Текст книги "Демон ночи. Забытые страсти. Книга 1"
Автор книги: Элиз Вюрм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Элиз Вюрм
Демон ночи. Забытые страсти. Книга 1
«Если женщина влюбляется в мужчину потому, что он красавчик, значит, в ней есть какой-то изъян»
Р. Хаббард
Пролог
Мужчина, который был мужем её сестры, пришёл к ней после похорон.
– Она оставила завещание, – Почти мрачно сказал ей он. – Прочтите!
У него были смуглые тонкие руки.
Нелл взяла у него завещание.
– Она хочет, чтобы я вас вылечил…
Он посмотрел на неё с высоты своего роста, – на её ноги, на трость.
Это был странный взгляд, почти холодный, – в нём было недоумение.
Ледяной принц. Высокий, худощавый, с глазами-маслинами, загорелый до черноты, ослепительно красивый грек – Мидас Элифад.
– Что ж… – Прохладно, с неудовольствием сказал он. – Мне придётся это сделать.
– Зачем? – Безразлично спросила его Нелл. – Зачем делать то, что не хочешь?
Усмешка на его губах.
– Так боги напоминают человеку, что он всего лишь человек…
Мидас заглянул ей в глаза.
– Человек, по их мнению, не должен быть счастлив.
– Вы это сами придумали? – Невесело рассмеялась она.
– Нет, это они…
Он приложил палец к губам, и поднял глаза к небу.
– «Они»?
– Мстители.
– «Мстители»?!
– Каждый раз, когда я был счастлив, они мне за это мстили!
Глава 1
– Как она умерла?
– Не успела ничего почувствовать.
Мидас посмотрел на неё.
– Вы переживаете?
– А я не должна?
Они посмотрели друг на друга.
– Вы не убиваетесь, но переживаете…
Усмешка.
Он весело добавил:
– Жаль, но не больно?
Нелл смутилась.
– Вы всегда…
– Лезу в душу?
Мидас развеселился.
– Да!
– Почему? – Нахмурилась она.
– Мы живём в обществе одиночек и индивидуалистов, – большинству из нас некому залезть в душу!
Нелл смутилась.
Яхта Азимут шла по морю долго, вот уже несколько дней.
Ей было… с ним неудобно, неловко, – он даже её раздражал! В нём была странная черта – жизнерадостность и покорность, – Мидас был из тех людей, которые знают, когда хватит.
Нелл захотелось встать, отойти от него, вдохнуть – с ним она не могла расслабиться.
– Вам нравится Азимут? – Вдруг спросил её он, и его низкий голос прозвучал красиво.
– Я не хочу к нему привыкать!
Она не могла понять свой внутренний протест – когда Мидас говорит «да», ей хочется сказать «нет»!
– А что если я вам его подарю?
Он улыбнулся, но смотрел испытующе.
– Мы, что друзья?
Нелл почувствовала ярость.
– Я ваш зять…
Ухмылка.
– Всегда был, и всегда буду, нам не расстаться!
Она почувствовала, что он над ней смеётся.
– Я согласилась поехать с вами не по своей воле.
– А по чьей же?
– Тал, – Раздался рядом с ними женский голос. – Оставь её в покое!
Франк Рива – спутница Мидаса на Азимуте, посмотрела на него с удивлением.
– Не понимаю, – Сказала она. – Почему ты её постоянно третируешь…
Нелл встретила взгляд Франк.
– Мидас бывает ослом…
Лукавая улыбка.
– Об этом все знают.
Он встал, подошёл к ней.
– С тобой я – мальчик из церковного хора!
Она посмотрела на него насмешливо.
– Звучит оскорбительно…
Взгляд Франк стал ласковым.
– Если бы мне было пятнадцать лет, я бы разрыдалась!
Мидас посмотрел на неё с нежностью.
– Как хорошо, что нам не пятнадцать, cheri.
– Очень хорошо…
Она заглянула ему в глаза.
– Когда боги хотят наказать человека, они делают его глупым.
Нелл почувствовала себя третьей лишней. Если бы мать не настояла она бы не поехала…
Наступило время обеда, Франк предложила выпить аперитив.
– Хочу абсента! – Лукаво объявила она.
– Абсента? – Удивился Мидас.
– Абсента, дорогой.
Нелл встретила взгляд Франк.
– Вы любите абсент, Нелл?
– Я его не пробовала.
Франк посмотрела на неё с удивлением.
– Абсент – это Она.
Ласковый взгляд.
– В абсенте живёт фея – грязная девчонка!
Усмешка.
– У неё зелёные глаза, и она одета как японская школьница.
– Платье матроска, – Очарованно сказал Мидас. – Гольфики…
Франк засмеялась.
Нелл тоже улыбнулась.
– Фея абсента любит компанию, – Лукаво сказал Мидас. – В одиночестве она становится дьяволом.
– В одиночестве все становятся дьяволами. – С нежностью добавила Франк. – Все дьяволы от одиночества.
Стюард принёс бутылку в форме черепа, рюмки, ложки, сахар, воду.
– Любовь феи горька, Нелл, – Сказал ей Мидас. – Поэтому в абсент добавляют сахар.
Он посмотрел на неё.
– И воду.
Она тоже посмотрела на него.
– «Воду»?
– Ледяную.
У него было бронзовое от загара, лицо.
– Кусочек сахара для феи, и вода для нас, людей.
– Почему для нас вода, а для неё сахар?
Мидас внезапно улыбнулся.
– Чтобы отличать настоящее от ненастоящего.
Нелл удивилась.
– Самая сильная любовь – неразбавленная, – Добавил он. – Она пьянит, как чистый абсент, но на самом деле она: иллюзия, галлюцинация!
– Вы не верите в любовь, Мидас?
– А вы?
Она смутилась, – ей показалось, что это ловушка.
– Верю…
Мидас усмехнулся, так, словно услышал то, что ожидал.
– Но не для меня! – Добавила Нелл.
Ночью Нелл не могла уснуть – разболелись ноги!
Она вышла на нос яхты, – в лаунж зону, села в кресло.
Боль мешала жить, как больной зуб.
Ей захотелось… абсента, – абсента, который днём притупил боль.
Она вспомнила, как Мидас сказал ей «Фея абсента – самая ядовитая из утешительниц, – сначала она высосет ваше тело, а потом душу».
– Вы говорите о ней как о вампире…
– О худшей из вампиров! – Весело согласился он.
Странный человек, он всё время веселился, всё время был в хорошем настроении! Его насмешливая улыбка её… странно убивала.
Рядом с ней раздался смех – мужской и женский, – музыка.
Они вышли на палубу – оба в белом, Мидас и Франк.
Женщина пела на фоне музыки похожей на вальс:
«Танцуем в темноте, пока эта песня не закончится
Мы танцуем в темноте, и скоро наш танец кончится
Мы вальсируем, не понимая, почему мы здесь
Время проходит, мы здесь, и вдруг нас здесь нет!».
Как они двигались! Прекрасно, как на крыльях!
Нелл вспомнила «Вы не верите в любовь, Мидас?
– А вы?
– Верю, но не для меня!».
Сейчас ей показалось, что она спросила его «Вы не верите в танцы?
– А вы?
– Верю, но не для меня!».
Глава 2
Завтрак был долгим, – Мидас и Франк никуда не торопились.
Нелл выпила чашку кофе, и хотела оставить их вдвоём, но Франк её остановила:
– Не уходите, Нелл!
Она даже привстала, протянула к ней руку.
– Мне нравится, когда вы рядом…
Смущённая улыбка.
– Наверное, так и становятся друзьями!?
Нелл почувствовала растерянность.
Какой-то мужчина пел рядом с ними по-испански «Я расскажу тебе о своей жизни
С болящей душой
С горячим желанием
Я расскажу тебе о своей жизни!».
Это поразило её «Мне нравится, когда вы рядом… Наверное, так и становятся друзьями!?».
– Не уходите!
Франк тепло посмотрела на неё.
– Уйти можно всегда, а остаться только иногда.
Нелл посмотрела на Мидаса, она не знала, почему посмотрела на него.
Их глаза встретились.
– Не спрашивайте у меня разрешения, – Сказал ей он. – Вам предлагают дар дружбы…
Усмешка.
– Но помните: дружба тоже может стать проклятием!
– И вы прокляты?
Она заглянула ему в глаза.
– Всегда отдавать всё…
Он тоже заглянул ей в глаза.
– Какое проклятие… лучше, Нелл, – отдавать, или брать? Какое добрее?
Нелл смотрела на него, смотрела.
– Отдавать.
Мидас почти улыбнулся.
– «Брать» – это значит, что нужно будет отдать, а «отдать» не значит ничего. Поэтому я и вы – жестокие люди.
– «Жестокие»?..
Она задумалась.
– Вы одна потому, что…
Он посмотрел на Франк, а потом вновь на неё.
– Мы все одни, потому, что мы не хотим брать – ни у кого, ничего!
Перед обедом у Нелл так разболелись ноги, что ей не захотелось ни обедать, – ничего!
Боль делала её беспомощной.
Раздался стук в дверь – это был стюард.
– Господин ждёт вас к обеду.
– Передайте ему, пожалуйста, что я не буду обедать.
– Господин, я уверен, пожелает узнать причину?
Она удивилась.
– Просто… головная боль!
За стюардом пришёл Мидас (Нелл почему-то знала, что он придет).
– Что с вами?
Он посмотрел на неё взглядом, который она поняла только сейчас – недоверчивым.
– Мы вам надоели?
Нелл смутилась, – странный вопрос!
– Нет, конечно же, нет!
Он помрачнел.
– Может быть, я вам надоел?
Она удивилась.
– Нет…
– Не лгите мне, – Властно перебил её Мидас. – Я хорошо знаю женщин…
Странно, но Нелл захотелось его успокоить.
– Простите! Я плохо себя чувствую!
Вновь недоверчивый взгляд.
– Пожалуйста, передайте Франк, что я прошу у неё прощения!
Она посмотрела ему в глаза.
– К счастью для вас, вы хорошо знаете только здоровых женщин!
Когда Нелл проснулась, боль прошла.
Захотелось жить, захотелось есть.
Она встала, оделась – платье ниже колена, балетки.
Это был скромный наряд незаметной женщины.
В камбузе был Мидас.
– Здравствуйте, Нелл!
Он то ли усмехнулся, то ли улыбнулся.
– Здравствуйте!
Он посмотрел на неё внимательнее.
– Как дела?
– Хорошо.
Мидас посмотрел на её платье, обувь.
– Синее платье в мелкий белый горошек…
Улыбка.
– У меня был друг, который влюбился в женщину похожую на вас.
Нелл почувствовала, что он не договорил.
– «Был»?
– Наши пути разошлись.
– Из-за женщины?
– Из-за зависти.
Она удивилась.
– Его счастье стало для меня невыносимым.
Усмешка.
Нелл почувствовала боль.
– Почему?
– Потому, что я – дурак!
Мука в его голосе.
– Почему «дурак»? – Больно спросила его она. – Потому, что вы его не поняли? Или потому, что поняли?
Мидас посмотрел на неё с сожалением.
– Потому, что я тоже хотел быть счастливым!
– Не судите себя, – Сказала ему Нелл. – Все хотят быть счастливыми, но большинство не понимает: можно быть счастливым счастьем других!
– Я – эгоист, Нелл, я хочу быть счастливым своим счастьем, а не других!
Она мягко усмехнулась.
– Счастье не приходит, когда мы хотим, счастье приходит, когда мы готовы.
– Быть счастливыми? – Удивился он.
– Отдать кому-то всё!
В камбузе вкусно пахло – мясом, овощами, специями.
– Что вы готовите?
– Закрытую пиццу.
Нелл улыбнулась.
– «Закрытую»? Бывает и такая?
Мидас тоже улыбнулся, мягко, снисходительно.
– Иногда, когда я смотрю на вас, вы кажетесь мне инопланетянкой.
– Я кажусь вам странной? – Не удивилась она.
– Вы кажетесь мне необычной.
Он нарезал овощи – помидоры, чеснок. Он был высок и очень красив.
– А где Франк? – Спросила Нелл, Мидаса.
– Спит.
Он посмотрел на неё.
– Она спрашивала меня о вас, а теперь вы спрашиваете меня о ней…
Мягкая усмешка.
– Между вами зарождается дружба.
Она удивилась.
– Я не умею дружить!
– Учитесь! – Просто сказал он. – Дружба – это приятно.
– Почему же вы… – Начала Нелл, и остановилась.
Мидас посмотрел на неё.
– Я никогда не пытался с ним помириться.
– Почему?
– Мы друг друга переросли.
Она задумчиво усмехнулась.
– Каждый человек находит свою причину, чтобы быть вечно несчастным!
Глава 3
– Вы любите алкоголь, Нелл?
– Не знаю, наверное, нет. А вы?
Он улыбнулся.
– Не преданно.
Нелл засмеялась.
– Я расскажу вам… сказку.
– «Сказку»?
– Угу. О роме. Эта история похожа скорее на сказку, чем на легенду.
Она заглянула ему в глаза.
– Мне интересно, я слушаю!
Мидас тоже заглянул ей в глаза.
– Один рыбак жил у моря, у него была девушка, но он был бедняком, и очень из-за этого переживал…
– А девушка? Переживала?
Он рассмеялся.
– Не слишком.
– Почему?
Он вновь рассмеялся.
– Вы меня перебили.
– Извините!
– Так вот, тот рыбак переживал из-за своей бедности, ходил к морю, думал, как ему разбогатеть, долго ходил…
– А зачем он туда ходил? Почему к морю?
Мидас заулыбался.
– Вы всегда такая любознательная?
– Вы хотели сказать; дотошная? Нет, только когда мне интересно!
У него была мягкая улыбка.
– В общем, тот парень нашёл сундук с ромом, продал ром, разбогател, и стал счастливым.
– Правда? Стал?
Они оба отпили рому.
– Вы не верите, что бывает просто? – Вдруг спросил её Мидас.
– Верю, и знаю, что бывает…
– Но не для вас!?
Он вновь посмотрел на неё, – ей в глаза.
Нелл хотела сказать какую-нибудь ерунду, отговорку, но сказала:
– Я не здорова, Мидас, и никогда не буду, здорова… Даже сама мысль об этом не проста!
Мидас посмотрел на неё очень внимательно.
– Вы лечились?
– Если бы, нет, я бы сейчас не ходила.
– Что случилось?
– Меня сбила машина.
– Кто был за рулем?
– Я ничего не помню.
Ром был крепок, у него был карамельный вкус.
– Вы как тот рыбак, – Усмехнулся он. – Нашёл сундук с ромом, продал ром, разбогател, и стал счастливым.
Она поняла, что Мидас ей не поверил.
– Я не стала счастливой.
Он задумчиво улыбнулся.
– Вы вновь ощутили радость ходьбы по земле, разве это не счастье!?
Нелл смутилась.
– Вы правы, я хожу по ней, страдая, но я хожу!
Мидас вновь задумчиво улыбнулся.
– А я хожу по ней, не страдая… я никогда об этом не думал!
– Не думайте об этом…
Она допила ром.
– Живите так, словно вы всегда будете здоровы, молоды, и красивы!
– Почему?
Мидас посмотрел ей в глаза.
– Вы считаете меня пустышкой?
Он смотрел на неё мягко, но глаза-маслины остыли.
– Я люблю красивых мужчин, – они никогда не обращали на меня внимания, а я всё равно их люблю!
Нелл с самоиронией улыбнулась.
– Оставайтесь таким, какой вы есть – красота утешает!
Нелл долго не могла уснуть – думала, думала.
С ним … интересно.
Он казался ей… проще?
Она поняла, что недооценила его.
Предубеждения?
У неё?
В ней?
Нелл подумала, я думала, что я… добрее?
Она смятенно усмехнулась.
Подумала, а я, кажется, ожесточилась..
Мидас пришёл к ней перед завтраком.
– Как вы себя чувствуете, Нелл?
Он хорошо выглядел, на него хотелось смотреть.
– Хорошо. Спасибо! А вы?
– Я?
Он удивился, улыбнулся.
– Хорошо…
Мидас посмотрел ей в глаза.
– Пообещайте мне… не молчать.
Пауза.
– Всё из-за молчания! Знаете, почему я потерял друга? Я замолчал!
Нелл поняла его.
– Вы и сейчас молчите?
– Мы оба.
– Почему? – Тихо спросила его, она. – Не можете сделать первый шаг?
– Хочу…
Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Но не могу.
За завтраком Мидас спросил её:
– Что вы любите на завтрак? Я вас об этом не спросил.
Нелл удивилась, посмотрела на Франк.
– Не смотрите на неё, – Властно сказал ей он. – Смотрите на меня!
Нелл посмотрела. Их глаза встретились.
– Так что вы любите?
Она лукаво улыбнулась.
– Главное, чтобы оно не ползало.
Мидас захохотал, а Франк заулыбалась.
– Какое кофе вы предпочитаете? – Отсмеявшись, спросил её Мидас.
– Я люблю Эспрессо, а вы?
– Аффогато.
Они вновь посмотрели друг на друга.
– «Аффогато»?
– Эспрессо и мороженное.
Его красота завораживала, красота полная жизни и здоровья!
Нелл заставила себя посмотреть на Франк.
– А вы?
– Бичерин.
Франк Рива была красавицей – каштановые волосы, голубые глаза.
– Бичерин – это эспрессо, горячий шоколад, и сливки. – Добавила она.
Нелл стало стыдно перед ней, стыдно за то, как она смотрела на Мидаса!
Нелл захотелось сказать ей; я не хочу к нему прикоснуться, я хочу… погреться у огня жизни!
– Вы когда-нибудь были на острове, Нелл?
– Даже не мечтала. – Улыбнулась она.
Он тоже улыбнулся, Мидас.
Их глаза вновь встретились.
– Почему?
– Мечты обнадёживают человека.
– Вы не хотели себя обнадёживать?
– И сейчас не хочу!
Он посмотрел на неё внимательнее.
– Вы странная женщина.
– Я знаю!
Нелл рассмеялась, посмотрела на остров, к которому подходил Азимут.
– Пусть я буду странной, но не несчастной!
Мидас вновь посмотрел на неё, но уже со смятением.
– Как его зовут? – Смеясь, спросила его, она.
– Кого? – Не понял её Мидас.
– Остров!
Он улыбнулся.
– Пан, – как бога Радости.
– Бог Радости? – Удивилась Нелл.
– Родившись на этой земле, Пан засмеялся от счастья.
– «Засмеялся»?
– Он был так счастлив, родиться на земле, что смеялся от счастья!
Её это поразило.
– Пан был сыном Гермеса и некой женщины, которая бросила ребёнка шокированная тем, что он родился с рожками, бородой, и копытцами. Гермес нашёл своё смеющееся дитя, и был так очарован им, что унёс его на Олимп, где боги, тосковавшие по двум сёстрам – Жизни и Счастью, которые ушли жить на землю к людям, полюбили малыша, и назвали его Пан – Радость!
На острове Пан их встречали трое крепких мужчин.
Это были отец и сыновья – Агап, Агейп и Ампелай.
Они были рады встрече, четверо мужчин. Они были чем-то похожи.
Мидас представил их друг другу, сначала Франк, а потом её. Мужчины посмотрели на Франк с интересом, а на неё, опирающуюся на трость, с сожалением.
Агап пригласил их к обеду, Мидас согласился за Франк и за неё.
– Садитесь в мою машину, Нелл, – Сказал ей, кажется, Ампелай. – Она удобнее.
Франк и Мидас поехали с Агапом.
Ампелай был юн и красив, у него были добрые глаза.
– Вы приедете к нам ещё? – Вдруг спросил её, он.
Нелл удивлённо улыбнулась.
– Я только приехала, а вы спрашиваете; приеду ли я ещё…
– Говорите мне «ты»…
Молодой человек посмотрел на неё с симпатией.
– Пожалуйста!
– Хорошо.
Они посмотрели друг на друга.
– Нелл…
Ампелай перевёл взгляд на дорогу.
– Как звучит ваше имя полностью?
– Корнелия…
Нелл лукаво улыбнулась.
– Не называйте меня «Корнелия»!
– Почему?
Улыбка на его губах.
– Не люблю!
– Имя?
– Когда называют «Корнелия».
Он вновь посмотрел на неё – его глаза сияли.
– Почему?!
– Это имя святой, а я не люблю святых!
Ампелай удивился.
– За что?
Нелл вспомнила «Я вижу застывающую тень –
Моё в воде весенней отраженье
Тебя мне очень жалко, тень моя
Но ведь и я достоин сожаленья»
– Мне кажется, что они достойны сожаленья. – Сказала ему, она.
Он тепло посмотрел на неё.
– Вы мне нравитесь!
– Вот так сразу?! – Рассмеялась Нелл.
– Когда боги не любят человека, они пытают его добром, – Вдруг сказал ей Ампелай. – А когда любят – они пытают его любовью!
В машине раздался хлопок, Ампелай схватился за руль, машину повело, но он справился с управлением.
Они остановились.
– Нелл… – Позвал её Ампелай. – Нелл!
– Всё хорошо… – С трудом сказала она. – Ампелай…
Нелл посмотрела на молодого человека.
– Как вы? Ты…
Они посмотрели друг на друга.
– Я?
Он в ужасе рассмеялся.
– Мы чуть не перевернулись…
Нелл тоже засмеялась от шока.
– Нам повезло?
– Нам очень повезло!
– Что случилось?!
– Колесо отлетело…
Она захохотала.
– Нелл… – Засмеялся Ампелай. – Нелл!
Ампелай позвонил отцу и объяснил ситуацию, Агап отправил к ним Агейпа.
– Агап, Агейп, Ампелай… – Лукаво улыбнулась Нелл. – Это греческие имена?
– Агап – это Агапайос, – любовь.
Молодой человек заулыбался.
– Агейп – это Агейптос, – возлюбленный.
– А вы?
Она посмотрела ему в глаза, – у него были красивые светло-карие глаза.
– Ты…
– Я – Ампелайос, – виноградная лоза!
Нелл почувствовала боль в ноге, усталость, шок ещё не прошёл.
– «Виноградная лоза», – Задумчиво сказала она. – Красивое имя!
– Вино Жизни!
Ампелай улыбался.
– «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь»!
Нелл удивилась.
– Есть такая икона – «Христос Виноградная Лоза», – виноградная лоза означает соединение мужчины и женщины (мужского и женского начал) в жаре любви и в состоянии жертвы, когда оба растворяются друг в друге, превращаясь в ничто, то есть становясь Всем – Богом.
Улыбка стала смущённой.
– Вино нельзя пить просто так, без любви, без занятия любовью, – любовью, которая есть жертва и растворение друг в друге – священнодействие! Вот почему пьющие люди превращаются в алкоголиков: их сжигает нерастраченная сила любви!
Агейп приехал через несколько минут, не один, – с ним был Мидас.
Он посмотрел на Ампелая, на неё.
– Что случилось?
– Авария. – Сказал Ампелай. – Случайность…
– «Случайность»?! – Резко сказал Мидас. – Я доверил тебе мою гостью!
– Прости!
Ампелай опустил глаза.
Нелл встретила взгляд Мидаса.
– Никогда ничего не делай без моего разрешения!
– Мидас… – Начал Ампелай.
– Замолчи!
Мидас вновь посмотрел на него.
– Признай свою вину, и замолчи!
Нелл вспомнила «Знаете, почему я потерял друга? Я замолчал!».
Она подумала, ты тоже признал свою вину, и замолчал?
Мидас посмотрел на неё.
– Ты можешь идти?
– Могу.
Нелл тоже посмотрела на него.
– Тебе больно?
– Немного.
Он заглянул ей в глаза.
– Мы возвращаемся на Азимут.
Глава 4
Мидас долго молчал, а потом остановился у обочины, и посмотрел на неё.
– Ты не пострадала?
Он прикоснулся к ней, – к её щеке, плечу.
– У тебя что-нибудь болит?
Нелл печально улыбнулась.
– Сейчас только душа.
Мидас обнял её.
– У меня тоже, Нелл, у меня тоже!
Когда они вернулись на Азимут, Нелл ушла в свою каюту.
Ей нужно было побыть одной.
Ей нужно было подумать.
Она обнималась с мужем сестры.
Сестра ещё не остыла, а она с ним обнималась!
Странно Нелл почувствовала себя, она не жалела о своём поступке, но понимала, что…
Нелл подумала, что я понимаю? Что я дерьмо? Я дерьмовая сестра!
Крис Айзек пел по радио «Blue spanish sky».
Он пел о женщине, которую любил, и которая ушла. Или умерла?
Нелл почувствовала отрезвление.
Она забыла, что больна.
Она всё забыла!
Прошёл час, – они договорились встретиться через час…
Нелл поняла, что не пойдёт.
Они долго не могли расстаться, он её не отпускал, Мидас!
Он ничего не говорил, смотрел, и она ничего не говорила ему, смотрела на него, и было не расстаться.
Мидас вновь обнял её, прижал к себе.
– Ты как родная!
Нелл тоже это почувствовала, испугалась!
Она сняла макияж, и легла в постель.
Азимут начал казаться домом, и это тоже пугало.
Нелл никогда не пугало так много – тяга к мужчине с глазами-маслинами, его жизнь…
Это его жизнь, не её!
Она вспомнила их первое объятие.
Он удивил её, Мидас…
Она почувствовала тепло.
С ним.
Тепло.
Нелл подумала, было ли мне тепло с другими людьми?
С моей матерью, отцом?
С мужчинами, которые мне нравились…
И если не было, что это значит?
Я одинока?
Она подумала о Мидасе.
Ты тоже одинок?
Нелл поняла, что Мидас и Франк не друзья, а товарищи… по одиночеству.
Она поняла, что Франк Рива – несчастлива, глубоко, несчастлива.
Она поняла, что они похожи, Мидас и Франк, слишком, похожи, для того, чтобы быть вместе.
Нелл заснула.
Ей приснились Мидас и Франк.
Ей приснилось, что они всё-таки вместе – Не судьба стала Судьбой…
Она вновь проснулась вечером.
Она почувствовала, что нужно было встретиться с Мидасом.
Нелл подумала, почему ты так меня пугаешь?
А может, это не ты? Может, это я?
Ей захотелось увидеться с ним – вечная женская непоследовательность! Несколько часов назад ей этого не хотелось, а теперь захотелось…
Она вспомнила, какой Мидас красивый, и приятный, и нежный…
Нелл подумала, ты мне нравишься!
Может быть, я боюсь тебя потому, что ты мне нравишься? Боюсь себя…
Она вспомнила, как Мидас разозлился на Ампелая…
Она подумала, почему ты так ко мне относишься? Как будто я тебе дорога…
В лаунж зоне Нелл встретила Франк.
– Здравствуйте, Нелл.
– Здравствуйте, Франк.
Она вдруг подумала, разрешала ли ты мне называть тебя по имени?
– Как вы себя чувствуете? – Спросила её Франк. – Мидас сказал мне, что вы устали…
Нелл неожиданно для самой себя спросила её:
– Он вам нравится?
Франк улыбнулась.
– Не переживайте, не так как вам.
Нелл смутилась.
– Я хорошо пожила, Нелл, – Вдруг сказала ей Франк. – Пришло время успокоиться!
Нелл удивилась.
– Когда-нибудь вы это почувствуете, – Продолжала Франк. – Что хорошо пожили. Вы будете… счастливы жить.
– Дамы, – Раздался рядом с ними голос Мидаса. – Я предлагаю выпить!
Нелл почувствовала, как у неё замерло сердце.
Фрэнк Синатра начал петь «A long night», Фрэнк пел «страшно долгая ночь, мой друг.
Ты чувствуешь, какая это страшная ночь?
Доживём до утра?
Давай доживём до утра!
Хотя бы до утра»11
Литературный перевод
[Закрыть]
– Здравствуй! – Нежно сказал ей Мидас.
– Здравствуй!
Нелл вновь почувствовала, что он ей нравится.
– Пойдём ужинать…
Мидас предложил ей свою руку.
– Я приготовил суп «Вырви глаз».
– «Вырви глаз»? – Рассмеялась Нелл.
– Том-ям22
Блюдо тайской кухни
[Закрыть]. Том-ям-тхале (Том-ям с морепродуктами).
– Вкусно?
Она взяла его за руку.
– Кисло и остро, как жить…
Он посмотрел на Франк.
– Пойдём!
– Я вам не помешаю? – Печально спросила его, она.
– Никогда!
Они сели за стол, Мидас, Франк, и Нелл.
– Что вы будете пить? – Спросил их, он. – Пиво, вино…
Лукавая улыбка.
– Виски?
– Я бы выпила что-нибудь покрепче. – Мрачно улыбнулась Франк.
– А ты? – Спросил Мидас, Нелл.
– Пока ничего.
Они посмотрели друг на друга.
– «Пока»?.. Мне нравится это слово, Нелл!
Симпатия в его глазах-маслинах.
– Почему?
– Ты не отказываешься!
Это удивило её.
– Не отказываюсь?
– Ты не любишь алкоголь, но не заявляешь об этом, чтобы…
Мягкая усмешка.
– Другим не было неудобно.
Мидас посмотрел на неё с сожалением.
– Мы встречались, а я…
– Всё хорошо, – Сказала ему Нелл. – Не нужно никаких сожалений!
– А может, наоборот – нужно?! – С болью спросил её, он.
Она задумалась над словами Мидаса.
– А что это изменит?
– Не что, а кого – нас!
– Сожаления меняют человека, Мидас?
– Сожаления меняют отношение человека.
Суп Том-ям был…
Нелл подумала, острый (в меру) вкус, и … деликатный?
– Тебе нравится?
Мидас… волновался.
– Ты…
Она тоже почувствовала волнение.
– Удивительный человек!
– «Удивительный»? – Улыбнулся он.
– Суп настолько вкусный, что я в растерянности!
– Почему?
Мидас удивился.
– Я не знаю, как описать этот вкус!
– Это вкус жизни, Нелл, – острый и нежный (Том-ям готовят на кокосовом молоке).
Да, у Том-яма был остро-нежный вкус!
– А что придаёт ему такую остроту?
– Перец чили, чеснок, имбирь, лайм…
Она почувствовала боль в ноге.
Почувствовала, как из неё уходит жизнь!
И это было странно, чувствовать себя безжизненной рядом с мужчиной переполненным жизнью!
Это было трагедией.
– Что с тобой, Нелл? – Спросил её Мидас.
Он внимательно посмотрел на неё.
– Ты плохо себя чувствуешь?
– Всё хорошо!
– Я не понимаю: ты глупая, или упрямая женщина?!
Недоумение в его голосе, и беспокойство.
Нелл захотелось сказать ему; я несчастная женщина, – я не хочу, чтобы ты меня жалел!
Она вспомнила, как Фрэнк Синатра пел «страшно долгая ночь, мой друг.
Ты чувствуешь, какая это страшная ночь?».
Нелл подумала, а тебе от чего было страшно, Фрэнк? От одиночества и горечи?
– Всё хорошо, – Вдруг сказал ей Мидас, и обнял её за плечи. – Ты права; всё хорошо!
Он сжал её плечо.
– Суп вкусный, рядом друзья… не нужно сейчас никаких сожалений!
– Налей мне, – Вдруг сказала Франк, Мидасу. – Йа-донг33
Настойка
[Закрыть], или Лао Кхао44
Виски
[Закрыть]…
Она посмотрела на них с тоскливой нежностью.
– Хочу выпить за выигрыши, – всё проиграно, а я хочу выпить за выигрыши!
