Текст книги "Двое в заброшенном доме"

Автор книги: Элизабет Хейтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 7

– Быстро отсюда! Быстро!

Челси в темноте бежала к навесу над входом в центр. Правую руку она ободрала о кирпичи, за левый локоть придерживала Элла. После двух выстрелов повисла тишина. Только в ушах звенело и вспоминались крики, звучавшие здесь годом раньше. Где-то позади на открытом пространстве все еще под чьим-то прицелом оставались Скотт и Андре.

Конечно, они с Эллой тоже могли стать хорошей мишенью, если стрелок располагался на трибунах так же высоко, как годом раньше Коннорс. Челси дернула Эллу к себе, по другую сторону выступа, где пули не могли их достать. В ушах еще звенели выстрелы, когда рядом послышались шаги. Скотт или Андре? А может, Коннорс?

Челси обернулась, отпустила руку Эллы и вытащила пистолет. Заморгала, но ее глаза слишком медленно привыкали к темноте. Перед взором мелькали светлые пятна после ослепившей ее лопнувшей лампы. Человек подходил ближе. Или двое?

– Это мы, Челси, – отозвался Скотт.

У нее отлегло от сердца. Его не застрелили.

– Пригнитесь, – прошептал Андре.

Челси прижалась к двери, и тут прозвучал еще один выстрел.

Кто-то продолжал вести огонь.

– Вперед, – скомандовал Скотт. – Он засел на трибунах. И его не видно. Он все еще может в нас попасть. – Скотт и Андре прицелились в темноту, закрывая собой их с Эллой. Челси совсем не хотелось, чтобы кто-то из них погиб из-за нее.

Ситуация изменилась, когда она сдернула футболку, обмотала руку и со всей силы ударила в стекло входной двери, едва не вывихнув плечо. Стекло треснуло, а от второго удара разбилось. Размотав футболку, она просунула руку внутрь и нащупала ручку с другой стороны, порезавшись осколками. Дверь со скрипом открылась, Челси вытащила руку из проема, не обращая внимания на рану, открыла дверь шире и скользнула внутрь.

Элла последовала за ней, к ним присоединились Скотт и Андре.

– Вперед, – скомандовал Скотт. – Пройдем внутрь и вызовем подмогу.

За его словами последовали три выстрела.

– Сейчас. – Андре набирал номер на мобильнике. – Здесь стрельба, – сообщил он. – Нас четверо. Стрелков двое, огонь ведет один. Другой – Клейтон Коннорс.

– Это не машина? – прервал Скотт, Андре замолчал.

Челси услышала, как заводится двигатель, взвизгнули шины. Она посмотрела на Скотта. Он имел сосредоточенный вид, как тогда, когда уговаривал Коннорса сдаться. Скорее всего, размышлял, где припаркована та машина.

– Рядом с трибунами, – прошептала она.

Взревел двигатель еще одной машины, на этот раз там, где, по мнению Скотта, укрывался стрелок.

– Похоже, оба уехали, – добавил Андре в телефон, Челси услышала, как Скотт повернулся к ней, кипя от ярости, его темные глаза сузились.

– Что ты себе позволяешь? Могла здесь погибнуть и Эллу погубить!

– Элла сама может о себе позаботиться, – сухо заметила она.

Он повернулся к ее подруге:

– Насколько могу видеть, детка, сработала ты не очень хорошо.

– Хватит. – Челси встала между ними. – Это я ей позвонила. Тебе не терпится всех вокруг обвинить? Хорошо. Но Элла ни при чем, адресуй свой гнев мне.

Она ждала, что он так и сделает. Начнет кричать, что она уехала, едва не угробила подругу. Но он просто смотрел на нее, сжав зубы так, что они едва не скрипели.

Элла шагнула вперед и по-свойски, как родной человек, похлопала его по плечу.

– Простим Скотта. Он чуть-чуть перестарался, когда взял на себя роль старшего брата.

– Челси мне не сестра, – рыкнул он.

Челси скривилась от его тона, но к ней повернулась Элла. От взгляда подруги она покраснела до ушей. Элла сжала губы, словно сдерживая улыбку, кивнула и повернулась к слегка смущенному Скотту.

– Пора заканчивать с этой мыльной оперой, – заметил Андре. – Скоро приедет подмога.

– Хорошо. – Скотт снова посерьезнел. – Стрелки, судя по всему, уехали. А нам надо подождать наших ребят. – Он сунул пистолет в кобуру.

Челси вдруг поняла, что все еще крепко сжимает свой «глок», и спрятала его, поежившись от осколка стекла в руке.

Скотт хмуро осмотрел ее локоть, осторожно вытащил осколок, она почти ничего не почувствовала. Он только приобнял ее и поднял ей руку, чтобы удобнее извлечь стекло.

Она стояла с окровавленной рукой, все еще укрываясь от незримого стрелка, и думала о его теплых пальцах. Потрогала локоть. Тот побаливал. Надо протереть рану перекисью водорода, и все будет в порядке.

– Спасибо.

От ощущения его близости все вокруг – весь мир – перестало иметь значение. Что в этом парне заставляло ее забывать обо всем? Она шагнула назад, стараясь подавить реакцию тела на его прикосновение. Ей пришло в голову скорректировать его реплику о двух стрелках.

– Коннорс здесь не стрелял.

– На этот раз, – добавил Скотт.

Элла взглянула на Челси:

– Ты же не думаешь, что в нас стрелял тот, другой?

– Стрельба продолжалась и когда мы вошли в дом. Думаю, охота шла за Коннорсом.

– Не могу поверить, что ты попалась на его удочку. – Скотт пристально посмотрел на нее, а его обычно магнетический взгляд стал суровым и непреклонным.

Ей казалось, что он с трудом себя сдерживает. Всю дорогу обратно хмурился и о чем-то размышлял. Она ждала взрыва, а когда его не последовало, решила, что ей повезло.

Но, едва войдя в дом, он подошел к ней вплотную, едва не коснувшись, перегородил дорогу. Не кричал, но злость была еще хуже.

– У него была возможность убить меня. – Челси подавляла желание отступить.

– Хватит вам пререкаться. – Андре попытался пройти мимо них.

Челси не позволила ему проскользнуть, схватив за рукав, прежде чем он прошел на кухню.

– Коннорс мог застрелить меня еще до того, как я его увидела. Но он не собирался меня убивать.

Андре остановился, скрестил руки на груди и нахмурился.

– Он не выстрелил бы, потому что после твоей гибели не смог бы использовать тебя как козырь, – заметил Скотт. – Взял бы заложницей и остался жив. А если бы застрелил, сам бы тут же получил от меня пулю.

– Вам все это не надоело? – тихо спросил Андре.

Не обращая на него внимания, Челси сказала:

– О'кей, тогда почему второй стрелок продолжал вести огонь, когда мы уже были внутри центра? Он целился не в нас, а в Коннорса.

– Или хотел, чтобы мы так решили, – возразил Скотт. – Если целился в Коннорса, он или совсем никудышный стрелок, или нарочно промахнулся. Фонарь-то разбил без труда.

– И тем самым дал Коннорсу возможность уйти, – согласился Андре. – Единственный вариант, при котором он остался жив и на него не надели наручники.

– Может, планировалось уничтожить всех нас, но стрелок не мог этого сделать, одновременно обеспечивая безопасность Коннорса. Поэтому разбил пулей фонарь, – добавил Скотт. – А в темноте уже нас не видел.

Челси усомнилась. Аргументы весомые. Кроме того, ее внимание Коннорс приковал стволом пистолета у затылка. На переговорном тренинге они занимались разными мелочами. Слова, интонация, громкость голоса. Все это помогает выяснить намерения преступника, но только если переговорщик его не видит, а чаще всего он его не видит. Однако Коннорс говорил слишком страстно и убежденно.

– Ты совсем ему не веришь? – спросила Челси.

– Послушай, как давно ты в ФБР? Преступные сговоры случаются редко, потому что не приводят к успеху. Кто-то всегда сболтнет лишнее. Кроме того, с какой стати этот Данверс стал бы убеждать Коннорса убивать людей? Зато у Коннорса был несомненный повод открыть стрельбу.

– И тем не менее кто-то продолжал стрелять, когда мы уже укрылись в здании.

– Этот человек старался нас оттуда не выпустить, – возразил Скотт.

– Не думаю. Вряд ли тот парень заодно с Коннорсом. Коннорс верил в то, что нам говорил.

– Его уверенность не доказывает правоты, – вставил Андре. – Он признал, что перед стрельбой наглотался таблеток. Участие в этом деле Данверса могло привидеться ему в галлюцинациях. Или он убедил себя в этом, когда сидел в тюрьме, потому что переживал из-за своей вины.

Эти доводы звучали вполне резонно, однако Челси чувствовала, что все обстоит по-другому.

– Было что-то в его голосе…

– Ты вступила с ним в диалог год назад? Я думал, говорила одна ты. Или он тоже? Он тогда тебе что-то сказал?

Она жалела, что Коннорс не говорил, не дал ей возможности установить с ним контакт. Будь она более опытной, как Мартин Дженнингс, тогда, может быть… Но Мартина тогда там не было. Все зависело от нее.

– Ты же читал материалы дела. Он ничего не говорил. Просто стрелял. – И продолжал стрелять, пока в живых не осталась только она.

Ее снова пронзила знакомая боль оттого, что не спасла людей, хотя это ее обязанность. Вдобавок сама осталась жива.

Должно быть, Скотт уловил отчаянные нотки в ее голосе.

– Когда мы составим отчет, кто-то займется Данверсом. Если Коннорс говорил правду, мы это узнаем. В противном случае напрашивается вывод, что Коннорсу помогал сообщник.

Он прав, но Челси не могла с ним согласиться. Ей захотелось снова посмотреть материалы дела, как раньше советовал Скотт.

– Если теперь он хотел меня убить, зачем ему второй стрелок? Он вообще мог застрелить меня год назад, так? Но не застрелил. Зачем сейчас? Он знал, что встретит меня там, но не знал, что рядом со мной окажутся два профессиональных снайпера. Ну, и зачем понадобился сообщник?

– На всякий случай, Челси. Может, ты и не снайпер, но агент ФБР. Второй стрелок гарантировал, что его не арестуют, а убивать тебя намерения не имел. Коннорсу помогал, не пытаясь его убить.

Челси отступила, обходя Скотта. Надо посмотреть материалы дела.

– По-прежнему считаю, что пули предназначались Коннорсу. Только почему?

Скотт преградил ей дорогу и опять рассердился, но теперь на его лице отобразилась гамма чувств, от которой по коже Челси пробежали мурашки.

– Думаешь, тебе удастся так легко ускользнуть?

Она посмотрела через его плечо в надежде на помощь Андре, но тот уже вышел незаметно для нее. Не желая показывать Скотту, какое он производит на нее впечатление, она расправила плечи и твердым голосом произнесла:

– Извини, что уехала.

– И угнала мою машину?

Она постаралась не улыбнуться в ответ.

– И за это тоже. Если тебе будет угодно, я планировала ее одолжить.

Скотт снова помрачнел и шагнул к ней так, что их тела соприкоснулись. Она откинула голову назад, чтобы он мог заглянуть ей в глаза, но сразу поняла свою ошибку. Он не только сердился, его сильно влекло к ней.

Казалось, что время замерло, когда она ждала, что он склонится чуть ниже. Чтобы прильнуть губами к ее губам. А она забудет, что скрывается от убийцы, который почему-то с ее помощью хочет доказать, что действовал не один. И забудет о своей неудаче на переговорах, без которой не было бы этой минуты. Забудет о погибших людях, которые, казалось, никогда не исчезнут из ее памяти. Забудет обо всем на свете, кроме сладости быть вместе с ним, пусть даже всего одну ночь.

Но он не шелохнулся. Смотрел, словно ожидая ее встречного движения.

Она не шелохнулась. Если прикоснется к нему, что бы ни случилось между ними дальше, это будет ее вина. Она сделала слишком много ошибок год назад. Ошибок, которых обещала себе не повторять.

Внезапно осознав, что ей не хватает воздуха, она вздохнула.

– Думаю, лучше нам посмотреть материалы дела в другой раз.

– Ты могла убить себя этой ночью, Челси, – рявкнул он и вдруг нежно ее обнял.

Она прильнула к нему, как к самому близкому на свете человеку, закрыла глаза. Его сильные руки обвивали ее, пальцы приятно гладили волосы. Она вдыхала его запах, вспоминая, как тогда он заехал в кафе из Оперативного отдела, жадно пила аромат, который вызывал ассоциации с его домом, сумасшедшим сексом, и как она замирала от восторга в его объятиях. Теперь к ней вернулись похожие ощущения.

Как ни парадоксально, до второго свидания дело не дошло, прежде всего, из-за занятости обоих. А потом она стала отвергать его предложения. Тем не менее связующая нить не порвалась даже после стрельбы, даже с учетом его репутации. Оказавшись снова в его объятиях, она остро это почувствовала. Обхватила его за талию и так стояла, не двигаясь. Обнимала платонически, почти по-приятельски, тем не менее чувствовала себя как никогда прежде близкой ему. Ощущала друга, а не партнера на одну ночь.

Уровень адреналина снизился, ее мышцы расслабились. Она прижималась к нему и думала, что он оставался под прицелом стрелка, когда они с Эллой бежали к укрытию. Его могли убить. По ее вине. Снова.

Заныло в груди, она закрыла глаза. С ним все хорошо. С Андре все хорошо. С Эллой все хорошо. Но когда она представила, чем все могло закончиться, невольно застонала. Дыхание стало прерывистым, хотя она сдерживала себя, а стоящий так близко Скотт не мог почувствовать ее душевных мук. Он гладил ее по волосам, она ощущала его дыхание, боль постепенно стихала, уступая нараставшему желанию почувствовать его губы.

– Ты не могла знать, что там окажется Коннорс. Мне очень не понравилось, что ты куда-то поехала без меня, но никто из нас не ждал увидеть его там. Это не твоя вина.

– Ха, – разозлилась она. – Как раз моя. Всякий раз, когда попадаю в общинный центр, ставлю под угрозу… – и осеклась, попыталась отодвинуться от него, он ее удержал:

– Не казни себя. Знаешь же, что не права.

Она еще сильнее начала вырываться и высвободилась из его объятий, натолкнулась на стену и выпрямилась. Он шагнул к ней, она вскинула трясущуюся руку.

– Я устала, хочу немного поспать. Утром посмотрим это дело. И надо навести справки о Майке Данверсе.

Она быстро выскользнула из комнаты, он не успел ее остановить.

– Надо ли мне следить, чтобы она не выскочила из окна спальни? – спросил Андре, когда Скотт вошел.

После разговора с Челси он полчаса тщетно пытался заснуть. Скотт вздохнул, хотя и понимал, что Андре шутит. Окно прочно закрыто, вылезти бесшумно невозможно. Он откинул голову на спинку кресла, понимая, что здесь тоже можно неплохо подремать.

– Никуда она не сбежит. Винит себя за события этой ночи.

– Вот не нужно уезжать без нас, но кто мог подумать, что там ее поджидает Коннорс.

– Я пытался ей объяснить.

– Она сама из ФБР, все знает не хуже нас, угроза может исходить откуда угодно. Или нам вообще незачем скрываться? – Скотт надеялся, что Челси спит и не слышит их разговора. – Я все понимаю. Если бы этот парень охотился за мной, я бы как следует спрятался и поручил кому-нибудь другому с этим разбираться.

– Она винит себя и за то, что произошло год назад, и за эту ночь. Честно говоря, не все понятно. До того как заняться переговорами, она служила в антитеррористическом подразделении. И наверняка сталкивалась с подобными случаями.

– Напичканный таблетками обезумевший киллер – это совсем другое.

– Конечно, но…

– Серьезно. Представь, мы приезжаем, входим, укладываем парня на землю. Что в этой работе хуже всего?

– Ожидание.

– Верно. У нее только это и было. Ты имел дело с переговорщиками. Сидят в отдалении, ведут диалог с преступниками, подлаживаясь под них, иногда якобы соглашаясь с их доводами. Но может оказаться, что эти старания ничего не дали. Ненавижу такую работу.

– Все так. Но у нее особые способности.

– Она и сегодня держалась молодцом. Даже смогла его разговорить.

– До последнего слова. – Когда стрелок открыл огонь, Скотту показалось, что Коннорс решил таким способом свести счеты с жизнью.

– Поэтому переговорщики никогда и не показываются.

Скотт молчал, и Андре стукнул его книгой по ноге.

– Давай спать, дружище.

– Да, да.

Его размышления прервали вскрик и ругательства из комнаты Челси. Скотт мгновенно проснулся. Надел кобуру, в два прыжка добежал до ее двери и распахнул.

Она повернулась к нему, словно вдруг проснувшись, но в комнате больше никого не было. Никто сюда не мог проникнуть.

Скоро его глаза привыкли к темноте. Он уже хотел извиниться, но слова повисли на языке, когда он к ней приблизился. Она выглядела сильно напуганной от внезапного пробуждения.

– Что случилось?

– Ничего. – Она качала головой, но, очевидно, лгала. – Ничего.

– Ложиться спать сразу после всего случившегося не самая хорошая мысль.

Она скривилась, он не смог удержаться, чтобы не подойти ближе, остановился рядом с кроватью.

– Мне приснилось то, что было год назад. Что я говорила Коннорсу.

Скотт присел на край кровати, она отодвинула от него ноги.

– Что ты говорила?

Она прижала колени к груди.

– Ничего, что бы помогло делу. Использовала стандартные приемы, которым нас учили. Прежде всего, с человеком надо установить контакт, вызвать доверие. Дальше мы не заходили. А все произошло очень быстро. Что бы я ни делала, он не сказал ни слова.

– Очевидно, ты произвела на него впечатление. Он оставил тебя в живых, выбрал для помощи. Он тебе доверяет. Почему? – Впадинка между его бровями углубилась.

– Если бы он решил в тот день меня убить…

– Почему он не продолжил этот разговор?

– Послушай. Если бы он решил меня убить, когда бы он это сделал?

Скотту вопрос не понравился, зато дошел его смысл.

– Его целью сначала были военные. По какой-то причине он повел на них охоту и не хотел никому показываться на глаза, что вполне могло произойти, если бы он хотел перестрелять больше народу. Словом, если его что-то не вывело из себя, как ты полагаешь, он подождал свою первую жертву, а тебя застрелил бы последней.

– Я сказала, что он не одинок. За секунду до того, как он застрелил последнего из них.

Глава 8

– По-твоему, в тот день он смотрел на меня, словно на сообщницу? – Челси почувствовала тошноту.

Ей бы следовало анализировать, о чем противник думает, чего хочет, чтобы направить его мысли в нужное русло. Главное правило – не лгать без крайней необходимости, стараться говорить правду. С человеком трудно установить контакт, если он не испытывает симпатии к собеседнику. Поэтому для достижения успеха переговорщику надо, во что бы то ни стало, вызвать к себе доверие.

Разумеется, на тренировках она научилась анализировать фатальные решения, жизненные неурядицы и даже недостойные поступки, которые в итоге заставили человека взяться за оружие. Понять его крайне важно. Но проникнуться симпатией к потенциальному убийце? На такое она пойти не могла. Просто изображала дружеское соучастие перед преступником.

Сыграть такую роль совсем не трудно. У каждого противника есть своя слабая струнка. Например, мужчина иногда берет в заложники собственного ребенка из ненависти к бывшей жене, но чаще из любви к малышу. Их учили выявлять и использовать эту отцовскую любовь, убеждать мужчину, что, оторвав ребенка от матери, он отнюдь не завоюет его симпатии. Челси настраивалась примерно на такое развитие событий.

Чего не хватает человеку, взявшемуся за оружие? Как убедить, что она готова помочь ему получить желаемое?

С Коннорсом дело приняло неожиданный оборот. Она понятия не имела, чего он хочет. Так и сяк к нему подъезжала. В конце концов сказала, что он не одинок, и она хочет помочь. К этому моменту один военный, у которого осталась годовалая дочка, мчался к ней. И почти успел добежать. Коннорс сделал небольшую паузу между выстрелами и всадил в него пулю. Затем остановился. И оставил ее в живых. Она взглянула на Скотта, тот что-то говорил.

– А?

– Челси!

– У него не было близких родственников?

– У Коннорса? Нет, судя по документам.

– Надо узнать, посещал ли его кто-то в тюрьме.

– Хорошо, но послушай, ты можешь, положа руку на сердце…

Она улыбнулась ему. Словно извиняясь, хотя могла бы и ответить, но он выглядел слишком обеспокоенным, тревожился он за нее.

– Знаю. Моей вины в этом нет.

– Знаешь, похоже, ты переживала из-за этого весь год.

Да, переживала. Чувствовала свою вину. Но теперь, когда Коннорс в бегах и ждет от нее помощи, нет смысла терзаться. Она решилась разобраться, возможно, пришло время и выяснить, что случилось и со Скоттом. Может, придется взглянуть правде в глаза и в личной жизни. После ночи безумного секса с ним у нее возникли неожиданные чувства, что уж отрицать, и от них изнемогали ее душа и тело. Она страдала от ревности. А теперь от его взгляда, полного заботы, ее тянуло к нему еще сильнее. Хотелось чувствовать его руки на талии, его губы на губах. Взять его прилюдно за руку, как Элла в общинном центре. Быть с ним вместе, и не только ради секса. К его удивлению, она наклонилась к нему.

Он убрал ладонь с ее руки, которая его гладила, обнял ее за талию. Другой рукой скользнул под бедра. Она потянулась к нему. Его губы нашли ее губы, язык проник ей в рот. Она прижалась плотнее и целовала так, словно ждала этих мгновений годы. Желание все сильнее разгоралось, словно они впервые вместе. Интерес к другим мужчинам ничто в сравнении с ее влечением к нему.

Их близость ощущалась ею как нечто совершенно естественное, несмотря на то что она мало его знала, а то, что знала, не вызвало доверия как у женщины. Тем не менее в эти минуты ее не заботило, правильно ли она поступает. Лишь стремление быть ближе к нему. Она извивалась, прижималась плотнее, одновременно стараясь снять с него рубашку. Он улыбнулся ей, чуть отодвинулся.

– Дверь открыта.

Она замерла от его слов. Если решиться на это, не пойдут ли слухи, как в Лос-Анджелесе? Не пострадает ли ее репутация? Не станут ли судачить о том, что она спит с другими агентами? Но рядом со Скоттом она забыла об осмотрительности.

– Закрой! – Челси принялась расстегивать рубашку.

Он застонал, заскользив по ее спине, затем по талии. Повернул ее, чтобы прижаться удобнее.

Она обняла ногами его талию. Слова не требовались. Ему следовало угадать ее желание по движениям бедер.

– Ох-х… – Его пальцы сильнее впились в ее талию, потом он чуть оттолкнул ее. – Челси! Ты причинила мне столько… – Он тяжело вздохнул, словно не веря тому, что она рядом. – Не хочу, чтобы повторилось утро, когда ты ушла от меня.

Она, изумленная, высвободилась.

– Тебе тоже стоит сменить привычки. – Ведь это он прославился романами на одну ночь. И должен понять, каково это для другой стороны.

– Ничего подобного. У меня не было таких намерений.

– Ох, давай…

– Да, у меня были короткие романы. Признаю. Но я никогда не убегал так трусливо, не бросал никого посреди ночи.

Челси уперла кулаки в бедра. Злые слова погасли на устах. Что она могла возразить, если тогда струсила? По крайней мере, последний год упорно подавляла свое естество вместо того, чтобы довериться собственным чувствам. Пришло время все изменить.

– Ты прав.

Судя по удивлению, он ждал возражений, но она не дала ему и слово вставить.

– Мне не стоило так поступать. Хотела избежать неловкого прощания утром, неудобно получилось.

Однако прошлое все еще висело над ними. Как бы она его ни хотела, ни рвалась к нему, не могла не видеть стоянку у общинного центра и лужи крови.

– Думаю, надо забыть то, что произошло между нами год назад, вообще постараться забыть те дни. Поможешь мне в этом?

Он был непроницаем, смерил ее долгим взглядом, она даже забеспокоилась, потом кивнул, встал, не отрывая от нее глаз, словно ждал чего-то еще.

– Если ты этого хочешь.

Она тоже кивнула. Скотт вышел, тихо закрыв за собой дверь.

– Не спалось? – спросил Андре, подняв брови.

Скотт с благодарностью принял чашку кофе и сделал глоток.

– Ух-х! – Кофе обжигал горло, возвращая бодрость.

Ему не раз доводилось спать лишь несколько часов, порой на земле, в холод. Особенно это участилось последние полтора года. Он умел от всего отключиться, немного подремать и прийти в себя. Но в последнюю ночь накатывали кошмарные сны о Коннорсе, который приставил ствол к затылку Челси, или о мертвецах в пластиковых пакетах на автостоянке. Венчало череду ужасов нападение на Мэгги.

Он поежился, Андре спросил:

– Ты в порядке?

– Да. Можешь немного покемарить. Я позвоню сестре, пока Челси спит. – Он думал, что она спит. Из комнаты не выходит, проскользнуть еще раз мимо Андре не получится.

Андре понимающе посмотрел на него, хлопнул по руке, кофе едва не пролился.

– Мэгги действовала отлично?

Друг не знал, что с ней происходило в последнее время, но, как все в стране, помнил о роковой дате.

Каждый год 1 сентября маньяк Рыбачок давал о себе знать, нападая на молодую женщину, цепляя ее сзади крюком, а потом насилуя. Потом он ее отпускал в полубессознательном состоянии, отчего она не могла толком ничего вспомнить. А он пропадал до следующего года. Несмотря на все усилия ФБР, его не удавалось изловить уже десять лет. Первой жертвой стала сестра Скотта.

Андре знал, что 1 сентября Скотт никогда не работал. Он, Элла и Мэгги собирались вместе и старались как-то отвлечься. Надеялись, что в этом году пронесет, а когда нападение все же случалось, пытались друг друга успокоить. Ни Андре, ни даже родители и младшая сестра Ники не знали, что последние шесть месяцев Рыбачок засыпал Мэгги письмами. До роковой даты оставалось три месяца, и если бы не неприятности именно с Челси, Скотт не вызвался бы на эту работу добровольцем.

– Ты знаешь Мэгги.

Сестра умела держать удар. После нападения того сукина сына она в возрасте двадцати одного года не раскисла, а решила пойти на службу в ФБР, чтобы бороться с такими подонками. Он, Элла и Мэгги всегда дружили, и когда она объявила о своих намерениях в отношении ФБР, Скотт и Элла обменялись взглядами и кивнули.

– Мы за тебя.

Он не представлял, какая судьба ждала бы его без этого договора. Колледж закончил на год раньше Мэгги, занимался связями с общественностью. Жизнь казалась простой и легкой, даже насыщенной под завязку. Казалось, что антитеррористический спецназ и ФБР всегда были его призванием.

– Она сильная, – согласился Андре, отрывая Скотта от воспоминаний. – Если ей что-нибудь понадобится, я всегда приду на помощь.

– Спасибо. – Если он и мог рассчитывать на поддержку, то прежде всего от Андре. Они работали вместе всего полтора года, но спецназ – настоящее братство по оружию. У него установились неплохие отношения с большинством сослуживцев.

– Как дела у Эллы?

– С ней все в порядке. Уговаривал ее поехать с нами, но она заявила, что Коннорс использовал ее, чтобы добраться до Челси. Я не смог ей возразить. Ему незачем охотиться за Эллой. Ее жених не служит в ФБР, зато позаботится о ней не хуже меня. Хотя я посоветовал им пожить где-нибудь в другом месте, пока Коннорса не поймают.

– Хорошо. Хочу пострелять монстров на компьютере. Если и эту ночь проведешь там же, где вчера, закрывай за собой дверь. Лады?

Скотт витиевато выругался, обозвав друга, но тот только рассмеялся и вышел. Скотт решил позвонить Мэгги.

При мысли о сестре его охватывали злость и страх. Казалось, в колледже она в безопасности, даже когда он окончил учебу и перестал за ней присматривать. Но один вечер навсегда изменил ее жизнь. И с этим он ничего не мог поделать. Даже спустя десять лет чувствовал свою беспомощность, когда тревожился за нее. Глупо, конечно. Она служит в полицейском спецназе ФБР. Вполне может за себя постоять. К несчастью, встретиться с Рыбачком не получалось. Но этот сукин сын как-то узнал адрес Мэгги и терроризировал ее грязными письмами.

– Привет, Скотт. Как дела-делишки? – весело отозвалась сестра. Слишком весело.

– Что случилось? – встревожился он.

– Ничего. Отработала, теперь отдыхаю.

– Еще только семь вечера.

– Да, мы прошлой ночью провели опасную операцию. Я уже час как дома.

Он услышал глухой стук, еще один и понял, что она снимает берцы, которые носила даже в двадцатипятиградусную теплынь.

– Ладно, не буду тебя утомлять. Просто хотел узнать, как дела.

Скотт услышал легкие шаги, оглянулся. В дверях стояла Челси, словно раздумывая, не вернуться ли к себе в комнату. Он махнул ей рукой и спросил Мэгги:

– Все по-прежнему?

Она поняла, что он имел в виду. Рыбачок тебя больше не тревожил?

– Ничего нового. Уже месяц, как не писал. Я думаю…

– Что?

– Ничего особенного. И ничего срочного. Поговорим, когда вернешься. Кстати, как у тебя дела?

Скотт через плечо увидел, как Челси робко зашла в комнату и налила себе чашку кофе.

– Я не могу пить это без хорошей порции сливок, – предупредил он.

– Что? – спросила Мэгги.

– Ничего. Позвоню завтра, ладно? Ты тоже мне звони, если что.

– У меня все будет хорошо. Не надо так беспокоиться. Этот урод разузнал обо мне достаточно, чтобы посылать письма, значит, ему известно и то, как я зарабатываю себе на жизнь. Потому он отваживается только на письма. Хочешь, проверим, кто кого?

– Без шансов для меня.

Боевой подготовкой и рукопашным боем Скотт занимался больше, чем Мэгги. У нее работа спокойнее, и она считалась спецагентом высшей категории. Однажды их подразделения тренировались вместе, и он проникся гордостью за сестру. Она уложила на землю двух его сослуживцев с помощью его же тактики – внезапности, быстроты и напора. Но какой бы сильной и находчивой ни была, сколько бы ни тренировалась, она оставалась его младшей сестрой. И он никогда не переставал беспокоиться о ней, ее защищать.

– Позвоню тебе позже, – сказала Мэгги.

– Отлично. Завтра поговорим.

Скотт взглянул на Челси. Она старательно избегала его взгляда и прихлебывала кофе.

– Говорил тебе, добавить сливок. Это Мэгги. – Она облегченно вздохнула, он понял, что его подозрения верны. Думала, он разговаривал с подружкой.

Он подошел к ней, она прислонилась спиной к столу.

– По-твоему, я стал бы тебя целовать, если бы у меня кто-то был?

Она отвернулась, нахмурилась, словно об этом и подумав.

– Думаю, нет.

– Благодарю за вотум доверия. – За какое же ничтожество она его принимает!

Да, у него было много коротких романов, но только до встречи с ней и после того, как он потерял надежду обрести ее вновь. И он никогда не поддерживал близких отношений с двумя женщинами одновременно.

– Извини. Вчера, по телефону, это прозвучало, как… – Она осеклась. Возможно, поняв, что призналась в подслушивании.

– Тоже была Мэгги.

– Меня это не касается.

– Я бы в любом случае тебе сказал. – Его раздражала и она, и Коннорс, и вся эта ситуация. И он сам.

Прикосновение ее руки прервало размышления. Он решил согласиться на все ее предложения.

– У Мэгги все в порядке? В ее голосе звучала неподдельная тревога.

Скотт осторожно высвободил руку. Мэгги и Челси дружили, но вряд ли Мэгги все ей рассказывала.

– У нее все хорошо.

Челси искоса взглянула на него, словно догадываясь, что он лжет.

– Скотт, если ей нужно, чтобы ты…

– С ней все в порядке, Челси. Правда.

– О'кей, – ему показалось, что она все еще ему не верит. – Ну, если тебе надо уехать, можешь уехать. Здесь хватит и Андре.

Скотт продолжал сердиться. Может, ей хочется, чтобы он уехал?

– Защиту обеспечивают два человека. Минимум. Присаживайся.

Я не хотела сказать, что… – Она покачала головой и осторожно села рядом с ним. Достаточно близко, чтобы видеть дисплей, но на некотором отдалении.

– Отлично. Поищем этого Майка Данверса.

– Со мной все будет хорошо. Прошлой ночью я обо всем этом размышляла. Вряд ли Коннорс охотится за мной. Скорее всего, мне ничто не угрожает.