Текст книги "Магическая сделка"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ты о чем задумалась? – спросил Хатор.

– О кладбище, – отмахнулась я.

И снова принялась есть, пытаясь понять, с чего я вообще вспомнила об этом кладбище. И о лекции. И о том, что «очень часто проблема заключается в том, что мы игнорируем степень ее опасности».

– О каком это кладбище? – встревожилась бабушка Осаи.

– На первом курсе был практикум по некромантике, – все так же отстраненно ответила я.

Просто не могла понять, почему вдруг появилось нехорошее предчувствие. Очень нехорошее. Просто появилось, и все. Откуда?

– Тебя если что тревожит, ты скажи, – неожиданно серьезно произнес древний.

– Не знаю, что тревожит, – честно призналась я. – Мысль какая-то промелькнула сейчас, как бы намеком, я все не могу понять какая. И кладбище это с чего вдруг вспомнилось? Может, потому, что у ректора Валентайна никто студентов на растерзание гулям не бросает? Но в таком случае воспоминание должно было бы вызвать спокойствие, а мне, напротив, тревожно стало.

Моя новая семья промолчала, давая мне возможность продолжить, но продолжать было нечем и не о чем. Я сама не могла понять, откуда вдруг такая тревожность нахлынула.

– Так, значит, мантия на завтра нужна? – спросила мама. – И платье?

Я кивнула, все еще раздумывая о своем.

* * *

Ночью мне приснился Призрачный ямщик. Он устроился почему-то на ступеньках возле трона, а рядом с ним, угрюмо сгорбившись, сидел наш король Умарх Третий, с криво повисшей на лысой голове короной, и жаловался, жаловался, жаловался призраку. Ямщик понуро слушал, но, судя по выражению его призрачного лица, уже очень хотел сменить место обитания.

– Такой человек был, ты понимаешь – такой человек, – жаловался король. – И такая смерть… По кускам привезли. Представляешь? По кускам.

– Да, хороший был мужик, – замогильным голосом подтвердил призрак.

– И по кускам… – Король всхлипнул. – И кто, вот скажи мне?

– Так псы эти призрачные, намедни вам донесение было, – напомнил Ямщик.

– Псы! – король горько усмехнулся. – Псы хоть и животные, а перепись провели, налоги исправно платят, территорию проживания обозначили, под королевскую присягу пошли. А ты говоришь, псы! Не могли грассы, я с их вожаком в шахи тут вот, прямо тут играл, и знаешь что – Ухр выиграл. У меня. Пес! Представляешь?!

Помолчал и добавил понуро:

– Не могли грассы… Кто-то из своих это был, кто-то из магов, как не сам Воронир. Я ж не дурак, я же, знаешь, задом чую, проворачивают что-то. За моей спиной проворачивают. Сам посуди – пограничная застава на южном тракте выгорела дотла – ни записей, ни людей не осталось. А ведь до того десятник Тессорду прислал сообщение: «Магов сюда, срочно!» Значит, случилось что-то, что-то гиблое, иначе к Энроэ сообщение бы пошло. Дальше смотри. – Король, забывшись, хотел ударить по колену собеседника, привлекая внимание, но рука прошла насквозь. Умарх крякнул досадливо и продолжил: – Тессорд и маги его где были убиты? В четырех верстах от начала государева пути. А значит, они на пограничной заставе, почитай, полдня провели – что там было? Что нашли? Почему ни вороны, ни почтовые голуби не долетают?! А я тебе скажу – маги скрывают что-то!

Король растер лицо ладонями, пальцы с кольцами запутались в бороде, он их с трудом высвободил и продолжил:

– Я как на печи раскаленной сижу, веришь? С одной стороны, рвут на части эльфы, наши-то грабят их, то территорию Заповедного леса пересекли, то еще что! С другой – хутары эти! Вот ты мне скажи – что произошло? Договор был? Был! С атаманом по рукам ударили, сам ездил, лично. А тут вдруг раз – и нет хутарской княжны? Где, куда, как? Атаман Костицкий все договоренности разорвал, заявил: «С государством, полным мертвяков, дел иметь не будем», и всем посольством назад вернулись, и даже княжну, заметь, искать не стали, стало быть, сами они ее и спрятали. А мне как теперь? Двое надежных людей было – Энроэ и Тессорд. Мага больше нет, а Энроэ…

– Совсем помешался? – участливо спросил призрак.

– Совсем, – уныло подтвердил король. – Сам видишь – второй заговор у нас, а этот за девкой своей по всему Горлумскому лесу мотается.

Раздался тихий стук, приоткрылась дверь, и вошел мужчина, которого я уже знала: тот, который изменил мое вино на ужине с лордом Энроэ и предупредил про лес.

– Торн? – вскинулся король. – Чего тебе?

Вошедший прикрыл за собой дверь и сообщил:

– Нашли еще четыре кольца.

Умарх Третий, глухо и с отчаянием простонав, спросил:

– Тоже замаскированные под перстни с камнем Правды?

– Нет, – сухо ответил Торн. – Два были обручальными, один перстень с изумрудом, последнее с неприметным топазом. Идентифицировались как простые украшения, но реакция у подопытных заключенных одна – проявление крайней агрессии. Опасное даже у простых людей.

Король посмотрел на Торна, затем на свои руки и начал остервенело срывать кольца. Все.

– Указ о запрете ношения украшений уже готов, – сказал Торн.

– Неси, – глухо отозвался правитель Любережи, – подпишу.

И я проснулась.

* * *

Некоторое время просто лежала, глядя в потолок и потрясенно думая о том, что только что увидела и услышала.

Итак – король узнал о гибели магистра Тессорда. При воспоминании о боевом маге и его жуткой смерти на глаза наворачивались слезы… Смахнула, не задумываясь, потому что подумать было о чем. К примеру, о том, что, похоже, информация о мертвых деревнях теперь имелась только у меня. Причем действительно у меня – плащ к концу нашего семейного чаепития принес Зэрнур, карта была в кармане. Но сейчас, после увиденного, я сидела и думала – а кому ее отдать?! Королю, от которого, похоже, скрывают факт того, что население его королевства практически уничтожают мертвяки, или магистру Аттинуру… и неизвестно, что тогда с картой будет дальше.

И что мне делать?!

Я села, затем соскользнула с постели, стараясь не произвести ни малейшего шума.

Осторожно подошла к окну, приоткрыла деревянные створки – на дворе была ночь. Время где-то около двух-трех, самое темное время. Неудивительно, что я увидела во сне Призрачного ямщика – это время его силы, вот он и передал свое видение мне через такое расстояние. Словно предупредить хотел. О чем? Видимо, о том, что лорд-дознаватель Энроэ меня ищет. Но сейчас совсем другое взволновало.

Абсолютно другое.

Постояв несколько минут возле окна, я мысленно прикинула возраст дома бабушки Осаи. По всему выходило, лет триста, не меньше. Значит, мне не подойдет.

Опасливо магической вспышкой зажгла фитилек оставленного мне мамой фонарика, разместила его на столе, приоткрыв ту створку, которая бросала свет на нужную мне сторону стола.

Карту перерисовывала долго.

У меня на это ушло около часа, не меньше, но в итоге карт теперь было две, а это уже проще.

Закончив, затушила фонарик, взяла копию карты, вернула оригинал обратно в карман плаща, накинула халат на плечи, шелковый, такой же приятный на ощупь, как и ночная рубашка, которую мне мама дала, и, обувшись в домашние туфли, осторожно выскользнула из комнаты.

По счастью, дверь даже не скрипнула.

Бесшумно пройдя по открытой террасе и спустившись по лестнице, я обнаружила дверь.

Закрытую на внушительный засов входную дверь.

То, что открыть его я едва ли смогу, стало ясно с первого взгляда.

Немного поразмыслив, прошла к окну, практически не дыша, открыла, взобралась на подоконник и спрыгнула в сад. А дальше оставалось самое в принципе сложное – отсчитать как минимум четыреста шагов от дома и надеяться, что я не упрусь во время своего отсчета в высокий забор.

Тем обиднее было уткнуться носом в белый камень ограды на триста девяносто четвертом шаге.

Очень обидно.

Теоретически призвание духа можно было бы попробовать провести и здесь, но на практике у старых домов, особенно вот таких, с многовековой историей одной семьи, собственная аура давала сильные искажения – это как минимум, а как максимум – у них имелся дух-хранитель. И что-то мне подсказывало, что у дома бабушки Осаи он непременно тоже есть. А вызывать одного призрака на исконной территории другого – верх глупости, обыкновенно приводящей к смерти вызывателя, причем довольно мучительной.

Собственно, поэтому в свое время некоторые маги в Любережи настаивали на том, чтобы на дымоходе или же торце каждого дома указывалась дата его строительства. Правда, находились и такие, которые предлагали вместо года писать что-то вроде: «Осторожно, злой дух-хранитель», но инициативу не поддержали, потому что обязательно появлялись умники, добавляющие к этой надписи что-то вроде: «А хозяева так вообще звери», или «И кот-убийца», и это помимо личных оценочных высказываний о проживающих в домах людях.

Но это была лирика, а вот тот факт, что мне придется лезть через стену, стоял передо мной со всей очевидностью этой стены.

Безуспешно прошлась к воротам – на них висел амбарный замок. Зачем вешать замок на ворота там, где все население вполне способно летать, для меня оставалось загадкой. К сожалению, неразрешимой, потому что калитка тоже оказалась заперта.

И тут позади прозвучало:

– Твоя мама так ко мне на свидания бегала.

Испуганно оглянувшись, с облегчением выдохнула, увидев Хатора. Папа постоял, светящимися в темноте, как и у всех драконов, глазами разглядывая меня, затем прямо спросил:

– В чем дело?

– Мм-м… – нервно проговорила я, думая, что вообще можно сказать в такой ситуации.

– То, что это не попытка сбежать на свидание, я уже понял, – посмеиваясь, сообщил дракон.

– А как? – не удержалась я от вопроса.

– К любимым драконам обычно бегают как минимум причесавшись, а не с вороньим гнездом на голове, – очень резонно заметил папа.

Судорожно пригладила волосы и сообщила:

– Просто не хотела никого будить. А ключи от калитки у кого?

– А зачем тебе выходить за ворота? – задал вопрос родитель, который в принципе имел полное право задавать такие вопросы.

Тяжело вздохнув, честно призналась:

– Перед тем как попасть в Долину драконов, я проходила практикум по Призрачным явлениям. И немного… помогла одному призраку.

– А надо было? – поинтересовался папа.

– По заданию требовалось его немного убить, – неловко ответила я.

– Поступок в твоем духе, – пожал плечами папа. – Дальше.

Стянув полы халата и потуже завязав пояс, нехотя продолжила:

– Дальше, в результате ритуала открепления его от места базирования у нас образовалась некоторая связь. Она непрочная и способна инициироваться только Призрачным ямщиком, который уже несколько раз показывал мне некоторые события, которые считал для меня важными или способными предупредить, в смысле, мне как-то помочь. Одно из событий он показал сейчас. Но лорд Энроэ для меня не представляет никакой опасности, а вот история с кольцами… и тот факт, что королю до сих пор неизвестно о гибели жителей стольких деревень в Горлумском лесу, меня волнует, и очень. Вот я и хотела отойти подальше от дома, чтобы, не потревожив его духа-хранителя, связаться с Призрачным ямщиком и… – Я запнулась и понуро продолжила: – И по обстоятельствам.

Хатор внимательно смотрел на меня несколько секунд, потом подошел и, сдвинув в сторону, просто открыл калитку ключом, который из кармана достал.

И, выйдя первым на улицу, спросил:

– Так, значит, тебе нужно место, где не стояли дома, нет захоронений и не живут духи?

– Да, – неуверенно ответила я, выходя за ним.

– Идем, – папа протянул руку, – есть тут одно местечко, Эмали для медитаций и призывания ветра использует постоянно. Думаю, самое то, что тебе нужно.

Честно говоря, я даже и не пыталась возражать против присутствия дракона, с папой ночью на темной улице было гораздо спокойнее, и чувство безопасности окутывало, как теплым пледом.

– Знаешь, забавно, – заговорил Хатор спустя некоторое время, – мы с твоей мамой не маги. Ну, в смысле, как – я немного владею, но скорее на уровне интуиции, чем в плане способности менять материю, а вот дочки обе с сильными магическими данными. Знаешь, как мы гордились, когда Эмали первая прошла вступительные испытания и поступила в Академию Ветра? Я, наверное, год каждому встречному гордо рассказывал, что у меня дочь маг. А потом, как-то неожиданно, периодически таская у старшей учебники, и Ирида поступила. Мы с твоей мамой сочли это благословением древних, не меньше. Я думал, гордиться своей семьей больше, чем уже горжусь, невозможно, но вот у нас появилась третья дочка… и тоже маг. Кто бы мог подумать!

Не знаю, кто и как, но мне так приятно стало и так тепло на душе.

И тут Хатор остановился, указал на дерево впереди, возле которого, судя по доносящемуся журчащему звуку, протекал ручей, и спросил:

– Подойдет?

Я, несмело отпустив его большую крепкую и такую по-отцовски надежную ладонь, осторожно прошла вперед, как-то интуитивно переступив ручей, и, присев, коснулась земли. Пальцы кольнуло сотнями иголочек отозвавшейся мгновенно магии.

– Здесь источник! – потрясенно прошептала я.

– Ну да, ручей, – подтвердил Хатор.

– Нет. – Я закрыла глаза, призвав иное зрение, и с удивлением увидела то, о чем нам только рассказывали. – Это магический источник. Чистый магический источник! На территории человеческих королевств таких уже не осталось… Да я вообще не знаю, где они еще есть! А тут…

Магия заструилась от земли, обвивая руку.

– М-м-милада, доча, – напряженно позвал Хатор.

Открыла глаза и удивленно посмотрела на голубой, сверкающий и светящийся, подобный воде, всплеск, ласковым прикосновением обвивший мою ладонь и поднимающийся выше, до самого локтя.

– Триединый!.. – потрясенно выдохнула.

Магия! Чистейшая природная магия! Одной капли которой было достаточно, чтобы создать все тайные тропы разом! Хранимая эльфийскими друидами в священных сосудах и оберегаемая пуще всего Средиземья! Магия, доверчиво ластящаяся ко мне, как котенок…

– Эмали с детства любила это место? – вдруг догадалась я.

– Да. – Хатор, все такой же напряженный, сел на камень рядом. – Ее любимое дерево, всегда прибегала сюда, когда мы к бабушке приезжали. Ирида, как подросла, тоже вечно с ней сюда приходила. А эта штука здесь всегда была?! – Тревога отчетливо прозвучала в его вопросе.

Я улыбнулась. Магия продолжала ластиться к моей ладони, действительно как котенок, и я осторожно погладила в ответ, что вызвало яркий радостный всплеск по земле в радиусе метров пяти вокруг, а затем сияние вновь сосредоточилось под моей рукой. Словно источник очень соскучился по ласке и теперь был рад компании, и это было удивительно. Одушевленный, практически живой, игривый и настолько открытый, что наполнял меня энергией, хотя я, напротив, пыталась не взять ни капли… И тут я поняла, каким образом магический дар пробудился в Эмали и Ириде – они просто обе очень добрые, как и их родители… Они, видимо, играли с источником.

– Источник? Не знаю, – отозвалась на вопрос Хатора, – он небольшой… хотя мне судить сложно, источников ведь уже практически нет, но, возможно, он или пробудился, или просто часть от большего, потому что ведет себя… – я снова погладила маленькую синюю магическую с любопытством разглядывающую меня волну, – как малыш.

Хатор помолчал, а затем вдруг изумленно произнес:

– Киса – первое слово, которое сказали и Эмали, и Ирида!

Помолчал, затем добавил:

– Но я никогда не видел это здесь.

– А днем его не видно, – прошептала я. – Это как зажженный спирт, в ярком свете практически не заметно его горение.

Магический источник хотелось обнять, прижать к себе действительно как котенка, но время торопило. Я еще раз погладила это невероятно как сохранившееся чудо и, поднявшись, сказала:

– Это место не подойдет. Источник очень чувствителен к призрачным явлениям и в целом к магии, просто не хочу рисковать и вызвать в нем хоть какие-то изменения.

И, с сожалением оглянувшись на чистейшую магию в последний раз, я решительно перешагнула ручей и подошла к Хатору. Дракон, задумчиво окинув взглядом кинувшийся за мной сгусток магии, который, похоже, не мог пересечь ручей, а потому остановился на его границе, тяжело поднявшись с камня, повел меня дальше.

Я выбрала место между трех старых деревьев, древних, сильных и могучих, которые, если что, сумеют сдержать любые искажения. Попросила папу не подходить ближе, чем на десять шагов, отломала палочку от ближайшего валежника, и начала рисовать, по капле вливая в рисунок магическую энергию. Круг, в нем еще круг, символ Нэграш, а затем, опустившись на колени перед острием символа, на едином выдохе произнесла: «– Эссаджено!» – заклинание призыва высших призраков.

Мгновенно затошнило, сильно, до рвоты, которую нужно было сдержать любым способом, я и держалась, ощущая себя так, словно была подхвачена сильным течением быстрой горной реки, и теперь меня волокло по дну, болезненно прикладывая о камни.

И ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни вынырнуть нельзя!

Задержав дыхание, сжавшись, я пыталась усидеть на месте, но меня волокло и мотало из стороны в сторону в пределах внутреннего круга. Но страшно было не от этого, и я не испугалась, даже когда заметила среди валунов той призрачной реки, что несла меня сейчас сильным течением, нескольких сияющих фиолетовых змей, что тянулись ко мне, словно чуяли, словно помнили, что получили приказ и право на мое убийство. Я ужасно боялась, что вмешается Хатор. Поэтому изо всех сил сдерживала крик при особо сильных ударах.

Но еще всего несколько мгновений, и я распахнула руки навстречу свободному падению, едва призрачная река исторгла меня над столицей Любережи.

Падать было приятно и не больно. Я чувствовала, как ветер развевает мои волосы, и, кажется, потеряла халат, но летела, летела и летела, отдавшись во власть воздушного потока, ровно до того, как разглядела крыши домов.

– Таэ… – полустон, полувыдох, и я замираю над городом, в нескольких метрах от смерти.

Вдох – и город становится другим.

Я вижу умерших. Они ходят среди живых, едва ли осознавая свою смерть. Они живут… Они бродят по городу, разговаривают, стоят за прилавками в торговых рядах – они живут. Просто мир – другой. Совсем другой. И я не могу понять, как я в него попала. У меня нет столько сил. Нет таких способностей. Мой резерв на уровне студента-недоучки, я физически не в состоянии попасть сюда. Мой удел – крыши над городом и зов к тому призраку, что требуется.

Но я медленно опускаюсь на каменные плиты центральной площади перед дворцом и не могу понять, что происходит.

И окончательным шоком стало услышанное вдруг:

– Студентка Радович?

Резко обернувшись, я с трудом сдержала крик. Магистр Тессорд четко осознавал, что он мертв. Он осознавал это так ясно, что в отличие от других мертвых, которые по целостности кожного покрова и прочих органов не отличались от живых, представлял собой плохо пригнанные друг к другу куски истерзанной плоти.

– Вы… живы? – голосом, который исходил как изо рта, так и из разорванной глотки, строго вопросил он.

– Да, – ответила, уже не будучи до конца уверенной в этом.

И магистр облегченно выдохнул.

– Надеюсь, вы в Медведково, – произнес он голосом, который было так жутко слышать. – Оставайтесь там, слышите? Если я успел, если вы еще не покинули территорий, защищенных жрецами Древуна, – оставайтесь там. Слышите? Вам не дадут добраться до столицы!

Он быстро выговорил все это, затем напрягся и хмуро посмотрел на меня. Я догадывалась, какой вопрос он сейчас задаст, и магистр подтвердил мои предположения, с нескрываемым подозрением вопросив:

– А что вы здесь делаете, студентка Радович?

– Я не знаю, – ответила совершенно искренне. – Я использовала заклинание призыва высшего призрачного явления и должна была зависнуть над городом. Я не могу понять, почему опустилась в мир мертвых.

Магистр Тессорд нахмурился, поправил щегольским движением свой изорванный алый плащ и поинтересовался:

– А кого вы позвали?

– Вообще-то меня, – раздалось совсем рядом.

Я повернулась на голос и увидела… монстра. В мире мертвых Призрачный ямщик предстал огромным, метра три, совершенно жутким созданием с покрытой черными шипами головой, черным же телом, огромными мускулистыми руками с гнутыми когтями и совершенно пугающим оскалом многоярусных зубов.

– Сам в ужасе, – признался он. – Это вообще со мной надолго?

– Я не знаю… – голос как-то резко сел.

Потом пришла жуткая мысль, что я тоже видоизменилась. С ужасом посмотрела на свои руки и заметила, насколько тоньше они стали. Я и так полненькой не была, но сейчас стремительно теряла вес – мир мертвых безжалостно брал плату.

– Тебе пора валить! – резонно произнес Призрачный ямщик.

– Призрак совершенно прав, студентка Радович, – поддержал его магистр Тессорд. – Мне многое нужно было бы вам сказать, но, боюсь, у вас на это не хватит жизненных сил.

Что ж, это я почувствовала – резко закружилась голова, и я поняла, что не дышу. Не дышу больше в мире живых!

– Карта мертвых деревень! – стремительно передала Призрачному ямщику зажатую в кулаке бумагу. – Грассы больше не нападут, они теперь подконтрольны Владыке Драконьей долины. За убийством магистра Тессорда и остальных стоит Воронир.

И из последних сил:

– Ассэнтаран! – заклинание возврата.

Заклинание, которое должно было перекинуть меня обратно в реку времени, чтобы вернуть в мое тело, в мою жизнь, в мир живых.

Заклинание, которое не сработало…

– Ассэнтаран… – прошептала я, чувствуя, что теряю власть над собственной магией.

И подумала, что все.

Это все.

Я останусь тут навечно. Или растворюсь, как бывает с теми, кто неосторожно ступил в мир мертвых.

– В карте отчет, – прошептала я, говорить уже не могла, – там… о мертвых… мертвяках… купцы…

И в тот миг, когда черная воронка смерти уже была готова поглотить меня, мир мертвых вдруг распахнул глаза и взглянул на меня очень знакомым зелено-серебристым безумно злым взглядом.

И меня отшвырнуло от земли так, словно я была мячиком, который ударили с неимоверной силой! И надвигающееся небо, и удаляющаяся столица Любережи, и река времени, и улепетывающие фиолетовые змеи – все пронеслось так, словно это был калейдоскоп стремительно сменяющих друг друга картинок, но сквозь них я все время видела взгляд, который, казалось, прожигал насквозь!

А в следующий миг я сделала судорожный вздох, потрясенно оглядываясь и отмечая краем сознания пылающую золотым пламенем поляну, два полыхающих изумрудным огнем круга, ранее нарисованных мной, сожженный этим зеленым огнем дотла символ Нэграш, стоящую вне пламени перепутанную Камали, которую удерживал бледный Хатор, находящихся также вне поляны боевых драконов, и только в конце я вдруг поняла, что вишу, не касаясь ногами земли, буквально схваченная за горло взбешенным до такой степени, что на его руке проступила черная чешуя, Ирэнарном.

– С возвращением! – практически прорычал он.

Внезапно поняла, что светает! Действительно светает, над деревьями уже показались лучи пробивающегося из-за горизонта солнца. Сколько часов я провела в мире мертвых?! Но мысли об этом улетучились, едва я поняла еще и то, что на Главнокомандующем нет ничего, кроме свободных штанов, поэтому, собственно, и увидела чешую на его руках.

– Я лег спать первый раз за трое суток! – все основательнее теряя человеческий облик, прорычал Ирэнарн.

– Я… я не знаю, что произошло, – просипела, схватившись за его запястье и пытаясь хоть как-то ослабить хватку. – Я проводила ритуал призыва призраков раз десять, если не больше. У меня высший бал по этой технике, я просто не понимаю.

Ирэнарн молча разжал ладонь.

И я бы рухнула на землю, не придержи он меня, прижав к себе. Сердце правящего дракона билось быстро, неистово, сильно, словно хотело вовсе вырваться из грудной клетки, и как зверь набрасывалось на прутья ребер.

Несколько секунд, и удары замедлились, стали размеренными и четкими, после чего дракон решительно отстранил меня и, держа за плечо на расстоянии вытянутой руки, хрипло произнес:

– Не знаешь, что произошло? Ножки у тебя… красивые!

Я вдруг вспомнила, как улетел мой халат, и отчётливо осознала, что на мне сейчас короткая ночная рубашка до талии, и ниже короткие ночные шелковые шорты. Стремительно краснея, в ужасе глянула на свои голые ноги и замерла.

На левом бедре, чернея пятнами яда, виднелся змеиный укус.

– Тебя подвергли заклинанию Аградоно, – четко проговаривая каждый слог, хриплым от ярости голосом произнес Ирэнарн. – Ты прекрасно видела призванных Ворониром змей. Ты знала, что они собой представляют. Ты ринулась в мир мертвых, даже на секунду не задумавшись о том, что в нем обитают те, кому уже отдали приказ о твоем убийстве. Знаешь, у меня появились небезосновательные сомнения в твоих умственных способностях!

У меня в моих… нет. Заклинание было разрушено Ирэнарном, разрушено… Я не допустила даже мысли, что угроза сохраняется, пусть даже при переходе на уровень мира мертвых. Я просто не знала.

– Что? – глядя в мои растерянные глаза, зло спросил Черный дракон.

– Я… не знала, – тихо прошептала в ответ.

А в следующее мгновение на меня вдруг резко и неудержимо навалилась темнота!

* * *

Это, наверное, был не сон. Просто потому что не мог быть сном.

– Ну и рожа, – произнес кто-то хорошо поставленным властным голосом.

Я растерянно посмотрела на короля, который все так же продолжал сидеть на ступеньках у трона и взирал на Призрачного ямщика, который оставался все таким же… черным и шипастым. Но ладно это – за ним, с трудом делая каждый шаг, шел магистр Тессорд!

И король, увидев его, растерянно поднялся.

– Тес… – голос Умарха Третьего оборвался.

Магистр же, распрямив плечи, уверенно подошел и протянул призрачную руку. От нее отвалился палец с тем самым кольцом, которое на государевой дороге привлекло мое внимание. Все проследили за ним взглядом, после чего, король все же пожал призрачную руку, а ямщик нагнулся, поднял палец, молча и невозмутимо вернул его магистру.

Маг так же невозмутимо прилепил палец обратно и сообщил:

– Маги-ренегаты начали уничтожение деревень в Горлумском лесу. На данный момент благодаря одному прелестному созданию, – он указал кивком на меня, – мы имеем четкую и подробную карту уничтоженных деревень северной стороны леса.

Король потрясенно повернул голову, посмотрел сквозь меня, снова повернулся к магистру и севшим голосом переспросил:

– Какому прелестному созданию?

– Она просто жива, поэтому вы ее не видите, – вставил ямщик.

– Карта, – произнес магистр Тессорд, передавая клочок бумаги.

Король, взяв переданное, развернул бумагу, просмотрел и пошатнулся. Затем прошел к ступеням, сел обратно на них, а не на трон, и начал читать. Я переписала всё: все события, все замечания, сообщения о мертвяках, всё, что было записано за время путешествия.

– Это война, – спустя несколько минут обреченно произнес Умарх Третий. – Война на уничтожение. Они нас уничтожают.

– Это то, что я говорил вам уже много лет. То, о чем говорил магистр Аттинур, – платное обучение магов лишает нас боеспособной магической армии! Это…

* * *

Очнулась от боли. Болели одновременно бедро и левая рука, вся, от запястья до предплечья.

Но одно прикосновение – и боль прошла, словно ее и не было, осталось чувство легкого жжения, там, где был укус призрачной змеи.

– Забавно, – раздался голос у самого виска, – брачная татуировка не исчезла. Скрылась на время и вот проявилась снова.

Я очень медленно открыла глаза…

И тут же их зажмурила до боли!

Открыла снова, огляделась…

Мы лежали в озере. На песчаном берегу. Я просто лежала. Ирэнарн, подложив мне руку под голову, устроился на боку, нежно гладя меня по щеке и руке. Одно это уже пугало и вызывало шок. Но гораздо большим был другой – озеро, в котором мы частично находились… было не из воды. На нас плавно накатывали и вновь откатывались в озеро волны чистой магии.

Быстро оглядевшись, поняла, что это пещера, огромная, теряющаяся в темноте пещера, внизу которой было вот это озеро чистой магии!

– Да, было несколько сложно убедить Хатора, что тебе нужно гораздо больше магии, чем есть у источника, который, как оказалось, обладает особым отношением к его дочерям, – задумчиво сообщил Черный дракон, и его рука соскользнула со щеки на шею.

Вздрогнув, посмотрела на Ирэнарна и искренне поразилась его глазам – продолговатый зрачок значительно увеличивался, из-за чего глаза казались почти черными.

– В целом, – хрипло продолжил Главнокомандующий, – очень странное явление, но говорит определенно в пользу тебя и твоих сестер.

Пальцы, лаская кожу, соскользнули еще ниже.

– Что вы делаете? – испуганно прошептала я.

– Я бы не стал на твоем месте акцентировать внимание на моих действиях, – странно ответил Ирэнарн.

Я бы, может, и не стала, но до меня запоздало дошел тот факт, что прикосновения дракона ощущаются не через ткань. И хватило одного взгляда, чтобы понять – ночной рубашки на мне не было!

– Да, я все снял, – спокойно подтвердил мои худшие опасения Ирэнарн. И практически издевательски добавил: – Но можешь высказать искреннюю благодарность за то, что я одет.

Та часть тела дракона, что находилась на виду, ни клочка одежды не содержала!

– По крайней мере я в брюках, – сообщил дракон в ответ на мой возмущенный взгляд.

– А я нет?! – воскликнула, вспомнив о шортах.

Вместо вменяемого чего-либо на губах Ирэнарна появилась странная, мало объясняющая что-то улыбка.

Совершенно потрясенная, я провела ладонью вниз по телу и застыла, осознав, что он действительно снял все. Абсолютно! Вообще!

– Очень провокационный жест, – хрипло и сдавленно выдохнул дракон, скользнув пальцами по моей руке, исключительно по моей руке, но в самый низ.

Я дышать перестала, осознавая, где сейчас находятся пальцы дракона, которые все еще располагались на моей ладони, которая… я даже не хочу думать о том, что прикрывала.

Резко сжав колени до боли в дрожащих мышцах, я практически взмолилась:

– Не надо меня трогать!

Ирэнарн навис надо мной и, глядя в глаза потемневшим нечеловеческим взглядом, все так же хрипло, но совершенно непреклонно, прошептал:

– Я осторожно. Очень-очень осторожно…

– Нет! – Меня начала бить мелкая дрожь.

– Нет? – Пальцы соскользнули на бедро, нежно, но как-то очень чувствительно, так что бьющая меня мелкая дрожь мгновенно перешла в крупную, прошлась по коже в ограниченном стиснутыми коленями пространстве, и дракон властно и уверенно накрыл мою руку всей своей широкой ладонью и, почти касаясь моих губ, прошептал: – Но ты же себя трогаешь. И я бы даже сказал – вполне нескромно.

Я была потрясена настолько, что первым порывом было отдернуть руку, и я даже было дернулась, но торжествующий блеск в глазах дракона остановил мгновенно.

– Вы! – Я возмущенно приподнялась и тут же резко обратно опустилась в магические волны, потому что они сейчас были единственным, что вообще меня хоть как-то прикрывало.

– Я… – Ирэнарн вновь склонился к моим губам, легко прикоснулся скользящим движением и прошептал: – Ничего плохого не делаю… Пока не делаю.