Текст книги "Убегая от любви"

Автор книги: Элизабет Кейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

5

Томас удобнее устроился в кресле возле камина. Ему в целом очень понравился дом кузена, вот только сам хозяин все еще не внушал ему доверия. И хотя Томас верил, что настоящая любовь способна перевернуть мир, в том, что Луи мог под ее действием хоть немного измениться, он сомневался.

Прошло два дня после их разговора в офисе частного сыскного агентства «Эстон и K », которое восемь лет назад основал Томас. Он уже успел завоевать авторитет и доверие среди своих клиентов. «Эстон и K » никогда не занималось слежкой за неверными женами и мужьями или сбором компрометирующих материалов. Оно в основном специализировалось на поиске – не важно, пропал человек или важные документы. Томас любил повторять, что ни одни документы не могли уйти сами, а значит, рядом был какой-то человек, и его тоже нужно найти. А разве эта задача не соответствует их профилю?

Дело, за которое ему предложил взяться Луи, как раз абсолютно подпадало под то, чем Томас занимался со дня основания своего предприятия. Но Томас все же колебался. Что-то ему казалось подозрительным. Ну не убегают бедные сироты из-под венца! Каким бы подлецом ни был его кузен, денег у Луи было вполне достаточно, чтобы в глазах любой женщины скрасить его недостатки. Томас уже давно не верил в то, что есть девушки, для которых не важны ни величина счета, ни толщина кошелька.

Он не встретил еще ни одну женщину, которая бы уже на втором свидании тем или иным способом не стремилась бы узнать, насколько он состоятелен. Поэтому побег Роуз наводил Томаса на мрачные размышления о том, что никакая любовь здесь не замешана, а все дело в треклятых документах. Просто его дорогой кузен не хочет посвящать брата в свои дела.

Вероятно, думал Томас, наблюдая за тем, как Луи размешивает коктейли в шейкере, он просто хочет моими руками сделать грязную работу.

Но, как только Томас вспоминал, какие были глаза у Луи, когда он рассказывал о своей сбежавшей невесте, его сомнения начинали рушиться как карточный домик. Томас был уверен, что очень хорошо успел узнать людей, а уж своего кузена и подавно. Вот только сложно было поверить, что Луи способен влюбиться настолько, чтобы искать девушку, которая его обманула, лишь ради объяснения.

Но то, как могут изменить человека всего несколько лет, Томас узнал на собственной шкуре, сильно потрепанной недругами, в том числе и кузеном.

– Скажи, что мне надо рассказать тебе, Томас? – спросил Луи, разлив коктейли по стаканам.

– Вишневый ликер? – спросил Томас, попробовав содержимое.

Луи кивнул.

– И еще кое-что.

Обдумывая, с чего ему следует начать опрашивать потерпевшего, Томас некоторое время молчал. Он очень хотел перестать думать о Луи как о кузене. Теперь для него Луи Фокнер должен стать просто клиентом, а с клиентом невозможны никакие отношения, кроме деловых.

Томас достал блокнот и ручку из кармана костюма, который надел, чтобы продемонстрировать Луи: это не родственный, а исключительно деловой визит.

Луи незамедлительно обратил внимание, что у его кузена настоящий «монблан». В чем-чем, а в подобных мелочах Луи научился разбираться, как только начал заниматься бизнесом. А иначе как узнаешь, насколько хороши дела у партнера? Часы и ручка – великолепные индикаторы благосостояния. У Томаса дела явно шли превосходно. А такие часы, как у него, Луи и сам бы охотно принял в качестве подарка.

– Я тебя очень внимательно слушаю. Не возражаешь, если я буду делать пометки? – поинтересовался Томас.

– Нет, конечно. А зачем?

– Понимаешь, я могу что-то забыть, – объяснил Томас, вытаскивая уже из другого кармана цифровой диктофон, – а запись всегда можно прокрутить еще раз.

– Ага, – сказал Луи. – Но я думал, что ты воспользуешься только ручкой и блокнотом. Зачем тебе тогда они?

Томас, удивленный недогадливостью Луи, пожал плечами.

– Техника может подвести, а ручка – никогда. К тому же в блокноте всегда можно зафиксировать то, что никогда не зафиксирует диктофон.

– Например?

– Например, мимику. Не доставать же мне для этого камеру!

Луи не понял, шутит его кузен или говорит серьезно. Он подозревал, что в карманах строгого костюма Томаса хранятся вещицы и поинтереснее цифрового диктофона или миниатюрной видеокамеры.

– И как у тебя карманы не оттопыриваются! – воскликнул Луи.

– Костюм сшит на заказ. Но давай подробности и тайные приемы моего ремесла мы обсудим, когда я верну тебе невесту. А для этого ты должен рассказать мне все, что ты знаешь.

Причем не только о ее исчезновении, но и вообще о ней. Вспоминай, Луи, а я тебе помогу.

Через несколько часов напряженной работы Томас наконец удовлетворился результатами.

А Луи был удивлен, он и не представлял, насколько много знает о Роуз: ему всегда казалось, что он практически незнаком с ней. Томас же смог вытянуть из него даже название любимой группы Роуз! Хотя зачем ему это надо, совершенно непонятно.

– Хорошо у тебя, Луи, – неожиданно сказал Томас. – Я только надеюсь, что ты не обманул меня и действительно хочешь, чтобы эта девушка вошла в твой дом хозяйкой.

– Томас! – воскликнул Луи, старательно разыгрывая несправедливо обиженного ужасным подозрением. – Эта девушка единственная, ради кого я строил этот дом, работал все это время!..

– Ты же сказал, что знаком с ней недавно.

– С ней – да. Но я всю жизнь ждал и надеялся, что появится такая, как она, – нашелся Луи. – И вот, когда я уже думал, что мое счастье рядом, она упорхнула, ничего не объяснив.

Пусть даже она скажет, что не любит меня, но мне в лицо. Правда, я не знаю, как это переживу, – тихо добавил он.

Томас насупился. Почему Луи досталось такое счастье, настоящая любовь? Пусть даже его невеста сбежала, но он любил и был любим. А что досталось ему, Томасу? Работа, работа, работа. Да еще случайные интрижки. Разве это справедливо?

Но хотя бы ради того, чтобы посмотреть в глаза той девушке, которая одним своим существованием смогла так изменить его кузена, стоило взяться за эту работу. Пусть она и обещает быть не очень простой.

Уже несколько дней Томас анализировал данные, которые ему предоставил Луи. Кое-что он уже успел выяснить и сам. И чем больше он размышлял, тем увереннее приходил к выводу, что Роуз Коретц могла бежать только в Ирландию.

Конечно, страна даже меньше некоторых из американских штатов, но Томас отлично знал, как тяжело бывает найти человека даже в городе, не то что в штате!

Его надежды на то, что Роуз трудно будет затеряться среди коренного населения, быстро развеяла миссис Салливан. Она объяснила непонятливому молодому человеку, что бабушка-ирландка уж точно научила внучку не только ирландскому языку, но и диалекту ее родной области. Это очень важно, ведь диалектов у них там больше пятидесяти! И все разные.

После ее объяснения Томас понял две вещи.

Во-первых, если у кого-то и возникнут проблемы с языком, так только у него. На исторической родине уже через несколько недель Роуз будет говорить так же, как и коренные жители.

А во-вторых, его случайное знакомство с миссис Саллливан открыло самый изобильный источник информации о Роуз. На работе о ней практически ничего не знали кроме того, что Роуз рождена быть педагогом, но это мало чем могло помочь в поисках.

А к Мари Алио он даже не пошел. Томас сразу же по рассказам брата догадался, что девушка что-то знает. Но, раз она разыграла такую комедию перед Луи, неизвестно что она придумает для Томаса. Может быть, обвинит его в каннибальстве? В любом случае, ничего о Роуз она ему не скажет. А Томас не мог применять те методы, которыми Луи хотел добиться правды от Мари.

Так что миссис Салливан была просто находкой. Томас познакомился с ней, выдав себя за покупателя домика миссис Коретц. Скучающая старушка с удовольствием рассказала ему всю историю семьи Коретц. Вот только она так и не смогла вспомнить девичью фамилию Роуз-старшей.

Томас подозревал, что беглянка отправилась в Ирландию еще и потому, что решила найти своих родственников, а значит, и ему следует их поискать. Это выведет на след Роуз. Но как их искать, если не знаешь ни фамилии, ни города, где они жили или живут по сей день?

Миссис Салливан смогла только вспомнить, как старшая Роуз рассказывала ей, будто городок, где она жила до того, как бежала из дому с бедным наемным рабочим-поляком, был назван в честь ее прародителя – основателя города.

Вот и все сведения, которыми располагал Томас. Но ему казалось, что этого уже немало.

По крайней мере, он знал, с чего начать. Он должен поехать в Ирландию.

Но тут перед ним встала такая же проблема, как и перед Роуз: в его распоряжении было всего тридцать дней, чтобы найти ее, иначе его выдворили бы из страны.

Это вызвало еще один вопрос: как выехала в Ирландию Роуз? Если это была туристическая поездка, он может ограничиться проверкой депортированных из Ирландии граждан США. А если это была рабочая виза? Каким чудом Роуз умудрилась ее оформить за столь короткий срок?

Значит, свой побег она готовила заранее. Как бы не хотелось Томасу огорчать вновь приобретенного родственника, скорее всего его невеста даже и не собиралась становиться миссис Фокнер. Томас чувствовал, как в его душе просыпается злорадство, когда он думал о том, что не одному ему не повезло с женщинами. Но он тут же останавливал себя. Каким бы негодяем ни был Луи, никто не может быть так ужасно наказан даже за самые гнусные поступки.

Любовь не может быть наказанием. Только счастьем.

Томас стоял в аэропорту Дублина. Еще когда самолет заходил на посадку, его поразило обилие зелени. Ведь сейчас только март, а все окрестности самого большого города Зеленого острова были ярко-изумрудного цвета.

Я даже рад, что ты бежала сюда, Роуз, а не куда-нибудь в Африку, подумал Томас.

Он не встретил никаких препятствий со стороны пограничников. Туристическую визу, пользуясь своими уже многочисленными связями, Томас смог сделать всего за три дня. Друзья даже заочно познакомили его с ирландским детективом Хохе. Так что, по крайней мере, на начальном периоде он мог рассчитывать на определенную помощь.

Хохе, низенький черноволосый крепыш, встречал его в аэропорту. Они сразу же узнали друг друга. Томас, к своему удивлению, моментально почувствовал прилив симпатии к Хохе.

Рыбак рыбака видит издалека.

Хохе активно махал ему рукой и делал всяческие знаки, чтобы показать, что заметил гостя из-за океана. Но как ни хотелось ему лично познакомиться с Томасом, приходилось ждать, пока закончится таможенный досмотр.

Когда же все формальности были улажены, возбужденный Хохе заключил в объятия растерянного и смущенного столь теплым приемом Томаса.

– Как я рад вас видеть! – закричал ирландец.

– Я тоже очень рад знакомству, – осторожно ответил Томас.

Его предупредили, что следует внимательно следить за тем, что ты говоришь. Ирландия маленькая, но очень гордая страна. А ее народ легко вспыхивает из-за того, что чопорным немцам, веселым французам, медлительным американцам показалось бы незначительным.

– Эй, парень! – Хохе панибратски хлопнул Томаса по плечу. Несмотря на невысокий рост, силы в его руках было хоть отбавляй. Томас даже слегка качнулся. – Тебе небось уже наговорили черт знает чего о том, что мы вспыльчивые и готовы броситься на человека по любому поводу?

– Э-э-э… – Томас растерялся, не зная, как ответить на этот вопрос, но потом решил, что честность еще никого не подводила. – Да, именно так мне и сказали.

– Парень, мы действительно готовы вспылить по любому поводу, но только не с тем, кто приехал из Большой Ирландии.

– Откуда? – спросил удивленный Томас.

Хохе говорил слишком быстро, многие слова он произносил странно, их смысл не сразу доходил до Томаса. Вот и сейчас он решил, что ослышался или не так понял коллегу.

– Из Большой Ирландии. Так мы называем вашу страну. Наших там больше, чем кого бы то ни было. Хотя бы потому, что у вас там свобода. Но я люблю свои зеленые поля, – гордо закончил он.

– Вот уж не знал! – воскликнул Томас. – Я думал, что к нам больше всего эмигрировало китайцев!

Хохе рассмеялся, думая, что это шутка.

– Ты славный парень! – Томас вновь получил увесистый шлепок по спине. – Давай-ка отвезем твои вещи ко мне, жена уже ждет нас, а потом пойдем в паб и пропустим по кружечке эля. Ты небось никогда не пробовал настоящий эль?

– Но, Хохе, разве это удобно – жить у вас? – спросил обескураженный его напором Томас.

– Смотри, – Хохе погрозил ему пальцем, – так ты можешь обидеть меня и мой дом. Что значит «удобно»?! Какие удобства тебе нужны?!

У меня есть и туалет, и вода, и свет! Что значит, у меня неудобно?!

– Хохе, ты меня не правильно понял. Я беспокоюсь, что стесню вас, – постарался выкрутиться Томас.

– Ты вновь хочешь меня обидеть! У меня в доме целых три гостевых комнаты!

Томас обреченно пожал плечами. Он не понимал, играет с ним Хохе в какую-то свою игру или действительно так трепетно относится к своему жилищу.

– Я почту за честь жить у тебя некоторое время.

– Вот и отлично. Но ты вряд ли долго у меня останешься. Я не думаю, что твоя беглянка в Дублине. Скорее всего тебе придется ее искать в маленьких городках. Но сейчас мы не будем говорить о твоем деле. Мы поедем по самому красивому городу на земле. Здесь родились все мои предки! Кстати, ты, может быть, не знаешь, но Хохе – очень известная у нас семья.

Один наш родственник даже был премьером!

И, пока они ехали к дому Хохе в престижном пригороде Дублина, Томас был посвящен в историю города, которая оказалась так тесно связанной с историей семьи Хохе, что он уже подумывал, а был бы Дублин, если бы не его предки?

Уже поздним вечером гостеприимный хозяин слегка утомился от своих рассказов и любезно предложил Томасу объяснить подробнее, по какому делу он прибыл в самую замечательную страну на свете.

В пабе было темно и шумно, но, как ни странно, шум совершенно не мешал. Хохе объяснил, что здесь собираются только свои, туристы почти не заглядывают. С пятницы по воскресенье здесь играют жители Дублина. Хохе поклялся привести Томаса на этот импровизированный концерт. Ну где еще можно услышать настоящую ирландскую музыку!

Томас был рад уже тому, что сегодня среда, а значит, он мог относительно спокойно все объяснить Хохе и спросить у него совета. Быть может, он знает городок, который был назван в честь предка Роуз?

Ответ Хохе не только обескуражил Томаса, но и поверг его в уныние. Ирландец внимательно, не перебивая, выслушал идею Томаса, несколько секунд покивал головой, а потом заявил:

– Знаешь, у нас почти каждый городок назван в честь того, кто его основал. И многие семьи до сих пор здравствуют, не все, конечно, процветают, но… Так что тебе придется слишком много городов объехать; показывая везде фотографию этой Роуз. Да еще и имя у нее одно из самых распространенных!

– Проблема в том, Хохе, что у меня нет ее фотографии. Я не смог ее найти. Ни у кого не оказалось снимка Роуз Коретц, даже у ее жениха!

– Нет, у нас такого не могло бы быть! – Хохе осуждающе покачал головой. – Как она выглядит?

– Невысокая, черноволосая, очень зеленые глаза…

– Можешь не продолжать, – остановил его Хохе. – Настоящая ирландка, несмотря на польскую кровь! – с непонятной Томасу гордостью заявил он. – Даже представить не могу, как ты ее будешь опознавать!

– У меня есть только снимок ее бабушки, говорят, они очень похожи…

– А вот это идея! – закричал обрадованный Хохе. – Я подниму архивы. Такая история не могла пройти мимо газет. Может быть, там удастся что-то найти. Но мы будем прорабатывать еще одну дорожку к твоей заблудившейся овечке. Я думаю, что она приехала к нам через Великобританию. Не дай Бог таких соседей никому! Раз в посольстве ей не открывали визы, даже туристической, она могла попасть сюда только так. Думаю, ей каким-то образом сделали рабочую визу.

– Мне не приходила такая мысль в голову. Неужели так было проще?

– По рабочей визе въехать проще к ним. А от них к нам – не проблема, по той же рабочей визе. Главное, что она дается как минимум на год. Я же говорил: не хочу иметь таких соседей.

– Я сделаю запрос в посольство Великобритании в США? – спросил Томас.

– Да. У меня нет выходов к ним.

– А вдруг она осталась там?

Хохе покачал головой.

– Ирландия все равно позовет ее, если она хотя бы чуть-чуть похожа на бабку. А судя по тому, что ты мне рассказал, это так и есть. Земля позовет твою Роуз. Особенно когда зеленеют поля.

Неожиданно наступила тишина, и Томас услышал, как бармен за стойкой говорит:

– Джентльмены, неужели у вас нет домов, где вас ждут?

Сидящие в пабе мужчины медленно потянулись к выходу.

– Ну вот, нам пора идти домой. Да и жена уже, наверное, волнуется, – сказал Хохе, вставая с деревянного стула. – Пойдем спать. А с утра начнем искать твою беглянку.

6

Роуз сидела у открытого окна кухни. Был второй час дня, и посетителей в пабе практически не было. Три человека, мирно обедающие за столиками, – вот и все те, кого она должна была сейчас обслуживать.

До Атлона Роуз добралась без особых приключений. При помощи Рича, друга Мари, она в рекордно короткие сроки получила рабочую визу на год в Англию. Как он и предсказывал, для въезда в Ирландию ничего больше не понадобилось.

Роуз сначала было неудобно принимать помощь от человека, с которым она была совершенно незнакома. Но Рич быстро понял причины, по которым симпатичная девушка не решалась подписать контракт, и объяснил Роуз, что девушка, которая должна была поехать по этой визе, отказалась практически в последний момент. Так что Роуз, давая свое согласие, спасает всю группу.

Она успокоилась и со спокойным сердцем подписала контракт. Теперь она могла вполне законно жить на родине своих предков целый год, а потом она подумает о том, что делать дальше. Опять же Рич обещал помочь, если Роуз решит остаться еще на некоторое время в Ирландии. Ей казалось, что у нее впереди еще так много времени. Может быть, Луи уже и думать забудет о ее существовании? А даже если она никогда не сможет вернуться в Соединенные Штаты, что с того? Ее там ничего не держит.

Бабушкин дом продадут. С друзьями она может переписываться, разумеется соблюдая некоторое время все меры предосторожности. А то, что ей рассказывала бабушка о своей родине, позволяло Роуз надеяться, что она захочет остаться в Ирландии навсегда.

Роуз была рада тому, что группа, к которой она примкнула, вылетает из Нью-Йорка. Хотя ей и пришлось пересечь всю страну с запада на восток в рекордно короткий срок, она чувствовала себя более защищенной, чем если бы вылетела из родного города. Ведь теперь Луи будет не так уж просто найти ее след по авиабилету.

А то, что ее будут искать, Роуз даже не сомневалась.

Пусть будущее было скрыто пеленой неведения, пусть она еще не знала, ни где будет жить, ни где найдет работу, но, когда под крылом лайнера показались спокойные воды океана, Роуз почувствовала такое умиротворение, будто навсегда вырвалась из лап своего жениха.

В Лондоне их встречал работник агентства.

Он уже знал от Рича о том, что Роуз не собирается задерживаться в Англии. Поэтому, как только были улажены все формальности с регистрацией, Роуз помогли пересечь границу с Ирландией.

Ирландский таможенник, проверяющий ее в аэропорту Шэннон, очень недружелюбно посмотрел на Роуз, как, впрочем, и на всех остальных англичан, которые, пересекали границу. Но, как только девушка заговорила с ним по-ирландски, пусть и с легким акцентом, лицо таможенника сразу же стало довольным и умиротворенным. А когда Роуз заявила, что приехала разыскивать своих потерянных родственников, чуть ли не все сотрудники таможни тут же пожелали дать ей совет. У Роуз отлегло от сердца.

А когда за окном поезда, везшего ее в Атлон, начали мелькать зеленые луга, на которых будто сотни кем-то оброненных бриллиантов искрились росинки, Роуз почувствовала, что влюбилась в Ирландию на всю жизнь. Бабушка была права: она, даже еще не увидев озера Лох-Ри, знала сердцем, что это ее страна. А значит, она здесь будет жить.

То, что никто в Атлоне ее не ждет, Роуз знала еще до того, как попала в этот живописный городок в самом сердце Ирландии. Но она все же надеялась на чудо. Может быть, местной школе срочно потребуется учительница младших классов, а может, она сразу же найдет своих родственников и они помогут ей.

Но чуда не произошло. В Атлоне не нужна была учительница начальных классов, тем более приехавшая в страну по рабочей визе. Несколько случайных прохожих не смогли Роуз сказать ничего толкового о семье Отлон. Вокруг города разбросано множество мелких фермерских хозяйств, и знать всех их владельцев практически невозможно.

Роуз поселилась в единственном на весь город отеле, в котором находился и самый известный в Атлоне паб. Она несколько вечеров не решалась спуститься вниз, когда толпа коренных жителей веселилась и пила пиво, которое здесь упорно называли элем. Роуз предпочитала платить деньги за доставку ужина в номер, чем сидеть среди нетрезвых мужчин, которые горланили народные песни и иногда, судя по доносившимся до слуха Роуз звукам, танцевали.

Деньги таяли с катастрофической скоростью, а Роуз никак не могла найти работу. Никто не желал доверять своих детей иностранке, пусть даже она и говорит на ирландском языке, и ее бабушка была родом из этих мест. А Роуз видела себя только в роли няньки или гувернантки. И не так уж много было в Атлоне семей, которые могли позволить себе нанять личного воспитателя ребенку. Она решила экономить, пока хоть что-то не станет определеннее в ее жизни.

Роуз могла бы уехать из Атлона в Дублин или в другой крупный город, где бы ее шансы найти работу были бы больше, но ей так хотелось выполнить волю бабушки! Да и сам город ей очень нравился.

Она полюбила бродить по кривым улочкам Атлона, где каждый свободный от строений метр земли был засажен цветами или газонной травой. Роуз сожалела, что не может выехать из города, чтобы посмотреть на зеленые поля, которые она видела только из окна поезда. Хотя Калифорния и считается одним из самых зеленых штатов, такой глубокой, даже изумрудной зелени Роуз еще никогда не видела.

Однако из-за необходимости экономить Роуз не могла даже подумать об экскурсии, а вскоре настал день, когда она решилась спуститься в паб, чтобы не платить за доставку ужина в номер. Роуз ожидала увидеть, красные лица, осоловевшие глаза пьянчужек-завсегдатаев, но за столиками сидели мужчины, которые изредка прикладывались к кружкам с пивом, будто лишь для того, чтобы оправдать свое пребывание в заведении.

Они весело общались между собой, перебрасывались шуточками, обсуждали последние новости. Никто не был настолько пьян, чтобы не то что не контролировать себя, но даже слишком сильно раскрепоститься.

Когда Роуз вошла, в зале на несколько секунд установилась тишина. Под пристальными взглядами нескольких десятков мужчин Роуз, сама того не желая, сильно покраснела. Но она нашла в себе силы с гордо поднятой головой пройти к свободному столику. Официантка принесла Роуз меню. Выбрав картофельное пюре и бараньи ребрышки, она стала ждать свой заказ, развлекаясь тем, что разглядывала лица окружающих. Столик Роуз стоял в тени большого фикуса в кадке, поэтому девушку почти не было видно, а она видела все хорошо.

Роуз рассматривала людей и думала, что она уж точно лишняя на этом празднике жизни. Она не знает ни проблем, которые их волнуют, ни местных баек, ни истории этого края. Не официальной истории, а того, что знает каждый, кто родился в этом месте: сплетни, фамильные скелеты, старые распри из-за практически непригодного куска земли – все это было так же недоступно Роуз, как и спокойная жизнь рядом с надежным человеком.

Размышляя над тем, сможет ли вообще когда-нибудь стать здесь своей, она уже принялась за чай, как вдруг услышала слова одного из фермеров:

– Слышали, тут приехала какая-то американка? Вроде как ищет своих родственников. Все время вынюхивает тут что-то. – Мужчина говорил по-ирландски, предполагая, что Роуз, которую он отлично видел, его не знает. – Она свела в могилу свою бабку, та в свое время была девицей весьма вольного поведения и сбежала с грязным поляком. И все это только ради того, чтобы сорвать большой куш в известной всем нам игре!

Возмущенная до глубины души, Роуз вскочила со своего места и подошла к сплетнику.

Размахнулась и изо всех сил влепила ему пощечину.

– Это за то, что ты посмел так отозваться о моей бабушке! – звонким голосом сказала она на местном диалекте. Но этого Роуз показалось мало. Она схватила со стола чью-то кружку с пивом и выплеснула остатки в лицо обидчику. – А это за то, что подумал о том, что я была причиной смерти бабушки.

Роуз резко развернулась и пошла прочь из зала, стараясь не смотреть на окружающих. Но если бы Роуз все же взглянула на завсегдатаев паба, она бы удивилась, увидев на их лицах удивление, смешанное с изрядной долей восхищения.

Но ей было не до того. Только сейчас Роуз по-настоящему поняла, что она одна в чужой стране, что никто не придет к ней на помощь, что скорее всего у нее не получится жить в Ирландии. Она шла собирать свои вещи. Несмотря ни на что, она все же выполнит волю бабушки, а потом уедет отсюда. Обратно в Сан-Франциско. Там хотя бы есть люди, которые ее любят, которым она нужна. А Луи… что ж, пусть пеняет на себя, если решится хоть пальцем ее тронуть!

Оказавшись в своем номере, Роуз принялась запихивать как попало вещи в чемодан. Она с грустью подумала, что даже чемодан принадлежал ее бабушке. Как жаль, что бабушкина родина не приняла ее! Ну что ж, значит, надо искать счастья на той земле, где она родилась.

В конце концов, разве Роуз-старшая не бежала в Америку в поисках того же?

Роуз даже не сразу услышала тихий стук в дверь. Она обернулась, только когда на пороге уже стоял хозяин гостиницы и приветливо ей улыбался.

– Я и представить не мог, что вы настоящая ирландка! – восхищенно сказал он.

– Да? – иронично поинтересовалась Роуз. – Ну раз уж вы пришли, будьте добры, рассчитайтесь со мной.

– Вы уже уезжаете? – удивленно спросил он.

– Именно, – зло ответила Роуз. – Так что поторопитесь.

– Но разве вы уже нашли своих родных?

– Я попробую сделать это через полицию.

Так мне будет проще. По крайней мере, я могу надеяться, что в полицейском участке меня не будут оскорблять.

– Простите Кловнема, он часто не думает, что говорит.

– А следовало бы.

– Так вы действительно собрались уезжать?

– Да. Видите, упаковываю вещи.

– Только из-за того, что вас обидел какой-то фермер?

– Он не какой-то фермер. Он – житель этого города, этой страны, а значит, его устами говорят и все остальные. Если у вас обо мне сложилось такое мнение, не думаю, что мне удастся его перебороть. В конце концов, я знаю, как трудно переубедить меня. Бабушка говорила, что это черта всех ирландцев.

– Это действительно так, – подтвердил хозяин гостиницы. – Но у нас есть еще одна черта: когда ирландец понимает, что он не прав, он просит прощения.

– Что-то я не заметила тут этого Кловнема! – язвительно сказала Роуз. На самом деле ей вовсе и не хотелось видеть обидчика.

– Если спуститесь в зал, обязательно увидите. И он почтет зачесть попросить у вас прощения. Мы теперь все знаем, что вы настоящая ирландка. Несмотря на то что у вас ужасный акцент.

– Правда? – удивилась Роуз. – А мне казалось, что я говорю почти без акцента.

– Правда? – передразнил ее хозяин, подражая произношению Роуз.

Она невольно улыбнулась.

– Я действительно так говорю?

Он со скорбной миной кивнул.

– Но что же не так?!

– Вы слишком быстро говорите. Даже для ирландца. При этом часть гласных просто проглатываете, а часть пытаетесь протянуть. Попробуйте говорить медленнее, может быть, получится лучше.

– Я постараюсь, – пообещала Роуз, улыбаясь, но тут же помрачнела. – Но в принципе не вижу в этом необходимости. Все равно я тут проведу еще максимум пару дней.

– А мне казалось, что вы решили обосноваться здесь надолго.

– Да, я хотела. Но я оказалась никому не нужна, а без работы мне здесь делать нечего.

Вот найду брата бабушки и сразу же уеду домой.

– Может быть, вам все же не стоит обращаться в полицию за помощью? Все равно они знают не больше нас, поэтому не расскажут вам ничего нового.

– Но и вы мне не очень-то стремились помочь.

– Это было, когда мы не знали, кто вы такая.

– Я представилась сразу же, как только к вам приехала. За эти две недели я не перестала быть Роуз Коретц.

– Не перестали, но вы для нас стали еще и внучкой Роуз Отлон. Самой скандально известной девушки нашего графства.

– Вы еще помните историю моей бабушки?

– Конечно! Я был подростком, когда она сбежала. Вы бы знали, что тут творилось! – Он заметил, что Роуз жадно внимает его словам. Но пойдемте в зал, там есть люди, которые знают об этой истории намного больше, чем я.

Думаю, вам подскажут, где искать брата вашей бабушки.

– Но… как же я могу туда вернуться? – растерянно спросила Роуз. – После того, что сделала?..

– Не волнуйтесь, вас будут приветствовать как героиню. Поставить на место старину Кловнема! Кстати, меня зовут Мейвин Донефорд. Но буду рад, если вы будете звать меня просто Мейвин. А я вас, если позволите, – Роуз.

– Хорошо, – с улыбкой согласилась она.

– Я так понял, что вы у нас остаетесь?

Роуз пожала плечами.

– Пока у меня не закончатся деньги.

– А в чем проблема? – спросил Мейвин.

– В том, что мне нужна работа.

– Тогда я готов прямо сейчас взять вас на работу. Моей внучке Кэти нужна помощница.

Посетителей слишком много, она не справляется, а ей еще надо готовиться к экзаменам в университет. Моя жена Айрис уже не так проворна, да и ноги у нее ноют в сырую погоду… Работа несложная: помогать на кухне и обслуживать посетителей. Платить я вам буду достаточно плюс проживание у меня же в отеле и питание. Так что принимайте мое предложение.

Он протянул Роуз руку, мозолистой ладонью вверх. Она несмело пожала ее.

– Я так понимаю, что это означает согласие? – уточнил Мейвин.

Роуз улыбнулась ему.

– Да!

– Странно, но этому бабушка должна была вас научить в первую очередь. Мы не пожимаем руку, когда заключаем сделку. Мы бьем по ладони. Попробуем еще раз?

– Отлично! – воскликнула Роуз и со звонким хлопком ударила пятерней по раскрытой ладони Мейвина.

Она всегда с улыбкой вспоминала тот вечер.

Роуз действительно стала своей в кругу этих фермеров, плотников, адвокатов, врачей – в общем, ирландцев. Она работала у Мейвина уже три недели, но до сих пор не могла пожаловаться ни на работу, хотя и сильно уставала, ни на семью Мейвина. Его жена и внучка сразу же прониклись симпатией к Роуз, ей иногда казалось, что она нашла новую семью. Они вместе работали, обедали, коротали вечера у камина, рассказывая истории или играя в карты.