Текст книги "Элиза Браден"
Автор книги: Элиза Браден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Юфимия ютилась у камина в главной комнате. Его пальто полностью скрывало её миниатюрную фигуру. Очки на тонком носике сидели криво. Из причёски выпали шпильки и она съехала на бок. Всё ещё влажные волосы потемнели до пепельно-золотистого оттенка. От природы совсем светлые брови и ресницы Юфимии были практически незаметны на молочно-белой коже лица, которая пошла пятнами от холода.
В общем и целом, Юфимия выглядела весьма потрёпанной. Чего и следовало ожидать. После нешуточного падения.
Эндрю прибыл в гостиницу рано утром, намереваясь лишь поговорить с Юфимией и вразумить её. Расспросив хозяина, он быстро выяснил, что она и Гиббс проживают там уже несколько дней. Правда, они остановились в разных комнатах. Но планируют уехать сегодня и, скорее всего, пожениться, многозначительно, пожав плечами, поведал трактирщик.
Этого уже было достаточно, чтобы вывести Эндрю из себя, но потом открылась входная дверь, и он услышал, как во дворе спорят двое. Речь мужчины была невнятной, а женщина угрожала ударить обидчика ботинком туда, куда ему совсем не понравится, если он сейчас же её не отпустит. Той женщиной, естественно, оказалась Юфимия. Однажды она столкнулась с агрессивным итальянцем возле кафе в Бергамо и воспользовалась той же угрозой. Эндрю, конечно, притворился, что позволил ей самой разобраться с нахалом, но позже вернулся в кафе и припугнул его.
Не случись этого эпизода в прошлом, он бы всё равно узнал Юфимию, где угодно. Услышав, как её всегда приятный, спокойный голос сорвался от напряжения, Эндрю потерял рассудок. Остальные события он помнил урывками. Снег. Ожидающий экипаж. Мужчина с затуманенными глазами и крючковатым носом, похожим на клюв. Кровь. Саднящая боль в костяшках пальцев. Его собственный голос превратившийся в рык, пока он оттеснял мужчину всё дальше назад. А затем заставил опуститься на колени.
Юфимия потянула его за руку и встала между ними.
От ярости в ушах зазвенело.
– И ты собралась выйти замуж за этого пьяного ублюдка? – прокричал он. – О чём, чёрт возьми, ты только думала?
Округлив глаза и насторожившись, она понизила голос, как будто разговаривала с буйнопомешанным.
– Не надо так кричать. – Юфимия рассказала про требования кузин и о том, как придумала вступить во временный брак с Гиббсом. – Я уже пересмотрела своё решение, хотя почему мои планы вас так сильно волнуют, ума не... – Она замолчала, её очки запотели, а из груди вырывалось тяжёлое дыхание. – Мистер Фаррингтон. – Юфимия сделала ещё несколько хриплых вдохов. – Ч-что вы здесь делаете?
– Предотвращаю наиглупейший поступок с твоей стороны.
– Мистер Гиббс лишился способности ясно мыслить после того, как выпил слишком много виски...
– И всё же ты планировала выйти замуж за этого негодяя.
– Судя по всему, он неправильно понял. Я дала чётко понять, что брак не будет настоящим. Но потом он попытался меня поцеловать, и...
Его взор заволокло красной пеленой. Потребность избить Гиббса вернулась. Эндрю сосредоточился на негодяе, который, шатаясь и зажимая нос, поднялся на ноги. Юфимия каким-то образом снова вклинилась между ними как раз в тот момент, когда Гиббс яростно замахнулся на Эндрю. Прежде чем Эндрю успел среагировать, Гиббса развернуло по кругу, он схватил Юфимию за руку и потащил по инерции за собой. Юфимия полетела на землю и скатилась по короткой насыпи в неглубокий ручей, тянувшийся вдоль постоялого двора.
Естественно, Эндрю разразился гневом и ударил Гиббса ещё дважды, лишив сознания, затем достал из ручья промокшую, перепачканную Юфимию. Убедившись, что она не пострадала, он отнёс её в экипаж и, воспользовавшись её потрясённым состоянием, расспросил о кузинах. После он сложил их вещи в почтовую карету, и они отправились в коттедж Хенни Макгилливрей, где Эндрю собирался раз и навсегда избавиться от угрозы.
Ибо над ним действительно нависла угроза.
Юфимия собиралась его покинуть.
Всё, чего боялся Эндрю, пока мчался сломя голову из Лондона на север Шотландии сквозь бури, грязь и чертовски лютый холод, сбылось. После нескольких лет нерушимой преданности она планировала выйти замуж за другого мужчину. И не по какой-то уважительной причине, а лишь для того чтобы заполучить чёртову коробку. Он не собирался с этим мириться.
Юфимия была ему необходима.
Юфимия Синклер отвечала за каждый аспект его существования: от планирования примерок у портного до упорядочивания предметов коллекций и заваривания его любимого чая. Но её ценность этим не ограничивалась. Эдвард прислушивался к суждениям Юфимии, чтобы принять взвешенное решение. Благодаря дяде она получила приличное образование в области истории и географии, что помогало в их поездках за границу. Во многих случаях её въедливая целеустремлённость, хотя и не уберегала от опасности, помогала сохранять контракты, обнаруживать необычные находки и обеспечивать комфортное проживание в негостеприимных местах.
Кроме того, ему доставляло удовольствие её общество. Цепкий ум Юфимии и неподражаемое остроумие никогда не переставали восхищать Эндрю. Её выдержанный характер и спокойный нрав умиротворяли его, как ничто другое. Хотя ему и приходилось всегда быть настороже и защищать её от неприятностей, которые она сама же и устраивала, он и мечтать не мог о более подходящей спутнице в путешествиях. Или домашней компаньонке. Или компаньонке в любых других делах. За три года они редко расставались больше чем на день.
А потом она уехала в Шотландию. На шесть чёртовых недель.
И, боже, он скучал по ней, как солдат скучает по своему боевому клинку.
Юфимия опустилась на диван, и сердце Эндрю бешено заколотилось. Его аккуратная, неуклюжая, умная маленькая секретарша.
Нет. Не секретарша. Жена.
Он сглотнул, изо всех сил стараясь не обращать внимания на горячее, распирающее ощущение в груди.
– Я принесу остальные вещи, – сказал Эндрю, направляясь к двери. – В спальне есть одеяла. Тебе следует раздеться.
Её испуганный взгляд метнулся к его лицу. Бледные щёки залил румянец.
– Прошу прощения.
Вместо ответа он вышел на улицу, чтобы забрать её сундук, свой саквояж, корзину с едой, которую дала ему старуха, и ларец с лебедями. В довершение всего, Эндрю велел кучеру вернуться за ними на следующее утро. Метель и не собиралась утихать.
Когда он вернулся в коттедж, Юфимия хлопотала на кухне.
Он нахмурился, поставив корзину с едой на стол.
– Что ты делаешь?
Она взглянула на него через плечо.
– Готовлю чай.
– Ты должна снять с себя мокрую одежду. Твой сундук у кровати.
Юфимия повесила чайник над огнём, который разожгла в очаге, подошла к буфету и стала перебирать жестяные банки.
– Юфимия.
Она замерла.
Он потёр затылок.
– Послушай, я знаю, что всё случилось немного неожиданно.
Юфимия тихонько фыркнула.
– Да, совсем немного.
– И, возможно, я был чересчур резок в своих требованиях во время церемонии.
На этот раз она рассмеялась в голос.
– Возможно?
– А какие были варианты? Твоя репутация серьёзно пострадала бы, если бы мы не поженились.
– Вы могли бы позволить мне выйти замуж за мистера Гиббса.
При этой мысли он ожесточился.
– Ни в коем случае.
– Или я могла бы остаться незамужней и не обращать внимания на сплетни, как я и делала в течение трёх лет.
Она нашла жестяную банку, которую искала, и начала расставлять на деревянном подносе чашки и чайник.
– Путешествие наедине с Гиббсом влечёт за собой гораздо худшие последствия, чем сплетни. Дам принуждают к браку за гораздо менее вопиющие проступки. – Эндрю подошёл к ней, скрестил руки на груди и прислонился спиной к буфету, наблюдая за тем, как она готовит чай. Юфимию окружал аромат роз и ощущение уюта. Как и всегда, её близость его умиротворяла. – О чём ты думала?
– Возможно, о том, что мне нужно завершить дело. Мистер Гиббс казался достаточно безобидным.
Он ущипнул себя за переносицу и пробормотал:
– Безобидным. Боже милостивый.
– Я и до этого много путешествовала наедине с мужчиной.
– Это другое дело. Я твой работодатель.
Она закрыла жестяную банку и потянулась, чтобы поставить её на полку. Эндрю выхватил жестянку у неё из рук и задвинул на место. Явно не испытывая благодарности, Юфимия поправила очки и раздражённо на него посмотрела.
– Уверяю вас, большинство людей не видит различия. Мне несколько раз совершенно ясно давали это понять.
– Кто?
Она закатала рукава его пальто выше своих изящных запястий и стала демонстративно их поправлять.
– В основном, мужчины.
Его кожу начало покалывать. Руки сами собой сжались в кулаки.
– Кто именно?
– Это не столь важно.
Напротив. Как он сможет их наказать, если не знает имён. Но не всё сразу.
– Что они тебе говорили?
Юфимия вызывающе вздёрнула подбородок.
– Разное. В основном приглашали к себе... на службу. – На её губах появилась саркастическая улыбка. – Обещали больше ценить как женщину.
Его желудок скрутило. Он провёл рукой по рту.
– Значит, те мужчины предлагали тебе стать содержанкой.
– Хм. Могу предположить, что они расценивали свои предложения за комплимент.
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Потому что это не имело значения. И сейчас не имеет. – Чайник засвистел, и Юфимия повернулась, чтобы снять его с огня. За секунду до того, как она обожгла бы руку, Эндрю сжал её запястье и протянул полотенце. Юфимия кивнула в знак благодарности. – То, что другие обо мне думают, никогда не имело большего значения, чем моя должность у вас. – Она наполнила заварочный чайник и поставила чайник для кипячения воды на подставку. – Те мужчины думали, что проявляют милосердие, предлагая мне дом и любовную связь вместо нудной работы синего чулка.
Злость охватила его с новой силой. Старясь её подавить, Эндрю напряг каждый мускул в теле.
– Значит, они предположили, что из тебя выйдет прекрасная любовница, только не для меня. Что навело их на такую мысль?
Сначала он решил, что Юфимия ему не ответит. Она посмотрела на него своими нежными серо-зелёными глазами, чей цвет он часто сравнивал с цветом морской волны. Между её светлыми бровями образовалась морщинка. Нижняя губа задрожала, потом замерла.
– Это резонное предположение, – напряжённо прошептала Юфимия. – Все знают, что я не в вашем вкусе.
На мгновение он лишился дара речи. С таким же успехом она могла бы пнуть его пониже пояса своими пресловутыми полусапожками.
Юфимия отнесла поднос с чаем в гостиную.
Эндрю последовал за ней, всё ещё пытаясь унять непонятную боль в груди. С мужчинами, которые “несколько раз” делали ей предложение, он разберётся позже. Прямо сейчас нужно позаботиться о Юфимии. Накормить её. Обнять.
Желание причиняло боль. И эта боль нарастала.
– Перед тем, как выпить чай, тебе нужно согреться и обсохнуть, – сказал он.
Юфимия кивнула и направилась в спальню. Эндрю последовал за ней. Она бросила его пальто на кровать и сняла свою накидку, после встретилась с ним взглядом и раздражённо нахмурилась.
– Я думаю, что справлюсь сама, мистер Фаррингтон.
– Зови меня Эндрю. В данных обстоятельствах формальности абсурдны.
Покраснев, она поправила очки и выгнула бровь.
– Хорошо. Можешь подождать меня в другой комнате, Эндрю.
– Тебе не понадобится помощь с платьем и прочим?
– Нет.
Он осмотрел зелёное саржевое платье с длинными рукавами, высоким воротом и застёжками на спине, которое было надето на Юфимии под накидкой. Эндрю задержал на нём взгляд. Хотя она часто скрывала фигуру под простой, скромной одеждой, Юфимия обладала подтянутым, крепким телосложением, тонкой талией и небольшой грудью, подходящей миниатюрной женщине.
Платье промокло от плеч до подола. Он готов был поспорить, что и нижнее бельё тоже. Влажная ткань прилипла к прелестным маленьким грудям. Юфимии придётся всё с себя снять: нижние юбки, сорочку, чулки. Всё. Внезапно он почувствовал себя не в своей тарелке. Его бросило в жар.
– Без сомнения, тебе будет сложно дотянуться до всех застёжек. И, возможно, до шнуровки... корсета. – В горле у него пересохло, и он сглотнул. – Ты уверена, что не хочешь, чтобы я...
– Уверена, – последовал колкий ответ. – Мне не нужна помощь моего работодателя, чтобы раздеться.
– Мужа. Я твой муж, а не работодатель.
– Ненадолго.
Эндрю нахмурился.
– Навсегда.
– Не говори глупостей. Мы не можем оставаться в браке.
Очевидно, холод повлиял на её суждения. А жар – на его.
– Мы обсудим это, когда ты окажешься в более комфортных условиях. – Он вышел из комнаты, бросив через плечо: – Моё предложение остаётся в силе.
– Со мной всё будет в порядке. Пей свой чай. – Дверь со щелчком захлопнулась.
Отчаянно нуждаясь в передышке, Эндрю вышел на улицу, чтобы набрать воды из колодца. Она понадобится им для умывания и, возможно, ещё для чая. Ветер пронизывал до костей, снег лип к рубашке. Он выругался, когда понял, что забыл забрать у Юфимии своё пальто. Тем не менее, холод подействовал так, как Эндрю и предполагал, охладив его пыл настолько, что он смог вернуться внутрь.
Не находя себе места, он принялся перебирать содержимое корзинки, которую дала им миссис Макбин. Внутри оказались миски с тушёной говядиной, пастернаком в масле, овсяными лепёшками и сыром крауди. А также большая фляга вина и два яблочных пирога со специями. Он откусил кусочек сыра. Свежий, пикантный. Вкусный. Они не останутся голодными, в этом можно не сомневаться.
– Похоже, у твоей кузины талант к кулинарии, – крикнул он сквозь дверь спальни.
– Ты имеешь в виду Мэри? – послышался приглушённый ответ. – Она готовит только настойки и мази. Наверняка, еду принесли из гостиницы.
Он побрёл на кухню, решив вскипятить ещё воды. Его взгляд зацепился за жестяную банку с чаем. Эндрю моргнул, узнав любимую марку из старинного магазина Твининг на улице Стрэнд в Лондоне. Вернувшись в гостиную, он поднял крышку чайника и принюхался. В воздух поднялись завитки пара, в нос ударил знакомый аромат.
– Юфимия, – позвал он. – Чай на кухне. Ты привезла его с собой из Англии?
Дверь спальни открылась.
– Нет. Он уже был здесь, когда мы приехали. Странное совпадение, но приятное.
Действительно, странное. Эндрю закрыл чайник крышкой и повернулся.
Все мысли вылетели у него из головы. Кровь снова прилила к тем частям тела, которые недавно покинула. Жар вновь опалил кожу.
На ней были надеты только сорочка и белый халат. Вполне скромный наряд при обычных обстоятельствах. Но её волосы были распущены, соски затвердели, а на носу отсутствовали очки. Юфимия держала их в руках, пытаясь выпрямить проволочную оправу, и покусывала пухлую нижнюю губу.
Эндрю сглотнул. И облизнул губы.
– Не хочешь укрыться одеялом?
Она подняла на него взгляд и немного прищурилась.
– Хм, нет. Спасибо. Сейчас здесь довольно тепло, когда в обоих очагах пылает огонь.
– Тепло. Да.
– Ты, случайно, не взял свой набор инструментов? – спросила она. – У меня не получается приложить достаточно силы.
Её влажные волосы, высыхая, превращались в золотистые волны, залитые лунным светом. Кожа казалась слегка розовой на фоне белого муслина. Изящные ключицы пикантно проглядывались сквозь кружева халата. Ниже, под двумя слоями одежды, виднелись маленькие груди с гордыми затвердевшими вершинками.
Всего два слоя одежды. Едва ли их стоило брать в расчёт. Он мог раздеть её догола за одно мгновение.
– Возможно, плоскогубцы помогут, – продолжила она. – Ты всегда держишь их под рукой. – Кривая улыбка изогнула её соблазнительные губы. Глаза цвета морской волны весело блеснули. – Как ты часто любишь говорить, охотник за сокровищами пропадёт без своих предметов первой необходимости.
Кровь запульсировала во всём теле. В ушах. В члене.
– Эндрю?
– Плоскогубцы. Поищу их снаружи. – Он попятился к двери.
– Но твой саквояж...
– Я быстро. – Эндрю распахнул дверь, наслаждаясь ледяным порывом ветра.
– Ты не хочешь надеть своё...
Он закрыл за собой дверь, надеясь, что, назад вернётся вместе со своим благоразумием.
Глава 3
Юфимия наблюдала за тем, как её новоиспечённый муж читает одну и ту же страницу вот уже в четвёртый раз, и задавалась вопросом, не заболел ли бедняга по-настоящему. Существовал ли недуг, который вызывал одновременно лихорадку и тягу к выполнению одних и тех же действий?
Ранее Эндрю починил Юфимии очки. Надев оправу ей на нос, он несколько раз аккуратно её поправил и завёл дужки за уши, а потом повёл себя так, будто у него что-то разболелось. Эндрю снова выскочил на улицу, чтобы набрать ещё воды. Юфимия заподозрила, что ему понадобилось воспользоваться уборной, но он отрицал проблемы с пищеварением.
Некоторое время спустя, когда наступила ранняя зимняя ночь, они вместе поужинали. Казалось, Эндрю расслабился и даже шутил вместе с ней над сумасбродными выходками миссис Макбин.
– Но правда ли она не в себе? – размышляла вслух Юфимия, откусывая кусочек нежной тушёной говядины и запивая его глотком вина. – Я в этом не уверена. Трактирщик и парнишка из клана Россов действительно чем-то похожи.
– Хм. Когда я впервые её встретил, она постоянно называла меня Эндрю Броуди. Предложила купить у неё мазь для костяшек пальцев, как будто я старик, страдающий артритом.
Юфимия посмотрела на его покрытые синяками, покрасневшие руки и цокнула языком.
– Честно говоря, ты, и правда, повредил их о лицо мистера Гиббса.
Его губы сжались. Взгляд бронзово-карих глаз метнулся к Юфимии и задержался на ней.
– Это случилось позже. Я встретил её в гостинице до того, как заметил вас с Гиббсом.
– Тогда как она узнала?
Эндрю пожал плечами, его взгляд опустился ниже и так пристально уставился на её шею, что Юфимия решила, что испачкала халат едой или вином. Когда она для пущей верности отряхнула лиф, Эндрю закрыл глаза, допил вино и вскочил на ноги. Затем он снова выбежал на улицу за водой.
Юфимия не могла объяснить себе, что с ним происходит. До этого он уже вёл себя подобным образом несколько раз. Однажды, когда они были в Бергамо, затем во Франции и ещё раз, когда они гостили у его дорогой кузины Шарлотты в Нортумберленде.
Когда Юфимия впервые заметила странную суетливость в его поведении в сочетании с признаками физического недомогания, которые больше походили на страдания от боли, она не на шутку испугалась. Решив, что Эндрю заболел, Юфимия начала хлопотать вокруг него, как курица-наседка... или как жена вокруг упрямого мужа. Почему-то от этого Эндрю стало только хуже, в конце концов он взмолился, чтобы она оставила его в покое и исчез на весь вечер. На следующее утро, когда она присоединилась к нему за завтраком в кафе, он чувствовал себя намного лучше.
С тех пор всякий раз, когда Эндрю впадал в это странное состояние, Юфимия оставалась в стороне и просто ждала, когда он придёт в себя. Очевидно, он не хотел обременять её своим недугом. Но, увидев симптомы снова, она обеспокоенно прикусила губу.
Он перевернул страницу “удручающе сухого” гэльского словаря, а затем вернулся назад, чтобы перечитать текст. Так повторилось не один раз.
– Эндрю, – пробормотала Юфимия. – Ты перечитываешь страницу уже в седьмой раз. Неужели спряжение гэльских глаголов настолько увлекательно?
Он поднял взгляд и закрыл книгу.
– Зависит от глагола. "Пить". – Эндрю отсалютировал ей бокалом виски. – “Пробовать”. – Сделал глоток. – “Целовать”. – Он провёл языком по нижней губе. – "Совокупляться".
Она фыркнула.
– И как же на шотландском гэльском ”совокупляться"?
– Я только понял, что в этом слове очень много гласных и звучит оно так, будто пытаешься прочистить горло.
Улыбаясь его ребячеству, Юфимия закончила чинить разошедшейся шов на рукаве своей накидки.
– Готово! – Она повесила накидку на сушилку между чулками и платьем. – Теперь я могу сосредоточиться на изучении ларца с лебедями.
Эндрю усмехнулся.
– Наконец-то. Я умирал от неизвестности.
Она упёрла руки в бока и выгнула бровь.
– Мог бы начать без меня.
Он встал и поставил тёмный деревянный ларец на стол между креслами.
– Я слишком дорожу своей шеей. – Он ухмыльнулся, на его щеках появились ямочки. – Сдаётся мне, миледи не очень-то приятно, когда её отвлекают от текущих дел или посягают на дальнейшие.
Юфимия рассмеялась.
– Милорд – знаток женщин.
Время остановилось, пока она восхищалась его красивыми чертами лица: ровными зубами, выразительными губами, изящным, но волевым подбородком, глазами с морщинками в уголках под прямыми светлыми бровями. И, конечно, ямочками на щеках. При виде них у неё каждый раз замирало сердце.
– Ну что ж, – сказала она, затаив дыхание. – Приступим?
Эндрю кивнул и отступил назад, жестом предлагая ей открыть ларец.
Она расстегнула кожаный ремешок и подняла крышку на петлях. До Юфимии донёсся затхлый запах пыли и старых трав. Внутри на подносе с разнообразными украшениями лежал сложенный клетчатый плед из выцветшей зелёной ткани.
– Как думаешь, сколько лет ларцу? – пробормотала она.
Он коснулся рукой её плеча. Юфимию окутало тепло его тела. Она почувствовала волнующие ароматы ванили, лимона и розмарина.
– Я бы сказал, это начало шестнадцатого века. Дуб. Панельная конструкция корпуса. Соединения по типу ”ласточкин хвост". – Он протянул руку и провёл пальцами по шеям двух лебедей на орнаменте. – Дорого для своего времени. Резьба великолепна.
У Юфимии перехватило дыхание, внизу живота разлилась приятная боль. Во рту пересохло, она попыталась сосредоточиться на чём-то другом, кроме близости Эндрю. Ощущения его сильного тела позади себя. Его тёплого дыхания, играющего с её волосами.
– Твои кузины не объяснили, для чего этот ларец?
Юфимия прочистила горло.
– Он предназначен для хранения семейных реликвий. Архива о союзах Синклеров, историй, написанных преимущественно женщинами.
Он поднял плед и поднёс его к свету.
– Имея представление о женщинах из семьи Синклер, могу поспорить, что их истории довольно необычны.
– Давай посмотрим.
Под лотком с драгоценностями они обнаружили несколько ларчиков поменьше, в которых хранились разнообразные предметы, начиная от женских расчёсок и заканчивая мужским кинжалом. В полотняном мешочке даже обнаружились пучок волос и горсть зубов.
Но на дне ларца лежало настоящее сокровище. Увидев потемневший от времени том с потрёпанными краями, Юфимия ахнула.
– О, Эндрю! – воскликнула она с грохочущим сердцем в груди. – Это книга!
Он усмехнулся, распутывая клубок из цепочек и брошей.
– Как не влюбиться в женщину, чьё сердце так легко завоевать.
Юфимия прищёлкнула языком и осторожно достала большой, увесистый том.
– Ты прав. Смотри! На нём тот же орнамент, что и на ларце. – И действительно, на обложке был изображён замысловатый золотой медальон с двумя переплетёнными лебедями.
Они по обыкновению распределили обязанности. В течение следующих двух часов Эндрю изучал артефакты, а Юфимия расшифровывала текст. Большинство старинных историй были написаны на гэльском языке, которым она успела овладеть лишь частично. Эндрю без слов протянул ей словарь.
– Спасибо, – пробормотала она, хлопая глазами. – Заварить ещё чаю или...
– Не отвлекайся от чтения. Я плесну себе виски и рассортирую сокровища.
Сказать было легче, чем сделать. Юфимия потратила час на перевод первых семи рассказов, ещё час на определение хронологического порядка. В какой-то момент Эндрю принёс ей плед и бокал вина. Она благодарно улыбнулась: он хорошо изучил её привычки и поэтому не стал предлагать виски.
Однажды Эндрю пошутил, что она, должно быть, единственная шотландка, которой не нравятся крепкие напитки. Юфимия напомнила ему, что родилась от матери-англичанки и выросла в Уилтшире.
– Виски обжигает, – лукаво объяснила она. – Вино соблазняет.
На мгновение он уставился на неё как громом поражённый, а потом расхохотался.
– Значит вино, мисс Синклер. Только вино. – Это было в Бергамо. С тех пор он не предлагал ей ничего крепче марсалы.
Эндрю вернулся из кухни, где споласкивал посуду и спросил:
– Уже нашла что-нибудь интересное?
Она потянулась к словарю на противоположном конце дивана.
– Всё это немного... – Юфимия пошевелила пальцами. – Непонятно.
Он передал ей словарь, а затем опустился в кресло напротив.
– То есть?
– Самые старые рассказы изобилуют мистическим фольклором. Феи. Шелки. – Она покачала головой. – Я не могу отделить факты от выдумки.
– Ты уверена в переводе?
Она прикусила губу и кивнула.
– Перевод верный. Возможно, не хватает контекста.
– Некоторые истории скорее символичны, чем буквальны, особенно самые старые. Почему бы тебе не прочитать мне то, что у тебя получилось перевести, и мы попробуем разобраться вместе?
Юфимия начала с самого старого рассказа: истории о рыбаке, который, блуждая в море во время шторма, спас обнажённую женщину от верной гибели. Согласно легенде буря утихла на короткий час, в течение которого небо вспыхнуло потусторонними зелёными огнями под названием “весёлые танцоры”, в их свете рыбаку удалось разглядеть женщину, колыхавшуюся на волнах возле небольшого острова. Красавица заверила, что ничего не помнит ни о своём доме, ни о клане, но каким-то образом у неё получилось привести рыбака обратно к берегам его родины. Рыбак безумно влюбился, и вскоре они поженились. Она родила ему много сыновей, но один за другим все они умерли на восемнадцатом году жизни. В порыве горя рыбак прыгнул со скал близ Гирниго и погиб. Жалобные крики его жены были слышны по всей Шотландии. Сорвав с себя платье, она последовала за ним, нырнула обнажённой в волны и превратилась в тюленя, как только коснулась воды. "Весёлые танцоры" снова окрасили небеса в зелёный цвет, она унесла мужа на свою родину, и больше их никто не видел.
– Ну? – спросила Юфимия, закончив читать рассказ. – Что думаешь?
Эндрю нахмурился.
– Я всё ещё пытаюсь себе это представить. Обнажённая, говоришь. Полностью?
Она цокнула языком.
– Шутки в сторону. Под "весёлыми танцорами", конечно, подразумевается северное сияние. И женщина, очевидно, шелки. Но женщин с тюленьим хвостом вместо ног не существует. Итак, что хотел сказать автор?
– Что красивые, обнажённые женщины сведут мужчин в могилу?
– Эндрю.
Он ухмыльнулся.
– Хорошо-хорошо. – Эндрю наклонился вперёд, упёршись локтями в колени, и потянул себя за нижнюю губу. – Он рыбак. Нашёл едва не утонувшую женщину, которая либо не помнила, кто она такая, либо не хотела говорить. Возможно, подразумевается кто-то из соперничающего клана.
– Ммм. Веская причина хранить молчание. Тогда, это объясняет, откуда она узнала, где находится его дом.
– Она возвращается с ним во владения Синклеров, становится его женой, рожает ему сыновей. Но сыновья умирают, как только достигают зрелости. О дочерях не упоминается. Возможно, имеется в виду болезнь, передающаяся по наследству. Возможно, их убили в бою. Или, может быть, им просто не повезло. – Эндрю пожал плечами. – Как бы то ни было, он погружается в горе, бросается навстречу своей смерти, и каким-то образом раскрывается истинное происхождение его жены. Её изгоняют с земель Синклеров, или она решает сама уйти, но забирает с собой тело покойного мужа. Конец.
Абсолютно недовольная его интерпретацией легенды, Юфимия фыркнула:
– Это до абсурдного трагично. Зачем записывать такую печальную историю?
– Боюсь, в жизни часто случаются трагические события.
– Предпочитаю на них не зацикливаться.
Он кивнул на книгу.
– Есть там истории со счастливым концом?
Юфимия осторожно пролистала старинные страницы и провела пальцами по выцветшим чернилам.
– Есть одна. Не настолько изобилует фактами, как труды Плиния Старшего, но, безусловно, повеселее, чем предыдущая. Она о лебедях.
Будучи ещё более причудливой, чем рассказ о шелки, история о лебеде пришлась Юфимии по душе, хотя она и не была склонна к романтическим мелодрамам. Юфимия придвинулась ближе к Эндрю и, понизив голос, чтобы сделать рассказ более захватывающим, начала читать.
– Однажды тёмным зимним вечером сын вождя клана Синклеров в одиночестве бродил по заснеженным пустошам, играя на лютне под полной луной.
– Бродил один со своей лютней холодной ночью? Бедный, подвыпивший парень.
Она нахмурилась и поправила очки.
– Эндрю.
Он цокнул языком.
– Некоторые мужчины ищут компанию, когда выпьют. А некоторые... ну, некоторые падают духом. Тем более жаль. Как сказал один мудрец, жизнь трагична.
Юфимия закатила глаза.
– Тише, хитрюга. Я пытаюсь рассказать историю.
Эндрю взмахнул рукой.
– Продолжайте, миледи.
– Молодой человек каждую ночь бродит по вересковым пустошам, играя на лютне и тоскуя по своей возлюбленной. Дочери мельника. Девушка бедна, как я понимаю, хотя, если переводить более точно, то, скорее, безродна. В любом случае она считается неподходящей невестой для нашего печального героя, ему сосватали другую. К сожалению, его новая невеста девушка из клана Кэмпбеллов. – Юфимия сделала паузу. – Понимаешь, что имеется в виду?
Эндрю пристально на неё уставился. Несмотря на его непринуждённую позу, он выглядел странным образом голодным. Напряжённым.
– Враждующие кланы. Долгое соперничество. О браке, вероятно, договаривались, чтобы прекратить распри.
– Именно. – Юфимия вернулась к тексту, игнорируя странный жар в животе. – В ночь перед свадьбой, самую длинную ночь в году, сын вождя отправляется блуждать по пустошам, как он считает, в последний раз. Наш герой решает отдохнуть на берегу озера и играет на лютне так красиво, что к нему подплывает белая лебедь, чтобы насладиться мелодией вблизи.
Юфимия наклонилась вперёд, отметив, что в этот момент Эндрю будто бы ещё сильнее сосредоточил на ней внимание. Хотя по какой-то причине его взгляд постоянно опускался ниже её подбородка. Она посмотрела вниз. Халат не распахнулся, и на нём по-прежнему не было никаких пятен. Странно.
Мысленно пожав плечами, Юфимия вернулась к рассказу.
– Лебедь просит сына вождя сыграть другую мелодию, и он соглашается. – Она нахмурилась. – Надо полагать, музыкальные заявки диких животных были обычным явлением.
Эндрю издал низкий хрипловатый смешок.
– Для волнения нет причин. Просто представитель местной дикой фауны заглянул на минутку посплетничать и угоститься печеньем.
Она весело рассмеялась.
– Можешь такое вообразить? – Юфимия прижала руку к животу. – О, печенье бы сейчас не помешало.
Его улыбка погасла, взгляд снова опустился. Эндрю провёл рукой по губам и потёр затылок.
– Что случилось дальше?
– Герой соглашается. Он играет мелодию за мелодией до поздней ночи. В какой-то момент лебедь просит встретиться на этом же месте снова следующим вечером. Но сын вождя сообщает, что собирается жениться, а после отправляется на битву.
– Влюблённый лютнист на поле боя? Ничем хорошим это не кончится.
– Пусть тебя не смущает музыкальный инструмент. Сын вождя становится довольно грозным воином. По правде говоря, легендарным. Рассказать почему?
– Непременно.
– Так случилось, что Кэмпбеллы нарушают перемирие незадолго до свадьбы. Поэтому, предполагаемая невеста так и не появляется. Наш герой разыскивает дочь мельника, но обнаруживает, что она уже замужем за другим. И куда же в очередной раз он направляется? К озеру, конечно. Лебедь его ждёт. Какое-то время они беседуют, и он играет ей всю ночь. Он сокрушается, что на следующий день должен отправиться на битву. Она так увлечена им, что предлагает наложить заклятье: когда настанет самое тёмное время ночи, она вернёт его домой, где бы он ни блуждал, если сын вождя готов сразиться с богами, ради того, чтобы быть с ней.
