Текст книги "Мужья для Эйры (СИ)"
Автор книги: Елена Золотарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
3. Вот увидишь!
Планета Гея, «Новая Земля». Дворец Великой Матери
Странно, но я чувствую себя живой. Голова все еще немного кружится, и чувство тошноты никуда не делось, но я ощущаю свое затекшее тело, слышу ровное биение сердца. Прикусываю нижнюю губу, чтобы окончательно убедиться, что не сплю. Моргаю в темноте и замечаю в самом низу полоску света. Мозг начинает работать активнее, и я понимаю, что лежу то ли в шлеме, то ли в капсуле. Мое тело опутано проводами с датчиками, кожа под которыми тут же начинает чесаться. Пытаюсь пошевелиться, но слабость в руках не дает.
Пытаюсь вспомнить, было ли нечто похожее в нашем медблоке, но дело в том, что медицинский бокс мы отсоединили примерно полгода назад. Значит, я не на «Терре»?
Стоп! Не на «Терре»?!
А где же тогда? И кто меня спас?
Словно в ответ на мой вопрос, замечаю подходящую к ногам пару женщин. Лиц их не вижу, но тяжелая грудь, четкая талия и пышные бедра выдают в них именно женщин. Одеты они в многослойные легкие платья, а количество ювелирных украшений намекает на их высокий статус.
Когда одна из них кладет руки на мою щиколотку, меня прошибает потом. Я давлюсь воздухом, а тело превращается в камень.
– Нашли все-таки, – женщина наклоняется ниже, чтобы заглянуть под верх капсулы и увидеть мое лицо.
Не уверена, что у нее получится, ведь вокруг меня темно. Зато я прекрасно вижу гнев и злобу в ее острых, но красивых чертах. Она молода, насколько я могу определить, лет сорока. И фигура у нее такая, о которой я мечтала с момента, как моя грудь начала расти. Но питания и витаминов на корабле всегда не хватало, поэтому пышные формы оставались недостижимой мечтой.
Большие чуть раскосые глаза сверкают недовольством. Она нервно сдувает прядь рыжих волос, упавших на лицо, и выпрямляется.
– Что ж, покажем им наше гостеприимство. Только пусть не думают, что получится насаждать свою правду.
– Великая Мать, может быть, не стоит думать о них плохо? У нас общий предок.
– Вот увидишь, Варюшка. Из-за них будут проблемы. Сердцем чую.
Снова кусаю несчастную нижнюю губу. Диалект, на котором говорят женщины, мне понятен. А это значит, что я там, где и должна была оказаться. Вернее, там, куда должны были прибыть мои предки еще семьсот лет назад, но почему-то заплутали в космосе. Никто из них не ступал на твердь планет. Они рождались и умирали на «Терре», и мне грозила та же участь. Я готовила себя к тому, что должна буду родить ребенка и обучить его всему тому, что умела сама, передать знания предков. Но судьба решила иначе.
И вот, когда мы, наконец, на месте, мне бы испытывать счастье, ведь именно я стала капитаном, добравшимся до Новой земли, но…радости что-то не нет. Впрочем, мне тоже не рады.
Женщины уходят, и сердце понемногу успокаивается. Будто опасность миновала. Но вместо этого грудь заполняет горечь. Что делать дальше, не понимаю. Не ждали нас здесь, и ценности, что мы так тщательно сохраняли, никому больше не нужны. Здесь своя жизнь, иная, а мы чужаки и места для нас нет.
– Уныние – смертный грех! – мужской голос звучит снаружи, и в глаза бьет яркий белый свет, – кажется, так говорят ваши священные писания?
Зажмуриваюсь, а когда чувствую, что глазам не так больно, осторожно открываю их. Передо мной двое мужчин, заслоняющих своими плечами весь обзор. Необычного кроя одежда делает их тела еще более крупными. Они мягко улыбаются, что я невольно отвечаю тем же. Рядом с ними не страшно, от них не исходит угрозы, хотя в их силе сомнений нет.
– Ну вот, – улыбается тот, что в синем, и я уверена, что на щеках под густой короткой бородой у него точно есть ямочки, – так уже лучше. Я Кай. Твой доктор. Ничего, что на ты?
Не успеваю и рта открыть, как подключается второй.
– Мирт. Помог посадить твою консервную банку с наименьшими потерями, капитан Эйра.
Его карие глаза буквально искрятся, заражая меня легкостью и энергией. Обращаю внимание на густую шевелюру, что мягкими волнами едва касается его плеч, и, чувствуя непреодолимую тягу потрогать этих двоих, сжимаю руки в кулаки. Таких мужчин не бывает! Я не верю своим глазам!
Я не имела перед глазами подобного обращения с женщиной, поэтому их улыбки, мягкость кажутся нереальными. Будто я снова надела шлем альтернативной реальности, и и-робот проецирует в мой мозг сказки.
– Так это вам я обязана жизнью?
– Я бы не бросался такими громкими словами, – легко смеется Кай.
– Но от благодарности не откажемся, – Мирт подходит ближе и накрывает мои руки своей мягкой горячей ладонью, а мне кажется, что кровь становится огненной. В его жесте нет дурного подтекста. Наоборот, чувствую его желание защитить, позаботиться, успокоить.
– Спасибо, – во рту так сухо, что слова даются с трудом, но врач будто чувствует это, и тут же перед моим лицом оказывается стакан с бесцветной жидкостью.
Я не успеваю опомниться, как выпиваю все до дна через тонкую трубочку. Ощущение, что меня просто околдовали, заговорили, но опять же я доверяю этим двоим.
– Твой организм быстро адаптируется, но некоторое время придется побыть под наблюдением.
Чувствую импульс страха, от того, что Кай оставит меня на других медиков, но он снова считывает меня.
– Мы всегда будем поблизости. Позовешь, мы тут же придем.
Ловлю себя на мысли, что мне хочется, чтобы эти двое вообще не уходили. А еще лучше обняли, окутали своей теплой мягкой энергией, в которой безопасно и уютно.
Замечаю, что мои спасители переглядываются, и чувствуется в этом некая неловкость.
– Здесь ты в безопасности, Эйра, – подытоживает Кай, ставя точку на неловком молчании.
– А там? – взглядом указываю на дверь, за которой скрылись женщины.
– Скажем так, – Кай задумчиво потирает свою красивую бороду, – не все рады вашему появлению на планете.
– Но мы рады! – уточняет Мирт, – очень рады!
Я не выдерживаю, и мой звонкий смех заполняет палату. Вижу добрые глаза и хохочу еще заливистее, громче, осознавая, что это уже напоминает истерику, переходящую в плач, но остановиться не могу.
– Все хорошо, маленькая. Все хорошо.
– Все позади. Теперь ты с нами.
Прихожу в себя от бархатного голоса и нежных поглаживаний по голове, спине, и не верю своим ушам. Никто и никогда не говорил мне подобных слов. Мама умерла рано, отец не любил все эти нежности, а Тан…он вообще, кажется, и не знал, что такое доброта.
Волнение становится еще сильнее, когда понимаю, что нахожусь в тесных объятьях двоих мужчин, которые не жалеют ласки для меня. Это так странно и стыдно, что щеки мгновенно вспыхивают, и я отстраняюсь.
Они снова улавливают мое настроение и отпускают, давая понять, что никакого подтекста в этом утешении не было. Но мне все же неловко, хоть и спокойно.
– Тан жив? – решаю разбавить свое умиротворенное состояние ложкой дегтя и прислушиваюсь к себе. Какой ответ я хотела бы слышать? Стыдно признаться даже самой себе.
– Беспокоишься о нем? – Кай скрещивает руки на груди, мгновенно становясь холодным и жестким. Таким он мне не нравится. – Он о тебе не думал, когда…
Кай, не договаривая, сжимает челюсти, и лицо становится суровым. Хоть картину с него пиши – «Демоны во плоти».
– Как бы там ни было, он мой напарник.
– И муж, – продолжает злиться врач.
– По законам корабля, – уточняет Мирт, отмахиваясь, будто считает эти законы глупостью.
Я не понимаю, чего хотят от меня услышать эти мужчины, зато начинаю осознавать, что я поддалась эмоциям. Повелась на хорошее отношение и открылась. Кажется, зря.
– Так он жив?
– Да, с ним все в порядке, – сухо отвечает Кай и покидает палату.
Провожаю его взглядом, не понимая, почему он так резко изменился.
– Я хочу увидеть его. Это возможно? – поворачиваюсь к Мирту, который тоже отстранился. Стоит далеко, да и делает вид, что изучает что-то в своем плоском устройстве.
– Конечно. Ты же не пленница и вправе делать все, что захочешь. Но я бы не советовал.
Держу язык за зубами, чтобы не рявкнуть что-то вроде «я не нуждаюсь в советах». Все-таки, на сколько я понимаю, от милости этих мужчин зависит степень тяжести моего пребывания здесь.
Осторожно опускаю ноги на пол, не решаясь подняться.
– Все-таки, хочешь к нему? – Мирт пытается выглядеть равнодушным, но чувствую, что это не так.
– Может быть, позже. А сейчас я хотела бы в душ. Можно?
– Я помогу! – Подрывается с места, и не успеваю понять, как оказываюсь у него на руках, прижатой к горячему сильному телу. Возмутиться не хватает силы воли. Мне так хорошо, что я готова «потерпеть» эту несдержанность. Одна беда: от запаха этого мужчины голова идет кругом. От Тана пахло горечью и пылью. Каждый раз, когда он приближался, я задерживала дыхание или пыталась отвернуться. А в Мирта хочется зарыться носом.
Из белоснежной палаты переходим в душевую, где цвета уже не ослепляют, а воздух более теплый и влажный. Продолжая удерживать меня одной рукой, Мирт настраивает воду, и как только остается доволен выбранной температурой, осторожно ставит меня на ноги.
Я всего на полголовы ниже этого мужчины, но его габариты заставляют почувствовать себя кнопкой. И почему мне так приятен этот факт? Наверное, потому что я устала быть капитаном и все тащить на себе. Мне, наконец, хочется сложить лапки и больше не рвать жилы, выполняя волю предков.
Но не одна я приросла к полу. Мирт тоже задумался и уходить не торопится.
– Благодарю, – улыбаюсь, намекая на то, что пора попрощаться.
Не помогает. Он стоит.
– Я не знаю каких-то деталей?
Мало ли, вода, с которой нельзя соприкасаться более пары минут, или встроенные в стены роботы, моющие волосы?
– Думаю, здесь нет для тебя ничего особенного. Прогресс ушел не так далеко, как мог бы.
Продолжаем пялиться друг на друга.
– Отлично, – топчусь на месте, – я тогда начну?
– Конечно. Давай помогу!
– Мне помоги! – из-за его спины слышится бас, а после показывается лицо Кая.
– Прошу прощения, капитан Эйра, – дежурно улыбается мой доктор и кладет здоровенную руку на плечо Мирта. Только не по-дружески, а так, будто хочет его убить, – мы уже уходим.
Прячу лицо в ладони, тихонечко посмеиваясь над ситуацией. Неужели это то, о чем я думаю?
Когда я родилась, на «Терре» уже было очень мало людей. Локальная эпидемия, нехватка ресурсов, бесплодие и даже бунт на корабле – все это повлияло на то, что к концу десятого столетия численность экипажа снизилась до критической отметки. Поэтому, когда я стала взрослеть и фокус моего внимания переключился на романтику, представителей мужского пола, на кого можно было положить глаз, практически не существовало. Из тех, кто подошел бы мне по возрасту, был только Тан, но интереса друг для друга мы не представляли.
Я увлекалась чтением романов, стихов о любви, которые были написаны тысячу лет назад, но больше всего любила смотреть фильмы и сериалы. Конечно, времени на это было слишком мало, но они стали отдушиной, которая помогала верить в то, что когда-нибудь и у меня случится любовь всей моей жизни. И я, так же, как героини тех историй, буду наряжаться для свиданий, скучать, изнывать от тоски и ждать того самого светлого утра, в которое проснусь рядом с любимым.
Но разочарование постигло меня в ту ночь, когда отец сообщил, что я достаточно созрела для того, чтобы принести потомство, и нужно поспешить, пока радиация не сделала нас с Таном бесплодными. С тех пор каждую ночь это чудовище приходило в мою каюту, не произнося ни звука, трахало меня и уходило так же молча. Когда я пыталась сопротивляться, он бил меня, затыкал рот первым, что попадалось под руку, и продолжал свое дело. Иногда связывал. Иногда ничего не делал, а просто наслаждался моей истерикой. Жалобы отцу ничего не дали. Когда я попросила нашего капитана, чтобы Тан приходил ко мне лишь в дни овуляции, отец сказал, чтобы не говорила ерунды, так как по законам корабля он мой муж и имеет право делать ЭТО со мной когда и где ему угодно. А в конце надавил на чувство ответственности, мол, из-за моих отказов экипаж вымрет и миссия будет провалена. Этот разговор окончательно развязал руки Тану, и издевательства и унижения стали еще изощреннее. Спасало лишь то, что кончал он быстро.
Фильмы о любви больше не спасали. Оставалось лишь одно, что могло выдернуть меня из этого кошмара – и-робот. Но и ее картинки счастливой жизни стали раздражать. Какими бы реалистичными они не были, как бы точно они не повторяли мои мечты, стоило снять очки и отключить датчики, все возвращалось: ненавистный подлый мужчина, использующий меня, бесконечный космос и безнадега.
– Я тебе скальп сниму, выкинешь что-нибудь подобное еще раз! – шум льющейся воды не мешает услышать разговор за дверью. Кай угрожает, но звучит это так спокойно, будто он предлагает партию в карты.
– Как несдержанно, друг мой. Ревность плохая спутница, – насмешливо отвечает Мирт своим рычащим голосом.
– О чем ты?
– О том, что ты ревнуешь Эйру.
Не веря своим ушам, я подхожу ближе.
– Еще чего! – деланное спокойствие моего врача грозит выйти из-под контроля.
– Точно ревнуешь. Ко мне, к этому…подонку, – продолжает Мирт, а мне очень хочется увидеть их лица. Ведь теперь я превращаюсь в героиню фильма, из-за которой мужчины вызывали друг друга на дуэль.
– Еще одно слово, Мирт…
От волнения прикладываю ладонь к груди, будто это может успокоить заходящееся сердце. Дышать еще труднее, а в солнечном сплетении растет нечто огненное и одновременно трепетное.
– Не забывай о законах, Кай. Она́ выберет. И не тебя одного. А может, и вовсе не тебя. Так что, будь готов смириться с этим.
Звучит как бред, и я хочу понять, что же эти двое имеют в виду, но звуки умолкают. Простояв еще минуту под дверью и не услышав ни слова, возвращаюсь к душевой кабине, и внимание мгновенно переключается.
Наконец, я нормально смогу постоять под душем, как мечтала всю свою жизнь. Пять литров воды в день на человека слишком жестокое испытание. Зато здесь просто рай!
4. Обещай не делать преждевременных выводов
Покидаю кабину лишь тогда, когда кожа сморщивается от долгого воздействия воды. Я благоухаю ароматом чайной розы, отмечая, что образцы отдушек, которые были на корабле, пахли так же. Вроде бы мелочь, но есть в этом что-то, делающее меня родной для этой планеты. Так и хочется крикнуть: «Я своя! Я знаю, как пахнет роза!». Хоть и не видела ее вживую никогда.
Полотенца поражают своей махровой мягкостью. У нас же такой роскоши не было – только обдув, после которого кожа шелушилась и чесалась. Вспоминаю, что в фильмах видела, как девушки наносили на тело крем, и пробегаюсь глазами по душевой комнате, заглядываю в пару ящичков и разочарованно вздыхаю. Это всего лишь медицинский блок. Вряд ли здесь оставят набор для ухода за кожей, а жаль. Я бы с удовольствием познала еще одну радость.
Моя одежда выглядит такой жалкой, что надевать ее на свое чистое, будто новое тело совсем не хочется. Даже сохранять ее на память нет желания, поэтому выбрасываю горку тряпья в корзину с надписью «мусор».
С вешалки снимаю платье. Оно простого кроя, длинное и бесформенное, но ткань настолько приятная к телу, что хочется непременно его надеть. Ныряю в это хлопковое облако, с ужасом вспоминая безразмерный синтетический халат, от которого наэлектризовывались волосы. Именно его выдавали больным в медблоке на корабле.
Возвращаюсь в палату, похожую на уютную комнату. Если бы не полукапсула, в которой я проснулась, я бы ни за что не сказала, что нахожусь в медицинском боксе. Бежевого цвета стены, украшенные фотографиями пейзажей, мягкое кресло с крошечным столиком, стеллаж с книгами и даже мини кухня с изящной чайной парой на полочке. Снова ловлю себя на мысли, что по сути ничего не изменилось. Все это я уже видела либо на «Терре», либо в фильмах о жизни землян, а это значит, что я легко адаптируюсь к новой жизни.
– Я хочу поговорить с ней. Она же пришла в себя?
Тон голоса кажется мне жестким, таким же, как был у той женщины, что обещала показать мне гостеприимство. Кажется, молодая девушка назвала ее Великой Матерью. Хммм…Не слишком ли много пафоса?
– Пока капитан Эйра не адаптируется, контакты запрещены! – отвечает Кай.
– Но я уже была у нее! – нетерпеливо фыркает она.
– Тогда она была в капсуле.
– Можно подумать, ты стерилен! – язвит женщина, на что Кай отвечает так тихо, что мне приходится на цыпочках красться к двери.
– Меня настораживает, с какой преданностью вы бросились опекать эту…девицу, – ее тон смягчается, и воображение дорисовывает картину, как эта рыжая красотка кладет свои руки на грудь Кая и нежно водит ими. Кровь внезапно ударяет в голову, и мне хочется распахнуть дверь, чтобы она, увидев меня, немедленно прекратила!
– Не стоит волноваться, Гея-мать, мы всего лишь выполняем свой долг, – по голосу слышу, что Кай отдаляется, и мне становится легче.
– Смотрите у меня, – продолжает играть женщина, томно растягивая слова, – если нарушите закон, не пощажу…
Хмурюсь, потому что снова не понимаю, о чем речь. Надо бы изучить их обычаи поскорее. Не думаю, что они придумали нечто сверхъестественное.
– Становиться вторым все так же не входит в мои планы. Мирт, уверен, тоже не менял своего решения.
– Какая разница, первый, второй, десятый, – мурлычет она, – главное, что я люблю вас и готова дать то, чего не даст ни одна женщина во вселенной. И уж тем более, какая-то пришлая девка.
Снова давлюсь воздухом, понимая, что за дверью разыгрывается настоящая любовная сцена. На секунду кажется, что это и-робот опять подсовывает свои картинки, но нет. Все это по-настоящему.
Хлопая ресницами, сажусь в кресло и застываю, глядя в одну точку. Нужно срочно понять, куда я попала, чтобы не сказать и уж тем более не сделать чего лишнего. То, что я этой дамочке как кость в горле, ясно и так. Теперь понять бы, что между ней и Каем. И Миртом. Стоп! Она говорила о них двоих! Влюблена в НИХ?
Трясу головой, в которой не укладываются подобные вещи. Хотя, если она здесь главная, а она точно главная, то мало ли какие причуды может себе позволить.
– О чем задумалась, капитан Эйра? – напарываюсь на лучистый взгляд светлых глаз своего доктора и пячусь. Еще не хватало, чтобы эта Гея-Мать заподозрила меня во флирте с ним. Мне и без этого проблем достаточно, – что с тобой? Ты боишься меня?
Доктор сидит передо мной на корточках, и я вижу, как его взгляд медленно опускается на мою грудь, что слишком уж трепещет от волнения. Обнимаю себя, чтобы закрыться от мужчины, и чувствую себя полной идиоткой. Вот что значит, нет опыта общения с противоположным полом.
– Не боюсь. Просто пока не понимаю, куда попала и как себя вести, – стараюсь быть искренней, потому что хочу к себе такого же отношения, – кто та женщина, с которой ты говорил?
– Я расскажу. Только обещай не делать преждевременных выводов. Ладно?
– Если ты не произнес заветную фразу: «Только не волнуйся», – значит, никаких страшных открытий меня не ожидает.
Я нервно улыбаюсь, заставляя себя расслабиться. Чем холоднее будет мой ум, тем легче будет запомнить все детали и заметить нюансы, которые необходимо уточнить.
– Ты шутишь, и это хороший знак! – мягкая улыбка мужчины, поднявшегося с корточек, нивелирует его габариты, делает его не таким грозным, каким он может показаться на первый взгляд, – заварю-ка нам чай.
– Я люблю чай! Правда, пила его в последний раз в детстве. Но этот вкус помню, как сейчас!
Болтаю, а сама наблюдаю, как большие руки аккуратно держат чайные приборы, ловко справляются с изящными ложечками, берут жестяную баночку и подносят к носу…Как Кай вдыхает аромат сухих чайных листьев и удовлетворенно кивает…
– Можно мне? – не выдерживаю, когда рот наполняется слюной от предвкушения.
– Конечно! – он встает вполоборота и, дождавшись, когда я несмело подойду, передает черную банку мне.
Рассматриваю узоры, которыми расписана банка, и ныряю носом внутрь. Густой, терпкий аромат ударяет в нос, не принося никакого удовольствия. Тут же чувствую сумасшедшее жжение в переносице, и, едва успев отвернуться, чихаю. Потом еще и еще…Снова и снова. Пока воздух в легких не заканчивается.
– Это был точно чай, а не нюхательный табак? – отдышавшись, стону я, хотя саму распирает от хохота.
– А что, у вас на корабле и такое имелось? – поддерживает меня врач, искренне улыбаясь моей шутке.
– У нас и не такое имелось…
Прикусываю нижнюю губу, чувствуя разочарование. Будто это я виновата в том, что путешествие затянулось, и экипаж был вынужден избавляться от балласта. Хотя, язык не поворачивается назвать балластом то, чем так гордились и что настолько ценили наши предки. Все, что мы старались сберечь для потомков. В начале путешествия «Терра» была передвижным музеем-хранилищем, храмом науки, а в конце…превратилась в кусок искореженного хлама.
– Не стоит грустить о потерянном, капитан. К тому же, главная ценность уцелела.
На несколько секунд замираю, пытаясь понять, о чем говорит Кай, а когда до меня доходит, что главной ценностью он назвал меня, по-детски краснею и не могу сдержать улыбки. Доктор делает вид, что не замечает моего смущения и переводит беседу в абсолютно иное русло.
Пока крупные чаинки, танцуя, опускаются на дно чайника, мы говорим ни о чем, но эта беседа лучшее, что со мной случалось, если не за всю жизнь, то за бо́льшую ее часть. Это так душевно, тепло, мило, что хочется растянуть прекрасные мгновения, чтобы насладиться ими по полной.
Когда чай заварен, Кай предлагает присесть за столик и, наполнив мою чашку почти до самого края, дует на горячий напиток. Завороженно смотрю на рябь, образующуюся у ободка, и поражаюсь искренней заботой этого человека. Почему он так делает, и со всеми ли он такой?
– Только не спеши, ладно? – в его глазах смешинки, и я понимаю, что он имеет в виду мое резкое погружение носом в банку с сухими листьями. В чашку совать свой нос точно не буду!
Несколько минут в тишине пьем чай. Я, прикрыв глаза от удовольствия, смакую каждый глоток, а Кай заинтересованно, завороженно, рассматривает меня, даже не пытаясь отвести глаз, когда я его ловлю на этом.
– Ты такая необычная. Искренняя, открытая… Как ребенок.
– Это комплимент, или способ узнать мой возраст?
Никогда бы не подумала, что придется флиртовать с мужчиной. Надеюсь, мои шутки не выглядят глупыми, ибо в этом деле я полный профан. С непривычки от улыбки даже мышцы на лице дрожат. На «Терре» уже давно не было повода улыбаться. Зато, попав на Новую Землю, начинаю понимать, какая я есть на самом деле, и, кажется, теперь знаю, что значит, чувствовать себя женщиной. Оказывается, для этого просто нужен мужчина. Мужчина, а не член на ножках!
– Это правда. Никогда не встречал девушек, похожих на тебя.
– Странно, у нас, вроде, один предок! Или я попала на другую планету?
– Предок один…– лицо Кая сереет, и мгновенно становится не до дурацких шуточек, – а вот путь другой.
Пока он рассказывает о мире, в котором мне придется жить, не произношу ни звука. С каждой минутой надежда увидеть жизнь народов Земли такой, какой завещали наши праотцы, превращается в руины.
Земля стояла на пороге гибели. Когда извержения вулканов не прекращались годами, и пепел не давал лучам солнца пробиться, делая небо серым над целыми континентами, когда запасов чистой воды стало катастрофически не хватать, а люди и животные погибали от недостатка питания и мутирующих вирусов, земляне поняли, что здесь нам не выжить. Планета умирала и человечество вместе с ней.
Ученые пытались отыскать во вселенной место, пригодное к жизни, но безрезультатно. Численность населения стремительно снижалась, и надежды на то, что хоть кто-то выживет почти не осталось. Но однажды в тайниках скрытого от простых людей подземного города были найдены священные писания, оставленные богами, когда-то давно заселившими Землю.
Оказалось, что у нашей планеты есть двойник, который был создан как раз для того, чтобы у человечества была возможность спастись. Почему эту информацию так тщательно скрывали, история умалчивает, но до полной гибели нашей цивилизации оставалось очень мало времени.
И вот, в день летнего солнцестояния, когда монахи-отшельники молились небесам о пощаде, луч солнца прорезался сквозь плотную завесу пепла и смога и высветил в скалах пещеру. Самые смелые решились войти внутрь и там нашли древние скрижали. На каменных плитах размером в два человеческих роста, была описана планета, которую боги сотворили вместе с Землей.
Можно было посчитать это бредом, но, когда твоя жизнь на волоске, начинаешь верить в чудо. Благодаря подсказкам, астрономы смогли отыскать место спасения, и этот день стал особенным.
Совет ученых разработал шаттл, на котором группа разведчиков должна была достичь Новой Земли. Отправлять робота не стали только потому, что за время, пока он достигнет цели, человечество могло вымереть. Поэтому первые переселенцы должны были стать гарантом того, что, хотя бы маленькая часть людей выживет.
Через несколько лет Земля получила сигнал о прибытии, и начались масштабные сборы. У людей появилась надежда! Но были и те, что с грустью и даже ненавистью наблюдали за подготовкой, ведь не всем было суждено покинуть умирающую планету. Места на «Терре» были ограничены, поэтому на борт брали лишь тех, кто был здоров и приносил пользу новому миру. И, поскольку таких набралось не слишком много, а желающих выжить было гораздо больше, экипаж столкнулся с тотальной ненавистью. Так, провожаемая проклятьями, «Терра» оторвалась от земли, чтобы заблудиться в космосе навечно.
То, что корабль летит в неверном направлении, стало ясно, когда через несколько лет путешествия он так и не оказался в нужном месте, а после связь с Новой Землей и вовсе пропала. Кто-то из капитанов предположил, что их намеренно вводили в заблуждение, но поверить в то, что свои окажутся предателями, никто не смог.
Так на «Терре» началась своя жизнь, и в шутку экипаж называл себя «цивилизацией кочевников». Вначале запасов продовольствия, медикаментов и оборудования было с лихвой, ведь «Терру» сконструировали как большой независимый город, в котором было все! Даже овощи и животных выращивали для нужд экипажа. Но с каждым десятилетием все приходило в упадок. Капитаны избавлялись от части космического судна, разбирая ее на детали для ремонта «Терры». И, как бы не прискорбно звучало, люди, больше не приносившие пользы, отправлялись в вечный путь по бескрайнему космическому пространству вслед за ними. Знали бы они, что стали жертвами чужой охоты за властью…
– Дочь капитана, добравшегося до Новой Земли, всегда отличалась взглядами на мироустройство, и как только нужный момент настал, она решила действовать. Собрав вокруг себя круг единомышленниц, она убила отца и заняла его место, получив поддержку женщин. Захватив власть, девушка нарекла себя Великой Матерью планеты Геи, а землян нарочно запутала, чтобы не принесли «мужской мир, полный смертей и ненависти» в чистые райские земли.
С тех пор власть переходила от матери к дочери, и каждый, кто пытался изменить этот порядок, подвергался гонениям, а иногда и казни. Постепенно все свыклись с новыми порядками. Следующие поколения воспринимали матриархат как норму, хотя, иногда все же случались восстания, организованные мужчинами, но изменить ничего не получилось.
– И как вам удается обуздать свой тестостерон? Мне кажется, если не дать мужчине занять позицию сверху, он будет хуже запертого зверя. Вы же от природы сильнее! Стремление и воля у вас в крови!
Моя бравада развеселила доктора. Он смотрел на меня, как на ребенка, старающегося вести умные речи, чтобы сойти за взрослого, а я тушуюсь, чувствуя себя глупой. Здесь другой мир, и вряд ли мои умозаключения верны. Все, чему меня учили, придется забыть.
– Никто не запрещает нам проявлять все эти качества, Эйра. Нас не угнетают, и, как оказалось, большинство мужчин вполне довольны жизнью и с удовольствием принимают роль ведомого. Это ваш мир был мужским. Здесь все иначе.
– Нет войн? Никто не трясет ядерным оружием и не меряется размером боеголовок? Нет больных и нищих? – я скептически хмурюсь, не веря, что такое возможно.
– Ресурсы планеты не истощаются бездумным использованием, океаны чисты от человеческого мусора, лекарства от неизлечимых болезней давно найдены…
– Ну прямо идеальный мир!
– Почти.
– И что скрывается за этим «почти»?
– Правила, по которым мы вынуждены существовать.
– И что же страшного в этих ваших правилах?
– Да в общем, ничего. Зависит, как относиться к ним.
Кай явно меня к чему-то готовит, поэтому мое сердце учащенно бьется.
– Не томи!
– У наших женщин есть свои гаремы.
Хлопаю ресницами, вспоминая значение этого слова, но доктор решает не мучать меня и уточняет.
– Каждая имеет несколько мужей и рабов.
– Рабов?
Не знаю, что меня шокирует больше: гаремы или рабство. Почему-то мне казалось, что подобные вещи канули в лету, навсегда оставшись в истории человечества, как неправильный путь.
– Это добровольное решение мужчины. Если он не приносит пользы обществу, женщина может взять его в свой гарем, чтобы он служил ей. Мужем он вряд ли станет, но хотя бы жизнь ему сохранят.
Мой мозг закипает, отказываясь верить услышанному.
– То есть, если мужчина не находит свое призвание, его убивают?
– Да. Он должен служить на благо цивилизации. Или женщины, которая его взяла в гарем.
– Вот тебе и идеальный мир, – монотонно бубню себе под нос, понимая, что я ожидала чего угодно, но не повторения истории Спарты, где слабых сбрасывали со скалы.
– Мироустройство землян довело их планету до гибели. Возможно, то, как живем мы, более правильно, – оправдывается Кай.
– Для планеты. Не для людей!
– Не спеши с выводами, капитан Эйра. Уверен, тебе понравится на Гее. Кстати, солнце садится и уже не опасно для твоей кожи. Хочешь взглянуть на наше небо?
Кай не ждет ответа, а просто берет мою руку. Мои пальцы тонут в его теплой ладони, и я послушно поднимаюсь с места, чтобы пойти за ним. Так много нового мне открылось в этот день, а мои мысли только о том, что мне так уютно рядом с этим большим мужчиной.
Мы выходим из палаты в широкий коридор, делаем пару поворотов и оказываемся в полумраке комнаты, где пахнет чем-то необычным. Я набираю полную грудь вкусного воздуха, которым хочется надышаться до одури.
– Нравится? – Кай чуть притормаживает, заметив мое блаженное лицо, – так всегда пахнет после дождя.
– Дождь…я знаю о нем только из фильмов.
Мы выходим в распахнутую дверь, и первое, что я вижу, блестящие капли воды на перилах балкона. Они подсвечиваются с обратной стороны, выглядя как россыпь драгоценных камней. Рука сама тянется к ним, и я снимаю одну из них на палец, но та мгновенно стекает на ладонь.
– Это так красиво…– завороженно рассматриваю перила.
