Текст книги "Герой моего романа"

Автор книги: Элизабет Бойл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 7

Если вы думаете, что, принимая мое предложение, прелестная мисс Дарби, вы станете моей второй женой, то поверьте: вы будете первой в моем сердце.

Принц Санжит – мисс Дарби в «Безрассудной сделке мисс Дарби».

Ребекка бежала в сторону дома, не чуя под собой ног, не обращая внимания ни на окружающие цветы, ни на красоты ясного солнечного дня. Обычно все это наполняло ее радостью и восторгом, но только не сегодня.

Кто мог подумать, что с восходом солнца ее жизнь так круто изменится?

Кто-то скрывается в Бетлсфилд-Парке? У нее захолонуло сердце, ибо это могло означать лишь одно. И почему эта беда свалилась на нее именно сейчас?

О, если бы это было ее единственной бедой!

Рейф поцеловал ее. Поцеловал, нисколько не заботясь о том, чтобы это выглядело добропорядочно.

Он, конечно же, не джентльмен. Целовал ее до тех пор, пока у нее не ослабели колени. Она едва не лишилась невинности.

Она сбежала вниз по ступеням и остановилась от пришедшей ей в голову мысли. Разумеется, мистер Данверс не джентльмен. А кто же она? Она не сопротивлялась, когда он ее целовал, жаждала его ласк и, если бы не дыра в полу, куда оба они провалились, отдалась бы ему.

Ребекка оглянулась на дом и плотнее завернулась в шаль. Пока мистер Данверс не покинет Брамли-Холлоу, она будет писать где-нибудь в другом месте.

– Господи, что я наделала? – прошептала она. – Что со мной будет?

Она должна забыть все, что произошло. Тепло его тела, томный блеск глаз, его губы. Забыть? Но это выше ее сил.

О дьявольщина! Она забыла свой письменный стол! Черт бы побрал этого человека! Он настолько ее одурманил, что она убежала, оставив все свои вещи в саду.

Если она вернется за ними, может встретиться с ним. Никуда ее столик не денется. Заберет его завтра.

Подойдя к околице деревни и поравнявшись с коттеджем Эсме, она ускорила шаг, опасаясь, как бы сваха, умевшая разгадывать сердечные тайны, не объявила ее «сосватанной».

С кем? С мистером Данверсом? Ребекка передернула плечами. Только не с этим очаровательным повесой. Она поставила крест на мужчинах такого сорта, когда несколько лет назад лейтенант Хабершем уплыл в Калькутту, не сказав ей ни слова.

Но внутренний голос нашептывал ей: «Ты только представь себе, что всю жизнь проведешь в его объятиях… отвечая на его поцелуи…»

Найдется ли женщина, способная отказаться от столь сладостной перспективы?

Ребекка громко вздохнула. Нет, она слишком разумна, чтобы верить подобному вздору. Мистер Данверс целовал ее, надеясь выведать тайну романов о Дарби. И она, словно юная школьница, едва не попалась на эту удочку. Полная решимости покончить с этим раз и навсегда, Ребекка ускорила шаг и вскоре подошла к розарию у входа в ее дом.

Остается лишь надеяться, что он образумится и уедет в Лондон. Распрощаться с ним было бы для нее настоящим спасением. И тут она почувствовала, что к горлу подступил комок.

Войдя в дом, Ребекка оказалась свидетельницей редкого зрелища: миссис Уортлинг хлопотала с утюгом, приводя в порядок мундир полковника.

– Будьте уверены, полковник Постхилл, ваша форма будет в полном порядке, как у настоящего морского офицера.

– Я служил в армии, а не среди этих пропитанных морской солью олухов, так почитаемых в Англии.

– Армия, флот – не все ли равно? Мужчина в форме радует глаз.

Обернувшись, миссис Уортлинг увидела стоящую с раскрытым ртом Ребекку.

– Вы согласны, мисс Тейт?

– Что здесь происходит? – только и смогла спросить Ребекка.

– Вам нужно позаботиться также и о себе. Вы приглашены сегодня на обед. – Миссис Уортлинг отнесла утюг на кухню и тут же вернулась с ее лучшим муслиновым платьем. – Я лишь слегка прикоснулась к нему. – Экономка с любопытством посмотрела на Ребекку. – У вас неприятности? – Вздохнув, она отдала платье Ребекке. – Поднимайтесь наверх и собирайтесь. Не опаздывайте.

– Мы куда-то идем? – спросила Ребекка, адресуя вопрос полковнику, который перед зеркалом в коридоре завязывал галстук.

Ребекка повесила платье на спинку стула и подошла к дяде. Видя, как мучительно он пытается справиться с галстуком, она взяла этот труд на себя и быстро завязала простенький узел.

В зеркале она увидела, что он улыбается ей.

– Кто нас пригласил на обед? – спросила она.

– Леди Финч. Она намерена представить твоего мистера Данверса всем соседям.

– Моего мистера Данверса? – возмутилась Ребекка и услышала смех миссис Уортлинг, очень напоминавший карканье вороны.

– Ага, вот что привлекло ваше внимание, – сказала она, выглянув из кухни. – Должно быть, он богат, говорят, не то унаследовал Бетлсфилд-Парк, не то собирается его купить. А скорее всего выиграл его в кости. Уж очень он похож на лондонского шулера. – Она снова окинула взглядом Ребекку. – Муслиновое платье не самый лучший наряд для званого обеда. – Она помолчала и добавила: – Мне бы не хотелось, чтобы вы отдали свое сердце азартному игроку. Моя сестра совершила такую глупость. Посмотрели бы вы на нее сейчас. У нее семеро детей, мал мала меньше. Правда, сестра клянется, что поцелуи этого дьявола стоят того. – Миссис Уортлинг покачала головой. Затем снова бросила взгляд на Ребекку.

– Лучше бы надели темное платье, – сказала экономка. – Черный цвет способен свести большинство мужчин с ума. – Она громко вздохнула. – Надеюсь, это не относится к мистеру Данверсу…

– Миссис Уортлинг, у вас есть еще какие-нибудь дела? – спросил полковник.

Женщина насупила брови, недовольная тем, что ее прервали, однако в те моменты, когда полковник находился в здравом уме, она знала свое место.

– Только не вините меня, если этот джентльмен окажется каким-нибудь несносным типом.

Слишком поздно, хотела сказать ей Ребекка. Но она лишь взяла дядю под локоть, привела его к библиотеке, закрыла дверь и сказала:

– Ты говоришь, что мы обедаем в поместье Финч. Но ведь сегодня не воскресенье.

Они всегда обедали у Финчей по воскресеньям.

– Я же сказал тебе. Леди Финч прислала нам приглашение сразу после твоего ухода, она просит нас пообедать вместе с ней и твоим мистером Данверсом.

– Он вовсе не мой, – процедила сквозь зубы Ребекка. – И я не собираюсь туда идти.

– Вздор! – сказал полковник, принимая от миссис Уортлинг мундир. Он развернул его, чтобы оценить ее работу, и одобрительно кивнул. Экономка направилась на кухню, однако Ребекка не сомневалась, что та не ушла дальше порога, чтобы подслушивать ее разговор с полковником.

Миссис Уортлинг обожала скандалы не меньше мадеры.

– Дядя, мы не можем принять это приглашение, – сказала Ребекка уже более мягко. Нет необходимости возбуждать в нем подозрения, а тем более давать миссис Уортлинг пищу для пересудов с женой мясника.

– Для этого нет никаких оснований, – возразил дядя, натягивая мундир.

– Путь туда долгий, и ты устанешь, – объяснила Ребекка, разглаживая мундир и одергивая полы, чтобы форма сидела как положено.

– Леди Финч присылает за нами карету, – сказал дядя. – Она, как всегда, заботлива и внимательна.

Заботлива и внимательна? Лишь в тех случаях, когда преследует свою цель. Но что заставляет ее приглашать бедных родственников ее мужа? Подозрения Ребекки возросли.

– А кто еще там будет?

На это ответила миссис Уортлинг, подав голос с порога:

– Как говорит миссис Бентон, лорд и леди Керквуд, майор Харрингтон с женой, сестры Гедбери и красавчик мистер Китлинг.

Ребекка застонала. Там соберутся не просто соседи, как полагает ее дядя. Леди Финч пригласила всех, кто когда-либо был связан с Индией. Кто мог написать романы о мисс Дарби.

– Мне нечего надеть, – сказала Ребекка, чувствуя, что ею овладевает паника.

Полковник показал на муслиновое платье.

– По-моему, оно великолепно. Ты будешь красивее всех женщин. – Взяв платье, он подал его Ребекке. – Давай прихорашивайся.

– Я не пойду, – заупрямилась Ребекка. Провести целый вечер с мистером Данверсом? Да лучше оказаться рядом с орудийным расчетом!

Черт бы побрал этого человека! Ведь он знал об обеде в тот момент, когда она бежала из парка, словно перепуганный кролик. Неудивительно, что он не стал ее преследовать. Он уже приготовил для нее новую ловушку с приманкой.

Сущий дьявол!

– Беке, ты меня слышишь? Остается всего полчаса до приезда кареты. Поднимайся наверх и приводи себя в порядок.

Ребекка покачала головой.

– Прекратить разговорчики! – скомандовал полковник. – Ты идешь на вечер, и все тут. Этот Данверс – весьма подходящий претендент. К тому же блестяще обращается с пушкой.

Из кухни донеслось «аминь». Она окружена предателями, готовыми бросить ее на растерзание тигру. Полковник между тем продолжил:

– Должно быть, пора подумать о сезоне в городе, чего ты всегда хотела. Я думаю, леди Финч знает, как это делается.

– Сезон? В городе? – У Ребекки пересохло в горле. – У нас нет средств. И потом: я не могу оставить тебя одного.

– Ты очень заботливая племянница, но должна подумать и о своем будущем. Я не вечен. – Он сцепил руки за спиной и покачался на пятках. – Ладно, не гримасничай. Может, этот Данверс увлечется тобой, и тогда не придется ехать в город.

Но главной проблемой, в данный момент даже бедой, была предстоящая встреча с Данверсом. Ведь он может раскрыть ее тайну.

Достаточно одного опасного поцелуя…

– Мои дорогие друзья, – сказала леди Финч, входя в комнату и держа под руку Рейфа. – Это мой добрый друг мистер Рафаэль Данверс и его помощник Кокрейн.

Рейф сразу понял, что с большим удовольствием провел бы вечер в клубе «Роза и лев», чем в компании представителей Брамли-Холлоу.

Все взоры обратились к нему, на лицах собравшихся отразился скептицизм. Как леди Финч и опасалась, подозрительность гостей объяснялась поспешным приглашением на обед.

Кокрейн кивнул и направился в дальний конец стола. Леди Финч в течение всего дня вбивала в молодого человека приличные манеры, и, кажется, ее труды не пропали даром.

Остальным гостям, очевидно, было не до манер; в частности, мисс Тейт едва бросила взгляд на Рейфа.

Она стояла рядом с дядей, сурово поджав губы и расправив плечи, просто не верилось, что это она млела в его объятиях.

Рейф переминался с ноги на ногу. Неужели его поцелуй был так плох? Вроде бы никто раньше не жаловался, возможно, следовало бы извиниться за то, что приписывал ей авторство романов о Дарби, а также выразить сожаления по поводу произошедшего в Бетлсфилд-Парке.

Однако он не считал, что должен извиняться.

Лучше еще раз ее поцеловать, если представится возможность. Но до этого он должен определить, кто из гостей леди Финч тайком пишет романы.

– Лорд и леди Керквуд, позвольте представить вам мистера Данверса, – объявила леди Финч, прервав его размышления и ведя по залу.

Лучшее кресло в зале, точнее сказать, кресло леди Финч, заняла леди Керквуд. Как графиня она превосходила по рангу леди Финч, хотя была урожденной Салли Смит-Бимптон – четвертой дочерью бедного деревенского викария. К счастью для Салли, она, будучи самой миловидной и толковой, была послана в Лондон в качестве компаньонки к своей дальней престарелой родственнице и за какие-то несколько месяцев сумела женить на себе второго сына графа Керквуда. За десять лет пребывания в Индии они основательно разбогатели, после чего были отозваны по причине смерти его старшего брата, а спустя год Керквуд получил титул, когда почил в бозе старый граф.

Все это Рейфу было известно, потому что леди Финч и миссис Рэдли подробно рассказали о каждом из гостей, в частности об их прошлом, благодаря которому могли оказаться авторами романов. Сама леди Финч и миссис Рэдли считали, что скорее всего это леди Керквуд и ее дочь Виктория.

– Тот факт, что леди Финч столь гостеприимно нас встречает, характеризует вас с самой лучшей стороны, сэр.

Лорд Керквуд, стоя позади жены, пробормотал приветствие и вновь сосредоточил внимание на бокале, который держал в руке.

Леди Финч подвела Рейфа к следующей паре.

– Это миссис Харрингтон, а вон там, у окна, прохаживается ее муж майор Харрингтон.

– Счастлив познакомиться, – сказал Рейф, демонстрируя наивысшую галантность, на которую только был способен.

Леди улыбнулась, а ее муж перестал шагать и кивком поприветствовал Рейфа. Затем вынул из нагрудного кармана часы, посмотрел на них и выглянул в окно.

– Я была весьма удивлена, когда мы получили утром приглашение леди Финч, – сказала миссис Харринггон. – Майор поначалу намеревался передать свои сожаления, но мы никак не могли отказать. Не правда ли, леди Керквуд?

– Да, разумеется, – подтвердила графиня усталым тоном, так не вязавшимся с ее острым, любопытным взглядом.

Весьма показательно, подумал Рейф, что миссис Харрингтон села как можно ближе к леди Керквуд. Жена военного ведет кампанию. На сей раз за продвижение в обществе.

– Мистер Данверс, говорите? – спросила она. – Вы не в родстве с бароном Данверсом? – Она явно читала книгу пэров Дебретта, как и предсказывала миссис Рэдли.

– Он мой брат.

– Гм, – пробормотала миссис Харрингтон, теребя пальцами носовой платочек. – Рафаэль Данверс, вы уверены, что находитесь в родстве с бароном? Я как раз утром заглянула в книгу пэров, но там значится лишь брат Роберт. – Она перевела взгляд с леди Керквуд на леди Финч и улыбнулась. – Я считаю необходимым удостовериться в этом.

– Вы не могли меня найти в этом списке, – промолвил Рейф. – Я там не значусь.

– Счастливый, дьявол, – сказал Джемми, наполняя бокал майора мадерой.

– Не значитесь? – Миссис Харрингтон заморгала, словно пытаясь понять, с какой стати леди Финч пригласила на обед человека, которого нет в списке Дебретта. – Как странно! – Она усмехнулась и тут же принялась расхваливать новую шаль леди Керквуд.

После Харрингтонов пошли менее именитые члены местного общества. Сестер Гедбери, о которых было известно меньше других, усадили напротив графини, социальную пропасть между ними обозначал длинный стол. Леди Финч закончила представления, когда одна из сестер, приветствуя Рейфа, протянула руку и кокетливо улыбнулась ему.

– Я старшая, – сообщила Рейфу Гонора, приподняв крохотную собачку с колен, – старше на целых восемь минут. Хотя многие говорят, что я выгляжу на несколько минут моложе.

– Гонора, мы совершенно одинаковы, – сказала Алминта, прижимая точную копию миниатюрной собачки ее сестры. – Между нами нет никакой разницы.

– Почему же, есть разница, – возразил Рейф. – У мисс Гоноры крохотный шрам над бровью.

Мисс Гонора оживилась:

– Сэр, вы очень наблюдательны. – Она дотронулась пальцем до брови. – Я упала со стула, когда была ребенком, пытаясь достать с верхней полки кувшин с медом. Няня бранила меня, а мама опасалась, что это обезобразит мне лицо.

– Ничего безобразного в этом нет, – утешил ее Рейф. – Но я и без шрама смог бы вас различить. Я ведь тоже близнец.

Уголком глаза он заметил, как Ребекка быстро повернулась в его сторону при этих его словах и вскинула бровь.

Он не говорил ей об Орландо, потому что не хотел вызывать сочувствия.

– У вас есть близнец? – спросила Алминта.

– Был, мисс Алминта, – ответил Рейф. – Он умер несколько лет назад.

– Был убит? – спросил стоявший у камина Сидней Китлинг.

– Убит? – ахнула миссис Харрингтон, а леди Керквуд энергично замахала веером.

Рейф даже не посмотрел в сторону Ребекки. Он не любил говорить о смерти Орландо – это было и, как он подозревал, навсегда останется его открытой душевной раной. Однако ее проницательный взгляд и острый ум способны за маской его сдержанности и спокойствия увидеть нечто большее. Чувство вины, которое тяготит его.

Ему следовало быть на месте Орландо. Он не должен был позволять брату-близнецу становиться шпионом, что являлось их семейной профессией. Ибо Орландо был слишком доверчив. Этот урок Рейф принял близко к своему наглухо закрытому для других сердцу.

Тем временем Китлинг, похоже, был очень доволен тем, что вызвал всеобщий интерес. Положив руку на каминную полку, он оперся о тяжелую дубовую дверную притолоку. Его вечерний наряд напоминал времена его пребывания на Востоке, когда он разыгрывал роль местного поэта: на нем был тюрбан, а вместо жилета – кашемировая лента, повязанная через плечо.

– Помнится, я читал об этом в газетах, когда был в Калькутте. Его убили на балу у лорда Чэмбли. Не так ли?

Стиснув зубы, Рейф кивнул. Недаром леди Финч сказала, что Китлинг – самодовольный негодяй. Если окажется, что Китлинг – автор романов, Рейф постарается забыть слова, сказанные Кокрейну, что они в Брамли-Холлоу вовсе не для того, чтобы ломать кому-то руки и ноги.

В разговор вступила леди Финч:

– Да, славный и отважный Орландо Данверс. Работал в то время на министерство иностранных дел. Отдал жизнь за короля и нашу любимую отчизну.

Миссис Харрингтон, судя по всему, не слишком впечатлили эти подробности.

– Убит, – произнесла она, содрогнувшись и глядя на леди Керквуд.

Засуетились и закудахтали сестры Гедбери.

– Я бы почувствовала себя сиротой без моей любимой сестры, – заявила мисс Гонора.

– Как и я без тебя, – сказала Алминта, погладив сестру по колену.

– А я бы чувствовал себя потерянным без вас обеих, мои очаровательные леди, – сказал Китлинг, пересек комнату и уселся между сестрами. Он поднял глаза на Рейфа. – Очень хорошо, что среди нас появится новый человек. Боюсь, что я уже утомил всех до смерти своими душераздирающими рассказами об Индии.

– Я люблю рассказы об этой стране, – сказал Рейф, преследуя свою цель.

– Теперь пустопорожняя болтовня на целую ночь гарантирована, попомните мои слова, – пробормотал майор Харрингтон.

Китлинг проигнорировал слова майора, впрочем, как и все остальные.

Леди Финч приклеила улыбку к лицу и подвела Рейфа к двум леди, которые сидели в углу.

– Мистер Данверс, это мисс Шарлотта Харрингтон и леди Виктория Мэнвелл.

– Рад познакомиться, – произнес Рейф с поклоном. Шарлотта вопросительно посмотрела на мать, а леди Виктория окинула Рейфа оценивающим взглядом, прикидывая точную стоимость его костюма и возможный доход, после чего одарила его ослепительной улыбкой, словно хотела сказать: «О, вы вполне подходите!». У Рейфа волосы зашевелилась на затылке от ужаса, еще сильнее, чем когда он напоролся на французских кавалеристов близ португальской границы.

Теперь он понял, почему Джемми сторонился этой леди. В ней таилась искра, способная принести беду значительно большую, нежели спичка, поднесенная к пороху.

Если кого-то и можно было назвать живым воплощением мисс Дарби, то это, бесспорно, леди Викторию. Она держала себя с неописуемой уверенностью, в ней ощущалась некая женственная таинственность, что наверняка привлекло бы лондонских мужчин, как привлекает мотыльков пламя.

Однако Рейф, не раздумывая, вычеркнул ее из списка подозреваемых почти сразу. Этой девушке не хватало двух качеств, которыми должны обладать мисс Дарби и ее автор, – неодолимой страсти и ума.

Она носила свой шарм, словно набор цветных ленточек всем напоказ.

И Рейф то и дело устремлял взгляд в сторону старой девы в вышедшем из моды муслиновом платье.

– Очень приятно с вами познакомиться, мистер Данверс, – промурлыкала леди Виктория, снова окинув его взглядом. – Признайтесь, что привело вас в наш тихий уголок – в Брамли-Холлоу? Вряд ли вам по душе наша деревенская жизнь, уж слишком она монотонная, однообразная.

Из угла донеслось покашливание мисс Тейт.

От Рейфа не ускользнуло, что мисс Тейт не входила в дружескую компанию Шарлотты Харрингтон и леди Виктории. Они были слишком разные.

Ребекка все еще кашляла, и леди Финч велела Эддисону принести ей какого-нибудь питья, после чего продолжила представлять друг другу гостей:

– Перед вами полковник Постхилл, кузен лорда Финча, а это его любимая племянница мисс Ребекка Тейт. Вчера мисс Тейт проявила любезность и помогла мистеру Данверсу найти в деревне человека, которого он разыскивал.

– Весьма приятно познакомиться с вами снова, мисс Тейт.

Ребекка высвободила руки, которые он взял в свои и, видимо, задержал дольше, чем положено.

– Не ожидала увидеть вас здесь. Насколько мне известно, вы собирались в Лондон. – Она бросила на него многозначительный взгляд.

– Мисс Тейт! – воскликнула леди Виктория, поднявшись со своего места. – Зачем мистеру Данверсу уезжать, ведь он только что приехал?

Рейф оказался меж двух огней.

– Не понимаю, почему мисс Тейт хочет, чтобы вы, сэр, уехали? – спросила леди Виктория, беря Рейфа под локоть.

Он попытался стряхнуть руку, но понял, что попал в ловушку, из которой не так-то легко выбраться.

– Я просто удивилась, мистер Данверс вчера собирался в Лондон, а оказалось, что он на какое-то время поселился в Финч-Мэноре, – сказала Ребекка. – Ничего, кроме любопытства. Вы ведь тоже полюбопытствовали, зачем он приехал в нашу деревню. – Она повернулась к Рейфу. – Не думаю, что вы расскажете об этом Виктории…

– Леди Виктории, с вашего позволения, – ледяным тоном произнесла молодая женщина.

Ребекка кивнула:

– Непростительная забывчивость с моей стороны, леди Виктория. Боюсь, вы навсегда останетесь для меня всего лишь Викторией Мэнвэлл.

Все притихли. Атмосфера стала накаляться.

– Что верно, то верно, – вмешался Китлинг. – Вы обе вышли в свет в Калькутте. Кажется, там был небольшой скандальчик из-за какого-то лейтенанта?

Ребекка порозовела, щеки Виктории полыхнули огнем.

– Скандальчик? Не могу представить, чтобы моя дочь когда-нибудь… – начала было леди Керквуд.

– Мама! – зашипела леди Виктория. – Прошу тебя! Ее мать мгновенно взяла себя в руки, надев маску холодного презрения, и вернула разговор в прежнее русло:

– Неужели так важно, что мистер Данверс здесь? Достаточно того, что он гость леди Финч.

С этими словами она села на свое место, а ее дочь вернулась к Шарлотте.

Миссис Харрингтон попыталась упрочить свои позиции в отношениях с леди Керквуд и заявила:

– Должна сказать, что девушки смотрятся вместе великолепно. Вы наверняка украсите собой этот сезон, – добавила она, обращаясь к Шарлотте и леди Виктории.

– О да, наш сезон, – сказала леди Виктория, вновь оказавшись в центре внимания. – Я так счастлива, что там будет моя дорогая подруга Шарлотта. Без нее мне было бы одиноко. – Она широко улыбнулась. – Буду рада, если мисс Харрингтон найдет хорошую партию. Я уезжаю из Брамли-Холлоу.

– Вы едете в город? Это сюрприз, миссис Харрингтон, – сказала леди Финч, опускаясь на ближайший стул. – Я думала, вы с мужем в этом году останетесь здесь.

Миссис Харрингтон расплылась в улыбке.

– Я тоже так думала, но майор хочет немедленно ехать в Лондон.

– Так внезапно! – заволновалась леди Керквуд, бросив укоризненный взгляд на майора, но тот не обращал на нее никакого внимания, устремив взгляд в окно.

– О, мы к этому привыкли! – сказала миссис Харрингтон. – Помню, как-то в Вест-Индии нам пришлось собраться в путь меньше чем за час.

– Но где вы остановитесь? – спросила леди Керквуд. – Мы арендуем в городе дом, но стоит это очень дорого в такое время года, особенно в фешенебельных районах.

– Вообще-то у нас есть дом в городе, – призналась миссис Харрингтон, теребя носовой платок. – В Мейфэре.

– В самом деле? Это очень удобно.

– Да. Я унаследовала его от моего дальнего родственника в прошлом году, жильцы, к нашему счастью, уехали в Италию. Дом принадлежит нам в этом сезоне. – Миссис Харрингтон подалась вперед и негромко добавила: – Мы намерены отдать его Шарлотте, когда она выйдет замуж.

Леди Керквуд одобрительно кивнула.

– Сезон, говорите? – спросил полковник, подключаясь к разговору женщин. – Я тоже хочу отправить Беке в город. Она всегда мечтала о лондонском сезоне.

Рейф бросил взгляд на Ребекку и увидел, как она изменилась в лице. Сам того не желая, дядя оказал ей медвежью услугу.

– Лондонский сезон? Для мисс Тейт? – переспросила Шарлотта, едва сдерживая смех. – Но она слишком стара!

Леди Финч промолчала, а леди Керквуд и леди Виктория залились румянцем. Очевидно, Шарлотта упустила из виду, что Ребекка и леди Виктория вышли в свет в Калькутте одновременно.

– Я не считаю Беке старой, – сказал полковник. – Хотя она и не всегда следит за модой. Кстати, у нее на примете симпатичный, респектабельный викарий.

Шарлотта захихикала, а леди Виктория поморщилась, услышав о столь скромных матримониальных намерениях.

Но хуже всего пришлось Ребекке. Она покраснела до корней волос от унижения. Рейф был вне себя от возмущения.

Неужели никто не придет ей на помощь?

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Рейф ринулся на ее защиту.

– Да разве может столь прелестное создание, как мисс Тейт, быть слишком старым? – громко спросил он. И сам же ответил: – Вздор! Я думаю, ее нарекут Неподражаемой накануне ее первого бала. Она обладает редкими качествами, которые позволяют ей постоянно находиться в отличной форме, в то время как женщины помоложе, – он посмотрел в сторону Виктории и Шарлотты, – могут ей позавидовать. Они померкнут, в то время как мисс Тейт будет сиять на небосклоне подобно полной луне. – Его похвалы были встречены молчанием. – Именно это я сказал Кокрейну, после того как познакомился с ней.

– Да, он сказал, что она редкая штучка, – подключился Кокрейн. Парнишка хмыкнул, умолчав о том, что еще сказал ему Рейф.

Полковник заулыбался:

– Да, такова моя Беке. В самом деле редкая штучка.

– Мистер Данверс, вы дьявольски коварны, – заявила мисс Гонора. – Вы всех нас поддразниваете. Дело не в том, что Ребекка не заслуживает столь высокой оценки. Вы так обаятельны. – Согнав Сидни с места, она похлопала по дивану рядом с собой. – Идите сюда и расскажите нам последние городские новости. Уверена, вам известно то, что не попадает в хронику светской жизни и леди Финч не может об этом узнать.

Пересекая комнату, Рейф прошел мимо Ребекки, и их взгляды встретились.

Она пристально смотрела на него, словно хотела спросить: «Почему вы встали на мою защиту?»

Останься они наедине, он сказал бы ей правду. Потому что он не мог забыть ее поцелуя. Не мог забыть, как ее тело прижалось к его телу, словно ища защиту от бури. А буря бушевала у него в сердце, хотя ничего подобного он от себя не ожидал.

Продолжая целовать ее, он вдруг обнаружил, что его пальцы перебирают локоны ее шелковистых волос, скользят вниз по шее, спускаются ниже, к округлым формам…

– Мистер Данверс? – Мисс Гонора снова похлопала по дивану.

– О, прошу прощения, мисс Гонора, – сказал Рейф, поклонившись. – Кажется, я замечтался.

– Я всегда так влияю на мужчин, – кокетливо проговорила леди.

– Скорее, это результат воздействия солнца, ведь мы видели, как вы ехали утром верхом без головного убора.

– Я подумала, что вы выглядите дьявольски красивым, – добавила мисс Гонора. – Расскажите о себе. Полагаю, вы совершили много подвигов. У вас военная выправка. Я заметила это, как только увидела вас на лошади, правда же, Алминта?

– Да, ты всегда была неравнодушна к красному мундиру и щегольской треуголке.

– Это верно, – согласилась Гонора и продолжила расспросы: – А вы были на войне?

Рейф переступил с ноги на ногу. Он не слишком любил говорить о своей военной службе, в особенности в светских кругах. В лучшем случае на него смотрели как на дезертира, в худшем – как на заурядного труса, от которого следует держаться подальше.

– Данверс? Данверс? – проговорила, словно пропела, миссис Харрингтон. – Мне ваша фамилия кажется знакомой. Уильям, не майор ли Данверс воевал в Испании?

– Да, в качестве одного из офицеров Веллингтона, – ответил Харрингтон и снова стал мерить комнату шагами.

«Интересно, этот человек всегда выглядит таким взволнованным?» – подумал Рейф.

– Это мой брат, мадам, – уточнил он. – Ныне маркиз Брэдстоун.

– Женат на моей дорогой миссис Ките, – добавила леди Финч.

– Но был еще один, – не унималась миссис Харрингтон, постукивая пальцем по подбородку. – Еще один Данверс, из Пенсильвании.

Ему следовало знать, что если майор его может не помнить, то миссис Харрингтон способна его запомнить. Армейские жены хорошо помнят битву при Ла-Корунья.

– Разве ты не помнишь, Уильям? – снова спросила миссис Харрингтон. – Он сразил своего командира и убежал с бандой испанских дьяволов. – Она сделала паузу. – Нельзя сказать, что это так уж неожиданно, он был наполовину… – Она посмотрела на Рейфа, вглядываясь в его смуглые черты лица и черные глаза, и замолчала.

– …испанец? – договорил за нее Рейф.

– Да, смею сказать, – выдавила она, приложив платочек к губам.

– Значит, вы испанец? – Гонора была несколько разочарована. – А я думала, вы цыган.

Леди Финч застонала, представив себе, как сплетницы в Лондоне рассказывают друг другу: «Я слышала, что бедняжка Эммалин принимает цыган и выходцев из Индии. Боюсь, она малость свихнулась».

Рейф объяснил:

– Моя мать была испанка, а отец – лорд Данверс.

– Не помню, чтобы в списке Дебретта фигурировала жена-испанка, – сказала миссис Харрингтон.

Чреватое скандалом молчание нарушила леди Финч.

– Лорд Данверс был выдающимся дипломатом, – пояснила она. – И то, что в списке не оказалось его жены, просто упущение и объясняется оно его длительным отсутствием в стране, поскольку он преданно и верно служил королю вдали от Англии.

Это не совсем так, подумал Рейф, поскольку никто еще не называл его отца выдающимся. В лучшем случае он был пройдохой, занозой в теле министерства иностранных дел в силу своих грешков и скандалов. Сюда следует включить и его бегство с матерью Рейфа – дочерью испанского гранда. Его едва не выгнали за этот проступок.

– Нынешний лорд Данверс тоже дипломат? – спросила леди Виктория.

Рейф засмеялся.

– Колин? Нет. Он служил на флоте.

— Пока не был осужден морским судом, – радостно добавил Джемми.

Его мать и Рейф уставились на него.

– Оказался пиратом, не так ли? – спросил Сидни. – Помню, я читал список товаров, которые он захватил. Редкостный капер ваш брат.

– Пират? – прошептала леди Керквуд своему мужу, не решаясь произнести это слово во всеуслышание.

– Презренный предатель, даже хуже, – пробормотал лорд Керквуд.

Воцарилось неловкое молчание.

Дамы постарше бросали обеспокоенные взгляды на молодых леди, а Китлинг засмеялся.

Рейф привык к тому, что его семья являлась мишенью для пересудов и прямых нападок, поскольку лишь недавно его братья пожелали предать гласности их тайную службу на благо короля и Англии во время продолжительной войны с Францией.

Большая часть светского общества полагала, что семейство Данверсов и их родственники относятся к разряду, мягко говоря, ни на что не способных чудаков.

А Рейф был наихудшим из них. Он едва избежал военного суда и повешения после того, как задал трепку своему старшему офицеру, которую тот заслужил, проигнорировав приказ, из-за чего вся рота едва не погибла.

Лорд Керквуд бросил на Рейфа сердитый взгляд и, понизив голос, сказал жене:

– Ну и сборище!

Раньше чем леди Финч удалось перевести беседу в другое русло, вскочил Джемми: