355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элиза Эргашева » Несущая смерть (СИ) » Текст книги (страница 3)
Несущая смерть (СИ)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 23:19

Текст книги "Несущая смерть (СИ)"


Автор книги: Элиза Эргашева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

  Когда с уборкой было закончено, Кристина начала рассказывать последние новости и события, происходящие за стенами больницы, в которой я была заточена. Она постоянно жалела меня и искренне надеялась, это я узнала благодаря своей необычной способности воспринимать ощущения, что я скоро поправлюсь.

  Иногда я улавливала некоторые ее фразы, которые она, кажется, не говорила, но не подавала виду. Это пугало даже меня, что уж говорить о подруге. Нужно взять это на заметку и подумать об этом позже.

  -Как там Майкл? – Стараясь, чтобы голос не дрожал, а из глаз не полились слезы, спросила я.

  -Он ходит мрачнее тучи. Ким, у вас все хорошо в семье? – Участливо поинтересовалась подруга.

  -Крис, я просто не знаю, что со мной происходит. Я стала другой, я больше не та Кимберли Миллер, которую все знали, что-то изменилось во мне. Вчера я впервые поругалась с Майклом, – выпалила я и почувствовала новую, еще более сильную волну жалости.

  Я рассказала подруге все, что меня так сильно волновало последнее время. Как волнует тот гнев, который так часто берет надо мной вверх. Как часто мне кажется, что это чувство навсегда поглотит меня. Самым страшным было, что от моего прошлого я может ничего не остаться.

  -Все будет хорошо, Ким. Ты просто знай, что я всегда буду рядом, чтобы не случилось! Поправляйся, милая, – Кристина подошла к подруге и чмокнула в щеку на прощание.

  Я почувствовала любовь, ласку, которую она испытывала ко мне и была благодарна подруга за все это тепло, которое она мне дарит.

  Когда Кристина ушла, я легла на кровать и закрылась от всего мира, сейчас мне хотелось побыть наедине с собой, а чужие эмоции мешают это сделать. Я не заметила, как уснула.

  Глава шестая.

  Возвращение домой.

  Прошло две недели со дня аварии и вот, наконец, я покидаю это унылое место. За мной рано утром приехал отец. Он был ужасно рад моему возвращению домой. Папа сказал, что дом без меня был пустой и мрачный, они с братом очень скучали по мне.

  Сначала эта мысль обрадовала меня, я чувствовала, что папа верил своим словам, но так ли это было со стороны Майкла.

  -Папа, а где Майкл? – Не задумываясь, спросила я, когда убедилась, что и в машине его нет, я все еще тешила надежду на то, что он вышел и скоро вернется, заключит меня в своих объятиях и поцелует в лоб, как он любит это делать.

  -Он не смог, – уклончиво проговорил папа, но дальше копаться в его эмоциях мне не хотелось, теперь не хотелось.

  Когда мы подъезжали к дому, я увидела завернувший за поворот автомобиль Майкла, значит, он уехал в школу. С каких пор она стала важнее меня?

  'Может с тех пор, как ты накричала на него и сказала, что больше не хочешь его видеть?' – подсказал мне внутренний голос.

  Я приехала из больницы с одной сумкой наперевес. Папа попытался настоять на том, что он может занести ее домой, но это же было глупо. Она была очень легкой, ведь одежды там было мало. Я поспешно заверила его, что со мной все будет хорошо и, поцеловав его в щеку, зашла домой и сразу поднялась в свою комнату. Папа, пожелав хорошего дня, сел в машину и уехал на работу, при этом наказав мне звонить, если почувствую себя плохо.

  -Здравствуй дом, милый дом, – грустно улыбнулась я, оглядев свою каморку.

  Обои в ней не менялись с самого первого дня, когда я прибыла сюда. Но мне все это нравилось. Закинув вещи в ящик, я залезла на подоконник и посмотрела в окно.

  Наш район ожил, все спешили на работу или за покупками. Вон мне помахала Виктория Росс, садившаяся за руль своего шикарного черного Мерседеса.

  Сейчас самое время подумать о том, что я натворила за эти дни. Я взяла блокнот и записала в столбик все, о чем я собиралась поразмыслить:

  _ Способность чувствовать чужие эмоции

  _ Правильно ли я поступила с Майклом

  _ Что значат слова, которые я слышу у себя в голове, но их никто не произносит.

  Вот вроде бы и все, о чем я хотела подумать, но в последний момент я решила прибавить еще одну строку:

  _ Стоит ли верить Вотану, кто он такой?

  Я отложила дневник и подошла к зеркалу, но забыв, зачем это было нужно, снова вернулась на свое место.

  Теперь я понимаю, что все мои обвинения в адрес Майкла были необоснованны и глупы. Как я могла не поверить человеку, который всю жизнь был со мной рядом и никогда ничего от меня не скрывал. И все это произошло из-за того, что парень, сбивший меня, что-то мне наговорил.

  Как я могла так поступить с Майклом? И что интересно я после этого от него жду? Неужели он должен просить прощение за то, чего не делал и в чем не виноват. Мне стоило подумать об этом раньше, тогда, когда я кричала, что не хочу его больше видеть.

  В голову мне пришла идея, которая показалась на этот момент замечательной. На улице было тепло, поэтому прихватив с собой маленькое одеяло, я вышла на задний дворик, и известной только нам с Майклом тропинкой пошла в лес.

  Спустя десять минут я уже стояла на опушке леса, на нашей такой любимой в детстве поляне. На смену одуванчикам пришли цветы, которых здесь было великое множество. Столько красок взбудоражили мое воображение. Я расстелила свое одеяло в центре поляны и легла.

  Лес жил своей собственной жизнью, не подозревая о моем существовании. О том, что я пробралась в самое его сердце. Наконец, я почувствовала то, чего мне так долго не хватало: спокойствие и умиротворение.

  Ближайшие люди были отсюда далеко, поэтому рой постоянных эмоций и чувств остался позади. Теперь была только я и мои ощущения. Это было так приятно осознавать, что все, что я чувствую, принадлежит только мне.

  Я закрыла глаза и прислушалась к пению птиц, которых здесь было в достатке. Солнечные лучи проникали через опущенные веки, и все казалось красным. В ресницах играла радуга, которая появлялась из-за преломленных лучей.

  Видимо меня совсем разморило, я и не заметила, как погрузилась в сон. Разбудило меня какое-то движение. Сначала мне показалось, что я нахожусь на корабле, который качается на волнах, но потом... Стоп, какой корабль?

  Я ощутила сильнейший прилив нежности и любви и только потом почувствовала чуть пряный аромат, который источала кожа моего брата. Когда я открыла глаза, все сразу стало на свои места.

  Он нашел меня и нес домой. Я была укутана в одеяло, и мне было тепло и уютно. Я притворилась спящей, так как очень не хотелось разрушать то ощущение прежних отношений, которые появились в моей душе.

  Когда Майкл положил меня на кровать и стал высвобождать свою руку, я, что есть сил, схватилась за ворот его рубашки и захныкала, как маленькая девочка.

  -Кимберли, я никуда не ухожу, – мягко проговорил он и вместо того, чтобы уйти и хлопнуть за собой дверью, лишь подвинул меня и лег рядом.

  Я не открывала глаза, все еще боясь, что это сон. Мне пришлось полностью отгородиться от его эмоций, чтобы сохранять ясность ума. Одинокие часы в больнице полной людей и эмоций не прошли даром.

  Когда он обнял меня и притянул к себе, я расслабилась и дала волю слезам. Я плакала горько, как никогда. В этом выражались все мои чувства, то, как я сожалею обо всем, что наговорила ему, как мне было плохо, пока мы были в ссоре.

  -Я скучал по тебе, – выдохнул он мне в ухо и начал ласково гладить мне спину.

  -Я тоже, – заикаясь, промямлила я и попыталась взять себя в руки. – Майкл, я не должна была тогда все это говорить, я так не считаю, просто тогда со мной творилось что-то непонятное.

  -Кимберли, ты думаешь, что сможешь меня оттолкнуть тем, что тогда наговорила? – Засмеялся брат.

  Я даже перестала плакать и на секунду ослабила свою защиту, но потом сразу же ее восстановила. За это время я почувствовала облегчение, радость, которую испытывал он.

  Я посмотрела на него непонимающими глазами, неужели он действительно думает то, что только что сказал?

  -Ангелочек, я ведь знаю, что ты меня любишь! – Промурлыкал брат.

  -Ну вот, снова твой обольстительный голос, – проворчала я и чмокнула брата в щеку, – ты же знаешь, что он на меня не действует. Но кое в чем, ты действительно прав!

  – И в чем же?

  -Я действительно тебя люблю, братик, – засмеялась я и, быстро вскочив на ноги, отбежала от него.

  Когда я пробегала мимо зеркала, что-то заставило меня заглянуть в него, и вот я увидела себя в полной красе. То, что я увидела, до глубины души поразило меня. Мое тело снова впало в ступор и отказывалось двигаться.

  Я рассеянно потерла руку, на которой, как и на всем моем теле не было живого места. Всюду были уже пожелтевшие синяки, которые остались в память об ударе машины об него.

  Подняв глаза на свое лицо, я не узнала себя. Оно как-то изменилось, мои глаза в них горел огонек, который был совсем для меня не свойственен. Я сильно похудела, так что одежда висела на мне.

  Я оглянулась назад, ища поддержки у Майкла, ведь никак не ожидала, что буду выглядеть настолько плохо, никто мне не говорил, что я буквально вся покрыта синяками.

  Брат, не стал говорить ничего лишнего, он просто подошел и позволил мне спрятаться от всего мира в его объятиях. Когда я успокоилась и взяла себя в руки, я решила осмотреть все свои раны.

  От того, что я увидела в зеркале, я громко вскрикнула и резко повернулась к Майклу, в надежде на то, что он сейчас объяснит мне, что произошло. Но брат смотрел на меня во все глаза, сразу было видно, что и он совершенно ничего не понимает.

  -Что за... – Начал он, но видимо что-то во мне помешало ему закончить свою фразу.

  Я снова обернулась к зеркалу, но в глазах вдруг помутнело от боли, и мир взорвался яркими искрами, а потом все стало растворяться, и я погрузилась в темноту.

  В чувство меня привело холодное полотенце на моем лбу и нежные руки, пошлепывающие меня по щекам. Я открыла глаза и машинально потерла шею, чуть ниже уха. Там все горело, словно от укуса осы, боль волнами растекалась по всему телу, от шеи и все ниже и ниже. Я почувствовала, что меня вот-вот вывернет наизнанку.

  Майкл нависал надо мной мрачный, каким я его никогда не видела. Его беспокойство и страх затапливали меня с головой, это просто подавляло меня.

  -Милый, прекрати, пожалуйста, переживать за меня, со мной все хорошо! – Воскликнула я и попыталась встать с кровати.

  Но он ничего не хотел об этом слышать и лишь уложил меня обратно, было понятно, что я просто так от него не отделаюсь, поэтому пришлось пойти на крайние меры. Я притворилась спящей.

  В детстве у меня это хорошо получалось. Когда Кимберли укладывала нас спать, она всегда дожидалась того момента, когда именно я усну. Возможно, она боялась того, что я могу убить спящего Майкла, или чего-то еще. Поэтому я научилась притворяться.

  Я много раз следила за тем, как это делают папа, Майкл и иногда показывали по телевизору. Вскоре и у меня получилось так же. Я умело замедляла дыхание, мои глазные яблоки переставали метаться из стороны в сторону.

  Вот и сейчас это подействовало. Когда Майкл ушел, осторожно прикрыв за собой дверь, я, подождав несколько минут, вскочила с кровати. В первое мгновение, все закружилось, но очень скоро пришло в норму, и я смогла ориентироваться в пространстве.

  Шею все еще жгло, и это не давало мне ни о чем думать, но тут я вспомнила, что меня так поразило. Я снова взглянула в зеркало. Все мои синяки прошли, и мое лицо было таким, каким я помнила его до аварии.

  Но прежде чем отойти от зеркала, я решила взглянуть на то, что так беспокоило меня и ужасно чесалось. Отодвинув волны волос, я увидела, как на моей шее стали ясно проявляться черты перевернутой пентаграммы. Сначала появился круг, затем стали четко вырисовываться ярко-красные линии.

  Что же это происходит со мной? Откуда появился этот знак на моей шее и что он значит?

  В последнее время со мной происходило слишком много странных вещей, но настолько непонятные... Я не знала что делать, я растерялась и схватилась руками за голову.

  Сейчас не было никаких сил бороться с этим со всем дальше. Это все поглощало меня и не давало вырваться наружу. Оно окутывало меня словно туман, а самое страшное, я не видела из этого положения выхода.

  Единственное, что я смогла придумать, так это закутаться в одеяло и спрятаться на чердаке. Было не самой лучшей идеей бежать от своих проблем и даже не стараться найти их решение, но...

  Эти мысли были сейчас лишними, ведь я уже поднималась наверх. Казалось бы, все встретило меня в этом месте, как родную, слишком много часов я провела здесь одна.

  В дверь постучались, но я не ответила. Майкл знал, что если я здесь и не отвечаю, то просто хочу побыть одна или борюсь с очередным приступом гнева. В данный момент действительности соответствовало и то и другое.

  Не знаю, сколько времени я провела без движения. Тело затекло, но мне нравилось то чувство отрешенности от всего мира, что я испытывала сейчас. Я смотрела в окно и видела, как на наш город опускаются сумерки, а затем на небосклоне загораются первые звезды.

  Лишь увидев их, я решила, что нужно возвращаться в реальный мир, к людям, которые любят меня и наверно ужасно волнуются.

  Тихо спускаясь по ступеням лестницы, я прислушивалась к голосам внизу. Сегодня явно вечером мы были не одни в доме. Не доходя до конца, я тихо опустилась на ступеньку и стала вслушиваться в спор, происходивший внизу. Но так ничего толком и не разобрав, кроме отдельных фраз, я бросила эту затею и сняла защиту.

  Сначала на меня нахлынуло множество эмоций, но глубоко вздохнув и досчитав до десяти, я уловила те, которые были мне нужны. Эмоции этих людей были слишком сильны и сложны, чтобы описать их.

  Я сама не понимала, что они означают. Это было очень непривычно, чувствовать такое. Обычно эмоции людей больше похожи на мои собственные, и мне не слишком тяжело их распознавать, но это было выше моего понимания.

  Больше ничего не оставалось, как только спуститься вниз и присоединиться к этой беседе. С каждым шагом голоса становились все громче и громче, а воспринимаемые мною эмоции все ярче и ярче.

  Я слишком увлеклась своими исследованиями, что даже и не заметила, как врезалась в кого-то. В голове промелькнула мысль: ' Вот черт, неужели она что-то слы...', но тут же резко оборвалась, так как я упала на пол и разбила мамину вазу.

  Шум, произведенный мною, заставил всех замолчать и выйти посмотреть на виновника произошедшего. Мне стало вдруг так неловко, что я сразу же заблокировала мой чувствительный канал.

  Когда я подняла глаза, то увидела, как вокруг меня собрались отец, Виктория и Джеймс, а прямо надо мной нависал с противной ухмылкой не кто иной, как Эдриан Росс. Все смотрели на меня как-то озабочено, словно выискивая цель моего внезапного появления и лишь один человек, помог мне встать. Майкл мало того, что поставил меня на ноги, так и начал быстро собирать осколки маминой вазы, которые разлетелись по всему коридору.

  Не раздумывая, я опустилась рядом с ним на колени и занялась тем, что устраняла последствия своей невнимательности. Когда наши с братом руки соприкоснулись, я снова услышала голос: 'Надеюсь, она постарается держать себя в руках!'

  Я поднялась так резко, как это было возможно, и быстро выскочила на кухню. Выкинув осколки в ведро, я опустилась на близлежащий стул и задумалась над мыслями Эдриана и Майкла. Что бы они могли значить?

  Но тут в комнату вошел Росс и, прислонившись к столу, внимательно посмотрел на меня. Я узнала этот взгляд, обычно на меня так смотрела Николь, которая видела во мне бомбу замедленного действия.

  -Что? – Огрызнулась я.

  -Тебе следует кое-что выслушать, – спокойно ответил он.

  Ничто в нем не выражало агрессию, но я-то знала, что на самом деле он испытывает ко мне. А знаете, иногда полезно обладать сенсором вроде того, который я приобрела в аварии. Хотя в этот раз, мне удалось с трудом понять его эмоции, они были близки к тем, которые я так и не смогла разобрать.

  -Зачем? – Холодным голосом спросила я и посмотрела ему прямо в глаза.

  -Нам нужно тебе рассказать, что с тобой происходит, – немного растягивая слова, произнес он и ухмыльнулся, будто вспомнил какую-то забавную вещь.

  Не дожидаясь его приглашения, я вошла в гостиную, в которой меня уже ждали все собравшиеся, одновременно повернувшие на меня головы. Майкл и отец смотрели на меня с состраданием, а Виктория и Джеймс с такой решимостью, от которой у меня подкосились колени, и я вынуждена была сесть в одинокое кресло, напротив их всех.

  Глава седьмая.

  Правда.

  Я сидела, молча, нетерпеливо ожидая начало рассказа, но все продолжали упорно молчать. В комнате повисло напряжение. Мышцы моего тела машинально напряглись, и поняла, что еще чуть-чуть и я убегу с этого собрания, и мне будет наплевать, о чем они собирались рассказывать.

  -Мне кажется, что чем быстрее это случится, тем быстрее я смогу встретиться со своей подружкой, – спокойным голосом заметил Эдриан и бросил недовольный взгляд на часы. – Я вообще не понимаю, зачем мне нужно было приходить, кажется, вы и без меня обойдетесь.

  -Замолчи, хотя бы раз в жизни, Эдриан, – угрожающе проговорила Виктория и бросила на него такой взгляд, что если бы я была этим парнем, давно бы умерла на месте. – Ты знаешь, что все хранители должны присутствовать при посвящении в тайну!

  -Я не навязывался быть ее нянькой, – разозлился он, – мне вообще противно ее общество!

  Его слова были словно пощечина. Да я конечно знала, что он ненавидит меня и сама мысль о моем существовании и жизни, тем более по соседству, вызывала у него дурноту, но все же... Знать это и слышать совсем разные вещи, поэтому к глазам подступили слезы, и мне пришлось закусить губу, чтобы не расплакаться при моей семье, друзьях и ... Эдриане.

  -Виктория, так зачем вы все собрались здесь? – Прервала я безмолвную беседу матери и сына дрожащим голосом. – Да и я прекрасно могу обойтись без него, – я бросила мрачный взгляд на сына Россов.

  -Ким, ты главное не волнуйся, – Майкл вдруг оказался рядом и взял меня за руку, я посмотрела на него, пытаясь вложить в этот взгляд все свои чувства.

  Меня пугал дух официальности этого собрания. Что-то должно было свершиться сегодня. Все были настолько серьезными и задумчивыми, что мне сначала показалось, что они собираются объявить мне о смерти мамы. Но потом я попыталась отогнать эту мысль, ведь она была ужасно бредовой.

  Наконец Виктория встала и прошла в центр комнаты. Там она остановилась и на минуту закрыла глаза. Все это время в комнате висела тяжелая тишина, но никто не желал ее нарушить.

  -Кимберли Мария Митчелл, нам, твоим хранителям, велено посвятить тебя в тайну твоего предназначения, – царственным голосом начала говорить Виктория, тембр ее голоса завораживал и заставлял вслушиваться в продолжение.

  -Я и моя семья были вынуждены спуститься на землю, чтобы охранять тебя до семнадцати лет и пытаться оградить тебя от искушений, приготовленных тебе судьбой.

  Я смотрела на них во все глаза, пытаясь понять, смеяться мне или плакать. Это просто не может быть правдой, но что-то подсказывало мне, что это не может быть и ложью.

  -Кимберли Мария Митчелл, ты должна стать спасительницей мира сего, или же именно тебе предрешено ускорить его конец, – на этих словах, я почувствовала, как начинают потеть мои руки, поэтому попыталась освободить их из железной хватки Майкла, который был так напряжен, что казалось, будто в любой момент он может взорваться.

  Все мои попытки провалились, поэтому я сжала руку брата лишь сильнее, так, что костяшки пальцев побелели.

  -В день твоего рождения, а именно 25 декабря 1992 года на всеобщий совет были собраны все демоны и ангелы. Нам предстояло решить твою судьбу. Поступало множество предложений, но наши старейшины, которых боятся и уважают обе стороны, решили, что ты должна жить, ибо сотворишь много великих дел, оставив в истории царства земного свой след.

  -Виктория, о чем вы говорите, я не понимаю, – испуганно произнесла я, все эти слова и речи не доходили до моего сознания.

  Я просто не понимала, как такое может свалиться на долю простой смертной девушки? Как девушка вроде меня сможет противостоять всем демонам и ангелам этого мира?

  Что самое интересное в этой ситуации, так это мое спокойное отношение к самому факту существования этих мифических существ, или как их лучше называть? Созданий? Я даже никогда в этом и не сомневалась. С самого рождения мне казалось, что повсюду видны их следы. Может, это было мое разыгравшееся воображение, но я часто видела загадочные силуэты в темных углах, они пытались заговорить со мной и лишь яркие вспышки света отгоняли их. Только тогда, я могла спокойно вдыхать воздух полной грудью.

  -Не перебивай меня, дитя мое. Твое рождение ознаменовало приход новой эры, эры конца или начала человечества. В скором времени может наступить Апокалипсис и тогда ничто не спасет ангелов от воцарения порождений ада на этой земле. Мы все исчезнем, как песчинка будем раздавлены Люцифером.

  Виктория остановилась, может для того, чтобы перевести дух, или для того, чтобы я восприняла всю информацию во всей своей полноте и важности. В поисках поддержки я взглянула на отца, но он выглядел подавленным и убитым. Затем мой взгляд скользнул по Эдриану, так и стоящему в дверях.

  Что-то рассмешило его в моем виде, потому что его усмешка стала более выраженной и противной. Это возмутило меня, когда я поняла, что так развлекает его. Я просто уверена, что сейчас на моем лице выражаются весь тот ужас и страх, которые буквально раздирали меня внутри. Именно после этого я решила, что больше никогда не покажу никому своих истинных чувств.

  Я научилась блокировать чужие эмоции, а значит и это у меня получится, раз уж мне предстоит либо спасти, либо погубить мир, это будет просто проще простого.

  -Но как я смогу это сделать? – Задала я крутившийся в моей голове вопрос. – В смысле как я смогу уничтожить мир и привести его к Апокалипсису?

   -Все очень просто, – ответил за жену Джеймс. – Но для того, чтобы понять это, нужно обратиться к истокам, понятию самого Апокалипсиса. Это пришествие на землю Люцифера.

  И тогда, Джеймс обратился к Эдриану с просьбой поведать нам легенду об этом павшем ангеле, прародителе всех демонов.

  – Люцифер – начал Росс отрешенным голосом, – солнечный ангел, чье имя означает "Несущий свет". Среди ангелов он был одним из прекраснейших и назывался Рафаэлем. Он думал, что сам себя сотворил, а не Бог. Однажды он увидел пустой трон куда-то отлучившегося Бога и подумал: "О, как чудесно мое сияние. Если бы я сидел на этом троне, я был бы так же мудр, как и он". И под разноголосицу ангелов, часть которых льстит ему, а часть – отговаривает от сомнительной затеи, Люцифер занимает трон Бога и провозглашает: "Вся радость мира пребывает на мне, ибо лучи моего сияния горят так ярко. Я буду как тот, кто выше всех на вершине. Пусть Бог идет сюда – я не уйду, но останусь сидеть здесь перед лицом его". И приказывает ангелам преклониться перед ним, внеся раскол в их ряды. За это Бог сверг Люцифера и преклонившихся перед ним ангелов и Бездну, превратив его красоту в безобразие. Он из огненного, стал черным, как уголь. Он прикован к решетке над адским пламенем, раздуваемым низшими демонами, – закончил он бесцветным голосом, словно рассказывал какой-то скучный доклад, но никто не обратил на это внимание.

  -Я был там, – продолжил Джеймс, словно не прерывался на монолог сына, – это было страшное зрелище. Всегда жутко видеть гнев нашего отца, который сотрясает все небо, но предательство Люцифера было для него словно нож в спину. Он любил Рафаэля больше нас всех, он был для него лучшим творением, а тот начал претендовать на его место. Тогда он сверг его в ад со слезами на глазах. Этот случай, точнее эта трагедия стала для нас всех примером того, что случится с теми, кто усомнится в величии отца нашего. В тот день мы потеряли много наших товарищей и друзей, теперь мы называем их первыми демонами. Теперь их единственным предназначением становилось не спасение заблудших душ, а подбивание на плохие поступки людей и разрыв связи между богом и человеком.

  Джеймс замолчал, его взгляд стал бессмысленным, он вернулся туда, в тот день, когда все началось. Когда его голос снова зазвучал, он был сильнее и могущественнее, сейчас он напоминал голос жены.

  – Когда Рафаэль падал, он кричал, что отомстит отцу за то, что он так с ним поступил. Он предрек, что это случится тогда, когда падут все печати и врата ада, сдерживающие его, падут.

  -Что за печати? – Рассказ Джеймса заинтриговал меня, и мне хотелось продолжения, сейчас я просто нуждалась в объяснении всего происходящего со мной.

   -Могу лишь сказать то, что мы думаем, что две печати уже сорваны, а всего их девять. Ты должна защитить их. Если же ты проиграешь битву за них, то мир навсегда заполнят хаос и разрушения, врата ада откроются и Люцифер вырвется наружу.

  -Но что значит, мы думаем? – Недоумевала я, – Неужели вы неуверенны в этом?

  -Мы не знаем этого точно, – немного смутившись, чем снова напомнил друга-соседа, проговорил Джеймс. – Дело в том, что никто не может это точно знать, ведь все данные и знания заключены в Книге Жизни, которая откроется лишь Мессии, то есть тебе. Это будет твоим первым заданием, найти книгу и узнать о своей судьбе, которая тесно переплетена с печатями.

  -Это все, что ты должна была узнать сегодня, Кимберли, – заговорила Виктория, тем самым прерывая своего мужа.

  -Но как же это так? – Воскликнула я, ничего не соображая. – У меня еще столько вопросов к вам, на которые вы так мне и не ответили!

  -Все придет позже, милая, – уже мягким голосом произнесла она. – Совет запретил нам рассказывать тебе еще что-то. Остальное ты обязана узнать сама. Но не отчаивайся, тебе в этом определен помощник.

  'Только не Эдриан, только не Эдриан!' – Взмолилась я про себя.

  -Эдриан был послан нам, чтобы стать твоим учителем и наставником, – улыбнулась она и перевела взгляд на пессимистичного, угрюмого сына.

  В этой ситуации был только один плюс, противная ухмылка пропала с его лица, теперь и он был прижат к стене. Еще бы, ведь ему предстоит многие часы провести со мной. Я не удержалась и послала ему торжествующую улыбку.

  Глава восьмая.

  Первые ощущения.

  Когда я добралась до кровати, то было уже далеко за полночь. Мы еще долго пробыли в гостиной, правда, не понимаю для чего именно, они провели сидя в тишине еще столько времени. Периодически кто-то еще пытался нарушить молчание, но разговор так и не клеился, только к концу вечера, я разгадала истинную причину их присутствия.

  Они просто боялись оставлять меня одну. Эдриана же это утверждение совершенно не касалось, поскольку он вышел из дома сразу же после сообщения мне о моей миссии, которая была тесно связана с ним.

  Меня так же, как и его совершенно не радовала мысль о том, что я буду проводить хотя бы какое-то время в его обществе, больше того скажу, что это ужасающе пугало меня и повергало в трепет.

  Решив, наконец, прекратить этот спектакль, я начала судорожно придумывать, чтобы такое сделать, чтобы завершить этот трудный и эмоциональный для всех день. В голову мне ничего гениального не пришло, как в принципе и всегда, поэтому я ухватилась за единственный придуманный моим уставшим мозгом выход.

  -Со мной все в порядке, – улыбнулась я самой своей очаровательной улыбкой и встала с кресла. – Если честно, то я довольно сильно устала и хотела пойти спать, – я даже картинно зевнула, чтобы у сидящих передо мной людей не осталось и тени сомнения в правдивости моих слов. – Я подумаю, над тем, что вы мне сказали и обязательно сообщу, что решила. Спокойной ночи, – бросила я, поднимаясь в свою комнату.

  И вот сейчас я сижу на кровати и пытаюсь привести в порядок свои мысли. Разве может произойти с человеком столько совершенно разных и неестественных вещей в один единственный день?

  Я заметила, что теперь все чаще и чаще задаюсь разнообразными вопросами, на которых у меня просто нет ответа и, возможно, никогда в жизни и не будет.

  Звук ударов мяча об асфальт отвлек меня и я, нехотя поднявшись с кровати, подошла к окну. За изгородью, отделявшую наш участок от соседнего, стояла одинокая фигура парня, который задумчиво смотрел в небо.

  Немного постояв, Эдриан продолжил игру. Он бросал мяч в кольцо, и скажу честно, меня захватывало это зрелище. Его тело при каждом броске напрягалось, и сквозь тонкую белую майку прорисовывались рельефные мышцы. Лунный свет придавал его волосам загадочный блеск и завораживал игрой света и тени.

  Неожиданно Эдриан остановился и посмотрел прямо на меня. Я опешила от такого внезапного обнаружения и быстро задернула штору. Прижавшись спиной к стене, я глубоко вздохнула и приложила похолодевшие пальцы к горящим щекам.

  Спустя некоторое время я еще раз глянула в щель и снова наткнулась на пристальный взгляд зеленых глаз. Конечно, в темноте не было видно их цвета, тем более на таком расстоянии, но в моей голове ярко вспыхнул их образ.

  Стиснув крепко грудь, я попыталась остановить бешено бьющееся сердце, унять хаос, который творился в голове. Я чувствовала себя маленькой девочкой, которую застукали родители за просмотром телевизора, когда ее уже уложили спать.

  Щеки еще горели, когда я забралась с головой под одеяло и погасила ночник. В комнате стало темно и как-то сиротливо. Но недолго меня мучило это чувство. В дверь тихо постучали, и я почувствовала, как кто-то пытается лечь рядом со мной.

  Я приподняла одеяло и разрешила Майклу присоединиться ко мне. Не знаю, правильно ли я поступаю, позволяя ему сейчас остаться со мной, но он был мне нужен сейчас как воздух.

  -Я подумал, что нужен тебе сейчас, – виновато пробормотал он, словно читая мои мысли.

  -Ты как нельзя кстати, – сказала я и постаралась выдавить из себя улыбку.

  Я слышала обрывки мыслей Майкла. За время, проведенное внизу после нашего серьезного разговора, я поняла, каким образом могу улавливать посторонние мысли.

  Что-то схожее было в этом: между чтением мысли и моем восприятии эмоций. Первые я могла слышать только тогда, когда состоялся непосредственный контакт с другим лицом, а последние – если человек находился в пределах моей досягаемости.

  Самым приятным в сложившейся ситуации было то, что на эту способность можно было ставить точно такой же блок, как и на улавливание чужих эмоций. Но сейчас чувство вины буквально убивало Майкла, и оно было настолько велико, что даже мой блок не помогал.

  Его мысли лишь обрывками проскальзывали в мою голову, но и этого было достаточно для того, чтобы понять, как плохо он себя чувствует из-за случившегося. Вот некоторые мысли, которые я услышала.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю