Текст книги "Спектакль для избранных"

Автор книги: Элина Булгакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

ГЛАВА 1

Джой открывает глаза и сладко потягивается. Комната уже наливается прозрачно-свинцовым светом – наступает утро. Часов семь или половина восьмого. Блаженные часы тишины. Девушка поворачивается к стене и смотрит на календарь, тридцать чисел аккуратно зачеркнуты красным карандашом, висящим на пружинке. Джой медленно отрывает лист с нарисованным ручьем среди тающих островков снега и, прищурившись, смотрит на новую страницу. Май, снова май. Наливающиеся зеленью деревья на фоне светло-голубого неба. Она берет карандаш и медленно зачеркивает цифру 1. До лета остается ровно тридцать дней.

*

В восемь утра через крошечные динамики, внедренные по всему периметру квартиры, начинают просачиваться звуки внешнего мира. Те звуки, которые были неотъемлемой частью повседневной жизни – шум машин, приглушенный гул голосов, ветер и пение птиц – теперь остались лишь в записи. Каждый день, с восьми утра и до одиннадцати вечера имитация реального мира транслируется в каждой квартире каждого кондоминиума Государства. Джой некоторое время вела заметки и выявила закономерность – ближе к концу рабочей недели звуки становятся все более и более расслабленными, а в выходные городская суета сменяется звуками природы. Предполагается, что подобное звуковое сопровождение способствует снижению депрессии Граждан, выдернутых из прежнего режима.

Сегодня понедельник, и агрессивное гудение клаксонов из динамиков напоминает Джой о ее первой и последней работе, когда, поднявшись из метро, приходилось бежать еще пол квартала до швейной фабрики «Комильфо».

Девушка скидывает одеяло и медленно садится на кровати.

– Ну что, Полли. С днем рождения.

Она обращается к игрушке, которая аккуратно втиснута в угол между подушкой и стеной. Джой сшила ее два года назад, первого мая, накануне своего совершеннолетия. Это одна из немногих вещей, которая прошла проверку при переезде.

– Сегодня нам предстоит составить новый список, да? Тебе что-нибудь нужно?

Полли дружелюбно смотрит глазками-пуговичками и молчит.

– Да, ты не особо прихотлива. Отличная соседка. Моя лучшая соседка.

Девушка встает и идет в крошечную ванну. Здесь есть все необходимое – душевая кабина, унитаз, раковина и шкафчик. Средства гигиены – строго в безликих серых упаковках. На флаконе с шампунем написано «Шампунь», на тюбике зубной пасты «зубная паста». Только туалетную бумагу и прокладки оставили в традиционном белом цвете.

Джой встает под теплую струю душа и выдавливает на ладонь немного геля из упаковки «гель для тела» (на этой неделе он пахнет арбузом). Арбузный гель – настоящий праздник для Джой, обычно ей так не везет, и приходится мыться гелем с запахом антисептика или, что хуже, апельсина. Скоро придет человек в форме и выдаст новый гигиенический набор на неделю, так что Джой, не скупясь, щедро вылила остатки арбузного геля и помыла им не только тело, но еще и волосы.

Каждое утро человек в форме приносит питание на следующий день. Завтрак, обед и ужин, два перекуса. Разумеется, за последовательностью приема пищи не следят, но Джой всегда следует указаниям, и на контейнере, который она достает по утрам из холодильника всегда написано «завтрак», а не «полдник». На завтрак обычно овсянка, кусочек масла и пара ложек меда. Иногда – гречка на молоке. Кофеварка исправно варит кофе, а вода из крана проходит пять этапов очистки через фильтры. Джой ставит контейнер с кашей разогреваться в микроволновку, берет с кровати Полли и ставит ее на стол.

– Кажется, я похудела. В душе обратила внимание, что тазовые кости выпирают сильнее, чем обычно. Даже не знаю, с чем это может быть связано, ведь я ем, как всегда.

Микроволновка три раза пикнула и Джой, напевая несуществующую песню, радостно садится с дымящимся контейнером за стол. Хорошее настроение проникало в каждую клеточку ее тела, в каждую мысль и действие. Возможно, все дело в пасмурной погоде. Или в том, что сегодня придет человек, с которым можно будет вступить в диалог.

#

Люди в форме, которые приносили еду и выдавали банные принадлежности немы, как рыбы. Неизвестно, инвалиды ли они, просто в их обязанности не входит общение с Гражданами. Несмотря на это, Джой все равно каждый раз говорит человеку в форме «здравствуйте» и «до свидания». Пару раз она просила «в следующий раз, пожалуйста, арбузный гель», но ее просьбы так и не были переданы. Возможно, служащие еще и глухие. Но все меняется два раза в месяц, первого и пятнадцатого числа, когда приходит врач. Он ходит в белом халате, как и подобает представителю медицины, в его руках кожаный кейс. Последний год приходил усталый мужчина лет пятидесяти. Он осматривал Джой грустными глазами и тяжело вздыхал, словно мысли его были далеко-далеко, а все эти обходы только отвлекали его от печальных размышлений.

– Отклонений не наблюдается, – говорил он и захлопывал свой кейс. – Вы идете на поправку. Дежурный принесет вам таблетки, продолжайте пить по старой схеме, – это единственная длинная фраза, которая Джой от него услышала. Тогда она сильно заболела, и врач приходил к ней ежедневно, молча ставил градусник, светил в горло фонариком и слушал дыхание. И все равно Джой ждала его прихода, как праздника, ведь он все же разговаривал, пусть и очень мало. С ним можно было притвориться, что вы знакомые и у вас есть что-то общее. Пусть это «общее» – всего лишь медицинский осмотр.

Джой чистит зубы после завтрака и садится на заправленную кровать. Скоро придет врач, и можно сказать ему, что снова болит горло. Или тянет низ живота. Он привычно вздохнет и скажет «давайте посмотрим» и Джой будет счастлива от звука его голоса. Прошло пол часа, потом час. Девушка с подозрением смотрит на дверь, в которую так никто и не постучал. Осмотры всегда проводятся утром, а не около одиннадцати часов. Одиннадцать – это уже почти обед. Она тихонько открывает дверь и выглядывает в коридор. Серый тоннель с бесконечным рядом дверей, подсвеченный лампочками на стенах через каждые пять метров. Через четыре квартиры от Джой стоит охранник. Увидев открывшуюся дверь, он тут же направился к девушке. Джой, чертыхнувшись, запирается.

– Как можно быть таким непунктуальным? – спрашивает она у Полли, которую посадила на колени. Длинные уши зайчихи закрывают Джой коленки. Наконец, около полудня, раздается стук в дверь. Джой вздрагивает и кидается к двери.

– Добрый день, – щебечет она, представляя, как на секунду в глазах усталого врача мелькнет подобие улыбки. Но за дверью стоит вовсе не утомленный мужчина, а молодой человек. Он широко улыбается и в его синих глазах горят задорные искорки.

– Вы новый врач?

Молодой мужчина кивает, входит в квартиру и запирает за собой дверь.

– Джой, все верно? – он сверяется с медицинской картой в руках.

– Ага. – Джой даже не пытается скрыть своего восторга. – Вы разговариваете, вот это да.

– Меня зовут Артур.

– А что случилось с другим врачом? – Джой садится на краешек кровати и тут же встает, не в силах усидеть на месте.

– Его перевели в другой кондоминиум.

– Наконец-то, – Джой облегченно закатывает глаза и выдыхает. – Целый год мучений с этим неразговорчивым угрюмым мужланом.

– Он мой отец, – серьезно отвечает Артур, но в его голосе не слышно злобы.

– О, простите. Не хотела вас обидеть.

– Все в порядке, он действительно неразговорчивый угрюмый мужлан, – он улыбается, щелкает автоматической ручкой и пробегает взглядом по медкарте. – Джой, как вы себя чувствуете?

– Если вы будете со мной вот так разговаривать как сейчас, то я готова болеть, не выздоравливая.

Артур, продолжая улыбаться, мотает головой.

– Нет, так не пойдет. Вы нужна мне здоровой. Мне и нашему Государству. Вы отмечали легкое недомогание пару недель назад, оно прошло?

– То прошло, новое появилось. – Джой делает неопределенное движение рукой вокруг живота.

– Месячные?

– Угу, – девушка слегка краснеет и отводит взгляд в окно.

– Ваш цикл в среднем тридцать дней, и месячные должны начаться… – Артур перелистывает карту и немного хмурится. – Сегодня?

– Угу. Сколько у нас еще времени на прием?

Артур сверяется с часами.

– Десять минут.

– Еще десять минут общения, спрашивайте, что хотите, главное, не молчите.

– Как вы оцениваете ваше психическое состояние?

– Что? – Джой забывает о своем смущении и смотрит Артуру в глаза. – Это еще как понимать?

– Вы находитесь в кондоминиуме уже один год, десять месяцев и один день. Как вы себя чувствуете, находясь в изоляции?

Джой села на кухонный стул и сразу как будто уменьшилась.

– А вы сами-то как думаете?

– Обычно Граждане отмечают высокое давление, частые вирусные заболевания, гормональный дисбаланс.

– С гормонами-то все пока в порядке, да? – Джой слабо улыбается.

– Вы разговариваете с предметами?

– С предметами? Например, с холодильником, что ли, или стеной? Нет.

– А с ним? – Артур указывает ручкой на мягкую игрушку.

– Это Полли, это же не предмет. – Джой смотрит на врача, как на маленького ребенка, и расплывается в улыбке. – Это она, а не он.

Артур делает записи в медкарте и тихонько кивает.

– Вы и дальше будете со мной разговаривать вот как сейчас? – осторожно спрашивает девушка, словно боясь спугнуть их диалог.

– Конечно.

– А почему ваш отец тогда не разговаривал?

– У каждого врача своя методика работы. Но, если вас это успокоит, то он и раньше не был болтуном. – Артур приглаживает светлые волосы правой ладонью и поджимает губы. – Джой, мне нужно провести осмотр.

– Да, разумеется.

Девушка скидывает халат и остается в холщовом нижнем белье. Осмотры на нанесение увечий – стандартное требование врача.

– Синяк на левом запястье, откуда он? – Артур изучает лиловый кровоподтек, идущий от большого пальца до самого сгиба запястья.

– Ой такая глупость произошла, начал шуметь холодильник, и я по нему ударила и не рассчитала силы и вот. – Джой хлопает себя по лбу, как бы говоря «вот такая глупость со мной приключилась».

– В следующий раз, пожалуйста, берегите себя. И передавайте все замечания по работе техники при получении питания, хорошо?

– Хорошо, – Джой запахивает халат и берет в руки Полли.

– Очень рад нашему знакомству, Джой. Увидимся на следующем осмотре.

Артур широко улыбается и Джой завидует белизне его зубов. Наверняка на здоровье он не экономит.

– Надеюсь, эти две недели пролетят незаметно, – искренне отзывается девушка.

После ухода врача Джой подходит в окну и изучающе смотрит на раму.

– Кажется, он ничего не заподозрил. Ловко мы его, а? – говорит девушка зайчихе с большими ушами и подмигивает ее глазам-бусинкам.

ГЛАВА 2

Ровно в одиннадцать вечера городской трафик в динамиках затихает. Джой поднимает голову и с благодарностью смотрит в потолок.

– Кажется, пора ложиться спать, Полли. Тебе понравился новый врач? Я даже не думала, что здесь может служить кто-то симпатичный. Такое же только в кино бывает, да?

Полли многозначительно молчит.

– Хотя знаешь, однажды я попала к красивому доктору. Он был не просто симпатичный, а по-настоящему красивый, как с обложки. Я как его увидела, даже забыла зачем пришла. На самом деле нет, не забыла, как такое забудешь. Я об этом вообще никому не рассказывала. Может, как-нибудь открою тебе свой секрет, если ты пообещаешь никому об этом не рассказывать.

В коридоре с треском открылась дверь.

– Я так больше не могу, не могу! – визгливый крик пронесся по всему коридору и впечатался в бетонные стены. Тяжелые шаги охранников, электрический треск, затем тишина. Чистая работа.

Джой на цыпочках подходит к двери и приоткрывает ее на пару сантиметров. Два охранника держат под руки соседа из квартиры напротив – иногда у него случаются припадки, и он выбегает в коридор, но охрана тут же заталкивает его дубинками обратно в квартиру. Сегодня же его лишили чувств и куда-то уводят. Толстый мужичок, похожий на пень и совершенно безобидный. Он никогда не вступал в конфликт с охраной, никогда не бросался на соседние двери, как это делала соседка из восемнадцатой квартиры. Джой хотелось утешить его и сказать, что все обязательно наладится, но стражи порядка всегда ее опережали.

Девушка тихо закрывает дверь и возвращается в безопасность и безмятежность своей квартиры. Даже если что-то доставляет небольшой дискомфорт, это не такая веская причина, чтобы отказаться вообще от всего имеющегося. Вот что могло довести этого мужичка до истерики? Отсутствие собеседника? Ни одно общение не стоит того, чтобы тебя толкали дубинкой под ребра. Джой покрепче прижимает к себе Полли и сворачивается клубочком на кровати. От покрывала слабо пахнет стиральным порошком, хорошим порошком. Таким, на какой у Джой не было денег во времена старого режима. Ее прежнее постельное белье пахло дешевой химией и пылью, и очень часто – сигаретами, когда ее соседка по комнате впадала в меланхолию и курила не выходя на улицу.

– Это горит мое сердце, Джой. Чувствуй, как горит мое сердце. – говорила она.

Джой несчетное количество раз слушала историю про ее разбитое сердце и каждый раз проникалась сочувствием, так что на фоне этой кровоточащей раны запах сигарет и правда казался таким незначительным, что о нем не стоило и упоминать.

Уже засыпая, Джой как наяву почувствовала призрачный запах своей старой комнаты, плач Ирэн и раздражающее мигание неоновой вывески за окном, которое пульсировало на закрытых веках. Она вздрогнула, как вздрагивают на границе бодрствования и сна, и, не особо противясь, скользнула в свой привычный кошмар, который раньше называла домом.

Сон всегда начинался с одного и того же места – Джой поднимается из метро после работы, низкие свинцовые тучи взяли город в стальные тиски, и в некоторых районах города уже накрапывает мелкий дождик. Джой застегивает тоненькое шерстяное пальто и торопится пересечь вокзальную площадь. Стук ее каблуков, кажется, привлекает внимание всех местных обитателей – они выползли из тьмы трущоб закрытой станции навстречу колючей воде.

– Эй, красавица, куда ты так спешишь?

Джой проходит мимо высокого парня с дредами и золотыми коронками.

– Тебя что, не учили здороваться? – подхватил его приятель в красно-черной бандане.

– Я спешу. – бросает сквозь зубы девушка и ускоряет шаг.

– Поздороваться много времени не занимает, лапуля.

Маленький мальчик тычет Джой в бедро тонкой, как спица, палочкой. Джой вскрикивает и убегает под хохот за спиной, скрывается во дворе дома, который отдан под снос. Она пытается восстановить дыхание, облачка пара вырываются из пересохших губ и растворяются во влажном воздухе. Сквозь выбитые стекла виднеются оборванные обои, сломанные деревянные межкомнатные перегородки и висящие провода, обесточенные и безобидные, как беззубые собаки. За ней никто не пошел следом, так что Джой решает срезать путь до дома через это обветшалое заброшенное здание. Бомжи в нем не обитают – все они давно перебрались на заброшенную станцию метро, там безопаснее и теплее. Джой осторожно ступает по строительному мусору и уже почти доходит до выхода на противоположную сторону улицы, как вдруг слышит слабый стон в одной из комнат. Никакого призыва на помощь, лишь хриплый протяжный выдох. Джой идет на звук, не может не идти, словно невидимый магнит тянет ее, и сначала она видит красную туфлю на шпильке, затем ногу в порванном чулке, затем видит всю картину целиком и тихо охает.

– Ну наконец-то, Джой, я думала, ты никогда больше ко мне не придешь. – тихо смеется девушка в одной туфле, и тут на город обрушивается ливень.

Джой просыпается, глотая ртом воздух, сквозь закрытые веки ручьями текут слезы. Она боится открыть глаза, боится увидеть ту комнату на Ривер авеню, куда привела Ирэн в тот проклятый вечер. Боится увидеть Ирэн, сидящую на краешке ее кровати, дрожащую от немых рыданий. Боится услышать ее голос, ее обвиняющие вопросы «за что?» и «почему я?». Лишь спустя минуту Джой начинает верить в то, что это был всего лишь сон, и нет уже прежнего мира, и не осталось никаких вопросов, да и с Ирэн они разминулись во время Разделения и никогда больше не увидятся. Джой прижимает к себе Полли, гладит ее большие уши и крепко пришитые глазки-пуговки, затем, не вставая, проскальзывает под покрывало и тут же засыпает. На этот раз без сновидений.

ГЛАВА 3

– Я вас помню, вы приносили еду на прошлой неделе. У вас графики меняются, да? На этой неделе еду приносит новенький.

Джой бодро шагает по безлюдному коридору за охранником.

– Я люблю вторники, люблю смену обстановки. Мы всегда ходим какими-то новыми дорогами, вы боитесь, что я запомню, как мы пришли, и сбегу? Так вот, я не сбегу, потому что начинаю путаться уже после пятого поворота, так что если вы думаете, что у меня супер память, то это вообще не так.

Охранник открывает дверь в крошечную комнату, включает флуоресцентную лампу и выходит. Джой окидывает унылым взглядом длинный стол с аккуратно сложенными рядами холщовой одежды, старую швейную машинку и швейные принадлежности. Каждый вторник ее приводят в мастерскую, где она чинит порвавшиеся вещи, ушивает халаты и рубашки.

– Когда-то я была уважаемой швеей! – как всегда по вторникам, кричит она через дверь охраннику. – Ко мне записывались самые богатые и знаменитые дамы ближайших городов, чтобы я подогнала им платья и сшила юбки на званый ужин.

С десяток порванных халатов, что же с ними такое делают? Джой представляет, как соседи по кондоминиуму в отчаянье рвут холщовую ткань, из последних сил сдерживаясь, чтобы не выбежать в коридор, в лапы охраны.

– Раньше меня просили определить качество шелка и кашемира, а эти холщовые тряпки снились в страшных снах, – бормочет Джой, заштопывая дыру в кармане.

Во времена старого режима Джой поступил заказ. Все как всегда – чтобы было красиво, но как это выглядит, описать невозможно. Джой понимающе улыбнулась и сшила воздушную юбку из белоснежного тюля. Тканевое воплощение зефирного торта. Невесомая, прекрасная и совершенно непрактичная. В довершении к этой вопиющей возмутительной женственности Джой украсила юбку импровизированным цветком, сложенным из павлиньих перьев. Весь цех ахнул, а через месяц эта юбка красовалась на обложке журнала мод. Это и стало ее пропуском в мир подиума. В какой-то степени, эта юбка и послужила причиной того, что сейчас Джой ютится в каморке огромного кондоминиума и распарывает грубый шов на спине рубашки, чтобы немного ее ушить.

– Тебя ждет огромный мир за стенами «Комильфо», – беззлобно говорили ей коллеги по работе.

Джой знала, что это правда – она много старалась, чтобы стать профессионалом.

Джой перебирала халаты с вышитыми на спине номерами квартир. На несколько секунд ее охватила паника – неужели случилось страшное и все-таки они теперь в разных зданиях? Но вот в руки попадает халат с цифрой 61, и Джой облегченно прижимает его к груди. Торопливо проверяет правый карман – пусто. В левом кармане, в пыльном углу она подцепляет ногтем крошечную таблетку. Если не знать, что она там есть, то маленький шарик с легкостью можно принять за крошечный клубок ниток или свалявшуюся пыль. Стараясь не выдать себя, привычным движением Джой делает вид, что поправляет лямку лифчика и прячет таблетку в правую чашечку.

Вечером, вернувшись в квартиру, Джой расстегивает молнию на животе Полли и поглубже прячет таблетку в упругий синтепон, к остальным белым шайбочкам с выдавленной луной в середине.

С момента Распределения Джой нашла уже пару десятков таблеток, и в последние месяцы в халате с номером 61 она нашла всего три. Это значило лишь то, что дела у Марка стали хуже.

ГЛАВА 4

Ранним утром, задолго до включения динамиков, из квартиры напротив стали выносить коробки с вещами. Джой знает, что ее сосед уже не вернется, это было ясно в ту самую минуту, когда охранники увели его из коридора под испуганные взгляды из приоткрытых дверей квартир. Джой тревожно переминается с ноги на ногу у двери и пытается по звукам определить, что происходит – вот короткие бестелесные хлопки – это книги летят в коробку. Протяжный резкий шорох – коробку тащат к двери. Почти беззвучные падающие пыльные облака – постельное белье, которое скидывают на пол. Пара звуков, в которые уложилась вся жизнь человека. Насколько Джой могла вспомнить, из ее блока еще ни разу никого не выселяли. «А вдруг он умер?» – проносится нежеланная мысль, и страх облизывает желудок. Джой пытается отогнать это предположение.

– Я знаю, что это возможно, – шепчет она Полли. – Но кошмарить себя такими мыслями – совершенно дурацкая затея.

Десять минут – и квартира чиста. Щелкает ключ в двери, две пары ног в армейских ботинках удаляются в сторону одного из лифтов.

– Не волнуйся, с нами такого не будет. Я не дам нас в обиду. – Джой возвращается в постель и задумчиво смотрит в потолок, пока первый гудок автомобиля на шумном перекрестке не вырывает ее из призрачных воспоминаний.

#

В то утро Джой проснулась от запаха гари. Ее первой мыслью было схватить паспорт и пустую бутылку из-под ликера, в которой она прятала деньги и выпрыгнуть прямо со второго этажа в клумбу с чахлыми цветами.

– Ирэн! – крикнула она, лежа натягивая колготки. – Ирэн, пожар!

– О, ты уже проснулась, надеюсь, я тебя не разбудила.

В комнату вплыла Ирэн, нечесаные волосы на голове сложились в причудливое гнездо с точащими невидимками, в ее руках тарелка с горкой жареного теста. Она несла ее, вытянув руки, словно боялась сломать или уронить. Запах гари стал ближе.

– С днем рождения.

Джой вгляделась в кулинарную инсталляцию и поняла, что здесь имелось в виду – блинчики, пропитанные сгущенкой. Простой и вкусный торт на скорую руку, но в руках Ирэн все превращалось в катастрофу.

– Как красиво, – осторожно ответила Джой.

– Тебе правда нравится? Я старалась. – губы Ирэн растягиваются в улыбку, и помада съезжает на левую щеку. Ирэн ставит тарелку на стол и бросает взгляд в зеркало.

– У меня вся помада размазалась, а ты молчишь. – ее речь немного заторможена, словно Ирэн долго не спала.

– Я думала, ты так специально. Тебе даже идет.

– Идет? – Ирэн медленно повторяет слово, смакует его, примеряет на свой внешний вид и мотает головой. – Нет.

– Тогда сотри ее и накрась как следует.

Джой раздраженно кидает ей упаковку влажных салфеток, Ирэн завороженно смотрит, как они летят в ее сторону и мягко падают у ног.

– Ты что, с самого утра под кайфом?

– Мне было грустно, – просто отвечает Ирэн и пожимает плечами. – Грустно.

– И что же тебя так расстроило? – Джой торопливо застегивает на руке часики и натягивает бежевую футболку.

– Я подумала, что на мой день рождения никто не испечет мне торт.

Ее губы искривились, брови поползли к вискам.

– Я испеку тебе этот чертов торт, – бормочет Джой, но Ирэн безмятежно проплыла в сторону ванны и закрыла за собой дверь.

– Лучше бы ты не забирала меня из того дома, кто тебя просил! – крикнула она через тонкую стенку.

Джой швыряет в пустое помойное ведро сгоревшие блинчики, перемазанные в сгущенке.

– Что с тобой? – спустя несколько часов спросил Марк. Они сидели в любимом ресторане и ждали заказ.

– Мне не стоило выкидывать ее торт. Это неправильно. – Джой с надеждой посмотрела на него, ища поддержки, но Марк не торопился с ответом.

– Это было некрасиво с твоей стороны, – наконец начал он. – Но подумай, что у тебя были свои причины для такого поведения.

– Она жалеет, что я забрала ее домой, – прошептала Джой. – Как можно говорить такие вещи?

– Она наркоманка. От нее прежней не осталось уже ничего. Или почти ничего. Та Ирэн, которую ты знаешь, никогда бы такого не сказала.

Джой пожала плечами и начала перебирать бахрому на скатерти.

– Переезжай ко мне. – Марк подсел к девушке и мягко приобнял ее за плечи. – Ты не сможешь ей помочь. Я попрошу доктора осмотреть ее.

– Я отнесла в камеру хранения все свои драгоценности. Никогда не думала, что дойду до такого, – девушка помотала головой, не веря в то, что все это произошло с ней.

– Давай сейчас же пойдем за твоими вещами.

– Нет, я не могу.

– Почему? – Марк налил стакан минеральной воды и поставил его перед Джой. – Чего ты боишься?

– Ее. Этих новостей по радио. Что с нами будет. Марк?

Марк крепко обнял ее и не отпускал, пока официант не принес заказ.

– Тебе нужно поесть.

– Я не голодна.

– Джой. Джой, милая, посмотри на меня. – Марк взял в руки ее ладонь и поцеловал пальцы. – Несмотря на все происходящее, сегодня твой праздник. Понимаешь, твой. И никто не может его украсть у тебя. Ты можешь грустить, если хочешь. Но не на голодный желудок.

Джой задумчиво кивнула и выдавила слабую улыбку.

– Каких новостей ты боишься? Тех, про новый режим? Ты сама-то веришь в то, что он наступит? – Марк порезал кусок стейка на маленькие кусочки и придвинул тарелку к девушке.

– Никто не спросит, верим мы в это или нет. Должно что-то случиться. Знаешь, как говорят, беда не приходит одна.

– Считаешь, возвращение Ирэн – предвестник беды? – полушутя спросил Марк.

– Я считаю, что каждый получает по заслугам, и теперь очередь доходит до меня.

Джой попробовала мясо и блаженно прикрыла глаза. В тот вечер они больше не говорили про Ирэн или новый режим, все было почти нормально. Только грядущее возвращение домой висело тучей над их столиком в любимом ресторане.

– Если она будет дома, я останусь с тобой. – Марк помог Джой надеть пальто и посмотрел на часы. – В это время она обычно засыпает, так что не думаю, что у нас есть причины для беспокойства.

В такси Джой положила голову на плечо Марка и прикрыла глаза. Красивые дома центра города сменялись промышленными районами, а затем и бараками.

– Здесь? – с сомнением спросил таксист, тыча коротким пыльным пальцем в стекло на дом, где жила Джой.

– Здесь. Спасибо, сдачи не надо.

Марк всунул купюру в ладонь молодого парня за рулем и помог Джой выйти из машины. Окна квартиры темными впалыми глазницами смотрели на улицу.

– Наверное, и правда спит, – предположила Джой.

Они поднялись по щербатой лестнице на второй этаж. За мгновение до того, как повернуть ключ в замочной скважине, Джой обернулась и посмотрела на Марка.

– У меня плохое предчувствие.

Марк поцеловал ее в макушку и помог открыть дверь. Джой прошла в спальню.

– Ирэн?

Она включила свет. Прошла в ванну, кухню, заглянула в чулан.

– Она ушла. Собрала вещи и ушла. – с ужасом ахнула Джой.

ГЛАВА 5

Информация о Распределении висела в воздухе, как вирус. Общество разделилось на два лагеря – на тех, кто верил, что это правда, и на тех, кто всячески отвергал любую мысль о том, что привычному миру может прийти конец.

– Ты уже видела, что просунули во все почтовые ящики? – Роза садится рядом с Джой в рабочей столовой на пятом этаже фабрики и протягивает ей буклет.

– Нет, я не проверяю почту.

Официальные государственные листовки всегда были четко и ярко напечатаны, преобладающие цвета – серый, черный и белый. Немногословные лозунги вроде «будущее рядом» или «готовься к переменам». Листовка Розы – дешевая копия с копии пиратского диска для магнитолы. Размытые грязно-розовые облака, бледно-черные буквы складываются в предложение «это правда, прощайся с близкими, пока есть время, они придут неожиданно».

– Кто «они»? – Джой перевернула листовку, но на оборотной стороне было чисто. Роза повела плечом и перекинула за спину синие дреды.

– Без понятия. Вся эта кампания больше похожа на приезд модной группы или внедрение нового ресторана на рынок. Я не верю, что что-то действительно произойдет.

Джой промолчала. Еще пару недель назад подпольные листовки наперебой кричали о том, что все ложь, не верьте этим баннерам и рекламе на телевидении, а теперь вот это. Значит, дело принимает серьезный оборот, или же в лагерь оппозиционеров проник кто-то из нового правительства. Джой пыталась отвлечься от вопросов, которые напрашивались сами собой. Например, почему все текущие стройки в городе уже год как заморожены, и не видно ни одного строителя. Шоссе на выезде из города перекрыто по «техническим причинам», а во всех заведениях города резко возросли цены на еду и услуги, словно владельцы хотят заработать как можно больше перед тем как…

– Это по-настоящему случится. – Джой сама не заметила, что сказала это вслух. Роза неободрительно на нее взглянула и вернулась к тарелке брокколи со сливочным соусом.

Не зная, зачем ей это нужно, Джой сложила листовку пополам и спрятала ее в бумажник.

– Не против, если я заберу? – на всякий случай спросила она у Розы.

– Ты выйди на улицу, там эти листовки летают в воздухе. В прямом смысле летают, это надо видеть. – Роза махнула в сторону лифта. Джой, так и не доев картофельное пюре, решила спуститься по лестнице.

Роза оказалась права – листовки действительно летали в воздухе. Весенний ветер играл с ними, раскидывал как конфетти по всему району, бумага лежала под ногами, цеплялась за фонарные столбы и влетала в открытые окна.

– Ты уже попрощалась с близкими? – со смехом спросил проходящий мимо парень. Он нес огромную стопку листовок и щедро разбрасывал их в разные стороны. – Конец близок.

Джой отвернулась от его полубезумного лица и подумала об Ирэн. Прошло уже три недели с тех пор, как они с Марком зашли в пустую квартиру. Ирэн так и не появилась. Каждый день они искали ее по всем заброшенным зданиям города, звонили в морги и больницы, но девушка просто исчезла.

– Возможно, она уехала из города, – как-то предположил Марк.

– Нет. Я чувствую, что она где-то рядом.

Джой понимала, что их текущие поиски не увенчаются успехом – внутренняя уверенность в том, что они ищут не там не давала ей покоя. Но эта ежедневная суета и бесконечные поездки в такси вкупе со звонками в городские службы отвлекала от навязчивых мыслей и создавала иллюзию занятости. Марк не поддержал предложения спуститься на заброшенную станцию метро.

– Если она там, то ей уже ничем не помочь.

– Тебя послушать, так все настолько плохо, что не стоит и пытаться. – Джой раздраженно швырнула телефон на кровать.

– Если кто-то так настойчиво избегает помощи, то это его личное дело.

– Нас туда могут и не пустить, ты что же, думаешь, там шляется, кто хочет? Мы же можем просто спросить. Пожалуйста, Марк.

Он медленно помотал головой.

– Если она там, значит, именно этого она и хочет. Если бы с ней что-то случилось, ее бы вынесли на поверхность и нам бы уже позвонили из полиции. Эта станция – последнее пристанище тех, кто отказывается от всего, что есть в их жизни. Даже полиции об этом известно.

Возвращаясь тем вечером домой, Джой пошла знакомым маршрутом через площадь у заброшенной станции. Пройдя почти до середины площади, Джой увидела на скамейке парня с золотыми коронками. Стараясь не показывать своего волнения, она подошла и села рядом.

– Куколка, ты вернулась. – он широко развел руки, словно приглашая обняться. – давно ты не появлялась. Слышала новости?