Текст книги "На том свете"

Автор книги: Елин Пелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Когда по селу разнеслась весть, что дед Матейко помер, никто не поверил, потому что старик любил пошутить, да и раньше ничего такого с ним не случалось. Но когда бабка Йова рассказала о его последнем часе, все убедились, что на этот раз он не шутил. Вернулся человек из лесу с дровами, развьючил ослика, привязал его, подбросил ему сенца, и, только вошел в дом, сел у огня и закурил трубку, вдруг как схватит его, будто пополам перерезало: лег, заохал и...

Сбежались соседи, пришла и бабка Йова. Бобылем, бедняга, век коротал, с кроткой ослицей своей сизой, как голубка, послушной и безответной, как монашка. Пришла к нему бабка Йова, да нешто душу удержишь, коли ей на тот свет пора. Только, говорит, успела сказать ему: «Перекрестись!» – а он, сердечный, уж и рукой пошевелить не может. Принесли ему гостинца – водки косушку. Взял, улыбнулся, даже глаза заблестели и... богу душу отдал.

Так с улыбкой и отдал. Оттого ли, что душа прямо в рай угодила, оттого ли, что водочку увидал, – бог его знает.

Очутился бедный дед Матейко на том свете, остановился первым долгом на перекрестке, где много было таких, как он.

– Счастливо добраться! – сказал он им, да, не долго думая, и спрашивает:– Скажите, братцы, как тут в ад пройти?

Все взглянули на него с удивлением.

– В пекло, в пекло какая дорога ведет? – громко объяснил дед Матейко.

Показали ему дорогу– пошел он.

«Наверняка мое место там,– думает.– Так хоть поспеть вовремя... Куда мне в рай, бедняку... Рай – для богатых и знатных. В таких лохмотьях да с такими грубыми руками кто меня туда пустит? Восемьдесят лет лямку тянул, мучился как собака, а теперь меда ждать? Ну да, по божьей правде старался жить, да кому до этого дело? Разве будет Господь Бог беспокоиться насчет таких, как я? Да нас с самого рождения в тетрадку дьявольскую записывают... Будь я еще праведником, да, скажем, согрешил разок, выпил! А то как пил ведь! От нужды, понятно, с горя пьянствовал, да ведь было дело. Все равно, думал, такая твоя доля – пей... Пей, а там хоть трава не расти! Ну и расчистил себе дорожку в пекло. И теперь прямым ходом – туда!»

Шел-шел дед Матейко, своими мыслями занятый. Вдруг кто-то невидимый дерг его сзади за кожух.

– Стой, приятель. Куда путь держишь?

– Да в пекло я, – ответил старик.

– В пекло? Э, дед, зря туда собрался!

– Ничего не зря... Знаю я, кому куда,– не смотри, что прост.

– Да тебе полагается в раю быть... Я ангел и послан, чтоб отвести тебя туда.

– Брось, парень! Иди себе своей дорогой, не смейся над старым человеком, стыдно...

Видя, что с ним не поладишь, ангел сгреб старика и взлетел высоко в светлые небесные просторы, где благоухает чудным измирским ладаном и роями порхают светлые ангелы с цветком базилика в руках, вдохновенно распевая: «Свят, свят, свят господь Саваоф!»

– Куда это ты меня волочишь, милый? Попадет тебе от хозяев твоих. Не чуешь разве, как от меня водкой пахнет?– воскликнул дед Матейко и попробовал было дать тягу, но ангел полетел еще быстрей, унося его в светлую ширь, пока они не достигли райских врат. Врата были из золота и драгоценных каменьев и сияли как солнце. Перед ними стоял святой Петр с серебряным ключом в руках и реестровой книгой под мышкой.

– Из которого села? – обратился он к деду Матейко и стал рыться в книге.

Куда податься? Дед Матей помялся-помялся и сказал:

– Значит... из Подуэне я...

– Из По...?

– Из Подуэне!– крикнул дед Матейко, подумав, что святой Петр туг на ухо.

– По... По... По...– Святой Петр стал перелистывать книгу. – Подуэне. Вот. Ладно: праведный.

– Не может быть! Ошибка тут, святой Петр!

– Какая ошибка? Это тебе не пирог с капустой, а реестровая книга, пронумерованная, прошнурованная и припечатанная рукой божьей, – рассердился святой Петр.

– Ну ладно, только уж потом пеняйте на себя,– возразил дед Матейко.

– А что?

– Да больно пил я. Что-то не верится мне, будто я праведник.

– Много пил, да много терпел, вот тебе и прощено,– ответил святой Петр и отпер ворота.

– Погоди, святой Петр, надо и осличку мою сюда,– взмолился было дед Матейко, но ангел втолкнул его в рай, и он, разинув рот от удивленья, не успел договорить.

Только дед Матейко в рай попал, сейчас же вспомнил про старуху свою, что задолго до него грешную землю покинула.

«Коли меня впустили, хоть пьянствовал я и старуху свою колотил, так уж ей-то, наверно, красный угол отвели. Ведь она кротче божьей коровки была, все прощала... Ну, что бы со мной без нее было?»

И обратился он к одному ангелочку:

– Скажи, касатик, нет ли тут старушки такой... Матеевой? Треной звать...

– Из какого она села?– спросил ангелок.

– Из Подуэне...

– Тут, тут, – ответил ангелок и повел старика по раю.

– Ну и благолепие, ну и чудеса!– дивился дед Матейко при виде чудных райских красот, доступных лишь взорам праведников.

– А отец Никола здесь? – стал он расспрашивать ангела.

– Какой отец Никола?

– Отец Никола из малой церкви – тот, что деньги в рост давил... Мне с ним встретиться стыдно. Я ему должен был, да он помер, и долг мой так за мной и остался.

– Поп Никола в преисподней, дедушка.

– Не может быть!

– Честное слово!

– Да ведь он как-никак попом был, священником!

– Ничего не значит... Тут на лица не смотрят – каждому по его делам воздают. Попом был, да грешил. Уж на что архиерей – и тот в пекле.

– Да что ты?

– И он тоже наказан, дедушка... Был архиереем, верно, да кичился саном своим, одних знатных за людей почитал, а на бедных да убогих смотреть не хотел. Гнушался ими, а коли подавал милостыню, так с презреньем, чтоб только поскорей отделаться... Роскошно оде нале и, каждый день объедался, а людям воздержанье проповедовал... Разве это не грех?

Дед Матейко, потеревши лоб, промолвил:

– Где мне знать, грех или не грех. Мы люди простые, без понятия. Да будет толковать про это. Лучше сведи меня в трактир, чтоб мне чарочку пропустить, а то в глотке пожар, будто углей туда насыпали.

– Э-э дедушка, трактиров тут нету,– возразил ангелок.

– Нету?

– Нету, нету!

– Ну как это можно, чтоб посреди такой красоты трактира не было? Куда ж зайти отдохнуть, выпить рюмочку. подкрепиться? Ведь я с самой земли иду, уморился... Нам батюшка объяснял, что в раю все есть, чего душе угодно, а на поверку... Уж лучше бы я в ад попал! Там как? Есть трактиры-то?

– Там есть.

– Тогда сделай милость, отведи меня туда. На что мне вся благодать эта, коли ни капли водки! В аду, понятно, плохо, ну да я к этому привыкши. Намучаешься, зато в добрый час хлебнул – глядишь, и полегчало.

– Нельзя, дедушка!

– Эх, – вздохнул старик,– это уж на тюрьму похоже! Никуда по своей воле ногой не ступи...

– Привыкнешь, дедушка, – сказал ангелок в утешенье.

– Выходит – опять терпи! – вздохнул дед Матейко и решил пуститься на хитрость.– Послушай, паренек, сказал он ангелочку.– Надо бы вам открыть здесь трактир. Встречу господа бога, так прямо ему и скажу: дескать, хорошее дело... Тут ведь сборщику налогов зайти некуда, что уж о других толковать!

– Здесь нет сборщиков налогов, дедушка.

– Да ну!

– Ни одного нет.

– Мать пресвятая богородица, да тут и впрямь благодать!– радостно воскликнул дед Матейко и, перекрестясь, добавил:– Вот это мне у вас больше всего по нраву!

И пошел скорей искать свою старуху.