Текст книги "Уроборос"

Автор книги: Елена Горелик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3

…Хочешь знать, существуют ли адские муки?

Жить среди недостойных – вот истинный ад!

Омар Хайям. Рубаи

1

Он ничего не сказал, когда вернулся. Ни слова.

Маг был доволен, как кот, шлепнувшийся в миску со сметаной, несмотря на то что из двоих затянутых в этот мир-болото не случилось ни одного Одаренного. Обоих – мужчину средних лет и мальчишку-подростка – забрал волостной маг, даже не соизволивший заехать в городок. Ульсе достались вещи пленников, и по этому поводу он пребывал в прекрасном настроении. У старшего иномирянина обнаружился не только большой сенсорный телефон, но и массивный золотой перстень с довольно крупным камнем. Я не успела толком разглядеть с каким: Ульса, повертев его в руках, сразу спрятал в поясной кошель. Мой доклад о событиях в доме его не заинтересовал. Сообщение о самоубийстве слуги не вызвало реакции сильнее, чем равнодушный взмах рукой.

– На, разберись, – маг, не скрывая своего довольства, сунул мне в руки трофейный телефон. – Завтра утром принесешь наполненным электричеством и с пояснениями.

– Этот не отличается от вашего прежнего артефакта, учитель, – ответила я. В самом деле, та же серия Galaxy, только модель Grand Duos. Существенных отличий всего два – две симки и версия андроида 4.1.

– Посмотри, нет ли там книг по технологии. – Ульса посмотрел на меня с таким видом, будто хотел сказать совсем другое. Например: «Все бабы дуры». – Если есть, переведешь.

– За одну ночь, учитель? – Раз он считает меня дурой, не буду разочаровывать.

– Не порть мне настроение, женщина! – фыркнул маг. – Ступай к себе!

Вот так. Большой красивый телефон из иного мира важнее, чем повесившийся мальчишка.

А чего я хотела от мира, где любая одаренность так или иначе – проклятие?

Самоубийство слуги произвело на Ирочку страшное впечатление. Девчонка весь вечер боялась высунуть нос за дверь, вздрагивала при каждом подозрительном шуме. Я заставила ее поесть хоть немного и отнесла грязные миски на кухню. На душе было удивительно паршиво.

– Госпожа ученица, что ж это вы – сами ручки пачкаете?

Голос пожилой судомойки был донельзя удивленным. Еще бы: не каждый день тут увидишь будущую ведьму за мытьем посуды. Прислуга Ульсы обращалась к ученикам исключительно в почтительном тоне, иначе нельзя, но удивление в сочетании с этой добровольно-принудительной почтительностью звучало неприятно.

– Что ж вы рыженькую не прислали-то, госпожа ученица? – сокрушалась служанка, всплескивая пухлыми руками. – Ой, не дело это – госпоже работой утруждаться… Дайте-ка я сама.

– Ей… Она плохо себя чувствует, – мне уже, честно говоря, было все равно. Усталость – не тела, а души – парализовала все эмоции, я присела на скамью и облокотилась о грубый стол.

Судомойка как-то странно на меня взглянула и занялась привычной работой.

– Добрая вы, госпожа, – покачала она головой. – Плохо это.

– Почему? – Мне действительно было совершенно все равно, хорошо это или плохо, но вопрос все-таки прозвучал.

– Плохо, когда господа к родной кровинушке прикипают, даже когда не Одаренная она, та кровинушка, – негромко пояснила женщина, оттирая кривоватые глиняные миски. – Вон рыженькая вроде племяшка ваша, говорят, вы за нее вступаетесь. А ну как захочет кто вам зло причинить? Вас колдовство прикрывает, а ее?.. Вот то-то же. Сразу видать, что вы из дальних мест…

Гм… Вот это новость. В самом деле, новость: за все время нашего с Ирочкой пребывания в этом мире я не удосужилась вызнать, как тут с магической демографией. Дубина стоеросовая… Расспрошу эту добрую женщину поподробнее.

– Так и у вас в семьях Одаренных могут рождаться неодаренные? – Я состроила удивленное лицо. Впрочем, удивлялась я без притворства.

– Еще как рождаются. – Судомойка, обтерев красные руки усеянной пятнами тряпкой, взяла тряпицу почище и принялась тереть вымытую посуду. – Паренек тот, что на себя руки наложил, он ведь господину своему старший брат. Уж как папенька с маменькой его сокрушались – мол, из троих детей только один Одаренный-то… Я ж обоих помню, еще учениками. Уж так горевали, так горевали, да под конец свезло, родился наследник.

– А неодаренных детей – куда?

– Известно куда: в ошейник. Да чтобы не подобрался вражина, или подале от себя отсылают, или мордуют, как не всякого природного раба. Мало кто из господ кровиночек-то своих бездарных приголубит, по-людски отнесется, – вздохнула служанка. – Я это к чему говорю-то, госпожа? Что иные господа скажут, когда узнают про то, как вы племяшку свою пригрели?

– Плевать. – Я с усилием провела ладонями по лицу, словно стирая с него маску. – Плевать…

Судомойка посмотрела на меня уже с явным сочувствием, но больше ничего не сказала.

Господи, какой скотиной нужно быть, чтобы своего ребенка – в ошейник и мордовать, как не всякого раба мордуют?!! Чтобы родного брата – этого и у нас хватает, но собственное дитя?..

Ну и мирок… Не просто застойное гнилое болото – трясина. Трясина человеческих душ.

Чума на оба ваших дома, как писал Шекспир.

Ирочке, разумеется, я ничего не сказала, не нужно расстраивать ее еще больше. Сунула миски с ложками в плетеную корзину и занялась новым телефоном. Надо же хоть что-то делать, чтобы не спятить окончательно.

Телефон реально хорош. Новенький. Судя по заметкам в органайзере, был куплен буквально на днях и принадлежал хозяину средней руки ресторана. Номера в телефонной книжке российские. Прежний хозяин любил документальную литературу – на флешке обнаружились книги соответствующего жанра, по большей части посвященные Русско-японской войне 1905 года. Этим периодом истории я никогда не увлекалась, но лучше поздно, чем никогда. Слила книги к себе… По «технологии», к будущему неудовольствию Ульсы, – ничего. Хотя было бы интересно посмотреть на господина учителя, пытающегося разобраться в описании процесса изготовления какого-нибудь самого завалящего микрочипа.

Подумала, не стереть ли фотографии, с которых на меня смотрели улыбающаяся женщина и девочка лет четырнадцати с котенком на руках. Маг не станет потешаться над личной жизнью неизвестного бедолаги, юмор «из подворотни» – не его уровень. Почему-то не хотелось… Чего мне не хотелось, я так и не смогла внятно сформулировать. Но сбросила на тот телефон инсталляшку одной интересной программки, установила, создала запароленную папку и переместила фото туда. И только потом поняла, в чем, собственно, дело. Если бы маг видел в бывшем хозяине телефона человека – это одно. Но для Ульсы он лишь выгодный товарец, халявный доход, не больше. Какое отношение может быть к личной жизни товара? Укол по совести? Не смешите, у господина учителя этот орган давно отсох. Просто возникнет досада, что нельзя добраться еще и до этих – мол, такие холеные бабы ценятся. На рудниках. Надсмотрщиками.

Я не хотела столкнуться с этим еще раз. Мерзко.

2

Круговорот времен года продолжался. В конце марта зима дохнула на землю последними морозами, и пришло время звонких весенних ручьев. Солнышко светило, как свежевымытое, небо было таким чистым, а пение птиц таким радостным, что хотелось петь вместе с ними. Но стоило выйти за ворота, то есть за пределы вымощенного камнем двора, как желание спеть песенку уступало желанию нецензурно выругаться. Площадь и улицы ожидаемо превратились в непролазное болото. Здесь не сапоги нужны были, а легкий танк, иначе не пройти. Для богатых горожан немедленно проложили по площади мостки, сколоченные из досок, но и они не спасали. С покатых крыш свисала бахрома из тающих сосулек. Мои «одноклассники» развлекались тем, что пуляли в эти сосульки маленькими магическими огненными стрелками. Ледышки со звоном взрывались и сыпались на раскисшую землю прозрачными цилиндриками-осколками. Особенный восторг у мерзавчиков вызывало падение этих осколков на чью-нибудь голову. После третьего раза я не выдержала, наехала на них – мол, от домашнего задания отлыниваете? А вот я сейчас учителю стукну… Ответом мне были злобные взгляды и бурчание, но продолжать развлекуху никто не посмел. Уже знали, что я могу и оплеух навешать. Старшая ученица, вторая после учителя. Нормальный порядок вещей, заведенный во всех ведьмачьих и магических школах. Именно старших учеников, как правило, ненавидят сильнее всего. Я привыкла.

Один взгляд на счастливое небо – и раздражение куда-то уходило.

Небо лучше бренной земли. Недаром туда люди рай поместили…

Мало-помалу я узнавала об этом мире все больше.

Как-то Ирочке удалось подслушать разговор мага с приезжим ведьмаком. Тот сокрушался, что крестьянские дети дохнут, как мухи. Что, мол, из десятка детей у одной семьи до совершеннолетия – пятнадцати лет – доживают в лучшем случае трое. А в худшем – вообще никто. И что при родах умирает каждая четвертая баба. Хм… Медицина здесь, при наличии магии, все-таки немного получше, чем в нашем Средневековье, но цифры удручающие. Даже если Ира не все поняла или услышала, демографическая обстановка тут, оказывается, еще та. С чего бы? Осторожное наведение справок подтвердило: да, крестьяне вымирают. Я-то думала, настолько плохо дела обстоят только у городских низов, которых более зажиточные горожане именовали не иначе как «кошкоеды». Оказывается, даже крестьяне, имеющие доступ к свежим продуктам и чистой экологии, не слишком отличаются в плане здоровья. Если этому есть какая-то причина, я ее не знаю. Никто не знает. Травник только руками развел, а маг заявил, что мне не стоит забивать голову пустяками. Скоро, мол, весенний экзамен, иди готовься.

Мы все готовились. Готовились на совесть, надо сказать: ни одному из нас не хотелось задерживаться в этом «уютном» местечке на следующий учебный семестр. Неплохой стимул для хорошей успеваемости и усердия.

Кутис не получил тогда, в начале зимы, никакой выволочки, кроме здоровенной плюхи от меня лично. «Возникать» он потом даже не пытался, сообразил, что бесполезно – учитель все равно не даст развернуться его подлой душонке во всю ширь. Но с тех пор ни один из пацанов не обмолвился со мной ни словом помимо уроков. С одной стороны – и слава богу. С другой – такие паузы у подобных деточек означают только одно: вынашиваются планы Большой Страшной Мсти. У меня здесь нет родни, ни влиятельной, ни вообще какой-либо. У меня нет денег, чтобы купить мощный защитный амулет, и нет сильного Дара, чтобы таковой изготовить. Наверное, следовало начинать бояться. Но странное дело – страха не было. Было тупое воловье упорство: я тянула лямку, не обращая внимания ни на что вокруг.

Скоро экзамен.

По наивности я думала, что будет примерно как у нас: либо тянуть билетики с вопросами, либо отвечать на вопросы учителя. Скорее, второе; бумагу на билеты переводить не станут. Потому учила заклинания наизусть, записывая их на свой монстрофон и прослушивая еще и еще раз. Все равно без должного сосредоточения, как выражался учитель, «внутренних сил» это просто набор звуков, но так они хотя бы лучше запоминаются. Домашняя прислуга тихо охреневала при виде великовозрастной ученицы, заткнувшей уши вакуумными «бананами». Ира потешалась над моим донельзя «сурьезным» видом, а я ответила старой студенческой поговоркой: «Синий диплом – красная морда, красный диплом – синяя морда». Ну, и известной крылатой фразой Ильича насчет учебы. На что получила в ответ не менее крылатую фразу: «Студент не должен знать, студент должен сдать». Она перечитала уже с сотню книг, ее распирало желание подискутировать, а тут единственный человек, с которым это возможно сделать, к экзаменам готовится. Увы. В мире магии студент, ставший ведьмаком или магом и позабывший после экзаменов пройденный материал, обречен. В прямом смысле. Если учитель искусно стравливает учеников между собой, доводит до опасной черты, но переступать оную не дает, то, получив «аттестат зрелости», колдун свободен как ветер. Недаром Ульса, похихикивая по своему обыкновению, заметил, что до годовщины обретения серебряного или золотого медальона доживает хорошо если половина выпускников. И это при их-то демографии. М-да. Мне он потихоньку сливал информацию не потому, что иномирянка, а потому, что видел: я не собираюсь под него копать в будущем, мне это на фиг не надо. Малолетние же ведьмачата до пятнадцати лет на попечении родителей, даже если получат право на землевладение, а у родителей могут быть свои планы, отличные от планов управского мага. И если он считает меня не опасной, то будет всячески залучать в свою партию. Не может у него не быть прикормленных ведьмаков. Или тех, кто на хорошем крючке. Лучше уж мне оказаться в первой категории, ибо болтаться на крючке неприятно, а срываться с оного – больно.

И вот, как читала я где-то на просторах Интернета, настал день «Д», пришел час «Ч», и наступила полная «Ж»…

Был солнечный апрельский денек, дороги подсохли, и маг велел нам собираться в путь. Недалеко, мол, лиги три до волостного города. У Ульсы собственный выезд, ученикам транспорт – смирных лошадок – обеспечили родители. А я, как сугубая иномирянка, сидевшая на лошади, словно корова на заборе, должна была либо одалживаться на экипаж, либо садиться на велосипед. Прикинув так и эдак, решила не разоряться на четыре колеса, мне всегда двух хватало. И так магу шесть серебряных за обучение должна, даже с учетом скидки за посильную помощь в учебном процессе. Зрители обломятся, а мне репутация оригиналки не помешает. Так что в дорогу выехал весьма примечательный обоз. Во главе двое вооруженных слуг мага верхами, за ними – тарантас Ульсы, после которого катила я на велосипеде в качестве его старшей ученицы. А уже за мной растянулась кавалькада учеников, их родственников и слуг. Ире я велела остаться, выставить зарядное на подоконник и без особой нужды не высовываться из комнаты. Заодно подновила заклинание щита в ее колечке, лишним не будет. За спиной у меня болтался рюкзак, в рюкзаке – кусок хлеба с колбасой, кое-какие велозапчасти и продукт страшной иномировой науки «технологии» с шестидюймовым экраном. Что еще нужно бедной студентке, чтобы достойно сдать экзамен по прикладной магии?

Нет-нет, не подумайте плохого, маги взяток не берут. Зачем? Они заинтересованы увеличить количество данников, так что свое получают позже. Особенно когда бывшие ученики взрослеют, заводят семьи и через годы присылают собственных детей учиться. Маги живут очень долго… В моей рекомендации значилось следующее: «Магический Дар невелик, умственные способности чуть выше среднего, но проявляет бесспорную и похвальную склонность к ведению хозяйства». Это маг написал, когда мы попрепирались насчет цены моих будущих услуг по зарядке его девайсов «электричеством». Сошлись на четверти серебряного за сеанс, которые пойдут в счет погашения моего долга. Ульса, помнится, покачал головой и заявил, что я торгуюсь, словно купчиха. А когда вызнал, что я пятнадцать лет имела некое отношение к «счетным книгам», удивляться перестал. Как колдунье копейка цена, дескать, зато хозяйкой будешь неплохой, волостной маг должен принять это во внимание.

Я ехала осторожно, стараясь не попасть колесом в свежую лошадиную кучку. Это мешало думать, заставляло сосредотачиваться на дороге. Тем более что тут не асфальт и даже не хорошо укатанный грунт, а засохшие грязевые колеи. Зато дышалось легко, не то что в городе с сотнями дымных печей. Скорость у каравана получилась не слишком большая, мой велокомп показывал в среднем одиннадцать километров в час. Часа за полтора мы и добрались. Итого получилось шестнадцать километров с хвостиком, немного даже по здешним меркам. И вот тут я увидела странное: довольно большой по средневековым масштабам город без стен, но с воротами. В воротах – стража. Старые знакомые небритые кадры в доспехах ручной работы. К своим обязанностям относились с ленцой, по сторонам не смотрели. Казалось бы, в ста метрах от ворот хоть армия пройди – не заметят. Но там, где полагалось быть стене, наличествовало большое количество зеленых насаждений, неширокую полосу которых не пересекала ни одна «народная тропа». Магический заборчик, что ли?.. Задавать вопросы сейчас было не с руки, да и времени не нашлось: маг предъявил страже какой-то свиток с болтающейся на шнуре печатью, и обоз пропустили в город беспрепятственно. Солдаты на воротах выпучили глаза, увидев мой велосипед, но не сказали ни слова. Жители этого областного центра под названием Туримит расступались в стороны, пропуская управского мага со свитой, и тоже разевали рты от удивления при виде иномирового транспортного средства. Видимо, прилети я на метле, и то реакция была бы не такой явной. Зато зависть малолетних «одноклассничков», ехавших позади, я чувствовала всей кожей. Еще бы: кто на них теперь посмотрит-то? Подумаешь – всадники! Тут такое на двух колесах едет, что в кошмарном сне не привидится… Да наплевать мне, честно говоря, и на зависть гаденышей, и на повышенное внимание туримитян. После экзамена распрощаюсь и с теми и с другими, надеюсь, навсегда. Лучше на дорогу глядеть. Тут брусчатка. Если покрышка в лошадиный «подарок» угодит, колесо может заскользить, а падение в моей программе не значится. И так натуральный цирк устроила.

Что ж, город как город. Обыкновенный, серый. Разве что красных черепичных крыш побольше, чем в управе Рема, где мы безвыездно жили последние полгода. Широкая мощеная улица с двух– или трехэтажными домами, к ней примыкают узенькие боковые переулки, из которых вытекают ручейки нечистот. Ароматы соответствующие. Горожане – судя по одежде, в основном купцы и ремесленники – кланяются, но без подобострастия: они вассалы волостного мага, что им какой-то управский колдун или провинциальные ведьмаки? Не «так, мелочь», но и спину гнуть как-то не того. Достаточно почтительно склоненной головы… Улица вполне логично вела на центральную площадь, где нас, как выяснилось, уже ждали.

Площадь оказалась на удивление обширной, пожалуй, пара футбольных полей с маленьким прицепом. В центре на широком каменном постаменте высилась большая каменная арка, покрытая на удивление изящной резьбой. На самом верху арки красовалась явно золотая штуковина, в которую было вправлено что-то красное, размером примерно в мой кулак. Если не рубин, то благородная шпинель, или я ничего не понимаю в драгоценных камнях. Площадь делилась на две неравные части. «Галерка», где размещались родственники, вольные зрители и транспорт приехавших, и центр, где важно похаживали управские маги, дававшие последние наставления ученикам. Свой велосипед я пристегнула к тарантасу Ульсы и не забыла проверить кое-какие заклинания, которые накануне вложила в спицы и раму. Кто тронет – сильно удивится. Потому я с относительно спокойной душой сняла велошлем, повесила его на раму и отправилась за магом.

Мы прибыли одними из последних, и вскоре на площади появился господин волостной маг. Тот самый «принц» с лесной дороги, насчет которого Ирочка до сих пор отпускала едкие замечания. При нем тоже обнаружились ученики числом четыре, среди них я узнала Игоря. С трудом, надо сказать, узнала: с августа он явно прибавил килограммов десять веса. Интересно, с чего бы? Или волостной маг своих учеников сытнее кормил?.. Ладно, скоро выясню.

– Во имя всемогущего и всемилостивейшего князя! – воскликнул владетельный Гидемис, поднимая вверх свой магический жезл. Сияние рубина в волчьей пасти навершия разлилось поверх наших голов, и на площади воцарилась тишина. – Настало время испытания!

Стоявший рядом со мной Фольк, самый младший из змейчиков, положил ладошку на свой медный медальон и… Что это? Неужели молится? В воцарившейся тишине я различила его шепот: «Великий князь и добрая княгиня, защитите…» Мгновенный взгляд дальше, и – ого! – вижу точно так же молящихся Кутиса с Барром. А ведь Кутис подаровитее нас всех будет и учился прилежно. Чего они боятся?

Маг Гидемис тем временем задвинул речь, половина которой состояла из восхвалений княжеской чете, а вторая половина – из наставлений будущим ведьмакам. Пользуясь тем, что он магически усилил голос, Ульса тихонечко дернул меня за рукав велокурточки.

– Когда будешь там, – он кивнул на арку, – прислушайся к своим ощущениям, Первая. Если камень засветится… Надеюсь, ты догадаешься, что делать. Ну а если не догадаешься, значит, я в тебе ошибся и пропали мои денежки. Впрочем… Хе-хе! Я своего все равно не упущу.

От того, как он это сказал, у меня все внутри сжалось от страха.

Ирка!

Если я провалюсь на этом экзамене, мне не жить. А Ирка перейдет в собственность учителя в счет покрытия моего долга.

Мои дальнейшие мысли лучше не воспроизводить – система «антимат» порежет…

Есть у меня одно странное свойство: страх пробуждает во мне не стремление спрятаться в норку, лишь бы не достали, а гнев и обострение всех чувств. Однажды в этом мире оно, это свойство, уже проявилось. Видимо, настала очередь ему снова прорезаться, и явно не в последний раз. Этак недолго адреналиновой наркоманкой заделаться.

Выкликать имена управских магов начали по принципу «кто ближе живет», потому Ульсу из Ремы позвали к арке вторым. До того я внимательно наблюдала за процедурой. Она оказалась проще простого: маг-учитель выстроил своих студиозусов по старшинству, а Гидемис подошел к каждому и прикоснулся навершием жезла ко лбу. Ученики поморщились, как от боли, но стерпели. После этого волостной маг произнес длинное заклинание и поднял голову, созерцая красный камень в золотой оправе. Камень на это никак не отреагировал, но в арке проявилось что-то наподобие клочка тумана, из которого минутой позже вывалились три серебряных амулета на цепочках. Учеников было пятеро, значит, двое останутся второгодниками. По вызову волостного мага ученики подошли к образовавшейся сверкающей кучке и опустились на колени. «Свой» амулет самостоятельно надевался на шею. Если же ни одна цацка не реагировала – пошел вон в родительское поместье, осенью приедешь на повторный курс. Рыдающие двоечники отправились получать свою порцию попреков и утешений от папы с мамой, а счастливчики, сиявшие не хуже новеньких медальонов, по требованию Гидемиса громко произнесли свои имена, цветисто поблагодарили учителя и с радостными воплями помчались к родителям за обещанными подарками.

Ульса, отвесив глубокий поклон начальству, посторонился… Золотая волчья голова, коснувшаяся моего лба, казалось, была заморожена до абсолютного нуля. Мышцы лица помимо желания скорчились в гримасе боли. Появилось ощущение, будто у меня в мозгу брезгливо шарит чья-то рука… Холодный гнев, поднявшийся изнутри в ответ на это, помог перебороть казавшееся непреодолимым желание встать на колени и подставить шею под кожаный ремешок с медной бляшкой. Хватит. Я была послушной ученицей, но теперь – хватит.

Пришло новое ощущение – ощущение снисходительно-одобрительного взгляда. Мол, вот ты какая, ну-ну. И тут же ушла боль. Только сейчас я сообразила, что не зажмурилась, как ученики соседнего мага, и всю процедуру смотрела Гидемису прямо в глаза. Интересно, это тут что-то значит или нет?.. Волостной маг молча отнял жезл от моего лба и перешел к Кутису. Процедура повторилась. И так вплоть до Фолька. Потом Гидемис важно поднял жезл, произнес то длинное заклинание и посмотрел на камень.

Теперь я откуда-то точно знала, что это рубин. Достаточно большой и чистый, чтобы служить артефактом, «разливавшим магию» по всей волости. Мощный сервер и электростанция в одном флаконе. Опорный узел магического Интернета. На первую группу он не отреагировал, а сейчас засветился неярким алым светом…

Сознание помутилось. Я чуть не наяву услышала голос. Мягкий, ласковый голос, говоривший: «Иди сюда. Иди. Всего несколько шагов – и исполнится твое самое заветное желание». Голос, сперва безликий, вдруг обрел тембр и интонации. Голос мужа…

«Любимая, я так скучаю по тебе…»

Черт побери, этот мир выдернул меня не для того, чтобы за здорово живешь вернуть обратно!

Здравая мысль дала мне виртуальный, но весьма чувствительный пинок. Я очнулась и ощутила, как пальцы Кутиса теребят короткую полу моей велокуртки. Гаденыш не отрываясь глядел куда-то в арку, его губы шевелились, а на лице застыла такая злобная радость, что становилось не по себе.

«Если камень засветится… Надеюсь, ты догадаешься, что делать».

Компьютер вывел на монитор «Хочу кровищи!», блин…

Будь это не Кутис, а кто-то другой, я бы начала раздумывать, потеряла бы время и… В общем, судите сами. Я схватила Кутиса за шиворот, дернула, чтобы мальчишка оказался впереди и спиной ко мне, и придала ему ускорение совсем не виртуальным пинком. На мгновение мерзавчик пришел в себя, заверещал, попытался схватиться хоть за что-нибудь… и бесследно пропал, едва оказался под аркой. Рубин наверху ослепительно вспыхнул и погас.

– Милостивый князь принял наш первый дар! – во всеуслышание провозгласил Гидемис. Толпа ответила гулом, в котором смешались разные чувства, от радости до тревоги. А господин волостной маг, повернувшись к нам, широко улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он, сверкая тридцатью двумя белейшими зубами. – Очень хорошо. Но теперь посмотрим, подтвердит ли всемилостивейший князь выбор судьбы.

Из тумана в арке выпали два медальона.

По примеру предыдущих соискателей я опустилась на колени… Только тогда до меня дошло, что я натворила. То есть с точки зрения местных законов все в порядке. Не ты, так тебя. Но я человек, которого с детства учили сверять поступки с совестью. И моя совесть была, мягко говоря, неспокойна. Пусть Кутис – маленькое злобное чмо. Пусть я поклялась не позволить ему стать большим злобным чмом. Это все так. Но превратиться в жертву бездушной машины, выполняющей команды любого провинциального ведьмака, – это за пределами привычной мне морали. Я закрыла глаза, тяжело вздохнула… и почувствовала холод толстой серебряной цепки на шее.

– Назови свое имя, Одаренная! – услышала я громоподобный голос Гидемиса.

– Стана, – машинально ответила я.

– Ведьма Стана из Масента, – поправил маг. – Таково теперь твое имя и титулование. Ступай, Одаренная, да пребудет над тобой благословение князя и княгини!.. Следующий!

На ватных ногах я отошла в сторонку, уступив место Барру. В ушах шумело, в глазах слегка двоилось, во рту ощущался привкус горечи. Натуральный «отходняк» после адреналинового выброса.

Все закончилось?

Ничего подобного. Закончилось одно – началось другое. Теперь я владетельная ведьма из какого-то Масента. А Ульса, гад, хихикает.

– Ну, вот, все обошлось, – говорит. – Я так и знал, что ты очнешься раньше этого говнюка Второго… ведьма Стана из Масента. Вы, женщины, становитесь на редкость сообразительными, когда пахнет уходом за грань!

Он не сказал «смертью». Он сказал «уходом за грань». Интересно, теперь я имею право задать ему прямой вопрос?

– Что с ним произошло?

– Артефакт, моя дорогая выпускница, – хе-хе, – ответил Ульса. – Каждую весну он забирает троих учеников – помимо других… даров. Такова плата нашего сословия за право пользоваться магией. Да и после желательно не зевать… Ага. Третий ко мне осенью приедет, неуч. Я так и думал. Папашу с мамашей обдеру, будут знать, как лодыря ко мне присылать… Четвертый обрадовался! Одаренный парень, но маловат еще… Кстати, владения его папаши соседствуют с твоими. Вдовец, всего один сын, вот этот самый… ведьмак Фольк из Рамина. Прими мой совет, женщина: присмотрись. Одинокие ведьмы – редкость, даже на страшных охотно женятся, разве что совсем уж старухами брезгуют. Выйдешь замуж, может, еще наследничков нарожаешь.

– Я замужем, – мрачно процедила «владетельная ведьма Стана». За долгие годы замужества у нас не случилось детей, такая уж наша планида. Сперва были «лихие девяностые», когда мы, потерявшие работу, торговали пирожками с капустой, чтобы выжить. Потом оба устроились, и неплохо. Могли бы родить ребенка, не помешал бы даже спорт, но не повезло. А в сорок рожать уже просто опасно. Но не это заставило меня сжать кулаки от гнева. Допустим, я забуду любимого человека. Допустим, встречу тут мужчину, за которого выйду – пусть не по любви, а по расчету. Допустим, магия позволит мне безбоязненно родить ребенка. А если этот ребенок родится без Дара? Самолично на него ошейник надевать или воевать со всем миром?.. Вот и я о том же.

Нет. Никогда.

– Плюнь и забудь, – гнул свое Ульса. – Где твой муженек, а где ты. Его все равно что нет. О себе подумай.

Ну да. Кто еще в этом мире подумает обо мне, если не я сама? Не волнуйтесь, дорогой мой бывший преподаватель, я уже подумала.

– Спасибо за совет, учитель. – Я постаралась улыбнуться как можно более едко. – Но я привыкла жить своим умом.

– По крайней мере, ты высказалась искренне, – засмеялся Ульса, держась за свое объемистое пузо. – Не стану лгать, говоря, будто мне было приятно с тобой работать, но ты в отличие от тех байстрюков не точишь на меня нож. Хлебну я с ними еще горюшка. А ты… С тобой можно договориться. Знай, это лучше, чем любые заверения в вечной благодарности.

– Не вы ли сказали мне, учитель: «Не верь магам»?

– И я от своих слов не отказываюсь. – Ульса хлопнул меня по плечу. – Но решать, кому верить, а кому нет, ты всегда будешь сама. Потому я тебе не завидую… Да, сегодня вечером мы пируем. Я пришлю за тобой слугу.

– Пожалуй, это как раз то, что мне нужно. Спасибо, учитель, – мрачно пробурчала я. Пировать он, конечно же, станет на средства, полученные от родителей учеников. И в их присутствии. М-да. Сидеть за одним столом с предками Кутиса? С теми самыми, которые теперь мои кровные враги? В самом деле, спасибо вам, учитель.

Мимо меня вниз по ступенькам пробежал радостный Фольк. Слегка пошатываясь, я поплелась за ним. В толпу экзаменуемых, которая вмиг расступилась перед двумя новыми ведьмаками. Зареванный до икоты Барр тянулся следом – этого явно ждал отцовский ремень.

Гидемис выкликнул имя следующего учителя…

Show must go on?