Текст книги "Будь готова к вечности (СИ)"

Автор книги: Элина Францева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Мне страшно, – призналась я шепотом, смотря в темные глаза напротив.

Кейн мрачно улыбнулся, кинул быстрый взгляд на мои приоткрытые губы. Правой рукой он приобнял меня за плечи, а большим пальцем левой руки коснулся моих губ и очертил их, плавно перейдя на скулы.

Оказывается, мне нужны были не слова, а он сам: его тело, его душа, самого его рядом со мной. Я прикрыла глаза от приятных ощущений, которые вызвали у меня его действия, и почувствовала, как ко мне потихоньку приходит спокойствие и умиротворенность. Он единственный, кто может владеть мной и моей жизнью, единственный, кто может руководить мной, не нуждаясь даже в применении способностей вампира, и я это осознавала с покорностью и радостью снаружи, и с тихим немым ужасом где-то в глубинах моей души.

– Пока я с тобой – тебе нечего бояться, – парень коснулся своим носом моего, продолжая поглаживать пальцем мои скулы и щеку. – Я буду рядом и ты все вытерпишь.

За эти считанные минуты я поняла, чего боюсь на самом деле. Я боюсь далеко не превращения себя в вампира. Это пустяки по сравнению с…

– Я боюсь однажды потерять тебя, – я широко распахнула глаза и начала разглядывать черты его лица, пока не остановилась на темных льдинах.

Кейн нахмурился и чуть отстранился. Я прикусила губу изнутри. Возможно, я зря это сказала? Его палец замер у меня на щеке и он пристально вглядывался в мое лицо, будто я сказала что-то нелепое. Затем его губы тронула легкая теплая улыбка, которая согревала меня даже в самый холодный день.

– Впереди целая вечность, Алекса. Даже если бы я и хотел, все равно никуда от тебя не денусь, – парень поцеловал меня в нос и сильнее прижал к себе.

– Если тебя убьют? Если Карл тебя убьет? – дрожащим голосом спросила я. Одна только мысль об этом заставляла меня дрожать, от страха перед потерей Кейна. Вечность без него мне не нужна.

– Господи, Лекс, что за глупые мысли? Я не позволю никому себя убить, зная, что ты жива и нуждаешься во мне. Это чувство даст мне силы бороться с любым, кто станет против меня… против нас, – его рука легла мне на затылок, а сам он укутался носом в мои волосы.

– Я все равно боюсь, – упрямо повторила я, начиная всхлипывать. Возвращается былая слабая Алекса.

Кейн резко отстранился и приподнял рукой мое лицо, заставляя смотреть на него. Увидев в моих глазах стоявшие слезы, он откинул мешавшие мои волосы назад и теперь обеими руками мягко сжал мое лицо.

– Ты не должна ничего бояться пока я с тобой и пока мы вместе. Прошу тебя, перестань себя накручивать. Не заставляй меня применять к тебе свою силу внушения. Ты же знаешь, как я этого не хочу, – жалобно проговорил он.

Я кивнула и быстро заморгала, прогоняя слезы, которые не выносил брюнет. Я должна себя успокоить и успокоить свои чувства. Нужно жить сегодняшним днем. Если сегодня все хорошо, зачем думать, что будет завтра?

– Я не хочу, чтобы у нас забрали нашу вечность, – прошептала я.

Кейн, шумно выдохнув, прикрыл глаза, а затем открыл и, чуть сильнее сжав мое лицо, прорычал:

– Пока мы ее сами же не разрушим, никто у нас ее не отберет. Она в наших руках, а ты ее упускаешь с каждым своим глупым словом или даже мыслью.

Я хотела возразить, но как только я втянула воздух и собралась открыть рот, как парень тут же приложил указательный палец к моим губам, приказывая замолчать.

– Ничего больше не говори, – сказал Кейн. – Это твоя последняя ночь, как обычного человека. Я хочу, чтобы она запомнилась не тем, как мы с тобой вздорили.

Я поняла, что действительно веду себя немного глупо и старалась угомониться. Это моя последняя ночь и уже завтра я стану вампиром.

Парень опустил жадный взгляд на мои губы и теперь уже указательным пальцем обвел сначала верхнюю, а затем нижнюю губу.

– У меня все дни и ночи, проведенные с тобой, не забудутся никогда, – наслаждаясь его действиями, произнесла я.

– Эта ночь будет особенной, – пообещал он, приподняв уголки губ.

Одна его рука опустилась мне на талию, сжав край моей майки, а вторая зарылась в волосы, притягивая еще плотнее к себе. Его губы накрыли мои и мое тело тут же обдало волной тепла, не смотря на то, что Кейн, как вампир, был холоден по своей сущности.

Мои губы открылись сами по себе, отвечая на поцелуй. Ему стоило только прикоснуться ко мне, как я вся загоралась и открывалась ему. Он открыл мне другой мир, показал, что такое настоящая любовь. Он выпустил наружу истинную меня и принимал такой, какой я есть на самом деле. Я вцепилась руками ему в плечи, когда после моего протяжного стона он зарычал и сильнее сжал мои волосы. Рука, лежавшая до этого на талии, поползла под майку, и я чуть вздрогнула, когда она стала подбираться к груди. Только Кейн мог обдать меня холодом, а потом тут же согреть, и этот своеобразный контраст еще больше заводил. Одеяло, которым мы до этого укрывались, запуталось в наших ногах и парень, отстранившись всего на секунду, отшвырнул его на пол, чтобы не мешало, а затем вновь припал к моим губам. Он полностью перевернул меня на спину и навис сверху, прижав своим весом к кровати, продолжая неистово целовать. Я стала действовать смелее и, отвечая на поцелуи, параллельно начала стягивать с него рубашку. Несколько пуговиц оторвалось, но на это было совершенно наплевать, когда были только мы и наша любовь друг к другу.

Сквозь поцелуи, туман в рассудке и пелену страсти я услышала треск ткани. Кейн разорвал мою майку и ее остатки были грубо отшвырнуты куда-то в сторону. Он вел себя, как голодный зверь и я не знаю даже, нравится мне это или нет. Одно я знаю точно, что остановиться сейчас не смогу, потому что чувствую, как мое тело требует его.

– Что мы делаем? – парень опустился с поцелуями на мою шею, прикусывая кожу. Шея всегда была моим слабым местом, поэтому, блаженно прикрыв глаза, я отдалась приятным ощущениям. Я чувствовала, как его клыки скользили по моей коже и это распаляло еще сильнее.

Кейн теперь уже целовал мои ключицы, снимая с меня шорты. Сам он был оголен лишь до пояса, но когда я потянулась к его штанам, он мягко отвел мою руку, прошептав еле слышное «не спеши».

Я осталась в одном нижнем белье и мне было немного неудобно, так как в мои планы не входило лишиться сегодня девственности и на мне был обычный простой черный комплект.

Он стал спускаться еще ниже со своими поцелуями, пройдя ложбинку между груди и переходя на живот.

– Останови меня, пока не поздно, – пробормотал Кейн, сжимая обеими руками мои бедра.

– Я не могу, – простонала я. Волна новых ужасно приятных ощущений захлестнула меня и я действительно не могла остановиться, даже если бы очень сильно хотела.

Где-то под утро я разрешила себе немного вздремнуть. День предстоит трудный и мне нужны силы. Кейн сладко спал, повернувшись на бок. Я улыбнулась, глядя ему в спину и вспоминая, что произошло несколько часов назад. Раньше я не могла допустить даже мысли о том, что буду настолько счастлива рядом с парнем, что вообще меня возможно любить.

Лежа на кровати, я выглянула в приоткрытое окно. Солнце не спешило подниматься, и на небе все еще были видны звезды. Я решила, что могу позволить себе хотя бы часик-второй сна и, как только мои глаза закрылись, я заснула.

От лица Кейна.

Я проснулся еще до восхода солнца. Вампиры такие сущности, для которых сон не так важен. Мы можем сутками не спать и быть бодрыми неделями, но порой отдых все же нужен. Я позволил отдать несколько часов сну.

Я аккуратно перевернулся на другой бок. Алекса периодически хмурилась во сне. Очевидно, сон не из приятных. Мне было интересно, что ей снится. Я мог без труда залезть ей в голову и получить ответы на все свои вопросы, но в последнее время я не прибегал к способности читать мысли. Я хотел почувствовать себя хоть в чем-то человеком. Хотя бы на минимальное расстояние отдалиться от вампирской сущности. Понять, как люди разбираются со своими чувствами и с чувствами других. Признаюсь, это оказалось сложнее, чем я думал. Гораздо проще залезть в голову и все выведать так.

Морщинка на ее лбу вдруг разгладилась и она улыбнулась. Ради этой улыбки и ради того, чтобы видеть ее каждый день, можно многое отдать.

Я протянул руку и убрал с ее лица упавшие волосы. Она пошевелилась и я побоялся, что разбудил ее, но девушка продолжала спать, тихо посапывая. Это самое милое, что я когда-либо видел.

Не думал, что однажды смогу вновь почувствовать светлое чувство под названием “любовь”. Оно не изменяет своим традициям, и как обычно врывается нежданно и негаданно. Наверно, именно в тот момент, когда сердце наиболее податливо к любви.

Карл от самого моего перерождения велел забыть о том, что такое чувство существует, настаивал на том, что для вампиров его не существует. Время сделало свое. Когда вам что-то длительно внушают – вскоре вы начинаете в это верить.

А потом это чертово задание, фотография, первая встреча. Еще тогда у меня что-то щелкнуло внутри, когда ее глаза исследовали меня с явным интересом. Первая моя реакция была защитная, а затем, со временем, я начал таять. Иногда прокрадывался в ее мысли, чтобы знать, что ее волнует и тогда понял, что в ее голове есть место и для меня.

В ней был какой-то магнит, который все тянул и тянул меня к ней. Я ревновал ее к своему брату, как позже оказалось, совсем зря.

Когда время начало поджимать, я вдруг понял, что не могу ее убить и не могу позволить это сделать кому-то. Впервые за сто с лишним лет мои ледяные оковы оттаяли.

Я максимально тихо поднялся с кровати и вышел с комнаты, прикрывая за собой дверь.

Во мне кипело множество эмоций. Когда Карл обрек меня на вечность, я утратил всякую надежду на счастье. Для меня это было сродни смерти. Я бродил по миру больше столетия, убивал людей перегрызал горло обнаглевшим оборотням и даже вампирам. Это была не жизнь, а существование. Я был зверем, лишенным права на любовь.

А сейчас понимаю, что в моем сердце поселилась любовь к этой девушке. Я должен ей помочь, должен ее спасти, ведь она доверилась мне и не испугалась. Она отдала мне себя и я должен беречь ее, как хрустальную вазу.

Впереди у нас целая вечность, и чтобы не происходило, я ее никогда от себя не отпущу. Она – мое единственное спасение в этом мире и мой луч света, который выводит из темноты.

От лица Алексы.

Пробуждение наступило от того, что все мое тело затекло, а когда я пыталась пошевелиться, то поняла, что не могу этого сделать. Находясь в полудреме, я слышала отдаленные голоса, которые казались мне ужасно знакомыми, но ни слова не разобрала.

Я заставила себя разлепить глаза, что, кстати, далось мне с трудом. Видимо поспать было плохой идеей. Постепенно остатки сна уходили от меня и медленно я приходила в себя.

Чей-то противный свист резанул мне по ушам.

– Эй, Макларен, она очнулась! – услышанная фамилия заставила меня окончательно взбодриться и шире распахнуть глаза.

Я пыталась вдохнуть побольше воздуха в легкие, но веревки, которые пережимали меня, не дали этого сделать. Я каким-то образом очутилась связанной и лежачей на земле посреди леса на поляне. Солнце начинало вставать, близился рассвет. Мне было холодно. Какая-то растянутая футболка висела на меня и чьи-то бриджи (явно не мои), но по размеру подходили. Кто меня переодел? Земля была холодной и неудобной, так что на моем теле, наверняка, уже красуется множество синяков.

Чей-то топот ног. Мужская фигура возвышалась надо мной. Из-за отсутствия полноценного дневного света я не могла различить черты лица. Но через минуту она склонилась надо мной и, схватив повыше локтя, подняла, усадив на колени. На ногах стоять я не могла, поскольку и они были туго связаны веревками.

– Вот мы и снова встретились, – ухмыльнулся Брэндон.

Но на него я почти не обратила внимания. Сзади за его спиной был Кейн. Толстые железные цепи сковывали его тело и прижимали к стволу дерева. С его головы сочилась кровь, он был без сознания. Мне хотелось закричать, но я понимала, что ничего этим не добьюсь. Парень проследил за мои взглядом и, не убрав ухмылку с лица, добавил:

– Он жив пока еще.

– Что ты творишь? – меня всю трясло от осознания того, что мы попались, а помощи ждать нет откуда.

Макларен выпрямился и прочистил горло.

– Лишь то, что должен, Алекса, – он вымолвил мое имя так, словно оно было ему противно.

Из леса появилась еще одна фигура – женская. Ее я различила без труда. Это была Нола. Она с сожалением посмотрела на меня, заставив мое сердце болезненно сжаться.

– Ты.. хочешь обратить меня? – я чувствовала слабость во всем теле. У меня не было сил даже попытаться что-то сделать.

Брэндон раскатисто и громко засмеялся. Этот смех не предвещал ничего хорошего. Я кинула взгляд на свою бывшую подругу. Та покачала головой, искусывая нижнюю губу. Она выглядела потерянной.

– Уже нет, – парень резко перестал смеяться. – Планы поменялись.

Я вопросительно уставилась на него.

– Извини, но ты больше нам не нужна, – заявил он.

Моя губа начала нервно дрожать, а глаза наполняться влагой от накатившего страха.

Предыдущие дни были раем, который не мог длиться вечно. Сейчас я чувствовала себя, как в аду.

– И что это значит? – осторожно поинтересовалась я.

– Это значит, что от тебя надо избавляться, – стальным голосом произнес Брэндон. – На тебе слишком много грязи, – он поморщился, осматривая меня с ног до головы.

Из меня словно выбили весь воздух. Что, черт возьми, значит избавиться? Он слетел с катушек?

– У тебя были заложены гены оборотня, но ты их опозорила, связавшись с этим, – он махнул головой в сторону Кейна. – Ты их уничтожила. Ты испоганила род оборотней своими действиями.

– Я не понимаю.. – хрипло выдавила я.

– Все ты прекрасно понимаешь! – повысил тон парень. Он был зол, как тысяча чертей. – Надеюсь, тебе хоть понравилось? От тебя разит за милю его запахом! – он кинул в сторону вампира уничтожающий взгляд.

Я вмиг покраснела, понимая, о чем именно он говорит. Воспоминания этой ночи, как кинопленка промотались у меня перед глазами. Я склонила голову так, чтобы волосы закрыли мое лицо.

– Вижу, что поняла уже, – пробубнил парень. – Пора начинать, – бросил он кому-то. – Скоро рассвет.

– Что ты собираешься делать? – если мне и грозит смертельная опасность, почему же не осмелиться и задать интересующие меня вопросы?

– То, что должны были сделать твои новые друзья, – Макларен присел недалеко возле меня на корточки.

Я тяжело сглотнула и подергала руками, пытаясь освободиться. Ничто так не придает энергии и новых сил, как дыхание смерти у тебя за спиной.

Он потянулся ко мне и рукой оправил мои волосы, отбрасывая их мне за плечо.

– Знаешь, все могло бы закончиться по-другому, – горько хмыкнул Брэндон. В его глазах сверкало сожаление. Видимо, ему и правда жаль, что так получилось. – Наверно, стоило тебе рассказать это гораздо раньше.

– Еще не поздно все изменить, – я готова была цепляться за что угодно, давить на жалость, лишь бы не умирать.

– К сожалению, уже слишком поздно, – он встал на ноги и отряхнулся. – Прости, Алекса, – парень обернулся ко мне спиной, намериваясь куда-то идти. – Да, и с днем рождения, – он оглянулся через плечо. Краешек его губ поднялся в улыбке. А затем он стремительно зашагал куда-то в глубь леса, прочь из моих глаз.

Мне захотелось кричать, дико орать, но еще больше я хотела ударить Брэндона, плюнуть ему в лицо. Как так можно? Как он мог мне нравиться? Как я не сумела разглядеть все то гнилое, что пряталось у него внутри? Я просто была слишком одурманена ним – вот и все объяснения.

– Кейн! – позвала я вампира. Он все еще не приходил в себя с тех пор, но на удивление, когда я его позвала, парень тут же отреагировал.

– Я здесь, Алекса, – отозвался он. – Все будет хорошо. Мы выберемся.

Меня это несильно успокоило, учитывая то, насколько усугубилась ситуация. Он начал извиваться, но стальные цепи напрочь сжали его тело. Какой бы силой он не обладал – они ему не по зубам.

– Они хотят меня убить, – дрожащими губами сказала я.

Кейн громко рыкнул, не бросая попыток получить свободу.

– Я знаю. Я все слышал.

Сбоку послышался какой-то шорох. Вампир замер, смотря на меня испуганными глазами. Я сама испугалась и замерла. Это значит конец?

Неожиданно веревки с моих рук спали и я осмелилась обернуться. У меня за спиной стояла Нола с небольшим ножом в руке. Она отшатнулась, когда я посмотрела на нее.

Я с не пониманием уставилась на Гейт. Что она делает?

Она хотела, что сказать, я видела, но все никак не решалась. Ее взгляд метался между мной и Кейном, но в конечном итоге остановился на мне.

– Вот, возьми, – она сложила нож и бросила его возле меня на землю. – Я тебе его не давала, если что. Ты его просто нашла на земле. Случайно кто-то уронил.

Бывшая подруга помотала головой, будто осуждая себя за это, а затем развернулась и готовилась убежать, но я остановила ее:

– Нола?

– Что еще? – немного грубо спросила она.

– Спасибо, – поджав губы, сказала я. Она заслуживает хотя бы банальной словесной благодарности.

Гейт растеряно кивнула, не ожидавшая, наверно, от меня подобного и поспешила удалиться.

Но что этот один нож против стада оборотней?

Я хотела свестись на ноги, но Кейн меня резко остановил:

– Нет! Стой! Они идут!

Я приняла ту же позу, в которой находилась, разговаривая с Брэндоном, и завела руки за спину. Нож я спрятала в одном из карманом бридж и спустила ниже футболку, чтобы не было видно выделяющихся черт орудия.

На этот раз Макларен вернулся не один. Вместе с ним пришло еще около десятка парней и девушек. Их объединяло одно – желание меня убить.

Дальше происходило что-то для мне непонятное: они обступили меня, очертив некий круг, и объединились, воссоединив руки. Мне стало страшно. Я не могла понять, что происходит и с ужасом смотрела на Кейна, который начал еще больше вырываться. Он рычал и кричал им остановиться, даже угрожал, грозился уничтожить весь их род, но они не обращали ни на кого внимания. Оборотни каждый поочередно закрыл глаза, а затем начали шептать что-то себе под нос.

Я не знала, что именно, не могла расслышать, а по губам, к сожалению, читать не умею. Но почему-то я вдруг почувствовала райскую легкость, чувство, что с меня свалился мешок с тяжелым грузом.

Все, что у меня было, – карманный нож, но это смешно – выступить против них с ним. Я не успею даже глазом моргнуть, как он будет торчать у меня из шеи.

Затем они все расступились и выступил вперед Макларен.

– Барьеры опущены, Брэндон, – отчиталась какая-то девушка.

Он ей кивнул и подошел ближе ко мне, по пути вытащив из-за спины продолговатый нож, гораздо больший за тот, который дала мне Нола.

Парень поднес его к моему горлу в район, где пульсировала та самая жилка, игнорируя злые крики Кейна.

Я вся дрожала в преддверье смерти. Так что же, все-таки никакая вечность мне не светит? Я так и не вернусь домой? С моих глаз ручьями потекли слезы. Теперь я понимаю каково это, когда ты стоишь за шаг от смерти и в голове проносится вся жизнь от самого начала, сколько я себя помню, и до сегодняшнего дня.

Внезапно, ниоткуда возьмись, перед ногами Брэндона упала вещица цилиндрической формы, испуская и поднимая волну дыма. Дымовая шашка?

Оборотни все как по щелчку начали кашлять, а некоторые и вовсе попадали на землю, задыхаясь. Мне лишь немного щипало глаза.

Я не растерялась и, освободив себя от веревок, вскочила на ноги. Первой мыслью было найти в этой завесе дыма Кейна и разрубить цепи. Но парень чудным образом оказался свободным от своих оков и, грубо схватив меня выше локтя, потащил подальше. Я не обижалась, а лишь молча терпела боль. Сейчас не та ситуация.

Пока мы выбирались я отметила про себя тот факт, что дым подействовал лишь на оборотней. Ни на меня, ни на Кейна он не действовал.

Облако дыма постепенно начало рассеиваться, значит времени очень мало. Мы с вампиром ускорились, направляясь в глубину леса. Я едва поспевала за ним. В боку начинало колоть, но я старалась это игнорировать.

Неожиданно из-за дерева показался Винс, подстраиваясь под наш быстрый темп ходьбы.

– Откуда ты здесь? – спросила я, недоуменно поглядывая на него.

Блондин лишь на миг скосил на меня глаза, коротко улыбаясь.

– Не мог оставить брата одного. У нас с ним связь крепче, чем я думал.

Тогда понятно, как освободился Кейн.

Мы ни на секунду не сбавили скорость, а даже наоборот медленно переходили на бег. Изредка я оборачивалась назад, боясь, что за нами кто-то следует, но никого не было.

– Чарджер я оставил у дороги, – сказал Винс. – Еще немного, ребят. Трасса совсем рядом.

Эти слова должны были придать бодрости, но силы покидали меня. Тело одолевала слабость. Мои ноги ужасно болели. Кроме того, я босиком бегу по лесу, царапая их ветками и иглами хвойных деревьев.

До ушей уже доносился звук машин, которые неслись по дороге. Это означает, что мы уже близко.

– Что это было? – задал вопрос брюнет. – Там, на поляне, – уточнил он.

– Дымовая шашка, – подтвердил мои догадки блондин. – Из волчьего аконита.

Внезапно Кейн остановился и по лесу раздался его пронзающий до мурашек крик.

Мы с блондином резко остановились, когда брюнет остался позади нас. Обернувшись, мы увидели, как тот сидит на земле, опираясь о нее одной рукой, а второй – держась за ногу.

Я, тяжело дыша, заправила волосы за уши, чтобы не мешали, и подступила ближе к нему.

Кейн больше не кричал, а лишь молча сидел, морща лицо.

Я не сразу заметила кровь на него руке.

– В чем дело? – меня обошел Винс и склонился над братом.

– Капкан, – сквозь зубы шипел парень. – Я угодил в чертов капкан!

Только сейчас я увидела хорошо спрятан среди травы и сухих веток медвежий капкан.

Я с испугом перевела взгляд на ногу брюнета. Из нее во всю шла кровь. При виде этого меня начало колотить. И не потому что я боюсь крови, даже не из-за того, что Кейн ранен. Эта рана ничто для него, как вампира. Меня колотило от страха, что мы не успеем. Мы и так изрядно задерживаемся из-за этой ловушки.

– Алекс, отойди! – приказал блондин, махнув рукой.

Я послушно отступила на несколько кромешных шагов назад. Винс присел возле своего брата, хватаясь за капкан обеими руками.

Шорох. Странный шум раздавался сначала с одной стороны леса, а потом с другой. Чья-то тень проскочила в нескольких ярдах от меня, тут же прячась за столбом дерева.

Наверно, у меня галлюцинации.

Я обхватила себя руками, переминаясь с ноги на ногу, и судорожно повертела головой. Мне точно показалось.

Я пыталась успокоить себя и свою бурную фантазию, но почему тогда меня не покидает чувство, будто на меня кто-то смотрит? Дышит мне в спину?

Кейн по-прежнему жмурился от боли. Видимо, вампиризм не включает в себя способности не чувствовать боль. Я старалась не смотреть на него и вместо этого уперлась глазами в спину Винса, который все еще сидел на корточках перед братом.

Снова этот шорох, но теперь уже у меня за спиной. Отлично, может, это просто шумит у меня в ушах? Но я же не совсем чокнутая.

Я решила обернуться и удостовериться, что сзади, как и спереди, как и по разным бокам, никого нет.

Я крепче ухватила себя руками и повернулась, тут же пожалев об этом. Мои ноги словно приросли к земле, а глаза стали еще шире от испуга. Мой подбородок начал дрожать, а во рту вмиг все пересохло.

Огромнейших размеров волк стоял прямо передо мной в нескольких футах и смотрел на меня своими злобными золотистыми глазами. Он оскалил свои зубы, будто насмехаясь надо мной. Из моего горла не вырвалось ни единого звука, хотя я должна была орать во всю.

Только когда волк присел, готовясь к прыжку, я поняла, что дела совсем плохи, что передо мной стоит моя смерть в обличии лохматого волка.

Я вспомнила о ноже в моем кармане и, не делая резких движений, сделала попытку его достать. Видимо, оборотень уловил мои действия, но орудие достать я все же успела и покрепче утвердила в руке.

Я крикнула во все горло, когда в следующую минуту зверь вскочил. Огромная оскаленная морда волка – последнее, что я видела перед собой, а последнее, что чувствовала, – так это то, с какой громадной тяжестью он на меня наваливается и бросает на землю. Я больно ударилась спиной и слышала, как захрустели мои кости. Он вонзился своими острыми клыками мне в шею. Перед глазами все размылось и я не знаю, как еще что-то соображала. На последних силах я воткнула нож в волка (не знаю, правда, куда попала), а затем почувствовала, как слабеет мое тело и опускаются руки, до этого вцепившиеся в шерсть зверя. Вскоре наступила темнота.

Если так наступает смерть, то это еще совсем не больно. По крайней мере, я не особо мучилась.

Эпилог. Спустя несколько дней. Алекса.

Да, я наконец-таки вернулась домой спустя столько времени, и сейчас лежу в своей теплой кровати в полной тишине. Мои родители теперь со мной не разговаривают. Вместо того, чтобы радоваться возвращению своей дочери они посадили меня под домашний арест на несколько недель. «Чтобы не повадно было из дому сбегать!» – цитирую слова отца.

Пришлось сказать, что я по собственной воле сбежала, пустившись по миру, из-за проблем в школе и дома. Поверить в это было не трудно, так как у меня и правда были трудности как в учебе, так и в семье. Но что меня порадовало, так это то, что мое исчезновение сблизило родителей: в доме больше не слышно громких ссор, нету никаких задержек на работе. Помнится, я вначале сказала, что столько лет брака для них слишком много? Беру свои слова обратно. У настоящей любви нету срока и она не измеряется в годах. Она либо есть, либо ее нет. Похоже, у мамы с папой просто был переломный период в их отношениях. Так порой бывает в семейной жизни, между людьми, которые бок о бок живут рядом вот уже сколько времени.

Единственная, кто на меня не злилась и радушно встретила с порога – моя сестра Оливия. Я скучала по ней больше всех на свете и очень переживала за нее, как она здесь без меня.

Я скучала по дому и по этим стенам. Такое ощущение, что меня не было несколько лет.

Я скучала даже по школе и по издевкам своих одноклассников, хотя и до сих пор скучаю. Не знаю, возможно ли мне восстановиться на учебу, ведь я многое пропустила, а у меня выпускной класс.

Воспоминания о классе натолкнули меня на мысли о Николь. Наверно, в школе уже установили мемориал в ее память. Интересно, чем обосновали ее смерть? Отец говорит, что по новостям только это и крутят: «Таинственное исчезновение ученицы Николь Милн и не менее таинственная ее смерть». Я специально не смотрю телевизор. Не хочу натыкаться лишний раз на ее имя и фотографию, где она, как мне кажется, смотрит на меня с осуждением, виня меня в своей погибели.

А что же Брэндон? Я не слышала ничего о нем. Неужели баскетбольная команда осталась без капитана? Мысли о нем заставили мое сердце сжаться. Я восхищалась им столько лет, столько времени украдкой наблюдала за ним и считала идеальным парнем. В один момент все разрушилось и это, может, даже к лучшему.

От Нолы так же не было слышно никаких вестей. По правде сказать, я переживала за нее, так как домой она еще не вернулась. Да, я интересовалась этим. Не знаю почему, но мне кажется, что между нами осталась еще какая-то ниточка, какая-то связь. Я все еще хранила ее подарок – брелок с волком, хотя после всех этих событий я ненавижу этих зверей. И ненавижу себя, что вообще родилась на этот свет. Если бы не я – ничего бы не было.

Что касается вампиров.. Здесь все гораздо сложнее. Они, конечно, мне помогли – спасли тогда в лесу, когда какой-то оборотень напал на меня, и на следующий день доставили домой. Я не видела их с тех пор, но Кейн сказал напоследок, что он меня не оставит и обязательно вернется, кем бы я не была.

Я жду уже шестой день, но от него никаких известий.

Ничего страшного. У меня впереди еще целая вечность. Обладая таким неимоверным количеством времени, можно подождать. Только бы не перегрызть горло самой себе во время ожидания.

На меня вдруг накатила волна душераздирающей боли. Где-то в груди посредине начало жутко жечь, а на глаза наворачивались слезы. Тугой комок подступил к горлу.

Я села на кровати и схватилась за голову.

Тот оборотень, что напал в лесу, он должен был меня убить, но парни спасли меня. Случилось так, что волк лишь укусил меня, но этого было достаточно, чтобы я превратилась монстра. Черт, лучше бы меня убили!

Кейн говорил, что мои чувства станут более «острыми» и резкими. Их проявление чем-то походило на приступы. Иногда я чувствовала себя очень слабой и физически, и морально. Мне хотелось лишь лежать на кровати, плакать и не шевелиться. Порой я чувствовала себя сильнее всех на этом свете, чувствовала власть в своих руках, чувствовала силу, которая бежит по моим венам.

Я ведь не обычный оборотень, как мне прояснил Винс в последний раз, когда мы виделись. Он, скрываясь под шутками, сказал, что уже боится меня. Вдруг я захочу мести за свою испорченную жизнь и оторву ему и брату голову. Но я то понимала, что в глубине души его и правда это пугает.

Я не собиралась никому мстить. По крайнем мере, это чувство во мне не пылало с такой силой, как боль и обреченность.

Я боюсь саму себя. Я не знаю на что способна и не контролирую себя. Мое первое превращение произойдет в полнолуние, то есть через две недели и.. мне страшно. До тех пор я безвредна, как мне сказали. Затем я смогу превращаться, когда захочу, только мне нужно научиться контролировать это. Кейн пообещал, что будет рядом и поможет, но что если я его убью? Конечно, в этом лучше всех помогла бы Нола, но ее нет и вряд ли, даже если она появится, я обращусь к ней за помощью.

Я очень жду возвращения Кейна. Мне нужна его поддержка, его тепло и ласка, чтобы хоть как-то остановить и заглушить ту бурю эмоций, что кипит во мне.

Но сейчас его нет и все эти дни, часы и секунды я готова выть и на луну, и даже на солнце воем одинокой волчицы.

По сути, так и есть. Я одинока. Сама по себе. Без стада. Меня никто и не примет, ведь в том мире – мире сверхъестественных существ, я на слуху у каждого. Моя связь с вампирами служит мне как клеймо.

Но мне все равно. Мне плевать на их всех.

Рядом с Кейном я выдержу все.

Надеюсь, что он вернется.

Кейн.

После того, как мы с Винсом доставили Алексу домой, мы не знали, куда нам податься. Алекса – оборотень, и в этом моя вина. Я позволил этому случиться и теперь чувство вины гложет меня изнутри. Но главное, что она жива, а с остальным я что-то придумаю.

Если Карл узнает, что произошло, – нам не поздоровиться. Но, согласно правилам клана, он не может нас убить. Поддерживаясь этой мыслью, мы с братом вернулись в тот дом.

Он нас ждал.

Все также сидел в своем любимом кресле и потягивал из бокала виски. Он растопил камин и смотрел на огонь. Ему не надо было сообщать о своим приходе – вампир всегда знал, когда мы пожалуем.