Текст книги "ДРЕМ (СИ)"
Автор книги: Элин Таш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Знаю, что могу доверять вам, – произнесла неофициально. – Мне нужно заглянуть в одно загадочное местечко...
С этими словами глотнула иллюзина, а также волотелина, чтобы мои длинные распущенные волосы почернели – менять ещё и кожу с глазами показалось излишним. Вместо этого сменила некоторые части одежды, чтобы во мне совсем уж сложно было узнать Королеву – например, надела пляжную шляпу, за широкими полями которой можно скрыть лицо, и солнечные очки. Едва ли кто-нибудь станет ожидать от меня подобного шага, да и задерживаться не собиралась...
Под взгляды Дика и Глена, достаточно удивлённые и любопытные несмотря на профессиональную выдержку, я активировала давно простаивающий портал, основным достоинством которого был переносной пульт. Где бы на Земле я им ни воспользовалась, обязательно попаду обратно – если не считать защищённые от перемещений места. Кстати, никаким другим способом использовать портал, находящийся в квартире, для проникновения вовнутрь нельзя.
Вскоре мы вышли в парке поблизости интересовавшего меня адреса.
– Почему вы не захотели поручить этого кому-нибудь? – полюбопытствовал Дик. Я пожала плечами:
– Не захотела...
Больше он вопросов не задавал.
Дом, значащийся в адресе, стоял на своём месте – на крыше одного из гигантских мегаполисов, рядом с искусственным водоёмом и тем самым парком, в который вышли мы – по-прежнему не скрытый никакими полями и доступный любому желающему. Он был невелик: я насчитала три этажа с мансардой. На некотором расстоянии сзади него виднелась ветроулавливающая станция – ветер перерабатывается, не мешая своим присутствием местным жителям, а заодно и снабжая их энергией. Поэтому воздух дышал теплом, как и подобает обычному летнему дню.
Дом окружала золо-тановая вычурная ограда, её ворота оказались заперты, однако перелезть через неё не составляло абсолютно никакого труда. Вокруг было пусто и спокойно, капал редкий дождь, невзирая на который в небе сияло солнце. Соседние дома находились на большом расстоянии друг от друга – признак дорогой застройки. На земле, конечно, было бы ещё дороже, но купить особняк на гигантской многокилометровой крыше – тоже не так-то просто.
– Весело будет, если здесь вдруг сработает какая-нибудь сигнализация и нас схватят, – усмехнулась я, пробежав рукой по пульту от портала, прикреплённому на поясе. Спутники улыбнулись, с удивлением наблюдая, как я перемахиваю через забор. Не каждый день застанешь леди Луэлин за подобным занятием.
Для себя я решила, что ни за что на свете и никому не выдам причину этого визита!
Всё оставалось таким же пустым, дверь дома поддалась на удивление легко, и мы вошли вовнутрь.
Зажёгся гостеприимный свет, замерцала силовая лестница, даже загорелась пиктограмма со знаком «выход». Мы огляделись...
– Что мы ищем, леди?.. – начал Глен, но на мой предостерегающий взгляд оборвал себя и ограничился словом «леди».
– Скорее, кого, – улыбнулась я. – Хозяина. Или его вещи.
– Тебе проще было бы выдать ордер на обыск, – усмехнулся Дик.
– Проще, – согласилась я. Он взглянул на меня и промолчал. Понял, что слишком многого не договариваю.
– Один из нас может обойти дом, другой останется при вас, – предложил Глен. Я качнула головой: дом собиралась обойти сама. Ничего не ответив, они направились следом за мною.
Первые три этажа оказались пустынны, двери любезно открывались перед нами, демонстрируя небогатую, но достаточно уютную обстановку. Множество диванов, столов, которые, как ни странно, до сих пор сохранились, несмотря на отсутствие охранной системы, пиношкафы в стенах... В одном кухонном помещении стояло несколько чашек, будто пару дней назад из них кто-то пил, а убрать поленился... На каждом этаже имелся портал и гиперком.
Глен вопросительно взглянул на меня, подойдя к одному из гиперкомов, и в ответ на мой кивок запустил его. На экране возникла красотка Женнит и с весёлым огоньком в глазах сообщила: «Я разъехалась в неизвестном направлении. Если у вас есть, что сказать, говорите. Может быть когда-нибудь я загляну сюда...»
Женнит весело засмеялась, запрокинув голову, и растаяла. Глен пробежался пальцами по сенсорам ввода, но обнаружил лишь виртуальный адрес, на который девушке можно было написать в случае необходимости.
– Ничего... – сообщил Глен, оборачиваясь ко мне.
– Для кого и для чего здесь этот дом, интересно? – произнёс Дик.
– И мне интересно, – усмехнулась я, ступая на лестницу, ведущую в мансарду.
Там открылось большое, по-прежнему пустое помещение, из которого вели ещё две двери. Одна выходила в косметическую; отворив же вторую, мы застыли в замешательстве.
На фоне окна высвечивался силуэт обнажённой девицы с длиннющими волосами. Она парила – левитировала – невысоко над диваном, сложив ноги крест-накрест и закрыв глаза. Волосы скрывали почти всё её тело и опускались ниже, на диван – возникало ощущение, будто она стоит на своих волосах.
С первого же взгляда я поняла, что это не Женнит, хотя черт её лица против света было не разобрать.
Едва мы вошли – я ещё подбирала, что бы такое сказать – девица открыла глаза, испуганно вскрикнула и свалилась на глухо пискнувший диван. Тотчас возле неё сверкнул портал – или что-то очень на него похожее – и она исчезла. Глен с Диком изумлённо взирали на меня, но я была удивлена не меньше!
– Что это было? – пробормотал Дик.
– Вы разглядели её лицо? – поинтересовалась я, обнаружив, что Глен запустил какой-то прибор. Проверял след перемещения. Умничка.
– Нет, – ответил он, и Дик тоже качнул головой, обходя комнатушку. Пробежав пальцами по виртуальной панели пространственного определителя, Глен взглянул на меня ещё более удивлённо:
– Следа не видно, ва... леди. Или она очень далеко переместилась, или смогла как-то скрыть свой след, или... воспользовалась не стандартным порталом.
– Не военным же, – откликнулась я. Да, военные отследить невозможно. Или вот то странное перемещение, как в камерах... Тогда тоже мелькнул какой-то свет, но, по-моему, несколько иной. Хотя, как знать...
Обойдя дом ещё раз и так никого и не встретив, я запустила свой пульт-портал, и мы беспрепятственно вернулись в квартиру. Пока я возвращалась в вид леди Луэлин, Глен с Диком молчали. Напомнила им о том, чтобы они никому даже случайно не проболтались об увиденном, а также попросила, если вдруг узнают что-нибудь о неизвестной девице, непременно рассказать мне. Не сомневаюсь, что они восприняли это как пожелание и постараются выяснить о ней хоть что-то. Как, впрочем, и я...
Элиш уже заждалась. И хотя мысли постоянно крутились вокруг странного дома, я отправила их на периферию сознания и занялась тем, зачем мы сюда и прибыли...
Наше неожиданное посещение, разумеется, стало целым событием на ближайшие полвека в местном учреждении, и мне приятно было видеть и радость детишек, и нежность Элиш, хотя сама я давно готова была вернуться назад. Но там вновь посетило минутное тяжёлое чувство, что нет у меня ничего от любимого, – ничего и никого...
Тут я с удивлением заметила, что вокруг Глена Ди собралась большая весёлая ватага, и он направился ко мне:
– Разрешите обратиться, мэм?
– Конечно, Глен.
– Можно мне их покатать на космолёте?
Я улыбнулась:
– Можно, Глен. Можно даже на королевском.
– А вы тоже с нами полетите? – восхищённо спросил один из трёх-четырёхлетних мальчишек, и я подумала: «А почему бы и нет?»
Ох, однако же, и сложно справиться с такой оравой малышни! Они бегали по космолёту, засовывая свои любопытные носики во все заманчивые щёлочки, и мои охранники, я думаю, устали так, как не уставали никогда.
Мы полетали совсем недолго, однако я сделала безоговорочный вывод, что воспитательницей мне не быть никогда, даже если титул королевы упразднят вовсе, весь ООСС разгонят по созвездиям, и эта работа окажется последней вакансией в мире, а у меня не останется ни одного оосса. Зато Элиш, похоже, способна была справиться и не с такой оравой!
Когда мы возвратились – наши экскурсанты ещё более возбуждённые происшедшим с ними дивом, а мы хорошенько вымотанные – в детское заведение прибыла группа маленьких тассов, на запланированную экскурсию.
Прелюбопытно было наблюдать эти небольшие мячики, борющиеся с непривычным им тяготением и очень смешно и неуклюже прыгающие на постоянно складывающихся ножках-шеях.
Такие обменные экскурсии – дело обычное, но я вдруг подумала, насколько легко дети разных рас находят способы общения друг с другом...
Мячики скакали вокруг детишек-людей, открывая свои удивлённые отверстия, а наши детки пытались поиграть с ними в футбол в прямом смысле слова, на что те не обижались и даже наоборот. Славная получалась игра, когда у каждого футболиста по личному мячу, движущемуся согласно своим пожеланиям!
Однако всё это приятное посещение омрачил небольшой эпизод. Мы уже собирались уезжать и прощались возле космолёта, охрана встала сзади нас с Элиш, но тут один разыгравшийся тассик сильно стрельнул током маленького мальчика, а сам отлетел в меня. Это было неожиданностью, потому что маленьким тассам обычно не позволяется подключаться к источникам тока, и все взрослые переполошились.
Глен Ди словил летящий мячик, тоже получив сильный перепуганный разряд, но он поставил дитёнка, погрозил ему пальцем, и, не дожидаясь моих указаний, кинулся к мальчику.
Мы все тоже подошли к нему. Его обожгло не сильно, и прибежавшие доктор с санитарами унесли его, уже пришедшего в себя.
После этого отбыли – Глен отказался от предложенной медицинской помощи и обработал свой ожог на космолёте сам. Мы с Элиш устроились на пинодиване каюты, остальная охрана ещё стояла в дверях, а Глен, заканчивая лечение сидя в пинокресле напротив, неожиданно обратился ко мне:
– Простите, леди Луэлин, мне ждать выговора?
– За что же, Глен?
– Мне положено было защищать вас, а не бросаться к этому мальчику.
– Но вы защитили меня, – улыбнулась я. – Вы видели, что я вне опасности, а за то, что успели сориентироваться и прийти на помощь пострадавшему ребёнку, объявляю вам благодарность.
Я подала ему руку, специально так, дабы он пожал её, – что он и сделал, поднявшись. Но потом, уже почти отпустив, всё же быстро поднёс к губам.
Несколько минут прошло в молчании. Затем я отдала охране команду «вольно», и они разместились в пинокреслах и на диванчиках.
– Можно вопрос, мэм? – вновь нарушил тишину Глен.
– Пожалуйста.
– Скажите, вы любое событие способны обернуть так, как вам хочется?
– Существует множество точек зрения, я же лишь умею находить нужную мне. Это вы к чему, Глен?
– Без какого-либо умысла, эйс Луэлин. Просто чем больше я узнаю вас, тем большее восхищение вы у меня вызываете.
«О, Глен! – вдруг захотелось сказать. – Если бы любое! Если бы могла обернуть так, как мне хочется, то, что...» – я оборвала себя на этой мысли, вновь перекрыв её доступы к сердцу. Но показалось, что прочла понимание во взгляде охранника – как будто он услышал всё, что чуть не сорвалось с губ, и поддерживающе улыбнулся одними глазами.
Однако это был внутренний диалог двух людей, не видимый посторонним, хотя королева продолжала также мягко и чуть-чуть снисходительно улыбаться, а охранник почтительно поддерживал беседу.
Дома меня встретила мама. Когда мы остались одни, она почему-то вдруг начала допытываться, отчего это меня потянуло на увеселительные прогулки.
– Это не прогулка, а благотворительное мероприятие, – ответила я, заходя в свои покои.
– Ты не влюбилась, а? – внезапно изрекла она, следуя за мной.
– С чего бы это, мама.
– Мысли про детей у женщин обычно заходят, когда они влюбляются.
– Или, может, когда достигают определённого физиологического уровня развития? – я отошла к витражу в парк-сад, намереваясь поскорее заканчивать разговор.
– Ты хочешь ребёнка? – она тоже не стала никуда садиться, а приблизилась ко мне.
– Мама, что за грандиозная гора из одной песчинки?
– Я же вижу, как тебя что-то мучает. Ты не...
– Мама, пожалуйста! – несколько оскорблённо произнесла я.
– Извини, Луэлин. Это мне так... вспомнилась одна давняя история... – она чуть помолчала, взглянула на моё не смягчающееся лицо и добавила – вероятно, чтобы перевести тему:
– Я... собираюсь после войны переехать на Землю, у меня есть небольшая идея по работе, хочу опробовать её.
– Не думаю, что эта война закончится скоро, – мрачно произнесла я, вновь вспомнив играющих детишек. – Она как спиральная бесконечная дорога на поверхности планеты – конца-края не видно, а мы идём и идём гигантскими кругами, когда могли бы легко и просто проделать этот путь от полюса до полюса по дуге... – я отвернулась, провела рукой по гип-стеклу.
– Ты же королева. Найди его.
– Ищу. Только, боюсь, его сравняли с землёй, прежде чем начертать новый.
На срочно созванном военном совете присутствовали все Илберы – не считая пока ещё недееспособной Мелен Эльэльо. В последнем бою дремляне неожиданно сделались невидимыми для наших сканеров – ненадолго, правда; однако напряжённое ожидание, где же и когда они выйдут из смещения, сказалось не самым лучшим образом на наших нервах – или что там имеется у остальных галактоидов.
Моя лаборатория уже вовсю трудилась над этим, беря за плоскость расчёта силафорийную основу, однако у нас закрадывались сомнения: может, здесь нечто абсолютно иное? Кроме прочего, я переживала, не попали ли к врагам расчёты визозаслонок...
Едва узнав об их новой выходке, Дэльвик отдал распоряжение по всем планетам закрыться силовыми полями. Конечно, до сих пор дремляне воевали лишь со Скорпионкой и не считали разумным задираться с иными цивилизациями – после неудачной попытки атаковать планету, находящуюся в процессе обустройства. Однако, получив такую возможность, вполне могли попытаться нанести удары исподтишка...
Совет обсуждал тяжёлый вопрос. Назрела срочная необходимость закрыть Дрем силовым полем, хотя оно всё ещё не было проработано так, чтобы сделать неуязвимыми тех, кто станет его обеспечивать.
После долгих споров и разбирательств – заседание длилось почти сутки – мы остановились на додекаэдре. Двадцать платформ уже были приготовлены и оснащены мощными установками Эйкузэ. Лаборатории дали несколько дней на последние доработки и помощь войскам в запуске грандиозной системы...
А также меня порадовал улучшенный вариант визозаслонок. Они по-прежнему не срабатывали при включении на расстоянии ближе трёх смещений до объекта, однако время теперь увеличилось до нескольких часов. То есть, летя издалека, было бы весьма неплохо ими пользоваться.
Поэтому, как ни жаль мне было расставаться со столь замечательным маскировочным средством, я рассказала о нём Дэльвику, сообщив, что самое время опробовать одну из недавних разработок лаборатории, и приказала оснастить ёмкостями платформы. И начать оборудовать все корабли нашего флота.
Несмотря на решение тяжёлых вопросов и проблем, мне нравилось отдаваться работе. Уставать настолько, чтобы никаких мыслей больше в голову не прилетало... А в редкие периоды затиший и отдыха незаживающая рана моя напоминала о себе, заполняя сердце и душу неизбывной тоской. Казалось, сколько бы времени ни прошло, никогда не исцелиться от неё...
Через некоторое время я попросила Глена вновь наведаться на Землю, в тот странный дом. Но он оказался пуст, никаких загадочных созданий больше не обнаружилось в нём. Как и через десятиделю, когда я тайком отправила туда и Дика...
...Однажды вечером мы с Элиш сидели в моей гостиной, и я дала мысленную команду гиперкому слегка откинуть спинку дивана и раздвинуть часть потолка. Там открылось небо Скорпионки, такое ошеломительно красивое, исполненное ясных чистых цветов...
Силовой барьер осуществлял роль охранного заграждения, однако не сказывался ни на представшем взору великолепии, ни на лёгком порыве ночного ветерка, овеявшем наши лица...
– Элиш, – позвала я, – глянь...
Она опустилась рядом со мной, и мы долго смотрели на небо. Ракурс обзора был подобран так чудесно, что перед нашими глазами представал едва уловимый точёный силуэт одной из дальних башен замка на фоне ярких сияющих звёзд...
Разве может быть, что сейчас там, в чарующей красоте и гармонии, тысячи живых существ истребляют друг друга, даже не представляя себе достаточно ясно причин для этого? Вот уже почти целый год Общегалактического Времени изо дня в день гибнут десятки космолётов и галактоидов в них, сражаясь, по сути, ни за что! Меня внезапно поразила вся глубина бессмысленности данного занятия, но я уже была не в силах остановить войну, не в силах унять это безумие...
Я полулежала на диване и ощущала около себя Элиш, и мне было необъяснимо хорошо рядом с ней. Вероятно, Элиш чувствовала что-то очень близкое, потому что вдруг она тихо произнесла:
– От любви до ненависти один шаг...
– И как легко разрушить вековую гармонию Вселенной несколькими искусственными лучиками... – прошептала я.
Мне захотелось уткнуться в эту мягкую женщину и поплакать. Но я не имела права плакать. Тем более, в кого-то. Пусть даже это будет самый близкий мне человек... За весь жуткий год войны я ни разу не выпустила из себя слёз – с тех пор, как заставила их застыть над пласлистом приговора.
И вдруг я почувствовала, что она уткнулась мне в плечо. И на нём я ощутила нечто мокрое и тёплое. Я могла бы поклясться, что оно солёное...
Мне стало досадно. И вместе с тем тепло.
– Прости, Луэли, – сказала она. – Это первый и последний раз... Я не буду... Знаю, что ты это не... приемлешь... Я не тоскую...
Я улыбнулась.
– А ведь когда-то ты была мне неприятна, – неожиданно усмехнулась она.
– Ты мне тоже, – откликнулась я.
– Твоя надменность и жестокость вызывали у меня непонимание и ужас... а у тебя такое большое, нежное и сильное сердце, королева.
– Никакое у меня не нежное сердце!
Она снова усмехнулась, промолчав. Но взгляд говорил гораздо больше, чем любые слова. Я улыбнулась, неожиданно для себя чмокнув её в щёку. Элиш обняла меня, уткнулась носиком в мою, и я ощутила, как она подавила вздох. Вдруг стало так приятно и хорошо! Я знала, что завтра она будет давить в себе всю свою мягкость, нежность, любовь – а сейчас мне было так ласково, тепло, уютно с ней. О, как я теперь понимала Барела! Ну конечно, это удивительная женщина – его Элиш.
Она откинулась на спинку, вновь рассматривая созвездия.
А я думала о давней звёздной ночи Эйлианны... Сердце терзалось и рыдало, вспоминая ту единственную безумную и внезапную любовь, которая подарила мне сумасшедшее счастье – и вместе с ним сумасшедшую боль... Уж не знаю, откуда у меня взялись силы, чтобы снова удержаться от приступа слёз.
Элиш всё так же смотрела вверх – наверное, звёздная даль и у неё вызывала собственные сокровенные воспоминания.
Мы молчали каждая о своём и постепенно задремали рядом.
Утром я поднялась отдохнувшая и свежая. Теперь всё сложится хорошо, я знала это. Будто в жизни случился переломный момент, будто нити судьбы вчера выстроились, придавая уверенности, сбрасывая прошлое. Странное, иррациональное чувство...
Элиш уже не было, но когда мы увиделись – на ней не осталось и следа тоски, и я ей была за это благодарна.
Несколькими днями позже ООСС запускал силовое поле. Благодаря визозаслонкам, дремляне не засекли платформы, пока те не вышли из последнего смещения и не оказались в пределах оптической видимости. Поначалу противники не разобрались, что происходит, однако потом поняли – и подняли в космос, наверное, все имеющиеся космолёты! Они изо всех сил пытались не дать сделать задуманное...
Не удержавшись, мы с Элиш тоже отправились туда.
Королева наблюдала за развитием событий из собственного кабинета, на стену которого проецировалось объёмное изображение. Сделав перерыв, она попросила не беспокоить её в ближайшее время...
У нас было не более часа, однако нескольким врагам не пришлось вернуться сегодня на Дрем...
Глава 7. Нападение на штаб
Уже на обратном пути мы увидели в сканерах одинокий корабль Бэтазийской Культуры в соседнем секторе. Кентилио и раньше вызывал у меня отвращение, а особенно оно проявилось после начала войны. Терпеть не могу подобных существ! Тем более, что я из сил выбивалась и сделала всё возможное, дабы разубедить его в надобности военных действий. Разве вот только замуж не вышла...
На корабле был какой-то голубой флаг в виде горящего пламени. «Чучело!» – насмешливо и жестоко подумала я. Не интересуясь, почему его пропустили сквозь сеть, да и вовсе не сговариваясь, мы свернули с расчётной траектории и расстреляли его. В упор. Он даже не успел послать луч. Мы расстреливали всех. Всех врагов, попадавшихся на нашем пути. Без исключения.
В космосе одиноко плыл по странной случайности уцелевший голубой пламя-флаг, и это выглядело немного жутко...
Вдруг на нас буквально шквалом посыпались корабли дремлян. Нет, ну решили же не сворачивать с рассчитанных траекторий! И зачем было отвлекаться на этого бэтазийца?
Элиш пробормотала в свой включённый олорел нечто невразумительное – я не стала прислушиваться, примерно представляя себе содержание.
Мы моментально ушли в ещё не просчитанное смещение... Однако несколько из сотен выпущенных лучей всё же достигли своей цели, и оба наши корабля виляли всеми своими подвижными частями, как разнервничавшиеся зинты из сектора Телескопа.
Я подбавила количество телинов в организме, испытав изрядную нервную встряску, и понадеялась, что Элиш и без моего заботливого совета догадается сделать то же самое. Наши бортовые компьютеры тем временем высчитывали, как можно добраться прямиком до Невидимой Зоны, не выходя из смещения: дремляне едва ли рискнут сунуться в неё за нами.
Мы включили визозаслонки, надеясь, что штабу сегодня не до того, чтобы отслеживать нас...
Обычно само по себе смещение занимает несколько мгновений, но сейчас мы как бы зависли в опасной шаткой субстанции не-пространства – или четвёртого измерения? Учителя всегда строго напоминали нам, что нельзя делать этого, что при переходе смещение должно быть просчитано хотя бы наполовину... Что длительное пребывание в этой неизученной среде опасно и последствия его непредсказуемы... Нас может выкинуть, например, на другом конце Вселенной...
Я старалась не задумываться об этом – а пока гиперком усиленно трудится, на всякий случай вызвала Глена Ди через свой личный королевский олореловый канал. Сложно сказать, почему именно его, но он вызывал у меня необъяснимое доверие и симпатию.
Связь наладилась, и это показалось хорошим знаком: пока что наше недосчитанное смещение протекает как обычно... Я не выходила на визуальный контакт – но голосовую пластину снять не забыла...
– Леди Луэлин? – не очень уверенно произнёс Глен, вглядываясь в тёмную площадку телепорта. Кажется, я застала его дома.
– Да, – уверила его я, – это я. Вы срочно нужны мне, сектитэнтэн Ди.
– Я к вашим услугам, мэм! – поднялся он. – Что мне сделать?
– Я передам вам абсолютный код на вылет и координаты, куда вам следует прибыть так быстро, как вы только сможете... – мой корабль тряхнуло, и Глен наверняка услышал странный шум. Однако ничего спрашивать не стал, и я окончила побыстрее – пересылая код с координатами напрямую в его олорел:
– Вы увидите космолёты, и вашей задачей будет подобрать всех, кто там окажется.
Я отключилась, не дожидаясь от него уверений в готовности служить мне и исполнять приказы. Не сомневаюсь, он сразу же бросился в ангар...
Пока устанавливала обратно пластину для изменения голоса, гиперком сообщил, что, во-первых, максимальное безопасное смещение немного не доходит до Зоны Невидимости, а во-вторых, время пребывания в смещении приближается к критической черте.
– На сколько? – уточнила я.
– Около парсека, – последовал ответ. – И не больше минуты.
– Эйри! – воскликнула Шела в олорел. Корабля её я, естественно, не видела – но связь по-прежнему работала. – Смещения не хватает...
– Знаю, – отозвалась я. Похоже, наши бортовые гиперкомы были согласны друг с другом, как близнецы-братья... – Но придётся рискнуть. Выходи сразу в Зону! – я перебросила и ей те координаты, которые дала Глену.
– Но это опасно для космолёта! – произнесла Шела, тем не менее, кажется, задавая кораблю новую команду. Во время вылетов она всегда говорила быстрее, чем обычно, однако я с удовольствием отметила, что даже сейчас истеричные нотки и близко не прослушиваются в её голосе.
– Там будет ждать Глен, лучше пусть он подберёт нас, чем попадаться дремлянам... Черти кометные!
– Что?
– Мой гиперком уже принял решение! – я бросилась отменять ввод смещения и заставлять бортовой компьютер против воли запускать новый курс. Окинула взглядом показания приборов. Хрональная черта надвигалась на красное поле – туда, где она никогда не должна быть во время полёта.
– Шела, порядок? – на всякий случай уточнила я за миг до смещения.
– Вроде бы! – откликнулась она.
Корабль снова тряхнуло. Хрональная черта затрепетала, останавливаясь. Я затаила дыхание...
Свет родного двойного Антареса ударил в иллюминаторы, и я едва удержалась от радостных вскриков. Услышала облегчённый выдох Элиш. Увидела её дрожащий космолёт – полагаю, мой выглядел примерно так же.
В этот момент рядом проявился ещё один истребитель. Похоже, кто-то из преследователей бросился за нами. Это был человеческий корабль – вероятно, из работающих на дремлян. Люди вообще отличаются увлекаемостью, безрассудством и упрямством...
Он отследил нас до самой Зоны Невидимости и ворвался в неё, стреляя.
Передо мной материализовался прицел, и удалось выпустить луч, невзирая на весьма настораживающие показатели приборов рубки управления. Экран приближения цели продемонстрировал, что у врага повреждён снарядный отсек. Правда, космолёт милостиво посоветовал мне эвакуироваться, готовый разгерметизироваться, а то и взорваться.
В этот момент вражеский корабль попытался уйти из наших сканеров, но мы стали свидетелями потрясающего зрелища: как сработали системы Невидимой Зоны, и у водолеевца ничего не вышло.
Элиш катапультировалась, дремлянский космолёт ринулся на неё, и я вновь выстрелила, на этот раз добив его и тоже выпрыгивая в космос.
Последними я помню две мысли: во-первых, как жаль, что нет с собой какой-нибудь маленькой стереокамеры или миникома. Если бы заснять это событие, то лаборатория, надеюсь, быстро смогла бы определить, что к чему, и чем водолеевцы защищаются от обнаружения нашими сканерами! Дальности и угла съёмки пишущего телепорта никак не хватит, а поскольку наши космолёты теперь уж наверняка повзрываются, то никаких наглядных данных не останется.
Вторая мысль была о том, как же неприятно убивать человека в войне с Дремом, где, казалось бы, одинаковые расы должны объединиться на одной стороне...
Потом нас оглушило взрывом, силогенераторы работали во всю мощь, но три космолёта сразу – это не шуточки, и какое-то время я плохо ориентировалась.
Помню, когда нас подобрал Глен, мы ещё не переменили своих внешностей. Но когда сделали это на космолёте, он не особенно удивился. У меня создалось впечатление, что он давно уже обо всём догадывался, а вид его был видом полностью идеального охранника, ни о чём не расспрашивающего свою королеву.
– Опускайтесь в мой личный ангар, – приказала я, прохаживаясь по рубке. Глен кивнул, следя за приборами. Я ещё немного помолчала и произнесла:
– Глен... Вы не успели заснять, как он не смог уйти в невидимость?
– К сожалению, нет, мэм...
– ...Нужно будет поведать учёным об этом происшествии.
Глен поднял на меня глаза, понимающе кивнул:
– Я всё сделаю, леди Луэлин... – улыбнулся он.
– Ссылайтесь на моё тайное поручение, скажите, что случайно оказались там... И сочли информацию очень важной...
Мы с Элиш записали для него виртуальные пси-файлы. Чтобы он смог увидеть случившееся нашими глазами, во всех подробностях. И сделать уже свой, для демонстрации посторонним. Ведь леди Луэлин и леди Элиш там быть не могло...
– Меня же спросят... – немного помолчав, вдруг заговорил Глен, – почему я не заснял.
– Скажите... что вы боялись ставить под угрозу моё задание, а связаться со мной не смогли. А потом показали мне вот это, – я кивнула на гиперком, – и учитывая важность информации, я разрешила вам передать в лабораторию.
– Хорошо, мэм... – он неожиданно улыбнулся и добавил: – Не переживайте.
Нужно будет сразу же заказать лаборатории создать мне колечко со встроенной кристаллической камерой, которая при снятии с пальца должна перемоделироваться в обыкновенные кристаллы-украшения. Виртуал, конечно, превосходное изобретение... Но возможность заснять объективную информацию, ещё и проанализировать её прямо на месте хоть по каким-то параметрам – совершенно иное дело.
В тот день я вернулась домой в ужасном настроении, и с трудом сделала его обыкновенным. Хотя обычно для меня не проблема придать себе то или иное душевное состояние.
Стена кабинета по-прежнему демонстрировала сектор Водолея. Запуск столь огромного и мощного силового поля требует времени, и визозаслонки помогли выиграть немного его. Додекаэдр уже был замкнут, не успевшие вернуться на Дрем – по-возможности взяты в плен.
Телепорт мигал фигуркой адмирала Кельни, который пытался дозвониться сюда уже третий раз – но по личной связи пока не тревожил меня. Придав себе самый спокойный и естественный вид, я ответила ему.
– Ваше величество, – проговорил мирол. – Кентилио Пегалио Дэлизи прислал сообщение, что едет к нам с предложением мира. На его корабле синий флаг горящего пламени – это знак перемирия, «Костёр Мира», как называют его в Галактике Бэтазийской Культуры, думаю, вы знаете...
Увидев мой кивок, Дэльвик продолжил:
– Я приказал пропустить его и не трогать. Полагаю, есть смысл выслушать то, что он хочет нам сообщить. Возможно, близится конец этой затяжной войне.
Такая мысль мелькала у меня. Но угрызений совести я не почувствовала.
– Неужели ему надоело сражаться? – насмешливо спросила я. – Ведь он так стремился к этому! Вероятно, затяжная война показалась Повелителю скучным времяпрепровождением...
– Нам это только наруку, мэм, – ответил Дэльвик.
– Было бы, если бы его обещаниям и подписанным договорам можно было верить, – прохладно сказала я. Дэльвик бросил на меня вопросительный взгляд, и я сочла нужным добавить:
– Конечно же, мы выслушаем его, адмирал. А там – по обстоятельствам...
Чуть позже Дэльвик зашёл ко мне.
– Ваше величество, – даже будто испуганно сказал он. – Они его расстреляли... Прикажите, наконец, поймать эту парочку!
Мой милый старый преданный адмирал! Ты так ничего и не понял...
– Нет, Дэльвик... Они же за нас. Лучше мы атакуем Галактику Бэтазийской Культуры...
– Но, мэм... – прошептал он, не в состоянии сразу воспринять столь радикальную перемену. Но, видимо, она ему понравилась – так как Дэльвик кивнул вполне спокойно: – Слушаю, мэм...
