Текст книги "Двери всегда открыты (СИ)"
Автор книги: Елена Весна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава пятая. День в пути
Ничего они не успели. Оба сладко проспали всю ночь до самого звонка телефона. Рафаэль ядовито поинтересовался, собирается ли Чиро ехать в Варну, или им с Крисом стоит поискать двойника в интернете и включить на концерте фонограмму.
– Алиса, поехали со мной. Нет, ну а что бровки домиком? Ты пообещала со мной поиграть, а сама продрыхла всю ночь. Тебе же не надо на работу, как я понимаю, почему бы не прокатиться в Варну со мной? Потом вернешься.
– Я не могу заселиться в отель. У меня нет паспорта.
– Как это – нет паспорта?
– Я его потеряла, – Алиса не стала объяснять, как именно она осталась без документов.
– Вот ты рассеянная девочка, – удивился Чиро и пожал плечами. – Ну и не заселяйся. Поживешь у меня как гостья, я договорюсь с девочками на ресепшене.
– Да, с девочками договариваться ты умеешь, – ехидно заметила Алиса.
– Рыбка, солнышко, золотце, собирайся, пожалуйста, мы опаздываем. Не забудь игрушки.
Когда они, потные и запыхавшиеся от спешки и суеты сборов, залезли в микроавтобус, который должен был отвезти их в Варну, Рафаэль, со скучающим видом полировавший и без того идеальные ногти, удивленно приподнял брови.
– Алиса, вы с нами?
Кристиан ехидно заулыбался:
– Я так понимаю, качество опять было не на высоте, и тебе нужно его еще потренировать?
Под сердитое фырканье Чиро, сверлившего глазами приятеля, Алиса невозмутимо ответила:
– Качество было превосходное. Чиро превзошел все мои ожидания.
– О…о… Дружище, что же ты такое сделал?!
– Заснул и продрых всю ночь, – сердито сказал Чиро. – Это я умею превосходно делать с детства, обошелся без тренировок.
– У-у-у, – разочарованно протянул Кристиан. – Что ж ты позоришь кастильскую нацию, чувак? Что бы сказали наши предки, если бы знали, что ты так ведешь себя в постели с красивой девушкой? Они бы со стыда сгорели!
– Я искуплю свою вину. Сегодня. Обещаю.
– Искупить такой позор можно только кровью, – торжественно заявил Кристиан.
– Не надо кровью, – запротестовал Рафаэль, – вы тут весь автобус испачкаете. Искупи лучше спермой.
– Рафа, что за пошлость?!
– Я просто гуманный человек. И люблю тебя.
– Ты просто боишься испачкать свою белую футболку.
– Ну и это тоже. Кстати, я в отличие от тебя не спал всю ночь, так что забираю подушки и всем пока, не будите меня.
С этими словами Рафаэль принялся устраивать себе на сиденьях автобуса уютное гнездышко из подушек и одеял.
– А почему ты не спал? – подозрительно спросил Чиро.
Рафаэль остановился на минуту и, укоризненно глядя в глаза Чиро, проникновенным бархатным голосом, от которого таяли и млели девушки на всех шести континентах, сказал:
– Я боялся за тебя, братишка. Боялся того, что некоторые, – он покосился на Алису. – могут с тобой сделать. Я всю ночь, как верный пес просидел у тебя под дверью, готовый броситься на помощь.
– Так меня там не было, – растерянно сказал Чиро.
– Я же не знал, что вы не вернулись. И лишь под утро, – печально продолжил Рафаэль, – администратор, найдя мою обессиленную тушку у твоего порога, вывел меня из заблуждения.
– Че, правда? – недоверчиво спросил Чиро.
– Нет. Просто порнуху всю ночь смотрел, вот и не выспался. Все, пока, – Рафаэль заткнул уши наушниками и вытянув ноги на всю длину сидений, закрыл глаза.
В дороге поначалу было скучно. Чиро включил музыку в своем телефоне и поделился с Алисой наушником, смотрел в окно на унылый осенний пейзаж, подпевал Биберу. Алисе пришла в голову неожиданная идея. Она отдала наушник, и достав из дорожной сумки планшет для рисования, перебралась на заднее угловое сиденье. Оттуда ей хорошо были видны все три музыканта. Она купила планшет на прошлой неделе, надеясь, что рисование поможет ей избавиться от депрессии, но так и не заставила себя взять в руки карандаш.
Она рисовала на протяжении всего пути, решительно пресекая попытки Чиро и Кристиана посмотреть на результат ее творчества. Они, конечно, поняли, что она рисует их, поскольку Алиса то и дело изучала их лица, и сгорали от нетерпения и любопытства.
Наконец, работа была закончена. Алиса отдала первый рисунок в руки Чиро. Несколько секунд он озадаченно разглядывал ее творение, а потом согнулся пополам, давясь смехом, упал на сумки, сложенные в углу. Кристиан выхватил листок из его ослабевших пальцев и тоже разразился громовым хохотом.
– В чем дело? – разбуженный Рафаэль недовольно смотрел на приятелей. – Вы не можете потише ржать?
– Алис, а что на втором рисунке? – спросил Кристиан, не обращая на него внимания.
Алиса протянула ему второй лист.
Эти трое были еще совсем детьми, не успевшими даже окончить школу, когда их заметили, обласкали и вытащили на большую сцену. Их продюсер, талантливый музыкант с хорошим вкусом, смог не только подобрать хороший репертуар, но нашел для них уникальный стиль исполнения, отличавший и выделявший их среди бесчисленного множества других попсовых групп. Ребята за короткий срок стали безумно популярны – сначала в Испании, а потом и во всем мире. В начале своей карьеры они были бесконечно милыми и забавными щенками, потом – невероятно сексуальными и красивыми юношами, а теперь, спустя десять лет – все такими же сексуальными и красивыми мужчинами. Вчера на концерте, болгарские девочки срывали голоса, выкрикивая имена своих возлюбленных кумиров.
Алиса нарисовала их в двух возрастах. На первом рисунке в языках пламени стоял их обнаженный продюсер, прижимая к груди трех маленьких, только что вылупившихся драконов. У драконов были лица пятнадцатилетних Рафаэля, Чиро и Кристиана. На втором рисунке – три больших дракона с лицами взрослых музыкантов вытягивали длинные шеи вокруг маленькой фигуры своего опекуна.
– Алиса, а можно это забрать? – спросил Рафаэль, когда все трое вдоволь насмеялись.
– Конечно, это вам.
– Спасибо, – Рафаэль принялся укладывать рисунки в сумку.
– Эй, а почему тебе? – возмутился Чиро.
– Потому что я самый аккуратный среди вас и не помну их. Вам потом копии сделаю.
Глава шестая. Ночь в отеле
– Ну что, с чего начнем? – Чиро плюхнулся на диван, улыбаясь во весь рот и нетерпеливо глядя на Алису.
– А чему ты так радуешься? – холодно спросила Алиса, сидевшая в кресле напротив.
– В смысле? – несколько растерялся Чиро. – Мы же собирались поиграть, разве нет? Что-то не так, рыбка? Я тебя чем-то обидел?
– Ты полагаешь, что это веселая игра? – взгляд Алисы стал жестким и ледяным.
Она резко встала и сделала шаг вперед, нависая на сидящим мужчиной.
– А-а-а… нет, – до Чиро начало доходить. – Мы уже начали, да? – шепотом уточнил он.
Вместо ответа Алиса, одетая в высокие ботфорты, кожаные шорты и жилетку с блестящими заклепками по всей поверхности, достала из-за спины кнут, и, недобро усмехнувшись, легонько ткнула им под подбородок партнеру. Получилось не больно, но обидно.
– Посмотрим, на сколько хватает горячих кастильских мальчиков, – презрительно усмехнулась она. – Полагаю, что ненадолго. Что ты знаешь о страхе, chico[5]?
– А… мне уже немного страшно, – признался Чиро, все еще улыбаясь.
Алиса слегка стегнула его по спине.
– Ай!
– Все еще весело?
– Нет! А что я должен делать? – Чиро смотрел на нее округлившимися глазами ребенка, и ей стоило больших усилий не расхохотаться и удерживать внутри нужный градус остервенелости.
– Разумеется то, что у кастильцев получается лучше всего – лечь спать! На что ты еще годен? – издевательски кривя губы, ответила Алиса и уселась обратно в кресло, вытянув ноги в высоких ботфортах.
Чиро почесал в затылке. Алиса не шевелилась и ничего больше не говорила.
– Может, я должен доставить удовольствие своей госпоже? – робко предположил новобранец БДСМ.
Алиса молчала. Чиро еще посомневался немного, но все же встал на колени перед девушкой, неожиданно превратившейся в злую стерву, и приступил к делу.
– Немного лучше, – снисходительно сказала Алиса спустя несколько минут, больно вцепившись ему в волосы и откинув голову. – Хоть что-то ты можешь.
– Ну так я вообще…, – обрадовался Чиро.
– Молчать! – резко оборвала Алиса. – Быстро на диван.
Заткнув Чиро рот кляпом и спутав ремнями руки, Алиса начала неспешную игру боли и наслаждения, не забывая впрочем внимательно наблюдать за реакциями партнера, готовая остановиться в любой момент. Но Чиро удалось по-настоящему расслабиться, он быстро перестал боятся, глаза его сверкали все сильнее, и Алиса понимала, что ему хочется вскочить и вцепиться в нее, опрокинуть на спину и терзать… Но пока было рано. Алиса довела его до финальной точки и оставила на несколько минут, развязав руки и вытащив кляп.
Она снова уселась в кресло, лениво потягивая мартини.
Чиро еще полежал немного, потом потянулся и, довольно улыбаясь, сполз с дивана и потянулся к вермуту. Алиса больно шлепнула его по руке. Мартини потекло на пол из опрокинувшегося бокала.
– Что?! – обиженно завопил он.
– Кто позволил тебе встать?
– А… мы еще не закончили?
– О, – печально произнесла Алиса. – Горячих кастильских парней хватает только на один сеанс. Понятно. Какого хрена ты так хвастался позавчера в кафе, вот что непонятно.
– Я готов, – зло сказал Чиро. – Иди в постель. Теперь моя очередь. Только водички попью.
– Да ты не сможешь, – лениво сказала Алиса. – Пороху не хватит.
Но в кровать улеглась, даже сняла сапоги, чтобы не мешали.
Приблизился Чиро с кнутом в руке, взобрался на простыни и… остановился в нерешительности.
– Я так и думала, – снисходительно сказала Алиса. – Ты не сможешь. Хороший мальчик. Ты всегда был добрый, хорошо воспитанный мальчик. Никогда не обижал девочек. И сейчас не сможешь ударить… У тебя психологический барьер, Чиро, – сказала она уже нормальным голосом. – Не насилуй себя. Давай, гейм овер, снимаем с себя всю эту клепанную кожу и займемся обычным сексом.
– Подожди, – попросил Чиро. – Я попробую.
– Положи свое европейское воспитание на полочку, – посоветовала Алиса. – И пойми, пожалуйста, что я сама этого хочу. Очень сильно хочу, Чиро…
И он дал Алисе все, что она хотела.
– Спасибо, mi querido[6], – шептала она, прижимая заплаканное лицо к его груди. – Спасибо тебе. Мне давно никто не делал так хорошо.
Он обнимал и гладил ее, а потом они сняли всю эту клепаную кожу, потому что она не нужна была больше. Теперь они могли вцепляться и терзать тела друг друга без прежней осторожности и скованности. Воспитание и манеры они оба до утра сдали в багаж.
Глава седьмая. Завтрак в отеле
Трое друзей заняли столик в углу ресторана, у большого окна, выходящего окнами во внутренний двор гостиницы. Во дворе дворник вяло махал метлой, сгребая в кучи желто-багряную красоту осени. Солнце пряталось в облаках, но день был теплый, безветренный, обещавший последним туристам приятные неспешные прогулки вдоль набережных и торговых палаток.
Людей в ресторане было немного. Звучали приглушенные голоса, негромко звякали вилки, гудела кофе-машина.
– Чиро, ты почему ничего не ешь? – спросил Рафаэль.
Чиро и в самом деле уже минут пять сидел над тарелкой с нетронутым омлетом, глядя куда-то в центр обеденного стола, накрытого белой скатертью с вышитыми на ней бутонами красных роз. На одну из этих роз и смотрел Чиро, словно ожидая, что цветок вот-вот распустится под его пристальным взглядом.
Чиро посмотрел на Рафаэля, ничего не ответил, зацепил вилкой кусок омлета и отправил его в рот. Пожевав, снова застыл, на этот раз – глядя во двор.
– Что с тобой такое? Не выспался?
– Выспался. Все нормально.
– По тебе не скажешь. Какой-то ты вялый сегодня. Проблемы с Алисой? Что-то пошло не так?
– Нет. Все нормально.
– Проблемы с Лолой?
– Нет. Все нормально.
– Чиро, хватит! – не выдержал Рафаэль. – Я тебя десять лет знаю. Не все нормально. Что с тобой происходит?
– Понимаешь, – задумчиво сказал Чиро, – это немного странно. Дожить до двадцати пяти лет и ничего о себе не знать.
– В каком смысле?
– Не знать, какой ты. Что тебе нравится на самом деле. Чего ты хочешь.
– А, последствия сегодняшней ночи, – догадался Кристиан. – Что она с тобой делала, что тебя так накрыло?
Чиро фыркнул:
– Я не буду рассказывать, вы же меня опять спалите.
– Мы будем немы, как рыбы и сделаем каменные лица, – пообещал Кристиан.
– Да ничего особенного. Просто мне кажется…
У Чиро в кармане зазвонил телефон. Он достал мобильный, посмотрел на экран и… сбросил звонок.
– Это Лола звонит? – тихо спросил Рафаэль. – Что ты творишь вообще?
– Я… да нет, все будет нормально. Просто я попозже ей перезвоню.
Подошла Алиса, поздоровалась, села на свободное место у окна. Кристиан и Рафаэль смотрели на нее во все глаза.
– Опять?! – возмутилась Алиса. – Вы опять меня обсуждали?
– Он ничего нам не рассказывал, – быстро сказал Кристиан. – Сказал только, что узнал о себе нечто новое. Что именно, не уточнил.
Алиса взглянула на Чиро.
– Ты в порядке?
– Да, все прекрасно, – преувеличенно бодрым тоном ответил тот, не глядя на девушку, и принялся сосредоточенно кромсать омлет.
– Алиса?! – громкий возглас заставил ее вздрогнуть и обернуться.
Подняв глаза, Алиса увидела красивого стройного мужчину, остановившегося в двух шагах от их столика и смотревшего на нее во все глаза.
– Алиса, это ты?! А мне сказали, что ты умерла. От коронавируса.
Алиса улыбнулась. Первый знакомый, встреченный ею в Болгарии, оказался бывшим ее пациентом, которого она вытягивала из пучины депрессии. Красивый француз, танцор балетной труппы, уже несколько лет жил в России, и по-видимому слишком сильно пропитался ее тоскливыми туманами и безысходным многовековым отчаянием. Микаэль был чрезвычайно красив, вежлив и… эмоционально закрыт. Уже через полчаса знакомства Алису тошнило от его скучных, стандартно правильных ответов на ее вопросы, от его умения анализировать и раскладывать по полочкам свои психологические проблемы. Создавалось впечатление, что Микаэль разучил, тщательно отрепетировал партию идеального пациента на приеме у психоаналитика и разыгрывает ее перед Алисой. Пришлось повозиться с ним, чтобы прорваться через этот барьер суперсдержанности и политкорректности.
– Привет, Мика. Как сказал классик, слухи о моей смерти сильно преувеличены.
– А что с тобой случилось? – Микаэль взял стул от незанятого стола и подсел к Алисе.
Чиро пришлось слегка подвинуться.
– Я отдыхала на Золотых Песках, – Алиса аккуратно подбирала слова. Знать о ней все никому не обязательно. – В отеле случилась вспышка коронавируса. Меня с высокой температурой, в бессознательном состоянии отправили в местную больницу. Дальше не знаю точно, что произошло, мне потом говорили – аппаратура вышла из строя из-за перебоя с электричеством, но в общем, приборы зафиксировали мою смерть. Врачи сообщили в гостиницу, гостиница передала информацию в посольство. Позднее, когда стало известно, что я жива, было уже поздно – все мои вещи, в том числе телефон, банковские карты, документы уже отправились посылкой в Россию, родственникам. А я осталась здесь. Ужасно неудобно, Мика, быть ожившим покойником. Всем мешаешь, доставляешь ненужные хлопоты. Врачи не знают, что им делать со статистикой смертности, чиновники посольства не понимают, как отправить меня в Москву без документов. Пришлось с ними изрядно поругаться, прежде чем они согласились помочь мне с выездом. Сейчас делают мне новый паспорт, но он будет готов только через неделю. Выдадут мне билет на самолет и я, наконец, вернусь домой.
– Фигассе! – после общения с Алисой Мика несколько изменил словарный запас. – А деньги? А жилье? Они тебе предоставили жилье?
– Не такая я важная птица, чтобы мне выделили апартаменты в российском посольстве. Меня приютил один из врачей, у него есть свободная квартира в Софии, он сдает ее иногда туристам, а сейчас она свободна.
– А деньги?
– Заработала.
– Заработала? Как? Нашла здесь клиента?
– В каком смысле – клиента? – подозрительно спросил внимательно слушавший Чиро.
– Не в том, о каком ты подумал, – насмешливо сказала Алиса. – Нет, Мика, клиентов я, как правило, получаю через друзей или бывших клиентов, а здесь у меня нет знакомых. Мне даже деньги никто не может сюда перевести, потому что у меня нет документов, чтобы я могла их получить. Так что поработала пару недель официанткой в кафе. В прибрежной зоне еще можно найти работу.
– Официанткой?! – поразился Микаэль. – Ты?!
– Это – не проблема, – спокойно сказала Алиса.
– Конечно, это – не проблема, – продолжал возмущаться ее бывший клиент, – вообще не проблема, что профессиональный арт-терапевт работает официанткой!
– Арт-терапевт? – недоуменно повторил Чиро. – Ты мне не рассказывала. И про коронавирус тоже.
– Да как-то к слову не пришлось, – рассеянно ответила Алиса.
На самом деле Алиса вообще не любила рассказывать о себе, тем более что в данном случае часть информации все равно приходилось скрывать. Так лучше уж вообще поменьше рассказывать и побольше заниматься тем, ради чего собственно вся эта история и затевалась.
– А что такое арт-терапевт? Ты лечишь людей?
– Я их рисую. Фотографирую. Стараюсь показать их такими, какие они есть, но какими они себя не знают. Ну и, разговариваю, конечно.
Мика тем временем достал из рюкзака бумажник.
– Не нужно, – запротестовала Алиса. – Я достаточно заработала.
Мика, не вступая в дальнейшие пререкания, снял ее сумочку с ручки стула и молча положил внутрь несколько купюр.
– Где твое европейское воспитание? Берешь чужие вещи, – укоризненно сказала Алиса. – Такой был вежливый человек.
– Потерял воспитание, когда летел вниз с моста, – ухмыльнулся Мика, – и вежливость – пока барахтался в ледяной воде.
Он вдруг повернулся к Чиро:
– Она тебя с моста в реку не бросала?
– Нет, – оторопело сказал Чиро.
– А меня бросала. С десяти метров – в ледяную воду, ноль градусов. Я чуть не утонул, как Ди Каприо на Титанике, чудом выбрался.
– С четырех метров, – спокойно сказала Алиса. – Температура воды плюс три по Цельсию.
– Что-то не заметил я там никаких плюсов! Я чуть не умер.
– Ты не умер. А наоборот, вполне жив и даже весел.
– А зачем? – спросил Чиро. – Почему ты его бросила в реку? Он тебя чем-то обидел?
– Нет. Мика – мой бывший клиент, это все было в рамках психотерапии. Подробнее объяснять не могу, это врачебная тайна.
– Хороший ты терапевт, – весело заметил Кристиан. – И методы интересные.
– А если бы он утонул? – озадаченно спросил Рафаэль.
– Рядом дежурили спасатели. Они бы не дали ему утонуть, но он сам выбрался.
– Спасатели?! – теперь уже Мика смотрел на нее во все глаза. – Там были спасатели?!
– Конечно, были. Только паника не позволила тебе увидеть их лодку под мостом. Ну и темно было.
Мика все еще не мог поверить в такое низкое коварство.
– Так реальной опасности не было?!
– Нет. И если бы ты не был в таком сильном стрессе, ты бы, может, подумал о том, что я вовсе не хочу садиться в тюрьму за убийство.
– Черт бы тебя побрал, Алиса! Я был уверен, что был на волосок от смерти в ту ночь! Я собирался подавать на тебя в суд за покушение на убийство!
– У тебя в контракте было написано, что ты не имеешь права подавать на меня в суд, чтобы я не делала. Я без этого пункта никогда не начинаю работать с пациентом.
– Я все равно собирался. Я был так зол! Представь себе, – он опять повернулся к Чиро, – я мокрый, замерзший, перепуганный, вылезаю на берег, поскальзываюсь, падаю в осеннюю слякоть, барахтаюсь там, а эта… коза прыгает рядом и фотографирует, вместо того, чтобы помочь. Я ору на нее, а она фотографирует. Я уже русским матом ору, а она все равно фотографирует! Такая бессердечность!
– И тебя не удивило, – мягко спросила Алиса. – Что рядом с тем местом, где ты упал, безлюдном и глухом, стояло свободное такси. И что шофер согласился везти тебя, мокрого и грязного, через полгорода и не взял с тебя денег?
– Не взял? – озадаченно спросил Мика. – Я не помню. Я был в шоке.
– Так почему же ты не подал на нее в суд? – спросил Рафаэль.
– Алиса позвонила через два дня, я снова начал на нее орать, а она так спокойненько спрашивает: а как там, Мика, твоя депрессия? Тебе все так же грустно и ничего не хочется? И тут я понимаю, что никакой депрессии у меня больше нет. А я ведь из-за нее к психотерапевтам обращался. Два года меня никто не мог вылечить, а тут мне уже два дня вообще ни разу ни грустно. В общем, мы продолжили лечение.
– Так зачем все-таки она сбросила тебя с моста? – недоумевал Чиро. – И зачем фотографировала потом?
– Она хотела, чтобы я по-настоящему разозлился. И хотела показать мне, каким я могу быть на самом деле, если сброшу маску приличного, хорошо воспитанного европейца. Что во мне есть мужская первобытная сила, сила истинного гнева.
Чиро повернулся к Алисе.
– Ты хотела его разозлить, чтобы потом заняться с ним сексом?
Алиса изумленно посмотрела на своего любовника.
– Нет, Чиро, я не сплю со своими клиентами.
– Нет, – со вздохом подтвердил Микаэль, – к сожалению, она не спит с клиентами. И даже в договоре есть специальный пункт по этому поводу. А если мы его нарушим, то каждого из нас ждут суровые санкции. Я, например, профессиональный танцор. Но если я вступлю в сексуальную связь с Алисой во время терапии или в течении года после ее окончания, то я пожизненно лишаюсь права танцевать. А Алиса должна будет жить в Европе в течении трех лет.
– А зачем нужен такой пункт вообще?
– Во время терапии мы говорим о многих важных вещах, – объяснила Алиса. – Много времени проводим вместе. Часто возникает эмоциональная близость между пациентом и терапевтом, и все это может вылиться в роман, а это означает конец и провал терапии.
– То есть ты тоже можешь влюбиться в пациента?
– Конечно, могу. Ты посмотри, какой он красивый.
Довольный Мика приосанился и поправил прическу.
– Да, если бы не эти драконовские условия, у нас наверняка был бы роман, да, Алиса?
Алиса пожала плечами. В ту пору, когда терапия Мики была в самом разгаре, она как раз разводилась с мужем, так что, действительно, вполне возможно…
– Я даже хотел порвать к черту этот контракт, – признался Мика, – но выяснилось, что второй экземпляр хранится у нотариуса.
– А в чем смысл санкций для Алисы? – спросил Рафаэль. – Что плохого, если ты поживешь три года в Европе?
– У меня есть сын. И я не смогу его взять с собой, потому что его отец не даст разрешения на выезд из страны. Расстаться со своим ребенком я, разумеется, не хочу.
– А если ты влюбишься в пациента так, что потеряешь голову?
– Нет, – Алиса покачала головой. – Я же не Анна Каренина.
– Нет, ты – Настасья Филипповна, – заявил Микаэль, – кружишь головы мужчинами, но никому не даешь любви.
– Нет, если уж искать литературные сравнения, тогда я – Аннушка, – засмеялась Алиса. – Разливаю подсолнечное масло у трамвайных рельсов. И кто-то теряет голову, но я здесь как бы ни при чем, я же не нарочно.
– Сложная метафора, – озадачился Микаэль. – Я не понял.
– Вы вообще о чем? – спросил Чиро. – Кто все эти женщины?
– Они о русской литературе, – сказал Кристиан. – Это сложно, не забивай себе голову. Она у тебя для того, чтобы из нее петь, а не для того, чтобы думать.
– Значит, ты хотел быть ее любовником? – Чиро упорно возвращался к этой теме, буравя француза подозрительным взглядом.
– Я и сейчас хочу, – беспечно заявил тот. – Кстати, Алиса, скоро закончиться год, как мы закончили терапию. Что там у тебя с личной жизнью? Ты свободна?
Алиса иронично изогнула брови и мягко ответила:
– С моей личной жизнью все в порядке, Мика. Я не в активном поиске.
– У тебя есть муж? Любовник?
«И то и другое,» – подумала Алиса. – «Правда, муж бывший, а любовник – временный.»
– Мика, я сейчас не готова это обсуждать.
– Так ты никогда не готова, – возмутился Мика. – Ладно, год назад, я был твоим клиентом, и может тогда мне не полагалось это знать, но сейчас-то я могу хотя бы уточнить, могу ли я сделать тебе приглашение на чашку кофе?
– Не можешь, – сухо сказал Чиро. – Я – ее любовник.
– А-а-а, – разочарованно протянул танцовщик. – Так бы сразу и сказали. Вы давно вместе?
– Три дня.
Мика озадаченно посмотрел на Чиро, потом перевел взгляд на Алису.
– А… у вас это серьезно? – осторожно спросил он. – Или это так… курортный роман?
За столом воцарилось неловкое молчание. Все переглядывались, но никто не решался ответить.
– О, я задал неудобный вопрос, – почему-то обрадовался Микаэль. – Алиса скажи, ты любишь Чиро?
– Микаэль Францевич, – вкрадчиво сказала Алиса. – перестаньте, пожалуйста. Вы вторгаетесь в мое личное пространство.
– Теперь я хочу сбросить тебя с моста, – нахально заявил бывший пациент. – С моста твоей самоуверенности и железной выдержки. И посмотреть, как ты будешь выплывать. Это будет моя месть. Так скажи мне, ты всерьез воспринимаешь ваши отношения или он просто твое развлечение, пока ты тут дожидаешься документов?
Алиса почувствовала, что закипает гневом. Не хотелось бы сорваться сейчас в самом деле.
– Это начало большой любви, – ровно сказала она. – Мы будем вместе до конца наших дней. И назовем сына твоим именем.
Мика засмеялся:
– Все, я понял. Это несерьезно. Алиса, я вернусь в Красноярск через две недели. Я наберу тебя, о'кей?
Алиса покачала головой.
– Послушай, Мика, – голос Чиро звучал раздраженно. – В России достаточно красивых девушек, которых ты можешь пригласить на чашку кофе.
– Достаточно, – покладисто согласился Мика. – Но именно после общения с Алисой я понял, что я совсем другой человек. Не такой, каким сам себе казался до этого. Поэтому я и хочу с ней общаться, а не с кем-то еще. А что, с твоей стороны все серьезно? Ты так и скажи, я не буду мешать.
Рафаэль и Кристиан обменялись взглядами, потом оба уставились на Чиро. Тот бросил вилку в развалины несъеденного омлета, резко поднялся и пошел к выходу.
– Аннушка уже разлила масло, да? – тихо спросил Микаэль, глядя ему вслед. – Алис, мне кажется, что высота твоего моста – метров пятнадцать. И никаких спасателей внизу.
