать одно и то же сотни раз.

Тем временем горожане стекались к площади. Некоторые, покидая дома, прихватили копья и луки, но большинство было безоружно. С древками копий в толпе соседствовали черенки мотыг. Керрис протиснулся на свободное место возле Лары. Теснота человеческого скопления и толкотня досаждали. К этому он не сможет привыкнуть. Детей многолюдье только радовало. Они с криками сновали между ног у взрослых, усиливая общий гвалт.

Кел и Моро, расталкивая встречных, добрались до дома плетельщика и вошли внутрь. Немного погодя Кел вышел на крыльцо с чурбаном на плечах и пустился в обратный путь. Чурбан был водружен посреди площади. Тек взобрался на него и громко крикнул. Появление конюха развеселило горожан. Понемногу шутливые возгласы и смех утихли, и Тек получил возможность говорить. Своим громоподобным голосом он поведал о том, что произошло перед Танджо: о печальной участи азешских колдунов, обреченных погибать или жить в изгнании.

– Как говорит Сефер, – орал главный конюх, – всякий может оказаться в роли жертвы.

– Понимаем, – кричали из толпы, – мы не варвары.

Сефер хлопнул громогласного Тека по ноге.

– Слезай-ка. Освободи место.

Сефер говорил намного тише, но каждое его слово ловил народ Илата.

– Имейте сострадание к несчастным. Проникнитесь к ним пониманием, и тогда не будет больше набегов, исчезнут наши страхи. – Он спрыгнул на землю. – Тек, объяви, что все окончательно решится завтра, когда азешцы вернутся.

Керрис почувствовал, как чьи-то пальцы сжимают его локоть, и обернулся. За спиной стояли Элли и Дженси. Элли кинулась ему на шею, а Дженси спросила о Риньярде.

– Нет. Ничего нового, – пробормотал он. Так хотелось обнадежить бедную Дженси. Элли улыбалась ему. Девушку все в Илате принимали как свою. Она умела к себе расположить.

– Можете расходиться. Больше новостей не будет. – Тек слез с чурбана. – Ну и работенка. Не худо после нее горло промочить.

– А мы остаемся? – спросила Элли.

– Не знаю. Зачем нам задерживаться? – усомнился Керрис. Он увидел, что дома и деревья почти не отбрасывают тени, значит, только-только наступил полдень. Ну и длинное нынче выдалось утро.

Подошли остальные шири. Ждали Кела-он беседовал с Сефером. Брат обнял наставника за плечи, встряхнул, и тот кивнул, соглашаясь. Кел присоединился к своим и первым делом заключил в объятия Керриса.

– Отправил Сефера спать, – сообщил он.

– Интересно, как это тебе удалось? – ехидно заметила Элли.

– Пообещал поколотить, если не пойдет добром.

– А ну, налетай. – На руках Эрилларда, как на подносе, лежали куски мяса и нарезанный сыр. – Представляю себе ваш аппетит.

– Я, честно говоря, больше устал, чем проголодался, – признался Кел. – Все тело так и ноет.

Брат все же взял себе мяса, а Керрис попробовал сыр, мягкий, как масло, липнущий к пальцам.

– Пошли на площадку, – предложила Дженси.

– Идет, – Кел потянулся всем телом. – Лично я не против. А как твое самочувствие, челито?

– Превосходно, – ответил Керрис.

– Ни слабости, ни болей в голове?

– Нет.

– Вот и славно. Пойдем с нами.

– Надо бы сделать записи обо всех сегодняшних событиях…

– Можно и после, – беззаботно прервала Элли. – Идем. – Острый кулачок Элли вонзился в бок Эрилларда. – Уговори же его.

Седой шири молча протянул Керрису кусок баранины.

– Теперь-то ты перестанешь упираться?

– И правда, челито. Бумаги вполне подождут. Послушай брата.

Элли можно было возражать, но не Келу. Керрис попытался откусить баранины, волокнистой и упругой, и, отчаявшись разжевать, буркнул с набитым ртом:

– Согла…

– Кел, ты мастер его уговаривать. – Эриллард усмехнулся и продолжил уже без улыбки:-Ты веришь, что у азешцев нет ничего худого на уме?

– Так и Сефер думает. Они получили все, что хотели. Зачем им замышлять зло против нас?

– Может, вы и правы, – в тоне Эрилларда звучало сильное сомнение.

– А я не очень-то уверена, – напрямик высказалась Айлин.

– Знаешь, Кел, о чем я думаю, – продолжал Эриллард, – будь я помоложе и поглупее, непременно пошел бы с Риньярдом.

– Рассчитываешь меня удивить? – Кел тронул старого товарища за плечо. – Как видишь, для меня это не новость.

– Я желаю их смерти. – Лицо Эрилларда скривилось в болезненной гримасе. – Шири-слуга гармонии-хочет убивать.

– Хотеть-не значит делать, – сказала Элли.

В ответ Эриллард тяжко вздохнул.

– Как они вели себя?

Керрис понял, что Элли обращается к нему.

– Быстро говорят. Руками машут все время…

– Ценное наблюдение, – Элли прыснула. – Старуха у них за главную.

– Вряд ли. Не знаю. Может, Барат…

– Который? – спросила Айлин.

– Тот, что без шрамов. У него серьги с синими камнями.

– По крайней мере, он самый прыткий. Возможно, он главарь, – согласился Кел, – и возлюбленный Теры. Помог ей скрыться от соплеменников, бежал вместе с ней.

– Вот молодец! – Элли пришла в восторг. – Если бы ради меня совершили такое! Где тот человек?

Компания повернула за угол, и Керрис увидел верхушку колонны Хранителя.

Квадрат площадки пустовал. Выбрать укромное местечко было не так-то просто.

– Керрис, куда ты собрался? Я хотел тебе кое-что показать…

– Сейчас? – Просьба брата звучала так неожиданно.

– Ты ведь не устал?

– Нет. Только к чему попусту тратить на меня время?

– Ты опять за свое.

– Я много хуже самого бестолкового новичка.

– Помнишь, ты позволил мне учить тебя всему?

– Еще бы, – возразить было нечего.

Эриллард раздавал товарищам деревянные ножи. Айлин делала быстрые наклоны, касаясь коленей лицом. Кел снял рубаху и аккуратно повесил на изгородь.

– Мне тоже раздеваться?

– Вовсе не обязательно. Для начала мы освободим от напряжения мышцы и вернем им природную эластичность.

Керрис еще потел, разминаясь, а Дженси и Айлин уже сошлись в поединке.

Вернулся Кел, ходивший за ножами. Один он подал Керрису, уважительно держа за кончик лезвия, словно это боевой клинок, а не кусок деревяшки. Все было так глупо. К чему этот нож, если неизвестно, что с ним делать?

– Я буду все время помнить, что ты впервые вышел на площадку. Мы будем действовать медленно. Покажи, как ты держишь нож.

Керрис перехватил рукоять, стараясь подражать хватке шири. Лезвие теперь смотрело вверх.

– Неплохо. Почти верно. Указательный палец должен придавать направление клинку. Так. Хватка не такая крепкая. Стискивая рукоять, ты лишаешь кисть подвижности. – Кел поправил лезвие и положил руки на плечи Керриса. – Плечи тоже должны быть свободны. Твои мышцы достаточно сильны, чтобы выполнить любую команду разума безо всякого дополнительного напряжения. Вот так. Помни, что твой правый бок совершенно беззащитен. Не давай противнику до него добраться. – Кел принял боевую стойку.

Керриса вновь одолевали сомнения.

– Начали. Не стой, двигайся. У тебя есть преимущество над большинством соперников. Почти все держат нож в правой руке, обеими владеют немногие. – Оружие мгновенно оказалось в левой руке Кела. – Ты левша, значит, опасный соперник. Не останавливайся. Держись на расстоянии и кружи.

Керрис следовал наставлениям со всем возможным старанием. Ладонь вспотела, он перехватил скользкую рукоять.

– Стой. Расслабься.

Мышцы будто свело. Керрис попытался сбросить напряжение. Неподалеку вели схватку Эриллард и Дженси, а Калвин и Элли повторяли раз за разом одну из танцевальных фигур.

– Не отвлекайся. Разучиваем выпад. Смотри на меня. А теперь делай ты-выпад и укол. Начали.

Он нацелился Келу в пупок, шагнул, устремился вперед… И пролетел мимо левого бока Кела. Тот свободной рукой отвел удар и сам без помех достал Керриса ножом.

– Будь готов выйти из атаки, отступить. Двигайся, заставляй противника испытывать неудобство. Пусть ему мешает солнце. Двигайся. Сейчас попробуй защититься от удара, так, как это делал я. Отбиваешь нож в сторону, и у тебя превосходная возможность контратаки. Горло противника совершенно не защищено. Можешь передохнуть, но не останавливайся ни на мгновение там, где мой нож может тебя достать.

– Сейчас… ты бил в живот, – пыхтя от постоянных перемещений, сказал Керрис. – А если бы… ударил выше?

– Еще лучше. Значит, мои собственные кишки можно было бы проткнуть без труда.

И тут же деревянное лезвие устремилось к горлу. Керрис парировал и сделал выпад. Кончик ножа царапнул Кела по ребрам.

– Хорошо. Продолжаем.

Пальцы вдруг сами собой разжались, выпустив нож.

– Челито?

– Я… Я никогда прежде никого не ударял.

Кел подобрал нож, сунул за пояс и крепко обнял.

– Так уж и никогда? А в детстве не дрался из-за игрушек?

– Но ведь тут оружие. Хоть и деревянное…

– Ши обязывает избегать пользоваться оружием, но не отрицает боевых искусств. В жизни всякое может случиться… И запомни: хочешь прервать занятия-сделай шаг назад и положи нож на землю, припав на одно колено. Смотри.

Кел поднялся, вынул из-за пояса нож Керриса и вручил владельцу.

– Держи и никогда не останавливайся в схватке, нанеся удар.

Обучение продолжалось. Керрису не хватало воздуха. Он сумел отразить очередную атаку Кела и обманным движением вынудил его оказаться против солнца. Рукоять лежала в руке как влитая и безо всякого напряжения. Нож во всем повиновался раскрепощенной руке.

Кел, конечно, щадил его, но однажды деревянный нож саданул под ребро совсем нешуточно. Керрис заставил себя не остановиться, и боль на удивление быстро прошла, дыхание тоже восстановилось.

– Двигайся. Быстрее. Ты неповоротлив. Быстрее, – требовал Кел. – Ты уже мог быть трижды убит. Не зевай. Хорошо. Атакуй меня. Не давай противнику передышки.

Кел сделал выпад. Керрис увернулся и прыгнул вперед. Нож оставил на груди Кела багровую полосу.

– Вот так. И не останавливайся.

Остановились, когда ноги у Керриса подкашивались, а грудь дышала печным жаром. Кел закончил бой, как требовал ритуал. Поднялся и подошел забрать нож у Керриса. Царапина на его груди кровоточила. Керрис хотел ее потрогать, но Кел задрал на нем рубашку.

– Лучше погляди, что у тебя.

К забору привалилась окончившая занятия Дженси и медленно сползла до земли. Эриллард и Элли продолжали поединок, успевая соперничать за место в узкой тени от колонны Хранителя.

Подошла Айлин.

– Пойдемте выкупаемся.

В бассейнах бани было полно детей. Ребятня носилась, не боясь поскользнуться на мокром полу: кто-то нырял, кто-то боролся на бортике, чтобы сбросить приятеля в воду, и все кричали. Элли разделась и побежала в кожаную парную.

На мелком месте тер себя мочалкой могучий Тек, покрытый шрамами всех размеров и форм. Он возвышался над суетливой мелюзгой, как старый дуб над майским лугом.

Керрис засмотрелся на него, стоя у бортика над мутной водой.

– Чего ты не раздеваешься? – подтолкнул его Кел.

– А ты?

Брат отошел.

Элли выскочила в облаке пара и плюхнулась в бассейн, окатив водой величественного Тека. Тот зарычал и попытался ухватить озорницу. Медвежьей силы для этого оказалось мало. Девушка скрылась в глубине, только пятки сверкнули. Вынырнув в стороне, она крикнула Керрису:

– Стоять посреди бани с кинжалом на боку-занятие для отъявленных чудаков.

– Куда же его девать-кругом сырость, – пробурчал Керрис, не придумав ничего более умного.

– Давай я приберу, – предложил Кел, покосившись на Элли.

Девушка промывала волосы щелоком.

Керрис расстегнул пряжку и протянул пояс Келу.

– Иди сюда, – позвала Элли и окунулась. Вынырнула и снова крикнула. – Выкупайся, тебе говорят.

Чтобы сделать ей приятное и остудить разгоряченные ноги, он разулся и, приподняв штанины, зашел на самое мелкое место. Студеная вода напомнила весенний Руриан.

– Смотри, что я сейчас покажу. Следи внимательно, – потребовала Элли.

Гибкое тело взвилось над водой и скрылось. Он шагнул вперед, всматриваясь в глубину и пытаясь угадать, в каком месте появится на поверхности голова… Вдруг он почувствовал, что лодыжки схвачены будто кандалами, отчаянно замахал рукой и култышкой и ничком упал в воду. Не стал искать под ногами дна и поплыл.

– Я знала, что ты умеешь, – сквозь смех кричала Элли.

Схватить ее и наказать за дерзость оказалось совсем не просто. Почти пойманная, она с отчаянным визгом нырнула и исчезла бесследно. Эта хитрюга под водой заплыла в компанию малышей на отмели и сидела среди них на корточках. Потом малолетние приятели вместе с ней заквакали и захрюкали что было сил.

Вода больше не казалась Керрису ледяной. Рубашка облепила тело и никак не поддавалась попыткам ее стянуть. Элли, посерьезнев, смотрела на него. Освободившись от мокрой ткани, он повернулся боком, пряча культю.

– Не делай этого. Не надо.

– В обрубке мало привлекательного.

Она подплыла и, положив руки ему на плечи, заглянула в глаза.

– Керрис, перестань. Ладонь-ничтожная часть человека, не более.

О, если бы это было правдой! Его сердце забилось, отдаваясь в висках каждым стуком. Он прижался к упругому телу, увлекая вниз под воду. Пузырьки воздуха взвились над ними. Ногами он стискивал крутые бедра и чувствовал прикосновение к груди твердых, как галька, сосков.

Вынырнув, они долго не могли отдышаться. Потом Элли выскользнула из объятий и поплыла на глубину.

Все-таки вода была холодновата. Его знобило. Пора было выбираться.

– О, ты совсем посинел. – Элли оказалась тут как тут.

У бортика их поджидал Кел в просторном черном халате с красной каймой. Грудь и спину почти до пояса покрывали свободно рассыпанные волосы. Брат протягивал Элли полотенце и халат из желтого шелка.

– Ваши пояса с кинжалами взялся отнести домой Калвин.

– Оч-чень м-мило, – выговорил Керрис, стуча зубами.

Кел посмотрел на мокрые штаны.

– Лучше бы ты их снял.

– Прямо здесь?

Элли, отжимавшая волосы, фыркнула:

– Там скрыто нечто, никем не виданное?

Мокрые завязки невозможно было распустить. На помощь пришел Кел. От прикосновения сухих, горячих пальцев озноб стал сильнее. Штаны сползли на пол. Керрис по очереди вытащил ноги из этой неприглядной мокрой кучи.

– Самое время их выстирать, – заключила Элли.

– Давайте мне, отдам в здешнюю прачечную. – Кел забрал штаны и отнес куда-то.

– Мы здесь живем прямо как лорды. – Элли собрала широченный халат пышными складками.

Керрис вспомнил о житье Морвена в своем замке. Завидовать-то было нечему.

– Кел, а где другие шири?

– Уже дома, да и нам пора.

День выдался жарким, и идти в мокрой рубашке было даже приятно. Приятнее, чем снова щеголять в одолженных штанах.

– Кел, почему ты меня дожидался? – спросил Керрис.

– Можешь считать, что боялся оставить одного.

По дороге разыгрался зверский аппетит, но ужин был еще не готов. Айлин и Калвин продолжали суетиться на кухне. Керрис кое-как дождался начала трапезы, а Дженси пришлось чуть не силой тащить к столу. Она едва притронулась к еде, удалилась в свой уголок и уснула, когда ужин еще не кончился.

Терезия вернулась. Сразу прошла наверх, но вскоре спустилась.

– Присаживайся с нами, – пригласила Айлин.

– Спасибо. Я поужинала в отряде, – ответила горничная.

Керрис воздавал должное еде и не смотрел в ее сторону. Звуки лиры заставили его замереть с открытым ртом. Музыка-недоступное волшебство, удел двуруких! Раньше он наслаждался и мучился. Сейчас в нем не было ни зависти, ни жалости к себе.

– Чудесно, – прошептала Элли, когда затихли струны.

Терезия, скрестив ноги, сидела на подушке с лирой в руках.

– Что вам еще сыграть?

– Песню-загадку.

Просьба Калвина была исполнена.

– А теперь можно «Странника»? – попросил Эриллард.

Вечерело. Голос лиры терялся в наступающих сумерках.

– Моя жена тоже играла на лире, – произнес Эриллард, ни к кому не обращаясь.

На освобожденном от остатков ужина столе Керрис приготовил бумагу, поставив рядом масляную лампу, и развел чернила.

Заспанный Сефер спустился по лестнице и исчез в кухне.

Керрис проверил кончик кисточки губами и вздрогнул от волнующего прикосновения. Обмакнул кисточку в чернила и задумался.

– Сефер, – позвал он, немного погодя.

Наставник появился из кухни с бокалом в руке.

– Что случилось?

– В Торноре каждая запись в хрониках начинается со строки о времени события. Скажем: «В год двенадцатый Морвена, девятнадцатого лорда Торнорского…» А как сейчас писать?

Сефер поскреб подбородок.

– Пиши: в год Совета… Который же теперь? Эриллард, ты не помнишь, когда образовался Совет?

– Да лет тридцать назад.

Керрис дождался, пока они сойдутся на более точной дате и снова смочил кисть. «Здесь повествуется о событиях в городе Илате, в тридцать четвертый год от создания Совета Городов в Кендре-на-Дельте. Записано Керрисом из Илата, – он задумался и добавил, – писцом».

– Когда впервые напали пустынники?

Сефер кулаком протирал глаза.

– В ночь четверти луны.

«В первый месяц лета в ночь четверти луны люди из племен Азеша пришли к городу Илату».

– Они явились с юга?

– Нет, с севера.

«Явились с севера. Поджигали дома».

– Надо перечислять пострадавших от пожара?

– Пожалуй, стоит. – Сефер взглянул сверху на строки, вздохнул и уселся рядом. – Впрочем, не обязательно. Напиши, что сожгли три дома и погиб Тия.

«…Общим числом-три. Погиб горожанин Тия. Азешцы вернулись через три дня. Сожгли один дом. Захватили в плен Риньярда-шири родом из Галбарета. Их женщина Тера сказала, что азешцы хотят научиться в городе колдовству. За отказ грозила убить Риньярда. Азешцев было в набеге-числом пятьдесят четыре. Они проявляли свой колдовской дар. Себя называли ли омани, или клейменые. Главным среди них был Барат».

Керрис приостановился, разминая затекшие пальцы.

– Я не мешаю? – Лицо Сефера от масляного света казалось восковым.

– Нет.

Терезия не играла больше. Кел ушел наверх, а шири потихоньку готовились ко сну. Керрис писал. В итоге получилось почти четыре страницы.

– Спасибо, – сказал Сефер, принимая листы.

Керрису работа казалась незаконченной. Кое-что следовало непременно дополнить. Жозен явно не был бы доволен такой записью. В ней сразу были видны неточности и упущения. Особенно в конце, когда его стал донимать переполненный мочевой пузырь.

Он вышел в теплую ночь. Запахи жилья мешались с ароматами полей. Это напоминало Торнор. Письмо в замок так и не отправлено. Завтра же нужно об этом позаботиться.

Моча хлестанула по изгороди, спугнув какую-то птичку. Он повернулся к дому, расправляя рубаху.

У двери стоял Сефер.

– Давай посидим немного.

Керрис опустился на уже остывшие камни скамьи.

– Как занятия на площадке?

– Нормально.

– Сегодня утром тебе пришлось страдать по моей вине. Прости. Знай я заранее, что присутствие азешцев вдруг подтолкнет твои воспоминания, никогда не подверг бы тебя этому испытанию.

– Я верю. – Керрис смотрел, как лунные лучи находят дорогу в густой листве.

– Тебе крепко досталось, но сейчас, мне кажется, все вышло к лучшему. – Сефер взял его за плечо и развернул к себе. – Сейчас я проникну в твое сознание, и ты меня остановишь.

Сефер был уже среди его мыслей и стремился все дальше. Кто же знал, как остановить давление разума наставника. Керрис отшатнулся, загородившись руками, которые едва смог поднять.

– Нет. Не то.

Вдруг руки упали со стуком. Голову будто пронзило иглой… Он снова видел лунную ночь, только своими глазами. Мозг освободился от чужих мыслей. Все случилось непроизвольно, объяснить это было невозможно, но он был свободен. И боли не было.

– Вышло?!

Сефер не отвечал. Керрис увидел слезы на его щеках и понял их причину.

– Простите, я не сознавал, что причиняю боль.

– Не беда, пройдет. Я и раньше знал, что ты сумеешь. Поздравляю.

Керрис заглянул в себя и увидел стену из серого камня со слюдяными блестками, как в арке торнорской башни. Неприступную стену.

– Почему ее не было раньше?

– Сегодняшний случай тебе помог. Утром в саду вернулось утраченное воспоминание о том, как ты ставил барьер еще малышом. Ты вновь обрел дарованное тебе знание, стертое в момент смерти матери.

– О, мама…

– Я, правда, никогда не верил, что забытое исчезло бесследно. Чтобы вновь пробудить утраченную способность, я попытался как можно глубже внедриться в твой мозг. Именно там, на донышке, сохранялось врожденное умение. Стоило туда добраться и прикоснуться, и ты мгновенно построил стену.

Керрис снова разглядывал в своем сознании несокрушимый гранит. Это и был его детский образ? Может, Сефер подкинул ему?.. Да нет, не может быть.

– Что я теперь могу делать?

– Что угодно.

Он вспомнил предложение Жозена, свои сомнения…

– Могу в Кендре-на-Дельте узнавать правду?

– Можешь. А можешь стать писарем в Илате или в Торнор вернешься, если тебе хочется.

– Нет, – поспешно сказал Керрис. О возвращении в замок он и не помышлял.

– А мне хотелось бы видеть тебя наставником в Танджо.

– Разве я сумею?

– Этому учатся, как всякому ремеслу.

В доме отворилась дверь. Выглянул Кел.

– Чем это вы занимаетесь? – На полдороге к скамье он поскользнулся и взмахнул рукой, сохраняя равновесие. – Черт! Откуда здесь взялась лужа? – Кел обнял Сефера и промурлыкал:

– Милый, пора домой.

– У нас разговор.

– Мне уйти?

Сефер вопросительно глянул на Керриса.

– Мы все успели выяснить?

– Вроде бы. – Вдруг стало холодно до ломоты в костях. Эта скамья прямо ледяная…

– Пойдем. – Кел поднял Сефера с каменной плиты. – Осторожнее, не споткнись, тут кротовая кучка. – Он обернулся и спросил через плечо:-Челито, с тобой все в порядке? О чем ты думаешь?

– Что вы все меня про это спрашиваете?

– Кто все?

– Ты, Айлин, Элли…

– У тебя лицо такое.

– Какое?

– Которое в себя глядит.

– Я думал о луне, о том, что звезды текут, как река.