Текст книги "Эльф и вампир"

Автор книги: Елена Картур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

11. Антон. Лорд вампир

Меч уничтожал нечисть мгновенно и без всякого сопротивления. Артефакт оказался очень полезной штукой. Накопитель, вытягивающий жизненную силу из всего, до чего можно дотянуться. Оказывается, даже в этих искусственных тварях жизненной силы предостаточно.

Бой стал наслаждением, пульсирующим на кончике меча, потомком силы, словно от живой крови. Боевая трансформация дарила чувство потрясающей свободы.

Полный боли крик ворвался в затуманенное боем сознание внезапно и почти шокирующе. Тело среагировало раньше, чем мозг успел осознать происходящее. Туманные крылья раскрылись, бросая меня вверх. Летать я не умею, зато прыгаю высоко.

Глаза сразу выхватили за пределами оборонительного круга распростертое на земле тело. Везде кровь, пропитавшая эльфийский шелк, и не понять какие раны она скрывает.

Из моей измененной глотки вырвался такой разъяренный рык-вой, что смело даже склонившихся над эльфенком тварей. Впрочем, они все равно прожили не долго, попав под мои когти, и уничтожающий все, к чему прикоснется, меч.

Опускаюсь на колени рядом с окровавленным эльфом и растерянно замираю. Все в крови, она пропитала не только одежду, но и траву вокруг, из тела вырваны большие куски плоти. Эльфы конечно живучие, но с такими ранами и без помощи целителя… Ну какой я идиот, почему не обратил его раньше!? И пусть насильно, но сейчас у него было бы гораздо больше шансов выжить!

Жизнь медленно утекает из мальчишки, а у меня есть единственный, не самый надежный шанс спасти. Если не получится… мы, возможно, оба тут останемся.

Наклоняюсь и начинаю аккуратно слизывать кровь с разорванного плеча. Нужно совсем немного, только чтобы подготовить собственную кровь для обращения.

Со спины подбирается очередная тварь. Я ее чую, не разгибаясь, отмахиваюсь мечом куда-то за спину. И от царапины сдохнет, а мне сейчас нельзя отвлекаться. Продолжаю слизывать кровь и одновременно освобождаю эльфа от порванной и окровавленной одежды. Мне нужен полный доступ к его ранам. По телу пробегает короткий озноб. Все, пора.

Безжалостно разорванное клыками запястье резануло болью. Не обращая внимания, заливаю кровь в безвольно приоткрытые губы. Затем поливаю разорванные плечо и грудь. Ногу, из которой торчит белый осколок кости. Мое тело реагирует на повреждение однозначно – пытается залечить запястье. Но я не даю этого сделать, удерживая рану открытой силой воли до тех пор, пока не начинает кружиться голова. И только тогда позволяю своему разорванному запястью регенерировать. А потом обессилено замираю рядом с залитым моей и его кровью эльфенком.

Теперь остается только ждать. Или обращение пройдет успешно, и он выживет. Или оно его убьет. Но это уже не важно. Потому что с такими ранами даже не каждый вампир выживет.

Если бы сейчас подобралась хоть одна тварь, я вряд ли смог встать на ноги, чтобы продолжить бой. Слишком много крови отдал и почти половину жизненной силы, которую собрал артефакт. Оставшаяся половина медленно впитывается в мое тело, возвращая к жизни и поддерживая во вменяемом состоянии. Но жажда все равно упорно поднимает голову. Пока еще контролируемая.

Бой уже кончился. Оставшиеся в живых люди устало добивали последних тварей. На первый взгляд от каравана осталось значительно меньше половины, многие погибли, несколько окровавленных тел твари утащили прочь от каравана. Кое-где валяются остатки заживо съеденных лошадей. Пара перевернутых и поломанных телег валяется на боку, товар в них уже наверняка испорчен. Путешествие по Вейланским степям – это всегда лотерея. Кто пройдет почти без потерь, кто не пройдет вовсе.

Люди косились на меня с опаской, и подойти никто не решался. И правильно делали, сейчас любой неосторожный рисковал стать моим «ужином». Подойти решился лишь хозяин каравана, да и то спустя довольно продолжительное время, поняв, что с места двигаться в ближайшее время я не намерен. Остановился, не дойдя до меня метра три. Наивный. Неужели всерьез думает, что такое расстояние для него безопасно?

– Прошу прощения за беспокойство, Лорд, но нам нужно двигаться дальше, – напомнил вежливо.

– С ранеными? – спрашиваю скептически.

– Запах крови приманит других тварей.

Да уж, в этом он прав. Запах учиненной здесь бойни очень скоро приманит всех тварей, чуть ли не с другого конца Вейлана. Нужно убираться отсюда. Но меня эти люди здесь бросить не посмеют. Во-первых, понимают, что без меня погибли бы все. Во-вторых, просто боятся. Я еще никого не тронул лишь потому, что временно считаю их своими, нехорошо нападать на тех, с кем сражался плечом к плечу. Но стоит им только уйти, и все эти люди станут моей добычей. Они прекрасно это понимают.

– Мне нужно свободное место на одной из повозок, – сообщаю караванщику, осторожно поднимая эльфенка на руки. Кровь больше не сочится из его ран, запеклась неприятной коркой. И не пузырится при каждом вдохе в пробитой груди.

Тэй не приходил в сознание двое суток. К концу первых корка засохшей крови осыпалась пылью, открыв чудовищные шрамы, стянувшие розовую кожу уродливыми жгутами. Но это уже было не страшно, со временем разгладятся и они.

Я ехал с ним в одной повозке и время от времени смачивал губы своей кровью. Тэй, не приходя в сознание, непроизвольно сглатывал.

Собственные потери мне приходилось восстанавливать за счет наименее пострадавших попутчиков. Никто не возражал, да они и не осмелились бы. Я не убивал, просто брал глоток или два от каждого. А еще я ходил на охоту и истреблял все, что под руку подворачивалось. Артефакт оказался действительно тем самым «жалом вампира», на который я нацеливался. Он отбирал жизненную силу у всего, до чего мог дотянуться, и отдавал своему хозяину. Вот забавно, его создали задолго до прихода вампиров в этот мир, а название самое подходящее. Родственники, можно сказать.

Когда пришел в себя Тэй, я проморгал, хотя сидел рядом с ним в повозке. Только отвернулся на миг, поворачиваюсь, а он уже и сидит и смотрит совершенно ясными бирюзовыми глазами. Я в ответ смотрю. Сидим, в гляделки играем.

– Ну, чего таращишься? – первым заговорил ушастый. – Есть хочу!

Ну, как всегда! Я прямо умилился. Не успел в себя прийти и уже есть просит. Обожаю это нахальное создание.

– Чего ты на меня смотришь, как на праздничный торт? – сердито нахмурился он. – Поесть дай, а то сейчас тебя покусаю.

А ведь покусает. Теперь запросто. Вон клыки уже отрастил. Пойду ему в самом деле еды добуду.

Готовой еды еще не было, не вовремя ушастый очнулся. Караван совсем недавно остановился на дневной привал, и несколько воинов решили затеять шашлык, а точнее поджарить заранее заготовленное мясо. Подумав, утащил шампур с самым готовым на вид. Тэй вцепился в недожаренное мясо жадно с довольным урчанием, словно оголодавший котенок. Рвал острыми клычками, обжигаясь и слизывая с пальцев горячий сок с кровью.

– Мням… – сообщил невнятно, – вку-усно! – и так просиял перепачканной физиономией, что я опять умилился. Ну, прямо заботливая мамаша, ей богу! Может мне эту «деточку» еще и по головке погладить? Вон как умильно глазищами сверкает, только сунься, ка-ак тяпнет за палец! Голодный эльф опасен для общества, а если он еще при этом и вампир…

– Еще хочу! – нахально заявило это мелкое недоразумение.

Обалдело киваю и послушно иду добывать еще. Мама дорогая, оно только вылупилось и уже вовсю пользуется вампирьим обаянием! Что ж дальше-то будет?

Только подхожу к костру, ребята без разговоров вручают мне очередной шампур. Улыбаются все. Даже позыркать подозрительно и пугливо забыли. Ну, надо же и их пробрало, похоже, эти суровые воины теперь готовы моему ушастому свой ужин без разговоров отдать. Даже я уже не страшный.

Тэй, наевшись, попросил умыться и одежду. Воду я раздобыл с легкостью, после всего происшедшего в караване осталось достаточно лишних бурдюков, вот с одеждой пришлось повозиться, подходящего размера ни у кого не оказалось. Еле собрали со всего каравана, воины не пожадничали, поделились, кто чем смог. Пока ушастый умывался, тщательно ощупывал свои шрамы. Я все ждал, когда он начнет задавать вопросы.

– Ужас какой, – наконец сказал, закончив осмотр, – так теперь и останется?

– Нет, рассосутся через какое-то время, – отвечаю. Есть у меня подозрение, что он чего-то не понял. Ведет себя довольно странно, этакое приподнято-безразличное состояние. Вопросов не задает. Так за весь день и не спросил. Впрочем, такое бывает, обращение в первое время вызывает что-то вроде изменения сознания, разум не воспринимает перемены, произошедшие с телом, и просто их игнорирует. Защитная реакция в некотором смысле, чтобы разумом не повредиться. Далеко не каждый человек вот так с ходу может примириться с тем, что он стал вампиром. К тому же, изначально, новообращенные вампиры часто появлялись прямо на поле боя, и многие при этом были уже при смерти. Сознание предпочитает обходить этот факт какое-то время.

А к вечеру нам обоим стало не до расспросов. Наконец объявились мои вампиры со вторым эльфом. Вообще-то они еще вчера прислали мне Зов с сообщением, что почти нас нагнали, но мне тогда было не до них, ушастого выхаживал.

Их было трое. Три старых и очень сильных вампира вынырнули из вечерних сумерек этакими угрожающими тенями, заставив слегка понервничать людей. В седле одного из них сидел эльф. Мы с Тэем одинаково шокировано уставились на этого ушастого. Он был точной копией Тэя, только какой-то, гм… зеленоватый. Больной что ли? Или ребята из него всю кровь выкачали, пока не убедились, что несъедобный?

Наблюдая краем глаза, как оба эльфёнка ходят кругами и недоверчиво тыкают пальцами друг в друга, щупают, приказываю старшему из тройки:

– Докладывай.

– Мы укрепились в замке, уже начали постепенно истреблять окрестных тварей.

– Сколько там вампиров?

– Десять. Шестеро старших, и четверо – молодняк. Обращенные не менее пяти лет назад. Уже удалось изъять несколько ценных артефактов. Работаем, – он пожимает плечами и смотрит на меня, ожидая дальнейших приказаний. А я раздумываю отправить их обратно или приказать нас проводить?

Странные у меня отношения с моими вампирами. Они ведь действительно мои, целиком и полностью. Я имею над ними полную и безграничную власть. Но не правлю ими, стараюсь в их жизнь вообще не вмешиваться. Я могу приказать любому вампиру все, что захочу, даже умереть. И он умрет на месте. Какие-то мои приказы они выполняют охотно и без возражений, а если не хотят… все равно выполняют. Только превращаются в безынициативных роботов. Просто безмозглые механизмы, следующие программе. Так что я стараюсь вообще не лезть со своими приказами. У меня другая функция: я – скорая помощь, последняя защита и строгий папаша для своего народа. То есть должен таковым быть, и, вероятно, буду. Лет этак через полтораста, не меньше.

А эти вот ребята, моя личная команда. Они добровольно согласились служить мне. Правда, текучка кадров в этой команде просто сумасшедшая. Одни уходят, другие приходят, совершенно без всякой логики и объяснений. Вот сейчас, например, у меня в команде оказывается оказалось тринадцать вампиров, а перед тем как меня в Вейлан понесло, было только девять.

Решил все-таки, пусть эти ребята меня проводят. А то у меня теперь на руках целых два эльфа. Вот на кой мне, спрашивается, еще один? Мне что, Тэя не хватало? А теперь, понимаешь, целых два, и хоть бы один нормальный. Первый стал вампиром, а второй – присматриваюсь повнимательней – растение?! Блин, чего ж я такой везучий?

Тихо ухмыляюсь, представив, что будет, если нас все-таки нагонят эльфы и потребуют выдать им детеныша. И я им обоих предъявлю, пусть выбирают – который их.

И возникает у меня один интересный вопрос: который из них, в таком разрезе, настоящий?

12. Анастасия

Чего-то в данной ситуации я определенно не понимаю. Очень, однако, ценная мысль! Но ведь действительно не понимаю. А главное, чего не понимаю – тоже не понимаю. Ничего себе каламбурчик, да?

Помню прекрасно, как меня чуть не сожрали заживо. Такое, пожалуй, забудешь – это пострашней сосульки будет! Очнулась спустя двое суток после этого знаменательного события с кучей жутких шрамов, но в целом вполне себе живая и здоровая. Ну и… соединить эти два события в логическую цепочку никак не удавалось. Терялось что-то в промежутке. Да и думать об этом не получалось. Мысль постоянно переключалась на другое, как будто кнопку кто нажимал. И настроение было такое замечательное, что заморачиваться просто не хотелось. Я жива, вокруг такие замечательные ребята, тоже рады, что я жива. И Антон рад, вон как заботится. Да ну их, эти мысли, потом подумаю!

Потом не получилось. В смысле я об этом просто забыла. Все стало настолько интересно, что свои проблемы я временно отложила в сторону. Нас нагнали трое вампиров и привезли с собой эльфа. Точнее эльфенка. Я бы ему больше четырнадцати человеческих лет не дала. Тихий такой застенчивый мальчик и испуганный немного. Наверняка эти зловредные вампиры его затерроризировали совсем. Впервые со стороны увидела, как выгляжу. В прямом смысле. Этот мальчишка оказался моей точной копией. Или это я его копия? Только вот зеленоватый он какой-то. Как будто от морской болезни страдает. Эльфы, вообще, народ бледнокожий, загар не цепляется, сколько на солнце не пробудь, но этот зелененький выглядит откровенно нездоровым. Еще и печальный. Хотя это понятно, в компании вампиров ему, наверное, неуютно.

Плюнув на общающегося со своими вампирами Антона, пытаюсь познакомиться с парнишкой поближе. Пообщаться разговорить немного. Какой-то необщительный, долго стеснялся и отвечал односложно на любые вопросы, но я все-таки его разговорила. И сразу почувствовала себя очень виноватой. Вроде бы ничего такого и не делала, но все равно нехорошо получилось. Чужое тело заняла. Пусть бесхозное на тот момент и потому умирающее, но все-таки чужое.

Мальчишку кстати зовут Мэйвель, я сократила до Мэя. А он не спорил. Мы прямо как близнецы. Я Тэй, он Мэй.

Самое странное, что он на меня за наглую узурпацию тела совсем не сердится. Оказывается, он все равно не смог бы вернуться в родное тело. Хотя, и нынешнее его как бы не очень устраивает. Я не очень поняла – чем? Дефектное, что ли? С виду точно такое же, как и прежнее, которое теперь мое. Нет, я понимаю, конечно, что чужое тело, какое бы оно не было, все равно хуже родного. Но меня в данный момент интересовали чисто практические вопросы. Чем именно это тело его не устраивает?

Мэй на мои настойчивые расспросы только вздохнул и проткнул себе палец отломанной с ближайшего куста колючкой. Я заворожено смотрела, как на бледной коже набухает темно-зеленая, густая капля. Ничего себе! Как это так?

Ну, Мэй и объяснил как. Путешествовал он, оказывается с родственниками по торговым делам. То есть родственники по торговым, а он просто мир повидать. Остановились эльфы в свободном городе под названием Лервел, он почти на границе Вейланской степи расположен. Вот там эльфа некромант и похитил, когда тот решил без взрослых прогуляться и из гостиницы тихонько выбрался. То ли специально поджидал, то ли случайно наткнулся и решил шанса не упускать – теперь уже и не спросишь. Умыкнул мальчишку почти из-под носа родственников, тот даже от гостиницы далеко отойти не успел. А все из-за того, что эльфы почти в совершенстве и на интуитивном уровне владеют магией природы. Примерно, как вампиры магией крови. Лесной народ чуть ли не с детства учится находить общий язык с любым растением. А с возрастом и при соответствующем обучении эти способности значительно возрастают. Вот и решил некромант проверить, что будет, если засунуть душу эльфа в тело, которое, по сути, само будет растением. А может, ему просто зачем-то нужен был такой эльф? Маньяк-естествоиспытатель, чтобы его черти драли!

Короче говоря, новый член нашей пестрой компании тоже оказался со странностями, что меня уже и не сильно удивляло. Самое интересное – он с энтузиазмом согласился ехать дальше с нами неизвестно куда, несмотря даже на то, что вампиров откровенно побаивался. Кстати, Антон, как я поняла, наоборот с удовольствием отправил бы этот фикус с ушками обратно к родственникам. Можно даже в подарочной упаковке. Но Мэй с той минуты, как меня увидел, не отходил ни на шаг, как привязанный. И возвращаться к родне что-то не спешил. Я так и не поняла, с чего вдруг такая привязанность.

А еще Мэй меня переименовал. Просто спросил, как меня зовут, а я возьми да и ляпни: «Тэй». После чего стала на эльфийский манер Тэйвилином. Точнее стал, имя-то мужское, еще и со значением. Что-то там про ветер в кронах. Красиво даже. А Антон посоветовал оставить так, потому что настоящее эльфийское имя гораздо лучше прозвища. Тем более, прозвище тоже никуда не делось. Все равно хоть так, хоть этак – Тэй.

Между прочим, что означает мое прозвище, я так и не узнала, как Антона не пытала. Он упорно отнекивался, зато вампиры, при этом присутствовавшие, очень подозрительно ухмылялись. Точно, придумал что-то обидное, гад, а теперь молчит! А эти его покрывают. Ну, ничего, я им еще устрою веселую жизнь, тем более что эта троица с нами до самого Лервела потащится.

Я, между прочим, наконец, всерьез задалась вопросом, куда мы, собственно говоря, едем. Не в том смысле, в каком направлении, а конечная точка маршрута. Ну, или если просто так путешествуем, то с какой целью? До сих пор я об этом не слишком задумывалась, куда вампир ведет – туда и иду. Ну вот, теперь решила выяснить. Едем мы, оказывается, в вампирью цитадель, там отдохнем немного, Антон разберется со своими загадочными делами. А потом сядем на корабль и поплывем на другой континент в гости к его Наставнику. Он как-то невнятно объяснил, что у Холоса в ближайшее время намечается очередное обострение, потому Антону приходится мотаться по миру и решать кучу проблем. Очень понятно объяснил, да? Обострение чего ожидается у этого злобного божка – застарелого психоза?

Похоже, об уютной мастерской, в которой можно будет вдумчиво писать эпические полотна, можно теперь и не мечтать. Во всяком случае, в ближайшее время. Печально. Рисовать я, конечно, не бросила, несмотря даже на неподходящие условия. Вот эльфа нарисовала. Практически автопортрет получился, зеленого карандаша у меня все равно нет, а так разницы не видно.

Из Мэя получился очень хороший натурщик. Долго может сидеть, не двигаясь, особенно на солнышке. Странный он вообще, и даже не потому, что зеленый. Хотя и это не сказать, чтобы совсем нормально, даже для эльфов, которые имеют привычку, устав от жизни, отдавать свои души деревьям Заповедных Лесов. Просто Мэй тихий очень, задумчивый, разговаривает только со мной, на остальных вообще почти не реагирует. Только улыбается и ресницами хлопает. Ну, еще Антона боится. Не ест почти ничего, если все-таки ест, то предпочитает, как и я, мясо с кровью – с каких это пор я стала любить мясо с кровью?! – зато пьет за троих. Ни-ни! Воду пьет. На солнышке опять же застывает, как жаба какая-то, на камне пригревшаяся. И еще! Он обожает ковыряться в земле. При любом удобном случае садится и запускает нее пальцы. А если ему долго не удается это сделать, становится таким несчастным-несчастным, что жалко становится. Ну, просто фикус завядший.

Посмотрев однажды на печальную зеленоватую физиономию Мэя, в глазах которого плескалась вселенская грусть, а привядшие уши свернулись трубочкой и грустно печально торчали в разные стороны, я его искренне пожалела. И выпросила у одного воина погнутый шлем, наполнила землей – еле наковыряла, степь это все-таки не плодородные нивы – и подарила зелененькому. Завядший Фикус тут же ожил, расцвел и заблагоухал. Между прочим, в прямом смысле. Нет, чтобы цвел, я еще не видела, но вот цветами от Мэя пахнет вполне ощутимо, и очень приятно.

А еще он заулыбался так, что я почувствовала себя дедом Морозом с мешком подарков. И поняла, почему у Антона при виде меня иногда становится такой умильный взгляд. Как у заботливой мамочки, наблюдающей за чадом, послушно умявшим всю манную кашу. Во всяком случае, меня эта улыбка умилила. Надеюсь – у меня такая же.

С подарком возникла только одна проблема. Теперь отобрать у Фикуса его драгоценный горшок было практически невозможно. Кстати, Фикусом Мэя, с моей легкой руки, стали называть все. Хотя сама я фикус от какой-нибудь герани в жизни не отличу. Мама меня всегда за это укоряла, мол, стыдно таких вещей художнику не знать. Логики в этом заявлении я так и не уловила. Но маме Мэй определенно понравился бы, она всегда питала странную слабость к комнатным растениям.

Странные мысли в голову лезут. Покосившись на блаженно обнимающегося с мятым шлемом Мэя, я пересела с повозки на своего коня – Фикус лошадей боится, они его съесть пытаются – и отправилась искать Антона. Общения мне хочется, потому что очередную карикатуру закончила, надо же благодарной публике продемонстрировать. А этот зелененький опять над своим горшком медитирует и на внешние раздражители не реагирует.

Антон что-то обсуждал со своими вампирами на непонятном языке. Едут они отдельно от остальных. Наши попутчики их побаиваются. Даже воины. Странные люди, Антона уже не боятся, нас с Мэем всякими вкусностями балуют, а этих троих по широкой дуге обходят. И что в них страшного? Или я такая храбрая, потому что уверена: Антон меня в любом случае защит?

Еще в первый день, как эта троица объявилась, один из них начал на меня демонстративно облизываться, нашел, понимаешь деликатес, Дракула карманный. Ну, я взяла и нахально ему посоветовала, кусалки свои поберечь, а то на ожерелье повыдергаю. У бедняги такое лицо сделалось, такое!.. Кто видел покрасневшего вампира, меня поймет. Этот не просто покраснел, он побагровел как помидор. Честное слово, над этими ребятами издеваться даже приятней, чем над Антоном. Тем более что над Антоном теперь неинтересно, он с тех пор, как я очнулась после ранения, стал странным образом угадывать все, что я затеваю. Да и я начала его чувствовать как-то очень уж остро. Стыдно стало пакостить, очень уж хорошо я чувствую его заботу. А эти ребятки сами напрашиваются, не люблю, когда меня воспринимают как еду.

О, опять задумалась! А пообщаться же хотела.

Антон, ощутив мой энтузиазм, приветливо улыбнулся.

– Заскучал?

– Угу, – соглашаюсь. Заскучала, поиздеваться не над кем. Зелененького обижать тоже совестно. – Я карикатуру новую нарисовала, хочешь посмотреть? – и ресницами так наивно хлопаю, еще и улыбаюсь. Знаю теперь, как это со стороны выглядит, залюбуешься. А когда я этот фокус повторяю, некоторых ребят из реальности напрочь вышибает, остальные улыбаются в ответ улыбками законченных идиотов. На Антона только почему-то не действует, но я стараюсь.

Конечно же, Антон карикатуру посмотреть захотел. Он любопытный ужасно. Посмотрел. Лицо у него после этого так скривилось, что я перепугалась, думала, плохо стало бедолаге. Только потом почувствовала, что он отчаянно пытается не заржать в голос.

А троица вампиров не поняла. Встревожено переглянулись.

– Позвольте, мой Лорд, – один из них деликатно отнял у сражающегося со смехом Антона листок.

Посмотрели все. Прямо таки изучили медленно и вдумчиво. Двоих покривило, так же как и Антона. Младший даже уткнулся лицом в лошадиную гриву и начал издавать подозрительные булькающие звуки, его конь покосился на хозяина с явным неодобрением. А третий… нет, он даже не побагровел – посинел.

Слабонервный какой. Интересно, у вампиров бывают проблемы с сердцем? Хорошая же картинка, всем нравится. Я изобразила этого самого вампира, только без зубов. Он очень колоритно смотрелся с ввалившимся сморщенным ртом. А рядом, с ожерельем из клыков на шее, вдумчиво медитировал над своим помятым горшком Мэй. Из горшка торчал разлапистый сорняк.

Эпическая картина. Шедевр, можно сказать. Вон как остальных вампиров плющит. Тот, что прячет лицо в конской гриве, уже не просто булькает, но и икает.

Ну, кто бы мог подумать, что так приятно быть стервой?

А жертва моего чувства юмора – и художественного таланта! – что-то, невнятно зарычав, попыталась сграбастать меня за шкирку. Ага, сейчас! Молниеносно уклоняюсь, а потом оскаливаю клыки и шиплю так, что самой страшно становится. Любая кобра от зависти морским узлом завяжется!

А? Так, стоп, отмотать назад. Какие еще клыки? У меня клыки (мне кажется или это уже было?)!

Я поступила очень умно, можно собой гордиться. Собрала глаза в кучу и попыталась их рассмотреть. Клянусь, приступ гениальности длился всего несколько мгновений. Но выглядел, наверное, очень впечатляюще. Вампиров проняло сильней, чем от карикатуры, вот уже не думала, что этих взрослых дяденек можно пронять, корча рожи. А я интеллектуально трудилась, понимаешь, рисовала. Особо смешливый вампир распластался на коне, уже не подавая признаков жизни и перестав даже икать. А жертва моего чувства юмора, старательно пыталась сохранить на лице злобное выражение. Но ему, видимо, было очень смешно. В результате этой неравной борьбы он скривил такую рожу, что мне даже страшно стало. А вдруг так и останется? Опять я виновата буду.

Да ну его, этого нервного. У меня же клыки, настоящие, вампирьи! Та мысль, которая не давала мне покоя последние два дня, постоянно ускользая, стала вдруг ясной и прозрачной. Мои раны были смертельными, они не могли за каких-то двое суток просто взять и зажить. Теперь понятно, откуда во мне неожиданно прорезалась любовь к недожаренному мясу с кровью и странная активность по ночам, когда я чувствовала себя полной сил. Клыки опять же.

Заметив, как я задумчиво провожу языком по клыкам, Антон поспешно отворачивает своего коня в сторону, стараясь оказаться подальше. Опасается, что я опять буйствовать начну? Нет, я могу, конечно. Вполне в стиле моего нынешнего поведения, но одно дело изображать из себя шкодливого подростка, а совсем другое… неблагодарно как-то получится. Нет, совсем не того ты от меня ждешь.

Светло и спокойно улыбаюсь.

– Спасибо.

Антон, не ожидавший от меня такой реакции, опешил.

– Не злишься на меня?

– За что? – удивляюсь. – За то, что ты мне жизнь спас?

– За то, что обратил, – вздохнул он.

– А был другой способ? – спрашиваю. Мы оба знаем, что другого способа не было. Теперь я вампир. Не знаю, что это будет для меня значить, кроме жизни, которой я могла в очередной раз лишиться. Между прочим, один раз умерев, я накрепко поняла, что жить хочу безумно. Особенно, после того как окончательно смирилась с новым телом.

Антон, почувствовав мое настроение, улыбнулся и взъерошил мне волосы на макушке. А вампиры, до сих пор успешно делавшие вид, что их тут нет, слегка оживились.

– Nevie rie? – спросил старший непонятно. Кажется, его зовут Вилиан.

– Rie leat. – ответил Антон предельно серьезно и посмотрел на меня.

Все трое тоже посмотрели. Почти с благоговением. Ну, вот опять тайны какие-то! И, похоже, над этими ребятами мне теперь тоже не получится вдоволь поиздеваться. А я только во вкус вошла!

Надо будет Антона потрясти на предмет вампирьего языка. Пусть теперь учит, раз обратил. Языку, магии и всему, что положено знать вампиру. А то эльфийской магии я так и не успела научиться. Хотя… если растормошить Мэя, можно и эльфийской поучиться. Интересно, что из этого получится? Я теперь больше кто: вампир или эльф?

Как бы этого зеленого уговорить меня чему-то научить? Горшок у него отобрать?

– Сегодня к вечеру, в крайнем случае, к завтрашнему утру, мы приедем в Лервел, – сообщил мне Антон.

Я, целиком захваченная новой идеей, только отмахнулась. Хотя… возник тут у меня один вопрос.

– Слушай, почему если я уже второй день как вампир, твои приятели так на меня облизываются? У вас, что и друг дружку кусать принято?

– Да нет, просто ты почему-то не воспринимаешься как вампир, – пожал плечами Антон.

И что бы это значило?