Текст книги "Первое слово дороже второго"

Автор книги: Елена Нестерина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 3 Любовная тайна за дверью

«Что за бред? Какой ещё стратег?» – думала Оксана Обылкова, с неприязнью глядя на весёлую, румяную и растерзанную Свиридкину, которая какие-то три минуты назад наравне билась с мальчишками и сама получала по полной программе. Ведь в «Рысинанте» никто никого не жалеет, поблажек и скидок никому не делает. Сейчас Зина похожа на чёрта – и… довольна! Так и все вокруг неё тоже довольны. Хвалят вон – стратег, говорят… Ужас!

Сама Оксана была бы очень даже не прочь, чтобы молодые люди её тоже за что-нибудь вот так похвалили. Но это же не значит, что надо с гиканьем по пустырю носиться да драться, хоть и понарошку! Но чтобы на неё вот так же с восхищением смотрели, чтобы… Эх! Очень бы этого Оксана хотела!

– Нет, ну вы посмотрите, что он делает? – всплеснув ручками с кольцами почти на каждом пальце, ахнула Таня Рябова, обращая внимание Оксаны и Люды на Комарикова и Зину. – Отряхивает её, шарфик поправляет. Скажите, пожалуйста…

– Очумел Комариков, – басом поддержала её Люда. – Жених, тоже мне.

– И что он в ней нашёл? – сморщилась Оксана. Себя-то она считала самой красивой девушкой и удивлялась, почему организаторы конкурсов красоты не уделяют ей должного внимания и вереницами не съезжаются в посёлок Бетонный, чтобы её на эти конкурсы ангажировать. К тому же Оксане очень нравился Миша Комариков (а также многие другие молодые люди, которые почему-то не спешили отвечать ей взаимностью).

Таня Рябова только открыла рот, чтобы высказать своё предположение, как мимо них прошёл самый красивый парень посёлка – Арсюша Гришин. Он не участвовал в баталии (и почти никогда не участвовал: уж больно для этого он был хорош, стильно одет и занят). Просто приходил – стоял, смотрел… А сейчас, видимо, торопился на свидание. Потому что обернулся и поинтересовался:

– Девчонки, а сколько сейчас времени?

И внимание Оксаны, а также других девчонок, что стояли рядом с ней, переключилось на ещё более притягательную личность. Они бросились смотреть на свои часы и на экранчики мобильных телефонов. «Пятнадцать минут одиннадцатого!», «Двадцать два пятнадцать!», «Четверть одиннадцатого, Арсюша!» – на разные голоса откликнулись девчонки.

Красавчик подмигнул им всем оптом, скоренько попрощался с ребятами – и исчез во тьме, рассеивать которую явно не входило в компетенцию покосившегося фонаря, освещавшего вход в клуб. А это был единственный источник света пустырного района.

Оксана проводила Гришина грустным взглядом. К другим девчонкам подходили бойцы-пацаны, забирали оставленные на хранение вещички. В руках у Оксаны не было ничего. Никто не доверил ей, отличнице, красавице и умнице, своего барахлишка. А вот Люське Петиной, её подруге-монументу, кучу всего нагрузили! Так что сейчас она была занята: строго опрашивая тех, кто сдавал ей вещи, выдавала требуемое. И не дай бог кому-нибудь неточно описать свой телефон или бумажник! Строгая Люда застыдит-запозорит. Но все знали, что нет хранилища надёжнее – а потому, если Петина вдруг появлялась на пустыре возле клуба, охотно тащили имущество на хранение именно ей.

Оксана себе такого счастья не хотела. Гораздо лучше, считала она, если парень принесёт свой телефончик на время игрищ подержать лично в руки кому-то конкретному (например, ей) – и не как в камеру хранения, а как даме сердца! Трепетно и с надеждой! Вот это понятно! И приятно. Это вам не склад имущества, как корова Люська. Тут симпатия, тут чувства… Ведь делают же так другие! Вон Васюха, довольный, улыбается – Алёнка ему ключи протягивает. Хранила их, пока на Васюхе Комариков катался…

А кстати, Комариков! Кому он-то свои ключи и телефон отдавал? И Зинка кому?

Оксана огляделась. Просмотрела. Не заметила… И Комариков, и Свиридкина, и многие другие уже наладились уходить. И ей в принципе пора. Что ж тут ещё торчать?.. Но подруга Люда всё ещё не закончила выдачу барахла.

Оксана даже разозлилась на свою не в меру деловитую подруженцию. Ведь ей так хотелось узнать, на свидание с кем отправился загадочный красавчик Арсюша, что сейчас будут делать Зинка, Комариков, Духманов и остальные, которые так заливисто смеются уже издалека, с дороги… Надо поторопиться, аккуратно пойти за ними – может быть, она тоже вольётся в их весёлую тусовку? А эта коровища Люська никак от парня не отстанет, который, как нарочно, не может вспомнить, что же именно он ей на хранение сдавал.

– Да пойдем же! – Не выдержав, Оксана дернула подругу за рукав. – Отдай ты ему, что он там просит-то? И пошли отсюда. Одни остались. Страшно, темно. Ну Люда же!..

– Погоди, – повела плечом очень правильная девочка Люда и снова обратилась к тому, кого пытала: – Давай вспоминай: кошелёк, записная книжка и… что ещё? Ой, Оксанка, мы уже тут одни, да, остались?

– Одни. Но, может, нас проводят? – И Оксана томно улыбнулась парню.

Но тот моментально вспомнил, что ещё у него до игры была толстая тетрадь-органайзер, выхватил её у Люды и, на бегу поблагодарив, умчался догонять приятелей.

Девочки одни, без кавалеров, отправились домой. Даже Таня Рябова бросила их, не дождалась…

По дороге Люда ругала мужское население за то, что все ребята такие забывчивые, рассеянные и невнимательные. Приводила примеры, как и ровесники, и более взрослые парни не могли вспомнить и в деталях описать собственные же вещи. Удивлялась, гоготала, ахала…

Оксана почти не слушала её. Она думала. Перед глазами у неё то и дело появлялась весёлая и счастливая Свиридкина – растрёпанная, с прилипшими к щекам волосами, легко и уверенно объяснявшая что-то старшим ребятам, которые слушали её, отвечали что-то! А Комариков вообще смотрел на неё с восхищением. Да ещё шарфик Зинке поправлял. Да и компанейский Духманов, которого дразнили Давидом Тухмановым (в честь композитора – и из-за похожей фамилии, и из-за того, что Олег на гитаре хорошо играет), тоже катал сегодня Свиридкину на себе. И в классе он всегда за неё заступается, поддерживает её…

Да, подумала Оксана, много она всё-таки упустила в жизни. Надо навёрстывать – пока не поздно! Сколько лет она боролась за хорошие оценки, вечно бегала-пересдавала с «четвёрки» на «пятёрку», зубрила, писала рефераты. И вот теперь она – единственная отличница в классе. У неё авторитет – никто слова против неё не скажет. А то она списать не даст! Или пожалуется учителям. А те Оксану слушают, знают, что отличница зря жаловаться не станет.

Это вот всё у неё, у Оксаны, есть. А любви нет. И никогда не было. Даже просто чего-нибудь такого – типа многозначительных медленных танцев на дискотеке. НЕ БЫЛО… И всё тут. Оксаночку Обылкову не приглашали на танцы, как бы красиво она ни одевалась, как бы ни красилась. А уж этого-то она не жалела: макияж всегда у Оксаны был щедрый. И учителя не ругали за это отличницу. Да и что ругать – у неё-то мозги помадами-пудрами не забиты, она не безмозглая свистушка-троечница какая-нибудь. И они это знали.

Однако ж и одежда с макияжем не срабатывали. Ребята интересовались другими девчонками.

И вот сейчас, на тёмной дороге, Оксана всерьёз задумалась над этим. И приняла решение. Ей нужен парень – и непременно лучший! Она девушка – высший класс, поэтому размениваться на всякую мелочовку не имеет права. А потому кандидатуры вырисовывались две: здоровенный мордоворот Комариков, который пользуется непререкаемым авторитетом у ребят посёлка, и изящный стройный Арсюша, от которого без ума все местные девушки.

Идеально, конечно, чтобы в неё были влюблены оба. Но это сложнее. Да и вести войну сразу на двух фронтах, как помнила Оксана из истории, – очень трудно. Надо выбрать кого-то одного. И… действовать! Очаровывать! Восхищать!

Проблема в том, что оба кандидата совершенно не обращают на неё внимания. Потому что один дружит с Зинкой Свиридкиной, а другой – со всеми девушками посёлка. То, что девушки у него меняются быстро, конечно, минус в отношениях с Арсением. Но если она, Оксаночка, Арсения хоть на какое-то время очарует, почётное звание «Я тоже гуляла с Арсюшей» тем не менее всё равно останется с ней навсегда.

Ещё плохо то, что её слава отличницы заинтересовать ни Миху, ни Арсения не может – они же старше, списывать им не надо.

Как бы то ни было, Оксана решилась.

И задалась целью на ближайшей школьной дискотеке начать действовать.

И вот она, дискотека. Ох, как трудно оказалось прорваться к телу первого красавца! Это Оксана поняла сразу. Не успевала только заиграть музыка для медленного танца, как на Арсения кидалась такая куча девчонок, что у малоподвижной невысокой Оксаночки не оставалось ни малейшего шанса! Она никак не успевала даже приблизиться к нему, а тем временем вёрткая старшеклассница уже кружилась в танце, обнимая Арсюшу…

Оксана стала бросать взгляды на других старшеклассников. Но эти мальчики казались Оксане… как-то не очень. Так, а где же Комариков? Снова начался медленный танец – и Оксана принялась разглядывать пары танцующих, чтобы убедиться, что Михаил по-прежнему со своей Зинкой, расстроиться из-за этого – и начать активно действовать! Арсюшу увидела, Никитку из одиннадцатого класса, который также показался ей в мерцающем дискотечном свете весьма ничего… Вот бестолковые ребята из её класса по залу мотаются, вот один фрукт на свою девчонку с нежностью смотрит… Оксана прямо рассердилась! А Комарикова нет нигде!

И только тут верная Петина, которая всё время простояла у стеночки, сообщила:

– Да ты что, Оксан! Он же у нас больше не учится. Поэтому Комарикова на дискотеку-то и не пустят! Так что нету его здесь.

– Эх, точно…

Но это только Люде казалось, что Миши здесь нету. Он был. Ну, или почти был.

Буквально в тот самый момент Зина и Олег помогали Мишеньке и его приятелям проникнуть в школу.

Осторожно карабкаясь по выщербинам в кирпичной кладке старенького здания, Комариков лез к козырьку, что находился над дверями главного входа. Дежурные их не видели – в том углу было темно. Кабинет русского языка, в котором девятому классу разрешили раздеться, выходил своими окнами как раз на этот козырёк. И вот сейчас Духманов распахнул окно, а Зина стояла в коридоре и караулила, чтобы никто из учителей не подошёл к кабинету и ничего не заметил.

Вот уже Миша подтянулся на руках и завалился на козырёк, закиданный бумажными самолётиками, банками и фантиками, что бросали школьники из окон. Рэмбо влез вслед за ним и теперь тянул за руки Алёнку, которую снизу подстраховывал Васюха.

– Скорее давайте! – суетился у окна Олег.

Захлопнув рамы, все четверо бросились к двери. Но как раз тут она открылась, в классе появилась Зина и крикнула:

– Прячьтесь под парты, наша Люська идёт! Явно сюда!

А Люда и Оксана действительно решили уйти с дискотеки. Чего делать, решила загрустившая девочка, если один красавец безнадёжно занят, потому что оккупирован более бойкими девицами, а другого и вообще на дискотеке быть не может? Оксана решила пока оставить в покое план «Арсюша» и начать очаровывать Комарикова – для чего появляться на тех тусовках, где он бывает. Так что сейчас – домой.

Однако ключа от кабинета русского языка, где девчонки оставили свои вещи перед дискотекой, не было. Кто-то взял его у Петиной и не вернул.

– Духманов взял – вот кто! – заявила Люда, никогда ничего не забывавшая. – Так что кабинет должен быть открыт, раз он – там.

И действительно – она дернула дверь за ручку, та открылась. Возле доски стоял Духманов и что-то с подозрительно независимым видом напевал. А на парте сидела Свиридкина, улыбалась и болтала ногами.

– Так, что это вы тут делаете? – грозно спросила Люда, оглядывая кабинет.

– А что? – захлопала глазами Зинка.

– Ты зачем, Духманов, ключ взял? – С этими словами Люда Петина подошла к нему.

А Оксана двинулась к своей парте, на которой лежала её куртка и пакет с сапогами – для дискотеки она принесла сменную обувь, переобулась в туфли на высоких каблуках…

Зина насторожилась – там, под последними партами, пряталась тайно проникшая на дискотеку четвёрка нелегалов. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы их заметили! Ой, что будет тогда…

Понял это и Олег. И не успела Зина сказать что-то, что собиралась, он плюхнулся рядом с ней на парту и, не отводя взгляда от Петиной, заявил:

– Нам надо побыть вдвоём. Неужели непонятно?

Люська крякнула, не зная, что и сказать.

– Да-а?! – опешила Оксана Обылкова. Пакет с сапогами выскользнул у неё из рук.

Духманов не растерялся, соскочил с парты, схватил его с пола и помчался с ним к двери.

– А что в этом такого-то? – удивлённо спросил он уже издалека.

Оксане ничего не оставалось делать, как метнуться вслед за своим имуществом.

Тем временим Зина быстренько схватила вещи Петиной и пошла с ними на Люду эдаким тараном.

– Девчонки, так что вы давайте идите… Дайте нам пообщаться. Нам правда надо поговорить наедине, – затараторила она. – Вы ведь уже уходите, да? Мы закроем кабинет. А ключ… Ключ я в учительской на гвоздик повешу. Так что на, Людка, твои вещи… Бери-бери!

Тяжёлое пальто упало в руки обомлевшей Петиной.

– Да вы… Да что вы себе позволяете? – залопотала она.

Но Зина и Духманов теснили подружек к двери. Люда, которая могла бы одним движением могучей руки остановить этих мелких паршивцев, настолько растерялась, что пятилась, пятилась…

Так они с Оксаной и оказались в коридоре. Дверь кабинета захлопнулась у них перед носом. Провернулся ключ в замке с той стороны…

– Оксанка, чегой-то они?.. – пробормотала Люда. – О чём это они хотят поговорить наедине?

– Не знаю, – почти не раскрывая рта, сухо проговорила Оксана.

Тем временем Духманов и Зина сидели под дверью и прислушивались.

– Ушли? – шептал Олег.

– Нет, кажется, – отвечала ему Зина, прислонив ухо к замочной скважине.

А из-под парты уже поднималась голова нетерпеливого Комарикова. Духманов махнул на него рукой: «Тихо, Миха! Погоди!»

– Подождём, – прошептала Зина и села на пол.

– Вот клячи. Так и будут под дверями торчать… – расстроился Олег. – Зуб даю: они тоже подслушивают, что мы тут делаем.

– Ведь могут не уйти.

– Могут. Особенно Люська… – вздохнул Духманов.

После пяти минут ожидания под дверью Оксана дала команду уходить. Но…

– Может, Полине Васильевне пойти пожаловаться? – возразила Люда. – Она их быстро разгонит. Или давай я всё-таки постучусь – нечего им там по кабинетам закрываться!

– И что у них за разговор?.. – Оксана чуть не плакала.

Ещё бы! Мало Свиридкиной одного Комарикова! Ещё и с Духмановым уединяется. Это, конечно, оставлять просто так нельзя. Нажаловаться надо обязательно. Но… Но что же они все в ней нашли, в Свиридкиной этой завалящей? Ведь она далеко не красотка. Вон даже на дискотеку припёрлась в своих старых, чуть ли не единственных джинсах, задрипанной детской кофтейке и с косичками, с которыми её с первого класса все помнят! А поди ж ты – «Дайте нам поговорить наедине!»… Вот что интересно. Жалко, не слышно, о чём они там с Духмановым говорят. Вроде ничего не говорят – Оксана ухо к самой двери прислонила. Значит, точно – целуются!..

И в тот миг, когда она маялась под дверью, за которой скрывалась чужая, такая манящая и невозможная, любовная тайна, Оксане показалось, что Олег Духманов-то ведь тоже очень ничего! И пусть он ростом маловат, это же ерунда – вырастет! Зато как на гитаре играет, как поёт… А лицо у него какое красивое, особенно в профиль… И вот теперь Духманов тоже уплывает у неё из рук! Вернее, уплыл, схватила его шустрая Зинка…

– А ну открывайте! Открывайте, быстро! Духманов, Свиридкина, я кому сказала! – Тем временем верная подруга Люся долбасила по двери полупудовыми кулаками. – Всё будет рассказано!

И Оксана представила, как они сейчас с этой Люсей глупо смотрятся. Одна по двери молотит и орёт благим матом, а другая… страдает и ухом к замочной скважине жмётся. Так унизительно!

– Люд, пойдём отсюда! – скомандовала Оксана.

Люда треснула ещё раз кулаком по двери и удивилась:

– А они?

– Да пусть сидят, – изящно махнув рукой, с пренебрежением бросила Оксана и двинулась по коридору в сторону лестницы.

Ничего не понимающая староста класса отправилась вслед за ней.

Оксана села на скамейку возле раздевалки. Конечно, ей очень хотелось бы остаться там, у двери, чтобы понять, что же за этой дверью происходит. Что говорят друг другу девчонка и парень, которые специально прячутся от всех, чтобы остаться наедине? Ведь у неё ничего такого ни разу не было! Не было, не было…

Ничего не подозревая о страданиях Оксаны Обылковой, весёлые нарушители выползли из-под парт и, когда сторожа у двери дали им сигнал, что путь свободен, бросились из кабинета в коридор. Теперь главное – проскользнуть мимо учителей, которые могут шастать туда-сюда по школе. Дежурных можно было не бояться: ведь все они свои ребята, бывшие одноклассники и Комарикова, и Володьки-Рэмбо. А Васюху с Алёнкой, которые были чуть старше, все и так знали.

Но повезло – и до спортзала, где гремела дискотека, добрались без всяких проблем. А там их уже встретили как родных!

И всё-таки Люда Петина настояла на том, чтобы пойти и разогнать сладкую парочку, что заперлась в дорогом её сердцу кабинете русского языка – где она с удовольствием драила полы или следила, как это делают другие, мыла доску, окна, протирала портреты великих писателей… А они там устроили, понимаешь, дом свиданий какой-то!

Оксана поддалась на её уговоры, убеждённая правотой лучшей на свете хозяйственницы Люды. И, уже одетая в куртку, помчалась вслед за старостой. Надо разрушить Свиридкиной с Духмановым приятную идиллию! Правда что – кто им позволил закрываться в кабинете?

Но напрасно стучались и долбились они в дверь – никто не открывал и не подавал голоса.

– Петина, смотри, – там свет-то не горит! – приглядываясь к замочной скважине, ахнула Оксана.

– Ого! Зачем это они свет погасили? – гаркнула Люда. – Срочно за Полиной Васильевной!

Оксана была полностью с ней согласна.

Девочки со всех ног бросились в сторону дискотеки, влетели в тёмный, мигающий разноцветными огнями спортзал. Ведь классная руководительница следила за порядком где-то там.

И первым, кого увидела Оксана Обылкова, когда проморгалась, привыкая к полутьме, был… Михаил Комариков! Который держал за руку всё ту же Свиридкину и разговаривал с ребятами-старшеклассниками!

– А ты… а ты что здесь… – хватая ртом воздух, точно рыбка, которую выловили из аквариума, пролепетала Оксана.

– Мы уже поговорили, Оксаночка, – загораживая собой Комарикова, сказала Зина, пытаясь тем самым вызвать огонь на себя и сменить тему разговора.

– С кем… поговорили?

– С Духмановым поговорили, – улыбнулась Зина. – Люд, держи ключ.

– А ты ж его в учительскую обещала… – начала Петина, перескакивая на хозяйственную тему и путая все карты.

– Ну забыла… – сморщила нос Свиридкина. – Или хочешь, ты иди отнеси. А то я потеряю. Я ж такая, ты меня знаешь…

– Давай скорее! – Люда выхватила у неё из рук ключ от кабинета.

А Зина и Миша затёрлись среди танцующих. Испарились просто!

Плюнув на Петину, которая ревностно бросилась в учительскую вешать ключ, и на то, что хорошо бы доложить о происшествии Полине Васильевне, Оксана отправилась домой. Она готова была заплакать – так грустно и больно ей было…

Очень обидно, если одному всё, а другому ничего. И за что в мире такая несправедливость? Зла, ух, как зла была Оксана на проныру Свиридкину! Ведь это только кажется, что у неё всё ещё детство играет – самолётики пускать, из трубочек на уроках плеваться, по улицам собак гонять… А на самом деле она вон какая хитрая, скольким парням голову заморочила!

Вот из-за кого все проблемы у неё, Оксаны, – из-за Зинки! Ведь если б не она…

Оксана даже остановилась посреди тёмной улицы. А, собственно, что Свиридкина в их классе делает? Почему не учится по месту постоянной прописки – в близлежащей от дома её родителей школе? Вот если Зинка туда, куда ей положено, отправится – жить ей, Оксане Обылковой, сразу станет лучше и веселее!

И, обмозговывая детали того, как лучше помочь однокласснице оказаться в городской школе, повеселевшая Оксана пошла к дому.

Глава 4 Дневник позора

За окном падали с высоких тополей листья – просто так, без всякого ветра, падали себе и падали. Не хотели больше держаться на ветках, намекали, что пора уже угомониться, собраться на зимовку. На дворе было самое начало ноября – и на классном часе в своём девятом классе Полина Васильевна подводила итоги первой четверти…

В рейтинге лучших прогульщиков класса Зина Свиридкина заняла четырнадцатое место – и без неё нашлось много героев. Так что тут всё обошлось – её не ругали. И двоечницей она не была – так, набрала в четверти всех оценок понемножку, от троек до пятёрок.

Зато когда староста Люда открыла свою тетрадь с остальными статистическими данными и зачитала следующий список, выяснилось, что по количеству опозданий на уроки Свиридкина – бесспорный лидер.

– Цифра колоссальная! – воскликнула Полина Васильевна и от негодования плюнула на свой белый воротник.

– Это сколько же проблем ты доставила учителям! – охотно поддержала её староста Люда. – Ты хоть понимаешь, Свиридкина?

– С этим надо что-то делать! – подхватила Оксана Обылкова, которая сама не опоздала ни разу.

– Объясни нам, Зинаида, пожалуйста, почему ты всё время опаздываешь? – потребовала классная руководительница. – Давай поднимайся, объясняй.

– Ну, мне… – вставая со стула, замялась Зина.

– Далеко ездить, наверно? – вдруг «помогла» ей Оксана.

– Да! – благодарно подхватила Зина.

– Это не причина, – заметила Полина Васильевна.

– Я больше не буду! – искренне пообещала Зина. – Я постараюсь… Не знаю, почему так получается.

– Надо раньше вставать, – сказала Полина Васильевна.

– И делать зарядку! – хихикнул зубоскал Морковкин.

– А чего ты смеёшься, Морковкин? – Люда открыла тетрадь и проверила результаты Морковкина. – Сам тоже опоздал пятнадцать раз. У тебя четвёртое место.

– А у меня какое? – поинтересовался Олег Духманов.

– Одиннадцатое, – посмотрев в свою тетрадь, машинально ответила Люда.

В классе загалдели:

– Да, ты не вошёл в десятку лидеров!

– У-у-у!

– А у тебя пятое?

– Ага! Я даже в пятёрку вошёл! Спасибо Петиной!

– Слава Петиной!

– Ура! – Девятиклассники шумели и смеялись.

А Оксана Обылкова заволновалась – разговор уходил не в то русло!

– Зину тоже можно понять, Полина Васильевна, – заговорила она быстро и громко. – Ведь она очень далеко живёт, через весь город в школу каждый день ездит. Поэтому и опаздывает – транспорт-то плохо ходит. И обратно ей тяжело добираться. Поэтому на приготовление уроков у Свиридкиной времени мало остаётся. Вот она и учится плоховато, и опаздывает. Так ведь, Зин?

– Да, да! – закивала та, дурочка.

– То есть поэтому ты уроки не делаешь и учишься плохо? – продолжала «помогать» ей добрая отличница.

– Да.

И Полина Васильевна, услышав это, заговорила наконец-то правильно – так, как Оксана от неё давно ждала:

– Так вот оно в чём дело, Свиридкина! Знаешь, что я тебе скажу: может, давай-ка ты, чтобы не нарушать дисциплину, на уроки не опаздывать, переводись в другую школу. В ту, которая поближе к дому. И там тебе будет хорошо!

Зина улыбнулась и подумала: ничего из этого не выйдет! Ведь она ухитряется опаздывать даже тогда, когда ночует у бабушки с дедом, от дома которых до школы всего-то пять минут ходьбы!

– Что ты улыбаешься? – расстроилась Люда Петина и взмахнула своей могущественной тетрадью. – У меня же вот, уже целая книга про тебя написана! На каждой странице: Свиридкина то, Свиридкина сё…

– А я тоже хочу про себя книгу! – крикнул Шурик Иванов и спрятался за впередисидящего.

– И про меня напиши! Роман! – подхватил Морковкин.

– А про меня поэму!

– И про меня пиши, Люська! – загалдели мальчишки.

– Оперу!

И вместо детальной и последовательной проработки Зинки Полина Васильевна, к огорчению Оксаны, принялась ругать других. Привлекла для этого злополучную тетрадь, чтобы были перед глазами все цифры и факты. А нарушителей хватало… Так что про Свиридкину снова забыли.

Классный час продолжался. Оксана мысленно ругала себя…

А речь шла о двоечниках и жалких троечниках, которых в классе было что-то уж очень много.

Но тут разумная староста и Полина Васильевна, что до сих пор колыхались перед всем классом у доски, додумались до блестящей операции: решили устроить рейд по домам неуспевающих учеников и нарушителей дисциплины. Чтобы выдать на руки их родителям дневники с оценками и замечаниями – и таким образом заставить их принять меры.

Так что после уроков, вечером, Полина Васильевна, нагружённая сумкой дневников, брела по посёлку. На отдельном листочке у неё были выписаны из журнала нужные адреса (а многие она и так хорошо знала). Так что дневников у неё постепенно становилось всё меньше. А информированных родителей всё больше.

Вот она подошла к домику Зинкиных дедушки с бабушкой. В окнах горел свет. Полина Васильевна вошла в калитку, постучалась в дверь.

Что она могла сказать старому человеку – весёлому Зинкиному дедульке? Ничего конструктивного и серьёзного… Тот охотно со всем соглашался, кивал, обещал поговорить с внучкой, чтобы она училась и вела себя хорошо. Также ручался передать пожелания учительницы родителям. Чтобы они и предложение про новую школу тоже учли.

Так и ушла Полина Васильевна – её ждали родители других двоечников. Разговора у Свиридкиных не получилось: дома ведь больше никого не было.

Из магазина пришли Зина и бабушка. Картина в кухне, которая предстала перед ними, была замечательная: за столом сидел дед и, нацепив на нос разболтанные очки, с интересом разглядывал Зинкин дневник, который сегодня видел первый раз в жизни. Обычно Зина сама его себе подписывала. А родители были уверены, что это с большим успехом делают дед и бабка, так что были весьма спокойны на этот счёт.

– Баб, ты посмотри… – Расстроенный дедушка убрал очки из дневника и протянул его в сторону пришедших. – Дневник Зинкин. На дом принесли.

Эх, вот ведь хотела Зина уехать сегодня домой! Но не подумала о том, что визит Полины Васильевны окажется таким опасным, – и осталась в посёлке! Гулять потому что вечером собралась! И вот теперь…

– А ну-ка, дай-ка… – Бабуля стащила с носа дедули очки, нацепила их на себя и устремила вооружённый взгляд в дневник.

О-о-ой! Замечания об опозданиях, прогулах, баловстве на уроках, некачественных дежурствах по классу, отсутствии сменной обуви, двойки, тройки и колы (вернее, кол один-единственный – по литературе за несданное сочинение) подействовали на суровую, прямо-таки бронебойную бабушку, как красная тряпка на испанского быка. Она всплакнула.

Но грозно поднялась с табуретки…

И, схватив веник, начала гоняться за Зиной по комнате. Предусмотрительный дед тоже бегал – от входной двери к двери в комнату, потому что знал, что, если Зинка успеет шмыгнуть в одну из них, бабка её уже не долупит. И прежде чем Зина всё же смогла забиться в угол и задвинуться столом, ей больно и обидно досталось.

Бабушка, потрясая веником, встала посреди кухни, по инерции тыкая им в сторону внучки. И гневно заговорила. Деду тоже нашлось что сказать…

Бабушка и дед ругались крепко. Русский разговорный язык и особенно ненормативную его лексику они знали хорошо. В основном речь шла о деньгах, которые Зина не заработает в жизни, если будет такая разгильдяйка и шляпа. О необеспеченной старости её родителей, которая грозит им в результате всё тех же Зининых плохих оценок и опозданий на первый урок.

Обеденный стол с сахарницей, солонкой и тарелкой с хлебом очень помог девочке – именно из-за него бабушка не стала больше бить её веником, который так и не выпускала из рук. Мусор на стол насыплется, это разве дело?

– В общем, всё, Зина! – подвёл итог переговоров дед.

– Ага, всё, – закивала Зина. – Я поехала домой, да?

– А вот и нет! – даже как-то обрадовался дедок. – Там у тебя никакого присмотра не будет. Мы вот что сделаем…

– Мы тебя воспитаем! – подхватила бабушка.

– На все каникулы тебя тут закроем! – заявил дедушка и широким жестом обвел кухню.

– И гулять не пустим! Ни разу! – добавила бабушка.

– Будешь заниматься!

– Книжки читать!

– Что вам там назадавали? Всё-о прочитаешь!

– Родители работают – не уследят, как ты будешь все каникулы по улице гайдокать!

– А мы уж расстараемся!

– Так что на улицу всё: ни-ни! – в подтверждение своих слов, бабушка топнула ногой.

И Зина в своём углу печально нахохлилась.