Текст книги "Академия проклятий. Книга 6 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Елена Звездная
Академия проклятий. Книга 6

– Адептка Риате, – низкий, чувственный голос лорда директора, словно наполнил весь кабинет, – если вы будете продолжать вот это загадочное молчание, я, пожалуй, прибегну к повторной переэкзаменовке.

Великий Риан Тьер, член ордена Бессмертных, Первый Меч империи, магистр Темной Магии и Искусства Смерти, временный правитель Третьего королевства и по совместительству тот единственный, кто заставлял мое сердце то биться быстрее, то вовсе замирать, вот как сейчас, коварно улыбнулся.

– Риате, у меня даже жены нет, – ехидно протянул магистр и развел руками. – Что уж говорить о совести?

– Что возвращает нас к вопросу о твоем моральном облике, – наглая улыбочка, и проникновенное: – И я готов выслушать ваше безоговорочное «да», адептка.

– Я вам уже трижды высказала мое безоговорочное «нет»! – вспылила я, подскочив со стула.

Когда с кресла с обманчивой медлительностью поднялся лорд директор, я быстренько села обратно, но было поздно.

– Дэя, – обходя стол и приближаясь ко мне, протянул магистр, – ты пойдешь на этот бал.

– Не пойду, – насупившись, заявила я, скрестив руки на груди.

– В качестве моей невесты, – Риан остановился рядом со мной.

– Ни за что!

– И будешь представлена ко двору, как будущая леди Тьер.

– Нет!

Мне вдруг протянули руку. Удивленно смотрю на магистра, тот с улыбкой вносит предложение:

– Поиграем в три безоговорочных «да»?

– Ннне хочется, – протянула я.

– Давай же, это просто игра, – мне его обманчиво-честный тон не нравился совершенно.

И загадочный взгляд черных, чуть мерцающих глаз, в которых я уже безвозвратно утонула, но почему-то каждый раз ощущаю, как тону снова. И как-то само собой получилось, что я поднялась, а после совсем уж без моего участия оказалась в объятиях лорда директора, а вот в поцелуях мне свое участие отрицать было бы нечестно по отношению к самой себе.

– Итак, смысл игры, – выдохнул Риан, практически не отрываясь от меня, – я спрашиваю, ты отвечаешь. Правила ясны?

– Предельно, – слукавила, но в моем положении трезво рассуждать было затруднительно.

– Итак, – нежный поцелуй, – ты меня любишь?

– Да, – выдохнула я, почти не задумываясь.

– И, – еще один умопомрачительно нежный поцелуй, – ты будешь рядом со мной всегда

– Да, – как хорошо, что он меня держит, потому что мои ноги стоять отказываются.

– В том числе и на императорском балу?

Я бы сказала «нет», но мне просто не дали такой возможности, а когда остановились, на «нет» я оказалась уже не способна.

– И, – теперь в его прикосновениях было значительно больше страсти, чем нежности, – все узнают, что ты моя, и только моя, да, Дэя?

– Да, – простонала я, обвивая руками его шею

– Какая у меня послушная невеста, – прошептал довольный полученными ответами Риан.

– Какой у меня коварный жених, – не сдержалась я.

– Какой есть, других не будет, – «утешили» меня.

Смотрю в его черные глаза, на черты аристократического лица, взгляд замирает на четко очерченных губах лорда директора, и я чувствую, как сердце начинает биться быстрее. И была я льдом окована, а теперь и зачарована, и заколдована лордом Рианом Тьером.

– И вот мне интересно, – чуть отстранившись, но продолжая обнимать его, начала я, – ты это имел в виду, говоря: «И когда единственной ценностью для тебя останусь я, мы поговорим о жизненных приоритетах»?

Загадочная улыбка, коварный блеск в глазах и уклончивое:

– Не совсем.

– Да? – так любопытно стало. – А что же тогда?

– Ммм…

Риан подхватил меня на руки, отнес к окну, усадил на подоконник и, наклонившись к моим губам, прошептал:

– Леди Митас в секретарской?

– Ддда… кажется, – кажется мне и это уже не важно, что совсем не радует.

– Тогда не покажу, – нагло сообщили мне.

Я улыбнулась, протянув ладонь, прикоснулась к его щеке, Риан улыбнулся в ответ… Иногда мне кажется, что за моей спиной вырастут крылья и я просто взлечу в небо от счастья. Невероятного, огромного, переполняющего меня счастья…

– Будешь на меня так смотреть – я растаю, – предупредил магистр.

– Или сгоришь? – предположила я.

– Опасения сгореть возникают каждый раз, когда ты со стоном произносишь мое имя, – прошептал магистр, – а вот когда так восторженно-восхищенно на меня смотришь, я всерьез опасаюсь растаять.

– Не могу смотреть на тебя иначе, – честно созналась я. – Чем больше я узнаю о тебе, тем больше восхищаюсь и…

– Тогда мы в равном положении, – комплиментов в свой адрес Риан не переносил даже от меня,– Так что у нас с балом?

Утреннее весеннее солнце заливало кабинет лорда директора ярким светом, через открытое окно слышалось пение птиц, шелест стремительно зазеленевшей зелени, и доносился аромат цветущих аллей Ардама. Весна – мое любимое время года. И магистр Тьер в черном строгом костюме, с собранными волосами и загадочной улыбкой – мой самый любимый мужчина во всех мирах.

– По поводу бала ты уже добился от меня безоговорочного «да», – напомнила я, застегивая ворот ученической формы.

– Добился, – не стал отрицать Риан, – и с одной стороны мне бесконечно нравится сама мысль, что мои поцелуи сводят тебя с ума, но с другой… Ты действительно нужна мне там, родная.

– Правда? – как же приятно это слышать.

– Дэя, – нежный поцелуй, – в ином случае, мне значительно спокойнее было бы оставить тебя в академии, она неприступна. Но

учитывая результаты допроса Алитерры… Поговорим об этом в Лангреде.

Я была готова поговорить об этом прямо сейчас, но в данном вопросе магистр проявлял невероятное упорство – дела империи в открытую мы могли обсуждать лишь в родовом замке Тьеров.

– Все будет хорошо, – пошептала я.

– У нас с тобой – даже не сомневаюсь, – тихий ответ и нервное, – но хотелось бы знать, сколько еще жизней принесет в жертву эта развеселая компания из проклятийника, морской ведьмы и одного темного лорда как минимум. А как максимум я подозреваю не менее двух десятков участников.

Что тут можно было сказать – я не знала, и магистр этого тоже не знал.

В двери постучали, раздался осторожный голос леди Митас:

– Лорд директор, тут к вам…

Я мгновенно спрыгнула с окна, Риан оправил мою одежду, и вернулся за стол, чтобы громко произнести:

– Входите. Риате, вы свободны.

Я проскользнула в дверь, миновав леди Митас, окинувшую меня подозрительным взглядом и чуть не врезалась в высокого, широкоплечего мужчину с золотыми волосами до плеч. Эти волосы, широкий подбородок да черный костюм – все, что я увидела, так как рассматривать посетителя лорда директора не было никакого желания.

– Простите, – извинилась, не глядя.

И хотела обойти, но мне неожиданно заступили дорогу, и тихий, очень странный, чуть вибрирующий голос, загадочно протянул:

– Вы меня не узнаете?

Я вскинула голову, удивленно разглядывая смутно знакомое лицо. Особенно смутно-знакомыми показались его черные, чуть мерцающие глаза, и все же.

– Простите, мы знакомы? – осторожно спросила я.

Мужчина улыбнулся, и я невольно улыбнулась в ответ, сразу подумав «Инкуб». И вспыхнула картинка из воспоминаний – этот самый мужчина, лежащий в постели и единственный из всех Бессмертных снявший тьму.

– Узнали, – догадался. – Я очень рад вновь видеть вас, милая и скромная невеста лорда Тьера.

Леди Митас грохнулась в обморок.

– Вот… Бездна! – выругалась я, уже предчувствуя разгул сплетен по академии.

Леди Митас поднял подошедший Риан, несмотря на массивные формы секретаря, донес ее до диванчика у стены, уложил, скомандовал мне:

– Воды.

И вот пока я наливала из графина в стакан, между двумя Бессмертными состоялся странный разговор:

– Сахэ нкаавраэ? – произнес Риан.

– Доэ эсшаа, – ответил инкуб и пересек комнату.

Дальнейшее заставило меня выронить стакан на пол! Потому что едва светловолосый подошел к магистру, правая рука его начала издавать странное фиолетово-голубое свечение. Риан навстречу ему протянул левую руку… ладонь инкуба накрыла руку магистра… Свет медленно перетек из одного Бессмертного, в другого…

Когда инкуб отнял руку, лорд директор некоторое время еще стоял, закрыв глаза и не двигаясь, затем прозвучало его глухое:

– Эна эрда.

И он распахнул ярко-синие глаза. А потом медленно и неотвратимо их заполнила тьма… Я наклонилась, подняла упавший стакан, вновь налила воды и залпом все выпила. Заметивший мою реакцию инкуб, весело спросил:

– Впервые видите передачу информации между членами нашего ордена?

Кивнув, я добавила:

– И язык, на котором вы общаетесь, тоже слышу впервые.

Бессмертный понимающе улыбнулся, я улыбнулась в ответ, хотя старалась сдержаться. Инкубы есть инкубы. И тут вдруг вспомнились мне те два слова, которые я не знала, вопрос Эллохара, который тогда меня впервые увидел и кинжалами бросался, «Кьехаата?» и ответ магистра «Агхеэра».

– Простите, – бросив взгляд на Риана, поняла, что он в данный момент видит что-то далекое от реальности и все же решилась, – а вы не знаете, как переводится слово «Кьехаата»?

Инкуб удивленно вскинул бровь, но честно перевел:

– Любовница.

Ну теперь я точно знала, что тогда Эллохар спросил!

– А «Агхеэра»? – и дыхание задержала, в ожидании ответа. Очередная умопомрачительная улыбка инкуба и ответ:

– Любимая.

Я улыбнулась. Не инкубу, нет, я с улыбкой смотрела на лорда Риана Тьера, и едва взгляд его стал осмысленным, тихо сказала:

– Люблю тебя.

Некоторое недоумение на лице магистра, а я добавила:

– Сильно-сильно.

– Ррродная? – Риан явно не понимал моего поведения.

Инкуб, возможно, понимал, но я на него даже не смотрела, впрочем, лорд директор тоже.

– И мое безоговорочное «да» на все твои вопросы и предложения, – сдалась я на милость победителя, после чего налив воды в стакан, отнесла его магистру.

– Ты меня пугаешь, – признался Риан, забирая способ пробуждения леди Митас из моих рук.

– А ты меня восхищаешь, – прошептала я, и, приподнявшись на носочках, нежно поцеловала.

Нежно, но быстро, после чего развернулась и направилась к выходу, бросив на ходу магистру:

– Я на лекцию, – а инкубу, – всего вам темного.

– И вам кошмарного, – отозвался Бессмертный.

Риан ничего не сказал, видимо все еще приходил в себя.

***

Темная аудитория в подземелье, в лаборатории по Смертельным Проклятиям. Тишина такая, что слышно как дышит сидящая рядом со мной Янка – мы все перерисовываем с доски схему проклятия «Дыхание Смерти». И вдруг, в этом абсолютном безмолвии восторженный вопль:

– Нет, ну ты это видела?!

Лаборанты разом издали тяжелый вздох, адепты четвертого курса в очередной раз посмотрели на восторженного Тесме, на меня, и вновь вернулись к работе.

– Книгу не отдам, – в очередной раз напоминаю на всякий случай.

Магистр недовольно засопел, вновь погружаясь в изучение древних рун, чтобы спустя минут десять всего, вновь заорать:

– Нет, Риате, ну ты это видела?!

Видела, конечно, я над ней две ночи просидела, большинство рун с указанием их точного значения переписала в тетрадь, просто чтобы не только на свою память полагаться, а вот ту часть, что имела графическое сходство со схематическим изображением проклятий, не просто перерисовала – разобрала на составляющие.

Я бы и третью ночь просидела над ней, но Риан пригрозил спалить к Бездне, если я буду продолжать не высыпаться.

– Это… это… – Тесме подскочил, и убежал.

Вернулся вскоре, со своим запрещенным для нас талмудом, и вскоре четвертый курс Академии Проклятий был им совершенно забыт.

– Эм, – лорд Нуэр, старший лаборант кафедры, уже достаточно хорошо знал магистра, чтобы осознать – в дальнейшем ходе лекции он участвовать не будет, – записываем следующее проклятие, адепты.

Доска была вытерта, в наших тетрадях под схемой подведена черта, и мы приступили к изучению второго проклятия за лекцию.

– Проклятие седьмого уровня «Свет», – продиктовал Нуэр.

Мы послушно записали, хотя название откровенно удивило.

– Проклятие слепоты, – продолжил старший лаборант. – Непременное условие наложения – абсолютная тьма. Нарушение

данного условия приводит к необратимым последствиям для проклинающего – абсолютный откат.

Это было неожиданно – абсолютный откат давали всего пару десятков проклятий, обычно относящихся к девятому уровню.

– Особенность – не оставляет следов в воде, однако хрусталик зрачка в первые три часа хранит информацию. Запоминаем схему.

Лорд начал уверенно вычерчивать символы вливания энергетического потока, после перешел непосредственно к схеме кристаллов, мы молча переписывали и перечерчивали. И так до конца занятия, а едва лекция завершилась, раздался встревоженный глас Тесме:

– Риате, задержись.

Янка, собирающая тетради, искоса на меня взглянула, но промолчала. Дакене и вовсе прошла, демонстративно задев мое плечо, зато наш полуорк не стал отмалчиваться и спросил напрямую:

– Дэя, что это за книга такая?

– Юрао при обыске дома одной нечисти отыскал, – не моргнув, соврала я.

– Госпожа частный следователь, – издевательски протянула Ригра, которая все же не ушла, – как же, как же.

Вступилась за меня неожиданно Яна:

– В «ДэЮре», кстати, требуется секретарь, я расчет на прошлой неделе получила, так что иди, Дакене, потрудись, хоть раз в жизни.

И вот уж никак я не ожидала, что Ригра с каким-то затаенным ожиданием на меня посмотрит. Но, по сути, в предложении Тимянны что-то было.

– У нас за набор персонала Юрао отвечает, – честно призналась я. – Однако за последнее время от нас по личным причинам, а именно – «влюбилась в другого», ушла одна секретарь, – я укоризненно посмотрела на Яну, – и скорее всего Риайя тоже вскоре уйдет, по причине: «Мне нужно срочно готовиться к свадьбе!».

Тимянна загадочно улыбнулась и вопросила:

– Окено?

Я, естественно промолчала, потому как не имею никакого права делиться подробностями чужой личной жизни. Но Янка, как выяснилось, обо всем догадывалась:

– Ри всегда его записки сначала рвала, а потом трепетно склеивала и много раз перечитывала. Рада за них.

А я опять же скромно улыбаюсь.

– Риате! – оклик Тесме заставил всех поторопиться.

Когда я подошла к магистру, адепты уже покинули аудиторию, а лаборанты в темно-бардовых мантиях оставались ровно до рыка Тесме:

– Вон!

Рык напугал не только меня, лорд Нуэр вовсе застыл, остальные пороняли, что в руках держали.

– Вон я сказал! – повторно заорал Тесме.

У меня появилось желание сбежать вместе со всеми, но пришлось стоять, слыша, как торопливо покидают подземную аудиторию потрясенные событиями лаборанты. Дальше было веселее:

– Дара!

Воздух над нами замерцал, сама возрожденный дух смерти появилась спустя минуту, и выглядела не лучшим образом – боевая трансформация у нее жуткая.

– Не пугайся, просто в ином состоянии усиление защитных чар академии невозможно, – это было мне, а затем вопрос к магистру: – Я вас слушаю.

Неожиданно для нас обеих, Тесме сгорбился, как-то постарел разом и мы услышали невероятный, по сути, вопрос:

– Дара, сколько раз за прошедший месяц я… покидал Академию Проклятий?

Возрожденная закрыла глаза, вспыхнула красно-фиолетовым сиянием и зависла в воздухе. Через несколько долгих минут, безэмоционально произнесла:

– Восемь раз.

С глухим стоном Тесме закрыл лицо руками и произнес:

– Я помню только семь!

Мы в полнейшем изумлении смотрели на магистра, а Тесме развернул книгу, пододвинул ближе к нам и указал на запись, сделанную на полях. Запись, сделанную его рукой! Почерк Тесме не узнать было невозможно! И чернила… чернила были нечеткими, размытыми, то есть пометка была создана не ранее месяца.

– Во имя Бездны! – пробормотала Дара. – Я к господину!

Она исчезла. А мы остались, я и растерянный, раздавленный осознанием магистр Тесме.

– Я был уверен, что вижу эту книгу впервые, – пробормотал преподаватель. – И какое же это было открытие – руны! Древние! Я искал достойный сборник лет двадцать, с тех пор как на войне столкнулся с руническим символом… И сегодня ты приносишь мне

это! Восторг, нетерпение, жажда новых знаний – непередаваемые ощущения. А потом я открываю раздел отглагольных и вдруг чувство накатило, что я их уже видел… – магистр судорожно вздохнул. – Сначала только ощущение, затем… У меня дурацкая привычка ногтем подчеркивать важные с моей точки зрения предложения…

Он придвинул книгу к себе, отлистал назад несколько страниц, и указал на едва заметные борозды. Перевожу взгляд с Тесме на книгу. Я этого не заметила, слишком была занята расшифровкой ритуала и поиском рун подходящих к сохранившейся в памяти схеме.

– Я не понимаю, – простонал Тесме, – и мне страшно осознавать, что я… Слишком много знаний, Дэя, слишком много возможностей… Мне страшно представить, что я мог иметь отношение к той… формуле катализатора.

Что ж я постаралась утешить, как могла:

– Не ваш стиль, магистр Тесме.

Преподаватель недоуменно посмотрел на меня. Пришлось пояснить:

– Формула проста, и в принципе, общедоступна, а вы всегда придерживались усложнения материала, в первую очередь для его защиты от неподготовленных или случайных личностей.

Тесме задумался, кивнул, и вновь вернулся к книге. Пролистывал он ее осторожно, с ожиданием чего-то плохого просматривая каждую страницу, а я подошла, и теперь стояла над его плечом, тоже разглядывая книгу.

– Итак, – судорожный вздох, – допустим я был похищен. Где, говоришь, офицер Найтес обнаружил данную книгу?

И я была вынуждена сообщить:

– Листар.

У Тесме заметно задрожали руки, и в ужасе глядя на меня, он переспросил:

– Остров морских ведьм?

Молча кивнула. Выражение лица магистра описать было бы сложно – ужас, неверие, осознание, откровенный страх. Страх и Вилиам Тесме ранее казались мне несовместимыми – а сейчас я вдруг поняла, что магистр действительно уже немолод.

Взревело адово пламя. И почти мгновенно вспыхнуло и ярко-синие. Да, появления лорда Эллохара я никак не ожидала. Зато магистр был явно рад видеть меня и первое, что я услышала, едва он спешно вышел из огня, было:

– Дэя, дорогая, Эа передает тебе пламенный привет.

– Темных вам, лорд Эллохар, – смущенно ответила я, не отрывая взгляда от алого пламени.

Риан появился с задержкой и слов магистра не слышал, может оно и к лучшему, не хочу его расстраивать. Взгляд на меня, и приказ Эллохару:

– Проверь.

– Ты настаиваешь на стертой памяти? – ехидный тон Эллохара мне не нравился.

– Тесме лишен магии, но не знаний, манипулировать им не могли, это тебе не гном, – резковато ответил лорд директор. – Единственный вариант «Рука смерти» двенадцатый уровень.

Неодобрительно покачав головой, директор школы Искусства Смерти неторопливо и как-то даже издевательски направился к магистру Тесме, который, почему-то смотрел не на него, а на Риана. Ему и сказал тихое:

– Спасибо.

– За что? – тон лорда Тьера казался ледяным.

– Вы ни на мгновение не усомнились в моей преданности, – глухо ответил Тесме, сглотнул и добавил: – Я сам в себе усомнился, а вы нет. Это очень много значит для меня, лорд директор.

– Вы достойны моего доверия, – с легким кивком произнес магистр, и уже Эллохару: – Время. Меня ждут.

Директор школы Искусства Смерти развел руками и спокойно сообщил:

– Не задерживаю.

Взгляд Риана на друга, несколько недовольный взгляд, затем на меня, вопросительный. Я улыбнулась в ответ и сказала:

– Уже убегаю на пару к леди Орис.

Вспыхнуло адово пламя.

Видимо действительно ждали, и действительно срочно. Интересно, что за информацию передал тот Бессмертный Риану? Очень хотелось бы узнать.

– Ну, всего кошмарного, – сказала я, направляясь к своей парте, чтобы забрать вещи и действительно уже должен был завершиться перерыв, а там лекция по Любовным Проклятиям.

Но стоило мне подхватить тетрадь и учебники, как прозвучало тихое:

– Останься.

Я так и замерла, просто не желая верить в то, что услышала. Но дальше я услышала еще и:

– Пожалуйста…

И просьба была не столько в словах – в голосе, в интонации, и даже в недосказанности. Я медленно обернулась. Эллохар стоял за спиной все так же сидящего Тесме, и смотрел на меня так…

– Я действительно опоздаю на лекцию, магистр Эллохар, – начала

А он продолжал смотреть на меня. Просьбы во взгляде больше не было, была тоска, и боль, и какое-то отчаяние. И вот знаю, что потом пожалею об этом, но если быть откровенной, Эллохар ни разу мне в просьбах не отказывал, так имею ли я право на отказ…

– Несколько минут у меня есть, – пробормотала я, и, обнимая стопку учебников с тетрадями, подошла ближе к преподавательскому столу, оставшись на уровне первой парты.

Не знаю, как отреагировал лорд, я не смотрела на него, я почему-то упорно разглядывала пол под ногами, пока неяркий свет не привлек мое внимание. Вскинув голову, увидела, как Эллохар сверкающей ладонью касается виска закрывшего глаза и напряженного Тесме. Вспомнила собственные ощущения от подобного, неприятный холодок прошелся по спине. Некоторое время в аудитории царила тишина, а Тесме все сильнее сжимал зубы, чтобы не застонать. Затем Эллохар произнес:

– Тьер оказался прав, вам стирали память. Один раз, достаточно грубо, стык реальности заметен. Очень грубо. Сейчас у нас два варианта – я могу оставить как есть, и неприятные ощущения прекратятся, могу восстановить утраченные воспоминания…

– Восстанавливайте, – прошипел Тесме.

Усмешка и с налетом превосходства:

– Мне импонирует ваше желание контролировать собственную память, но должен предупредить – процессу восстановления сопутствует невыносимая боль, это первое. И второе – на вашем месте я не стал бы стремиться к обретению данных конкретных воспоминаний. Ничего приятного в них нет, магистр, поверьте.

Но даже я знала, что Тесме скажет:

– Восстанавливайте!

Эллохар устало покачал головой, затем все так же с усмешкой:

– Когда насладитесь всей гаммой чувства вины, так и быть, я отвечу на призыв Дары и сотру вашу память заново. Сейчас возьмите тетрадь, и сожмите зубами.

– Я сдержусь, – прорычал магистр.

– Или вы сделаете, как я сказал, или я вас оставлю, – выдвинул ультиматум Эллохар.

Тесме схватил толстую тетрадь, ожесточенно прикусил ее зубами, сжал кулаки… и приготовился. Было видно, как дрожит от напряжения его тело, как стекают капли пота со лба. Эллохар усмехнулся, закрыл глаза, и сжал голову магистра. И почти сразу Тесме зарычал, так отчаянно, так жутко, дернулся. А потом начал вырываться с такой силой, что казалось, Эллохар его не удержит, но лорд, грустно улыбаясь, продолжал восстановление памяти… Минута за минутой…И я стояла застыв в странном оцепенении, боясь даже пошевелиться и искренне жалея, что не ушла.

И вдруг Тесме закричал, сквозь стиснутые зубы крик получился глухим, но от того еще более жутким, и он был последним… Эллохар разжал руки, и Тесме повалился на стол, сотрясаясь от словно разрывающих его рыданий. Он выплюнул тетрадь, а после сжал руками кулак и замычал – глухо, страшно, отчаянно…

– О, Бездна, – простонала я, едва сдерживая слезы.

Эллохар услышал, печально посмотрел на меня, затем положив руку на плечо мычащего от осознания чего-то ужасного Тесме, негромко, но убежденно произнес:

– Я последний кто вас осудит, магистр. Приз оказался слишком значим для лишенного магии, и на вашем месте так поступил бы практически каждый.

Не знаю, что имел ввиду Эллохар, но Тесме это не утешило.

– Как я мог? – простонал преподаватель. – Как я мог…

И я все поняла! Сагдарат – проклятие, о котором не пишут учебники, но о котором знал магистр! О, Бездна!

– Как я мог… – стон, полный отчаяния, Тесме, похоже, сам себя был простить не в силах.

Эллохар посмотрел на меня, вновь на магистра, тяжело вздохнул и небрежно постучал того по плечу. Когда раздавленный осознанием преподаватель обернулся, лорд чуть наклонился, и проникновеннодоверительно прошептал:

– Слушай, мужик, давай откровенно – раскаяние и самокопания не в духе темных, не позорь империю, это раз. Ну убил ты ведьму, ну да, косяк, и что теперь? Можешь упиваться осознанием собственной вины, можешь вернуться и отработать. У них с численностью напряг значительный, и сильному здоровому мужику всегда рады. Так что прекращай истерить, смотреть противно. Сделал гадость, будь мужиком, исправляй последствия.

После данной тирады Тесме так и застыл, потрясенно глядя на Эллохара, тот потрепал его по плечу и добавил:

– Все, намотал сопли на кулак и взял себя в руки. И давай то проклятие, что для косого разрабатывал, оформи мне на бумаге, сестричке покажу, спрошу профессионального ведьминского мнения. Через час зайду.

И лорд директор школы Искусства Смерти преспокойно направился ко мне и подтолкнул к выходу. И главное я пошла, даже без возражений, на них никаких сил просто не осталось.

***

Мы так и вышли – я впереди, Эллохар на шаг позади меня. Но едва магистр закрыл дверь в лабораторию, обогнал, вынудив остановиться, прикоснулся к подбородку, заставляя посмотреть на себя и едва наши взгляды встретились, тихо произнес:

– Спасибо.

Я, пожав плечами, отступила на шаг. Мы постояли так некоторое время, затем Эллохар вдруг спросил:

– Как ты сумела договориться с Эа?

– Вы хороший учитель, – не глядя на него, ответила я.

И снова неловкая, тяжелая, гнетущая тишина. И совсем неожиданное:

– Прости меня…

– За что? – прижимая книги сильнее, спросила я.

– За мое поведение в той таверне. За то, что испугал тебя. Прости, я не хотел.

Смущенно смотрю на магистра, он ответил мне грустной улыбкой, а в глазах… звериная тоска. И вот что мне сейчас делать? Я ведь и повода никогда не давала, и откровенно призналась что люблю другого и… и я действительно ни в чем не виновата перед Эллохаром, но тяжело так, что дышать больно.

– Магистр Эллохар, – я судорожно вздохнула, не зная как тактичнее об этом сказать, – я на вас не сержусь, не обижаюсь и зла не держу. В конце концов, несмотря на любые слова, ваши поступки говорят о том, что вы были, есть и остаетесь другом

лорду Тьеру, а это для меня искупает любые ваши деяния… – подумала, вспомнила, как он умеет цепляться к каждому слову и поспешно добавила, – в прошлом. И мне очень приятно, что вы сочли нужным попросить прощения за тот… инцидент, но сейчас мне действительно нужно идти…

И вот ищешь нужные слова, стараешься ничем не задеть и не причинить боль, а в результате тебя на полуслове прерывают невероятным:

– Пообедай со мной.

Я в некотором замешательстве смотрю на лорда Эллохара, он улыбнулся и добавил:

– Ничего предосудительного, Дэя. К тому же Тьер вряд ли освободится ранее полуночи, и…

– Магистр, – на этот раз я набралась наглости и решила все же высказаться, – речь шла о прошлых деяниях! Что касается настоящего и будущего – вынуждена напомнить, я невеста вашего лучшего друга, и намерена ею оставаться.

– Дэя… – его глаза почему-то сузились от ярости.

– Магистр Эллохар, – повторно перебила я собеседника, – я вас очень уважаю, – и почему-то добавила, – несмотря на неразборчивость связей и стремление повысить численность населения острова морских ведьм… – запнулась, понимая, что только что сказала, но все же уверенно завершила фразу: – И мне бы очень хотелось сохранить уважительные отношения с тем, кого ценит мой будущий супруг.

Эллохар промолчал. Я, воспользовавшись этим, бодро сказала:

– Всего вам кошмарного, – и обойдя магистра, почти побежала вверх по ворчливой лестнице.

Последняя, к слову, молчала, даже когда я нечаянно стукнулась о ступеньку. И я ни разу не обернулась, хотя имелось ощущение, что взгляд Эллохара прожигает спину. Все равно не оглянулась.

Но вот стоило мне выйти из подземелья в холл, как на пути материализовалась Дара. Судя по пустым коридорам и собственно первому этажу учебного корпуса, лекция уже началась, так что я ожидала очередного выговора, но вместо этого, возрожденная мрачно вопросила:

– И когда ты собираешься рассказать Тьеру о домогательствах этого?

Резко выдохнув, так как пробежка была стремительной и теперь имелась необходимость отдышаться, я честно созналась:

– Никогда.

Дара укоризненно головой покачала, затем прошептала:

– Он так на тебя смотрел, Дэя… нехороший взгляд.

Прислонившись спиной к двери, я простонала:– Дара, я не хочу говорить Риану и я не могу ему об этом сказать. Лорд Эллохар знает о моих чувствах, и я не скрывала, что у него нет и шанса на взаимность… и…

– Взаимность? – переспросила возрожденная, и насмешливо добавила: – Дэя, очнись, взаимность, как и совесть, во всей Темной Империи интересует исключительно моего господина, он же твой лорд директор. На этом – все. Лорды не особо интересуются взаимностью тех, кто привлек их внимание, особенно если речь идет о слабой чистокровной человечке, у которой нет сил дать достойный отпор. Выкрасть, запереть, сделать собственностью – так поступают темные лорды.

Мне вдруг вспомнился разговор между Эллохаром и Тьером– старшим, что ж, отец Риана так и поступил, и взаимность его в тот момент не интересовала.

– Я поговорю с ним сама, – вдруг предложила Дара, – покажу твой разговор с этим белобрысым ошметком Хаоса.

А я вспомнила слова Эллоахара, сказанные в пустыне Хаоса и уверенно сказала:

– Не нужно. Правда. От этого будет больно Риану и соответственно мне. А магистр Эллохар… он должен понимать, что у него нет и шанса, и он это поймет.

– Да уж, – протянула дух смерти, – у вас с Тьером все только налаживаться стало.

И я невольно улыбнулась. Это была радостная улыбка и состояние счастья, в котором совершенно не было места грусти или тревогам.

– Беги на пару, влюбленная, – проворчала Дара. – Не буду я ему ничего говорить, надеюсь… хотя о какой надежде речь в моем состоянии, но надеюсь, что на этом домогательства Эллохара и прекратятся. На место ты его красиво поставила.

Говоря откровенно, Дару я практически не слышала, вспоминая Риана и его слова «Будешь на меня так смотреть – я растаю». И просто махнув рукой, я убежала на Любовные проклятия.

***

День прошел быстро – я училась и наверстывала пропущенное, готовясь к вечернему забегу в контору, и как-то совсем упустила из вида одну большую проблему под названием «Свадьба». Но это я забыла – офицер Найтес не забывал ничего. Ровно в семь часов, как только пары с леди Нектум подошли к концу, в аудиторию важно вошел Жловис, и, заложив руки за спину, гордо произнес:

– Вам просили передать, – после чего отставил левую ногу и как рявкнет: – У тебя совесть есть?!

Янка дернулась, я же напротив села обратно на свое место, задумалась и меланхолично повторила:

– Совесть? Совесть… совесть… совесть…

Нет, ну в том, что послание от Юрао нет даже сомнений, но вот что я могла забыть настолько, что партнер явно был в гневе.

– Жловис, а больше мне ничего не передавали?

Гоблин кивнул, выпятил грудь колесом и как рявкнет:

– У нас свадьба, а ты?

– Ой Бездна, – я подскочила, – точно, свадьба же. Жловис, спасибо! Вслед мне понесся возмущенный хор голосов:

– Что?

– Какая свадьба?

– Дэйка выходит за дроу?

– Круто поднялась наша подавальщица, – последняя реплика Ригре принадлежала.