Текст книги "Космическая тетушка"

Автор книги: Елена Хаецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Но почему нас хотят отвадить? Кто это затеял? Что они там прячут? – вещал Хугебурка. – Пока неясно. И, возможно, на данном этапе вообще неважно. На данном этапе, господин Охта, важно одно: старый друг паранойя требует, чтобы я внял ее призывам.

– О! – сказал Малек.

Хугебурка покачал пальцем у него перед носом.

– В некоторых случаях голос паранойи и голос разума звучат в дивном согласии. Можно сказать, что это один и тот же голос.

– Ну да, – согласился Малек. – И вот, самое, мы спускаемся с ним, значит, к реактору, а там… – Он захохотал и затряс руками в воздухе, как будто кто-то невидимый щекотал его под мышками.

– Логика! – объявил Хугебурка. – Итак, во мне звучат три голоса. Трио! – И прибавил зловеще: – В этом рейсе есть тайный подвох.

– Я, это самое, так и говорю, – сказал Охта, перестав смеяться. – «Тут, самое, подвох».

– Начнем с очевидного, – продолжал Хугебурка. – В картах – разночтение. При современных методах картографии и учитывая степень изученности сектора такого быть не может.

Охта прочувствованно кивнул, не прекращая невнятного рассказа.

– Отсюда – вывод о непременном наличии некоей гадости. Назовем ее «Фактор Икс».

Тут Охта Малек почему-то замолчал и заморгал с самым жалобным видом. Между тем мысли излетали из уст старшего офицера, как птицы неведомых миров, одна другой причудливее, и как бы сталкивались в воздухе, обретая почти осязаемую плоть.

– А у этого гладенького Амунатеги губы изменили цвет, – говорил Хугебурка мстительно и гримасничал бровями. – Уже за одно это его бы следовало… И хорошенько! – Он погрозил жилистым кулаком пространству отсека, и Охта медленно вжал голову в плечи. – Он у нас неотразимый. А капитан – женщина, ее это отвлекает. Она не думает о главном.

Хугебурка замолчал ненадолго, а после поправился:

– Нет, все-таки она думает. Она всегда думает о главном. Но недостаточно глубоко!

Он протянул руку и задумчиво сгреб Охту Малька за грудки. Тот жмурился, как набедокуривший котенок, не зная, чего ожидать: просто назидания или взбучки.

– Почему он испугался? – вопросил Хугебурка и встряхнул Малька.

Малек пискнул:

– Была причина.

– Именно. – Хугебурка выпустил его на миг, чтобы затем обнять за плечо. – Причина у него была. Без причины такие гладенькие не пугаются! Без причины пугаются только параноики…

Он скрестил два пальца:

– Фактор «Икс». Видишь? (Охта усердно закивал.) Непонятная точка на карте – раз. Нечто в нашем грузе – два.

Пальцы пошевелились и снова замерли крестом. В памяти Хугебурки отчетливо, как нарисованные, встали ярко освещенные стеллажи, жующий грузчик, господин Амунатеги, который вдруг взял и плюнул на пол.

– Что-то такое он все-таки нам подсунул, этот вояка. Сколько контейнеров мы загрузили?

Малек безмолвствовал.

– Одних только муляжей гранат – шестьсот ящиков, – сказал Хугебурка. – Люблю свою работу.

* * *

Повинуясь Хугебурке всецело, Малек взял кусачки, и вдвоем они проникли в грузовой отсек. Явился ключ, кодированный замок согласился со всем, что ему предложили, и двое оказались в узком коридоре, а со всех сторон на них смотрели злобно поблескивающие глазки пломб.

– Срывай, – велел Хугебурка сквозь зубы. – Давай, рви. Откусывай их к черту.

– А… э… – сказал Малек и поднес кусачки к первой пломбе. Металл покорно пережался, кругляшок с печатью сверкнул в последний раз, будто хотел вскрикнуть «не имеете права!» перед тем, как сгинуть под ногами во тьме.

Компьютер. Наполнитель. Хугебурка раскусил белый пластиковый шарик – неприятно проскрежетало по зубам – нет, это был честный наполнитель, без подвоха.

– Следующий, – распорядился Хугебурка.

С каждым вскрытым контейнером он пьянел все больше. Его развозило не от выпитого арака – тот хмель давно выветрился – а от запредельной недозволенности того, что они делали. Однако ощущение глубинной правильности гнало Хугебурку вперед, не позволяя отказаться от безумной затеи. Они срывали пломбы и копались в ящиках, они нюхали и лизали наполнитель (Охта уверял, что распознает любой наркотик, даже в ничтожно малых дозах, – «я от них сразу пятнами иду», – добавил он простодушно), снимали крышки с корпусов компьютеров и водили фонариком по тонким серебристым кишочкам микросхем; они подносили к уху планшетки и терли пальцами бумажные бланки. Один Охта даже погрыз с угла.

Затем, кое-как упорядочив разгром, они перешли во второй грузовой отсек. Уже настало утро, и от бессонной лихорадочной ночи оба окончательно одурели.

* * *

Бугго спала в рубке, на топчане, откинув голову к стене. Бумаги были рассыпаны вокруг, как любовные письма. Локти Бугго побледнели.

Хугебурка постоял, озираясь в рубке. Под рукой у него ютился Малек. Они пошатывались, с одинаково шальными глазами, в поту – причем от Малька почему-то разило чесноком, а у Хугебурки из пор сочился араковый перегар. Оба были облеплены шариками наполнителя, а пальцы их, почерневшие от постоянного соприкосновения с металлом пломб, распухли и кровоточили. Хугебурка держал, как крыс за хвост, два муляжа гранат.

Звериным чутьем Бугго уловила в рубке чужое присутствие и быстро открыла глаза. Просыпалась она всегда мгновенно, готовая действовать сразу.

– Ну? – сказала она и завозила ногами по полу, чтобы обрести опору и сесть ровно. Сводки из пятого сектора зашуршали.

Бугго наклонилась и стала собирать их. Они выглядели теперь куда менее нарядно, чем вчера, – исчерченные, с подклеенными краями, многократно обляпанные сладким печеньем.

– Я тут произвела приблизительный расчет курса некоторых кораблей, – говорила Бугго, складывая бумаги стопкой. – Поскольку интересующий нас участок на сводках вообще не показан, я подклеила дополнительное поле – сбоку…

В этот момент она наконец выпрямилась и увидела своих офицеров. Не просто отметила, что они вошли, а по-настоящему разглядела и оценила.

Хугебурка понял, что миг настал, и шагнул вперед.

– Я вскрыл контейнеры, – сказал он, предупреждая все вопросы. – Все, до последнего. Кроме зеленых.

– Почему кроме зеленых? – уточнила Бугго и подобрала под себя ноги. Она устроилась на топчане поуютнее, словно приготовилась слушать чтение длинного увлекательного романа.

– Не возникло надобности, – ответил Хугебурка сухо. И приблизился еще на шаг. Бугго окатило запахом уставшего мужского тела, вонью долгой истерики.

– Бугго! – сказал Галлга Хугебурка, старший офицер «Ласточки». – Бугго! Понимаете, я неудачник. Я не верю красивым, холеным, удачливым людям. Такие, как я, – навоз для их тщательно возделанного сада. Не было случая, чтобы они не пытались вымостить мной дорогу к своему успеху.

– Вымостить вами дорогу? – повторила Бугго. – Это, простите, как?

Хугебурка махнул рукой, досадуя.

– Не прикидывайтесь дурой, капитан. Вы отлично понимаете, что я имею в виду.

– Может быть, – сказала Бугго и пожала плечами.

– Я сорвал пломбы таможенной службы. Я подверг вторичному, несанкционированному досмотру груз военного министерства. У меня не было никаких разумных оснований делать это. Более того, я был крайне неаккуратен – в грузовых отсеках полный разгром. Я не могу допустить, чтобы нас использовали снова. На сей раз может получиться куда хуже, чем вышло с Гоцвегеном и Тоа Гирахой.

– Аргументируйте, – велела Бугго.

– Амунатеги – гад, – сказал Хугебурка.

Бугго подергала уголком рта, но промолчала.

Тогда Хугебурка приблизился к ней вплотную и осторожно положил ей на колени одну из гранат.

– Что это, по-вашему? – спросил он.

– Муляж гранаты, – ответила Бугго. – Наполнитель – песок.

– Правильно, – кивнул Хугебурка. – Какая рука у вас сильнее? Правая? Сядьте ровно.

Бугго безмолвно смотрела ему в глаза.

– Ноги на пол! Спину выпрямите! – заорал Хугебурка. – Нет времени! Ровно сядьте!

Очень медленно Бугго повиновалась. Хугебурка сунул ей в правую руку муляж. Она взяла с нескрываемой брезгливостью.

– Держите на весу, – приказал Хугебурка. – А теперь вот эту – в левую. Держите, держите. Какая легче?

Бугго подбросила и поймала правой рукой гранату, но когда шевельнула левой, чтобы сделать то же самое, Хугебурка схватил ее за запястье. Несколько мгновений они молча бесились, потом Хугебурка разжал пальцы и спокойно сказал:

– Просто сравните. Не нужно подбрасывать.

– Левая легче, – проворчала Бугго. – И что из этого следует?

– Что наполнитель этой гранаты – не песок.

Бугго сощурилась так, что все ее лицо перекосилось.

– Наркотики?

– Бугго, – сказал Хугебурка тихо и отобрал у нее гранаты, – вторая граната настоящая.

И замолчал, тяжело переводя дыхание.

Бугго вдруг взбрыкнула в воздухе ногами и захохотала.

– Да ну? – выкрикнула она. – Настоящее химическое оружие? Нервно-паралитического действия? Стало быть, вас не отдадут под трибунал! Поздравляю, господин Хугебурка! От души поздравляю вас!

Хугебурка сунул гранаты Мальку, который принял их вполне бесстрашно и даже несколько фамильярно.

– Госпожа Анео, – заговорил было Хугебурка, усевшись рядом с Бугго, но капитан, не слушая, обхватила его шею костлявыми руками и громко крикнула прямо в ухо своему старшему офицеру:

– А я-то уж с вами простилась! Думала, все, отправят моего Хугебурку к черту на рога – отделять свинец от урана вручную.

– Вручную это невозможно, – с глупой серьезностью сказал Хугебурка. – А в сводках вы что нашли?

Бугго вытерла лицо ладонью и, низко нагнувшись с топчана, аккуратно разложила листы сводок – одну за другой, в ряд.

– Курсы двух или трех кораблей стабильно сходятся в одной точке. Там, где пустота, она же пояс астероидов.

– Предположения?

– Там находится некая база, существование которой от нас пытаются скрыть.

– В принципе, – молвил Хугебурка, – вояки вполне имеют право завести в Пятом секторе некую базу и не оповещать о ее наличии торговых капитанов. Но в сочетании с химическим оружием… – Он скрестил пальцы. – Фактор «Икс»!

Бугго с торжественным видом кивнула.

* * *

Любое лицо из прошлого услужливо вставало в памяти Бугго – яркое и отчетливое, как изображение на кругляше из колоды. И только на месте того лица неизменно оставалось белое мутное пятно. Тот человек. Человек, который подвесил на нитке все то необъятное богатство прошлого и еще не наступившего, что называлось «Бугго Анео». Это невнятное пятно проступило в стереовизоре в полдень второго дня полета на Вейки и велело готовиться к стыковке.

– Вы нам слишком очень полюбезничаете, если переложите груз с вашенского корабля на нашенский, – заученным тоном, без единой интонации, произнес человек-пятно.

Он подготовился к разговору. Выучил фразу, составив ее заранее по разговорнику. И это, казалось бы, малозначительное обстоятельство погрузило Бугго в странное оцепенение: ей показалось, что незнакомец знает о ней все, что он окружил ее, взял в клещи, и бегства нет.

– Сколько до стыковки? – деловито осведомился Хугебурка, слегка отталкивая капитана. Она споткнулась, отступила в сторону на пару шагов.

– Двадцать минута, – бесстрастно ответил человек с экрана и погас.

У Бугго онемели кончики пальцев, лунки ногтей посинели. Как будто из мира разом, без намеков и предупреждения, изъяли и Ангела-Сохранителя, и будущее Бугго. Все то, что она называла своим «домом», своим «внутренним островом». Только Бугго и пустота, никого третьего.

Без единого слова Хугебурка метнулся прочь. Бугго поглядела ему вслед и машинально сунула в рот шоколадку. Сонными верблюдами протянулся в уме караван мыслей. Дать знать на Вейки? (Первый верблюд, с приветливой мордой). Помощь не успеет. До Вейки больше суток полета. А до стыковки двадцать минут (напомнил, шевеля губами, полными слюны, второй). Кто эти люди? Мятежники из какого-нибудь отдаленного сектора? Договориться с ними? Сослаться на диктатора Гираху? (Белый верблюд с узким ковром на спине, между горбами). А если это (что наиболее вероятно) просто пираты?

Бугго задумчиво жевала, глядя в пустой экран стереовизора, и сама себе представлялась верблюдом. Тощим таким верблюдиком, один горбик клонится со спины налево, второй – направо, мяконькие.

Минуло всего ничего, когда вернулись Хугебурка с Мальком и Антикваром. Все трое о чем-то возбужденно лопотали, потом Хугебурка остался с Бугго, а Малек и Калмине Антиквар скрылись в транспортном отсеке.

Бугго повернула голову, посмотрела на Хугебурку. У нее было растерянное, обиженное лицо. Старший офицер взял его в свои черствые ладони и сказал:

– Они взорвут нас, как только мы перенесем к ним груз и отстыкуемся.

– Голубые контейнеры? – пролепетала Бугго. – Настоящие гранаты – да?

Шероховатые пальцы чуть сжали ее щеки.

– Амунатеги все-таки гад, – сказал Хугебурка. – Именно голубые контейнеры.

Белые ресницы шевелились, цепляя края его ладоней.

– А если абордаж? – двигались темные губы. – Может быть, они намерены просто захватить «Ласточку», а нас пристрелить? Тогда остается шанс дать им бой…

– В таком случае они не стали бы переносить груз. Взяли бы вместе с кораблем.

– А соображения безопасности? Все-таки химическое оружие.

Хугебурка выпустил Бугго, пропустив мимоходом между пальцами белую прядку ее волос; затем подошел к панели внутренней связи:

– Ребята, как там у вас?

– Готовьте противогазы, – донесся бодрый голос Антиквара.

Охта Малек что-то глухо бормотал и посмеивался от удовольствия.

– Вы там что, выпили? – сказала Бугго.

– Ну-у, – протянул Антиквар возмущенным тоном.

– Не успели! – хихикнул Охта.

– Что он смеется? – обратилась Бугго к Хугебурке. – Что там происходит? Готовятся к стыковке?

– Вроде того, – сказал Хугебурка.

Впервые за всю жизнь космос предстал для Бугго Анео чужим. Внезапно он заполнился подглядывающими глазами, скрытым оружием, готовым поразить с неожиданной стороны и под таким углом, что не предугадаешь. Незнакомый сообщник Амунатеги находился сразу повсюду. В этом заключалось главное предательство. Мир сочился угрозой. Сейчас «Ласточка» выглядела жалкой, никчемной. Бугго сделалось стыдно и за нее, и за себя.

И тут, словно желая утвердить ее в подобном мнении, снова засветился экран стереовизора и возник человек-пятно.

– Пристыковка спустя пять минут. Проверьте дыхательный воздух в кессоне. Это чрезвычайная важность для незадыхания, – важно распорядился он.

– Этим сейчас занимаются, – преспокойно отозвался Хугебурка. – Конец связи.

Незнакомый человек на экране мигнул два раза и погас.

– Ребята, у вас две минуты! – рявкнул Хугебурка по внутренней связи.

– Вас поняли, – сказал Калмине. Теперь он, судя по дикции, что-то жевал.

Хугебурка повернулся к капитану. Она внимательно наблюдала за тем, как кривляется его длинный, бледный рот, формируя и выталкивая наружу отвратительные слова:

– Госпожа капитан, на «Ласточку» произведено нападение пиратов с целью захватить часть нашего груза, а именно: гранаты с химической начинкой нервно-паралитического действия, находящиеся в контейнерах голубого цвета и провозимые без вашего ведома. Единственным разумным выходом, ввиду несомненного численного превосходства противника, является применение в кессоне транспортного отсека химического оружия при полной герметизации нашего корабля. Разрешите начинать операцию?

– Разрешаю, – молвила Бугго.

Хугебурка покосился на нее. Она глядела в потолок и двигала челюстью.

И тут в рубку ввалились Антиквар с механиком. У Калмине в руках дергалась, как живая, катушка с проводом и торчащим сверху штырем.

– Кнопкой не прикрыли, – вздохнул он, вручая катушку капитану. – Наперсток бы, что ли, – уколетесь.

Бугго намотала на указательный палец платок и стала ждать.

В окне рубки на несколько секунд возникла глухая темнота, потом протянулись в ряд пляшущие огни – свет в иллюминаторах чужого корабля. Он был намного больше «Ласточки» и вскоре заслонил от Бугго весь остальной мир.

Корпус «Ласточки» вздрогнул от сильного, но мягкого толчка.

– Стыковка, – зашептал Антиквар, бегая блестящими глазами конокрада.

Бугго перевела взгляд на Хугебурку. Старший офицер безмолвно шевелил губами – отсчитывал секунды. Потом опустил веки и кивнул. Бугго плавно надавила на кнопку. Острый штырь прошел сквозь несколько слоев ткани и куснул палец капитана. «Ласточку» толкнуло еще несколько раз, но несильно, – так детеныш косули подталкивает мать под вымя. Огни на чужом корабле разом моргнули от удивления, а потом отчаянно замигали – там поднялась тревога. Еще несколько толчков, посильнее, заставили «Ласточку» заскрипеть – звук был тихий, но нехороший. Потом в кубрике что-то с грохотом обрушилось, и все стихло. Иллюминаторы чужого корабля горели мертво и ярко, на бортовом компьютере «Ласточки» мигала зеленая надпись «Стыковка завершена». Из кессона не доносилось ни звука.

– Что теперь? – спросила Бугго.

Хугебурка пожал плечами.

– Подождем.

Они подождали. Охта Малек бродил по рубке, любовно прикасаясь к приборам, Бугго пережевывала какие-то неоформленные мысли. Антиквар украдкой просматривал журнал «Синие девочки, мохнатые мальчики, выпуск 6: Озорства на пульте слежения авиалиний».

Время никуда не спешило. Оно изливалось из небесного сосуда с полным пренебрежением к страхам и нетерпению людей. Хугебурка думал о Бугго: понимает ли она, что только что обрекла на мучительную смерть более двух десятков человек? Все-таки Бугго Анео – молодая женщина…

Но Бугго, как выяснилось, прекрасно все понимала.

– Где противогазы? – осведомилась она – как показалось Хугебурке, мстительно.

Антиквар вздрогнул, выключил и закрыл планшетку.

– У входа в рубку.

– На тот случай, если герметизация «Ласточки» по какой-либо причине окажется неполной, – пояснил Хугебурка. – Чтобы принять мгновенные меры.

– Насколько я помню, – сказала Бугго, – нервно-паралитический газ не обладает запахом. Присутствие нервно-паралитического газа определяется только по его действию.

Она не могла этого «помнить» – штурманы торгового флота не изучают подобные вещи. Скорее всего, вычитала в справочнике. Бугго чрезвычайно ценила справочники и умела ими пользоваться.

Хугебурка ловким жестом извлек из рукава короткий металлический жезл со светящейся вертикальной шкалой. Сейчас вся шкала была однородной, тускло-желтоватой.

Бугго протянула руку.

– Индикатор? Так вот на какие штуки вы тратите свою долю от прибыли?

– Полезная вещь, – сказал Хугебурка. – В нашем быту незаменимая.

– Как и противогазы, – добавила Бугго. – Принесите их, пожалуйста, господин Калмине. Пора посмотреть, как развивались события в кессоне.

Хугебурка переглянулся с Антикваром, но ни один не решился возражать. В конце концов, Бугго – капитан. Она знает, что ей делать на своем корабле.

* * *

Они были мертвы, но все равно выглядели опасными – чужие, с оружием. Как и говорил Хугебурка, около двух десятков. Больше половины их лежали в кессоне. Бугго смотрела на погибших сквозь тонкий стеклопластик противогаза – слегка искажающий, как бы сужающий картинку, – на застывшие руки в перчатках, прильнувшие к оружию: каждый палец знает свое место среди курков, кнопок и впадин автоматического пистолета с четырьмя различными режимами поражения.

Лица этих незнакомых людей ничего не говорили Бугго, но руки – едва ли не все. Хозяйские, самоуверенные руки. Она почти въяве ощущала на себе их прикосновения: умелые тычки в шею – руки, привыкшие подгонять пленных; равнодушное похлопывание ладоней по переборкам «Ласточки», которую они собирались взорвать, – руки, привыкшие забирать чужое. Среди погибших находился и тот, что отдавал приказания по стереовизору, но Бугго не узнала бы его, даже если бы и захотела.

– Соберите все тела в транспортном отсеке, – приказала Бугго своим. – Господин Хугебурка, как быстро разлагается этот газ в присутствии кислорода?

– Приблизительно за шесть часов, – ответил Хугебурка, поглядывая на свой индикатор. – Плюс-минус.

– Захватите оружие, – добавила Бугго. – Вдруг кто-то из них еще жив и тайно кашляет где-нибудь под столом на камбузе.

– Маловероятно, – сказал Хугебурка, морща лоб под противогазом.

– А вдруг? – возразила Бугго и тряхнула головой. Хугебурке вдруг подумалось, что в детстве она носила на макушке большой бант или искусственный цветок. Он вздохнул. В противогазе что-то отозвалось противным, глухим бульканьем.

– И что тогда делать, если найдем живых? – уточнил Калмине на всякий случай.

– Что сердце подскажет, – ответила капитан безжалостно.

Когда спустя шесть часов индикатор погас, Бугго со своим экипажем снова явилась в транспортный отсек.

– Они даже не позаботились принять меры предосторожности, – говорила она, оглядывая тела. – Так и ворвались к нам с оружием наперевес. Как будто это мы дураки, а не они.

Погибшие лежали в ряд, как бревна, с пистолетами в крепко стиснутых, сведенных судорогой пальцах. На их обнаженных зубах засохла желтоватая пена.

– Почему? – спросила Бугго. Как будто нуждалась в их ответе.

Все молчали. Со стороны казалось, что Бугго принимает очень странный парад: два десятка здоровенных мужчин, плечом к плечу, вытянувшись, опрокинулись перед командиром ровным строем, а она, угловатая и маленькая, в заслуженном рабочем комбинезоне, расхаживала перед ними, хмурилась и распекала. Они преданно скалились ей с пола, не смея возражать.

– А вот теперь я должна предать вас безднам космоса, – сказала Бугго и вытащила из кармана тоненький мятый молитвенник. Она перелистала странички и снова сунула книжку в карман.

Охта Малек беспокойно ежился и переминался с ноги на ногу. Присутствие мертвецов начало смущать его. Калмине Антиквар стоял рядом, в меру скорбный, но потом вдруг почувствовал, что устал сохранять надлежащее настроение и незаметно уплыл мыслями в совершенном ином направлении.

Бугго сказала своим безмолвным врагам:

– Как я могу напутствовать вас в смерть, если даже не уважаю вас! Как просить святых принять вас в свои чистые объятия! Вы же грабители, пираты, вы хотели убить нас – у вас нет совести! – Она постучала согнутым пальцем по карману, куда убрала молитвенник. – Что вы будете делать посреди божественного света?

Они молча посверкивали белыми глазами.

Хугебурка осторожно взял ее за локоть.

– Госпожа капитан, прочитать над ними молитву – ваша обязанность. Вы не можете просто избавиться от тел. Это не мусор.

– Я никогда не хоронила грешников, – призналась Бугго. Она обернулась, и Хугебурка увидел, что она плачет. – Раньше всегда умирали только хорошие люди, вроде бабушки или гувернантки Эсс.

– Мы не можем знать их последние мысли, – сказал Хугебурка. – Не рассуждайте. Просто предайте их на милость Божью.

– Хорошо. – Бугго вздохнула. – Иезус, шествующий по безднам космоса, как по водам, прими этих умерших, и да снесут они милосердие Твое.

Один за другим уплывали в черноту великолепные горы мышц, дорогая крепкая одежда, исправное оружие, и безграничная тьма Божьего милосердия смыкалась вокруг них.

А перед Бугго открылась новая вселенная – она шагнула наконец в пространство чужого корабля, все еще пристыкованного к «Ласточке».

* * *

«Птенец» был, по крайней мере, в три раза больше «Ласточки». И совсем другой. «Ласточка» напоминала старую, любимую дачу, вместилище дорогого сердцу хлама; «Птенец» – оборудованную новейшими разработками, чуть грязноватую казарму. Осматривая рубку, облицованную серо-зеленым пластиком, во многих местах поцарапанным, Бугго ни с того ни с сего проговорила:

– Надо бы нам цветы завести на корабле. Есть какие-нибудь суккуленты, которые выдерживают условия космического полета?

– В оранжерее можно держать любые растения, – сказал Хугебурка. – Не обязательно суккуленты.

– Какая на «Ласточке» оранжерея, – отмахнулась Бугго. Она устроилась в капитанском кресле, которое сохраняло форму, избранную прежним владельцем, попыталась превратить его в обычный табурет, но потерпела неудачу и смирилась, ерзая на самом краю.

Персональный компьютер капитана «Птенца» холодно горел синими буквами. Бугго поискала на столе и почти сразу нашла «Универсальный переводчик Лололера». Там даже налаживать ничего не пришлось – из этой рубки совсем недавно пытались с его помощью изъясняться с эльбейцами. Бугго активизировала планшетку и прочитала компьютерное приветствие: «Непобедимствуй, Нагабот!»

– Интересно, как будет «Покойся с миром»? – фыркнула она и повернулась к Хугебурке: – Нужно осмотреться и кое-что выяснить.

– Например? – осторожно уточнил он.

– Я хочу прочитать личную переписку господина Нагабота. Особенно с господином Амунатеги. На основании новой информации нам предстоит принять ряд непростых решений.

– Знаете что? – сказал ей Хугебурка. – Это подождет. Давайте сперва оценим нашу добычу. Все-таки мы только что захватили пиратский корабль.

Бугго оттолкнула кресло от стола, встала, протянула Хугебурке руку.

– А где эти мародеры, Калмине с Охтой?

Хугебурка неопределенно мотнул головой. Вероятно, хотел сказать «везде».

В каютах членов экипажа интересного обнаружилось немного – в основном, одежда и выпивка – и то и другое отличалось исключительным разнообразием. Калмине Антиквару было поручено собрать все любопытное, идентифицировать, очертить на основании изученных данных приблизительный ареал полетов, совершенных «Птенцом». Изучаемый материал остается в распоряжении эксперта. Охта Малек, невнятно булькая, скрылся в машинном отсеке.

– Ну вот, – обратилась Бугго к своему старшему офицеру, – ребята при своем деле, а мы с вами спустимся в трюмы.

Грузовые отсеки «Птенца» напоминали многократно увеличенные и умноженные склеповые помещения кафедрального собора: полутьма, тишина, сменяющие друг друга монотонные своды. И кто тут только не был погребен! Миновав два пустых отсека, капитан оказалась в окружении контейнеров, аккуратно размещенных на стеллажах. В одном, выбранном наугад, была наркотическая жвачка, довольно безобидная: на некоторых планетах она запрещена законом, а кое-где ее вполне официально дают работникам, занятым монотонным трудом. Студенты из озорства жуют ее на лекциях, которые считаются скучными, и во время выволочек в деканате. Другой контейнер содержал планшетки с порнографией, настолько экзотичной, что Бугго решила не показывать ее Калмине, дабы не смущать его.

– Сопутствующие мелочи, – определил Хугебурка. – Это они прихватили просто так, за компанию. Место нашлось – вот и взяли. Серьезный груз у них другой.

– Ну да, – оскалилась Бугго, – химическое оружие. Все очень ловко устроено. Нужно только нанять дураков, а потом встретить их в космосе.

Хугебурка не ответил. Он вдруг остановился, прижался к стене и мелко задышал.

Бугго немного удивилась.

– И сколько там жвачки? – спросил Хугебурка, еле владея губами.

Бугго заглянула под крышку одного контейнера, другого.

– Сдается мне, все желтые ею забиты.

– Работорговец, – выговорил Хугебурка и вытер испарину со лба и подбородка. – Надеюсь, они везли клонов.

– Что?.. – начала было Бугго и замолчала. Они посмотрели друг другу в глаза.

Наконец Хугебурка сказал:

– Идемте дальше. Все равно ведь придется открывать все трюмы.

Бугго тихонечко пошла за ним к следующей переборке.

Хугебурка оказался прав: отсек был оборудовал нарами, а в углу имелось отхожее место, огороженное полупрозрачным пластиковым цилиндром. Но рабов здесь не оказалось. Пусто.

Бугго села на голые нары и затряслась всем телом. Хугебурка вернулся в соседний отсек и вызвал Антиквара.

– Принеси выпивку капитану, – распорядился он. – В трюм.

– Покрепче? – деловито осведомился Калмине.

– Согревающее.

– Сделаем, – обещал Антиквар и действительно вскоре явился с бутылкой чего-то густого и зеленого. Внешне оно напоминало не то средство для обеззараживания ссадин и царапин, не то чернила для черчения и картографии, но пахло ванилином и обладало завидной алкогольной крепостью.

При виде нар Калмине так и присвистнул – впрочем, нимало не унывая:

– Вот был бы номер, если б мы вместе с пиратами потравили всех этих бедолаг!

Бугго зло глянула на него и как-то незаметно отхлебнула сразу почти полбутылки.

– Ну, я пошел, – легкомысленный Антиквар махнул и ускакал. Его чрезвычайно увлекла работа эксперта.

– Интересно, – заговорил Хугебурка, усаживаясь рядом с Бугго и принимая у нее бутыль. – Они экипированы на все случаи жизни. Кому они везли гранаты, хотелось бы знать.

– Эти данные наверняка есть у них в компьютере, – отозвалась Бугго и выдохнула. – Фу… Хорошо Антиквару – у него нет воображения.

– Тише, – Хугебурка осторожно коснулся ее локтя.

Бугго прислушалась. Сначала ей показалось, что это пустое беспокойство – шуршит ткань ее комбинезона или еще что-нибудь в том же роде, – но затем звук повторился, более настойчивый и внятный.

– Невозможно, – прошептала Бугго. – Газ должен был уничтожить все живое. Наверное, какой-нибудь кабель болтается. Или включен стереовизор.

– Это за переборкой, – сказал Хугебурка и волшебным жестом, неуловимо, поместил в ладонь маленький лучевик.

– Вы же не думаете, что там может быть кто-то живой? – спросила Бугго чуть громче. – Разве бывают существа, устойчивые к нервно-паралитическим газам?

– Вряд ли, – ответил Хугебурка. – Вероятно, соседний отсек закрывается герметично.

– Но зачем?

– Вот это мы сейчас выясним, – зловеще пообещал Хугебурка.

Он нашел кнопку возле входа в следующий отсек и надавил ее.

Им понадобилось несколько минут, чтобы вместить в сознание странную картину, представшую взору. Яркое освещенное помещение кишело серебристыми червями, каждый размером с палец руки Бугго. Черви сверкали и переливались перламутрово в искусственном свете. Они непрерывно перемещались, и масса их, высотой до колена, все время колыхалась. Шуршание издавали их тела при трении друг о друга.

Посреди этой живой массы высилась фигура, имеющая сходство с человеческой. Уродливая маска покрывала нижнюю часть ее лица, большие глаза глядели на вошедших тускло и панически. Голое тело было сплошь изрисовано причудливыми разноцветными узорами. Оно то и дело вздрагивало, встряхивалось и подергивало кожей, как это делают животные, когда на них садятся кровососы.

При виде пистолета в руке Хугебурки существо громко замычало под маской, глаза его выпучились, а черви так и посыпались с плеч и подмышек. Бугго взвизгнула и с позором выскочила вон, а Хугебурке стоило больших усилий удалиться с достоинством и запечатать отсек.

Очутившись в полумраке, среди нар, в обстановке хоть и неприятной, но вполне знакомой, оба отдышались и прикончили бутыль.

– Может быть, теперь самое время вернуться в рубку и ознакомиться с документацией? – спросила Бугго своего старшего офицера. – Как вы полагаете?

– По вашему мнению, пираты составляют описи и заполняют накладные?

– Уверена в этом. Грабеж и контрабанда – такое же коммерческое предприятие, как и честная торговля. Прибыль требует четкости.

– Знаете что, – проговорил Хугебурка, поглядывая на закрытую переборку, из-за которой доносилось постоянное шуршание, – я, кажется, понял, что это такое.